Текст книги "Всё летит в бездну (СИ)"
Автор книги: Олли Бонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Всё летит в бездну
Глава 1. Жизнь протекает без забот, но вдруг...
Перед вами третий том истории.
Если вы не читали предыдущие книги, рекомендую начать с них, чтобы познакомиться с героями и узнать, как они жили раньше.
Первый том находится здесь:#121973
А если сложилось так, что вы его уже читали, тогда приглашаю во второй:#122945
Если же первые две книги вам уже знакомы, оставайтесь здесь. Приятного чтения!
Во дворце всё стояло вверх дном.
Нет, это не самое начало истории.
Однажды отец подошёл ко мне и сказал...
Нет, всё началось ещё раньше.
Сперва я заметил, что отец стал как-то странно себя вести. Он то и дело пристально глядел на меня, но когда я уточнял, не желает ли он о чём-то сообщить, отец лишь взмахивал руками и спешил уйти.
Я замечал его взгляды и в середине обеда, когда он вдруг застывал с ложкой у рта, и при обсуждении важных вопросов с советниками, но чаще всего – когда мы оказывались наедине. Тогда он, бывало, открывал рот, как рыба, но не издавал ни звука.
– Отец, ты здоров? – с беспокойством спрашивал я. И причины для тревоги действительно были – в последние дни он будто похудел, спал с лица.
– Конечно, здоров! – сердито отвечал отец. – Что мне сделается. Я вот думал... а, забудь.
И он поспешно уходил.
Дальше стало только хуже. Он принялся набивать карманы листами, которые время от времени выхватывал, чтобы что-то в них строчить и зачёркивать.
– Нет, не то! – приговаривал он, сминая очередной лист.
Когда место в его карманах закончилось, я принялся находить бумажные комки повсюду. В них значилось: «Сильвер, мой мальчик, тебе давно пора...», «Настало время нам серьёзно поговорить», «Дорогой Сильвер, мне хотелось бы знать твоё мнение, но что бы ты там ни думал, эта свадьба состоится, и точка».
Прочтя последнее, я насторожился и принялся искать отца. Но теперь он начал старательно меня избегать.
– Побеседуем позже! – отмахивался он, убегая по лестнице с неприличной для короля скоростью. – У меня встреча с советниками!
– Отец, но ведь встреча с советниками уже прошла сегодня утром!
– А это ещё одна встреча... с другими советниками! Всё, мне некогда!
Но я не собирался сдаваться. Я понял, случилось то, что отец уже давно обдумывал – он решил меня женить. Это заодно привязало бы меня к дому, и мне осталось бы только уныло торчать во дворце и забыть обо всём, что выходит за круг привычных королевских дел и обязанностей.
Против обязанностей я, предположим, в последнее время уже почти не возражал. Но не мог же я допустить того, чтобы в один прекрасный (ха-ха) день меня просто поставили перед фактом, что я женюсь. Мне важно было узнать у отца, когда состоится это приятное событие и кто невеста. Хотя это наверняка должна быть одна из принцесс Третьего королевства, кто же ещё, а они, на мой взгляд, все одинаковы.
Однако отец, как назло, успешно меня избегал. Я даже начал подозревать, что в нашем дворце есть потайные ходы, которыми он пользуется. Я пытался зайти к нему и ранним утром, и даже ночью, но отец поместил у дверей в свои покои стражу и запретил меня пускать. Это совсем уж никуда не годилось.
Одну из ночей я вообще провёл на ветке напротив его окна. Хорошо, что ночи уже были тёплыми.
– Ты не можешь избегать разговора вечно, отец! – кричал я. – Поговори со мной, в конце концов!
Он ненадолго выглянул.
– А вот и могу! – торжествующе сообщил он и захлопнул створки, щёлкнув задвижкой, а затем задёрнул шторы.
Я звал его, пока не охрип, и привлёк внимание всех обитателей дворца, чьи окна выходили на эту сторону, но отец оставался неприступным.
