Текст книги "Путешествие Хамфри Клинкера. Векфильдский священник (предисловие А.Ингера)"

Автор книги: Оливер Голдсмит

Соавторы: Тобайас Джордж Смоллет
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

… заберут отсюда на основании habeas corpus – то есть увезут в полицейский суд на основании парламентского акта habeas corpus. В эпоху Смоллета этот закон был известен в редакции 1679 г. и гласил, что при ссылке арестованного на акт habeas corpus его должны препроводить к полицейскому судье, который на основании законов обязан решить, подлежит ли арестованный заключению в тюрьме до суда или может быть отпущен на свободу. Правительство и судебные власти Англии сплошь и рядом обходили этот акт либо при помощи крючкотворства, либо указами о так называемом «приостановлении действия habeas corpus».

…у старого бейлифа… – Уинифред Дженкинс, письма которой изобилуют грубыми орфографическими ошибками, путает Old Bailey («старый Бейли» – название уголовного суда) и «старый бейлиф» (судебный пристав), а название старинного закона habeas corpus переиначивает в Апиас Коркус, простодушно считая его колдуном, ибо ему «пятьсот лет от роду».

Стон – четырнадцать английских фунтов (свыше шести килограммов).

Спа – городок с минеральными источниками неподалеку от Льежа, в нынешней Бельгии; в эпоху Смоллета находился на территории так называемых «церковных владений».

…приключения которого были описаны в книге несколько лет назад. – В этом эпизоде Смоллет неожиданно сообщает, что Грив является графом Фердинандом Фатомом – героем его романа «Приключения Фердинанда графа Фатома», изданного почти за двадцать лет до написания «Хамфри Клинкера».

…после такого возвышения… – В эпоху Смоллета юристы-практики для получения права выступать в суде и зачисления в состав адвокатов – барристеров (bar – суд) должны были удовлетворять следующим условиям: пробыть три года членом одного из иннов (корпораций юристов), представить рекомендацию о своем «добром имени», внести двести фунтов стерлингов и выдержать специальный экзамен.

Ахерон – одна из пяти рек в преисподней (греч. миф.).

Стигийское купанье, – Брамбл сравнивает свое погружение в горячую воду из источников Хэрроугейта с купаньем в реке Стпкс – одной из пяти рек в преисподней (греч. миф.).

…по плану Палладия… – Андреа Палладио – знаментый итальянский зодчий эпохи Возрождения.

…стыдиться… как имени пуританского… – Брамбл С его консервативными (торийскими) взглядами был враждебен пуританизму, который был оппозиционен земельному дворянству и выражал притязание буржуазии на власть. Поэтому Брамбл стыдился имени Мэтью, популярного у пуритан, ибо оно было именем одного из четырех евангелистов.

Обадия – имя адвентистское… – то есть библейское имя, популярное у адвентистов – членов одной из сект пуритан.

…одного из первых ковенанторов… – то есть членов лиги, в которую входили противники английского короля Карла I Стюарта; эта лига, организованная деятелями одной из ветвей пуританского движения пресвитерианской – ставила целью борьбу с политикой Карла I, для чего образован был в 1643 г. союз (ковенант) между Шотландией и Англией, который был разорван после реставрации Стюартов.

Аллан Рамсей (1685-1758) – популярный шотландский поэт.

…о бесславном мире, заключенном лордом Б… – Речь идет о Парижском мире, подписанном в феврале 1763 г. и завершившем Семилетнюю войну. Мир был заключен между Англией с одной стороны и Францией и Испанией – с другой; к нему присоединилась также и Португалия. Заключение договора произошло в бытность графа Джона Бьюта, фаворита короля Георга III и его подголоска, премьером Англии. Непопулярность лорда Бьюта, главы дворцовой камарильи, была так велика в народе, что условия договора вызвали резкую оппозицию почти всех политических группировок, хотя основания для этого были различны, а условия мира, закрепившего за Англией Канаду, часть Луизианы и Флориду в Северной Америке, несколько островов Вест-Индии и пр., были, несомненно, выгодны для Англии, о чем говорил лейтенант Лисмахаго.

