Текст книги "Твоё дыхание (СИ)"

Автор книги: Ольга Жук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Смотри, какой забавный мультик, – заметил Артём и слегка подпрыгнул.

– Тебе он нравится?

Мы стояли бок о бок, глядя на афишу. Постер красивый.

– Мультфильмы поднимают настроение. Они прикольные, – в этот момент Артём напоминал ребенка, хотя по внешности, скорее, на ребёнка смахивал я. Глаза, полные наивных грёз, зажатая поза, слабая улыбка. Нет, я похож на измученного мальчика, который почти потерял надежду.

– Тогда давай купим билеты.

Артём потянулся ко мне, и был уже достаточно близко. Я задрожал. На что он способен, что сейчас сделает? Тут я приготовился к чему угодно, а он громко вздохнул и сказал:

– Хорошо, спасибо.

И отпрянул. Достал карточку из кошелька и направился к пожилой кассирше. Я оглянулся: пару человек сидели за столиками возле буфета в другом конце и ещё пару – на круглых диванчиках красного цвета.

Сеанс должен начаться через пятнадцать минут, так что у нас есть время. Мы устроились на одном из диванов.

– Может, попкорна возьмём?

– Отличная идея. А какой?

Он повернул голову в мою сторону:

– Какой ты любишь? Сладкий или солёный?

– Без разницы, – пожал я плечами.

Артём приподнялся, снимая портфель с плеч.

– Тогда солёный. И попить что-нибудь. Кола, Фанта, Спрайт?

– Кола, – без замедления ответил я, хоть и знаю, что она самая вредная.

– Заказ принят, – отсалютовал Артём и помчался к буфету, возле которого не было очереди. Вообще. Вот так везение; обычно не протиснуться. Ну, правильно, сегодня же будний день, тем более, обед даже не наступил.

В кинозале находились в основном родители с детьми и сладкие парочки. Мы сели посередине, поставив на подлокотники большой картонный стакан попкорна со вкусом сыра Чедера и бутылку литровой Колы. Поставили смартфоны на беззвучные режимы и отложили подальше. Ещё пять минут было светло, а затем погасили свет. На экране появилась надпись «18+». Показывали трейлер к фильму «На 50 оттенков темнее». Мы с Артёмом пытались не смеяться, но, блин, что за бред? Первый фильм, насколько я помню, провалился, получив премию «Золотая малина», а критики сколько было… Значит, идут напролом. Дальше крутили премьеры, которые можно будет увидеть в кинотеатрах только в конце весны или вообще летом. Ни одна из них меня не зацепила.

Наконец, начался наш мультик. Я приготовился к чему-то доброму и светлому. Тишина. Только люди хрустят чипсами или открывают газировку. Артём потянулся за попкорном, стоявшим между нами, и положил две штуки в рот.

Мы сидели в темноте плечом к плечу. Артёма постоянно клонило вбок, и я отчётливо чувствовал, как он дотрагивается до меня рукавом куртки. Так как мы были до безумия близко, порой я не мог сосредоточиться на просмотре фильма. На смешных моментах он тихо смеялся, а я краем глаза наблюдал и любовался, как его брови поднимаются вверх, слегка изогнувшись, а одной рукой он прикрывает рот, прямо как девушка. Иногда он поворачивался ко мне для убеждения того, что мне не скучно. Я слабо улыбался и прятал руки в карманы пальто. Потом Артём чуть не рассыпал банку с попкорном, и когда мы оба держали банку с разных краёв, чтобы она не упала, наши пальцы соприкоснулись. Тогда я дёрнулся, не веря, что это не сон. Не может быть всё настолько хорошо. Даже не знаю, на кого мы были похоже: на двух друзей или на одну из тех сладких парочек, что сидели на задних рядах, нежно обнявшись и целуясь при удобном случае. Поцелуй…

– Было офигенно, согласен? – Артём радостный с розовым румянцем на щеках выпорхнул, словно бабочка из зала, с бутылкой Колы, в которой осталось меньше половины. И мы пили из одного горлышка, дотрагивались до него губами.

– Согласен.

Я хотел добавить, что день выдался отличным и уютным, но остановился: лучше буду держать это при себе. Вдруг он сказал сейчас именно про мультфильм, а не в целом про нашу встречу.