Конечно, я мог спросить кого-нибудь ещё – тех же советников, к примеру. И вероятно, они бы даже мне всё разъяснили. Но нет, на самом деле я не мог.
Это ведь были те самые люди, что становились жертвами моих детских проказ и свидетелями сумасбродных поступков. Те, которым я в последнее время всеми силами пытался доказать, что стал взрослее и умнее. Как же я мог кому-то из них сознаться, что не знаю имени собственной невесты и дня свадьбы? И себя лишний раз дураком выставлю, и отца, пожалуй, тоже. Хотя отца-то мне как раз не было жалко, сам виноват.
В отчаянии я написал письмо Сильвии.
«Отец готовит свадьбу, – сообщил я, – а меня избегает. Мне это всё не по душе! Возьму и сорву эту проклятую свадьбу! Может, хоть ты знаешь, когда она состоится?»
Но сестра написала в ответ: «Братик, будь мудрее! Не причиняй боли отцу, у него в жизни и так было немало забот, он заслужил хоть немного счастья. Если он не готов поговорить, прояви терпение. Я тоже была удивлена известием о свадьбе, но в итоге согласилась с решением отца. Не переживай, скоро увидимся, мы с Эрнесто не пропустим такое торжество. Всё будет хорошо, и ты тоже будешь счастлив, вот увидишь».
С этим-то письмом я сейчас и хожу по двору, кипя от ярости. Сестра! Предательница! С чего это я буду счастлив? Да у меня принцессы Третьего королевства стоят поперёк горла!
Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как во двор въезжает карета, и прихожу в себя лишь когда кучер в очередной раз меня окликает.
Но не успеваю я отойти в сторону и дать карете подъехать к ступеням, как дверца распахивается и оттуда выпархивает радостная Нела.
– Сильвер, как я рада тебя видеть! – улыбается она.
Сегодня Нела невероятно хороша: тёмные глаза горят, на щеках румянец. В последнее время она ещё немного пополнела, но это ей идёт. Густые чёрные волосы всё так же, по старой привычке, заплетены во множество тяжёлых кос, поднятых к макушке и спадающих оттуда водопадом. А наряжена она, как настоящая принцесса, в золотой мерцающий шёлк. И хоть платье её строгого покроя и не имеет вычурных деталей, выглядит наша гостья, как всегда, по-королевски, о чём я ей тут же и говорю.
– А по какому случаю ты нас навестила? – спрашиваю я, широко улыбаясь и всё ещё держа её за руки.
Её ответная улыбка немного меркнет.
– Погоди, – с лёгким подозрением произносит моя собеседница, – Бернард тебе ничего не сказал?
– Отец-то? – хмыкаю я. – Он прячется от меня по всему дворцу, даже ест теперь в своей комнате, а на встречи с советниками не является. Он готовил какую-то речь о свадьбе, но это и всё, что я успел узнать. Остальное отец, похоже, решил держать в глубокой тайне.
Нела стискивает губы и прищуривает глаза. Ноздри её изящного носа гневно раздуваются, а румянец делается ярче.
– Сейчас я с ним поговорю, – обещает она, затем отпускает мои руки и решительно шагает вверх по ступеням.
С отцом Нела беседовала наедине, и уж не знаю, что она ему сказала, только он наконец соизволил со мной встретиться.
– Виноват, и вправду надо было раньше, – несчастным голосом произносит он, закрывая за нами двери кабинета. – Садись, мой мальчик.
Я опускаюсь в кресло у камина. Отец садится в другое напротив, но затем вскакивает и придвигает своё кресло поближе ко мне. Вновь садится. Опять поднимается и перетаскивает своё кресло подальше.
– Да говори уже наконец, в чём дело! – не выдерживаю я.
Отец несчастно глядит на меня такими же серыми, как мои, глазами.
– Сейчас, сейчас! – умоляюще произносит он.
Затем вынимает из кармана, как он думает, платок, и промокает пот со лба. Это оказывается одна из его бумаг, и на лбу отца отпечатывается в зеркальном отражении моё имя.
