Текст книги "Многоточие"

Автор книги: Оливия Карент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

3

Вацлав предложил подругам загорать и купаться на его пляже. Он сделал это с таким достоинством и убедительностью, что те согласились без колебаний.

Скоро Тина заметила, что Вацлав и Вера проявляют друг к другу взаимный интерес, что они, несмотря на различие характеров, темпераментов, образования, воспитания и культуры отлично понимают друг друга, что вместе им хорошо.

Между Верой и Вацлавом установились доверительные отношения. Выяснилось, что как один, так и другая одинаково потерпели неудачу в борьбе с пагубной страстью своих супругов к алкоголю, из-за чего оба считали свою жизнь во многом неудавшейся. Но если Вера в результате развода получила хоть какое-то освобождение от этой проблемы, то будущее Вацлава однозначного и окончательного решения не имело. Связанный своей клятвой, чувством долга по отношению к Эвелине, устроить свою дальнейшую судьбу по собственному усмотрению и желанию Вацлав не мог.

И Вера, и Вацлав отчетливо понимали бесперспективность своих взаимоотношений, но испытывая одинаковую симпатию, душевное единение и понимание, безоглядно и открыто устремились навстречу друг другу. Каждому из них хотелось получить хотя бы еще один, пусть крошечный, кусочек счастья и любви.

Тина устранилась, наслаждаясь одиночеством и покоем. Она радовалась за Веру, глаза которой давно не сияли таким довольным, ослепительным блеском.

В один из дней Вацлав церемонно и торжественно пригласил подруг на ужин. Он заявил, что никаких отказов быть не может. Тем более, сообщил Вацлав, помимо них на этот ужин приглашен его давний приятель – человек очень интересный и общительный.

Тина понимала, что своим отказом огорчит Вацлава, проявлявшего к ней, Тине, доброжелательность и дружелюбие. Поэтому без долгих раздумий и с удовольствием приняла приглашение.

Поскольку вечером предстоял, как пошутила Вера, «Большой Светский Выход», сразу после обеда подруги разошлись по комнатам, договорившись как следует отдохнуть, а затем заняться сборами.

Тина вышла на балкон и устроилась в шезлонге. Неожиданно ее внимание привлекла молодая пара. ОН и ОНА. Оба юные, загорелые, весело хохочущие и задорно подшучивающие друг над другом. В ним было столько неиссякаемого искрометного веселья, обаяния, легкости, что Тина поневоле улыбнулась.

Когда они скрылись из виду, Тина с сожалением вздохнула, откинулась на спинку кресла и, прикрыв глаза, задумалась…

ФИЛИПП

1

Конечно, с течением времени Тина более серьезно и осмысленно стала оценивать свои отношения с Филиппом. Теперь она начинала понимать, сколько трудностей и сложностей наслаивалось на эти отношения из-за огромной разницы в их социальном положении. В тот реальный, противоречивый, во многом жестокий и беспощадный ОКРУЖАЮЩИЙ МИР многолетняя дружбы сироты из приюта и Наследника вписывалась с большим трудом. Она была противоестественной, не соответствующей ПРАВИЛАМ и ТРЕБОВАНИЯМ, поскольку каждому из них была уготована своя РОЛЬ, свое ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ в БОЛЬШОЙ ИГРЕ, намеченной ЖИЗНЬЮ.

Теперь, повзрослев, Тина замечала, встречаясь с Филиппом, и неусыпное внимание неотступной охраны, и невозможность встреч «на людях», и возраставшую ограниченность свободного времени Филиппа. Он признавался, что и его самого все это страшно угнетает и раздражает. Но поскольку ничего изменить они не могли, оба смирились с обстоятельствами и в письмах восполняли то, чего были лишены и что не удавалось сделать или сказать при встречах.

Они мечтали и планировали какие-то совместные походы и путешествия, экскурсии и развлечения, праздники и веселые вечеринки. Они так подробно обменивались планами и замыслами, что через какое-то время оба начинали считать их реализованными.

За прошедшие годы «Тин» и «Тон» создали свой, особый, уютный, закрытый от постороннего вмешательства, иллюзорный мир, который с явью не имел ничего общего. А Валентине и Филиппу приходилось жить в рациональном, прагматичном, приземленном РЕАЛЬНОМ МИРЕ.

