Текст книги "Игры Бездушных. Живая улика (СИ)"
Автор книги: Ольга Вульпес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Я и для вас привезла несколько таких шарфов. Обязательно их вам позже вручу, если вы, конечно, не откажитесь от таких сувениров.
Ещё несколько секунд ощутимого удушающего напряжения, и Виттория наконец одобрительно улыбается, кивая в сторону двери:
– Иди, Анечка, это всего лишь мелочи, но от подобного сувенира я не откажусь.
С облегчением разворачиваюсь к двери и наконец покидаю кабинет Ариосто.
========== Глава 34 ==========
Все эти два дня я старалась не выходить из своей комнаты. Боялась любых случайных столкновений с Багирой. Однако точно могла ощутить его присутствие в особняке. Иногда казалось, словно Дмитрий стоит прямо за моей дверью. В такие моменты сердце моё особенно сильно припускалось вскачь, адреналин просто бурлил в ушах. Я готова была к тому, что Багира вот вот вломится в мою комнату разнося дверь в щепки, как он уже ранее так поступал. Но этого не происходило. Я с облегчением вздыхала, когда, спустя ещё несколько секунд моё заблуждение, будто кто-то стоит за дверью, рассеивалось.
Ариосто сильно меня не тревожила, но один раз она всё-таки ко мне наведалась. Хотела убедиться в том, что со мной всё в порядке. К счастью, удалось воспользоваться её расстройством в неспособности мне ещё чем-то помочь. Я в конечном итоге уговорила Витторию освободить Лину от обязанностей прислуги и перевести её в мои личные камеристки, поселить её рядом с моей комнатой. И это оказалось проще, чем я могла ожидать. Что ж, первый шаг относительно подруги сделан, следующий шаг торга станет её свобода.
Девушка, безусловно, была рада своему новому статусу. Она же мне в комнату и приносила еду все эти два дня, аппетит к которой у меня совсем не лежал. Большую часть времени я ходила из угла в угол, меряя комнату шагами, ломая на руках пальцы. Пытаясь придумать или, скорее, смириться с тем, что встреча с Дмитрием неизбежна, как неизбежен губительный для меня исход и окончательное моё поражение.
Встреча с Виктором меня совсем не волновала. Свидание с Барсом нужно лишь только для того, чтобы отсрочить встречу с Багирой. Выкроить для себя ещё какое-то время для окончательного принятия своей участи. А раз Виктор ещё соглашается на свидание, значит он до сих пор не почувствовал изменений в нашей с ним связи. Поэтому быстро окидываю себя в зеркале взглядом, ещё раз проверяю хорошо ли спрятана печать под голубым шёлковым шарфом, поправляю тёплый чёрный пиджак, разворачиваюсь и наконец покидаю своё убежище.
Я сказала Виттории о своём желании просто прогуляться по летнему саду в первый день нашего свидания с Виктором. Назначила время встречи и место.
Виктор, безусловно, уже ожидал меня на выходе. Абсолютно такой же безукоризненный и элегантный. В сером распахнутом плаще, из под которго проглядывал тёмно-серый костюм тройка. Он неожиданно приветливо поздоровался, галантно подставив мне локоть.
Поздоровалась в ответ и я. Не раздумывая, подхватила Барса под локоть, и мы направились к саду, находившемуся в противоположной стороне от растительного лабиринта. Попутно аккуратно поглядывала по сторонам, так как боялась увидеть Дмитрия, следовавшего за нами, но его, к счастью, нигде не было видно, да и по ощущениям, казалось, что бездушный остался где-то в особняке.
Пока мы шли до сада, ни один из нас не проронил ни единого слова. Пожалуй, я абсолютно не находилась, что Барсу сказать, хотя, наверное, стоило бы с чего-то начать разговор. Но, когда мы дошли до сада и сели на одну из тех красивых резных лавочек, мы просидели в тишине ещё долгих пятнадцать минут.
– Скажи, Анна, у меня был шанс? – вдруг неожиданно рассёк своим голосом тишину Виктор, и я медленно развернулась к Барсу, недоумённо уставилась в его светло-голубые глаза. В них читалось некая разочарованность, поражение.