– Ах, что же это, – мнётся отец, вынимая из кармана ворох бумажек. – Сильвер, сынок... нет, не то... Я хотел поговорить...
– Да не читай, а скажи уже своими словами. Я и так всё понял. Готовится свадьба, да?
– Да, – с облегчением выдыхает отец.
– А кто хоть невеста?
Отец даже подпрыгивает в кресле.
– Да как же! – выпаливает он. – Нела, конечно.
– Что?! – кричу я от удивления и так наклоняюсь вперёд, что чуть не падаю на пол. – Да как... когда... нет, всё же – как тебе такое в голову пришло?
– А что, у тебя какие-то возражения? – набычивается отец. – Мне казалось, уж кто-кто, а ты нормально относишься к людям с колдовским даром!
– Да прекрасно я к ним отношусь! Но – Нела? Ты в своём уме? А она что?
– А она согласна! – с возмущением кричит отец. – И потому, даже если ты против, эта свадьба состоится, так и знай!
– Как ты вообще принял такое решение? – не понимаю я. – А почему не одна из принцесс Третьего королевства?
– Одна из этих глупых девчонок? П-ф-ф! Ну уж нет! Нела – вот из кого выйдет настоящая королева, и я это понял, как только её увидел. Мне было непросто уговорить эту девушку изменить всю свою жизнь, и теперь уж только попробуй что-то испортить! Ты всё понял?
– Я понял только, что тебе наплевать на мои чувства, – с горечью говорю я. – Да и на чувства Нелы, если уж на то пошло. Первым делом ты должен был обсудить всё со мной.
– Да, да, я виноват... – растерянно бормочет отец и тянет себя за бороду, как всегда в приступе волнения. Борода у него и так короткая, а тут, того и гляди, он её совсем оборвёт. Мне делается жалко отца.
– Ладно, – говорю я. – Считай, что я смирился. Мне не хочется причинять боль ни Неле, ни тебе. Но знай, я уверен, ты делаешь большую ошибку.
С этими словами я и оставляю его, совсем раздавленного, и весь остаток дня не выхожу из своей комнаты.
Не могу понять, как отец решился на подобное, не посоветовавшись со мной.
Нела мне нравится, и даже очень – она хороший советчик и настоящий друг. С ней можно чувствовать себя одинаково надёжно как сплавляясь по горной реке, так и идя по залу, полному острых на язык придворных.
Я отлично с нею ладил и порой делился мыслями, которые, может, и собственной сестре бы не доверил. Нела, в отличие от Сильвии, ни за что не стала бы надо мной подшучивать. Но для того, чтобы жить вместе, нужно ведь и что-то ещё.
Я всегда считал, что мы с Нелой – добрые друзья. Никогда не замечал, чтобы и она смотрела на меня как-то иначе. Как она вообще могла согласиться на такое? Чего ради? Может быть, она всегда была тайно влюблена в меня, но тщательно скрывала? Приятно, конечно, но...
Я мечтал о том, что если однажды и женюсь, то этому будет сопутствовать большое чувство, как у Сильвии с Эрнесто. А если уж не повезёт найти такую любовь, что ж, я лучше проживу один до конца дней.
«Сбегу», – рождается в голове маленькая беспокойная мысль, но я пока её отгоняю.
Следующим утром меня будит отец.
– Сынок, – озабоченно говорит он, – скажи, как мне лучше – с усами или без усов?
Я долго гляжу на него (он сбрил левый ус) и наконец говорю:
– А если скажу «с усами», ты второй приклеишь?
Он охает, бьёт себя по щекам и убегает с изменившимся лицом.
Я раздражённо откидываюсь на подушки и пытаюсь уснуть, но почти сразу вновь раздаётся деликатный стук.
– Да сбрей уже свои усы, – ворчу я, не глядя. – Смотреть противно.
– Что? – раздаётся удивлённый голос Нелы. Она ощупывает верхнюю губу.
– Ох, – говорю я, – принял тебя за отца. Он только что заглядывал. Что-то случилось?