Чем старше они становились, тем отчетливее оба начинали это понимать. ЖИЗНЬ настойчиво возвращала их к предначертанным РОЛЯМ.

2

Тине шел семнадцатый год. Опередив своих ровесников, она с блеском сдала экзамены и стала студенткой филологического факультета, чем втайне немножко гордилась.

Теперь она не была тем непривлекательным заморышем, который отталкивал своим видом потенциальных родителей при выборе ребенка. Тина преобразилась в стройную миловидную девушку, в которой угадывались будущая мягкая женственность и очарование. Но так как явно это пока едва-едва проявлялось, молодые люди оставляли Тину без внимания.

Впрочем, ее это мало беспокоило. Тина была сконцентрироваться на учебе, поскольку только скрупулезный труд и обширные прочные знания могли помочь ей хоть чего-то достичь в этой жизни. Надеяться ей было не на кого. Приходилось рассчитывать только на собственные силы. Тина давно и отчетливо это поняла.

3

Она довольно долго ждала Филиппа в назначенное время, но он не пришел. Тина немного огорчилась, но отнесла это на счет изменившихся обстоятельств в планах Филиппа.

Но когда и в два последующих дня намеченная встреча так и не состоялась, Тина забеспокоилась. Конечно, она знала, что ничего «страшного и ужасного» с Филиппом не произошло, поскольку его семья всегда была на виду, а значит о каких-либо происшествиях сразу стало бы известно. Но тревога не оставляла ее, поэтому Тина упорно ежедневно приходила на встречу и ждала Филиппа.

Он появился лишь на шестые сутки. Как отметила Тина, непривычно возбужденный и какой-то взбудораженный, с лихорадочным румянцем на щеках и странным блеском в глазах.

Филипп бросился к ней и принялся сумбурно извиняться. Тина чувствовала, что эмоции захлестывают и переполняют Филиппа, что он едва сдерживается. В таком состоянии Тина видела его впервые. Это ее удивило, но она старалась не показать вида.

Не сговариваясь, они побрели вглубь парка, почти всегда безлюдного и тихого, не пользующегося популярностью. Здесь они укрывались в многочисленных густых аллеях от постороннего взгляда. Благодаря заброшенности и удаленности парка, они могли проводить время практически наедине. Телохранитель Филиппа не досаждал им, находясь, хоть и в незначительном, но отдалении, предоставляя им возможность свободного непосредственного общения. За прошедшие годы Тина привыкла и не обращала внимания на постоянно присутствующий «эскорт».

Они устроились на скамейке, но Филипп почти сразу вскочил и принялся вышагивать туда-сюда, занятый собственными мыслями и чувствами.

Какое-то время Тина невозмутимо наблюдала за ним, потом не выдержала, засмеялась и с любопытством спросила:

– Тон, ты решил на личном примере продемонстрировать мне «закон маятника»? Поверь, я не так бестолкова в физике, как кажусь на первый взгляд! Поэтому можешь умерить свое рвение.

Филипп стремительно опустился на скамейку рядом с Тиной и, повернувшись к ней в пол-оборота, быстро заговорил:

– Тин, я должен хоть с кем-нибудь поделиться! А лучшего друга, чем ты, Тин, у меня нет. Тин, я… я не могу молчать! Это выше моих сил!

Она участливо и внимательно смотрела прямо в лицо Филиппа, и он решительно и восторженно продолжил:

– Тин, понимаешь, произошло такое!.. В общем… Мне – 20. Родители начали беспокоиться, чтобы со мной не произошло чего-нибудь… непредвиденного. Они познакомили меня с потрясающей женщиной. Тин! Потрясающей!!! Эти дни я… был с ней! Я стал мужчиной! Тин! Тин!.. Ты не представляешь!.. Я забыл обо всем на свете! Обо всем!!!

Замерев, Тина слушала Филиппа, широко открытыми глазами глядя в его глаза. Его сообщение вызвало у нее чувство недоумения и ужаса. Скрыть этого она не смогла.

Как ни увлечен был Филипп изложением бурных событий собственной жизни, он заметил реакцию Тины. В одно мгновение очнувшись, Филипп оборвал себя и растерянно произнес:

– Тина, пожалуйста, извини. Я сошел с ума! Я свихнулся! Ты – совсем юная девчонка, а я… Полный недоумок! Идиот!!!

