Текст книги "У любви законов нет"
Автор книги: Оливия Дарнелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Субботним утром Зоэ разбудил телефонный звонок. Резкий звук вырвал ее из блаженного сна, в котором молодая женщина так нуждалась! Она не высыпалась всю неделю из-за работы и нервного состояния и вчера уснула только глубокой ночью.
Зоэ села в постели, не понимая, где она и что происходит. Телефон все надрывался. Наконец сообразив, что к чему, она сняла трубку и услышала голос Оливера:
– Мадемуазель Корф? Я вас не разбудил?
Зоэ немедленно выпрямилась, ощутив внезапный стыд, как будто Оливер не звонил, а стоял на пороге.
– Все в порядке, месье Сайленс.
– У меня есть новости для вас. Касательно вашей пропажи.
Сердце Зоэ так и подпрыгнуло.
– Да? Я слушаю.
– Мы объявили ваши вещи в розыск по всему департаменту, на случай, если что-нибудь всплывет. И вот, пожалуйста, сегодня нам позвонили из Тулузы. В одном ломбарде появилось кольцо, весьма напоминающее одно из ваших. Желаете опознать?
– Конечно! Когда нужно ехать?
– Я за вами заеду через четверть часа.
– Вы сами? А разве нельзя послать никого из подчиненных?
– Сегодня отличный денек для поездки.
Зоэ даже не успела его поблагодарить – Оливер повесил трубку. Она откинула одеяло и пулей вылетела из постели. Нужно было одеться и перехватить перед дорогой хоть что-нибудь, например, тост и кофе. Есть совсем не хотелось от волнения, но молодая женщина заставила себя проглотить кусочек хлеба с маслом. Потом она позвонила Симоне и попросила до полудня сходить в музей и повесить на двери объявление, что сегодня экскурсий не будет. До Тулузы часа два езды в одну сторону, а ведь еще там придется потратить время.
Кольцо, лихорадочно думала Зоэ. Но которое? Наверняка не с печаткой, его и опознавать не требуется! Какое-нибудь попроще, с камешками. Хорошо или плохо, что преступник начал продавать вещи? Что лучше – если окажется, что это ее кольцо или чужое?
Молодая женщина проявила чудеса скорости: к тому времени, когда полицейский автомобиль Оливера засигналил под окнами, она была полностью готова и причесана. Даже о макияже успела позаботиться. Зоэ говорила себе, что просто не хочет позориться перед Оливером, выглядеть, как невыспавшаяся дурочка. На самом же деле ее волновала перспектива поездки с ним вдвоем в автомобиле.
Она надела прямую алую юбку и блузку с короткими рукавами. Если в их маленьком городе стояла жара, то в каменной Тулузе следовало ожидать настоящего пекла, что Зоэ знала на собственном опыте.
Садясь в бело-синюю полицейскую машину, она улыбнулась своему спутнику, как всегда гладко выбритому и подтянутому.
– Большая честь для меня! Меня везет сам начальник полиции!
Оливер неопределенно хмыкнул. Зоэ была права: подобную работу было бы логичнее поручить кому-нибудь из подчиненных. Например, тому же Гастону Дельбрелю. Но Оливер не собирался уступить никому возможности пообщаться с Зоэ наедине.
– Отличная машина! – восхитилась молодая женщина, садясь на переднее сиденье. – Я всегда хотела иметь собственный автомобиль. Даже водить научилась в надежде, что однажды накоплю денег и куплю новенький «пежо»!
Оливер незаметно нахмурился. Его худшие подозрения, похоже, подтверждались. Однако он постарался ничем не выдать своих мыслей.
Путь до Тулузы, как Оливер и предполагал, оказался очень приятным. Автомобиль сначала петлял по узким дорогам, потом выехал на шоссе. В опущенные окна врывался ветерок. Не сговариваясь, они с Зоэ поддерживали разговор только на общие темы – о музыке, о ресторанах, о сменяющихся за окном сельских видах. Потом принялись рассказывать друг другу о своем прошлом.