– Да, – произносит Нела, слегка розовея. – Скажи, пожалуйста, какой букет тебе больше нравится – вот этот с белыми розами, вот такой с полевыми цветами или оранжевые лилии?
– Пожалуй, лилии смотрятся, гм, радостно, – с серьёзным видом заявляю я, глядя на цветы в руках Нелы.
Как по мне, они все одинаково бесполезны.
– Спасибо за помощь, – радуется моя собеседница. – Я тоже думаю, что стоит выбрать полевые цветы. Они простого происхождения, как и я, но мне нравится их незатейливая красота.
– Так я ведь разве, – удивляюсь я, но Нела уже исчезает.
Я откидываюсь на подушки и пытаюсь...
– Утро доброе! – звучит на всю комнату.
Дедуля Йорген, приплясывая, распахивает шторы и стягивает с меня одеяло.
– Сколько спать-то можно, – возмущается он. – Разве можно так тратить своё время, будто ты будешь жить вечно! Или ты не рад видеть дедулю Йоргена? Ох, точно, не рад.
– Я очень даже рад, а какими судьбами...
– Ох, нет, так я и знал. Тех, кого приятно видеть, не встречают с таким лицом. Ну что ж, видно, зря дедуля Йорген тащился в такую даль!
И он, причитая, направляется к выходу.
– Постой! – кричу я, спрыгивая с кровати. – Я совсем не ожидал тебя увидеть...
– Я уже понял, что меня сюда не звали, – мрачно отвечает дедуля. – Врёте только, что я лучший портной.
– Да стой же ты! Если бы мне разрешили выбирать того, кто сошьёт мне наряд к такому дню, то я бы, конечно, выбрал тебя, – искренне говорю я. – Но я ведь даже не подозревал, что ты можешь покинуть Город. Это всё ради меня?
– А то как же, – всё ещё слегка обиженно отвечает он. – Бедный, бедный дедуля Йорген всё бросил! Плыл, рискуя жизнью, по бурному морю...
Про жизнь он, положим, загнул, но попробуй ему это скажи.
– Так идёшь ты на примерку или нет? – капризным тоном спрашивает портной.
– Иду, – покорно соглашаюсь я, хотя предпочёл бы сперва перекусить.
Дедуле Йоргену отвели большую комнату с окнами от пола до потолка и дали с десяток подручных, которые, боязливо косясь на мастера, выполняют его указания.
По коридору проходит Нела, заглядывает, улыбается мне, утыканному булавками, и идёт дальше.
За ней бежит отец.
– Нела! – умоляет он. – Ну пожалуйста, ну сделай меня птичкой! Там приехал этот... видеть его не могу! Я прошу тебя!
– Бернард, это неразумно, – произносит Нела в ответ.
Затем они удаляются, и больше я ничего не слышу.
Вскоре мимо окна пролетает здоровенная жирная птица. Она радостно кувыркается в воздухе и пикирует вниз.
Ещё чуть погодя по коридору проходит советник Фланн. Он разъярён, и с его волос что-то стекает на плечи. За ним семенят две работницы дворца с испуганными лицами.
– Позвольте, мы сотрём, и будет незаметно! – упрашивают они. – Мы всё отчистим, только позвольте!
– Да отвяжитесь! – рявкает он. – Почему ваш король не отстреливает бешеных птиц, которые нападают на гостей? Да что вы тянете меня! Проваливайте! Пусть мне в комнату принесут горячей воды!
Чуть позже довольно сердитая Нела твёрдым шагом идёт по коридору в другом направлении. За ней опять спешит мой отец с виноватым лицом.
– Ну прости, – умоляюще говорит он. – Не удержался! Я больше не буду, не сердись! Честное королевское, больше никогда!
За спиной он держит руку со скрещёнными пальцами.
Наконец дедуля Йорген отпускает меня, и я отправляюсь на поиски места, где смогу хоть немного побыть в одиночестве. Раз прибыл советник Фланн, то здесь, пожалуй, и Сильвия, но сейчас мне не хочется видеть даже её.
