Текст книги "Вышитые сны маленькой гианы (СИ)"

Автор книги: Олла Дез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Глава 24. Слухи о медлительности крокоди… мантикоры, распускают сами крокоди… мантикоры

Навожу порчу. Писать в ЛС.

– Пишу!

– Навожу.

– Не на меня!

– А зачем пишете?

– Порча нужна.

– Ловите.

– Так не мне!

– Передадите кому надо.

– Я не умею.

– Учитесь.

– У кого?

– У меня.

– Учите.

– Учу.

– Как?

– Навожу порчу.

– …

Заметки черного мага.

Гномы тщательно скрывали от нас, что с Белой Башней что-то не так. Когда мы сражались с ведьмой у людей – нас ни о чем не просили и ничего не скрывали, но потом устроили праздник и чествовали как героев. Карлики нас умаляли о помощи, но при этом ничего не требовали, все время переглядывались и перемигивались. А вот у джинов мы толком и познакомиться не успели, а на нас уже свалили требования убить Ажи-Дахака. Но мало того, что мы даже не познакомились, мне до сих пор так и не рассказали кто же это такой.

Скорей всего все недоумение и сомнения в адекватности собеседника отразилось на всех наших лицах, потому что стоящий перед нами джин опомнился и, склонившись в поклоне, произнес.

– Я прошу прощения. Давно я не общался с другими магическими существами. А у джинов принято переходить сразу к сути. Иначе можно не успеть.

– Что не успеть? – поинтересовалась Лу.

– Все не успеть. Позвольте представиться Ибн-ал-Калби. Ифрит и ваш покорный слуга, – и он снова поклонился.

– А почему вы такой черный? – спросила Лу и зажала рот ладошкой.

Любопытство ее просто распирало, да так, что она не смогла сдержать бестактный вопрос. Но Ибн-ал-Калби не обиделся и не смутился. Мне даже показалось, что вопрос ему польстил, потому что он выпятил грудь и, выставив вперед ногу, произнес.

– Ифриты различаются по силе. Чем темнее цвет кожи, тем сильнее маг. От красного к почти черному. Моя кожа не черная, это очень темный оттенок красного, милая «видящая в темноте». И я буду бесконечно рад ответить на любой ваш вопрос.

– А ваши рога?

– По типу рогов можно определить возраст джина. Чем они длиннее – тем джин старше, – и он склонил голову, позволяя Лу увидеть его внушительные рога.

– А почему вы назвали меня «видящая в темноте»? – Лу даже сделала вперед шажочек.

Ей явно чем-то понравился джин. Хотя я вот думаю, что страшнее существа отыскать трудно. Черный, рогатый, клыкастый. По мне так просто нечисть. Нашего черта напоминает.

– Мы очень уважительно относимся к тем, кто может увидеть будущее. Мы ценим и заботимся о таких магических существах. И если вы вдруг нуждаетесь в защите…

– Сейчас ты у нас будешь нуждаться в защите! – Стронтиан схватив Лу за руку, прижал ее к себе.

– Вы просите нас о помощи, а сами только что чуть драку не спровоцировали, – удивилась я.

– А ты кто? Жалкая гиана? Шла бы в гарем, где тебе и положено быть. Кто тебе вообще разрешил разговаривать в присутствии джинов и короля?

И тут Гидеон сжал кулак и с все силы ударил Ибн-ал-Калби в лицо. Джин отлетел к стене и растекся там жалкой, грязной, черной лужицей. А меня обняли и, прижав к себе, зашептали в волосы.

– Джинны не любят женщин из любого другого магического народа кроме своего. Да и к своим женщинам относятся не то чтобы сильно уважительно. Исключение составляют только провидицы, которые у них не рождаются. Хочешь, я ему еще раз продемонстрирую, что тебя нужно холить и лелеять? – и Гидеон сжал кулак.

Кулаки у моего короля были внушительные, а сейчас еще между пальцами мелькали огненные ручейки. То есть он его и магией ударил.

– Ты сильнее джина? Я думала они сильные маги? – я стала разгибать пальчиками пальцы на кулаке Гидеона, давая понять, что кровопролитие ни к чему.

– Разумеется. Джины средние маги. А почему ты вдруг решила иначе?

– Да так. Сказок начиталась, – ответила я, и никого не стесняясь, поцеловала Гидеона в уголки губ, окончательно стирая с его лица угрозу и агрессию.

А еще я послала Гидеону самый восторженный взгляд, и он не был лукавым и обманчивым. Я на самом деле им восхищалась.

