Текст книги "Аутсайдер (ЛП)"

Автор книги: Оливия Каннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

– Значит, из-за того, что я женщина, я не могу понять, каково это – любить кого-то, кого ты не должен любить?

– Это скорее первая ебля в жопу, которую ты не поймешь, – огрызнулся Трей, поспешно выходя из машины. Они все были слишком расстроены, чтобы заметить фотографа, прячущегося в низких пальмах вокруг их парадной дорожки. Он фотографировал Трея еще до того, как тот захлопнул дверцу машины.

Рейган оставила Итана поправлять ширинку, а сама выскочила из машины, чтобы встретиться лицом к лицу с мужчиной с вьющимися волосами.

– Может быть, ты просто уйдешь и оставишь нас в покое?

Трей взбежал по лестнице и уже вставлял ключ в дверь, когда Итан вышел из задней части машины. Глаза фотографа расширились, скорее всего, потому, что Рейган была с ним на заднем сиденье, а не на пассажирском сиденье со своим предполагаемым парнем, а затем он начал фотографировать. Широкая ухмылка расплылась по его жирному лицу.

– Отдайте мне камеру, – сказал Итан, положив руку на объектив и потянув.

Худощавый парень отказался отпустить камеру и начал двигаться назад.

– Я нахожусь в общественном месте, у меня есть право фотографировать что-либо или кого-либо для редакционных...

– Как телохранитель Рейган Эллиот, я чувствую, что вы угрожаете ее благополучию, и я имею полное право дать вам в морду.

Рейган съежилась, зная, что Итан был склонен к насилию, когда защищал кого-то.

– Я в порядке, – сказала она, обнимая Итана за руку и дергая. Им действительно не нужно было привлекать к себе больше внимания, и если бы Итан начал бить папарацци по лицу, они получили бы гораздо больше внимания, которого не хотели. – Давай просто приготовимся. Мы не хотим опоздать на прощание.

– Прощание с отцом Седа Лайонхарта? – спросил фотограф, направляя камеру на Итана, отступая назад и доставая из кармана мобильный телефон.

Желудок Рейган скрутило, а сердце колотилось так сильно, что она слышала, как кровь приливает к голове. Если бы на приеме появилась толпа папарацци, это была бы ее вина за то, что она проболталась, не подумав.

– Не смей, блядь, – сказал Итан, бросаясь вперед вслед за убегающим мужчиной, который, задыхаясь, тараторил в свой мобильный телефон, когда он хаотично метался по парковке.

– Итан! – Закричала Рейган. – Не делай еще хуже. Пожалуйста!

Послав фотографу взгляд, достаточно темный, чтобы заслонить солнце, Итан поставил камеру на землю и вернулся к Рейган.

– Давай войдем внутрь.

Рейган кивнула и потянулась к руке Итана, но передумала, когда заметила, что чувак с вьющимися волосами уже забрал свою камеру. Итан следовал за ней на безопасном расстоянии, пока они не оказались внутри квартиры. Он задернул все шторы, пока Рейган отправилась на поиски Трея.

Она нашла его в спальне, недавно сменившемся нижнем белье, когда он рылся в тех немногих вещах, которые он оставил в ее шкафу. Его одежда, все еще слегка влажная после купания в бассейне, валялась кучей на полу. Вешалки заскрежетали по стойке, когда он вставлял каждый предмет одежды в следующий. Разочарованно вздохнув, он сдернул с вешалки пару слегка выцветших черных джинсов и сунул ногу в одну штанину. Рейган подошла вплотную к нему сзади и прижала руку к центру его обнаженной спины. У него перехватило дыхание, но он не обратил на нее внимания, только засунул другую ногу в джинсы, подтянул их и застегнул дрожащими пальцами.

– Милый, что тебя беспокоит? – спросила Рейган. – Ты можешь рассказать мне все, что угодно. – Включая подробности твоего короткого романа с Брайаном. Но она не стала бы подталкивать его к тому, чтобы он выложил все начистоту. Возможно, Итан действительно понимал Трея лучше, чем она. Возможно, именно поэтому ее было недостаточно для него. Ему никогда не будет достаточно.

