Текст книги "Аутсайдер (ЛП)"
Автор книги: Оливия Каннинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)
– Ты живешь с двумя мужчинами?
Рейган застонала.
– В твоих устах это звучит так непристойно. – И это было довольно грязно, но в очень хорошем смысле. Это было также чисто и красиво в еще лучшем смысле. – Дело не только в том, чтобы постоянно заниматься отличным сексом, папа. Мы любим друг друга.
Раздался гудок, когда такси выехало на соседнюю полосу. Водитель был более занят, наблюдая за своими пассажирами в зеркало заднего вида, чем за движением по обе стороны от них.
Папино лицо покраснело. Гнев? Смущение? Она не могла сказать, что именно.
– Мы возвращаемся в Арканзас.
– Хорошо.
– В первую очередь, я не должен был позволять тебе уходить.
– Ты не смог бы остановить меня. И ты не сможешь остановить меня на следующей неделе, когда я вернусь в турне.
– Ты, правда, думаешь, что снова сойдешься с ними?
– Если смогу. – Она могла уничтожить то, что у них было. И это так напугало ее, что она не могла зацикливаться на такой возможности. Ещё нет.
Глава 40
Сидя с босыми ногами в воде, Трей уставился на мозаику, которую его мать выложила плиткой на дне и по бокам бассейна. Вероятно, ему следовало пойти с Итаном, чтобы поддержать его, пока он сдавал тест, первый шаг к вступлению в полицию Беверли-Хиллз, но Итан высадил Трея в доме его родителей, сказав, что он будет нервничать, если тот останется, и что Трей может поддержать его издалека. Трей всегда сидел у бассейна, когда у него была депрессия. И поскольку они не видели и не слышали о Рейган с тех пор, как она сбежала из часовни в Вегасе два дня назад, он был на рекордно низком уровне.
Тень промелькнула у него за спиной, и чья-то нога сильно толкнула его между плеч, заставив плюхнуться лицом в воду. Трей вынырнул на поверхность, отплевываясь. Он откинул челку с глаз и уставился на ухмыляющееся лицо брата.
– Перестань паниковать, младший брат. У нас сегодня есть дела, которые нужно сделать.
– Я не буду ничего с тобой делать, придурок.
– Мама устраивает вечеринку этим вечером, и ей не нужно, чтобы ты омрачал это место своей угрюмостью.
– Я не угрюмый, – сказал Трей. – У меня разбито сердце.
– Я не знаю почему. Твой тайный роман с Итаном – все, о чем сейчас говорят.
– Конечно, говорят, – пробормотал Трей, выталкиваясь из бассейна обеими руками. – Они думают, что Рейган бросила меня у алтаря, потому что не могла вынести сокрытия моей тайной гомосексуальности.
– Ты не можешь винить Рейган за то, что она не хотела выходить за тебя замуж – ты развалина. Ты всегда был развалиной и всегда будешь развалиной.
– Спасибо, что подбодрил меня, братан. – Трей нахмурился и пихнул Дара в руку одной мокрой рукой.
– Не за что. А теперь вытрись и одевайся. Мы торопимся.
– Чтобы сделать что? – спросил Трей, потянувшись за полотенцем.
– Чтобы привести в порядок развалины, которыми является Трей Миллс.
– Я не собираюсь идти к психиатру.
Дар рассмеялся.
– Есть лучшие способы залатать тебя. Одевайся.
К тому времени, когда он сидел на пассажирском сиденье машины Дара, ему было скорее любопытно, чем раздраженно.
– Куда мы направляемся?
– Увидишь.
Дар поехал к побережью и предложил Трею поговорить. Поговорить об Итане и Рейган и о том, действительно ли он хотел наладить их отношения. Так что оказалось, что у него все-таки был психиатрический сеанс. Кушетка его психиатра просто оказалась кожаным сиденьем вишнево-красного «Корвета».
– Значит, если бы у тебя было все, что ты хочешь, ты бы захотел жениться на обоих? – Спросил Дар остановившись на красный свет, помахав нескольким великолепным блондинкам в кабриолете рядом с ними.
– Это невозможно, – сказал Трей. – Закон гласит...
– Нахуй закон.
