Текст книги "У любви законов нет"
Автор книги: Оливия Дарнелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Оливия Дарнелл
У любви законов нет
1
– Да, Симона, – смиренно сказала Зоэ в телефонную трубку, – это наш новый начальник полиции, мы совершенно случайно встретились. Я знаю о нем не больше твоего.
– Ну-ну, – недоверчиво протянула подруга. – Так-таки и не больше? Я видела, как вы друг на друга глядели. И знаешь, вы чертовски красиво смотрелись вместе!
Зоэ вздохнула и отдернула занавеску, чтобы полюбоваться садиком. Она знала, что с Симоной спорить бесполезно: если та решила кого-нибудь «сосватать», то может распространяться об этом ночь напролет. И не успокоится, пока не услышит звон свадебных колоколов.
– Кроме того, он, похоже, отличается хваткой. Ну, ты понимаешь, о чем я. Хотя у этого Оливера отец родом из Англии, но дело свое он знает! Гастон сказал, что он в первый же день построил по стойке «смирно» все отделение, а уж мне-то хорошо известно, какой у них там бедлам! Сразу видно – бывший военный.
Муж Симоны, лучшей подруги Зоэ, служил в полиции. Маленькое отделение состояло всего из нескольких человек, но этого вполне хватало, чтобы следить за порядком в небольшом горном городке. Симона регулярно приносила приятельницам сплетни о том, что делается у стражей закона, и теперь сама не понимала, как позволила новоприбывшему застать себя врасплох…
Зоэ нервно наматывала на палец белокурую прядку. Больше всего на свете ей хотелось рассказать подруге о том, что беспокоило ее уже третий день: о звонке вымогателя. Но она помнила, что было сказано в записке, вчера поздно вечером найденной ею на пороге: «Не вздумай вмешивать в дело полицию!»
Симона, конечно, лучшая в мире подруга – сразу после ограбления, когда перепуганная Зоэ позвонила ей по телефону, примчалась через несколько минут и провела у пострадавшей почти весь день. Утешала, обнадеживала, поила валерьянкой. Хотя дома ждало множество дел да и крошка сын требовал постоянного материнского присутствия, она все отложила, чтобы успокоить приятельницу!
И теперь Зоэ ужасно хотелось поделиться с Симоной новыми горестями, но она не смела. Все-таки мадам Дельбрель – жена полицейского и было мало надежды, что она не поделится новостями с супругом… Даже если ее попросить хранить все в секрете, вряд ли Симона сможет долго противиться искушению.
– Ты хотя бы согласна, что этот Оливер просто душка? – продолжал щебетать в трубке голос подруги. – У тебя всегда был отличный вкус. Не может быть, чтобы ты его не оценила…
– Ну да, он недурен собой, – нехотя согласилась Зоэ. – Только совершенно не моего типа. Я люблю более крупных мужчин…
– Глупости! – возмущенно воскликнула Симона, будто недооценкой привлекательности нового полицейского задевала ее лично. – Что значит «более крупных»? Дело не в размере, а в том, насколько мужчина сильный и тренированный! У меня глаз наметанный, ты уж мне поверь: этот месье англичанин справится с любым из наших парней. Видела, как он двигается? Сразу ясно – боевая машина!
– Хорошо, хорошо, – устало отозвалась Зоэ. – Договорились. Тебе нравится новый полицейский начальник, мне – не особенно. Если меня и привлекают боевые машины, то в кино, а не в жизни.
Обычно разговор с подругой помогал Зоэ расслабиться даже в самых тяжелых ситуациях: после разрыва с Пьером, например, или тогда, когда сестренка ее бросила и перебралась в большой город. Но сейчас испытанное средство не действовало – Зоэ оставалась по-прежнему напряженной. Похищение фамильных драгоценностей, а после еще и общение с вымогателем – слишком много неприятностей за последние несколько дней!
– Ладно, Симона, лучше расскажи, как там мой крестник. Выучил какие-нибудь новые слова?
– Пытаешься сменить тему, – подметила проницательная подруга.
– Да, потому что прежняя мне наскучила. Так что у нас говорит малыш Жан?