Ибн-ал-Калби в это время поднялся с пола и бочком приблизился к нам. Я посмотрела на него и решила, что лучше не связываться и не усугублять ненужные конфликты. Как пела бабушка «Закалились смолоду, честь нам дорога! Эх, честь нам дорога! Щорс идет под знаменем "Красный Командир" Эх, красный командир!». И "Эх", разумеется, нужно было петь на всю кухню, потому как все должны были проникнуться. Но вот нужно ли мне так уж отстаивать эту честь в драке? Думаю, что нет.

Увидев, что бить его снова никто не собирается Ибн-ал-Калби решил продолжить разговор, но уже гораздо в более почтительном ключе.

– Ажи-Дахака вырвался и теперь требует дань нашими сыновьями. А иначе он грозится уничтожить город целиком, – джин даже головой затряс.

– И когда это было? – сурово поинтересовался Гидеон.

– Примерно месяц назад. Наши лучшие бойцы отправились сразиться с ним, но пропали в недрах пещеры, в которой его сначала заточили, а после того как он выбрался она стала его домом. Он сказал, что первая партия дани им принята, и вот теперь требует новую.

И на нас так странно посмотрели, что нам сразу стало понятно – мы то и предназначались на роль этой самой дани.

– Хорошо. Сегодня мы отдыхаем. Завтра утром отправимся на гору. Где именно находится пещера?

– Вы не пропустите ее. Она сильно увеличилась в размерах и теперь это огромный зев, полностью перегородивший подъем на вершину.

И такой у него был сокрушенный вид, будто это заботило его больше всего. То, что лучшие джины погибли в битве с Ажи-Дахака, его не сильно волновало. А вот путь на вершину перегородили – это трагедия. Он, по всей видимости, каждое утро туда пробежки совершал, а тут взяли и перегородили.

– Свободен. Пришли слуг с ужином. До утра не беспокоить, – резким тоном отослал Ибн-ал-Калби Стронтиан.

Он ему тоже очень не понравился. Скорей всего он бы ему показал гостеприимство Повелителя Волшебного Леса, но Гидеон его опередил.

Ибн-ал-Калби, пятясь, вышел за дверь, а мы огляделись. Прежде всего, в глаза бросались кружева. Каменные кружева. Все стены напоминали именно это, казалось, кто-то очень искусный набросил на стены тончайшее, ручной работы кружево, а оно так и застыло. Это выглядело потрясающе.

А еще мне очень понравились качалки. Не было привычных диванов и кресел. Вместо этого были качалки, какие ставят у нас на дачах. Только вот эти были из необычного дерева. Все было украшено тончайшей резьбой.

На качалках располагались подушки. И я чуть не запищала от восхищения, потому что все подушки были вышиты в технике зардози. Зардози – древнее персидское искусство тяжелой и сложной металлической вышивки на шелковой, атласной или бархатной основе. Узоры часто создаются с использованием золотых и серебряных нитей и могут включать жемчуг, бусы и драгоценные камни. Вышивка зардози в моем мире – это исключительно мужское мастерство. Это очень красиво и безумно дорого. У меня глаза разбежались от обилия подушек – просто вот так валяющихся и на полу и на резных качалках, выполненных в этом уникальном стиле.

Вся обстановка была не просто королевской – она была по-восточному красивой и необыкновенной. Только вот, похоже, кроме меня все это великолепие больше никого не поразило. Гидеону качалки совершенно точно не понравились.

– Если я на нее сяду – она рухнет, – скептически отнесся он к этому красивейшему произведению восточного искусства.

И Гидеон взял подушку, которой я так восторгалась, из моих рук. Он бросил ее на пол, совершенно не заботясь о драгоценной вышивке, и уселся сверху как ни в чем не бывало. У меня аж дух перехватило от такого вопиющего безобразия, и пока я подбирала слова – точно так же поступил и Стронтиан.

– Так. Тиан, поправишь, если я что упущу. Что мы имеем? Ажи-Дахака – это джин, с той лишь разницей, что это один из самых сильных джинов, о которых я слышал. Молва приписывает ему способность превращаться в трехглавого дракона.

– Я слышал эту легенду, но думаю, что это не правда. Скорей всего качественная иллюзия, морок, – задумчиво кивнул Гидеону Повелитель.

– Вполне возможно, потому что по факту у него в районе ушей располагаются две змеиные головы, которые и должны превращаться в драконьи головы, – согласился Гидеон.

– Скорей всего и змеиные головы у него тоже не настоящие, или это прирученные змеи. Или фокус такой.

– Как у факира с коброй, – выдала я, тут такие тоже были.