…как говорит мистер Аддисон… – Джозеф Аддисон (1672-1719), политический писатель и очеркист, почитаемый в Англии классическим; занимал некоторое время высокие посты в министерстве вигов, редактировал известные журналы «Болтун» («Тэтлер») и «Зритель» («Спектэйтор»).

Субалтерн – офицер чином ниже капитана.

Уэсли – Джон Уэсли, основатель методистской церкви (1728).

Красноногие ирландцы. – Ирландцы и шотландские горцы нередко носили в Англии кличку «красноногие», ибо в далекие времена обувью им служили невысокие сапоги из оленьих шкур рыжевато-красного цвета.

…сокрушить филистимлян… – то есть «неверных». Пресвитерианское духовенство шотландцев обычно уснащало свои проповеди библейскими выражениями; призывая шотландское войско храбро сражаться против англичан, духовенство называло последних именем парода, вторгшегося, по библейскому преданию, в страну иудеев, название которой (Палестина), кстати сказать, происходит от слова «филистимляне».

…где они и были наголову разбиты. – Речь идет о битве при Данбаре, в Шотландии, на берегу Северного моря, в сорока пяти километрах к востоку от Эдинбурга. Эта битва явилась важной вехой в развитии английской буржуазной революции XVII в. Битва произошла в сентябре 1650 г. между республиканскими войсками, англичан под командованием Кромвеля и шотландскими войсками, с которыми молодой английский король Карл II, вступивший на престол после казни своего отца Карла I, заключил соглашение. Шотландцами, которых было более двадцати тысяч, командовал генерал Лесли. Смоллет правильно подчеркнул, что поражение шотландцев при Данбаре произошло по вине фанатичных проповедников-пресвитериан. Несмотря на противодействие Лесли, шотландцы по их наущению спустились с господствующих высот в равнину, где несмотря на свое численное превосходство (двадцать тысяч против пятнадцати тысяч англичан) были разбиты республиканскими войсками, захватившими в плен до десяти тысяч человек.

…подобно Миддл-роу на Холборне. – Во времена Смоллета в центральной части Лондона – Сити (где были издавна сосредоточены здания торговых компаний, гильдий, цехов и т. д.) – одну из главных улиц этого района, улицу Холборн, пересекала улочка Миддл-роу, застроенная лачугами; в настоящее время этой улочки нет.

Лэрд – помещик в Шотландии.

…в окрестностях Карфакса… – то есть по соседству с площадью в центре Оксфорда, называемой Карфакс.

Уния – закон от 1707 г. об объединении верховной власти Англии и Шотландии в лице одного монарха.

…подал пример лет тридцать назад город Глазго. – Брамбл, упоминая о «большом работном доме» в Эдинбурге, выражает удовольствие, что бедняки «могут содержать себя на труды рук своих», а на улицах не видно нищих. При этом он отмечает, что Глазго опередил в этом отношении столицу Шотландии. Но герой романа Смоллета умалчивает, что отсутствие нищих на улицах Эдинбурга объясняется применением жестокого старинного закона Шотландии: все повинные в нищенстве и бродяжничестве подлежали заключению в тюрьмы; когда в Англии, в конце XVII в., власти сочли более выгодным эксплоатировать задержанных бедняков и создали для этой цели «работные дома», Шотландия последовала примеру Англии. Если прибавить, что в «работный дом» могли быть помещены любые работоспособные бедняки, которые не находили работы и которым приходские советы отказывали в помощи, ссылаясь на отсутствие средств, а также если учесть тюремный режим в «работных домах», читатель получит ясное представление о том, сколь «благодетельны» были для неимущего населения Шотландии (и Англии) «работные дома».

Суд Уполномоченных. – Суд, учрежденный в 1563 г. в Шотландии взамен церковного суда, после разрыва Англии и Шотландии с римско-католической церковью. В компетенцию этого суда входили во времена Смоллета дела о разводе, недействительности брака, а также все дела, подведомственные раньше церковному суду, который руководствовался каноническим правом.