– Ну, в данную минуту бормочет что-то вроде «ся-ся-ся» и дергает меня за подол. Если это называется «говорить», то я тебе ответила. Впрочем, чего еще ждать от годовалого малыша? Вряд ли в ближайшее время мы услышим, как Жан читает стихи.
– Он очень умный ребенок, – возразила Зоэ. – Знает больше слов, чем многие дети в его возрасте. Я по нему уже соскучилась… Так интересно смотреть, как эта кроха постигает окружающий мир!
– Да, ты готова смотреть на своего крестника целыми днями, – подтвердила Симона. – Жалко, что детям, кроме внимания, требуется еще Бог знает сколько вещей! Кормить их надо, купать, менять пеленки, отнимать всякие мелкие предметы, которые они пытаются засунуть себе в рот… Вот сейчас, пока мы разговариваем, Жан уже попробовал съесть катушку ниток. Еле успела отнять. Как же мне все это надоело!
Впрочем, Симона только притворялась недовольной. И Зоэ отлично знала, что подруге безумно нравится возиться с сыном. Даже самые неприятные обязанности радовали молодую мать.
– Кого ты пытаешься обмануть? – поддразнила она. – Ты же обожаешь Жана. Если не видишь его пару минут, начинаешь скучать.
– Ну, в общем, Ты права… Думаю, с детьми всегда так: ужасно устаешь, но ни на что не променяешь эту усталость. Когда у тебя будут свои дети, ты меня поймешь.
Свои дети… Бог весть, когда они будут и будут ли вообще! Чем дальше, тем больше Зоэ сомневалась, что ее уютный домик зазвенит детскими голосами. Мечта о добром муже и выводке малышей в годами выглядела все более несбыточной.
Прижимая трубку плечом, Зоэ стояла у окна, глядя в вечерний сад. Запах жасмина всегда ее радовал; если не думать о том, что этот садик она сажала еще во времена Пьера, надеясь, что скоро в нем будут играть их дети… Зоэ смотрела на выращенные ею цветы и чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.
Вдруг у калитки возникла темная мужская фигура. Постояла неподвижно, во что-то вглядываясь, будто пыталась разглядеть номер дома. Потом подняла руку, чтобы позвонить. Зоэ вздрогнула – она различила в свете фонаря полицейскую форму, русые, коротко подстриженные волосы… Это он! Оливер! Зачем же он явился? А вдруг… вдруг он сделал какие-то выводы после ее разговора в кафе «Две канарейки»?
Зоэ прижала ладонь ко рту, подавляя вскрик.
– Эй, ты куда пропала? – тревожно позвала Симона на другом конце провода. – Я тебя чем-то обидела? Не молчи!
– Прости, мне срочно надо идти, – поспешно ответила Зоэ и закрыла трубку рукой, чтобы подруга не услышала звука колокольчика. – Поговорим завтра.
– Что случилось?
Но Зоэ уже повесила трубку. Завтра придется выдумать для Симоны какое-то объяснение. А пока… Рука молодой женщины невольно потянулась к выключателю, но остановилась на полпути. Что может быть глупее, чем притворяться, будто тебя нет дома? К тому же уже поздно: Оливер наверняка видел свет в окнах, а может, и ее силуэт в окне.
И вообще, сказала себе Зоэ, нет причин для волнения. Я ведь не нарушила никаких законов! Может быть, Оливер принес добрые вести о пропаже… или недобрые. А вдруг он догадался, что меня шантажируют?
В любом случае стоять и переживать не имело смысла. Надо отпереть дверь, иначе время начнет работать против нее.
Оливер впервые увидел эту женщину сегодня утром, когда пытался связаться с департаментом в Кийане, где располагалось представительство округа. Он с утра зашел выпить кофе, прежде чем отправиться на новое место службы, и заодно решил воспользоваться телефоном в кафе – так сказать, совместить приятное с полезным. Но дозвониться оказалось весьма сложно.
– Оставайтесь на связи, – сообщила приветливая секретарша. – Месье Каре сейчас подойдет.