Зоэ узнала, что мама Оливера умерла, когда ему было всего три года, и его воспитывал отец. Мужское воспитание было слишком суровым, почти военным – возможно, поэтому Оливер и ушел служить во флот. Для него, с детства привычного к дисциплине, армейская жизнь казалась вполне естественной. Зоэ рассказала, как бабушка в детстве учила ее музыке и рисованию, утверждая, что любая девушка в их семье должна владеть хотя бы несколькими изящными искусствами.
Во многом они сходились: им обоим нравились фильмы Чарли Чаплина, оба любили читать, хотя и разные книги, не особенно увлекались политикой, но терпеть не могли расизма. В общем, по приезде в Тулузу они уже могли сказать, что отнюдь не поверхностно знают друг друга.
Маленький ломбард находился на левом берегу Гаронны, неподалеку от Старого моста. Его владелец, трусоватый толстячок, по-видимому, изо всех сил пытался быть в ладах с законом. Он с превеликой готовностью принес искомое кольцо, накануне сданное под залог, и заискивающе поглядывал на носителя полицейской формы.
Зоэ взяла в руку тонкий золотой ободок с изумрудом – и вскрикнула. Она догадалась, почему для начала преступник выбрал именно это кольцо: оно было наименее приметным из всех, совсем простеньким.
– О Господи! Значит, он начал их продавать!
– Кто – он? – быстро спросил Оливер, впиваясь глазами в побледневшее лицо Зоэ.
– Вор, – на мгновение замявшись, ответила молодая женщина. – Ну, тот, кто украл драгоценности.
Но Оливер уже понял, что она знает или хотя бы предполагает, кто это сделал. Черт, подумал он, стискивая зубы, все ведь было так хорошо! Мы ехали по солнечным дорогам, болтали о ерунде… Уже начали лучше понимать друг друга… Почему нужно было, чтобы в преступление оказалась замешана женщина, к которой я неравнодушен?
– Конечно, он начал их продавать, – саркастически заметил Оливер. – Именно затем и крадут драгоценности, чтобы получить за них деньги. Иногда вещи даже портят, ради конспирации вынимают из них камни и продают отдельно. Почему вас это так удивляет?
– Меня?.. Просто я никогда раньше не имела дела с ограблениями.
Опять ложь, с отвращением подумал Оливер. Очередная попытка что-то скрыть. Пожалуй, эту женщину пора допросить. Только пусть это сделает кто-нибудь другой. Оливер понимал, что не может быть достаточно объективным по отношению к ней.
Осознание этого причинило Оливеру сильнейшую боль. Он повернулся к владельцу ломбарда и стал расспрашивать, как выглядел человек, принесший кольцо.
Невысокий, худощавый, темноволосый, с бородкой и в кепке с большим козырьком… Совершенно непримечательный, так что и описывать трудно, сказал владелец ломбарда. Сообщил, что колечко досталось ему в наследство от бабушки. При этих словах бледная Зоэ покраснела от гнева. Оливер, внимательно следивший за ее реакцией, тут же спросил, знает ли она кого-нибудь подходящего под описание.
Зоэ вздрогнула, но принудила себя улыбнуться.
– И даже не одного. У нас в кафе таких ребят работает двое.
– Кого-нибудь из них можно заподозрить в воровстве?
– О нет! Да посмотрите вокруг себя на улице: половина французов выглядит так же! А вторая половина бреет бороду, вот и все отличие. По таким приметам злоумышленника поймать невозможно.
В словах Зоэ был резон, но они не прозвучали достаточно искренне. Оливер сухо попрощался с владельцем ломбарда и вместе с молодой женщиной вышел на улицу.
Как Элен могла так поступить? – размышляла Зоэ. Она сама могла бы продать или заложить что-либо из фамильных драгоценностей, только если бы ее родные умирали с голоду. Кроме того, эти вещи составляли ее, Зоэ, часть наследства. Неужели сестра решила распоряжаться ими как своей собственностью? Конечно, Элен никогда не была пай-девочкой, но опуститься до преступления… Она же знала, как это больно ранит старшую сестру? Или ей так нужны были деньги, что она решила наплевать на чувства близких? А вдруг теперь она с сообщником перейдет к выполнению главной угрозы – извлечь из украшений камни и продать их по отдельности, чтобы не быть пойманными?