Тина покачала головой и задумчиво возразила, глядя на него полным искреннего сожаления взглядом:

– Не в этом дело, Филипп. Совсем не в этом. Я рада, что ты так откровенен со мной. Как ничто другое, это доказывает, что мы с тобой – настоящие друзья. Тут ты прав. Я тоже буду откровенна. Мне жалко тебя, Филипп! Очень-очень жалко! Очень!!!

Он пожал плечами и с недоумением уточнил:

– Почему, Тина?

Та вздохнула, помолчала какое-то время, собираясь с мыслями, а потом тихо пояснила:

– Потому что то, что ты рассказал, неправильно… и страшно.

Она сделала паузу и вдруг горячо продолжила:

– Ну почему ты этого не понимаешь, Филипп?!! То, что ты рассказал… Так быть не должно! Пойми, Филипп, не должно!!! Я, конечно, глупая девчонка. Но подумай сам! Тебя познакомили с женщиной, подобрали «подходящий вариант», позаботились таким… чудовищным образом о тебе!!! И ты рад!

– Да! Рад! – перебил ее Филипп. – Это не я, а ты, Тина, ничего не понимаешь! Тебе всего шестнадцать лет. Вся ты насквозь пропитана романтическими бреднями классиков о неземной любви, высоких чувствах! И это понятно. Хотя совсем не современно. Глупо даже. Я не хочу оправдываться. Но раз уж мы так откровенно говорим на эту щепетильную тему, вот что я скажу тебе, Тина. Я и так неприлично долго оставался девственником. Все мои друзья уже давно… Поэтому ничего «чудовищного» в предложенном мне родителями знакомстве я не нахожу. Наоборот!.. А в общем, это я, болван, виноват! Не сдержался. Выплеснул на тебя то, чего ты пока понять не можешь. Наверное, это естественно. Я просто забыл, что в 16 лет и сам, как ты, был романтиком с мечтой о СВЕТЛОЙ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ. А в реальной жизни все гораздо проще, Тина. Теперь я это хорошо понимаю. Так что не ругай и не укоряй меня за то, что твоему незамутненному разуму и чистому сердечку пока не понять. Поверь, я сожалею и горько раскаиваюсь, что своим безумным признанием разрушил воздушные замки твоих представлений о ЖИЗНИ!

Тина упрямо тряхнула головой и, внутренне убежденная в своей правоте, решительно заявила:

– Филипп, мне не хватает аргументов, чтобы возражать тебе. Но я точно знаю, что просто так… лечь в постель… из-за каких-то причин… любых причин!.. нельзя. Категорически нельзя!!! Я точно знаю, что ты – не прав. Позже я хотела бы вернуться к этой теме. Когда стану старше. Я знаю тебя, поэтому уверена, что ты, подумав, и сам поймешь, как ошибался и заблуждался. Во все времена любовь – не химера и не романтический бред. И она всегда современна. Она есть, Филипп! Поэтому ничто и никто на свете никогда не убедит меня в обратном.

Он проницательно и серьезно посмотрел в ее выразительные глаза, потом улыбнулся и мягко сказал:

– Тин, ты – молодец. Поверь, я уважаю твою веру в НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ. И очень хочу, чтобы она стала главной наградой в твоей жизни.

Открыто улыбнувшись в ответ, Тина тихо и благодарно откликнулась:

– Спасибо, Филипп.

– Будь счастлива, Тина, – тепло и ласково добавил он.

Они не подозревали, насколько оба были правы и не правы. Сама ЖИЗНЬ и Тине, и Филиппу в их собственных судьбах даст убедительные доказательства и аргументы как «за», так и «против» в этом горячем споре их противоречивых убеждений и взглядов.

3

Свой 21 день рождения Филипп отметил широко и шумно, согласившись с настоятельным требованием родителей. Но за свое согласие он взял с них обещание, что ему будет позволено на некоторое время уехать. Сопровождать его будет только личный телохранитель и больше никто. Условие сына было категоричным и жестким. Оно было принято.

Сразу по окончании торжеств Филипп отправился в отдаленные охотничьи угодья. Именно там он ждал Тину. После долгих уговоров она приняла его приглашение провести вместе 10 дней, отдохнуть. Такая возможность – побыть наедине – предоставилась впервые. Не использовать ее было бы глупо. Филипп радовался, как ребенок, что его доводы убедили Тину, и она ответила согласием.