– Я просто... мне нужно быть с Седом, – сказал Трей, снимая с вешалки рубашку в серо-черную клетку на пуговицах. – Он поддерживал меня во множестве дерьма, и теперь, когда я действительно мог бы отплатить ему тем же, я играю роль шофера для пары бесчувственных придурков, которых волнует только трах. – Он просунул руки в рукава рубашки, но не потрудился застегнуть пуговицы, когда натянул один носок, а затем другой.

Рейган моргнула, глядя на него, слишком ошеломленная, чтобы защитить себя или Итана. Неужели он действительно видел их такими? Если бы он хотел быть с Седом, он должен был сказать им. Это была его идея провести утро в доме родителей. Прежде чем она смогла собраться с мыслями достаточно, чтобы указать на это, он схватил свои ботинки и выбежал из спальни.

Она услышала, как Итан сказал:

– Трей? Куда ты... – прежде чем хлопнувшая входная дверь прервала его.

Входная дверь снова открылась, и Итан кричал вслед Трею с балкона лестничной площадки. Рейган поспешила остановить его. Этот нелепый фотограф, вероятно, все еще слонялся снаружи. Им не нужна была эта маленькая ссора, выставленная в каждом киоске в стране.

Она схватила Итана за руку и потянула, пытаясь затащить его обратно внутрь. Машина Трея уже выехала со своего парковочного места. Шины взвизнули, когда он помчался вперед, входя в поворот, вклиниваясь в поток машин под тревожные звуки нескольких автомобильных гудков.

– Мы должны пойти за ним, – сказал Итан, высвобождая руку и направляясь к лестнице.

Она снова схватила его за руку, чтобы остановить.

– Мы пойдем за ним, но мы должны сохранять спокойствие. – Она кивнула головой в сторону мужчины с вьющимися волосами на парковке, который фотографировал их с уровня земли. Она понятия не имела, как они раскрутят эту историю в таблоидах, но была уверена, что это не будет лестно или сочувственно их боли.

С рычанием Итан отсалютовал фотографу средним пальцем и развернулся, чтобы войти внутрь. Рейган изобразила на лице такую фальшивую улыбку, что испугалась, как бы она волшебным образом не стала пластиковой. Она последовала за Итаном внутрь и закрыла дверь, прислонившись к ней спиной и сделав глубокий вдох. Все ее тело дрожало, а сердце было полно тоски по Трею. Она ненавидела то, что он бросился прочь обиженный и злой, ненавидела еще больше то, что какой-то глупый фотограф заставил ее почувствовать, что она не может его утешить. И что Итан определенно не мог его утешить.

– Блядь, – пробормотала она себе под нос.

– Поторопись и переоденься, – сказал Итан, используя бедро, чтобы ворваться в дверь своей спальни. Его руки и влажная футболка были над головой. – Меня так тошнит от этих проклятых фотографов, – проворчал он. – Если они знают, что для них хорошо, они, черт возьми, будут держаться подальше от меня.

Рейган знала это чувство. Ее тоже тошнило от них. Она также знала, что все станет намного хуже, прежде чем станет лучше. Вытирая лицо обеими руками, она пошла в свою спальню в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы надеть, ее мысли прыгали в голове, как невыбранные лотерейные шары.

Возможно, Трей был прав. Возможно, это прошло бы, или, по крайней мере, уменьшилось, если бы они открыто говорили о своих сложных отношениях. И, возможно, ее отец не убьет их всех троих и похоронит в пустыне в безымянной могиле. Возможно, он публично казнит их и выставит напоказ их мертвые тела.

Глава 15

Трей протиснулся через переполненный зал, тихо здороваясь с людьми, которых он знал, но он искал одно знакомое лицо. Он нигде не видел Седа, но заметил очень узнаваемую сумасшедшую прическу, черную с характерной желтой прядью, в передней части комнаты. Он поспешил к Эрику, надеясь, что он сможет указать ему направление к Седу, уверенный, что их рок-вокалисту не помешала бы небольшая поддержка. Черт, Трею и самому не помешала бы небольшая поддержка. Он был не в настроении общаться с кем-либо еще.