– Да, верно, Далия. Только вот неизвестно, что с ним стало после заточения и проведения многих лет в тюрьме. Вполне возможно, что головы уже стали настоящими, – задумчиво протянул Тиан.

– Просто Змей-Горыныч – пошутила я.

Но шутка не удалась, потому что Лу поежилась и сказала.

– Не надо звать легендарных существ. И без них хлопот хватает.

– А к моему ковру вся эта история вообще имеет отношение? И какая сказка?

– Осязание? Вполне возможно. А что касается сказки, то у джинов их слишком много.

– Мы будем целый день перебирать и все равно можем не угадать.

– Но все же самая известная – это же Аладдин? – не унималась я.

– Да, пожалуй. И там тоже была пещера, в которую он проваливался в поисках сокровищ. Он тоже должен был дойти до конца пещеры и перерубить цепи на заточенном там джине. Так что в целом похоже, – согласился Гидеон.

Увы, в этом мире и в самом деле не было волшебной лампы, и вообще сказка очень отличалась от известной мне.

А Гидеон продолжил.

– Ажи-Дахака был долгое время царем и повелителем джинов, пока они не взбунтовались. Объединившись, джины положили конец его жестокому тысячелетнему правлению, и заключили его в пещеру горы Дамавенд.

– А почему они его сразу не убили? – удивилась я.

– Джины не могут убить друг друга. Только заточить куда-либо, – пожал плечами Гидеон.

– Например, в пещеру, – кивнул Тиан.

– Или в лампу, – согласилась я.

– В лампу? – удивилась Лу.

– Или кувшин? – не дала себя сбить с толку я.

Лу расхохоталась и вслед за ней все тоже улыбнулись.

В этот момент нам принесли ужин и дальше мы не обсуждали возможные беды и трудности, что ждут нас в пещере неизвестного монстра. После ужина Гидеон привычно схватил меня за руку и буркнул Тиану, что с пророчествами он пусть сам разбирается, и меня утащили в спальню. А как же Лу и ее сон? Но Гидеона это не волновало, потому что едва мы оказались в спальне, меня закружило от вихря его страсти и нетерпения. Как будто не было предыдущей ночи, наполненной ласками и любовью. Гидеон был неутолим и я не возражала. Мы как будто стремились насытиться друг другом, не зная толком, что нас ждет завтра.

Утром за завтраком Лу не было, нас встретил хмурый Стронтиан. У Гидеона был жуткий аппетит, и он набросился на завтрак как на личного врага и с успехом его уничтожал. Попутно он успевал задавать вопросы.

– Что Лу?

– Спит.

– Все так плохо?

– Кошмары всю ночь. Ее дар растет, и я так понял – он пугал ее сегодня. Толком понять было сложно. Просто страхи. А потом была корова, – ответил мрачный и не выспавшийся Повелитель.

– Корова? Какая еще корова? – Гидеон даже жевать на мгновение прекратил.

– Я не знаю. Корова и корова. С рогами, – последовал ответ.

– Да тут все кроме нас с рогами. У джинов это, знаешь ли, принято, – хмыкнул Гидеон.

В этот момент из соседней комнаты вышла Лу. Она выглядела, несмотря на полную кошмарами ночь, отдохнувшей и выспавшейся. Я так поняла, что Повелитель взял на себя все ужасы и страхи.

– Я не буду ничего объяснять, так как сама ничего не поняла. Но нам все объяснят около входа в пещеру, – сразу с порога сказала она.

– Нда. Не густо. Да еще ты, Лу, стала изъясняться как настоящая прорицательница. Путано и непонятно, – снова хмыкнул Гидеон.

У Его Величества, несмотря на предстоящие нам нелегкие испытания, настроение было превосходное.

Ибн-ал-Калби явился сразу после завтрака, переполненный чувством собственной значимости и важности событий. По этому поводу он пыхтел и тужился как старый чайник, пытающийся закипеть на маленьком огне. А вот интересно, в чайник джина можно заточить? Ну, так, ради эксперимента.

Нас со всей торжественностью проводили до портала. Портал, как нам объяснил Ибн-ал-Калби, ведет почти непосредственно к самому входу в пещеру. Мы окажемся на тропе и нам следует подниматься по ней вверх. Перемещались мы вчетвером. Никто сопровождать нас не решился. Гидеон пожал плечами.

– Что от джинов еще и ожидать? Помощи никакой, так хоть не мешают.

И схватив меня за руку, потащил вверх по тропе, ворча как старый дед.