Филипп не представлял, какую внутреннюю борьбу противоречивых эмоций и мыслей испытывала Тина, когда принимала решение об их совместном отдыхе. Но в конце концов, выбор был сделан. Тина приехала к Филиппу.

Оба так радовались встрече, что мгновенно забыли о всех проблемах и сомнениях. Целыми днями они не расставались ни на секунду, легкомысленно болтая о пустяках или серьезно и горячо спорили на разные волнующие их темы.

4

Дни пролетали с космической скоростью. Надо было уезжать. Последний вечер решено было провести максимально торжественно.

Они целый день бестолково колготились: то занимались уборкой, то переставляли столик и кресла, то бежали за цветами в лес, то бросались на кухню и принимались самостоятельно готовить какие-то немыслимые экзотические блюда из сочетания самых невообразимых и разнообразных продуктов. В результате, оба, как выяснилось, отдали предпочтение закуске. Филипп приготовил любимый салат хоккеистов – из крабов, мелко порезанных и поджаренных в масле гренков, вареного яйца, репчатого лука, обильно сдобрив все майонезом. А Тина сделала простой и вкусный салат из свежего жирного, слегка подсоленного творога и мелко порубленной зелени – петрушки, укропа, кинзы, базилика – всего того, что оказалось под рукой.

Телохранитель Филиппа, Барс, наблюдая за ними, только качал головой и смеялся, такой забавной казалась ему молодежь.

Барсу было за тридцать. Он находился с Филиппом почти 10 лет. Филипп и Тина всегда искренне восхищались ловкостью, силой, пластикой, быстрой реакцией Барса, его умением сохранять хладнокровие и невозмутимость при любых обстоятельствах, поэтому и дали ему это имя – «Барс». Он привык к этому имени. Оно даже нравилось ему. Личная жизнь у Барса не заладилась. Во многом, из-за особенностей его работы телохранителя. Жена подала на развод, потом удачно вышла замуж. Сам Барс сожалел только о том, что с сыном удавалось видеться не так часто, как хотелось бы. Но с этим приходилось мириться. Забота о Филиппе стала главным смыслом жизни Барса.

Он помнил встречу Филиппа и Валентины в Магазине Игрушек. Барс удивлялся, что их связь не оборвалась за годы редких встреч. Как и все остальные, о переписке он не знал. Барс симпатизировал ребятам и старался всегда держаться тактично и незаметно.

Филипп и Тина предложили Барсу поужинать всем вместе, но он твердо отказался, шутливо заявив, что его спортивная форма пострадает от предлагаемого изобилия продуктов и блюд.

Филипп не мог вспомнить и объяснить себе, в какой момент вдруг почувствовал, что все стало другим: и он сам, и то, что было вокруг, и… Тина. Главным образом, Тина…

Наверное, это произошло тогда, когда она наклонилась, сорвала цветок и, весело улыбаясь, повернулась к нему, Филиппу. Как бы внезапно прозрев, он вдруг увидел ту, которая девять лет была для него только искренним добрым другом. А эта юная девушка с озорными искорками в глазах, стройная, как тополек, с развевающимися от дуновений легчайшего ветерка волосами в одно мгновение стала для Филиппа потрясающим чудесным открытием.

Как мог он так долго не замечать то очарование удивительной женственности и мягкого обаяния, которые буквально излучала Тина?!!

Она что-то говорила, обращаясь к нему, но Филипп не воспринимал смысл звучавших слов. От наплыва противоречивых чувств Филипп растерялся. Умом он понимал, что видит перед собой прежнюю непосредственную малышку Тин, но сердце в груди громко выстукивало не «Тин», а «Ти-на…».

Филипп пытался быстро, прямо здесь, сейчас осмыслить совершенно новое и неожиданное ощущение, но это не удавалось, потому что Филипп не понимал, не мог понять, что же такое с ним произошло. Что?!!

– Тон! То-о-он!..

От распевного мелодичного призыва Филипп, наконец, очнулся.

– По-моему, от голода ты так изнемог, что даже слушать и говорить уже не в силах! – объявила Тина и захохотала. – Скорее пойдем ужинать, Тон! Иначе, боюсь, вместо двух медвежат у меня останется только один. И, увы, повезет твоей копии!!!