– Где твоя тень? – Спросил Эрик в знак приветствия, кивая на пустое место позади Трея. – А тень твоей тени?

Трей пожал плечами, как будто ему было все равно, что он не в ладах с Рейган и тем более с Итаном. Он не знал, почему так сильно отреагировал на то, что Итан раскрыл его секрет Рейган. Дело было не в том, что Трей не хотел, чтобы Рейган знала подробности его краткого романа с Брайаном, проблема была не в этом. Проблема была в том... Трей точно не был уверен, но темное чувство грызло его изнутри. В машине он был совершенно взбешен и не жалел, что дал им двоим понять, что расстроен. Трею просто хотелось понять, почему он чувствовал себя преданным из-за промаха Итана. Предполагалось, что они трое будут партнерами. Равноправными партнерами. Равноправные партнеры делились всем друг с другом и никого не исключали. Не так ли? Он так думал. Теперь он уже не был так уверен.

– Где Сед? – спросил он Эрика.

– Я думаю, он вышел на улицу подышать свежим воздухом, – сказал Эрик. – Я бы не стал беспокоить его прямо сейчас. Он плохо справляется со всем этим.

Вот почему Трей планировал побеспокоить его.

– Спасибо.

Он повернулся, чтобы поискать Седа снаружи, но Эрик поймал его за руку.

– Разве Рейган и Итан не придут?

Трей снова пожал плечами и вырвался из ослабевшей хватки Эрика. Когда он обернулся, Ребекка стояла у него на пути.

– Как раз вовремя, чтобы ты получил... – Ее жизнерадостная улыбка превратилась в озабоченный хмурый взгляд. -Ты в порядке? Ты выглядишь довольно подавленным.

– Как я должен выглядеть, когда умер отец моего друга?

Он знал отца Седа, и был опечален его кончиной и особенно обеспокоен тем, как сильно это должно было ранить его единственного сына, но у Трея были свои проблемы, и он не хотел говорить о них ни с кем, кроме, может быть, Дара. Быстрый взгляд по комнате и на очередь, которая проходила мимо открытого гроба, сказал Трею, что его брат еще не прибыл.

Ребекка быстро обняла Трея.

– Теперь он с Богом. Ты увидишь его снова, когда придет твое время.

Трею ее слова ни в малейшей степени не показались утешительными, но он кивнул, и когда она отпустила его, он продолжил свой путь. Когда он, наконец, обнаружил Седа за зданием, часть его пожалела, что он это сделал. Мускулистые, покрытые татуировками руки Седа обнимали рыдающую женщину в аккуратном черном юбочном костюме, мать Седа, Трей понял со второго взгляда, и хотя слова, которые Сед повторил ей, звучали сильно, его лицо было изломаной маской отчаяния.

– Все будет хорошо, мама, – сказал ей Сед. – Я обо всем позабочусь.

– Как он мог оставить нас сейчас? Разве он не знает, что он нам нужен?

Сердитые слова Моники удивили Трея. Сказано было так, как если бы этот человек покончил с собой. Она должна была знать, что он не хотел оставлять свою семью позади, разбитую и скорбящую.

– Он всегда будет нам нужен. Сейчас. Через десять лет. Через сто лет.

– Я просто... – Она покачала головой и громко шмыгнула носом. – Я не знаю, что я буду делать без него. Я уже так по нему скучаю. – Она откинула голову назад и посмотрела на своего сына, который возвышался над ней.

– Все будет хорошо, – повторил Сед. – Я обо всем позабочусь.

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Ты так похож на него. Могучая скала в бурных морях, стойко противостоящая всем волнам, которые обрушиваются на тебя.

Улыбка Седа была скупой и усталой, но Моника, казалось, не осознавала, что волны обрушиваются на ее могучую скалу сильнее, чем обычно.

– Ты должна пойти и найти Элизу и Кайли. Они беспокоятся о тебе.

– Я не хочу, чтобы твои сестры видели меня такой. – Моника вытащила салфетку из кармана и промокнула глаза и нос.

– Они справятся с этим, – сказал Сед. – Они тоже похожи на папу. И как ты. Это придаст им сил стоять рядом с тобой, когда они тебе понадобятся.