Ultima Thule – «самая отдаленная Туле». – Так называлась у римлян самая отдаленная часть Европы, известная им. У одних древних авторов это были Оркнейские острова, о которых говорит Дж. Мелфорд, у других – Исландия, Скандинавия и т. д. Фольклор европейских народов не раз упоминает о некой фантастической стране Туле, которая является крайней точкой земли.

…члену Суда Уполномоченных Смоллету… – двоюродному брату автора.

…холмы Морвена, где Фингал и его герои… – Речь идет о так называемых «поэмах Оссиана», действие которых происходит в одной из областей Шотландии – в Морвене. Эти поэмы, повествующие о подвигах вождя кельтского клана «фениов» Фингала, или Финна Мак-Кумгала, были изданы в 1760-1762 гг. Джемсом Макферсоном, который объявил их переводом из древней рукописи. Позднейшая критика установила, что Макферсон мистифицировал читателей, выдав за «древний эпос» свое произведение.

…сын брата отца лэрда… – Смоллет точно воспроизводит существовавшие у горных шотландцев обозначения степени родства.

…в последнюю войну… – то есть в так называемую Семилетнюю войну 1756-1763 гг.

…где каперов немного… – Речь идет о том, что во время Семилетней войны в северной части Атлантического океана торговым судам Англии и Шотландии угрожала меньшая опасность быть захваченными вооруженными торговыми судами Франции и Испании. Вплоть до середины прошлого века такой захват (каперство) был легализован и распространялся также на суда нейтральных государств. Во все времена именно Англия упорнее, чем другие государства, сопротивлялась запрету каперства, опираясь на численное превосходство своего торгового флота, которому английское правительство выдавало так называемые «каперские свидетельства», то есть разрешения на морской разбой.

…было это Камбрийское королевство. – Первоначально «Камбрией» называлось древнее королевство бриттов (народа кельтского племени), исстари населявших остров Британию; по у римлян «Камбрией» назывался Уэльс – область на юго-западе Англии, жители которой (валлийцы) также принадлежат к кельтскому племени (как и жители Шотландии и Ирландии) и называли себя в римскую эпоху «Kymry» кимвры.

…монахов Клюни… – Католический монашеский орден Клюни, наименованный так в Х в. н. э. по названию городка во Франции, вблизи Лиона, где находилось главное его аббатство, подчинен был самому могущественному в эпоху раннего средневековья ордену бенедиктинцев.

…дом камеронцев… – Смоллету принадлежал дом, которым ранее владела община секты камеронцев. Ее основатель Ричард Камерон в 1680 г. поднял восстание против правительства Карла II Стюарта во главе нескольких десятков фанатиков и был убит; секта тем не менее продолжала существовать, отличаясь от официального пресвитерианства, между прояим, тем, что отвергала присягу королю; в эпоху Смоллета секта приняла наименование «просвитериане-реформисты» и постепенно потеряла всякое значение.

Энсон – английский коммодор, совершивший в 1740-1744 гг. кругосветное путешествие.

… да это Хуан Фернандес! – Хуан Фернандес – архипелаг в Тихом океане в шестистах километрах от берегов Чили. Восклицание капитана объясняется тем, что пейзаж Камерона напомнил ему пейзаж одного из этих островов Мае а Тьерра, получившего мировую известность, так как в 1709 г. на этом необитаемом островке был обнаружен шотландец, боцман Селкирк, высаженный сюда в 1704 г. после ссоры с капитаном корабля. Как известно, пребывание Селкирка на острове подсказало Даниэлю Дефо тему Робинзона Крузо».

…на материке… – Автор имеет в виду не европейский материк, а Шотландию.

Уилсон в роли Эмуэла. – Эмуэл, молодой щеголь и вертопрах, – герой одной из лучших английских комедий XVIII в. «Хитрый план щеголей» Джорджа Фаркара, впервые поставленной в лондонском театре Друри-лейн в 1707 г.

Пальмира – большой город Сирии, некогда находившийся у оазиса в пустыне, простирающейся между Дамаском и рекой Евфрат. Руины города, ставшие известными в Европе в конце XVII в., свидетельствуют о богатстве города и больших его размерах.