На улице уже стемнело и похолодало, как обычно бывает к вечеру. Вот теперь точно пора домой.

Мы медленно возвращались к станции метро, с которой приехали, при этом болтали. А, когда я жёстко пошутил, Артём щёлкнул меня по носу и, замерев, улыбнулся.

Вот, оказывается, что такое тихое счастье.

Попрощавшись, я зашел в вагон метро, и встав возле задних дверей, редко служащих выходом, положил два пальца на кончик носа и закрыл глаза. Я понял, что смирился. Почти две недели назад мы поцеловались, и Артём до сих пор ведёт себя так, словно этого не было. Пусть. Пусть улыбается, пусть смотрит на меня, пусть зовет на прогулки. Пусть делает вид, что мы друзья. Конечно, мне больно, но на данный момент я ничего не могу изменить. Если он хочет забыть о случившимся, я приму это. Потому что мне хорошо рядом с ним. И мне достаточно того, что я с ним вижусь, хоть и в таком ключе. Ведь я сам не уверен в чувствах, которые испытываю, и даже не представляю, как бы отреагировал, если бы вдруг Артём решил серьёзно поговорить и признался мне в симпатии или ещё того хуже… в любви.

Я просто хочу проводить время вдвоём.

***

Третий экзамен и, к счастью, предпоследний, проходил на пятом этаже в аудитории 512. Сегодня я планирую отвечать где-то в середине, о чём предупредил одногруппников.

Я поднялся по лестнице (надо жиры разгонять) и прошёл в конец коридора. Половина людей была в сборе. Максим с Игорем синхронно помахали мне руками.

– Привет, Марк. Ты бодрый, – заключил Игорь.

– Привет. Наверное, – и, улыбаясь, достал из портфеля бутылку не газированной воды. Всё-таки трудно преодолевать такие расстояния. Учитывая, что я пёрся пешком до метро по холоду.

– Вы прошлый раз с Артёмом вместе ушли, – резко произнес Игорь.

– Ну да. Откуда ты знаешь?

– Девчонки сказали. Типа ты его подождал и…

Ох уже эти девчонки…

– А что такого?

– Просто, – он посмотрел на меня, – куда вы ходили?

– А-а-а, – я замялся, – в кафе…

– Фига се, – встрял Максим. – А о чём говорили?

– Да ни о чём.

– Какой-то ты скрытный, – Игорь прищурился. – Что-то здесь неладное.

– Да брось. Ну, не хочет распространяться, так не лезь, – встал на защиту Максим.

Артёма в толпе я не разглядел – значит, ещё не приехал.

Буквально через пять минут на коридоре появился знакомый силуэт. Определенно, это он. Ближе и ближе…

– Привет, Марк. Привет, ребята, – он самодовольно прошёл мимо одногруппников и остановился прямо передо мной. – Свободен сегодня? Я заказал места в одном пабе. Вечером там будет проводиться концерт малоизвестных, но талантливых кавер-исполнителей.

Все сразу притихли, так что я мог слышать биение собственного сердца. Ноги подкосились, и я, шатнувшись в сторону, сказал:

– Хорошо.

– Отлично, буду тебя ждать.

И Артём сделал пару шагов назад, затем свернул за угол.

– Что это было? – не унимался Игорь. – Он позвал тебя в паб?

– Именно, – подтвердил Максим.

В этот миг я почувствовал себя центром Вселенной. Я представил, что нас с Артёмом связывает тонкая белая нить, и чем больше отдаляется Артём, тем длиннее и незаметнее становится нить. Предметы и люди, окружавшие меня, превратились в расплывчатые пятна. Мой слух обострился, и я слышал всё, о чём сейчас шептались девушки и парни. Но в основном, конечно, девушки. Ведь они так любят посплетничать. Пол под ногами вдруг изменил цвет и форму, светло-коричневая плитка перестала быть таковой: теперь я видел поле с яркими синими цветами, которые от дуновения южно-западного ветра начинали колыхаться. А вместо потолка я смотрел на звёздное ночное небо. Под этим небом пролетали летучие мыши и грязно-серого цвета мотыльки.