Да что там, я даже решаю отказаться от завтрака, представив, скольких людей по пути могу встретить, а тогда неизбежно придётся выслушивать поздравления, пожелания, врать в ответ на вопросы о том, счастлив ли я... брр!
В дальнем крыле замка есть у меня один любимый балкон. Он густо зарос диким виноградом, а отец по нашей с сестрой просьбе никогда не отправлял сюда садовников. Прежде нам нравилось сидеть здесь в тени листвы в то самое время, когда мы должны были заниматься учёбой и прочими важными делами.
Я опускаюсь на каменную скамью и вздыхаю, глядя на небо в узорных прорезях юной листвы.
Глава 2. Помни: не бывает дармовых услуг
– Кхе-кхе, – раздаётся деликатное покашливание сбоку.
Я оглядываюсь и вижу одного из гостей – вроде бы мы и раньше встречались, но не вспомнить, где. Он по уши завёрнут в кружево и бархат тёмно-синего оттенка, совершенно не подходящего к желтоватой коже одутловатых щёк. Светлые волосы заплетены в косу, переброшенную через плечо. А ещё у него длинные белые усы, аккуратно причёсанные.
Тёмные, глубоко посаженные глаза виновато помаргивают, но уходить человек не торопится.
– Простите, не хотел вам помешать, – осторожно произносит он. – Вы не узнаёте меня?
До чего же не люблю такие моменты!
– Что вы, конечно, сразу узнал! – говорю я неискренним голосом. – Кажется, мы встречались на одном из приёмов в Третьем королевстве?...
Раз он знатного рода, смело можно упоминать какой-нибудь приём в каком-нибудь королевстве – с большой вероятностью он мог там побывать.
Мой собеседник выдыхает, и напряжённое выражение покидает его лицо.
– Да, да, какая у вас чудесная память! – с облегчением говорит он мне. – Вы позволите, я тоже здесь немного посижу?
– Конечно, конечно, – притворно оживляюсь я и двигаюсь по скамье, освобождая место.
– Какой сегодня замечательный день, – лучится радостью незнакомец, потирая пухлые ладошки. – Дух праздника витает в воздухе!
– Это точно, – говорю я, и остатки хорошего настроения уходят на то, чтобы придать голосу хоть немного приветливости. Всё, больше ни капли не осталось, а я к тому же голоден и в такое время всегда бываю не в духе. Пусть он только ещё откроет рот...
– Наверное, вы ужасно рады этой свадьбе?
Толстяк шевелит усами, улыбаясь. Его глазки блестят.
– Нет, – мрачно заявляю я. – Не рад и мечтаю оказаться подальше отсюда. И день сегодня отвратительный. Я не выспался и голоден. И хочу побыть в одиночестве.
Гость вскакивает так быстро, будто скамья под ним раскалилась.
– Ох, простите! – испуганно произносит он. – Не хотел вас беспокоить! Конечно, я уйду!
И он улепётывает (довольно быстро, учитывая телосложение).
«Сбегу», – бьётся в голове. Но нет, нет, так нельзя. Хоть бы этот назойливый не оказался сплетником.
Чуть позже я пробираюсь в свою комнату, тщательно выбирая путь и укрываясь то за одной, то за другой дверью, чтобы проходящие мимо не заметили меня. Слышу, меня зовёт отец, но не откликаюсь. Торопливо проходит Нела, спрашивая у кого-то, не встречался ли им принц, но я не хочу видеться и с ней. Наконец я ныряю в свою комнату, тщательно запираю дверь, приваливаюсь к ней спиной и сажусь на пол.
– Вот ты где, – довольно произносит Гилберт. Он, как оказалось, сидел в кресле с книгой. – Я как раз хотел поговорить...
– А я не хотел! – злобно отвечаю я. – Уходи, оставь меня!
– Что случилось? – удивляется он. – Ты почему такой сердитый?
– Потому что не завтракал, – рычу я. – Сам уйдёшь или мне тебя выставить?