Она кивнула, и они обменялись долгими объятиями, прежде чем она отстранилась и повернулась к двери. Проходя мимо, она одарила Трея неуверенной улыбкой, и все, что Трей мог сделать, это выдавить грубое:

– Мне так жаль, Моника, – прежде чем она исчезла внутри. Он никогда не знал, что сказать в таких ситуациях. Он чувствовал себя бесполезным, даже обременительным, как будто все, что он говорил или делал, могло ухудшить ситуацию. Возможно, ему следует оставить Седа пялиться на идеально ухоженную лужайку, ничего не говоря.

– Она привела меня сюда, чтобы дать мне это, – сказал Сед, протягивая руку за спину в направлении Трея. Знал ли он вообще, кому предлагал скомканную бумагу? Он не взглянул в сторону Трея с тех пор, как Трей вышел на улицу. – Я хочу прочитать это, но мое зрение становится расплывчатым, когда я пытаюсь. Сделаешь это?

Трей вышел из тени здания и взял листок. Что это было? Завещание его отца? Какое-то старое любовное письмо его матери? Трей поднес страницу к лицу, и когда прочитал нацарапанный заголовок сверху, у него перехватило горло. Свадебный тост за Седа. Трей сглотнул, преодолевая комок в горле. Сед скоро женится на Джессике, и теперь его отец пропустит свадьбу.

– Ты уверен, что хочешь услышать это сейчас? – спросил Трей спину Седа.

– Я уверен. Если я не смогу с этим справиться, я скажу тебе остановиться.

Сед продолжал смотреть на лужайку, и Трей был рад. Он не был уверен, что сможет читать, если Сед станет таким эмоциональным, и ему придется смотреть этому в лицо. Этот человек был опорой не только своей семьи, но и группы. Трей, Джейс, Эрик и даже Брайан всегда зависели от непогрешимой стабильности Седа.

Трей взглянул на похоронное бюро, решив, что он не лучший кандидат для этой работы.

– Может быть, Джессике следует...

– Я попросил тебя.

– Хорошо. – Трей поднял страницу и прочистил горло. – Свадебный тост за Седа, – прочитал он. – Хотите верьте, хотите нет, но этот здоровяк когда-то был маленьким ребенком.

– Я в это не верю, – сказал Эрик из-за спины Трея. – Ни одна женщина не смогла бы выдавить голову такого размера.

Трей нахмурился, услышав, что его прервали, но Сед просто рассмеялся.

– Моей маме действительно пришлось делать кесарево сечение.

– Видишь? – сказал Эрик. – Он никогда не был маленьким ребенком. – Он попытался вырвать бумагу из рук Трея, но Трей ударил его по груди. – Что ты читаешь?

– Тост, который отец Седа написал на его свадьбу.

– Свадьбу Седа? – спросил Джейс откуда-то из-за его спины. Это превращалось в обычную встречу группы.

– Да. – Сед кивнул. – Продолжай.

Трей был немного удивлен, что Сед хотел, чтобы он продолжал читать теперь, когда появились Эрик и Джейс, но большую часть года они ездили в одном туристическом автобусе, так почему бы и нет?

Трей поднял страницу, Эрик стоял близко позади него, чтобы читать через его плечо, и продолжил.

– Я помню, как мы с его матерью привезли его домой...

– Вот вы где, ребята, – прервал их Брайан, подбегая к ним сзади. – Я уже начал сомневаться, в правильном ли я похоронном бюро.

– Тсс! – сказал Эрик, махнув рукой Брайану. – Трей читает тост, который Фил написал на свадьбу Седа.

– О, – сказал Брайан, резко останавливаясь. Приветственная улыбка сползла с его красивого лица, и он вопросительно посмотрел на Трея. С первого взгляда Трей понял тревогу Брайана, его смятение и беспокойство, его потребность быть частью того, что здесь происходило. Он также понимал его привязанность к Седу и другим членам его группы. Его вину. В чем он должен был чувствовать себя виноватым?

Трей оторвал взгляд от Брайана, почему этот человек всегда приносил ему покой и в то же время выбивал его из колеи?, и начал читать страницу снова.