Я ждал своей очереди параллельно болтая с ребятами, и меня не покидало ощущение, что Игорь подозревает меня во лжи. Но не могу же я взять и сказать, что мы общаемся с Артёмом с тех самых пор, как он сюда перевёлся, что мы много разговаривали, созванивались по Skype, ходили в паб, провели вместе католическое Рождество и Новый год; а вчера так вообще в кино были, и то, что я много думаю об Артёме и мечтаю о невозможных вещах с ним. Разве Игорь и Максим меня поймут? Сильно в этом сомневаюсь.

***

Я спустился в лифте на первый этаж, сел на пуфик. Через время подошёл и Артём, он держал в руках зачётку. Не успел, наверное, спрятать назад в портфель. Ах да, экзамен сегодня начался не утром, а днём, поэтому сейчас самое время, чтобы отправиться на концерт.

Идя по дороге, Артём сказал:

– Похоже, ребята были в шоке, когда я к тебе подкатил.

– Разве?

– Ну да, у них глаза чуть из орбит не вылезли, – пошутил он и замял эту тему.

Паб находился на цокольном этаже огромного здания, на котором светились различные вывески. Дверь была железной, а рядом на стенде парень снимал старые и вешал новые рекламные брошюры. Круглые окна завесили жалюзи, столики были расставлены по всему залу, а впереди – небольшая сцена с красными шторами.

– У нас заказан столик на Артёма Ярового, – произнёс он, и молодая девушка отвела нас к нужному. – Давай возьмём каких-нибудь напитков.

Я засомневался, но Артём всё решил:

– Пойду к бару, куплю виски с колой, а тебе – пива, – и протиснулся через толпу к бармену за стойкой.

Не зная, во сколько начнётся выступление, я оглядывался вокруг в поисках афиш или листовок.

Люди громко хлопали, кричали: «Вы лучшие!», «Так держать!», «Молодцы!», порой подпевали исполнителям. В основном на сцене выступали парни и девушки лет двадцати-двадцати пяти, некоторые выглядели обычно, а некоторые – более экстравагантно, на теле у них были татуировки (цветные рукава или же черные штрих-коды на шее, черепа на ногах), пирсинг, волосы покрашены в бирюзовый, фиолетовый, а виски выбриты.

Мне нравилось слушать их голоса, похоже, они вправду долго занимались вокалом, и в принципе музыкой. Ребята играли на гитарах, барабанах и скрипках. Я запомнил каверы на песни Ланы Дель Рей «Голубые джинсы», «Еду» и «Рождены, чтобы умереть» [31].

***

Артём потащил меня танцевать, высоко поднимая руки и весело улыбаясь. Зал был переполнен, все повставали со своих мест, чтобы зажечь под шумную и быструю музыку.

– Подпевай! – кричал Артём, когда звучала какая-то английская песня.

Но я не умею этого делать, честно. Выходит неестественно и даже неприятно. А вот его голос был прекрасен, я бы наслаждался им сколько угодно. Я пытался быть ближе к Артёму – благо, ситуация позволяла. Я расстегнул первые пуговицы рубашки, и, клянусь, заметил, как скулы Артёма напряглись, и он сглотнул, а затем тоже расстегнул рубашку, сказав: «Душно здесь».

Каждый раз Артём показывал мне новые интересные места, которые я надолго сохраню в памяти. Он как будто учил меня жить, потому что до этого мне казалось, что я человек, который не принадлежит миру; я отделился, как атом отделяется от остальных атомов при распаде. Я был сам по себе, сидящий с завешенными шторами и включенным бра в комнате, с ноутом в руках или с бумагой и карандашами. Из серого человека я превратился в цветного. Но моя душа, она изменилась? Или мой богатый внутренний мир поблек?

В конце Артём лишь тихо произнес: «Спасибо тебе», что являлось для меня очень важным, ибо меня редко за что-то благодарят.

***

Я вернулся за полночь. Тихо, стараясь не шуметь, открыл входную дверь и снял ботинки. Поставил их возле шкафчика и принялся разматывать шарф. Из комнаты выглянула мать в халате и с пучком на голове. Она с непониманием уставилась на меня, включив в прихожей свет.

– Ты что, с ума сошёл? Время видел?

– Да, мама, – виновато произнёс я, хотя мне было совершенно плевать, о чём она думает и прочее. Раньше жаловались на мое постоянное сидение дома, теперь уже на мои прогулки.