Оливер забрал кольцо с изумрудом и в машине передал владелице. Он почти не разговаривал с Зоэ и выглядел очень подавленным. А она была так расстроена, что не замечала его мрачного настроения. Они мчались по шоссе на предельной скорости и вдруг так резко затормозили, что Зоэ ахнула от неожиданности.
Оливер остановил автомобиль на обочине и повернулся к ней. Увидев его бешеный взгляд, Зоэ по-настоящему испугалась. Ей показалось, что сейчас он ее ударит.
Но Оливер только положил на ее плечо руку, тяжелую, будто каменную.
– Я даю вам последний шанс, – сказал он ледяным тоном. – Говорите немедленно, что вы знаете об этом деле.
– Ничего, – солгала Зоэ, ненавидя себя. Но полицейский выглядел так угрожающе, что у нее не хватило духа сказать правду.
– Не лгите, мадемуазель Корф. Вы что-то скрываете от меня, что-то связанное с ограблением. Что именно?
Зоэ молчала. Губы у нее пересохли, сердце колотилось где-то в горле.
Оливер перевел дыхание и заговорил мягче:
– Я спрашиваю об этом, потому что желаю вам добра. Это понятно? Я знаю, что вы вовлечены в это дело, и хочу, чтобы вы рассказали все мне как другу. Иначе вам придется объясняться с другим полицейским, и уже на допросе.
– Что?! – потрясенно выдохнула Зоэ. Она ожидала чего угодно, только не этого!
– Ваша вина очевидна. Насколько я понимаю, вы инсценировали это ограбление.
Никогда еще Зоэ так не оскорбляли! Она даже задохнулась от возмущения.
– Я ничего подобного не делала! Как вы могли так подумать обо мне?!
– А что еще мне остается? – возразил Оливер, сверля ее взглядом. Он поднял правую руку и принялся для наглядности загибать пальцы. – Первое: вы – одна из немногих, у кого есть ключ от дома. Второе: таинственный телефонный звонок через два дня после ограбления. Звонок предназначался именно для вас, и звонили вам не домой, а в кафе в целях конспирации, при этом речь шла о деньгах. Скорее всего это был сообщник. Третье: вы упорно увиливаете от разговора об ограблении, хотя я стараюсь помочь вам. Четвертое: вы лжете каждый раз, когда речь заходит о телефонном звонке. И, наконец, пятое: только что вы сказали «он начал их продавать», очевидно зная, кто такой «он». С вас довольно?
Оливер положил руки на колени, скривившись от отвращения.
– Похоже, у вас есть сообщник, он же исполнитель плана. Вы рассчитывали получить страховку и никак не предполагали, что сообщник обманет вас и начнет продавать украденное. Так?
Зоэ с ужасом смотрела перед собой. Доводы Оливера звучали убедительно, но все равно она никак не могла поверить, что ее заподозрили в преступлении! Впрочем, разве у этого человека, честного полицейского, были причины поступить иначе? Но даже если и так, Боже, как ее это обижало!
– Это все неправда, – с трудом выговорила она. – Я… я клянусь честью.
Такой клятве из уст этой женщины Оливер не мог не поверить. Не мог, хотя долг полицейского требовал обратного.
– Хорошо. Тогда объясните, кто и зачем вам звонил.
Зоэ обвела губы кончиком языка. Сказать ему правду? Ведь это чудовищно, что Оливер считает ее преступницей. И разубедить его может лишь правдивый рассказ. Любая выдуманная история только подтвердит ее виновность… Как же ей хотелось попросить о помощи, рассказать все от начала до конца, разделить с кем-то непомерный груз этих дней… Но… не ухудшит ли она этим своего положения?
С другой стороны, вымогатель не связывался с ней уже довольно давно. Элен не появлялась. Грабитель начал продавать драгоценности. Последнее – дурной знак. Возможно, он больше не нуждается в выкупе…
Могу ли я, в отчаянии думала Зоэ, могу ли я доверять Оливеру?
– Можете, – ответил тот. – Вы можете мне доверять. Скажите все как есть.
Она снова начала мыслить вслух! Ну что ж, похоже, это к лучшему. Зоэ зажмурилась, чувствуя себя человеком, который прыгает с обрыва в воду.
– Мне звонил вымогатель.
– Кто?