– Хотите верьте, хотите нет, но этот здоровяк когда-то был маленьким ребенком. Я помню, как мы с его матерью привезли его домой. Мы так боялись, что испортим ему жизнь.

– Я бы сказал, что они проделали довольно хорошую работу в этом, – съязвил Эрик.

Джейс покачал головой, глядя на него, и Эрик наклонил голову и сложил руки на талии. Несмотря на то, что все они знали, что Эрик справлялся с неудобными ситуациями с помощью шуток, сейчас было неподходящее время для Эрика, чтобы дать волю своему внутреннему клоуну.

– Он так быстро вырос, – прочитал Трей. – Первые слова. Первые шаги. Первая вспышка гнева. Для его матери и меня было приготовлено еще много истерик. Я уверен, что Джессика сама справлялась с некоторыми из них.

– Больше, чем несколько. – усмехнулся Сед.

Трей улыбнулся и продолжил читать.

– Я так старался подтолкнуть его к занятиям спортом. Бейсбол и баскетбол, легкая атлетика и плавание. Черт возьми, он даже пробовал играть в футбол. И все же все, чего он когда-либо хотел, это петь. Но когда у вас есть ребенок, созданный для занятий легкой атлетикой, посмотрите на этого парня, он настоящий танк, вы не хотите, чтобы он занимался этими девчоночьими штучками. – Трей поднял глаза, ожидая, что Сед будет выглядеть обиженным из-за того, что его отец назвал выбранную им профессию «девчоночьей», но на лице Седа была улыбка, и он кивал в знак согласия со словами отца. – Ты хочешь, чтобы он надрал кому-нибудь задницу. В конце концов, он занялся футболом. Не потому, что он был хорош в этом или потому, что ему это нравилось, а потому, что он хотел, чтобы я гордился им.

Кто-то в группе фыркнул, но Трей продолжал:

– Я гордился им. Я горжусь им. Не потому, что он забил тачдаун один раз. – Эрик усмехнулся и хлопнул Седа по спине. – Не потому, что он успешен, богат, и знаменит, или слишком чертовски хорош собой для его же блага. Даже не потому, что у него такой голос, которому завидуют ангелы на небесах. Я горжусь им, потому что он мой мальчик. А теперь он взрослый мужчина. Мужчина, достаточно умный, чтобы жениться на сильной женщине, которая не мирится с его ерундой. Поздравляю, Джессика. Теперь он – твоя проблема.

У Седа вырвался смешок, но он закончился рыданием. Он прижал ладони к глазам и сделал сдавленный вдох. Наклонившись ближе, Джейс коснулся его руки. Джейс потерял отца в юном возрасте. Он должен понимать, через что проходит Сед. Может быть, именно поэтому Сед схватил его в сокрушительные объятия, его тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Трей обменялся взглядом с Брайаном и Эриком, и они втроем заключили Седа в крепкие объятия.

Они стояли, сбившись в кучу, придавая силы и черпая их, пока ласковый голос не прервал их публичное проявление не совсем мужской привязанности.

– Ты в порядке, милый? Я повсюду тебя искала.

Тело Седа расслабилось, когда он повернул голову к Джессике.

– Со мной все будет в порядке, – сказал он. – Я попросил Трея прочитать нам папин свадебный тост, потому что я был слишком взволнован, чтобы прочесть его самому.

– Я могла бы прочитать его тебе, – сказала Джессика. Она протиснулась в узкое пространство между Джейсом и Брайаном, чтобы добавить свои объятия к их тесноте.

Парни все сразу отпустили его, и Сед отпустил Джейса, который сделал несколько глубоких вдохов, обретя свободу, и обнял свою невесту, зарывшись лицом в ее длинные волосы цвета земляники. Светлые волосы.

– Я прочту его тебе, – сказал он. – Позже, когда мы останемся одни.

После этого сигнала товарищи Седа по группе вернулись в похоронное бюро, а Трей замыкал шествие. Теперь у них у всех были женщины, на которых можно было опереться. Он предположил, что их старая привычка полагаться друг на друга в поисках комфорта устарела. За исключением того, что Трей все еще хотел поделиться своими проблемами с Седом. Только сейчас было не самое подходящее время обременять беднягу его тривиальными проблемами.