Очевидно, в этот день Дар чувствовал себя необычайно бунтарски. Когда загорелся зеленый свет, шины мощного автомобиля завизжали, когда он нажал на педаль и рванул с места, оставив хихикающих женщин в пыли.
– Иногда я задаюсь вопросом, может лучше... – Трей посмотрел в окно на мелькающие стволы пальм. – Если я не могу иметь их обоих, может быть, мне было бы лучше без них.
– Это худшая идея, которая тебе когда-либо приходила в голову, – сказал Дар. – Мы это исправим. – Он толкнул Трея локтем. – Ты мне веришь?
Трею хотелось, чтобы люди перестали задавать ему этот вопрос.
– Как?
– Вычеркнув вас, трех идиотов, из уравнения.
– Хм?
Дар усмехнулся.
– Держись.
Он переключил передачу и свернул за угол так быстро, что Трей был уверен, что они накренились на двух колесах. Дар настаивал на том, что его машины нуждались в упражнениях, как будто они были скаковыми лошадьми, а не машинами, и он определенно погонял эту машину. Когда они вернулись в дом своих родителей, вся подъездная дорожка была забита машинами. Трей съежился, не желая общаться с кучей коллег своего отца, в основном друзей-врачей и их близких людей. Затем его взгляд остановился на знакомой розовой «Тандерберд». Это, несомненно, была машина Мирны. Зеленый винтажный «Корвет» с откидным верхом, принадлежащий Эрику Стиксу, Харлей, на котором ездил Джейс, и «Мерседес» Седа тоже были припаркованы на подъездной дорожке. С чего бы его товарищам по группе быть тут?
– Дар, – сказал Трей, поворачиваясь к своему самодовольно ухмыляющемуся брату. – Что происходит?
Дар не ответил, просто заглушил машину и выбрался с водительского сиденья.
Сердце бешено колотилось в груди, Трей открыл дверцу машины и последовал за ним.
Глава 41
Итан смеялся с парой коллег – кандидатов на работу, когда кто-то постучал по стеклу внутренних окон зала ожидания. Улыбка сползла с его лица, когда он узнал свою мать. Он наклонился вперед так быстро, что его скрещенные лодыжки соскользнули с края кофейного столика, а ботинки с глухим стуком упали на пол. Какого черта она делала в Калифорнии? А в полицейском участке?
Он вскочил на ноги и поспешил в коридор.
– Ты скоро закончишь? – спросила она, обмахивая свои раскрасневшиеся щеки. – Я ждала тебя у твоей машины, но ты так и не вышел. Думаю, это занимает слишком много времени. Думала, может быть, он умер или что-то в этом роде.
– Что ты здесь делаешь, мама? – спросил он, его сердце бешено колотилось от паники. – Что случилось?
– Ничего плохого. Мы исправим это для вас. Ты увидишь.
– Исправите что? И кто это «мы»?
Ее легкая улыбка сказала ему, что у нее есть секрет, который она планирует сохранить.
– Итак, как прошел тест?
– Думаю, все прошло хорошо. – На самом деле, он был почти уверен, что, хотя у него не было времени на учебу, он справился с ней, и он знал, что сдаст физическую часть, запланированную на следующее утро. Он больше беспокоился об интервью, если ему вообще удастся на него попасть. Ему повезло, что они позволили ему пройти тест с таким небольшим предупреждением. Но у него появился неожиданный чемпион по имени Бутч Картер. До вчерашнего дня Бутч не упоминал, что его брат был начальником полиции в Беверли-Хиллз или что он был способен потянуть за несколько ниточек, чтобы Итан получил возможность подать заявление. Никаких гарантий, и Итана это устраивало, но возможность вернуться к карьере, которую он предпочитал.
Мать Итана посмотрела ему в глаза.
– Если ты получишь эту работу, ты не поедешь в Европу с Рейган?
– Мама, я не знаю, где она, собирается ли она вообще в Европу.
– Вы, должно быть, не очень усердно ее искали.
– Ты знаешь, где она?
Мама кивнула и направилась к двери, крепко сжимая сумочку обеими руками.
– Она снаружи? – Итан наклонился, чтобы заглянуть через стеклянную наружную дверь на парковку.