– Вымогатель. Он потребовал выкуп за украденные вещи. – Зоэ открыла глаза и схватила Оливера за руку, изо всех сил сжав пальцами его мощное запястье. – Вы Должны мне поверить! Я ничего не знаю, не представляю, где мои драгоценности, все это было для меня полнейшей неожиданностью!
Несколько секунд он молчал, вглядываясь ей в лицо. Потом медленно кивнул. Зоэ почувствовала огромное облегчение, с ее плеч словно свалилась гора. Оливер поверил ей, она увидела это по его глазам! Молодая женщина готова была взлететь, такой легкой себя вдруг ощутила.
– Продолжайте, – сказал полицейский. – О вымогателе.
– Я нашла записку на следующее утро после ограбления. Ее подсунули под дверь. Там говорилось, чтобы я пришла в кафе «Две канарейки» и ждала телефонного звонка. И чтобы я ни в коем случае не обращалась в полицию, иначе драгоценности будут проданы. Владельца кафе я немного знаю, поэтому рассказала ему ту же историю о перерубленном кабеле, что и вам, и попросила разрешения пользоваться время от времени его телефоном. Он не стал возражать… Грабитель позвонил и потребовал у меня двести тысяч франков. Потом звонил еще раз, во вторник, и поинтересовался, собрала ли я деньги. Вы спросите, откуда я узнала, что похищенное в самом деле у него. Так вот он описал мне несколько украшений и альбом…
Зоэ прикусила губу, чуть не сказав Оливеру об Элен. Сестру в это впутывать было никак нельзя. Разве она хочет, чтобы глупышка попала в тюрьму за соучастие в ограблении? Кроме того, полной уверенности, что Элен замешана в ограблении, у нее еще не было.
– А потом, – продолжила Зоэ после паузы, – вымогатель просто повесил трубку и больше не пытался со мной связаться. И вот, пожалуйста, теперь я вижу, что он начал продавать украденное!
Оливер внимательно следил за сменой выражений на ее лице и не сомневался, что Зоэ говорит правду. Однако что-то осталось недосказанным. Что-то важное, и молодая женщина не собиралась этим с ним делиться. По крайней мере, пока.
Впрочем, полученной информации было достаточно на первое время.
– Так вот почему вы все время уходили от ответа на мои вопросы, – пробормотал Оливер задумчиво. – Из-за требования вора не вмешивать в дело полицию.
– Ну да. Я боялась, что он вынет из украшений камни и начнет их продавать и я больше никогда не увижу бабушкиного наследства. Честное слово, я очень хотела вам сказать, но опасалась сделать еще хуже.
– Голоса вымогателя вы не узнали? У вас есть предположения, кто это может быть?
– Нет.
– У вас сохранилась его записка?
– Записок, в общем-то, было две, – вспомнила Зоэ. – Вторую он оставил для меня в кафе, в среду утром. Она, наверное, так и лежит в кармане рабочей юбки.
– Он сам принес письмо?
– Да, и велел передать мне.
– Вы его видели, хотя бы мельком?
– Нет, его видел повар Люсьен. И, судя по его описанию, именно вымогатель отнес кольцо в ломбард.
– Это уже больше чем ничего. Нужно будет послать ребят в ломбард снять отпечатки пальцев. А кольцо мы проверим по приезде. Надеюсь, на нем что-нибудь осталось после того, как его трогал оценщик, а потом еще и вы. Хотел бы я знать, почему вор не пытался связаться с вами еще раз.
Оливер не ожидал ответа от Зоэ и не удивился, когда та промолчала. Он удовлетворенно кивнул и запустил мотор.
Некоторое время они ехали молча. Оба испытывали огромное облегчение. Волнение всегда вызывало у Оливера здоровый аппетит, а если учесть, что последний раз он ел часов в шесть утра, то не было ничего удивительного, что у него начинало подводить живот. При этом он чувствовал себя моложе лет на десять – как ни странно, от радости. То, что Зоэ оказалась не причастна к ограблению, было для него лучше любого подарка.
Придорожный указатель оповестил, что в сотне метров впереди находится ресторан. Скрещенные ложка и вилка вызвали у Оливера видение ароматного жаркого, обильно приправленного острым соусом. Он обернулся к Зоэ и озорно подмигнул, чувствуя себя подростком на первом свидании. Когда он последний раз приглашал девушку в ресторан?