– Марк, в следующий раз не пущу домой, – со злостью в голосе шепнула она и потопала на кухню.

Я же как можно быстрее разделся и побежал в свою комнату, словно кошка, которую преследуют люди из отлова животных. Однако, только я успел бросить портфель на пол, как мать тут же вошла, не спросив разрешения.

– Мне не нравится твоё поведение в последнее время. Я недовольна.

В смысле? Что я делаю неправильно? Опять?

Я молчал.

– Марк, – она подняла на меня уставшие от жизни глаза, – завтра поговорим.

Она хлопнула дверью и свалила, а я был только рад. Не люблю находиться с ней наедине, это вызывает неприязнь, и в целом общение с ней портит мне настроение. Я никогда её не понимал, а сейчас тем более. Чего она от меня хочет?

Когда-то, когда я был уже не ребенком, но ещё и не подростком, и учился в средней школе, то на одной из контрольных работ требовалось написать сочинение на любую тему, тебя интересующую. И я выбрал что-то связанное с отношениями в семье. Насмотревшись фильмов и передач и начитавшись детских и взрослых книг, я создал у себя в голове идеальную модель семьи лично для меня, и описал её. Конечно, это вышло коряво, где-то не хватало знаков препинания, где-то позже заметил ошибки в словах, но я пытался, я сформулировал мнение, которое выразил на бумаге. Мне поставили восемь баллов (два сняли за то, что начёркал), и, принеся черновик домой, я надеялся, что родители, прочитав моё первое творение, оценят его по достоинству. Как же я ошибался. Вместо фраз «ты молодец», «у тебя получилось», «мы рады за тебя» мать безразлично положила его на стол с остальными бумагами, среди которых были документы и пустые листы, и сказала лишь: «Потом». А отец даже внимания не обратил.

На следующий день я спросил, понравилось ли им школьное сочинение. «Какое сочинение?» – услышал я в ответ, однако мать всё-таки прочитала его, причём быстро, ведь оно было не длинным, и, вздохнув, произнесла: «Неплохо. Но ты слишком наивный, и много фантазируешь. То, что ты написал, нереально». Всё. Мои глаза заслезились, поэтому я отвернулся. Знаю ведь, что она скажет, если заметит, что плачу, – назовёт слабым.

Потом уже я увидел знакомые тетрадные листы в мусорке, стоящей на кухне, и понял, что это оно – сочинение, в котором мои мысли никогда не смогут перерасти во что-то большее, и мой взгляд на идеальную семью вовсе не идеален.

Ещё мать, насколько я помню, очень любила коллекционировать статуэтки, купленные на иностранных ярмарках. В стеклянном шкафу на полках стояли кошки и деревья Сакуры, сделанные в Японии, влюбленная парочка с зонтиком – во Франции, хвойный лес на подставке – в Швеции и так далее. Мне часто казалось, что этими сувенирами она дорожит намного больше, чем мной. И я даже заверил себя, что если вдруг случится несчастье типа пожара, мать первым делом спросит, целы ли её сокровища, а затем только про меня.

Сначала я обижался, по позже свыкся. Как я могу заставить её относится ко мне по-другому, если она не желает этого. Как я могу просить её любви. И уже в седьмом классе понял, что её доброту и заботу я пытался заслужить хорошим поведением, не доставляя лишних хлопот по поводу домашней работы или ночных страхов, потому что меня нередко оставляли одного дома по поздним вечерам и вплоть до двух-трёх часов ночи я дрожал, сидя на полу в прихожей и замерзая от холода. Из-за нехватки денег отопление у нас не всегда бывало.

Несмотря на разницу в шесть лет, с сестрой мы ладили, хоть я и ревновал родителей к ней. Они относились к ней по особенному, они не кричали на неё, не ставили в угол, не били ремнем. И я пытался выяснить, где корень всего этого; почему с Миланой они дружелюбны, а со мной общаются, словно я прибыл прямиком из ада. Я уже писал, что чувствовал себя лишним в нашей семье, и по-прежнему чувствую спустя столько лет.

Я мечтаю уехать из дома, снять квартиру – типичные стремления подростков, которым исполнилось восемнадцать – устроится на подработку. Я даже готов разделить квартиру с чужими людьми, ибо думаю, что хуже уже не будет. Может, я даже сближусь с ними, и мы заживём неплохой жизнью.