– Нет. Я отведу тебя к ней.
Его мать была не единственной, кто ждал на стоянке. Его братья тоже были там. Все они. Нет, на второй взгляд, тот, с кем он был ближе всего по возрасту и дружбе, тот, с кем он был ближе всего, отсутствовал.
– Вот он, – крикнул Хуан, махая рукой. – Мой брат, который знаменит тем, что целуется с парнями.
– Заткнись, – сказал Итан, толкая Хуана в плечо, как только он оказался в пределах досягаемости. Прошлой ночью он поговорил со всеми своими братьями по телефону, за исключением Карлоса, который отказался с ним разговаривать, и никто из них не был слишком расстроен правдой, которой он поделился. Или удивлен. Хуан был не из тех, кто хранит секреты, поэтому у них было достаточно информации, прежде чем они столкнулись со скандальными фотографиями своего старшего брата, наслаждающегося компанией и вкусными губами мужчины. Поэтому, хотя Итан не был удивлен, что они не угрожали выбить из него гея бейсбольными битами, он был удивлен, увидев их. Никто не упоминал о том, чтобы приехать в гости. Неужели в суматохе он забыл о своем собственном дне рождения?
– Что вы все здесь делаете? – спросил он.
Конечно, ему не нужны были пять помощников, чтобы поговорить с Рейган. Он предпочитал, чтобы их воссоединение было немного более приватным.
– Эх, Карлос не пришел, – сказала мама, пренебрежительно махнув рукой. – Слишком занят, играя свою музыку на какой-то свадьбе.
– Ты должна позволить ему поиграть на твоем торжественном открытии, мама, – сказал Хуан, одновременно обнимая и щекоча ее, пока она не ударила его своей сумочкой, чтобы заставить его остановиться.
– Какое торжественное открытие? – спросил Итан. Чёрт побери. Никто никогда ни о чем не держал его в курсе. Черт возьми, он вчера разговаривал с этими молчаливыми идиотами.
– Мама открывает свой собственный ресторан. Без папы и его маленькой чики.
– Ты можешь себе это позволить? – спросил Итан, его практическая сторона взяла верх над гордостью за ее решение.
– Я должна это сделать. Моя кухня слишком мала.
– Она продавала упакованные ланчи из дома в течение прошлой недели, – сказал Мигель. – Уже ходят слухи, что она снова готовит, и все хотят ее еды.
– Папа пытался открыть заведение со своей чикой-официанткой, – сказал Хуан, – но туда никто не ходит. Никто. – Он засмеялся и забарабанил по Мигелю обеими ладонями.
– Он получает то, что заслуживает, – сказала мама, ее глаза сузились.
Итан крепко обнял ее и поцеловал в макушку.
– Я горжусь тобой. Ты отлично справишься.
– Ты должен поблагодарить Бутча. Он говорит, что сначала я должна попробовать работать дома, и если у меня получится, то я должна открыть свой собственный ресторан. Он говорит, что я могу это сделать. И я знаю, что могу.
Итан съежился. Фу, нет, только не Бутч. Он уже задолжал Бутчу за помощь с работой и еще за хорошую рекомендацию. И теперь он в долгу перед ним за то, что помог маме увидеть ее ценность. Этот человек обязательно когда-нибудь укусит его за задницу. Но Итан был рад, что Бутч придал его маме уверенности двигаться вперед. Итан все еще не отчитал своего отчима, но, возможно, ее успех был лучшей местью.
– Мы опоздаем, – сказал Педро. – Движение в Лос-Анджелесе всегда очень плохое?
– Педро! – сказал Итан, обнимая брата номер четыре. – Я не видел тебя целый год. Как дела в школе?
И под школой он подразумевал аспирантуру. Педро работал над получением степени магистра в области химической инженерии.
– Занят, – сказал он, – но я хотел прийти и поддержать тебя.
– Поддержать меня? В чем? Разве мы не собираемся повидать Рейган?
– Да, – сказал Хуан и закатил глаза.
– Тихо! – Сказала мама, махнув шестерым из своих семи сыновей в сторону машины Итана.
– Дробовик, – крикнул Артуро.
– Мама получает дробовик, – сказал Рауль. – Ты получаешь багажник.