– Трей? – Сед крикнул ему вслед, и Трей обернулся, его плечи опустились с облегчением. Сед распознал его смятение. Старый добрый надежный Сед. – Могу я забрать его сейчас?

Сед кивнул на бумагу, трепещущую в руке Трея. Угрюмо кивнув, Трей вернулся по своим следам и вернул свадебную речь ее владельцу.

– Прости. Я уверен, что ты всегда будешь дорожить им.

Глаза Седа впились в глаза Трея.

– Тебе нужно было о чем-то поговорить со мной?

Джессика повернулась, чтобы тоже осмотреть Трея, ее губы были озабоченно поджаты.

– Ничего особенного, – сказал он, переводя взгляд на аккуратный газон, который так восхищал Седа раньше. Может быть, как только жизнь Седа наладится, Трею будет удобно делиться своими горестями, но он чувствовал себя ослом из-за того, что даже подумывал о том, чтобы выгрузиться на него именно тогда.

Внезапный крик из-за угла здания заставил Трея съежиться. Он узнал повышенные голоса Рейган и Итана, и в животе у него образовался узел. Его ураган прибыл.

Глава 16

Последнее, с чем Итан хотел иметь дело, так это с еще одним чертовым репортером, поэтому, конечно, полдюжины людей окружили Рейган, как только она вышла из машины возле похоронного бюро. Неужели у этих людей не было стыда? Кто-то умер, и все же они вели себя так, как будто единственным сколько-нибудь важным вопросом во всей вселенной был вопрос о том, с кем трахается Рейган Эллиот.

– Перестаньте преследовать меня, – настаивала Рейган. Ее небольшие каблучки цокали по тротуару, когда она трусцой пересекала парковку к огромному белому зданию.

Итан захлопнул дверь и поспешил за ней. Он велел ей оставаться в машине, пока он не выпустит ее, в конце концов, это была его работа – охранять ее тело, но она ошибочно подумала, что вокруг не было никаких папарацци, когда они приехали. Когда они проезжали через въездные ворота, она обвинила Итана в том, что он слишком заботлив и глуп. Однако, как только она ступила на тротуар, несколько фотографов буквально выскочили из кустов. Другие вылезли из внедорожника, припаркованного на несколько мест дальше по ряду. Все они фотографировали и выкрикивали ей вопросы. Он не был уверен, как они прошли через ворота. Конечно, они не стали бы называть себя гостями только для того, чтобы узнать что-то новое об истории.

– Вы с Треем Миллсом расстаетесь? – спросила женщина с гладкими черными волосами.

Рейган прекратила попытки вырваться и повернулась лицом к женщине.

– А что? Это то, что он сказал?

Итан оказался позади полудюжины репортеров, окруживших Рейган, как рой мух на дерьме. И, судя по опустошенному выражению лица Рейган, в тот момент она чувствовала себя как то самое дерьмо для мух. Он помахал рукой, пытаясь привлечь внимание Рейган и не дать ее вспыльчивости сделать или сказать что-то, о чем она пожалеет. Итан был уверен, что даже если Трей подумывал о разрыве отношений, что казалось невозможным, он никогда не обнародовал бы эту информацию. Она на самом деле не верила, что Трей порвет с ней, с ними, да? Да, Трей был расстроен, когда покинул квартиру, но он любил их обоих. Итан никогда бы в этом не усомнился.

– Возможно, он сделал это, – сказал репортер. – Как Трей справляется со знанием о твоем романе с твоим телохранителем?

Желудок Итана сжался, когда половина репортеров с отвращением посмотрела на него. Другая половина ждала ответа Рейган.

– Это не ваше дело, с кем я сплю, – выплюнула Рейган.

Итан съежился от почти полного признания вины Рейган.

– Трея видели выходящим из вашей квартиры час назад, – сказала черноволосая женщина. – Он был явно расстроен. Возможно, он почувствовал бы себя лучше, если бы ты нашла другого телохранителя. Того, с кем у тебя нет романа.