– Не хотите ли перекусить?
– Нет, спасибо, – улыбнулась Зоэ. – Я так переволновалась, что у меня нет ни малейшего аппетита.
– Зато у меня есть. И именно оттого, что я переволновался!
– Видно, волнение действует на женщин и на мужчин совершенно по-разному, – пошутила она. – К тому же мне нужно открывать музей и я боюсь опоздать.
– Ничего, успеете, – заверил ее Оливер. – Я могу водить машину очень быстро… после хорошего обеда! Домчу вас как раз вовремя. Даже если опоздаете на полчаса, ничего страшного не случится. Старушки и студенты немного подождут. Если вы не будете хорошо питаться, вскоре музей станет некому открывать, потому что вы попросту истаете от голода.
Зоэ стало легко, как в беззаботные дни детства. Тогда она считала себя вправе изредка совершать безрассудные поступки. Делать что-то потому, что ей так захотелось, а не потому, что так поступать правильно и должно.
Почему бы и нет? Вполне возможно, что сегодня в музее вообще не будет посетителей. А если кто и явится, то прочтет записку на двери и подождет, пока она приедет. Может она раз в жизни позволить себе опоздать?
– Хорошо, я согласна, – кивнула она. – Поехали обедать. Я не хочу, чтобы из-за моей обязательности умер от голода новый начальник полиции Пюилорана!
– Вот это я называю настоящим чувством долга! Если не захотите есть, посидите возле меня, пока я буду поглощать еду целыми горами.
– Для меня в этом зрелище не будет ничего нового, – усмехнулась Зоэ. И смирно сложила руки на коленях, хотя ей хотелось запеть от радости или вытворить что-нибудь совершенно несуразное и детское.
5
Ресторан, в который они попали, мало напоминал придорожное кафе. Окна от пола до потолка, открытые по случаю жары, потолок с деревянными балками, дорогие светильники.
– Похоже, местечко недешевое, – с уважением в голосе произнесла Зоэ.
– Ну и прекрасно. Выбирайте столик.
Стоило им усесться, как порыв ветра швырнул в открытое окно первые капли дождя. Погода на юге изменчива, того и гляди после яркого солнца хлынет дождь. Официант бросился закрывать окна. Через несколько секунд ливень уже хлестал по стеклам, такой частый, что невозможно было разглядеть, что творится снаружи.
– Кто бы мог подумать, – протянул Оливер. – Ведь ничего не предвещало ненастья.
– А на родине вашего отца, говорят, дождь идет постоянно, – поддела его Зоэ.
– Зато там всегда знаешь, чего ожидать.
Для начала Оливер заказал им обоим кофе, салаты и суп. Вода стекала по стеклам мутными потоками. Казалось, за окном нет ничего, весь мир уменьшился до размеров освещенного золотистым светом зала, где за столиком сидела единственная пара, отпивая маленькими глоточками горячий кофе.
– Как будто в сказку попали, – тихо сказала Зоэ. – Оказались в другом мире, где нет никого, кроме нас… Правда, похоже?
Она ждала ответа, но Оливер только молча улыбнулся. Ее лицо в золотистом свете было юным и неправдоподобно красивым. Он смотрел на нее, зачарованный, и не хотел словами разрушать магию момента.
Теперь, когда Оливер знал, что она ни в чем не повинна, он мог отдаться чувствам к ней, которые до сих пор держал под контролем. На него нахлынули эмоции такой силы, что он удивился. Теплая нежность, зародившись в середине груди, с каждым толчком сердца разбегалась по жилам. Желание защищать ее, взять на себя все ее горести становилось все сильнее. Но это было отнюдь не отеческое желание взрослого мужчины по отношению к молоденькой девушке…
– Оливер…
– А?
– Почему вы на меня так смотрите?
– Потому что вы очень красивы.
Зоэ смешно наморщила нос.
– Вовсе нет. Но за комплимент спасибо.
Оливер не удержался и прикоснулся к ее волосам. С самого первого дня, как он увидел эту женщину, ему хотелось поиграть с ее белокурыми кудрями. И вот мечта сбылась: он осторожно брал в руки вьющуюся прядку и пытался ее распрямить, а непокорные волосы свивались снова, как пружинка.