– Ты сам знаешь, что был, Виктор, – ответила прямо, не считая, что будет уместным продолжать лгать Барсу, когда как он всё-таки наверняка уже знал правду.
На красивом лице бездушного проявилась едва уловимая саркастическая улыбка.
– Да, я понимаю. Я крупно налажал, и теперь вряд ли смогу что-либо поправить, – немного изменил позицию, аккуратно ко мне придвинувшись, и продолжил, глубоко вглядываясь мне в глаза. – В таком случае, хочу попросить тебя об одном одолжении.
– О каком ещё одолжении, Барс? – из последних сил сдерживала себя, чтобы не отпрянуть от бездушного.
– Последний поцелуй, Анна. Но ответный поцелуй. Пусть он будет с привкусом ненависти или холода, или ещё чего похлеще…
– Я согласна на поцелуй, Вик, но с условием…
Не успела я закончить мысли, как Виктор тут же резко прильнул к моим губам. Ловко раздвинул их своими. Быстро скользнул языком в рот. Принялся методично очерчивать круги вокруг моего, при этом стараясь вкладывать всю нежность и все имеющиеся чувства в поцелуй. А я отвечала. Да, отвечала на поцелуй, разве что с закоренившемся во мне равнодушием к данной персоне, на большее меня не хватало.
Но когда поцелуй неожиданно прервался, а я резко распахнула глаза, то увидела перед собой сидящего Виктора, сильно сжимающего в правой руке мой шарф. Светло-голубые глаза, с затягивающейся плёнкой уже знакомого арктического холода скользили по, представшему взору, рисунку. Чёрт!
Где-то в груди пугающими всплесками заиграла паника, и мне тут же захотелось повернуть голову в сторону особняка. Зря я это сделала. Почти у самого входа в сад стоял Багира и смотрел на нас, вернее, его взгляд был заострён на моей оголённой шее, на той самой печати, гласящей о явной принадлежности Дмитрию и никому более. Я не могла определить эмоций по лицу Багиры. Их казалось не было, но это меня ещё больше напугало. “Кажется, ты попала, Скиф.”
Рука слишком поздно потянулась к шее, а я слишком поздно опомнилась. Сердце сильно колотилось в груди, готовое в любой момент вырваться наружу.
– Что ж, на этой ноте мы, пожалуй, и завершим нашу встречу, – напомнил о своём присутствии Барс, тут же резко вставая. Следом встаю и я. Меня бросает в холодный пот. “Нет, Вик, только не сейчас, не вздумай!” – молю мысленно бездушного остаться.
– Думаю, больше нет нужды в свиданиях, – бросает холодно напоследок и разворачивается в попытке покинуть место. А я в отчаянии цепляюсь в плащ Виктору, пытаясь таким образом задержать бездушного.
– А как же моё условие, Вик? – всем своим жалким видом молю бездушного остаться. – Я ответила тебе на поцелуй…
– Всего хорошо, Анна, – голос полного безразличия, и Виктор без каких-либо усилий вырывает свой плащ из моего захвата. Пытаюсь снова ухватиться за Виктора, но бездушный в спешке отскакивает, хладнокровно увеличивая расстояние между нами. Разворачивается и быстро удаляется от меня, в правой руке всё также сжимая голубой шарф, который, мгновениями ранее, так ловко был снят с моей шеи.
Одна, две секунды, подрываюсь с места и бросаюсь следом за Виктором, но не успеваю сделать и пяти шагов, как что-то тугое обхватывает меня за плечо. Пальцы. Меня всем корпусом разворачивают в противоположную сторону, и я встречаюсь с проницательным взглядом Багиры. Сердце проваливается сквозь желудок, глубже, сиюминутно оказываясь в пятках.
========== Глава 35 ==========
Теперь глаза Багиры лихорадочно скользят по моей печати, в них читается ранее невиданное безумство. Пальцы на плече сжимаются ещё сильнее.
– Я вижу ты уже определилась с выбором, – с ощутимой долей нетерпения произносит Дмитрий. – А теперь я хочу услышать твой ответ, Анна.