Он пожимает плечами и покидает комнату, забыв книгу. Это оказываются «Правила поведения на королевских свадьбах», и я со злости пинаю их ногами, пока растрёпанный томик не улетает под кровать. А потом открываю шкаф, где у меня на всякий случай припрятана пара бутылочек вина.
Затем я падаю на кровать и отказываюсь с неё вставать ради контрольной примерки наряда, ради разговора с Сильвией, ради праздничного обеда и даже ради праздничного ужина. Ещё раз приходит Нела, затем отец, затем ко мне пытается пробиться Гилберт, но я всем советую уйти куда подальше.
После ужина я слышу лёгкий стук в окно – сверху спускается корзина с провизией. Видимо, Сильвия вспомнила детство. Так мы поддерживали друг друга, когда бывали в качестве наказания лишены сладкого или просто заперты в комнате.
– Спс-сибо! – громко говорю я, чтобы меня было слышно сверху, и тяну корзину к себе. Затем быстро закрываю окно, потому что беседовать ни с кем не намерен даже теперь. Впрочем, Сильвия позаботилась вложить записку.
«Не огорчай отца, – пишет она, – выйди и поговори с ним. Он места себе не находит, а ведь завтра такой важный день. Надеюсь, ты со своими капризами не собираешься пропускать церемонию?»
Как это – завтра?.. Гости ведь только приехали. Да ещё и не все успели, наверное. Я распахиваю окно, чуть не падая при этом наружу.
– С-с-сильвия! – ору я. – Кк-кая щё цремония?
– Ты что, пил? – ахает она. – Погоди, я спущусь к тебе.
– И думть не смей, – я покачиваюсь, цепляясь за створку. – Ч-чво тк быстро?
– Завтра всё скрепят на бумаге, – долетает до меня голос сестры, – а затем ещё дней двадцать праздновать будем. Отец решил не ждать долго. Приехать и повеселиться на пиру успеют все, кто хочет. Сильвер, я не собираюсь перекрикиваться, нас отлично слышат другие люди. Давай-ка я к тебе зайду.
– Я н-не открою, – заявляю я ей и захлопываю окно.
Сильвия, конечно, спускается и долго стучит и упрашивает. Но я и правда не собираюсь ей открывать – я пью, ем пирожок, плачу и размышляю о том, почему пирожки не женятся. Я бы лучше женился на пирожках, и это уж точно был бы союз по любви. По крайней мере, с моей стороны.
Наконец за дверью слышится голос Эрнесто. По счастью, он не лезет ко мне, а уводит Сильвию.
Не помню, как я уснул. Просыпаюсь я от того, что дверь влетает в комнату и падает неподалёку от меня. В проёме стоит очень сердитый отец. Он одет во что-то светлое и праздничное. За его плечом приплясывает дедуля Йорген в новом мятно-зелёном наряде.
– Не ожидал я от тебя такого! – кричит отец. – Нам уже пора выходить. Не хватало явиться позже невесты!
Я поднимаю лежащую рядом бутылку и трясу. Она пуста. Поднимаю вторую – о! Делаю большой глоток.
– Что ты творишь! – орёт отец и вырывает бутылку из моих рук. Затем сам делает большой глоток.
– Я волнуюсь, – честно признаюсь ему я.
– Я тоже, – говорит он и садится рядом. – Помню, когда я женился на твоей маме...
– Вы уж простите, – прерывает дедуля Йорген, – только мы опаздываем.
– Ах да! – кричит отец, вскакивая на ноги.
По старой привычке он пытается потрепать бороду, но сегодня он гладко выбрит, и руки его лишь делают бесполезные движения у подбородка.
– Вот и праздничный наряд, – обиженно говорит дедуля и кладёт на мою постель что-то светлое и кружевное, как у отца. – Всю ночь не спал, лично дошивал...
Я поспешно плещу в лицо холодной водой из таза, кое-как приглаживаю волосы, натягиваю новую одежду, и мы бежим. Отец тянет меня за руку так, что я перелетаю через три ступени и надеюсь лишь, что меня не вывернет. Позади гремит костями дедуля Йорген.