– Можно задать вам… личный вопрос?
Зоэ выпрямилась, слегка напрягшись, но ответила «да».
– Помните, тогда в музее я застал вас плачущей… Что вас расстроило?
Молодая женщина снова расслабилась.
– Ах, это… Я рассматривала фотографию бабушки и дедушки. Они воспитали меня, заменили мне родителей… Наверное, это смешно, но иногда я чувствую себя очень одинокой и беззащитной. Будто вся тяжесть мира легла на мои плечи…
Оливер перестал играть с ее волосами и накрыл ее руку своей.
– Ну же, продолжайте.
– Только не подумайте, что я инфантильна, но порой мне не хватает кого-то, кто бы утешил меня и поддержал… Я бы очень хотела, чтобы бабушка была жива. Я, конечно, не в том возрасте, когда простительно скучать по мамочке и папочке, однако…
Оливер легонько сжал ее руку.
– Думаю, поддержка бывает нужна человеку в любом возрасте. В этом нет ничего постыдного.
Зоэ посмотрела ему в глаза, но не увидела там насмешки. Только нежность… и внутреннюю силу, способность поддержать. Ей стало тепло, как ребенку, сидящему на коленях у матери. Никогда еще она не чувствовала себя так спокойно. Этот человек был подобен большому дереву, о ствол которого можно опереться. И не бояться упасть.
С Пьером у них все было не так. Зоэ радовала его компания, им было интересно вместе, возникало ощущение особой близости. Но она все время оставалась как бы сама по себе, ее внутренний мир был недоступен для жениха, и ее это устраивало.
– А кто поддерживает вас? – неожиданно вырвалось у нее.
Вопрос Зоэ, похоже, удивил Оливера.
– Меня?
– Ну да.
– Я не нуждаюсь в поддержке!
– Никогда? – Зоэ недоверчиво подняла брови. – Это что, черта мужского характера – ни в ком не нуждаться? Или легенда, которую мужчины придумали о себе?
Оливер немного поразмыслил, прежде чем ответить.
– Может, и легенда. Но если мне плохо, я не ищу, кому бы поплакаться в жилетку. А стараюсь отвлечься, выпиваю бутылку пива или, если обстоятельства позволяют, отправляюсь путешествовать. Иногда меняю место жительства. И это всегда помогает. Знаете, мужчины и женщины сильно различаются.
– Да, в том, что касается поведения. Но человеческие чувства, как мне кажется, у всех одинаковы.
– Вы так думаете?
– Я уверена.
Он снова ласково сжал ее руку. И сказал едва слышно:
– Когда вы рядом, меня одолевают… очень многие «человеческие чувства».
У Зоэ перехватило дыхание. Казалось, она слышит громкое биение его сердца.
– Что вы имеете в виду?
– Вы понимаете, зачем же спрашивать? И это одна из причин, почему я так рад узнать о вашей невиновности. Хорошо, что вы сказали мне правду. Признайтесь, вам стало легче, когда вы это сделали. Мне – намного.
Сердце Зоэ билось учащенно.
– Да, – ответила она и удивилась, как легко ей далось это слово. – Да, мне стало легче.
– Смотрите, дождь кончается.
И действительно, вместо серого марева в окна уже заглядывали косые лучи солнца.
Оливер довез ее до музея, но там по случаю дождя не наблюдалось ни одного посетителя. Тогда он высадил Зоэ возле ее дома. К этому времени дождь начался снова. Оливер первым вышел из машины и направился к багажнику.
– Не выходите, у меня где-то здесь должен быть зонтик. Сейчас достану.
– Не надо, я люблю дождь! – воскликнула Зоэ и выскочила под прохладные редкие капли. – Такая жара стояла, что я даже рада немного освежиться!
Она завозилась с замком на калитке и обернулась к Оливеру, на прощание одарив его улыбкой.
– Спасибо за обед, он был отличный. Теперь я не захочу есть до завтра. И за остальное тоже… спасибо.
– Не за что, всегда к вашим услугам. Бегите скорее в дом, а то промокнете.