– Передайте ему, что звонок довольно срочный. Это Оливер Сайленс, новый начальник отделения полиции Пюилорана. Я звоню из…
Но было уже поздно, трубка где-то далеко-далеко стукнула о стол. Сейчас секретарша пойдет звать Шарля Каре к телефону, а тому и в голову не придет вернуться в кабинет до окончания перекура или чем он там еще занимается. Оливер уже знал, как работает полиция в маленьких спокойных городах. С утра все собираются поболтать за чашечкой кофе, потом начинается сиеста, а там уже и вечер, и пора домой… Его, бывшего моряка, привыкшего к железной дисциплине, такой подход к работе очень удивлял. Особенно если речь шла об охране правопорядка…
Оливер облокотился о стойку кафе и принялся недовольно постукивать пальцами по полированной деревянной поверхности. Рядом стояла чашка с остывающим кофе. Хорошо, что посетителей почти не было и он никому не мешал. Даже владелец куда-то испарился. От нечего делать Оливер принялся разглядывать сквозь чисто вымытые огромные окна раскинувшийся перед ним городок и подумал, что это очень красивое местечко, одно из красивейших, которое попалось ему за полные разъездов и приключений годы. Если бы он искал, где обосноваться и завести семью, то лучшего города не найти. Только вот он совершенно не собирался осесть на одном месте. Разве что лет через двадцать, когда ему все окончательно наскучит…
В трубке слышались отдаленные голоса, мужской смех. И ни намека на ответ. Оливер почувствовал, что начинает закипать. Интересно, они там не забыли о нем? Может быть, глупая секретарша заболталась с кем-нибудь и вовсе не передала Шарлю, что его ждут у телефона? С них станется, с этих безответственных французов! Сам наполовину француз со стороны матери, он сразу же вспоминал о своих английских корнях, когда дело касалось безалаберности и легкомыслия своих соотечественников. Оливер невольно скрипнул зубами и почувствовал, как свободная рука сама собой сжимается в кулак. Он ненавидел, когда его заставляли ждать.
Впрочем, бешеный темперамент, унаследованный отнюдь не от отца, доставлял ему неприятности с детства, и он научился его обуздывать лет с пятнадцати. Надо было отвлечься на какое-нибудь стороннее приятное впечатление, пускай даже незначительное. Оливер завертел головой, ища, на что бы переключиться. И судьба ему улыбнулась: по улице шла молодая женщина. Ее волосы, очень светлые, почти белые, мелко велись, и пронизанная солнцем шевелюра напоминала нимб. Завитки подрагивали при каждом шаге, как пружинки. Женщина шла быстро, целеустремленно, и в сочетании со смешно подпрыгивающими волосами это выглядело весьма забавно. Оливер улыбнулся – впервые за сегодняшнее утро.
Женщина подходила все ближе, и Оливер рассмотрел, что она весьма стройная, хотя и невысокого роста. Не тощая по последней моде, блондинка обладала всеми необходимыми выпуклостями, на которых может отдохнуть мужской взгляд. Ее широкую льняную юбку и свободную блузку легкий ветер прижимал к телу, делая зрелище довольно соблазнительным. Похоже, она недавно сменила бег на быстрый шаг, отметил Оливер профессиональным взглядом: щеки женщины раскраснелись, дыхание было учащенным.
Наконец она подошла к столикам на улице, замешкалась и вошла внутрь. Он разглядел в подробностях ее лицо – довольно обычное, хотя милое, с рыжеватыми бровями и пушистыми ресницами. И без малейших признаков макияжа. Только глаза у нее оказались очень красивые – большие, темно-голубые. Волосы, которые сначала показались Оливеру крашеными, были естественного цвета и вились тоже от природы.
Интересно, она всегда здесь пьет кофе по утрам или зашла случайно? – подумал полицейский. Если не случайно, то он не прочь время от времени встречаться с ней здесь перед началом рабочего дня.
Но блондинка неожиданно подошла почти вплотную к Оливеру, не обращая внимания на то, что владельца кафе нет за стойкой. Неужели ей срочно потребовалось позвонить? Однако при всем своем джентльменском характере Оливер не собирался уступать место даме. Не раньше, чем дождется ответа Шарля.