– Кому-то придется ехать в багажнике, – сказал Итан, удивляясь, как, по их мнению, пятеро взрослых мужчин поместятся на заднем сиденье его машины.
Педро указал на черный чемодан, стоящий позади седана Итана. Один только огромный багаж занял бы весь багажник.
– Тебе нужна машина побольше, – пожаловался Педро, когда Мигель и Хуан забрались на заднее сиденье.
– Как вы вообще сюда попали? – спросил Итан.
– Автобус, – сказала мама. – Из аэропорта.
– И как вы узнали, где меня найти?
– Бутч.
Естественно. Итану предстояло поговорить с этим человеком по душам. Его мать все еще была замужней женщиной, и Бутч слишком быстро вмешивался в ее личные дела. Интрижка? Тьфу. Почему он должен был думать об этом слове?
– Мы хотели видеть тебя как можно чаще, – добавила она.
Артуро покачал головой.
– Мы сказали ей, что должны просто пойти...
– Тихо! – Сказала мама, когда Артуро открыл ей дверь.
– На место, – продолжил Артуро. – Но она хотела приехать вместе со всеми нами на твоей стороне.
– Чтобы показать свою поддержку, – догадался Итан.
– Вот именно.
– Для чего? – Спросил Итан, все еще совершенно сбитый с толку тем, почему они все были тут.
– Садись в машину, Итан, – сказала мама с пассажирского сиденья.
Педро запихнул единственный большой чемодан в багажник, а затем навалился сверху на своих четырех братьев, втиснутых на заднее сиденье. Хорошо, что они были маленькими, но им определенно не хватало ремней безопасности.
– Если нас остановят, я облажаюсь, – сказал Итан себе под нос, улыбаясь, увидев, что почти все его братья втиснулись в его машину. Ему вдруг вспомнились поездки, которые они совершали всей семьей в своем потрепанном минивэне. Они так и не выбрались из Техаса, но в штате Одинокой Звезды им было чем заняться. Младшему, Хуану, сейчас было восемнадцать, и он окончил среднюю школу, так что Итан предположил, что все они действительно были взрослыми мужчинами, даже если он всегда видел в них своих несносных и дорогих ему младших братьев.
– Не высовывайся, Артуро, – сказал Хуан, толкая Артуро в затылок, чтобы уткнуться лицом в бедро Рауля. – Или нас остановят.
– Не могу. Дышать. – Артуро хлопнул по окну в поисках кислорода.
– Куда мы направляемся? – спросил Итан, заводя машину и переключаясь на задний ход.
– Дом Гвен.
– Гвен? Мама Трея? – Но его мать разговаривала с Гвен менее двух минут после того, как Рейган сбежала со свадьбы в Вегасе. И они вдруг стали лучшими друзьями и планировали семейные посиделки?
– Да. Адрес... – Мама вытащила из сумочки листок бумаги. – Семь о…
– Я знаю адрес. Я думал, мы собираемся найти Рейган.
Мама улыбнулась и сжала его колено.
– Так и есть.
Итан покачал головой и влился в поток машин. Все это не имело никакого смысла.
Глава 42
Рейган оторвала взгляд от живописных пальм за окном машины и уставилась на отца. Этот мужчина сводил ее с ума.
– Никто не собирается уничтожать бабушкину виолончель, – настаивала она в пятый раз.
– Ты оставила мужчину у алтаря, тигр, – сказал папа. – Он обязательно захочет причинить тебе боль так же сильно, как ты причинила боль ему. Он знает, как много значит для тебя эта виолончель.
– Вот почему он никогда, никогда не повредил бы ее.
Ее жизнь превращалась в одну катастрофу за другой с тех пор, как она ушла со своей собственной свадьбы. И она знала, что заслужила плохую карму, которая обрушилась на нее. Когда она прибыла в аэропорт два дня назад, ее единственная мысль была сбежать домой в Литл-Рок, все рейсы были заполнены до следующего дня, поэтому они сняли мотель рядом с аэропортом, чтобы дождаться своего рейса. Она оставила свою сумочку, свой телефон, свое удостоверение личности, свои деньги, свои кредитные карты, все, в часовне, когда убежала, поэтому у нее не было возможности позвонить, и ее гребаный отец не разрешал ей ни с кем разговаривать, почему-то думая, что изоляция – лучшая политика, пока она не соберется с духом. Возможно, так оно и было, но теперь она сожалела, что рассказала ему все – все, потому что он снова был полон решимости управлять ее жизнью.