Однако Зоэ не торопилась уйти, и Оливер тоже не хотел, чтобы она уходила. Дождевая влага серебрила ее волосы, повисала на ресницах крохотными каплями.
– Когда мы в следующий раз встретимся?
– Наверное, на празднике. Ведь вы придете на городское торжество по случаю Четырнадцатого июля? У нас всякий раз бывает очень весело, танцы, угощение. Вам нужно только сделать взнос на подготовку стола.
– Четырнадцатого? Так это же завтра!
– Именно так, месье полицейский. Кстати, взнос составляет пятьдесят франков. Заплатить можете мне, я – один из членов организационного комитета.
Оливеру никогда не приходилось бывать на подобных мероприятиях. Прежде он расценил бы такой праздник как нечто очень скучное: деревенские посиделки с плясками под открытым небом. Но теперь приглашение прозвучало чертовски заманчиво. Оливер вытащил бумажник и отсчитал пятьдесят франков.
– Если вы пообещаете, что станцуете со мной, я непременно приду. Хотя бы один танец.
Почему-то столь церемонная фраза донельзя смутила молодую женщину и одновременно доставляла ей несказанное удовольствие. Казалось бы, чего проще – станцевать с кем-то на городском празднике? Однако она улыбалась, как школьница, и молчала. Наконец выдавила:
– Хорошо, обещаю… Тогда там и увидимся. До свидания.
Оливер довольно улыбнулся и сел за руль. Но, перед тем как уехать, помахал ей из машины. И Зоэ вошла в дом, чувствуя себя беспричинно и глубоко счастливой…
Еще с порога она услышала, что в гостиной надрывается телефон. Скинув туфли, она в два прыжка добралась до аппарата.
– Алло!
– Зоэ, это я, – прозвенел в трубке смущенный голосок.
– Элен! Слава Богу! С тобой все в порядке?
Ее сестра на том конце провода неожиданно разрыдалась.
– Элен, малышка! Что с тобой? Немедленно отвечай! Ты жива, здорова?
– Да, – выдавила та, хлюпая носом.
Зоэ рухнула в кресло, сжимая трубку обеими руками. Нервное напряжение нескольких дней готово было и у нее вылиться слезами. Испытывая что-то среднее между облегчением и гневом, она усилием воли взяла себя в руки и сказала:
– Я ужасно волновалась о тебе! Где ты? Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да, – снова выговорила Элен сквозь слезы. – Только… только… Зоэ, я такая дура!
– Перестань реветь и расскажи все по порядку! Ты заварила эту кашу с ограблением?
– Н-нет… То есть не совсем. Я имею в виду… – Она снова захлюпала носом. – В общем, я рассказала одному парню о наследстве и о том, что мне его не получить еще пять лет… и как я раньше злилась, что ты мне не даешь забрать мои деньги. Он и говорит: почему бы нам не взять у тебя несколько дорогих вещиц? Просто так, чтобы попугать и заставить отдать мое наследство… Мне тогда показалось, что это хорошая идея…
«Хорошая идея»! «Попугать»! Просто слов нет! – возмутилась Зоэ. Она целую неделю места себе не находила от переживаний по вине родной сестры, едва не свалилась с сердечным приступом!
Будто читая ее мысли, Элен быстро заговорила:
– Но, сестренка, теперь я вижу, что сваляла дурака! Как я могла так поступить с тобой, ума не приложу! Мне так жаль, право же, очень жаль! Я кругом виновата. Просто, понимаешь, мне очень хотелось забрать деньги и стать независимой, а тебе в этого не было бы никакого убытка. Вроде первоапрельской шутки… Тот парень сказал мне, что я уже не ребенок и вправе сама распоряжаться своими деньгами, что мы сможем пожениться и поехать отдыхать на собственной яхте…
– И ты сделала все, чтобы доказать мне: ты в самом деле безответственный ребенок. Подумать только, украсть фамильные драгоценности! Вещи нашей бабушки! И у кого? У собственной сестры!
– Ох, Зоэ, – снова всхлипнула Элен, – я себя просто ненавижу!
Зоэ привыкла утешать сестренку всякий раз, когда та начинала плакать, говорить ей что-нибудь успокоительное. Но на этот раз не собиралась так поступать. Элен заслужила наказание. Пусть поймет, что за дурные поступки иногда расплачиваются болью. Пора ей уже повзрослеть.