– Даже не вздумай отходить от меня в пещере. Ажи-Дахака это тебе не ведьма из Пряничного или как там его замка. И не милые песики в Белой Башне. Это древний джин, уже и не припомню, сколько просидевший взаперти. И это его добрее не сделало. Он и в бытность свою царем творил ужасные вещи. А сейчас только и остается уповать на то, что мы с Тианом вдвоем. Числом должны его взять. Один я бы даже не сунулся. Так что ни на шаг!

– Ни на шаг! – это сзади вещал для Лу Тиан.

Я обернулась, не вынимая свою руку из руки Гидеона, и посмотрела назад. Лу понимающе кивнула. Ну, да. Это все просто замечательно, но очень может быть, что справляться нам придется опять вдвоем. И это еще в лучшем случае.

Я оглянулась. Как же красиво. Кругом цвели маки, своими огромными головками склоняясь к зеленой траве. Вдалеке виднелась белоснежная шапка горы Дамавенд. В моем мире по красоте и количеству легенд ее часто сравнивали со знаменитой японской горой Фудзияма. Но там не было красных маков, а здесь они добавляли пейзажу неповторимый колорит.

И тут Гидеон резко остановился, я стала выглядывать из-за его плеча, пытаясь рассмотреть, что же там такое. Но мой король своими широченными плечами загораживал весь вид, и как я не подпрыгивала в нетерпении – ничего разглядеть не получалось. И тут сзади раздался крик Лу.

– Не трогай ее! Она хорошая!

– И не собирался. Я не воюю с… коровами.

– Это не корова! – пыталась донести до нас Лу.

– А кто? Корова она и есть корова, – не собирался отказываться от своих слов Гидеон.

– Да пропустите же меня! – Лу решительно стала протискиваться мимо Стронтиана, меня и короля.

С тропы сходить в мире джинов не следовало, чем это нам грозило, мы не знали, но старались следовать нехитрому правилу. Поэтому мы шли друг за другом, практически след в след. Об этом нас еще во дворце предупредил Ибн-ал-Калби.

– Это Аудумла – легендарное, почти мифическое существо. Она пришла нам на помощь. Ей тоже очень не нравится Ажи-Дахака, заполонивший своим злом красивую гору и льды.

– Точно. Это же легендарная корова, что появилась из таявшего льда. Аудумла питалась тем, что лизала соленые глыбы. От тепла ее языка из глыбы соленого льда появился первочеловек. Что ты так смотришь на меня, Ги? Это легенда, – пожал плечами Тиан.

– Корова? Ну ладно, – и Гидеон хмыкнул.

Но выражение его лица тут же стало серьезным, когда послышался приятный густой голос, раздававшийся отовсюду и усиленный самой горой и кристально чистым воздухом.

«Четыре комнаты, четыре дороги, четыре испытания. Для каждого из вас – свое. В первых двух пещерах нужно дотронуться, в двух оставшихся не притрагиваться ни к чему. Только тогда вы пройдете».

И только тут я сумела ее рассмотреть. Аудумла медленно и неторопливо шла вверх по тропе. Это и в самом деле была самая настоящая корова. И вовсе не изо льда. И размеры у нее были самые обыкновенные, какие бывают у Буренок в деревне. Обычная черная корова, я теперь и в самом деле понимала первый скептицизм Гидеона. Только вот коровы не разговаривают. И уж точно не дают советов.

– Так. Дотронуться в первых двух пещерах. Только вот интересно до чего? А вот в двух других мы ничего не трогаем, как бы ни хотелось. Все просто и понятно, – кивнул Гидеон.

– В сказке про Алладина ему тоже не разрешалось трогать золото и драгоценности, что было для него очень сложной задачей, учитывая его бедность, – вспомнила Лу.

– Нда, а еще мой ковер был как раз про прикосновения.

– А вот и вход. И в самом деле, его трудно не заметить.

Тропа резко обрывалась. Я ожидала увидеть богатырскую голову. Ну, вот была же голова такая большая. Руслан с ней разговаривал, и она его послала. Кажется. А у Алладина большая голова кошки открыла пасть и он туда упал. Кажется.

Но у нас была дверь. Самая обычная дверь. Только она не стояла, а лежала прямо на дороге. Как в погреб. Осталось только за ручку потянуть, что Гидеон и сделал.

А где ступеньки? Я падать в эту дыру как Алиса не собираюсь. Но падать не пришлось. Ступеньки нашлись, как только Гидеон бросил туда светящийся огонек. Выходит все же погреб.

Мой король спрыгнул в эту темень первый, а потом, протянув руки, спустил меня. Стронтиан спрыгнул сразу, как только мы с Гидеоном стали спускаться вниз и аккуратно помог спрыгнуть Лу. Спускались мы медленно, так как ступеньки были скользкие и слизкие. Гидеон шел первым, чтобы в случае чего принять мой вес на свои могучие плечи.