Она была почти уверена, что все те телефонные звонки, которые папа получал и на которые не отвечал, на самом деле были попытками Итана и Трея связаться с ней. Рейган не была уверена, готова ли она поговорить с кем-либо из них, она не могла придумать достаточно веских извинений за то, что сделала, но общение с ними должно быть ее решением, а не ее отца. Единственный звонок, на который он действительно ответил, был от ее матери. Рейган не нужно было слышать его тихое приветствие Робин, чтобы понять, что это была она. Ей просто нужно было увидеть выражение оленьих глаз на лице своего отца, чтобы понять, с кем он разговаривает. Рейган была так возмущена его глупостью – как он мог даже разговаривать с этой, разрушевшей дом, сукой? – что она пошла прогуляться, чтобы попытаться разобраться в катастрофе, которую она устроила в своей жизни. Когда она вернулась, он разговаривал по телефону с местной полицией, уверенный, что ее похитили наркоманы.
Вчера, счастливые от того, что этот адский день, наконец, остался позади, они отправились в аэропорт на рейс до Литл-Рока. Оказывается, служба безопасности не пустила ее в самолет без удостоверения личности, да, и она не была уверена, у кого была ее сумочка, поэтому они целый день обыскивали Вегас в поисках знакомых лиц. Не повезло. Потом папе пришла в голову блестящая идея, взять напрокат машину и поехать в Лос-Анджелес, чтобы разыскать людей. Что Рейган и должна была сделать. После сна, не было больше никаких сомнений в том, что ей нужно извиниться перед Треем, и ей нужно было услышать объяснения от Итана, и ей нужно было объяснить, почему она убежала. Она чувствовала себя ужасно из-за того, что причинила боль Трею. За то, что причинила всем им боль. Она видела репортажи в новостях о том, что, по мнению прессы, происходило между ними тремя. Видела изображения Итана, целующего Трея перед той самой часовней, где она должна была выйти замуж. Она все еще не знала, почему Итан решил показать свое лицо после того, как она сбежала. Она была так сбита с толку тем, как исправить гигантский беспорядок, который она устроила, что не могла ясно мыслить. Она не могла есть. Она не могла уснуть. Она знала, что сильно все испортила, но не могла придумать, как все исправить. Трей ни за что не простит ее за то, что она унизила его перед Богом и всеми остальными. Как говорилось в новостях, возможно, двум влюбленным геям было бы лучше без нее.
И теперь папа был в этом бесконечном цикле, пытаясь вернуть ей виолончель. Не найти ее сумочку, ее телефон, ее жизнь. Нет, он беспокоился о проклятой виолончели. Быть запертой с ним в машине в течение шести часов, пока они ехали из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес, было настоящей пыткой. Мужчина вел машину так медленно, что она была почти уверена, что черепаха могла бы пробежать круги вокруг арендованной машины.
– Сверни на следующий съезд, – сказала она, когда они, наконец, добрались до знакомого района рядом с ее квартирой.
– Я знаю, куда ехать, – сказал он, приближаясь, или, скорее, двигаясь на холостом ходу, мимо съезда.
– Папа, ты пропустил съезд. – Она хотела вернуться домой. Она молилась, чтобы один из парней был там, потому что ключи от ее дома тоже были в сумочке. Побег без ничего, кроме свадебного платья на ней, прошел гораздо хуже, чем она могла когда-либо ожидать. Черт возьми, ее отец купил ей футболку «Я люблю Лас-Вегас» и пару пижамных шорт в сувенирном магазине аэропорта, чтобы ей было что надеть, кроме громоздкого белого атласного платья, которое когда-то символизировало ее приверженность Трею, но теперь только напомнило ей, что она действительно ужасная трусиха. Если бы у нее хватило смелости с самого начала открыть правду, вместо того чтобы пытаться жить во лжи, она могла бы выяснить отношения с мужчинами, которых любила, вместо того, чтобы барахтаться здесь в одиночестве. Что ж, настолько в одиночестве, насколько это возможно, когда отец дышит ей в затылок.