– Какой ответ ты хочешь услышать, Багира? А? Что я оставшуюся жизнь, вернее, всю свою вечность готова провести с тобой? Так, ведь, знай: я не готова. Ни сейчас, ни когда либо ещё в будущем не буду к этому готова, – пытаюсь вырвать руку, но Дмитрий усиливает давку, заставляя меня невольно вскрикнуть, и буквально впечатывает в своё тело.
– Лжёшь, – констатирует в лицо холодным нетерпением.
А я пытаюсь снова вырваться, теперь уже взвинченная и обозлённая тем, что из меня прямо сейчас пытаются выбить признание и ни в чём ином, как в чувствах, принять сознанием которые ещё никак не могла и вряд ли смогу в ближайшее время.
– Не лгу! Не готова, не готова, не готова, – взвываю в каком-то диком отчаянии и вкладываю всю свою силу новообращённой, чтобы в конечном итоге высвободиться из стальной хватки Багиры. Взываю к нашей с Дмитрием связи, полностью раскрывая перед ним свои чувства. Пусть хищник наконец почувствует, что я на данный момент ощущаю. Да в полную меру.
– Отпу-у-у-сти! – наконец вырываю свою руку и отступаю на два шага назад, уставившись в лицо бездушному. Тяжело дышу и вижу – нет, не на лице, а в глазах Багиры, одну на другую сменяющиеся эмоции.
Некое подобие страданий всё-таки проявляется на лице у бездушного, заставляя на долю секунды упасть моему сердцу в самое дно какой-то всеобъемлющей тоски и сожаления.
– Как пожелаешь, – глаза бездушного обволакиваются щемящей пустотой, а затем я слышу рассекающий воздух треск, больше напоминающий звук лопнувшей прежде натянутой нити. И я чувствую, будто из меня с силой вырывают нечто очень важное и значимое, в мгновение ока заполняют какой-то угнетающей густой тяжестью.
Дмитрий быстро проводит по своим волосам рукой, окидывая напоследок совсем опустевшим взглядом, медленно разворачивается и уходит, оставляя меня с каким-то чувством невыносимой утраты.
А затем я брела. Брела до особняка полой оболочкой, внутри, которой, казалось, распростёрлись пустыни безграничного вакуума. Ничего не чувствовала, не слышала, не видела вокруг себя. Видела лишь только странный чёрный песок под ногами. Ноги в нём, будто в зыбучей вязи утопали.
Как я снова оказалась у себя в комнате, не помню, но я тут же направилась в ванную, бросилась к раковине, чтобы омыть лицо холодной водой. Я должна была срочно привести себя в чувства, вывести своё сознание из какого-то необъяснимого коллапсного состояния, но, когда вгляделась в своё отражение, то заметила явное в нём изменение, до глубины души потрясшее меня.
На шее не было больше печати, не осталось ни единой завитушки от былого изящного узора, как не осталось и связи между мной и Багирой.
Я не знала, что создатели могут разрывать связь между собой и новообращённым, но Дмитрий, по всей видимости, именно это и сделал там в саду. Вот так одним щелчком, избавил нас от уз. Однако, он не просто разорвал связь между нами, а вырвал из самых глубин моего сердца всё то, что так долго во мне взращивал, со всеми корнями, оставив лишь самые кончики обильно кровоточить, а душе заходиться такой нестерпимой болью.
Медленно оседаю на холодные плитки, закрываю лицо руками, и заливаюсь слезами, не в силах понять, объяснить своей реакции, своего состояния…
***
На какое-то время я утратила связь с реальностью. Несколько дней и ночей так и пролежала в кровати безостановочно рыдая. Когда как должна была наоборот, радоваться внезапно преобретённой свободе. Такой долгожданной, такой желанной.
Я слышала, как в комнату ко мне кто-то заходил, как кто-то периодически ко мне подсаживался, гладил меня по голове и спине, уговаривал поесть, но без толку. Порой, казалось, зачем кому-то нужно было возвращать меня в реальность. Мне было хорошо и так: утопать в бесконечном потоке своих слёз и в каком-то необъяснимом горе, точное определение которому никак не могла дать. Поэтому в итоге я только глубже зарывалась в себя, на некоторое время окончательно избавляясь от способности слышать, обонять, осязать и даже дышать.
