Текст книги "Твоё дыхание (СИ)"

Автор книги: Ольга Жук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

2. Дедлайн – крайний срок (дата и/или время), к которому должна быть выполнена задача. В последнее время широко используется в средних и высших учебных заведениях.

3. Гриндерсы – высокие шнурованные ботинки военного типа, обувь большинства неформалов.

4. «Маргарита» – итальянская пицца.

5. Black Angel – Чёрный Ангел (с англ. яз.)

6. Уильям Шекспир (1564–1616 гг.) – английский поэт и драматург, зачастую считается величайшим англоязычным писателем и одним из лучших драматургов мира. Часто именуется национальным поэтом Англии. «Укрощение строптивой» – Пьеса в пяти действиях, написанная в 1593 или 1594 году.

7. КСР – Контролируемая Самостоятельная Работа.

8. «Dozari» – ночной клуб.

9. Турмалин – минеральный камень, в данном случае зелёного цвета (является одним из самых популярных с точки зрения ювелирной ценности, поскольку имеет внешнее сходство с изумрудом; другое название этой разновидности кристалла – бразильский изумруд).

10. Маршмэллоу – кондитерское изделие, состоит из сахара или кукурузного сиропа, желатина, размягченного в горячей воде, глюкозы, взбитых до состояния губки, к которым может добавляться незначительное количество красителей и ароматизаторов.

11. Манга – японские комиксы.

12. Группа «Kaleo» – исландская музыкальная группа, созданная в 2012 году.

13. Lana Del Rey (род. в 1985 г.) – американская певица и автор песен. Её музыка была оценена критиками за кинематографический стиль, озабоченность трагическими отношениями и меланхолией, а также за отсылки к американской поп-культуре, в частности, 1950-х и 1960-х годов.

14. Методичка по философии (А.В. Барковская, Е.В. Хомич), 2014 год, тема 5.4 «Движение и развитие как атрибуты бытия. Принципы глобального эволюционизма», стр. 82.

15. «Студент со связями» – криминальная драма режиссёра Джозефа Кастело, основанная на реальных событиях. Мировая премьера состоялась 10 октября 2015 года.

16. «Начало» – научно-фантастический триллер 2010 года Кристофера Нолана, основанный на идее осознанных сновидений, в котором снялся Леонардо Ди Каприо в главной роли.

17. Фэндом – неформальное (как правило) субкультурное сообщество, участники которого объединены единым интересом, связанным с произведениями искусства – пристрастием к определённому фильму, книге, сериалу и т. д. В данном случае к манге и аниме.

18. Деноминация – изменение нарицательной стоимости денежных знаков после гиперинфляции с целью стабилизации валюты и упрощения расчётов.

19. Латте макиато – горячий кофейный напиток, приготавливаемый путём вливания в молоко кофе-эспрессо в пропорции 3:1.

20. Клайв Стейплз Льюис (1898–1963 гг.) – британский ирландский писатель, поэт, преподаватель, учёный и богослов. Наиболее известен своими произведениями в жанре фэнтези, среди которых «Письма Баламута», «Хроники Нарнии», «Космическая трилогия», а также книгами по христианской апологетике, такими как «Просто христианство», «Чудо», «Страдание».

21. Виридиан – один из холодных оттенков зелёного цвета.

========== Глава 2 ==========

Одиночество – это то,

что тебя поглощает.

***

Двадцать пятое декабря – католическое Рождество. Несмотря на то, что я его не праздную, всё же не забыл. Везде в группах в ВК репосты с поздравлениями, к которым прикреплены картинки или фотографии зимнего леса, где-то вдалеке бежит заяц, на ветках деревьев сидят снегири с красными грудками; или дети-ангелочки, держа в маленьких ручках свечи, окружают женщину в полупрозрачном белом платье.

Я находился в приподнятом настроении. Выпив зелёного чая с земляникой, который я, кстати, пью редко, сел за стол, включил расслабляющую музыку и достал из тумбочки пару листов бумаги и карандаши. Вечерний пляж. Я буду рисовать вечерний пляж. Пенистые волны бьются о берег, которого почти уже не видно из-за приближающейся ночи. По зелёно-голубому небу плывут большие облака; часть из них закрывают солнце, поэтому они отсвечивают бледно-красными, оранжевыми и жёлтыми оттенками.