«Компания Дэриен» – шотландская торговая компания, организованная в 1695 г. Соблазнившись успехами английских торговых компаний, буржуазия Шотландии организовала эту первую национальную торговую компанию, целью которой являлось основание колонии на Панамском перешейке, в Америке, для руководства торговлей между двумя полушариями. Компания получила от шотландского парламента монопольное право торговли между Шотландией с одной стороны и тремя материками – с другой. Лейтенант Лисмахаго дает точную цифру капиталовложений шотландских буржуа – четыреста тысяч фунтов – в акции этой компании, наименованной «Дэриен компанией» (в ту эпоху Панамский перешеек назывался перешеек Дэриен). Первые переселенцы высадились в конце 1698 г. на Панамском перешейке, но до нового урожая не хватило запасов, привезенных из дому, и они были вынуждены обратиться за помощью к английским колониям в Северной Америке. Результат был неожиданный: английская буржуазия, усматривая в «Дэриен компании» конкурента, добилась в Лондоне того, что король Вильгельм III отказал в санкции шотландской экспедиции, а потому англичане-колонисты отказали шотландцам в помощи. Непривычный климат и голод привели колонию к гибели, и, когда появилась новая партия колонистов, форт оказался пустым, а новых поселенцев встретил отряд испанских солдат, который после боя заставил их сдаться. Из двух с лишним тысяч колонистов, отправившихся за океан, вернулось домой тридцать человек. История с «Дэриеп компанией» вызвала в Шотландии XVIII в. большое возбуждение.

Коммонер – член палаты общин.

В течение семи лет последней войны… – упоминание о так называемой Семилетней войне 1756-1763 гг.

Цистерианский монастырь – католический монастырь, некогда подчиненный аббатству в Сито во Франции.

Перголези и Корелли – итальянские композиторы; первый (1710-1736) прославился оперной и церковной музыкой; второй (1653-1713) – один из основателей школы скрипичной игры.

Роза, Рембрандт, Скалькен – три художника XVII в. Сальватор Роза – неаполитанский художник и музыкант, автор известной картины «Эндорская колдунья», Рембрандт – великий голландский художник, Скалькен – голландский живописец, мастер передачи света.

…щепочку от граба. – Суеверные шотландцы приписывали грабу волшебные свойства.

…похож на бога Таммуза… – Таммуз – бог солнца в вавилонской мифологии; но Смоллет неправильно назвал Иштар (Астарта) Изидой, богиней египетских мифов.

Чак-фартинг – детская игра с мелкой монетой – фартингом, которую швыряют, с тем чтобы попасть в ямку.

Поссет – подогретое вино с молоком и пряностями.

…доктор Арбетнот есть первообраз… – Джон Арбетнот (1675-1735), английский сатирический писатель, политический деятель партии тори и известный врач. Сравнивая доктора Льюиса с Арбетнотом, Брамбл выражает тем самым восхищение умом Льюиса, ибо в XVIII в. репутация Арбетнота как умнейшего человека стояла очень высоко.

Гален (130 – около 200 г. н. э.) – знаменитый греческий врач, автор многочисленных трактатов по медицине, логике, этике.

Е. Ланн

под редакцией Ю. Кагарлицкого

Оливер Голдсмит
Векфильдский Священник

Sperate, miseri;

cavete, felices.[83]83
  Надейтесь, страждущие;
  трепещите, счастливцы (лат.).


[Закрыть]

История его жизни, написанная, как полагают, им самим

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ

В предлагаемом труде тысяча недостатков, и вместе с тем можно привести тысячу доводов в пользу того, что недостатки эти являются его достоинствами. Впрочем, в этом нет надобности. Книга бывает занимательна, несмотря на бесчисленные ошибки, и скучна, хоть в ней не найдется ни единой несообразности. Герой этой повести совмещает в себе трех самых важных представителей человеческого рода: священника, земледельца и главу семьи. Он равно готов поучать и повиноваться; в благополучии прост, в несчастье величественен. Кому, впрочем, в наш век утонченности и процветания придется по душе такой герой? Те, кого привлекает великосветская жизнь, с презрением отвернутся от непритязательного круга, собравшегося у семейного очага; те, кто привык принимать непристойности за остроумие, не найдут его в простодушных речах селянина; тем, кто воспитан ни во что не ставить религию, будет смешон человек, черпающий главное свое утешение в мыслях о будущей жизни.