– Нела нас убьёт, – причитает отец.
По старой традиции имена тех, кто связывает свои судьбы, записываются в большую книгу, хранящуюся в Зале Знаний. Ради такого дела книгу выносят наружу, так как в сам Зал посторонних не допускают почти никогда.
У Сильвии, моей сестры, однажды наступил такой неприятный возраст, когда она без умолку трещала о собственной будущей свадьбе. Тогда у неё даже и жениха не было на примете, но жених и не занимал первое место в этих мечтах. Всё было продумано до мельчайших деталей: фасон платья, цветочные арки и гирлянды для двора, оттенки нарядов подруг, украшения для карет и лошадей, музыка и прочее, что не придёт в голову нормальным людям. Мне Сильвия хотела предоставить корзину с розовыми лепестками, а я обещал надеть упомянутую корзину ей на голову при всём честном народе.
Затем сестра встретила любовь всей своей жизни, и обстоятельства сложились так, что эта парочка бежала на Острова и поспешно заключила союз безо всяких там церемоний, цветочных гирлянд и меня. До сих пор неимоверно обидно, что убил столько времени, выслушивая всю эту чушь насчёт будущей свадьбы!
К нынешней церемонии мы, увы, успеваем вовремя.
Когда мы, все взмокшие, подлетаем к Залу Знаний, Нелы ещё не видно, но огромная толпа гостей и любопытствующих заполоняет всё вокруг, оставив свободным только проход посередине.
– Стой тут, – строго командует мне отец. – Сейчас я встречу Нелу и вместе пойдём вперёд.
Он отходит, и я тут же делаю шаг назад.
«Провалиться бы под землю», – думаю я. Думаю, похоже, вслух, так как кто-то рядом тут же переспрашивает:
– Вы правда хотите сбежать?
Я оборачиваюсь и вижу вчерашнего незнакомца с длинными усами. Он вопросительно поднимает брови, ждёт ответа.
– Вам-то какая разница, – довольно грубо отвечаю я.
– А я могу помочь, – внезапно предлагает он.
– Нужна мне ваша помощь! – отмахиваюсь я. – Отсюда уже не уйти незаметно.
– Не уйти, это верно, – соглашается странный незнакомец. – Но если провалиться под землю...
– Что за чушь... – я осекаюсь, заметив оживление в толпе.
– Смотрите, смотрите, она идёт! – волнуются люди. – Ах, какое платье!
Я встряхиваю головой. Жизнь сейчас изменится, окончательно и бесповоротно. Готов ли я? Остро понимаю, что не готов.
– Что вы там бормочете? – торопливо переспрашиваю я у толстяка.
– Хотите, – говорит он, – уведу вас под землей подальше отсюда? Но нужно ваше согласие, ведь не могу же я утащить вас силой у всех на глазах.
И протягивает руку.
Я колеблюсь долю мгновения. Кажется, хмель ещё не выветрился из головы, и сейчас мне плевать на последствия. А, будь что будет! И я крепко сжимаю протянутую руку.
– Согласен!
Усатый тянет меня дальше, вынуждая отступить за чьи-то спины. Собирается, что ли, таким образом протащить меня сквозь всю толпу, ну и зачем мне такая помощь? Но как только я собираюсь его об этом спросить, чувствую, что земля под ногами проваливается.
Я лечу в пустоту, и от неожиданности сразу хочется во что-то вцепиться, удержаться, но незнакомец крепко держит мою руку. Комья земли летят за нами следом. Быстро темнеет – подняв голову, я ничего не вижу, только что-то попадает в глаза.
Мы больше не падаем – я начинаю ощущать почву под ногами, сперва рыхлую, затем всё более твёрдую. Мой спутник тянет меня вперёд и вниз, приходится бежать за ним. Мы как будто пробираемся по очень узкому земляному коридору, из стен которого там и сям торчат твёрдые камни. Я то и дело больно ушибаюсь о них.