Ближе к обеду я вернулся на страницу в ВК, и буквально через пару минут появилось сообщение от Артёма. «С Рождеством!», – написал он. «Спасибо, конечно, и тебя. Но я неверующий». «Серьёзно?» – удивился Артём. Далее последовал недолгий диалог, в котором выяснилось, что Артём вообще атеист, не то, что я агностик, и почему-то был уверен, что для меня этот праздник важен. «Ага, – усмехнулся я. – Для меня Рождество так же важно, как для тебя пары в универе». Он спросил, чем я собираюсь заниматься. «Давай погуляем, – предложил он, и я дрожащими пальцами на клавиатуре набрал: «Давай».

Мы условились встретиться в 19.00 на Фрунзенской станции метро.

Остаток дня я провёл за рисованием, и когда подошло время собираться, поплёлся в ванную умыться и почистить зубы. Я долго смотрел на себя в зеркало, внимательно изучая тонкие губы, глаза цвета океана, маленькие родинки на скулах, дотрагиваясь до отросших русых волос, падающих на лоб.

***

Я приехал вовремя, осталось только дождаться Артёма. Опоздает ли он? В 19.04 я заметил, как его силуэт неспешно двигается среди тускло освещённых фонарей.

– Привет.

От Артёма пахло ментолом, и я вдохнул этот запах. На нём по-прежнему была тёмно-зеленая парка и гриндерсы; волосы слегка растрепались от ветра.

– Чем займёмся? – спросил я, делая шаг вперёд.

– Можно пройтись.

Первая мысль, которая возникла: о чём разговаривать с ним. Но мне оставалось лишь кивнуть и принять предложение Артёма.

Мы двинулись в сторону сквера. Здесь я был, наверное, один раз. Сейчас Артём мой путеводитель; он ступил на одну из асфальтированных дорожек, я за ним.

– Почему ты меня позвал? – набрался я решимости узнать, но при этом зажмурился.

Он обернулся:

– Потому что сегодня праздник. Да и негоже сидеть дома в выходной.

Неосознанно уголки моих губ приподнялись. Полностью ответ меня не удовлетворил, но всё же я радовался, что нахожусь сейчас рядом с ним.

Мы почти ни о чём не болтали, так, перекинулись парой слов, и вдруг Артём сказал:

– Ладно, погнали в паб.

– Куда? – я не ожидал такого поворота событий.

– Помнишь, мы обсуждали это в столовке. – Он помолчал. – Как раз недалеко отсюда есть один.

– Но…

Не успел я возразить, привести кучу доводов, почему мы не можем туда пойти, как Артём взял меня за руку – его рука была тёплой – и потянул за собой. Я не сопротивлялся, просто рассматривал его; как волосы отливают каштановым цветом.

Через какое-то время он отпустил меня, и теперь мы поравнялись.

Шагая по засыпанному снегом тротуару, Артём смотрел по сторонам и размышлял о чём-то; я плёлся рядом и разглядывал светящиеся рекламные вывески и высотные здания, окружавшие нас. Поднявшись по широкой и скользкой лестнице и завернув за угол, Артём наконец-то привёл меня до того самого паба.

Он показался мне довольно симпатичным, но при этом чужим. Ступив на порог заведения подобного рода, возникло странное чувство. Проблема, вызвавшая волнение, заключалась в том, что мне заказать из напитков. Будет ведь смешно, если я возьму кофе или чай. «Нафиг тогда припёрся сюда?» – с презрением, скорее всего, подумал бы официант.

В основном свет в зале приглушён, поэтому создается немного интимная атмосфера. На потолках висят люстры в старинном стиле, на колонне – механические часы; одна часть стенки украшена фотообоями с изображением города в чёрно-бело-красных цветах, другая – отделана кирпичом. Квадратные столы и высокие стулья, в спинки которых вшиты красные кожаные подушки, изготовлены из орехового дерева.

С нами практически сразу поздоровался молодой парень-официант с татуировкой на шее и, показав на свободные столики для двоих, дал меню.