Взгляд голубых глаз незнакомки был бы приветливым, если бы в нем не читалось явное нетерпение. Женщина посмотрела на часики на запястье, давая понять, что хочет позвонить, причем срочно.
Оливер ничуть не возражал против ее присутствия. На нее приятно было смотреть, а если приходится ждать, то лучше иметь перед глазами что-то приятное. Он улыбнулся ей, почти невольно, и она ответила. Улыбка преобразила лицо блондинки, и Оливер тут же подумал, что напрасно счел ее внешность обычной. Женщину словно озарил внутренний свет, так что ее можно было бы, не раздумывая, назвать красавицей.
– Извините, – произнесла блондинка, и голос ее оказался тоже очень милым… если бы его не портила нотка тревоги.
– За что? – приветливо отозвался Оливер.
В трубке послышались далекие голоса: похоже, кто-то наконец приближался, собираясь ответить на его звонок.
Женщина помялась, щеки ее заалели ярче.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил Оливер, с удовольствием разглядывая ее.
Его уже не так угнетало ожидание. Пожалуй, рассматривать эту крошку было куда интереснее, чем беседовать с безответственным толстяком Шарлем, непонятно почему занимающим пост главы полиции округа.
Блондинка закусила нижнюю губу. У нее красивые губы, невольно отметил Оливер; такой ротик терзать зубами просто преступление. Женщины порой не понимают, сколько соблазна содержится в их жестах и движениях. Вот и эта малышка, нервничая, невольно пробуждала в собеседнике эротические фантазии. Тело невольно отреагировало – так случилось бы с любым здоровым мужчиной при виде соблазнительного рта.
Хватит пялиться, приказал себе Оливер. Она же не нарочно. К тому же совершенно не моего типа. Мне всегда нравились более яркие женщины. Эта беленькая слишком проста, чтобы по-настоящему привлечь меня.
Наконец женщина решилась. Смешно морща нос, она выговорила:
– Извините, конечно… Но, месье… мне нужно воспользоваться телефоном.
Оливер понимающе кивнул.
– Я освобожу его буквально через пять минут. Подождите чуть-чуть.
Она снова бросила взгляд на часы.
– Но телефон нужен мне немедленно.
Выражение лица ее все еще было извиняющимся, но в глазах вспыхнула решимость. И в Оливере начало просыпаться привычное любопытство.
– Откуда такая спешка?
– Это очень срочный звонок.
– Ничем не могу помочь, – ответил он. – Я жду ответа, и мой звонок тоже достаточно срочный. Почему бы вам не позвонить с улицы? Я вижу телефонную будку на углу у церкви.
– Тот… тот телефон не работает, – ответила блондинка, но как-то неуверенно.
Оливер почувствовал легкое раздражение. С чего взбалмошной дамочке вздумалось воспользоваться именно тем телефоном, по которому звонит он? Да и зачем ей врать? Он же видел, что она не проходила мимо указанной им будки.
Молодой человек отрицательно покачал головой.
– Извините. Если я сейчас повешу трубку, мне придется перезванивать и дожидаться еще дольше. Нужного мне человека вот-вот позовут. Это учреждение, там страшная неразбериха, если я положу трубку, потом долго может быть занято.
– Я понимаю, – кивнула блондинка. – Сама ненавижу звонить в учреждения. Там вечно занято… или подолгу не подходят.
– Именно так, – подтвердил Оливер с чувством.
Они улыбнулись друг другу, испытав прилив взаимной симпатии. В улыбке этой женщины было что-то особенное, что выдавало в ней не просто привлекательного, но хорошего человека. Спокойного и доброго.
В прежней жизни Оливеру встречалось не очень-то много таких. Может быть, потому, что в маленьких городах он бывал нечасто, а жители столиц всегда отличаются нервозностью и подозрительностью.
Но улыбка быстро исчезла с лица женщины, едва она взглянула на часы еще раз.
– Проблема в том, что я ограничена во времени. И… и если я пойду искать другой телефон, то опоздаю со звонком.