Она со вздохом откинулась на спинку кресла, ожидая, когда сестра успокоится.
– Хорошо еще, что ты цела. Я уже боялась, что твой труп найдут в какой-нибудь нарбоннской подворотне. И кто же твой сообщник?
– Ну, парень один, – туманно ответила Элен.
– Имя у него есть, у этого парня? Где ты его взяла? Встретила в ночном клубе?
– Почему же сразу в клубе. Мы давно уже вместе, больше полугода… Он… ну… мой жених.
– Как его зовут?
– Тебе не обязательно это знать, – довольно категорично заявила сестра. – Ведь мы все вернем. Я обещаю, все до единого колечка.
– Ты уверена, что твой парень того же мнения?
– Совершенно уверена. Ведь это мое дело и мои деньги.
– А ты знаешь, что бабушкино кольцо с изумрудом сегодня было обнаружено в тулузском ломбарде?
– А, ну да… Но это единственный раз, больше не повторится.
Элен с ее обещаниями… Зоэ хорошо знала, что это такое. Сестра всегда имела в виду то, что говорит, да только у нее потом не хватало духа исполнять свои посулы.
– Когда вы вернете вещи?
– Скоро.
– Что значит «скоро»? Завтра, послезавтра?
– Точно не знаю, но буквально на днях. Ты, главное, не волнуйся.
И Элен повесила трубку.
Зоэ беспомощно смотрела на телефон и едва не плакала. Ей ненамного стало легче после разговора с сестрой. Ничего себе «не волнуйся»! Она по-прежнему не знает, где Элен, не имеет никаких гарантий, что украденное ей вернут, а сестра предлагает не волноваться! Как можно быть такой безответственной, самоуверенной дурочкой? К тому же Зоэ очень пугало наличие рядом с той «жениха», предложившего глупой девчонке пойти на ограбление. Кто знает, что этому негодяю придет в голову завтра?
Однако Элен жива, успокоила себя молодая женщина. Значит, несмотря на дурное окружение, она способна о себе позаботиться. Даст Бог, эта история кончится – и послужит для нее хорошим уроком. Они вместе еще когда-нибудь посмеются над тем, какой малышка была глупой.
Оливер не ожидал, что все будет так красиво. Центральную городскую площадь украсили гирляндами лампочек, протянутыми между фонарными столбами. Крохотные разноцветные светильники свисали с деревьев. Посреди стояли столы. Учитывая, что все население Пюилорана насчитывало около трех тысяч человек, а на праздник явилось не больше половины, так что угощения хватало с избытком.
Первым начальника полиции поприветствовал Луи Ранкон, глава городского муниципалитета. Именно он, его старый знакомый, порекомендовал Оливера на занимаемую им теперь должность. Некогда Луи был высок и худощав, но теперь от спокойной жизни отрастил брюшко. Он вел под руку жену, довольно красивую женщину с выкрашенными «под седину» прядями в волосах. Впрочем, лицо ее оказалось несколько старше девичьей фигурки.
Луи с энтузиазмом пожал Оливеру руку, затем дружески обнял его.
– Как поживаешь? Хорошо устроился?
– Спасибо, отлично. У меня квартира близко от участка. А вот с подчиненными пришлось повозиться, знаешь ли.
Луи пожал плечами.
– Неудивительно. Старик Лоррен их здорово распустил, потому что последние два года плохо себя чувствовал и мало обращал внимания на работу. Потому-то я и стал подыскивать ему замену. Скажи-ка, ребята по имени Гарро и Рикьер не доставляют тебе проблем?
Луи назвал двух полицейских, которые сами претендовали на вакантное место начальника отделения.
– Да нет, не особенного. Ничего такого, с. чем я не мог бы справиться.
Луи дружески хлопнул его по плечу.
– Да уж, не сомневаюсь! Ты крепкий парень. Никогда не забуду, как ты помог мне в Монпелье. – Он обернулся к жене. – Дорогая, я тебе рассказывал, как этот отважный страж порядка вытащил меня из крупной передряги, когда я был безобидным коммерсантом?