Стулья находились друг напротив друга. И мы, сняв верхнюю одежду и повесив её на крючки, уселись и открыли первые страницы. Спустя несколько минут, когда я ещё ничего не успел выбрать, а только ознакомиться с содержанием, Артём спросил, что мне приглянулось из всего.

– Ничего, – коротко ответил я.

– Совсем, что ли? – он оторвался от своего меню и посмотрел на меня, положив локти на стол.

– Я не пью спиртного.

Глаза Артёма округлились, и он тяжело вздохнул.

– Значит, самое время начать.

– Не, ну, я пил, но редко и мало, – тихо произнёс я, словно, оправдываясь и стыдясь, что никогда в жизни не напивался, как многие парни и девушки моего возраста.

Ещё через пять минут к нам подошёл официант:

– Уже что-нибудь выбрали?

– Да, – уверенно сказал Артём, – нам, пожалуйста, два пива, светлое и тёмное, по 0,5.

Вписав заказ в блокнот, он удалился.

– Но я не говорил, что буду пиво, – возмутился я.

– Знаю, – улыбнувшись, он поправил чёлку.

– Я отказываюсь, – и сложил руки на груди.

Ох, этот коварный взгляд! Хорошо, что я сидел, а не стоял.

– Тебе понравится. Уж поверь, – переключая внимание то на меня, то на посетителей, он продолжил, – Я не собираюсь тебя напаивать. Просто хочу, чтобы ты расслабился, отдохнул душой.

– Ага! А потом я об этом непременно пожалею, – не удержался я и покачал головой.

– Нет, – голос Артёма был тверже алмаза.

Когда официантка – не знаю, почему она, а не тот парень – принесла две стеклянные кружки и поставила их на середину столика, полюбопытствовала, будем ли мы что-то ещё.

– Нет, спасибо, попозже, – сказал Артём и придвинул кружку с тёмный пивом к себе, а со светлым – ко мне. – Попробуй, – предложил он.

Дотронувшись до холодной и влажной кружки, я сделал маленький глоток.

– Горькое, – заключил я.

– Ты привыкнешь, не переживай, – утешил он и поднял руку вверх, подзывая кого-нибудь из обслуживающего персонала.

Сразу подбежала девушка.

– Принесите ещё закуску, – и, открыв меню на нужной странице, пальцем показал, какую именно.

– Хорошо, – она мягко улыбнулась.

– Я заплачу, всё в порядке.

***

Я всё-таки осилил половину, при этом жалуясь на вкус.

– Признай, тебе же нравится, – усмехнулся Артём и попросил добавки.

Вскоре появились ещё кружки по 0,5, только обе они уже были с тёмным пивом.

– Как погулял… с одноклассницей… бывшей? – поинтересовался он.

– Хорошо. Посидели в кафе, поболтали.

Артём взял с дощечки кусочек курицы, обмакнул его в горчичный соус и положил в рот.

– Понятно.

– Бывает, – начал я, – что не общаешься с человеком какое-то время, а затем он снова возвращается в твою жизнь. Мы разговаривали, словно хорошие друзья.

– Может, оно на самом деле так?

Я отпил пива.

– Возможно, в будущем мы ими и станем.

– А почему не сейчас? – недоумевал он.

– Для этого необходимо время и не только. Дружба представляется мне чем-то сложным и важным. Нельзя просто сказать, что какой-то человек твой друг, – я остановился. – К тому же я немного знаю про Лилю.

– Значит, её зовут Лиля.

– Да, – подтвердил я.

– Она тебе нравится?

– Не знаю. Мы виделись только один раз после окончания школы. Вряд ли.

***

За сегодняшний вечер я влил в себя почти литр пива; голова слегка кружилась, тело обмякло. А Артём даже не опьянел.

– Нормально сходил в клуб? – любопытство так и распирало меня.

– Неплохо. Правда, девчонки надоели, они тараторили без умолку, поэтому полночи я просидел возле барной стойки.

– Воу, – только и всего ответил я, доедая картошку фри.

– Похоже, ты был прав, когда спрашивал, зачем они мне нужны, – признался Артём, и я от удивления поднял бровь.