Оливер с сожалением вздохнул. Ему не хотелось использовать это средство по отношению к милой девушке, но она начала выходить за рамки приличий. Он сдвинул брови и бросил на нее специальный взгляд. Тот самый, которому научился еще во флоте.
С помощью специального взгляда Оливеру нередко удавалось разнять дерущихся или самому избежать рукопашной. Взгляд очень помогал ему и тогда, когда он уже ушел из армии и решил попробовать себя в «сухопутной» профессии стража порядка. Обычно специальный взгляд в сочетании с полицейской формой и мускулистой фигурой действовал безотказно на большую часть населения, а остальные – слишком пьяные или накачанные наркотиками под завязку, что обычно мешает адекватно воспринимать реальность, – узнавали на себе его физическую силу. Но почти всегда хватало взгляда.
И сейчас Оливер ждал, что женщина стушуется и уйдет. Или хотя бы отступит на пару шагов. Или попросит прощения… Но, к большому его удивлению, она осталась стоять на месте. Более того, скрестила руки на груди, будто принимая вызов. Ее большие голубые глаза сохраняли все то же выражение: мне, конечно, неловко вас прерывать, но…
Оливер был поражен. Даже несколько задет ее реакцией. Но у него достало силы воли справиться с разочарованием. Скорее ему стало еще интереснее: чего же так усиленно добивается эта женщина? Оливер терпеть не мог не понимать, что происходит. В нем проснулся не то полицейский, не то любопытный ребенок.
– Хорошо, я уступлю вам, – сообщил он примирительно, – но не раньше, чем узнаю, зачем вам понадобился сию минуту именно этот телефон.
Женщина отвела глаза, и Оливер понял, что она сейчас солжет. Блондинка явно не умела врать, но правду говорить почему-то не собиралась.
– Понимаете, дело в том, что я жду… звонка своей подруги. Мы договорились, что она позвонит мне именно сегодня в десять утра в это самое кафе.
– Ну-ну, – подбодрил Оливер, не веря ни единому ее слову. – А почему же не вам домой?
– Дело в том… что ремонтные рабочие… когда рыли канаву рядом с моим домом… случайно перерубили телефонный кабель и его обещали восстановить не раньше чем через неделю… А моя подруга сейчас в Штатах, поэтому я попросила ее позвонить мне именно сюда, и, учитывая разницу во времени…
Да, фантазия у нее работает, подумал Оливер. Вот только актерских способностей не хватает. Его так и подмывало спросить, сколько времени сейчас в Штатах. Но не хотелось еще больше смущать и без того смятенную собеседницу. Ей и так приходилось нелегко – как всякому человеку, который не умеет лгать, а приходится.
– Может, сэкономите время и расскажете правду? – предложил Оливер, слегка улыбаясь. – А я закажу вам пока кофе?
Блондинка жарко покраснела. Она открыла рот, но так и не смогла ничего сказать. В это время на улице появилась женщина, темненькая и стройная, как большинство француженок. Она толкала перед собой коляску с малышом, который весело лопотал.
– Эй, Зоэ! Зоэ Корф! – крикнула женщина, увидев собеседницу Оливера в открытые двери кафе. – Привет!
Блондинка обернулась и растянула губы в подобии улыбки.
– О, Симона… Доброе утро. Привет, Жанно. – И помахала рукой малышу.
Брюнетка с коляской бросила многозначительный взгляд на Оливера и подняла брови.
– Позвонишь мне?
– Попозже, – ответила та.
Зоэ. Красивое имя, подумал Оливер, который не упустил из разговора ни слова, притом что продолжал вслушиваться в шумы на том конце провода.
Женщина с ребенком отошли достаточно далеко, и он продолжил прерванный разговор:
– Ну так что же, вы объясните, что происходит… мадемуазель Корф?
Та вздрогнула от неожиданности.
– Откуда вы знаете мою… – И тут же усмехнулась. – Ах да!
– Кстати, меня зовут Оливер Сайленс.
– Очень приятно, – автоматически сказала она, как воспитанная девочка, но глаза ее стали совсем бешеными от отчаяния.