– Куда мы направляемся? – спросила она, когда он свернул на съезд в нескольких милях вниз по дороге.
– Чтобы вернуть то, что принадлежит тебе, – сказал он.
Рейган скрестила руки на груди и покачала головой.
– И ты знаешь, где искать?
– Я точно знаю, где это находится.
– Откуда?
– Мне сказала маленькая птичка.
Рейган выглянула в окно, чтобы отвлечься от мыслей о том, чтобы задушить своего отца, и с удивлением обнаружила, что они находятся на жилых улицах Беверли-Хиллз, окруженных живой изгородью и стенами. Этот человек, очевидно, безнадежно заблудился, но она знала, что он был слишком чертовски упрям, чтобы признать это. Он следовал указаниям на своем мобильном телефоне, поэтому она заподозрила, что он погуглил адреса звезд, как какой-то нелепый турист. Боже! Он сводил ее с ума.
Когда они свернули на знакомую улицу, ее сердце екнуло. Возможно, ее отец знал больше, чем она думала.
– Трей в доме своих родителей? – Она выпрямилась на своем сиденье, когда папа свернул на переполненную подъездную дорожку. Одна из машин принадлежала Итану. Остальные принадлежали... Ей было все равно. Она отстегнула ремень безопасности еще до того, как машина полностью остановилась. Папа поймал ее за руку, прежде чем она выскочила из машины.
– Не забудь свое свадебное платье, – сказал он. – Оно в багажнике.
– Что?
– Ты можешь просто выслушать своего старика, не споря, хоть раз в своей взрослой жизни?
– Мне нужно поговорить с Итаном и Треем.
– Возьми это чертово платье, Рейган.
Она никогда не слышала, чтобы ее отец ругался. Никогда. И он называл ее Рейган только тогда, когда собирался ее отругать, так что у нее не было выбора, кроме как схватить огромный черный мешок для мусора, в который было засунуто ее скомканное платье.
Папа взял ее под руку и заставил идти по подъездной дорожке, когда все инстинкты подсказывали ей бежать. Не прочь от этого времени. Но навстречу.
Папа позвонил в дверь.
– Папа, скажи мне, почему мы здесь. Зачем мне мое свадебное платье?
– Ты не можешь выйти замуж без свадебного платья, тигр. – Он погладил ее по волосам, как делал, когда она была маленькой девочкой, и запечатлел влажный поцелуй на ее лбу.
– Я говорила тебе, что не могу выйти замуж за Трея, когда я так сильно люблю Итана.
Дверь открылась, и лицо Гвен озарилось широкой улыбкой. На ней было свободное розовое платье, а в косу, закрученную на затылке, были вплетены розовые цветы.
– Вот ты где. Я бы расстроилась, если бы ты разбила сердце моему сыну дважды за одну неделю.
– Трей здесь? – Рейган встала на цыпочки, чтобы заглянуть в дом. Все фойе было заполнено знакомыми лицами.
– Так и есть.
– А Итан?
– Естественно.
– Могу я их увидеть?
– Все знают, что невесте нельзя видеть своих женихов до церемонии.
– Женихов? – Ей что-то послышалось?
– Рейган! – позвала Тони, отделяясь от толпы. – У меня твоя сумочка. Ты оставила его в часовне в субботу.
– Спасибо, – сказала Рейган, открывая сумочку и вытаскивая телефон. Батарея разрядилась. Черт, она не могла позвонить Трею или Итану и спросить их, что, черт возьми, происходит. Ей нужно было немедленно их увидеть.
– Где твое платье? – спросила Тони.
Рейган сунула мешок для мусора в руки Тони и прошла мимо Гвен, чтобы войти в дом.
– Трей? – позвала она сквозь шум множества разговоров. – Итан?
– Ты скоро их увидишь, – сказала Гвен, обнимая ее за талию и увлекая в гостевую комнату в сторону от фойе.
– Почему никто не говорит мне, что происходит? – крикнула она.