Он посмотрел прямо мне в глаза, я постарался не отводить взгляда; так мы застыли на мгновение, длившееся вечность. И снова возникло это чувство.

– У тебя глаза уже стеклянные, – засмеявшись, выдал Артём.

– Эй! – прикрикнул я, но засмеялся вместе с ним.

И заметил приближающегося официанта.

– У нас через полчаса начнется концерт живой музыки. Если вы хотите остаться, то доплатите, пожалуйста.

– Да, конечно, мы останемся, – быстро произнес Артём, что я даже не успел отказаться.

– Артём, – впервые я назвал его по имени, – ты считаешь, это хорошая идея?

– Абсолютно, – он поднял большой палец руки вверх.

Я смущённо ответил:

– Ну, ладно.

***

Изрядно выпив, он потащил меня танцевать. Я не понимаю, как Артем может оставаться таким трезвым, ведь совсем недавно он заказал дополнительно какой-то коктейль. То ли, Б-52 [22], то ли что…

– Давай, пошли! – брал он меня за руки.

Возле бара, где стояли официанты и администратор, расположились музыканты: вокалист пел знакомую мне песню, очень красивую и поднимающую настроение, рядом с ним играли гитарист и клавишник.

Я старался хоть как-то двигаться, а не прятаться в сторонке, но, увы, не очень получалось. В основном из-за того, что всё расплывалось перед глазами, и я боялся свалиться, запутавшись в своих ногах. Ха-ха! Это я могу. (Шутка про «могу, умею, практикую»).

Началась медленная музыка – предвестник медленных танцев. Остановившись, я начал наблюдать, как девушки и парни образуют пары, некоторые девчонки, улыбаясь, обнимались друг с другом – скорее всего, подруги. Я повернул голову: Артём болтал с барменом. Ну и ну… Затем вернулся ко мне и предложил сесть за столик.

И вот он достал из кармана джинсов пачку сигарет, зажёг одну и закурил. Выпустил дым, словно зверя, таящегося внутри, и тот заполнил пространство между нами. Я закашлял.

– Прости, – виновато произнёс Артём и отодвинулся.

Я замахал руками, мол, ничего страшного, но он уже затушил сигарету в пепельнице.

– Мог этого и не делать.

– Вдруг ты закашляешь ещё сильнее, – побеспокоился он.

– Не.

***

Из паба мы вышли поздно, сидели до самого закрытия, когда людей почти не осталось. Мы медленным, размеренным шагом направлялись к метро. Щёки и руки покраснели – я чувствовал это – и ругнулся про себя, что забыл взять перчатки.

Открыв тяжелые двери, спустились вниз и принялись ждать поездов, так как нам надо было ехать в разные стороны.

Когда я увидел яркий свет от фар приближающегося поезда и визг тормозов, загрустил: ведь сейчас придётся попрощаться с Артёмом. Я даже не знаю, когда мы сможем увидеться в следующий раз. И увидимся ли вообще. Вне универа.

Он встал возле жёлтой линии на платформе, я же не сдвинулся с места. Затем, обернувшись, протянул ко мне руки. Мы обнялись. Впервые. Не уверен, что это так, скорее всего, почудилось, но мне показалось, что Артём не хотел отпускать меня. Наше объятие, по моим ощущениям, не было похоже на приятельское. Нет. Что-то другое. Хотя, опять же, я могу преувеличивать.

Мягко улыбнувшись, он сказал:

– Знаю, ты пытаешься защититься от людей, словно носишь панцирь. Но всё-таки… будь проще. Откройся миру.

Двери вагона открылись, и он растворился среди людей-пассажиров.

***

Я тихонько зашёл в квартиру – даже свет не включал в прихожей – и, сняв ботинки, на носочках прокрался к себе в комнату. Переоделся и решил посмотреть, чем занимаются родители. Выяснилось, что они уже дремали на диване в тёмном зале с телевизором. Найдя пульт у них в ногах, я вырубил телек и укрыл родителей лёгким одеялом, которое сложенное находилось рядом.