И тут вдруг Зоэ молниеносным движением выхватила у него трубку. Оливер настолько опешил, что едва успел прикрыть рукой рычажок, на который она вознамерилась положить трубку, и не дал связи оборваться. Свободной рукой перехватив женщину за запястье, он рявкнул:
– Вы что, спятили?
Зоэ никогда еще не попадала в такую ужасную ситуацию. Она всегда была законопослушна и вела себя прилично. Но сейчас у нее не оставалось другого выхода. В записке говорилось:
Если желаете получить назад свои сокровища, заплатите 200 тысяч франков мелкими купюрами. Вам будут звонить во вторник, в 10 утра ровно. В кафе «Две канарейки» у церкви Святой Женевьевы. Свяжетесь с полицией – и можете распрощаться с побрякушками.
Десять утра ровно… А стрелки часов Зоэ показывали уже пять минут одиннадцатого! Не видя никакого приличного способа завладеть телефоном, Зоэ пошла на крайность. И теперь полицейский гневно смотрел на нее, явно ожидая объяснений. Правда, запястье ее, ловко перехваченное, он выпустил, но все равно молодая женщина успела почувствовать его силу. И поразиться ей. Что же делать? – в отчаянии думала она.
Взгляд Зоэ упал на портмоне из хорошей кожи, лежащий на стойке. Не долго думая, она схватила его и бросилась бежать.
– Стой! – закричал ей вслед Оливер, но Зоэ уже выскочила из кафе, провожаемая изумленными взглядами двух или трех завсегдатаев.
Свернув за угол, она оглянулась и увидела, что молодой человек бежит за ней. Швырнув портмоне как можно дальше, она рванула обратно в кафе. Оливер, ругаясь сквозь зубы, пробежал мимо нее. Зоэ знала, что у нее мало времени: как только Оливер подберет кошелек, он немедленно вернется к ней, чтобы потребовать объяснений. Поэтому она вихрем ворвалась в кафе и замерла у стойки, не сводя глаз с телефона. Ну же, звони! – мысленно взмолилась она. Но ярко-красный аппарат молчал.
Зоэ почувствовала, что на глаза ей наворачиваются слезы. Видел бы ее кто-нибудь из близких! Какой позор! Вся эта беготня с Чужим кошельком, и ради чего?
Она спиной почувствовала возвращение незнакомца. Но он не пытался завладеть телефоном, только прошипел сквозь зубы:
– Не на того напали, мадемуазель.
– Вы должны войти в мое положение, – пролепетала она, не смея обернуться и посмотреть ему в глаза. – Если бы не было необходимости, я бы никогда так не поступила. Простите.
Оливер мрачно усмехнулся.
– Я бы мог вас за это арестовать.
– Арестовать?
– Именно. Я новый начальник полиции.
– О… Очень приятно.
Это прозвучало настолько нелепо, что Зоэ не удержалась и фыркнула. Ну надо же! Единственный человек, с которым она повела себя противозаконно, оказался начальником полиции! Если бы она посмотрела ему в лицо, то увидела бы, что он улыбается уголками губ. Но Зоэ не решалась.
– Но я ведь не сделала ничего ужасного, – попыталась оправдаться она.
– А как же попытка кражи?
– Я ничего не украла… просто перенесла ваш кошелек с одного места на другое. У меня даже в мыслях не было присвоить вашу собственность!
И тут наконец раздался звонок. Сердце Зоэ подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Она схватила трубку и прижала ее к уху.
– Зоэ Корф? – послышался приглушенный мужской голос.
– Да, да!
– Если хотите получить свое барахло обратно, платите.
Новый начальник полиции у нее за спиной не пытался помешать разговору, но Зоэ была уверена, что он принимает к сведению каждое ее слово. Ничего не скажешь, положеньице то еще!
Стараясь, чтобы голос звучал буднично, она осведомилась:
– Все зависит от того, что вы для меня припасли.
– Мне нужно двести тысяч франков.
– Да?
– И не вздумайте вмешивать в дело полицию. Иначе камешки я выковырну и продам, а золото – переплавлю. Ясно?