– Да уж!.. Умереть, так и не дождавшись возвращения грандиозного кредита было бы страшно обидно! – шутливо заявил Филипп. – Вынужден разочаровать тебя, мой насмешливый должник! Моя кончина откладывается. И причиной ее будет не голод! – загадочно завершил Филипп.

– А что? – с любопытством уточнила Тина.

– Обжорство и переохлаждение! – убежденно пояснил Филипп и засмеялся. – Мне придется съесть целую тонну мороженого! Потому что именно оно – эквивалент нашей сделки. Бог мой!.. – воскликнул он с мнимым отчаяньем в голосе. – Из-за безответственного и непродуманного соглашения какие жестокие мучения предстоят мне!!!

Тина рассмеялась и, всплеснув руками, ответила:

– Да ну тебя, Тон!.. По какой причине ты ударился в пессимизм, предался отчаянью? Что за мрачные предсказания? Тон, Нострадамус из тебя – никакой!!! Ты – медвежонок Паддингтон и больше никто. Во всяком случае, для меня. А я, поверь, постараюсь не доставлять тебе тех ужасных мучений, которые ты так образно описал. Я обязательно найду безобидный для тебя способ вернуть свой долг. Обжорство и переохлаждение исключены!!!

– Тин, я заранее благодарен тебе! – чуть насмешливо поблагодарил Филипп. – Как выяснилось, моя жизнь в надежных руках.

– Я выполню свое обещание. Можешь не сомневаться! – весело подтвердила Тина.

Они направились к дому, подшучивая друг над другом, ведя веселую перебранку.

Ни Филипп, ни Тина не подозревали, какой пророческой окажется в будущем их легкомысленная мимолетная беседа…

Филипп никак не мог заставить себя избавиться от неожиданно появившегося двойственного отношения к Тине. Оно было вроде бы прежним. Но в то же время, не было таковым.

Филипп старался общаться с Тиной открыто и непосредственно. Но все же это ему не совсем удавалось. Филипп изо всех сил пытался отвлечься от тех мыслей, которые назойливо лезли в голову. Но помимо воли, снова и снова отмечал и мягкую пластику движений Тины, и милую обаятельную улыбку ее нежно-розовых губ… Филипп неуклонно приближался к опасной черте. Усилием воли он постарался отогнать шальные мысли.

«Куда это меня понесло? – промелькнуло в голове Филиппа. – Я не должен допускать даже малейшего помысла… Все!!! Решено! Больше я не отвлекаюсь от беседы с Тиной. О чем она там говорит сейчас?.. Но ее губы… Я хочу… да-да!.. хочу поцеловать… Господи! О чем это я опять?!! Как она заразительно смеется!.. А теперь почему хмурится? Даже губы недовольно надула! Они так четко очерчены… в уголке – малюсенькая родинка… Раньше я ее не замечал. Или ее не было?.. Нет! Была, конечно! А я не замечал! Ничего не замечал!.. Отвернулась почему-то… Какое у нее крошечное розовое ушко! Почти прозрачное… А на виске пульсирует венка… Наверное, если к ней легонько прикоснуться губами, то ощутишь ее ритмичное биение… Господи! Опять я о том же!!! Надо немедленно выбросить из головы подобные мысли! Немедленно!!!» – категорично приказал себе Филипп. Он прослушал, о чем говорила Тина и переспросил, стараясь избавиться от своих неуместных раздумий:

– Тина, пожалуйста, повтори. Я нечаянно на секунду отвлекся и…

Она перебила Филиппа, с иронией заметив:

– «На секунду»… Если бы!.. Ты больше десяти минут находишься в состоянии полной прострации. Полной!!! Мне это окончательно стало ясно, когда я нарочно начала нести невообразимый бред, а ты согласно кивал головой. Но я готова смириться с этим, внезапно одолевшим тебя, Тон, недугом глухоты, и вести беседы сама с собой. Согласись, поговорить с умным человеком всегда приятно! – пошутила Тина. – Но вот твой пристальный взгляд… Ты что, узнавать меня перестал? или подался в гипнотизеры? Так вот… Я категорически возражаю! Находиться «на мушке» оптического прицела твоих глаз… Уволь! признайся, тебе понравилось, если бы я тебя «приковала» своим взглядом?

«Ты уже это сделала», – подумал Филипп, а вслух, неожиданно для себя, произнес:

– Тина, а чем тебе не понравился мой взгляд?