Несколько дополнительных презрительных взглядов были брошены в сторону Итана. Он задавался вопросом, как бы они обиделись, если бы узнали правду. Он очень старался держать себя в руках. Он потерял контроль над тем фотографом, который ждал перед их многоквартирным домом, но на этот раз он был более подготовлен к вторжению в их частную жизнь. С небольшим толчком, с применением грубой силы, Итану удалось протиснуться сквозь толпу назойливых людей и положить руку на плечо Рейган.

– Извините нас, – сказал Итан спокойным, но властным голосом, обращаясь к прессе. – Мисс Эллиот уже опаздывает на траурное мероприятие. Мы ценим ваше сотрудничество в том, что вы позволяете ей присутствовать на прощании без дальнейших помех. – Что он действительно хотел сказать, так это «идите нахуй, придурки», но он бы попробовал менее агрессивную тактику кулака.

Он осторожно потянул Рейган за руку, чтобы она снова встала на ноги. На мгновение или два Итан подумал, что папарацци были достаточно тактичны, чтобы оставить их в покое. Нет такой удачи.

– Мисс Эллиот, – ехидно произнес черноволосый репортер. – Вы используете то, что у вас между ног, чтобы контролировать каждого мужчину в своей жизни или просто...

Итан знал, что женщина пыталась подтолкнуть Рейган к раскрытию чегото, и, возможно, Рейган тоже это понимала, но он не винил ее за то, что она в ярости бросилась к грубой женщине. Итан поймал бьющееся тело Рейган за талию, отрывая ее ноги от земли, когда она потянулась к женщине, которая ее оскорбила. Все камеры вокруг них делали снимок за снимком. Фотографии Рейган, борющейся за свою свободу, ее лицо искажено болью и гневом. Фотографии Рейган, делающей дикие выпады в адрес объекта ее ярости. Фотографии Рейган, извергающего проклятия настолько громкие и богохульные, что глухие моряки посреди Атлантики покраснели бы.

Итан наклонился поближе к уху Рейган, чтобы сказать ей успокаивающие разумные слова, и получил удар головой в нос за свои старания. Проклятый нос был сломан не один раз, так что не требовалось много силы, чтобы заставить его кровоточить. Итан предположил, что это означало, что в газетных киосках будут разбросаны фотографии его с окровавленным носом, когда он изо всех сил пытался контролировать маленькую женщину с огромным характером, не причиняя ей вреда.

– Рейган, – проревел Итан. – Остынь, блядь! – Она напряглась, как будто он ударил ее головой в нос, а затем закрыла лицо обеими руками. Ее жалобный всхлип сдавил ему горло, перекрыв поток воздуха. Он понял, что она была скорее обижена, чем зла, и так же разозлена, как и несколько секунд назад, он мог только представить, как болело ее страстное сердце.

Он подхватил ее на руки, вероятно, слишком сильно обнажив ее бедра, когда его рука скользнула под ее колени.

– Все будет хорошо, – пробормотал он ей, борясь с инстинктом нанести успокаивающие поцелуи на ее лоб и висок.

Он переместил ее в более безопасное положение, и ее руки обвились вокруг его шеи для устойчивости. Ее слезы пропитали хрустящую черную ткань на его плече, когда она безудержно рыдала. Итан повернулся, чтобы отнести ее в похоронное бюро, молясь, чтобы у этих придурков не хватило наглости последовать за ними внутрь, и заметил толпу, выходящую из открытых парадных дверей огромного здания в колониальном стиле. Сед возглавлял группу. Его сильное лицо было такого сердитого оттенка красного, что Итан подумал, не сгорел ли он на солнце.

– Как ты попал внутрь ворот? – спросил Сед у ближайшего фотографа.

– Она была открыта, поэтому мы вошли, – сказал он, кивая в сторону железных ворот в конце дорожки. Итан знал лучше. Когда он прибыл, ему пришлось представиться гостем прощания с Филиппом Лайонхартом. Тем не менее, они не проверили список на наличие его имени. Он предполагал, что они были немного более осторожны в отношении того, кто приходил на похороны знаменитостей.

– Смотри, как ты выходишь, тебе здесь не рады, – продолжил Сед. Три члена его группы, стоявшие по бокам от него, кивнули в знак согласия. Трей явно отсутствовал. Итан узнал машину Трея, когда они подъехали, так что он должен был быть где-то поблизости. Вероятно, он хотел избежать общения с прессой.