Сам отправился на кухню и осторожно достал из буфета баночку с персиковым зелёным чаем – ибо я ещё немного был пьян. Заварил его по-быстрому в кружке и, перемешав десертной ложкой, подумал, что лучше его выпить, устроившись под пледом. Я открыл дверь. Мне всего лишь надо дойти до журнального столика в комнате и не пролить чай. Так, спокойно. Мне некуда спешить.

Все те шаги, что я сделал, показались неумолимой вечностью. Фух, я смог! Я герой! И да… Как же я замёрз. Ну и холодина на улице. Когда снова вечером соберусь гулять, то сначала накину на себя кучу одежды. Желательно, ещё пакет на голову.

Лёжа в постели, я старался не портить настроение и не загоняться по поводу того, почему Артём позвал именно меня. Хватит! После его появления в моей жизни я потерял бдительность, свою оборону и оружие, которое мог бы использовать в момент надвигающейся опасности. Хоть он и думает иначе. Но в этом-то и заключается вся фишка: когда осознаешь, что становишься слабее, начинаешь надевать на себя как можно больше масок, чтобы никто никогда не догадался, да даже чтобы в голову не пришло, что у тебя имеются какие-то страхи и вещи, которые ты тщательно скрываешь. Вот и я также.

***

Я попал в точку: Артёма не будет сегодня на последних лекциях в универе перед сессией. Я-то припёрся. Как это происходило: проснувшись рано утром, я вспомнил про лекции, в беседу в ВК как раз написала староста и напомнила про них. Я лежал, лежал, лежал, лежал – и резко вскочил. Допил остатки холодного чая, покрывшегося сверху белой плёнкой, почистил зубы и надел клетчатую рубашку с джинсами. Пробежался до метро, чуть не уронив портфель – зато не опоздал. Максим и Игорь обсуждали предстоящий Новый год и экзамены. Я даже не вслушивался в разговор, разве что мельком поглядывал на них.

– А ты не хочешь? – спросил Максим, одновременно набирая сообщение на планшете.

– Что хочу?

– Марк! Ты, как обычно, витаешь в облаках! – наехал на меня Игорь, правда, улыбался.

– Обычно? – вот это я сейчас офигел.

– Да, – он был непоколебим.

– Короче, – влез в нашу короткую перепалку Максим, – как тебе идея, чтобы собрать группу после сессии и снять коттедж?

Я потер подбородок и осмотрелся.

– Почему бы нет. Только вот не уверен, что все пойдут.

А потом я действительно, как заметил Игорь, витал в облаках. Сидел, сложив руки на парте, пялился на преподавательницу, но наслаждался при этом воспоминаниями: как он брал меня за руки, как обнимал, плотно прижимаясь своим телом к моему; шутил и смеялся, танцевал со мной. Повториться ли это вновь? И нормально ли, что, когда я представляю его, моё сердце начинает бушевать, словно глубокий синий океан перед ночной бурей?

Она говорила и говорила, на удивление, сил у неё хватало, и они всё не торопились заканчиваться. Возможно, причина в том, что она понимает – это её последнее ведение лекций в году, скоро она приедет домой и последующие дни наконец-то сможет отдохнуть. Я тоже на это надеюсь. Целая неделя в моём распоряжении! Я волен заниматься тем, что только в голову стукнет. Обещаю себе, что проведу это время весело и незабываемо.

– Спасибо, ребята, что перебороли себя и пришли, – поблагодарила нас Ира в конце пары, когда преподавательница, пожелав хороших праздников, ускакала, как лань.

– Помните, что первый экзамен пятого января. Консультации не будет.

Я сложил вещи в портфель и направился к двери.

– Ну, что, увидимся в новом году? – Максим подошёл ко мне и, улыбнувшись, похлопал по плечу. Игорь стоял рядом и тоже что-то лепетал.

Втроём мы спустились вниз, забрали верхнюю одежду в гардеробе. Я медленно завязывал шарф, поправил растрепанные волосы, накинул пальто.

– Пока! – крикнули парни, так как они жили недалеко, поэтому проще проехать на автобусе или троллейбусе.

Я помахал им рукой и, немного подождав, покинул здание универа.