А потом, мне стало слишком душно и скучно прозябать в одиноком горе, и тогда я начала потихоньку вставать с кровати, выходить из своей комнаты и искать, устремляться, как мне казалось, к источнику своих душевных страданий. А когда его находила, то им оказывался никто иной, как сам Дмитрий Багира, что изначально приводило в кратковременный шок, планомерно перетекающий в лёгкое замешательство, из замешательства в полное и окончательное принятие.
Я следила за Дмитрием на расстоянии, стараясь при этом быть как можно незаметней и осторожней. Я провожала Багиру до его кабинета, провожала его до кабинета Виттории. Следовала за ним к конюшням, к саду, к лесу или к тренировочному зданию. Плелась за ним обратно в особняк. Иногда ощущая себя влюблённой глупой первоклассницей, когда как Багира вёл себя обыденно привычно, как и прежде, до наших с ним совместных событий, и это по какой-то причине ещё больше расстраивало, ранило по самое сердце и мозг. Окончательно разрушало мою пошатнувшуюся душевную стабильность.
По возвращению в свои покои я снова заходилось душераздирающим плачем, но, тем не менее, продолжала выходить из комнаты и следовать за Багирой. День изо дня я повторяла этот обряд. Шпионила за Багирой, следовала за ним словно его собственная тень. Удивляло лишь только то, что Дмитрий совсем не замечал своего сталкера, то есть меня. Наверное, невозможно заметить то, что не имеет физической оболочки, невозможно увидеть призрака, а ведь именно им я в какой-то степени и стала.
Правда, однажды совсем забыла об осторожности, когда проследовала за Багирой прямо в зал для тренировок. В тот день зал оказался буквально заполнен бездушными.
Николай тоже находился в зале. Он сразу заметил меня, зашедшую внутрь, но в момент моего внезапного решения поскорее покинуть помещение, бездушный громко окликнул меня, заставив многих, в том числе и самого Дмитрия, оглянуться. Я совсем не знала были ли члены клана в курсе моего с Багирой разрыва. Было похоже на то, что нет. Но мне ничего другого не оставалось, как по просьбе Николая присоединиться, пройти в зал и занять зрительское место – всё это проделать под пристальным взглядом Багиры, заставлявшем сердце скручиваться до состояния тонкой болезненной спирали. Но я старалась выглядеть уверенно, практически равнодушно.
Тот день оказался днём спаринг-тренировок. Почти без интереса наблюдала за поединками бездушных, но, когда очередь дошла до Николая с Дмитрием я не могла оторвать глаз от этой пары, вернее, всё моё внимание было устремлено на единственного на тот момент волновавшего меня мужчину. Наблюдение за которым мне приносило страдания, и одновременно доставляло какое-то вселенское удовольствие. Я неосознанно молила богов, чтобы данный поединок никогда не заканчивался, но Багира завершил его ожидаемо быстро: выбив из рук Николая меч, при этом, свой опасно ткнув бездушному в самую грудь. Лицо Багиры украшал победоносный оскал, а вся его поза победителя говорила о его силе бескомпромиссного хищника. И в тот момент мне почему-то сильно захотелось, чтобы этот непобедимый и чертовски-обаятельный хищник посмотрел на меня. Но он этого не сделал, не бросил ни единого, мать его, взгляда в мою сторону. Зато всё своё внимание он уделял Николаю, и остальным окружавшим на тот момент его бездушным, среди которых также находились и женщины.
Мне кажется, тогда я впервые почувствовала неконтролируемую жгучую ревность по отношению к Дмитрию. На мгновение захотелось закричать от злости и обиды, и в то же время, вонзить кол каждому бездушному, обделённому хоть каким-то вниманием Багиры. Но вместо этого я просто встала и не оглядываясь выбежала из помещения, крепко сжимая пальцы в кулаки, до скрежета в зубах сжимая челюсть.
До жжения в лёгких и трохее я бежала до особняка, так и не соизволив остановиться и отдышаться. А когда наконец вернулась в свою комнату вновь на несколько дней провалилась в омут моральных страданий и нескончаемых слёз.
***
– Аня, ты бы не хотела закончить институт? – сквозь пелену прострации снова ворвался в мой мозг голос Ариосто.