– Твой отец не сказал тебе, почему ты здесь? – спросила Гвен, вытаскивая скомканное платье Рейган из мешка для мусора и кладя его поперек кровати.
Глаза Рейган наполнились слезами. Нет, он ей не сказал, но она все поняла.
– Извините, миссис Миллс, но я не могу выйти замуж за вашего сына. Не за счет чувств Итана.
– Но ты бы согласилась выйти замуж за них обоих, не так ли? – спросила Гвен. – И чтобы они женились друг на друге?
Рейган моргнула, глядя на нее. Это была прекрасная идея, но правительство все еще имело право голоса в том, кто на ком может жениться, даже если однополые браки были законны во многих штатах.
– Я бы ухватилась за эту возможность. Но есть закон...
– Нахуй закон, – сказал Дар с порога. – Она почти готова? Женихи начинают нервничать.
– Убирайся! – сказала Тони, бросая подушку в лицо Дару. – Она могла бы быть здесь голой.
– Но это не так, – сказал он, встретившись взглядом с Рейган. – Не могла бы ты поторопить события, сестренка? Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда мой брат расстроен. Если ты не пошевелишься, я раздену тебя догола и сам запихну в это платье.
– Даррен Эдвард Лунар Миллс! Веди себя хорошо, – сказала Гвен.
– Должно быть, у меня неприятности, – сказал Дар, подмигивая Рейган. – Она использовала оба моих вторых имени.
Рейган была в трансе, мысли метались, ладони вспотели, в ушах звенело, когда Тони и Гвен помогали ей надеть ее потрепанное свадебное платье.
– Мы не можем пожениться, – пробормотала она. – Это незаконно.
Гвен заставила Рейган сесть на край кровати и присела на корточки так, чтобы их глаза были на одном уровне.
– Имеет ли значение, что это незаконно? Правда? Или более важно, чтобы близким тебе людям было позволено признать любовь, которую вы разделяете с Треем и Итаном, и которую они испытывают друг к другу? Разве ты не хочешь открыто отпраздновать всю эту любовь с нами сегодня?
Рейган сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.
Гвен сжала ее руку.
– Если ты предпочитаешь называть это церемонией посвящения или праздником любви, это прекрасно. Но Роза всем сердцем мечтает о свадьбе.
– Роза здесь?
– Все здесь. Так ты хочешь, сделать это с моим сыном и Итаном законно? По крайней мере, в глазах всех, кто имеет значение?
Рейган пристально смотрела на закрытую дверь над головой Гвен.
– Зачем утруждать себя вопросом, на который ты уже знаешь ответ?
Гвен погладила прядь волос за ухом Рейган.
– Потому что я хочу, чтобы ты признала, что я молодец, что собрала всех за два дня.
Рейган рассмеялась.
– Это ты убедила моего отца, что это хорошая идея?
– Не напрямую, нет. Но я действительно запустила этот мяч.
Она соскочила с кровати и обняла Гвен, чувствуя себя счастливой оттого, что в ее жизни есть эта женщина. С Розой и Гвен она больше не была без матери. У нее их было две.
– Может, нам что-нибудь сделать с твоими волосами? – спросила Тони, разглядывая голову Рейган, как будто это была головоломка, которую стоило разгадать.
– Я не хочу заставлять своих будущих мужей ждать еще секунду, – сказала Рейган. Она бросилась к двери, распахнула ее и остановилась как вкопанная перед женщиной, преградившей ей путь. Все равно что смотреть в зеркало, если зеркало способно состарить ее на двадцать пять лет.
– Мама? – прохрипела она.
– Кто-то сказал мне, что моя собственная дочь выходит замуж за рок-звезду. Я не могла пропустить это, не так ли?
Рейган была слишком счастлива, чтобы злиться на свою мать за то, что она появлялась всякий раз, когда ей этого хотелось, и слишком привыкла к тому, что эта женщина бросила ее, чтобы надеяться, что она задержится надолго. Она быстро обняла ее и сказала:
– Мы наверстаем упущенное позже. – Гораздо позже.
Рейган поспешила через теперь уже пустое фойе и последовала за голосами в заднюю часть дома. Все собрались у бассейна. Папа протянул ей руку, когда она подошла к открытым французским дверям рядом с кухней.