***

Вечер. Вечер понедельника. Обычно ему не радуешься, так как это означает, что наступила долгая неделя, а выходные, увы, закончились, причём быстро, и ещё столько всего предстоит сделать… Однако сегодня исключение. Завтра я не должен рано вставать, не должен видеть лица родителей перед тем, как они уедут на работу, а я – в универ. Когда я думаю, что смогу заниматься чем-нибудь хоть до самого утра, а затем со спокойной душой укутаться в одеяло и закрыть глаза, а перед этим даже, возможно, встретить рассвет, – наступает блаженство. Когда перед тобой лишь пурпурное небо, наполненное разными оттенками, и верхушки деревьев, растущих около дома.

Только я нашёл на Кинопоиске фильм и поставил его на загрузку, то, покачавшись на стуле, внимательно осмотрел комнату. Да уж, долго я игнорировал то, что здесь жуткий беспорядок. Желанием убирать не горю… На самом деле мне лень, причём так лень, что я бы заплатил кому-нибудь, чтобы тот навёл чистоту. Но лишних денег нет, а родители, скорее всего, успеют заметить всё это в ближайшее время… Да и праздники скоро. Как-то уж совсем неприлично. Так что, дойдя до того, когда меня сильно начала мучить совесть, я взял в зале пылесос, а в ванне – тряпку, и намочил её. Следующие несколько часов будут нелёгкими…

Под диваном оказалось много клубков пыли, они прямо вылетали из-под него, когда я приблизился с включенным пылесосом. В тумбочке валялись старые фантики, мамины ватные диски и салфетки – я часто протирал экран ноутбука ими. За пару недель репродукции, подаренные Артёмом, перестали казаться новыми, покрывшись тонким слоем пыли. Не люблю уборку!

***

Когда я повернулся набок и прищурился, то на улице было ещё темно: лишь яркий свет фонарей отражался в окнах, и я заметил, как крохотные снежинки кружатся в воздухе, медленно и изящно падая на скамейки, детские карусели, дорогу между домами, в которых уже начинает кипеть жизнь. Я услышал тихие шаги в прихожей. Наверняка, мама в своём любимом халате, зевая, идет на кухню, чтобы заварить молотый кофе; а отец застилает постель и подбирает галстук к костюму. А я до сих пор не верю, что могу валяться, пока не надоест. Кажется, что вот-вот подорвусь и побегу в ванную чистить зубы и умываться, а затем так же быстро придется бежать и до метро. Ведь я за эти четыре месяца ни разу не пропустил занятия: повода никакого не было. А лень… С ленью надо бороться.

Я лег на спину, руки разложил по швам и, посмотрев на потолок, представил, что это ночное небо с яркими звездами, находящееся где-то в сельской местности, где никого нет, только слышен звук сверчков и кузнечиков. Над лесом пролетает стая диких птиц, в кустах караулит свою добычу чёрный кот, а маленький ежик, нацепив на колючки листья, пробирается сквозь влажную траву. Моё богатое воображение помогает мне успокоиться, как бы странно это не звучало.

С лёгким скрипом дверь в комнату отворилась. Меня смутил этот звук, и всё, что было передо мной, резко исчезло.

– Ты чего ещё в постели? – с недовольством в голосе спросила она. – Уже много времени вообще-то.

Ну да, как же. Я её не предупредил, что учеба до сессии закончилась.

Рядом, как ни в чем не бывало, появился отец.

– Чего ты его трогаешь? Пусть спит.

Мать закатила глаза, а он шёпотом спросил:

– Марк, тебе надо сегодня на пары?

Напрягшись, до боли я сжал руки в кулаки, затем расслабил их и, вздохнув, ответил:

– Нет.

– Вот видишь, – сказал отец ей и, выйдя в коридор, тихонько закрыл дверь.