Просто если я чужой среди своих, то стану ли я своим среди чужих?

***

Вечером, когда я готовился к последнему и довольно сложному экзамену, раздался стук в дверь.

– Можно? – спросил отец.

Я поднялся с расстеленного дивана и дёрнул за ручку.

– Мама сообщила, что ты вчера пришёл домой поздно. Около часа.

– Так и есть, – с безразличием в голосе подтвердил я, держа под мышкой книгу.

– Мы беспокоимся за тебя.

Кажется, запахло лицемерием.

– Зачем?

Отец мотнул головой:

– Как это? Мы твои родители, а ты не такой уж и взрослый.

Прозвучало обидно. Я сел на диван, а тот остался на месте.

– Всё в порядке.

– Если честно, то мама говорит, что ты изменился, – произнёс он в печали, словно вернуть назад мою покладистость уже невозможно.

– Когда я изменился? Не понимаю. Я ощущаю себя прежним.

Отец пристально взглянул на меня. Теперь он казался не деловым человеком, который с самого утра торчит в офисе и дает распоряжения, а несчастным, постаревшим мужчиной.

– Марк, не огорчай маму, хорошо? Она много сделала для тебя, – внезапно сказал он, пальцами дотрагиваясь до края майки.

Я опешил. Что? Много сделала для меня? Что за вранье?

Но я никак не возразил. Не хочу очередного скандала.

***

Последний экзамен. Какое счастье! Первая сессия прошла удачно, по крайней мере, почти. Потому что я всё ещё стою на коридоре с книгой, но не читаю её, а разговариваю с Максимом и Игорем. Сегодня я надел на руку часы, который купил ещё очень давно – нашел их случайно в тумбочке, когда искал красный маркер, – 10.23. Не-е-е-т… Долго ждать, однако. Я откатываю рукав кофты и параллельно смотрю на Артёма, но так, чтобы это было незаметно. Он болтает с парнем из другой группы. Чёрт, наши глаза встретились. Он ухмыльнулся и перевёл взгляд на собеседника.

– Марк, ты же помнишь, что мы решили после первого экза? – Игорь дотронулся до моего плеча. – Отметим вечером сдачу сессии и начала двухнедельных каникул?

Точно. А я и забыл… Артём предложил на днях встретиться и зайти в один бар, где полно его знакомых.

– Я пока не знаю, получится ли… Позже скажу, ок?

Игорь вздохнул и покачал головой:

– Ла-а-а-дно.

Вдалеке я увидел Иру с бутылкой лимонной Фанты и батончиком «Milky Way». Она встала возле нас, складывая в сумку сладости.

– Ребят, у Лёши возникла идея. Чтобы сблизиться как группе, он предложил всем вместе отметить первую сессию.

Milky Way– Когда? – с азартом спросили мы.

Milky Way– Сегодня вечером, – ответила та, – как раз закончим экзамен днём, и у нас будет полно времени, чтобы приехать домой, собраться и снова выехать.

Milky Way– А где мы сможем собрать столько людей? – задал вопрос Игорь.

– Лёша говорит, что у его друга есть коттедж за городом, – и замахала руками, – но он близко от МКАДа. Сесть на автобус на вокзале, и всё.

– Довольно сомнительно, – подключился Максим. – А кто уже согласился?

– Я мало кому сообщила пока что, но Наташа, Аня, Миша, Артём и Алиша точно будут.

Артём…

– Я тоже пойду, – с уверенностью заявил я.

– Но ты же не любишь принимать участие в такие мероприятиях, – напомнила Ира, и я пожал плечами. – Но я рада.

Постепенно Максим и Игорь передумали, и мы начали планировать, сколько взять денег, что купить и прочее.

***

Двухэтажный дом коричневого цвета с верандой среди других, чем-то похожих домов, в которых живут люди. Раньше Юра – так звали парня – тоже здесь жил, но потом родители купили квартиру, однако дом жалко было продавать, поэтому они решили оставить его, и теперь иногда приезжают, чтобы отдохнуть от городской суеты. Несмотря на то, что посёлок находится совсем близко от главной дороги, всё же тут тихо и спокойно; машины почти не ездят, людей немного. Перед взором простираются поля и леса, даже озерцо есть. Конечно, зимой этого не видно, но зато летом можно на полную насладиться всеми прелестями природы и одиночества.