Она пожала плечами и засмеялась:

– Ты опять все прослушал?!! Кажется, я понятно объясняла. И вообще, Тон, что-то ты странный какой-то. Сам не свой. Даже ужин не изменил твоего непонятного настроения. Может, поделишься, в чем причина? Возможно, мы вместе решим твою проблему.

Филипп вдруг решительно подошел к ней и коротко бросил:

– Согласен!

Он слегка обнял одной рукой тонкую талию Тины, притянул к себе и заглянул в ее глаза.

Тина спокойно и доверчиво отнеслась к его действиями. Она не делала и малейшей попытки освободиться и ответила только удивленным выразительным взглядом, не воспринимая и не понимая его поступков и намерений. Потом чуть отпрянула, прогнув спину, и озадачено спросила:

– Тон, что с тобой? Объясни же мне, наконец, чего ты хочешь?!!

Он приблизился губами к ее виску и тихо сказал:

– Я хочу… чтобы ты… посмотрела на меня… Тина…

Не дослушав, она засмеялась.

– Да смотрю я на тебя! Смотрю!!! А сейчас это делаю даже с риском получить на всю жизнь косоглазие! Или ты, Тон, именно этого и добиваешься?

Филипп не принял предложенного тона и низким глухим голосом продолжил:

– Нет, Тина. Не этого. Другого. Я хочу, чтобы ты увидела перед собой не Тона…

Она опять перебила его и с недоумением уточнила:

– Не Тона?!! А кого? Кого я должна увидеть?

– Филиппа, Тина… Филиппа!.. – прошептал он, обжигая кожу ее виска своим горячим дыханием.

– Филиппа?!! – живо и непосредственно откликнулась Тина.

– Да… – почти беззвучно откликнулся он. – Тина, я хотел бы…

Тина вдруг громко захохотала.

– Тон!!! Кажется, за ужином… ты все-таки перебрал вина! У тебя появились какие-то невероятные и, главное, невыполнимые желания!

– Невыполнимые? Почему? – заглянул в ее лицо Филипп.

– В данный момент все-таки «выполнимые». Хотя трудности есть. Тон, подумай сам, как прикажешь осуществлять твое первое требование – «увидеть Филиппа», если ты находишься почти вплотную ко мне. А близорукостью я не страдаю! – насмешливо пояснила Тина. – Да еще говоришь какими-то загадками! Я не понимаю тебя. Тон, пожалуйста, будь конкретнее.

Теперь, когда Тина была в его объятьях, Филипп не мог заставить себя здраво мыслить. Он решительно перешагнул ту черту, которая отделяла его прежнее и теперешнее отношение к Тине.

Филипп провел рукой по ее влосам и ласково произнес:

– Тина, малышка… куда уж конкретнее!..

Заметив, что она растеряна и не понимает его, продолжил:

– Ну, хорошо… Тина, послушай меня! Ты привыкла видеть во мне своего давнего друга Тона…

– … забавного медвежонка! – весело добавила она.

– Да-да! – нетерпеливо согласился Филипп. – Но, Тина… Помимо «Тона» есть и «Филипп». А это не одно и то же.

– Разве? – насмешливо уточнила Тина.

Филипп еще ближе притянул ее к себе и со всей возможной убедительностью сказал:

– Это так, Тина. Они все-таки разные – «Тон» и «Филипп». Поэтому я хочу, чтобы ты… пока… забыла о «Тоне».

– Хорошо! Забыла! – беззаботно согласилась Тина. – Ты доволен… Филипп? Твое желание выполнено. Ты ведь этого хотел?

– Не совсем, – глухо откликнулся он.

Тина удивленно вскинула брови и весело засмеялась.

– Тогда, говори скорее! Иначе я задохнусь в медвежьем удушающем захвате!

Филипп быстро и многозначительно уточнил:

– тебе не нравятся мои объятья, Тина?

Она чуть склонила голову и, мило улыбнувшись, возразила:

– Ну почему же? Нравятся. Мне всегда хорошо рядом с тобой, Филипп.

– Мне тоже, Тина.

Филипп прямо посмотрел в ее глаза и проникновенно, понизив голос, произнес:

– Тина, наверное лучше… сказать откровенно. Я… я… мое желание… В общем, я хочу… я хочу… поцеловать тебя.