Сижу бесцельно уставившись в лицо бездушной и, кажется, что-то пытаюсь затолкать себе в рот, что-то скорей всего очень съестное, не имеющее на данный момент никакого вкуса.
Спустя несколько дней моего слезливого, страдальческого забвения я кое-как пришла в нормальное состояние. И вот теперь стараюсь поддерживать разговор с Витторией и даже поддержать свою жизнедеятельность заталкивая в рот очередной кусок какого-то… кондитерского изделия.
Запоздало пожимаю плечами на заданный бездушной вопрос.
– Сэмюэль наконец решил поступить в ВУЗ. Правда, поступит он с нескольким запозданием, но я уверена, Харт способен быстро наверстать упущенное. Через два дня он уезжает в Москву.
С трудом пытаюсь вспомнить кто такой Сэмюэль Харт. С большим усилием, но мне наконец удаётся воссоздать личность обладателя произнесённого Витторией имени. Но я не чувствую ничего, кроме лёгкой печали по отношению к рыжеволосому упырю. Наши с Сэмом былые отношения уже далеко в прошлом.
– Я очень рада за Сэма. Уверена, он приобретёт много полезных знаний, – наконец выдавливаю из себя почти равнодушно, продолжив заталкивать в рот еду.
– Так что на счёт тебя, милая? Ещё не поздно. Я могу всё устроить, – с какой-то внушаемой надеждой произносит Ариосто.
– Конечно можете, – неожиданно вспоминаю о своей подруге, которая последние дни определённо больше всех прикладывала усилий, чтобы вывести меня из состояния бесконечно-ревущего страдальца. – Не для меня, для самого близкого человека в вашем особняке, для Лины. Я пока к учёбе не готова, – теперь уже более настойчиво и требовательно заглядываю в глаза бездушной. Она не в праве отказать в моей просьбе.
На что Ариосто сразу отвечает.
– Ты точно уверена в том, что эта девушка тот «самый близкий для тебя человек» во всём моём особняке? – зачем-то внезапно спрашивает Ариосто.
После того, как Дмитрий разорвал между нами связь, Ариосто вела себя как будто ничего подобного не произошло. Она не спрашивала о моём выборе, до сих пор не упомянула Барса или Дмитрия. Хотя, чисто ментально я очень сильно ощущала её поддержку. Казалось, что Ариосто в этот раз просто заняла позицию наблюдателя, совершенно не вмешиваясь в наши с хищниками личные жизни, а я её, в свою очередь, не спрашивала о Багире. Боялась. Боялась услышать то, что меня окончательно могло разрушить.
– Да, я абсолютно в этом уверена, – сообщаю Виттории.
– В таком случае, я позабочусь, чтобы Лина поступила в лучший ВУЗ, и сделаю это как можно скорее, но настоятельно требую, чтобы и ты о поступлении подумала. Возможно не в этом году, в следующем.
– Да, Виттория, вероятней всего в следующем, – подтверждаю её последние слова.
– Отлично, а сейчас будет лучше, если ты всё-таки выйдешь на улицу и подышешь свежим воздухом.
– Постараюсь.
***
В тот день я вышла на улицу, но не с целью, чтобы подышать свежим воздухом, а с целью, чтобы вновь найти Дмитрия. Всем своим измученным сердцем и душой я тянулась к хищнику не смотря на пытку, им установленную в виде основательной свободы, к которой долгое время так сильно стремилась. Я искренне верила в некий личностный культ того, что не готова была признать и принять свои чувства к Дмитрию. В каком-то смысле так оно и было, поскольку не могла простить многих поступков бездушному в прошлом. Но с приобретением полной свободы, с разрывом нашей с Багирой связи, я окунулась в какой-то ад. На самом деле я сильно нуждалась в Багире, как бы странно это не звучало. И не было этому никакого объяснения.
Долгое время блуждала по поместью, пытаясь в тот день найти Дмитрия, но его нигде не было. А, когда случайно узнала от Григория, что Багира находился в отъезде, то несколько даже расстроилась. Мне катастрофически сильно требовалось взглянуть на бездушного, хотя бы мимолётно. Чего я в итоге всё равно добилась.