Оливер Голдсмит

ГЛАВА I

Описание векфильдской семьи, в которой фамильное сходство

простирается не только на внешние, но и на нравственные черты

Всю жизнь я придерживался того мнения, что честный человек, вступивший в брак и воспитавший многочисленное семейство, приносит в тысячу раз больше пользы, чем тот, кто, пожелав остаться холостым, только и знает, что болтать о благе человечества. По этой-то причине, едва миновал год после моего посвящения, как я начал подумывать о супружестве; и в выборе жены поступил точно так же, как поступила она, когда выбирала себе материю на подвенечный наряд: я искал добротности, не прельщаясь поверхностным лоском. И надо сказать, что жена мне досталась кроткая и домовитая. К тому же, не в пример другим нашим деревенским девицам, она оказалась на редкость ученой – любую книжку осилит, если в ней не попадаются чересчур уж длинные слова. Что же до варений, да солений, да всяческой стряпни, так тут уж никому за ней не угнаться! Кроме того, она хвалилась чрезвычайной своей бережливостью, хотя я не могу сказать, чтобы мы вследствие экономических ее ухищрений стали особенно богаты!

Как бы то ни было, мы нежно любили друг друга, и чувство наше крепло по мере того, как сами мы старились. Словом, мы не имели причин роптать ни на судьбу, ни друг на друга. Жили мы в прекрасном доме, посреди живописной природы, и общество, окружавшее нас, было самое приятное.

Мы гуляли по окрестностям или находили себе занятие дома, навещали богатых соседей, помогали бедным; ни о каких переменах не помышляли, тягостных забот не ведали, и все наши приключения совершались подле камина, а путешествия ограничивались переселением из летних спален в зимние, и из зимних – в летние.

Жилище наше стояло неподалеку от проезжей дороги, и к нам частенько наведывались путники и прохожие, которых мы непременно потчевали крыжовенной настойкой, ибо она составляла гордость дома; и должен сказать со всей беспристрастностью историка, что никто ни разу ее не хулил. Многочисленная родня, иногда такая дальняя, что мы даже но подозревали о ее существовании, помнила о своей кровной связи с нами, не справляясь с гербовником, и частенько нас навещала. Не всегда, однако, родство это придавало нам блеск, так как среди родственников попадалось немало увечных, слепых и хромых. Но жена моя полагала, что раз они одной с нами крови, то и место им за одним с нами столом. Таким образом гости наши, хоть они не блистали богатством, оставались всегда всем довольны. Известно ведь, и это непреложная истина, что чем беднее гость, тем легче ему угодить. А для меня счастливое лицо все равно, что для иного любителя красивый тюльпан или редкая бабочка. Впрочем, если среди наших родственников попадался человек вовсе непутевый, или кто-нибудь из них оказывался очень уж беспокойным гостем, пли, наконец, просто был нам не по душе, я стремился одолжить ему что-нибудь – куртку, башмаки или не слишком дорогую лошадь – и всякий раз с величайшим удовлетворением замечал, что человек этот больше у нас не появляется. Таким образом избавлялись мы от людей нам неприятных. Но конечно же, ни страннику, ни бедняку, нашедшему приют в лоне векфильдского семейства, отказа никогда не бывало.

Так прожили мы несколько лет, наслаждаясь безмятежным счастьем. Разумеется, посещали нас иногда и невзгоды, но ведь провидение ниспосылает их нам лишь затем, чтобы мы могли еще сильнее оценить его милости. То школьники заберутся в мой фруктовый сад, то жена припасет сладкую подливку к пудингу, а кошки или дети возьмут да и полакомятся ею без спросу. Иной раз помещик заснет в самом трогательном месте моей проповеди, а то, глядишь, его супруга, повстречавшись в церкви с моей, ответит на ее любезное приветствие едва приметным поклоном. Но все эти мелкие неприятности тут же нами и забывались, и к концу третьего или четвертого дня мы уже сами обычно дивились своей досаде.