Отряд с магами и гвардейцами должен был ждать нас у начала тропы. Мы снова решили не рисковать людьми, справедливо рассудив, что пророческие сны касаются нас четверых. Но все же Гидеон распорядился, чтобы часть отряда оставалась у подножья горы, а часть поднялась чуть выше по тропе. Сигнал о помощи они должны были увидеть и услышать.

Мы спускались все ниже и ниже, пока не вышли к широкому коридору, разветвляющемуся на четыре более узких. Каждый из таких коридоров был закрыт решетчатой дверью.

Гидеон подошел к такой решетке и потряс ее. Она не открылась. А дальше они на пару с Тианом использовали магию и грубую силу, но решетки стояли намертво, и не одна так и не открылась, несмотря на их усилия.

– Гидеон, ответ очевиден. Он был понятен с самого начала, но вы упорно его отвергаете, – когда они угомонились, сказала я.

А Лу сдержанно кивнула.

– У каждого из нас свой путь и свой коридор. И ничего поделать с этим нельзя, – продолжила я.

Гидеон вздохнул и подошел ко мне.

– Пожалуйста, будь осторожна. И если вдруг выйдешь из этого коридора первой – обязательно дождись меня. Ты поняла? – он прижал меня к себе.

Ужасно не хотелось разжимать объятья и идти в темноту коридора навстречу неизвестности. Но выбора не было. Гидеон первый отпустил меня, понимая, что мне это сделать слишком трудно.

Стронтиан тоже закончил давать Лу последние наставления. И она, кивнув его словам, сделала первая шаг по направлению к ближайшему коридору. Мы встали каждый возле решетки и Гидеон громко произнес.

– Все помнят? В первых двух нам нужно дотронуться. А в следующих двух, наоборот, ни до чего не дотрагиваемся.

Мы почти одновременно потянули за решетку, и они со скрипом открылись. Едва я вошла в темный коридор, как услышала щелчок. Дверки захлопнулись, надежно закрывая свою добычу.

Я шла вперед по темному коридору и отчаянно трусила. Поэтому когда я вышла в первую комнату, заполненную большими и зубастыми крысами, я ничуть не удивилась.

К крысам у меня после приключения в Гамельне чувство вполне однозначное. Я их ужасно боюсь.

Я и раньше их побаивалась как источник всяческой заразы, а вот теперь боюсь совершенно точно, как угрозу для жизни. И тут вдруг эти «милые» крошки расступились, давая мне возможность пройти дальше.

Я сделала первый неуверенный шаг, а потом быстро рванула по этому живому коридору. И только добежав до конца пещеры, я резко остановилась. Так, стоп. Я должна дотронуться.

Я сейчас выйду отсюда, а вдруг там тупик? И назад я уже не выберусь, так как условия я не выполнила, и я развернулась к крысам.

И тут все это серое воинство ожило, до жути напоминая мне ту волну крыс, что мы топили в реке Везер, что протекает через Гамельн. И они рванули во все стороны от меня.

Вы не пробовали ловить крыс в помещении голыми руками? Нет? Очень занимательно. Они бегают от тебя, а ты бросаешься за ними, пытаясь поймать. Магия не работает, я попробовала.

Как итог – я стащила с себя платки, что укрывали меня, и стала пользоваться ими как сетью. Страх перед крысами сменился азартом. Я несколько раз падала, разбивая руки и коленки. Я не кошка, но все же реакция у меня была лучше, чем у человека, и у меня получилось. Я не только схватила эту гадость за тело, но и со всей силы, размахнувшись, бросила ее в стену пещеры.

И стоило мне это сделать, как крысы, словно по мановению волшебной палочки исчезли.

Платки я не рискнула одевать на голову, я ими крыс ловила. Они были грязные и даже порвались в нескольких местах, но и оставлять их здесь не стала. Я засунула края платков за пояс. Вид у меня скажем прямо не очень. Платье тоже местами порвалось. А еще я испачкалась и руки в крови. Но ванны тут не наблюдалось. Ладно. Нужно идти вперед.

Вздохнув, с чувством выполненного долга я двинулась в следующую пещеру, тихонько напевая пришедшую на ум бабушкину песню. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, все выше, выше, и выше». Она пела это с большим энтузиазмом, как впрочем, и все остальные песни. Вот и я сказку теперь делаю былью, только вот сказки у меня все больше кошмар напоминают.

Я прошла несколько поворотов, прежде чем выйти в следующую пещеру. Я остановилась и стояла, отказываясь верить собственным глазам.