– Ну конечно, – преувеличенно весело отозвалась Зоэ, хотя сердце ее сжалось от ужаса. Что, если бы вымогатель узнал, что представитель закона стоит у нее за спиной во время этого разговора? – Но где гарантии, что…
– Двести тысяч, и ни франком меньше, – прервал ее грубый голос.
– Бог ты мой, – деланно засмеялась она, – да это куча денег!
– Главное – наличными, а не чеками. И в мелких купюрах.
С этими словами неизвестный бросил трубку. Зоэ какое-то время стояла, слушая короткие гудки и сдерживая нервную дрожь. Затем положила трубку и направилась из кафе, старательно улыбаясь. Но настроение ее было хуже некуда. Двести тысяч франков! Да таких денег она отродясь не держала в руках. С таким же успехом вор мог бы потребовать миллион.
У Зоэ никогда не было особых сбережений, ей едва удавалось сводить концы с концами. Единственная ее собственность – домик, который она купила на родительское наследство. И если ради выкупа фамильного достояния продать его, то где же она будет жить?
От огорчения Зоэ забыла о полицейском. Однако тот никуда не девался, более того – последовал за ней.
Когда Зоэ, потрясенная тем, что услышала, в растерянности остановилась посреди улицы, он словно вырос перед ней из-под земли. Глаза у него были холодные, серые, взгляд – твердый как сталь. А русые волосы, напротив, казались мягкими. Губы улыбались, глаза оставались серьезными, даже суровыми. Впрочем, чего еще ждать от полицейского!
Он положил руку ей на плечо, и молодая женщина вздрогнула от странного ощущения: между ними будто проскочила электрическая искра.
Зоэ невольно отшатнулась и сказала первое, что пришло в голову:
– Что вы здесь делаете? Телефон в полном вашем распоряжении…
С этими словами она круто повернулась и зашагала прочь, стараясь не оглядываться, но спиной чувствуя, что полицейский смотрит ей вслед. Может быть, он сейчас пойдет за ней, чтобы арестовать? Или оставит подозрения при себе и сделает определенные выводы? Боже, какую же глупую историю про американскую подругу она сочинила, пытаясь выкрутиться!.. Конечно же он не поверил ей, не мог поверить.
Никогда она не умела врать. Вот ее младшая сестра Элен в совершенстве владела этим искусством, и Зоэ в детстве порой ей завидовала.
Молодую женщину разрывали противоположные желания: бежать прочь без оглядки и броситься к этому мужчине, умоляя защитить. Он казался таким надежным и сильным. Зоэ вспомнила, как он схватил ее за запястье, чтобы не дать нажать на рычажок телефона. И хотя незнакомец почти сразу же отпустил ее, она успела почувствовать силу его руки. Пожелай он сломать ей кисть, сделал бы это без особого труда. Но он не захотел причинить боль женщине, даже той, которая вцепилась в него как дикая кошка. Как же его зовут?.. Оливер? Да, этот Оливер умел быть джентльменом, даже когда обстоятельства не располагают к этому.
«И не вздумайте вмешивать в дело полицию», – снова прозвучал в ее голове противный голос из трубки. Нет, с бедой надлежало справляться самостоятельно, иначе потери могут оказаться невосполнимыми.
Ах, если бы рядом был хоть кто-нибудь, с кем можно поделиться несчастьем… Зоэ охватила беспросветная печаль. Поднимаясь по ступенькам дома, она смахнула слезинку. Как ей сейчас не хватало бабушки! Ее голоса, ласковых старых рук, черного платья и неизменной шляпки, запаха ее духов…
Прошло уже три года со дня ее смерти, но до сих пор Зоэ не могла смириться с потерей. Теперь единственный родственник, который у нее оставался, – это сестренка Элен, а от нее всегда было больше проблем, чем поддержки. Да и та уже больше года жила в Нарбонне… Или не в Нарбонне? Сначала она уехала учиться в Париж, а потом сменила несколько крупных городов в качестве места проживания, так что Зоэ не была уверена, что знает, где искать сестру в случае необходимости. Элен с детства отличалась безответственностью и вспоминала о родных, только когда ей было что-то нужно от них. Да, сестры были похожи между собой не больше чем огонь и вода.