На первый взгляд, отец выглядит суровее матери, но на самом деле всё наоборот. Может, когда я был маленьким, он вёл себя как придурок, и я не чувствовал его любви, в принципе, как и любви мамы, однако сейчас он словно начал меняться; словно он понимает прошлые ошибки и даже сожалеет о них. Горькие слова, слетавшие с его губ, когда я сидел в зале на коврике босиком с разбросанным конструктором, или когда с тяжестью на душе возвращался домой с разбитой коленкой, делали мне больно. Сначала я плакал по ночам, позже прекратил… Я стал холодным. Таким же, как лёд на озере в зимнюю пору. Тогда я просто ходил туда-сюда, задумываясь над тем, когда и где я согрешил. И вдруг прибегала она. С сумкой в руках, в туфлях-лодочках на низком, но тонком каблуке, и со стёртой бежевой помадой. Она ставила руки на талию, а сумочка болталась на запястье, и со всей своей ненавистью она пыталась заглянуть мне в глаза, чтобы сказать только два слова: «Ты виноват». С содроганием в голосе я спрашивал: «Почему, мама?», но она только ещё больше злилась. Она поднимала правую ногу вверх и раскидывала ей мои игрушки, как будто хочет забить футбольный мяч в ворота. «Это всё неправильно… Неправильно», – повторял я в столь юном возрасте.

Они думали, что, повзрослев, я забуду. Забуду свою неполноценность, по их мнению; забуду, как мне не повезло, что я родился; забуду, как они били меня, а когда я приходил в себя, они обсуждали за моей спиной такие ужасные вещи, что лучше бы я их не слышал.

Бедные предприниматель и менеджер. Квартирка с одной комнатой, в которой почти голые стены, два узких дивана и письменный стол. Одинокая пальма в горшке стояла возле окна, которую часто забывали поливать, но она всё равно не сдавалась и продолжала радовать меня своими красивыми ярко-зелеными листьями. Я острожно дотрагивался маленькой ручкой до её коричневого ствола и гладил, словно она чувствовала, что о ней хоть кто-то заботиться и переживает.

Уже тогда я был не единственным ребенком в семье, но постоянно задавался вопросом, лишь одним вопросом.

Почему страдаю я, а не она?

Услышав защёлкивающийся замок, я поднялся с дивана. Сложил одеяло вместе с простыней и вышел из комнаты. Тихо. Спокойно. Свободно. Заглянул в зал: телевизор выключен, лампа-лава тоже. Только шторы завешаны. Я отвесил сначала гардины, затем тюль и посмотрел на цветы, стоявшие на широком белом подоконнике. У фиалок и фикуса земля суховата; пожалуй, схожу в ванную и наберу в кувшин холодной воды.

Я декоративными растениями особо не интересуюсь, но мне непонятно, зачем их покупать и через время, забыв про их существование, не ухаживать. Ведь цветы могут принести столько красоты и уюта, лишь только взглянув на них одним глазом. Они делают воздух более свежим и полезным, выделяя кислород. Почему некоторые их не любят?

***

Я сел на диван и, положил ноут на колени – так всё-таки привычнее, – залез в Интернет. Сразу вылетела всякая бессмысленная реклама: Успей купить новую коллекцию женского нижнего белья со скидкой двадцать процентов до Нового года! Только сегодня – скидки в магазине подарков по улице такой-то такой-то!

О, фильм. Сегодня в кинотеатре покажут какой-то военный фильм. Я перешел на Афишу.tut.by в раздел «Кино» – и обрадовался. «По соображениям совести» [23] будет идти еще пару дней. Быстро прочитал описание, обратил внимание на список актеров и подумал, почему бы нет. Правда, придется ехать одному. Но может, это к лучшему. Я наслажусь прекрасным моментом, сидя в мягком кресле и попивая кофе. Точно, куплю 0,5 латте в буфете и отправлюсь в зал. Выберу самый дорогой кинотеатр. Так, что тут у нас. «Беларусь», «Аврора»… Не то. «Silver Screen» в Galileo. Отлично. Забронирую билет через приложение по карточке. Как раз возле дома есть банкомат. Просто спущусь вниз.

Во дворе бушевал декабрьский ветер, когда я открыл дверь подъезда и ступил на козырек. Полчаса назад позвонила мать и сказала, раз я всё равно не занят, то мне бы не помешало сходить в магазин и купить продукты. Через пять минут она прислала в сообщении список. Возражать я не стал, – это без толку – а просто решил исполнить поручение, добавив в него пару своих пожеланий. Например, шоколадный сырок, соевое молоко и пельмени с говядиной. Ибо не факт, что сегодня вечером мама что-нибудь приготовит.