Наградою за умеренность, которой придерживались всю жизнь родители, было то, что дети наши появились на свет здоровыми, не изнеженные последующим воспитанием, такими же и выросли; сыновья – полные жизненных сил крепыши, дочки – цветущие красавицы. Всякий раз, что я окидывал взглядом всю эту маленькую компанию, которой суждено было со временем сделаться опорой моей старости, мне невольно приходил на ум всем известный анекдот о графе Абенсберге: когда Генрих II проходил через Германию, все вельможи встречали его дорогими подарками, граф же подвел к своему государю собственных детей, в количестве тридцати двух человек, говоря, что это самая большая его драгоценность. У меня их было, правда, всего только шестеро, но я тем не менее полагал, что принес отечеству чрезвычайно щедрый подарок, и в силу этого считал, что оно в долгу передо мной. Старшего нашего сына назвали Джорджем в память его дяди, оставившего нам десять тысяч фунтов. За ним шла девочка, которую я хотел назвать Гризельдой в честь ее тетки, но этому воспротивилась жена; она зачитывалась романами все то время, что была беременна, и настояла на том, чтобы дочь нарекли Оливией. Не прошло и года, как у нас родилась еще одна девочка. На этот раз я решительно был намерен назвать дочь Гризельдой; но тут одна из наших богатых родственниц пожелала крестить ее и выбрала ей имя Софья. И вот у нас в семье завелось два романтических имени, но, право же, я в этом ничуть не виноват. Следом за ними появился Мозес, а после перерыва в двенадцать лет у нас родилось еще два сына.

Тщетно стал бы я скрывать восторг, охватывавший меня при виде всей этой молодой поросли; но еще больше гордилась и радовалась, глядя на них, моя супруга. Бывало, какая-нибудь гостья скажет:

– Поверьте, миссис Примроз, таких хорошеньких деток, как ваши, во всей округе не сыщешь!

– Да что, милая, – ответит жена, – они таковы, каким их создало небо: коли добры, так и пригожи; по делам ведь надобно судить, а не по лицу.

И тут же велит дочерям поднять головки; а сказать по правде, девицы у нас были и в самом деле прехорошенькие! Ну, да наружность в моих глазах вещь столь незначительная, что, если бы кругом все не твердили о красоте моих дочерей, я бы о ней вряд ли и упомянул. Оливия, которой исполнилось восемнадцать лет, обладала всепокоряющей красотой Гебы, как ее обычно рисуют живописцы, – открытой, живой и величавой. Черты Софьи на первый взгляд казались менее разительны, но действие их было тем убийственнее, ибо в них таились нежность, скромность и полное соблазна очарование. Первая побеждала сразу, с одного удара, вторая – постепенно, путем повторных атак.

Душевные свойства женщины обычно определяются ее внешним обликом. Так, во всяком случае, было с моими дочерьмИ. Оливии хотелось иметь множество поклонников, Софье одного, да верного. Оливия подчас жеманилась от чрезмерного желания нравиться, Софью же так страшила мысль обидеть кого-нибудь своим превосходством, что она иной раз даже пыталась скрывать свои достоинства. Первая забавляла меня своей резвостью, когда я бывал весел, вторая радовала благоразумием, когда я был настроен на серьезный лад. Ни в той, ни в другой, однако, качества эти не были развиты до крайности, и я часто замечал, что дочери мои как бы меняются друг с дружкой характерами на целый день. Так, стоило резвушке моей, например, облачиться в траур, как в чертах ее проступала строгая важность, и напротив – несколько ярких лент вдруг придавали манерам ее сестры несвойственную, казалось бы, им живость. Старший сын мой, Джордж, получил образование в Оксфорде, так H|LK я предназначал его для одной из ученых профессий. Второй сын, Мозес, которого я прочил пустить по торговой части, обучался дома, всему понемножку.

Ну, да невозможно сказать что-либо определенное о характере молодого человека, который еще не видел света. Словом, фамильное сходство объединяло их всех, и, собственно, у всех у них характер был одинаковый – все были равно благородны, доверчивы, простодушны и незлобивы.