Приехало около половины одногруппников. Парни оделись поудобнее, в джинсы и майки, а девушки зачем-то напялили платья и юбки. Артёма подбросили на машине, – это я заметил через окно – за рулем сидел парень с отросшей бородой, он помахал на прощание и, развернувшись, растворился в тумане.

В основном мы пили пиво, конечно, кто-то захватил коньяк и ликер, но я отказался. Только к одному привык, к новому ещё не готов. Сидя на раскладных диванах с бумажными стаканчиками в руках, обсуждали преподавателей и то, как быстро пролетел семестр. Ведь и правда: одна восьмая часть пути уже позади.

Артёма вновь окружили те раздражающие меня девушки Аня и Алиша, они прямо тёрлись об него, громко и противно смеясь. Иногда он смотрел на меня с таким выражением на лице, мол, что поделать, смирился.

Так и прошёл вечер: я сидел в одном конце зала с Максимом и Игорем, а Артём – в другом. Мы не могли нормально пообщаться. Разве что только пересеклись на кухне, когда отправились за очередной порцией еды. Я взял хрустящие шарики, а он – чипсы.

Приглушенный свет мешал смотреть на Артёма полностью, я мог видеть лишь его силуэт. К ночи он совсем развеселился, а в один миг моё сердце даже замерло, и я чуть не умер: одна из одногруппниц, которой нередко любовались наши парни, обняла Артёма за шею и прижалась щекой к его лицу. «Сейчас поцелуются», – с надеждой шептали ребята, и только Игорь, наклонившись ко мне, выдал: «Шлюха». Конечно же, меня не интересовала девушка, и почему Игорь так её обозвал. Я подумал об Артёме: значит ли это, что ему нравятся дамы лёгкого поведения?

– Ты чего? – удивился Максим, поправляя покрывало.

– Ты знал, что у неё парень в армии вообще-то. И она его ждёт, – с сарказмом объяснил тот. – А сейчас она собирается сосаться с новичком. – и злостно спросил: – А твой Артём в курсе?

– Я… я… Без понятия.

Лёша включил медленную музыку в колонках, висящих на стене, девушки пошли танцевать друг с другом, они заслонили Артёма с его сегодняшней пассией. Я отодвинулся в левую сторону, сбрасывая плед, и после увиденного сжал кулаки. Артём нежно взял её за талию и прикоснулся к губам. Да как же так? Я соскочил с дивана. У ребят в глазах читался знак вопроса.

– Выйду на улицу. Подышу свежим воздухом.

– Но там холодно.

Я побежал в большой коридор и снял пальто с вешалки. Накинул его на плечи и, повернув замок, открыл дверь.

Звёзды. Много звёзд. И завывание ветра. За что мне всё это?! Я же вроде решил, что мы друзья. Тем более, он использует девушку, состоящую, похоже, в серьёзных отношениях, в своих целях. Это и есть настоящая жизнь? Жестокая, наполненная обманом и лицемерием? Я немного трясся от холода. Обняв себя за плечи, прислонился к колонне. Простоял так минут пять. Вдруг послышались скрип пола и приближающиеся шаги.

– Чего один на морозе делаешь?

Я повернул голову. Отросшая чёлка упала на лицо.

– Отдыхаю.

– Ночью? На пустой улице, или как это называется? – он подошел сзади и зажёг зажигалку. В мою сторону поплыл сигаретный дым. – Не стрёмно? – и посмеялся.

– Нет.

Я почти задал этот злополучный вопрос, но вовремя сжал губы. Нет, не могу так.

– Скажи… Она первой начала приставать?

– Кто? Кристина?

– Да.

Я смотрел вперёд на слабо освещенную фонарями безлюдную просёлочную дорогу. Артём откашлялся.

– Ну да, она просто начала обнимать меня. А что, ревнуешь? – я быстро развернулся и остолбенел. – Шутка. – он улыбнулся. – А что такое?

Вообще-то не смешно, потому что я действительно тебя ревную к этой девушке. Но приходится молчать.

– У неё есть парень.

– Я не знаю, она ничего не говорила.