Она вдруг стала серьезной, задумалась, сдвинула брови к переносице, потом медленно спросила:

– Филипп, тебе… скучно и неинтересно со мной? Да?

– Что за глупости, Тина! – выдохнул он. – Конечно, нет!

– Вот и слава Богу! – Тина заметно расслабилась и мило улыбнулась. – А я-то заволновалась!

Явно не разделяя ее веселья, Филипп быстро произнес:

– Подожди, Тина… Сейчас не об этом речь. ты не поняла.

– Все я поняла, Филипп, – Тина открыто посмотрела в его лицо. – Ужин был великолепен. Вечер прекрасен. Поэтому легкий флирт, по которому ты, конечно, соскучился, с очаровательной дамой должен был состояться обязательно. И состоялся! – засмеялась Тина.

Филипп разжал руки, с сожалением посмотрел на нее, потом тоже рассмеялся.

– Легкий флирт – да! А вот поцелуй… нет!

– И замечательно! Потому что поцелуй лишает флирт определения «легкий»! – шутливо заявила Тина.

Филипп вскинул брови и иронично заметил:

– О-о-о!.. Какие познания о флирте и поцелуях! Даже интересно, сколько же раз ты целовалась, Тина?

– Ни одного! – громко объявила она и захохотала. – Флирта, кстати, тоже все как-то не получалось! Увы, успехом я не пользуюсь у представителей сильного пола!

– Будешь потом жалеть, что упустила сегодня шанс! – усмехнулся Филипп. – И какой шанс!!! Да, вот еще что… – он немного подумал, а затем серьезно добавил: – Успех сегодня у тебя, Тина, был потрясающим! Грандиозным!!! Поверь уж мне и как другу, и как мужчине. Убежден, что так будет всегда.

– Спасибо, Филипп, – с мягкой улыбкой поблагодарила Тина. – Но все-таки подозреваю, что ты не объективен. И еще, Филипп… Спасибо тебе за урок, темой которого был «Флирт». теперь я хотя бы имею представление о том, что это такое, и как это все происходит.

Филипп глубоко вздохнул и, тщательно скрывая свое огорчение, произнес:

– Пожалуйста, Тина. Хотя с термином «урок» я не согласен. Мы немного по-разному оцениваем то, что произошло. Ну да что уж!.. Как говорится, «проехали»!!!

До поздней ночи они непринужденно болтали и смеялись. Но если Тина полностью отдавалась легкомысленной беседе, то Филиппу так до конца и не удалось освободиться из плена собственных чувств и желаний.

Филипп вдруг отчетливо понял, что он и Тина оказались по разные стороны границы своих взаимоотношений. И не только их. Он и Тина находились на разных ступенях ОБЩЕСТВЕННОЙ ЛЕСТНИЦЫ. Филипп стоял недосягаемо высоко, тогда как Тина занимала, в силу сложившихся обстоятельств, самую нижнюю ступень. Подчиненный ДОЛГУ, он не мог, даже если бы захотел, сделать и шага вниз. А она, сколько бы ни прилагала усилий, никогда не стала бы равной ему. Расстояние это было непреодолимым. Это Филипп признавал с невероятным отчаяньем и грустью. Тем более, он догадывался, что и умная Тина это знает. Но надежда не оставляла его.

Они были очень молоды и в силу этого не подозревали, что в этом возрасте свойственно предаваться мечтам, пусть даже самым призрачным. Кажется, что нет невероятных преград, что будущее все изменит, что желания обязательно сбудутся, что все получится так, как задумано. Эти юношеские мечты и заблуждения помнятся, как правило, до глубокой старости. Но ЖИЗНЬ чаще всего оставляет их нереализованными. А иногда, жестоко и беспощадно вмешавшись, разбивает их на мельчайшие осколки с острыми колючими краями, которые бередят душу и сердце, никогда не давая забвения и покоя. Разве что в смерти. К счастью, юности не дано заглядывать так далеко вперед. ей свойственно довольствоваться сиюминутными радостями, большими и малыми, и не терять оптимизма и бодрости духа ни при каких обстоятельствах.

Логично полагая, что жизнь впереди – длинная, Филипп отдался на волю СЛУЧАЯ. Что и как сложится между ним и Тиной заранее не может знать никто, а значит, пусть все будет так, как будет.