– А долго ещё, – пытаюсь спросить я, но в рот тут же набивается земля. Понятно, рот сейчас лучше держать закрытым, как и глаза.
Наконец я устаю бежать, пытаюсь выдернуть руку, но сразу же пугаюсь – а что, если без помощи этого странного человека останусь глубоко в толще земли, да так и не выберусь? Страх подстёгивает меня, сразу находятся силы.
Впрочем, наступает время, когда иссякают и они. Почему так долго? Куда мы направляемся?
Когда мой необычный спутник останавливается, я едва держусь. Ноги подламываются, будто я пробежал полкоролевства. Я отплёвываюсь от земли, попавшей в рот, чувствую, что пространства вокруг нас стало больше, и пытаюсь протереть глаза. Моя рука уже свободна.
Мы находимся в каком-то помещении без окон, освещённом лишь тусклым светом ламп. Кажется, здесь сложены какие-то предметы, но глаза ещё слезятся, и я почти ничего не вижу.
– Где это мы? – интересуюсь я у толстяка.
Он в это время наклоняется и поднимает что-то с земли.
Затем он оборачивается ко мне, и последнее, что я чувствую – боль в голове. Темнота окутывает меня.
Когда позже я прихожу в себя, мне кажется, что наступила ночь. Но это не так – вокруг глухие стены. Лишь небольшой фонарь горит вполсилы, выхватывая из мрака тёмные силуэты.
Я пытаюсь подняться на ноги, но что-то тяжёлое удерживает меня. Слышится звон. Наконец я понимаю, что мои рука и нога прикованы цепями к стене. И голова ужасно болит.
– Что происходит? – хрипло шепчу я.
– А-а-а, очнулся, значит, убивец, – каркает кто-то в ответ. Ко мне низко наклоняется мужик, до самых глаз заросший рыжей бородой.
– Не подходи к нему, Брок! – притворно испуганно ахает кто-то в темноте. – А то и тебя порешит!
– Пусть попробует! – веселится рыжий и больно пинает меня.
– Какой я вам убивец, – возмущаюсь я. – Я принц Сильвер из Второго королевства, и я требую объяснить, что происходит!
Раздаётся дружный смех.
– Принц Сильвер, ой, не могу, – тоненько стонет кто-то. – А я тогда евонный папаша, сам король!
– А я принцесса из Третьего королевства, – раздаётся кокетливый бас.
– А я знатный вельможа, у меня денег больше, чем заплат на ваших штанах! А в рудники, значит, я для развлечения пришёл, – хохочет рыжий, затем становится серьёзен. – Мы тут, может, и бедные ребята, но честные, понял? Злодеи навроде тебя сюда попадают редко и надолго не задерживаются.
– Но я правда принц, – упорствую я. – Посмотрите хоть на мою одежду!
– Вот уж убедил! – опять покатываются все со смеху. – Мы тогда и сами такие принцы!
Я ощупываю себя и понимаю, что на мне штопанные-перештопанные штаны из грубой тёмной ткани и такая же рубаха. Нет и следа кружев.
– Как же я сюда попал? – с тревогой произношу я.
– А как и все злодеи, в наказание за убийство, – сурово припечатывает рыжий.
– Кого же я убил?
Рыжий плюёт и попадает на меня.
– Всю свою семью, – осуждающе отвечает он. – Ещё и строишь тут из себя. Нам про тебя всё рассказали, так и знай!
В волнении я пытаюсь подняться на ноги.
– Позовите кого-то! – умоляю я. – Я правда принц, я могу доказать!
– А ну, не рыпайся, принц! – рычит кто-то, плохо различимый в темноте. – Развлеклись и будет. Нам бы поспать, скоро вставать на работу.
– Во-во, а будешь вякать, заткнём тебе рот твоими же зубами.
Это меня совсем не радует, и я примолкаю у стены, пытаясь понять, как и почему это всё со мной произошло. Голова болит и кружится то ли после вина, то ли после удара. Я прислоняюсь лбом к прохладной цепи и сам не замечаю, как погружаюсь в дремоту.