– Это не вопрос. Это утверждение. Она ждёт парня из армии.

– Поэтому ты злишься? Тебе жалко её?

Я потёр лоб и вздохнул.

– Я не знал, Марк, честно, – тихо произнес он. – Хорошо, я не буду с ней спать. Обещаю, – и, положив руку мне на спину, задержал её.

***

Нам не удалось поспать. Кто-то хотел слушать музыку, кто-то – танцевать, ещё кто-то – играть. Я же, к счастью, вздремнул часа полтора. Слушал болтовню Игоря и Максима и, закрыв глаза, провалился в сон. Они решили не будить меня, а укрыли и продолжили разговаривать. Артём больше не был в компании Кристины, он прикалывался с Ирой и Наташей. Они залипали в планшет, смотря видео и короткометражные фильмы.

Рано утром мы попёрлись на остановку. Лёша и его друг решили остаться, несколько одногруппников, хорошо общавшихся с Лёшей, тоже не поехали. Я поднял мусор с пола и, сложив его в большой пакет, оставил на пороге, потому что парни сказали, что сами выбросят.

Артём шёл впереди, неся в руках портфель. Я медленно плёлся вместе с ребятами. Они мечтали скорее добраться до дома, чтобы нормально попить воды, переодеться и лечь на кровати. Я тоже хотел этого, но не настолько сильно, ведь я почти не пил. Так, пару стаканчиков пива. В основном хлебал апельсиновый сок прямиком из пачки.

Только сейчас осознал, что у меня с сегодняшнего дня начались каникулы. А планов никаких и нет. Чтение и рисование само собой, но этого недостаточно. Надеюсь, что с кем-нибудь за две недели встречусь.

Примечания

31. Названия песен на английском: «Blue Jeans», «Ride», «Born To Die» 2012 года.

========== Глава 4 ==========

Когда тебе не с кем поделиться одинокими мыслями,

мысли начинают делить тебя между собой.

(Харуки Мураками)

***

После шести вечера позвонила Милана, спросила, доволен ли я тем, как сдал сессию, и предложила на выходных, то бишь, завтра-послезавтра, отметить это у неё дома. «Паша тоже будет», – сказала она и повесила трубку.

– Поздравляю, – пожал мне руку отец и достал из кошелька немного денег. – За твои старания.

Он явно решил измениться. А где прежний отстраненный взгляд, сухое «молодец»? Где мамин ор, за то что не ночевал дома?

– Спасибо.

***

Я прилично оделся, расчесал волосы и пошёл на остановку. До Миланы добираться недолго, поэтому я выбрал автобус. Подъехав, заскочу в магазин за большой шоколадкой. Ей вроде нравится молочный с черничной или клубничной начинкой. В руках у меня книга Стивена Кинга «Ловец снов» [32]. В ней 733 страницы, но она очень лёгкая. Милана подарила в декабре на день рождения, но я отложил её. Вот вспомнил сегодня утром, когда разбирал тумбочку с черновиками. Их оказалось столько много. Неудивительно – я частенько переписывал работы, которые надо было сдавать в универе. Ещё наткнулся на старые фотографии из школы (их я подальше спрятал сразу после выпускного), фишки, первые эскизы, сточенные карандаши.

– Привет, Марк! – Милана встретила меня в прихожей с закрученными волосами, от которых исходил приятный аромат (миндаль и шоколад, наверное). Она помогла снять пальто и шарф и крепко обняла меня. – Чувство, что целый год не виделись.

Я вручил ей шоколад «Alpen Gold» и направился в ванную мыть руки.

– Привет, – Паша вышел из комнаты с чашками и блюдцами. – Мы тут с Миланой замутили небольшой пир, не против?

– Нет, это даже хорошо, – я благодарно улыбнулся. – Может, помочь?

– Мы справимся, – заверила сестра. – Ты лучше присаживайся.

В ванне я помыл руки с жидким мылом, пахнущим манго и апельсином, вытер их насухо полотенцем и зашёл в гостиную. Она была тёплой и уютной: светло-оранжевые обои с цветами, жёлтые шторы, повсюду висели картины, большие и маленькие, фотографии, а на ореховом столе даже стоял аквариум с рыбками.

– Давно приобрели? – указал я в сторону аквариума.