– Мама здесь, – прошептала она ему предупреждение, зная, как эта женщина пугала его.
– Как ты думаешь, чья это была блестящая идея привести тебя сюда? – спросил он.
Ее мать убедила папу, что это хорошая идея? Но как мама вообще узнала об этом? Бродяга не заслуживала того, чтобы быть частью особого дня Рейгана. Она этого не заслужила.
Рейган глубоко вздохнула и отпустила на волю своему гнев на мать. Ее не волновало, как все это произошло. Она была здесь, собираясь выйти замуж за мужчин своей мечты. Они не репетировали церемонию и даже не обсуждали ее, да это и не имело значения. Ни один из шагов, приведших ее сюда, в данный момент не имел значения. Значение имел только результат. Она просто хотела увидеть Итана и Трея и заверить их, что любит их всем, что в ней есть. Они могли бы разобраться в деталях и любых обидах позже. Теперь она просто хотела, чтобы все, о ком они заботились, своими глазами увидели, насколько сильна их любовь. Как чиста и безупречна. Необычна, возможно, но она бы не согласилась на обычную любовь. Не тогда, когда она знала, что для нее правильно. Это было правильно. То, что они были вместе, всегда казалось ей правильным в ее сердце, но теперь она, наконец, поняла это в своей голове. И к черту всех, кто не согласен.
Гвен промчалась мимо со своим мужем на буксире и исчезла в толпе. Должно быть, она сказала гостям, что Рейган теперь присутствует, потому что в толпе воцарилась тишина, и все повернулись, чтобы посмотреть на нее. Вместо нервов, которые она испытывала, стоя перед многими из тех же людей в безликой часовне в Лас-Вегасе, она была вне себя от радости, увидев всех.
– Что нам теперь делать? – спросила она своего отца, когда из звуковой системы на заднем дворе заиграл припев «Давай включим» Марвина Гэя.
– Даррен! – Прошипевшее имя исходило от Гвен.
– Виноват, – сказал Дар. – Это после церемонии.
Толпа разразилась радостным смехом.
– Мы можем начать брачную ночь пораньше, – крикнул Трей откуда-то с другого конца двора.
Надежно держа руку отца в своей, Рейган бросилась на голос Трея. Не было никаких отработанных шагов к свадебному маршу, просто безумный бросок по разноцветным мозаичным плиткам под другую песню Марвина Гая – «Как это мило». Рейган должна была не забыть спросить Дара о его увлечении Марвином Гаем позже. Когда она, наконец, пробралась сквозь толпу и в поле зрения появились двое мужчин ее мечты, она остановилась, переполненная эмоциями. Она сморгнула слезы радости.
Трей и Итан стояли под потрясающей скульптурой, сделанной из кусочков музыкальных инструментов. Они держались за руки перед приветливым лицом, которое она узнала, отцом Ребекки Стик. В этой импульсивной толпе было удобно иметь священника на быстром наборе.
Роза стояла слева от Итана, Гвен и Джордж справа от Трея. Отец Рейган сжал ее руку, а затем отпустил, чтобы она могла сделать последние несколько шагов к протянутым рукам Итана и Трея. Она собиралась взять их за руки, как нормальный человек, но вместо этого она врезалась в пространство между ними, обхватив руками их обоих.
– Мне так жаль, что я оставила тебя у алтаря в Вегасе, – сказала она в шею Трея и прижалась губами к пульсу, бьющемуся в его горле.
– Все в порядке, – сказал он, целуя ее в волосы. – Я с самого начала знал, что мы заключили пакетную сделку.
Она откинула голову назад, чтобы посмотреть Трею в глаза, благодарная, что увидела искренность в их глубине и отсутствие враждебности. Даже не боль, просто счастье, отражающее ее собственное. Она переключила свое внимание на Итана и обхватила его лицо ладонями, ища в его глазах следы сомнения. Она так же ничего этого не нашла. Просто больше счастья.
– Тебя не было рядом с ним, когда я шла к алтарю, Итан, – сказала она, надеясь, что это не прозвучало как обвинение. Она не винила его за свою ошибку. Она просто не понимала, почему его там не было.
– Это было не потому, что я не хотел там быть.