Это произошло чисто случайно, когда я снова направлялась к тренировочному зданию. Я шла мимо растительного лабиринта, а, услышав знакомые голоса, вернее, это был смех как женский, так и мужской, я остановилась. И аккуратно приблизилась к тому месту, откуда доносились голоса. Аккуратно выглянула из-за растительного угла и увидела прогуливающуюся парочку недалеко от главного входа в растительный лабиринт. И меня накрыло такой мощной ревностью и режущей болью одновременно.
Никогда не задумывалась о том, что Дмитрий может продолжать с кем-то встречаться, ведь, по сути, он теперь свободный хищник. Ему осточертела вечная погоня за мной, вечные мои отказы, вот он как можно скорее и избавился от надоевшей. А сейчас он тут, прогуливается с девушкой, и она в отличии от меня выглядит очень подтянуто, элегантно. Наверняка и красотой в разы превосходит. Присмотрелась внимательнее и узнала в отточенных чертах лица Роксану.
Что эта бездушная тут вообще забыла?
Чуть не сорвалась с места и со всей агрессией не набросилась на бездушную, но меня вовремя отвлёк и остановил Багира. Точнее, его смех. Такой заразительный, такой мать его искренний. И это учитывая сам факт, что Багиру в принципе сложно застать смеющимся.
Роксане, этой вампирской швалке, удалось чем-то рассмешить Дмитрия? Но на самом деле, ведь, это я должна быть на её месте. Прогуливаться и поддерживать, возможно, очень даже занимательный разговор с Багирой должна Я. И удостаиваться заразительным багирским смехом должна Я, Я и только Я! Разворачиваюсь и как можно быстрее удаляюсь от этого злосчастного идильского вампирского местечка.
Было бы на самом деле с моей стороны глупо и низко накидываться на бездушную, поскольку между нами с Дмитрием, по сути, больше ничего нет, поэтому и в этот раз решила, что обойдусь слезливым марафоном, после которого мне снова станет легче. Так, по крайней мере, я думала.
========== Глава 36 ==========
После двухдневного самовольного заточения в собственной комнате, нескончаемого проливания слёз и самокопания легче мне определённо не стало. А становилось только хуже и паршиво при каждом воспоминании о той встречи между этими двумя.
Я бездвижно просидела десять минут, пялясь в одну точку и что-то в уме конструируя, моделируя, а две минуты спустя, наконец решила, это больше продолжаться так не может. Что этот ад не может больше меня уничтожать. Что ж, Багира, мы с тобой каким-то немыслимым образом поменялись местами. Настал мой черёд действовать.
Резко подскакиваю с места и направляюсь в ванную, тщательно умываюсь, привожу свою кожу, волосы в порядок, даже наношу немного косметики на лицо. Выхожу из ванной и направляюсь к огромному резному комоду, выдвигаю все шкафчики и буквально вываливаю всё содержимое наружу, пытаюсь найти что-то более подходящее для безумного плана, внезапно пришедшего мне в голову. Но, ничего подходящего не найдя, решаю, что обойдусь одним лишь шёлковым светло-розовым халатиком, окантованным изящными чёрными кружевами. Набрасывая халат на плечи, несильно перевязываю его на поясе, окидывая себя в отражении удовлетворённым взглядом, выхожу из ванной, а затем, осторожно, выглянув наружу, покидаю свою комнату.
Сердце бешено колотится в груди, разгоняя адреналин по венам. Плевать, если всё пойдёт не по плану. Плевать, если я, возможно, получу отказ. Слишком сильна решимость моя вернуть себе Багиру, и остановить меня сейчас вряд ли что-то сможет.
Преодолеваю длинные коридоры как можно быстрее и незаметнее. Направляюсь прямо к кабинету Дмитрия, поскольку каким-то шестым чувством чувствую, что именно там его застану. Но неожиданно останавливаюсь, замерев на месте.
Виктор и ещё двое адоптов выходили из комнаты, по всей видимости, из комнаты самого Виктора. После нашего свидания в саду мы с Барсом более не пересекались. По слухам, Виктор слишком был занят новыми поручениями Ариосто. Тем лучше для него. Больше нас с Виктором ничего общего не связывало.