Зоэ отперла дверь, прошла в гостиную и упала на диван, закрыв лицо руками. Двести тысяч франков! Где их взять? А между тем вернуть украденное нужно было во что бы то ни стало.
2
Перед тем как позвонить, Оливер облизнул губы и пригладил волосы. Он не понимал, откуда это волнение. Я всего-навсего пришел с официальным визитом к жертве ограбления, напомнил он себе. Ничего особенного здесь нет!
Однако Оливер не мог не понимать, что в обязанности нового начальника полиции не входит в первый же день назначения навещать пострадавших. Это вполне мог сделать любой из сотрудников. Да что там, отчет об ограблении был составлен настолько грамотно, чтобы всякая нужда в срочном визите отпадала.
Но Оливеру хотелось еще раз увидеть эту женщину, Зоэ. Ее смешные почти белые волосы, голубые глаза. Она интересовала его, и не только с профессиональной точки зрения. Он сразу понял, что речь идет о ней, когда увидел среди документов заявление об ограблении, подписанное Зоэ Корф. А тут еще показывавший ему документацию детектив со вздохом произнес:
– Очень неприятная история. Меньше недели назад ограбили эту молодую женщину, работницу нашего музея. Она из-за этого всего в глубокой депрессии.
Перед глазами Оливера немедленно возник образ светловолосой женщины с удивительными глазами. Ну-ну, подумал он, поворачиваясь к окну на своем вертящемся стуле, и ему стало радостно, непонятно почему…
И вот теперь он стоял перед калиткой ее домика, толком не зная, зачем сюда явился. Однако благоухал одеколоном и побрился еще раз перед выходом.
Дом показался Оливеру очень забавным. Он видел много таких в маленьких французских городках – белых, с красными черепичными крышами, – но у каждого была своя особенность, какая-то «изюминка». Домик Зоэ, совсем маленький, почти кукольный, украшал флюгер-петушок, на калитке висел бронзовый колокольчик. Сад был невелик, но благоухал жасмином. Кусты росли вдоль ограды, служащей скорее декоративным элементом, нежели преградой для злоумышленников.
На родине отца Оливера такой сад окружала бы колючая живая изгородь. Но в Пюилоране, похоже, никто никого не боялся. Хотя после ограбления, подумалось Оливеру, хозяйка дома может переменить свои взгляды на безопасность.
Окна с задернутыми занавесками уютно светились розовым. Будь он семейным человеком и живи здесь, сейчас наступило бы самое время возвращаться после трудового дня домой, к семье, к жене… Что за глупости лезут в голову! Никогда ему не хотелось оседлой жизни, да еще и в провинции!
Оливер мог открыть калитку и подойти к дому. Однако захотел быть вежливым до конца и позвонил в колокольчик.
Дверь открылась не сразу, из дома на дорожку упала золотистая полоска света. Женщина несколько секунд постояла на пороге, потом наконец подошла к калитке. Волосы ее млечно светились в сумраке. На этот раз она стянула их в хвостик, но несколько непослушных прядок смешно топорщились. Оливеру ужасно захотелось к ним прикоснуться. Зоэ смотрела на него темными в темноте глазами и несколько секунд не говорила ни слова; их разделяла деревянная ограда, через которую свисали усыпанные цветами ветви. То ли это были шутки освещения, то ли лицо женщины в самом деле покрывала странная бледность.
Нет, Зоэ была явно испугана. Но что ее напугало? Неужели его появление? Не может быть – это ее-то, сегодня утром спокойно вынесшую даже специальный взгляд!
– Мадемуазель Корф? – спросил Оливер мягким голосом и впервые обратил внимание на странную, совершенно нефранцузскую фамилию.
Ему приходилось бывать в Штатах, с его многонациональным населением, где никого не удивляли странные имена, но только не во Франции.
– Да, это я.
Она продолжала пристально смотреть на него, оставаясь напряженной. Оливер ждал, что женщина пригласит его войти. Однако Зоэ, похоже, забыла о вежливости. Она все молчала, положив белую тонкую руку на засов калитки. Все сегодня происходило иначе, чем Оливер ожидал.