– Нет, – ответила Милана, – пару месяцев назад. Ездили в зоомагазин, так я заметила этот милый аквариум, в него сразу купили водоросли – элодеи, валлиснерии и криптокорину [33] – и рыбок.

– Я узнал только гуппи.

– Здесь еще плавают моллинезии [34], они чёрного цвета, мраморные гурами [35], а к стеклу присосались сомики анциструсы [36].

– Интересно, – я наклонился, чтобы разглядеть этот маленький, искусственно созданный мирок. – Красиво. Я так вообще в рыбах не разбираюсь.

– Нестрашно. Появится желание завести, обращайся.

– И они уживаются друг с другом?

– Конечно, – Милана кружила по комнате, расставляя посуду, в своём пышном алом платье. – Вот петушки [37] бы всех давно съели или хромисы красавцы [38].

– Чего? Что за названия? – рассмеялся я.

– Представляешь. Они хищные.

Когда всё было готово, мы сели за раскладной стол, накрытый яркой синей скатертью. Сестра купила шоколадный торт с лесными орехами и конфеты «Столичные», а её парень заварил зелёный манговый чай. Они показывали свои совместные фотографии, затем просто фотографии интерьеров домов и квартир. Я видел, как они любят друг друга; как Паша нежно обнимал её, а она клала руку ему на колено. Находясь рядом, я чувствовал себя частью их семьи, что они действительно волнуются обо мне и проявляют неподдельную заботу. Я ненавязчиво спросил про их планы на будущее.

– А ты всё ещё общаешься с тем мальчиком?

– Ты про Артёма?

– Да, – кивнула Милана и заулыбалась.

Я тоже улыбнулся, покосившись на неё.

– Да, а что?

– Я просто рада, что у тебя появился друг, – сказала она и поднесла кружку чая к губам.

Эх, знала бы она всё, что было между нами, сразу бы изменила мнение и заставила про него забыть. Ну, дружба, так дружба.

***

В воскресенье утром неожиданно написала Лиля. Сказала, что у неё тоже каникулы, и хочет встретиться, посетив выставку аквариумных рыбок (вот так совпадение!) и книжную ярмарку. Я был только «за». Быстро собравшись, я поехал на Площадь Победы.

– Спасибо, что согласился. Я знала, тебе идея тоже понравится.

– Ну да, это что-то новое для меня.

До здания, в котором должна проходить выставка, мы добрались пешком. Купили билетики и зашли внутрь. Много. Много аквариумов где-то на двести литров, с неоновой подсветкой. В них росли густые водоросли и плавали рыбы. «Пецилия Велифера», «Глазчатый астронотус», «Дискус», «Цихлазома Меека» [39] – читаю я названия. Ничего себе. Все они настолько разные, что удивляешься разнообразию природы. И самое классное то, что они могут жить у людей дома. Купить их на рынке или в зоомагазине не проблема, только я цены не знаю. Хотя мне кажется, они не очень дорогие.

– Ты хочешь купить книгу? – спросил я, когда мы побыв на выставке два часа, теперь ехали на ярмарку.

– Пока не знаю, но было бы неплохо. Я взяла с собой деньги. А ты? Купишь что-нибудь?

– Если зацепит, то да.

Людей было много – воскресенье всё-таки – но мы могли прохаживаться возле стеллажей с книгами, журналами, открытками и брать их в руки, рассматривать. Я увидел на полках «Братьев Карамазовых» Достоевского, «Вешние воды» Тургенева, «Вино из Одуванчиков» и «451 градус по Фаренгейту» Брэдбери, «Таинственную историю Билли Миллигана» Киза, «Коллекционера» и «Волхва» Фаулза. Но больше я обратил внимание на книги Васильева «В списках не значился» [40] и Рони-старшего «Пещерный лев» [41]. Первая была про войну, а вторая – про первобытных людей.

– Хороший выбор, – одобрила Лиля, держа в руках «Ежевичную зиму» современной писательницы Сары Джио [42]. – Тебя всегда привлекала история.

Мы заплатили, и, побродив ещё немного, вышли.

– Кстати, я тогда помогла тебе советом?

Сначала не понял, о чём она. А, точно – снова про него.

– Я решил оставить, как есть. Мы общаемся, но ничего больше. Просто дружба.