Замечаю в руках адоптов большие чемоданы. Такой же держит в руке и сам Барс, только вокруг одной ручки его обмотан тот самый голубой шарф, который был ловко снят с моей шеи, в тот самый день нашего свидания.
– Ты куда-то уезжаешь? – интересуюсь скорей из вежливости, чем из любопытства, невольно поправляя халат на груди.
Барс скользит по мне холодным взглядом и также холодно отвечает:
– Да, уезжаю. В Ватикан. По очень важному поручению Ариосто.
Ещё раз мажет по мне холодным взглядом и теперь уже с неким сарказмом добавляет:
– Не стоило так утруждать себя, Анна. Я не нуждаюсь в сопровождении.
– Я не… – тут же осекаюсь, на секунду заливаясь краской за свой весьма красноречивый вид, внутренне себя успокаиваю и срываюсь с места, устремляюсь дальше по коридору, бросая напоследок небрежное. – Всего хорошего, Виктор.
– Всего хорошего, Анна. Удачного вам воссоединения, – слышу в след, но я уже никак не реагирую на неоднозначные пожелания Виктора. Ускоряю шаг, заворачивая за угол. Не хотелось бы ещё и с Ариосто в таком виде столкнуться.
И вот я приближаюсь к кабинету Дмитрия, а через несколько секунд уже стою у двери, ведущую в кабинет. Задерживаюсь ещё на некоторое время, делаю глубокий вдох. Стучусь, открываю дверь и решительно ступаю внутрь кабинета. И то, что предстаёт моему взору, вводит меня во временный ступор.
Кабинет Дмитрия напоминал больше свалку, чем кабинет человека, который привык к чистоте и порядку: разбросанная по всему столу бумага, вероятней всего какие-то очень важные документы, отчёты. Часть смятых документов лежала на полу. Пустые графины и бутылки от алкоголя почти полностью заполняли стол. Стеклянные, мраморные, железные шары также заполняли стол Дмитрия, то тут, то там валялись по полу. А на большом рабочем стуле из красного дерева сидел сам Дмитрий, бесчувственно откинувшись на спинку. Непривычно-взъерошенный, в одних только спортивных тренингах, в правой руке Багира перекатывал стеклянные шары. Его опустошённый взгляд был устремлён прямо на меня, но казалось, будто Багира смотрел сквозь меня.
Я со звуком закрываю дверь за собой, таким образом давая понять бездушному, что перед ним не моё явление, не призрак, а человек из крови и плоти. На что глаза Дмитрия оживают, начинают лихорадочно скользить по моему образу. Сам же бездушный выпрямляется. Вижу как напрягаются его грудь и руки. Стеклянные шары в правой руке сильно зажимаются, до треска в ядре, кажется, сейчас возьмут и треснут, рассыплются на мелкие осколки.
И тут ко мне приходит внезапное понимание: Дмитрий не вернулся в обычный ритм жизни, как мне казалось ранее. Он в тайне от всех предавался страданиям, как и я занимался моральным самоуничтожением, и это придаёт мне ещё больше силы и уверенности в правильности моих дальнейших действий.
Сердцебиение в разы учащается, а я под влиянием адреналина срываюсь с места, устремляясь прямо к Дмитрию. И, тут же оказавшись рядом с ним, извлекаю из его руки шары, бросаю их на пол, при этом, решительно проговаривая и проникновенно всматриваясь бездушному в глаза:
– Возможно, я не могу простить многих твоих поступков в прошлом, Багира, но ещё сильнее я не могу вынести страданий, на которые ты меня обрёк, полностью освободив нас от уз.
Резво перекидываю ногу через ноги Дмитрия, сажусь ему на колени. Своей обнажённой промежностью плотно прижимаясь к нему. Обхватываю лицо руками и льну к его губам, осторожно раздвигаю языком на удивление податливые, прохладные губы, и сплетаю свой язык с его. Делаю это осторожно, буквально не дыша, боясь спугнуть бездушного, как в тот самый первый раз, когда я сама пыталась поцеловать Багиру, но по ошибке спутала его с Сэмом.