– Вас это не касается, – сказал Седу черноволосый репортер. – Мы просто пытаемся заставить Рейган Эллиот ответить на некоторые из наших вопросов.

– Это меня касается, – прогремел Сед, его лицо теперь приобрело тревожный оттенок фиолетового. – Рейган – мой гость. Она пришла, чтобы предложить мне свою поддержку как другу. Мой отец неожиданно умер два дня назад, и я чертовски уверен, что не хочу разбираться с этим прямо сейчас. Это частная собственность, и вас попросили уйти. Вы можете сделать это сейчас или объяснить полиции, почему вы вторглись на чужую территорию.

– Отпусти меня, – тихо сказала Рейган Итану.

Итан был так увлечен общением Седа с прессой, что не заметил, как Рейган перестала плакать и одернула юбку, чтобы прикрыть бедра. Он поставил ее на ноги и вытер кровь, сочащуюся из носа, манжетой рубашки. Рейган разгладила юбку обеими руками, прежде чем выпрямиться. Она подошла к Седу и крепко обняла его, что вызвало еще один шквал фотографий.

– Мне так жаль, что этот беспорядок последовал за мной сюда, – сказала она, глядя во встревоженные голубые глаза Седа и кладя ладонь ему на щеку во время дополнительных щелчков затвора. – Давай зайдем внутрь. С глаз долой, из сердца вон.

Сед улыбнулся и кивнул. Он положил руку на одну сторону головы Рейган и грубо поцеловал противоположную сторону. Итан видел, как Сед делал то же самое с Треем и практически со всеми, кого он считал другом, но возбужденный ропот папарацци, когда они делали свои заметки и делали свои гребаные фотографии, беспокоил Итана. Какой извращенный угол они придали бы нежному проявлению дружбы Седа? Итан последовал за Рейган и другими гостями Седа в зал прощания, фантазируя о том, чтобы схватить кувалду и уничтожить грузовик дорогих камер. Он был менее склонен признавать, что был бы не прочь применить ту же самую кувалду и на нескольких пальцах. Но он больше не решал свои проблемы насилием.

Ступив под крышу, он заметил Трея, стоявшего в тени возле открытой входной двери. Рейган была увлечена выражением соболезнований Седу, поэтому Итан отделился от группы, чтобы поговорить с Треем. Прежде чем он смог добраться до него, Трей выскользнул из-за угла и исчез в нише сразу за главным входом.

Сердце Итана бешено заколотилось. Означало ли это, что он не хотел, чтобы его беспокоили? Очень плохо. Итан не собирался позволять ему прятаться. Итану предстояло много извиняться и унижаться. Он не был уверен, что сейчас подходящее время или место, но ему нужно было начать прямо сейчас.

Трей стоял у стены, прижавшись спиной к гладкой поверхности, опустив подбородок так, что длинная челка скрывала выражение его лица.

– Мне, правда, жаль, Трей. Я не знал, что ты хотел скрыть свой роман с Брайаном от Рейган.

Трей поднял голову. Его нахмуренный лоб и сжатая челюсть сказали Итану, что он неправильно понял свои извинения.

– Я не хочу ничего скрывать от Рейган. – Он потянулся за коробкой салфеток и вытащил одну. Передавая ее Итану, он спросил: – Почему у тебя кровь из носа?

– Рейган ударилась об него головой. Думаю, случайно, но, учитывая, что я большой придурок, возможно, она сделала это нарочно. – Итан вытер нос, обнаружив, что кровотечение почти прекратилось.

– Ты придурок, – сказал Трей.

– Вероятно, мне следовало предупредить тебя об этом, прежде чем я заставил тебя влюбиться в меня. – Итан надеялся, что его шутка вызовет коварную усмешку, но Трей просто вздохнул.

– Тебе определенно следует носить предупреждающий ярлык.

– Я не хотел причинить тебе боль. Как я могу загладить свою вину перед тобой? – Он потянулся к Трею, так сильно желая прикоснуться к нему, что у него заболел живот, но повсюду толпились люди, поэтому он опустил руку.