Дмитрий остаётся сидеть неподвижно, также, как и я не дышит, всё его тело напряженно. А я уже сейчас завожусь, разгораюсь внутренним изнывающим пламенем, который полыхающим жаром начинает концентрироваться внизу живота. Своим возбуждённым лоном плотнее прижимаюсь к бездушному. Чувствую, как под плотным материалом спортивных брюк начинает твердеть мужская плоть. Отчего я распыляюсь ещё сильнее, и уже не замечаю как целую Багиру со всей страстью, со всей чувственностью, и напором. Сама себя не узнаю и, тем не мене, задыхаюсь, режу свои губы и язык о его клыки и буквально начинаю улетать. И вот, уже в следующий момент, чувствую скользящие пальцы Багиры мне под халат, тут же сжимающие бёдра до пьянящей боли. Дмитрий наконец перенимает инициативу, превращаясь в голодного дикого хищника. Продолжает истязать мой рот, окончательно превращая его в кровавое месиво. А мне плевать. Задыхаюсь, глотаю собственную кровь, и отвечаю бездушному с таким же жаром и пылом.
А затем Багира неожиданно подскакивает с места, подбирая меня под бёдра и подбрасывая. Усаживает меня на стол, вернее, на документы, которыми была устлана вся поверхность стола. Часть пустых бутылок и графинов со звоном падают на пол.
Отрывается от моих губ и заглядывает в глаза, заглядывает в самую глубь моего сердца и моментально воссоздаёт всё то, что недавно с таким хладнокровием лично из самых глубин его выдрал.
– Ты уверена в своём окончательном выборе? – требовательно спрашивает.
– Да, уверена, в этот раз на все сто процентов уверена, Багира, – снова тянусь к его губам, но Дмитрий пресекает попытку его поцеловать, временно накрывая мой рот своей прохладной ладонью.
– В таком случае, учти, Скиф, отпускать тебя я более не намерен. И не надейся на поблажки. Нынче всё будет так, как я этого хочу, – убирает ладонь с моих губ и наклоняется, только в этот раз я накрываю его запачканные кровью губы своей ладошкой, торопливо проговаривая:
– Всё будет так, как Мы этого хотим.
Убираю ладошку и наконец разрешаю бездушному обрушиться на мои губы. Разрешаю себе раствориться в безумстве такого дикого властного напора. Разрешаю себе утонуть в состязательном танце наших стремительных языков. И теперь я буквально горю похотливым пламенем, всем своим естеством и телом требуя большего.
Багира не заставляет меня долго ждать, разводит мои ноги в стороны, протискиваясь мне между ног, и всем своим возбуждудённым естеством вжимается в мою промежность. Своими длинными пальцами сильнее впивается в бёдра. Резко отрывается от моих горящих губ, принимается прокладывать дорожку из сладостно-болезненных покусываний и поцелуев, до той самой излюбленной сонной артерии, а затем сразу пронзает её, позволяя всего лишь на долю секунды почувствовать боль, на замену которой тут же начинает приходит головокружительное удовольствие. Отчего стон и ещё несколько таких же вырываются из моих губ.
И вот уже в следующую секунду Дмитрий поглощает меня быстро и стремительно, заставляя телу уже буквально взрываться от томительного желания. Неожиданно прерывает поглощение моей крови: немного отстраняется, вызволяя правую руку из-под халата. Обхватывает ею мою шею, ощутимо зажимая оставленный укус. Медленно опускает за шею на стол, при этом, левой рукой скидывая со стола оставшиеся графины и шары, которые тут же летят на пол и вдребезги разбиваются.
Наконец располагает меня на столе, ослабляет хватку на шее, но руку не убирает, а уже медленно её ведёт вниз, опускается к груди, заводит её за ворот халата, ниже к поясу, развязывает его ловкими пальцами. Полы халата тут же расползаются в стороны, предоставляю взору Багиры полностью обнаженное тело. А мне не стыдно, мне нисколечки не стыдно. Заглядываю хмельным взглядом в глаза Багиры, и упиваюсь очевидным диким желанием в его глазах. Всем телом выгибаюсь под его ладонью, ещё шире раздвигаю ноги, зазывая его, призывая прямо сейчас разрушить эту томительную преграду ожидания, разрушить невидимый щит, что долгое время я с таким упорством возводила против Дмитрия, призываю наконец в полную меру завладеть мною.