Встретив по дороге соседку, мы обменялись парой типичных фраз про здоровье, учёбу и родителей, и я побрел дальше, прикрывая руками покрасневшие уши. Около магазина и в нём было пустовато. Наверное, из-за того, что люди сейчас на работе и на учёбе, ведь район у нас густонаселенный. Особенно, много детей дошкольного и младшего школьного возраста. В солнечную погоду их всегда можно увидеть, ковыряющихся в песочнице или катающихся на каруселях. Бывает, малышня с палками бегает от одного дома к другому, играя дикарей или казаков-разбойников. Возможно, это и лучше, чем если бы они торчали дома в компьютере или на скамейке возле подъезда, залипая в планшете.

Играла спокойная музыка. Я взял корзинку на входе и направился к полкам с крупами. Так как я был голодный, то еле удержался, чтобы не купить лишнего. Потому что тратить деньги понапрасну перед праздниками не хочется. Себе же хуже.

***

Я ехал в автобусе, прислонившись щекой к запотевшему стеклу. Одной рукой держал смартфон, а другую положил в карман пальто. Некоторые сиденья оставались свободными, никто не дышал друг другу в затылок и не толкался. Бабушек почти не было, только пару сидели на нижних одиночных сиденьях. Через двадцать минут я буду возле Galileo – торгового центра. Поднимусь на эскалаторе, а затем по ступенькам на верхний этаж; как раз успею к началу сеанса.

Внезапно завибрировал смартфон. Я снял наушники.

– Добрый день.

– Добрый.

Это была Милана.

– Что за шум?

– В автобусе еду.

Мы поболтали немного, и тут она спросила:

– Как ты отнесёшься к тому, чтобы в четверг вечером сходить в кафе со мной и Пашей?

– Ты хочешь нас познакомить? – уточнил я, хотя это очевидно.

– Да. Нервничаю, конечно, но ждать надоело, если честно. У нас и работа рано заканчивается. А у тебя как со временем?

А что у меня может с ним быть? Делать нечего, кроме как сидеть в Интернете, читать или рисовать.

– Хорошо, – согласился я. – Но только не вздумайте предлагать мне выпить вина, шампанского или ещё чего.

Сестра рассмеялась.

– Хорошо, – повторила она мою фразу. – Я тогда сообщу Паше насчёт четверга и позвоню после ужина.

Ещё даже ничего не ясно, состоится ли встреча или нет, а меня уже успело охватить волнение. Но, стараясь его перебороть, я доехал до нужного места и вышел из автобуса вместе с остальными людьми, которые отправлялись по своим делам.

На вокзале, конечно, народу было больше – на то это и вокзал. Иногородние студенты с огромными сумками спешили на железнодорожные пути, чтобы не опоздать на электричку. Мужчина в тёмном драповом пальто и в лаковых туфлях с острыми носами говорил по айфону, держа в руке чемодан. Подняв голову вверх можно было наблюдать через большие окна за любовными парочками, группой друзей или знакомых, сидящих в фудкорте. Иностранцы, в основном китайские парни, медленно шли по улице, жуя гамбургер и запивая его колой через трубочку. Этот запах побуждал меня к тому, чтобы тоже зайти в McDonald’s и взять горячие бургеры, картошку фри или наггетсы. Но я целенаправленно двигался вперед и думал о кофе.

Осмотревшись по сторонам ещё раз, я понял, что это и есть жизнь. Самая настоящая.

Когда я представляю, что у каждого человека, которого вижу, свои планы и мечты, сразу хочется о них поинтересоваться и разузнать больше, чтобы сравнить, как ведут себя одни люди и другие, в чём это проявляется; и в целом, чем отличаются их желания. Ведь они никак не могут быть одинаковыми. Общие и наиболее употребляемые слова вроде «здоровье», «счастье», «понимание», «любовь», «забота» имеют разное значение, в них вкладывается что-то своё, оцениваются по-разному.

Вот сегодня кто-то едет домой, где его будут ждать родные и близкие люди; кто-то, наоборот, покидает свой кров, отправляясь навстречу приключениям. Кто-то едет в Берлин, кто-то – в Египет, чтобы отпраздновать там Новый год, кто-то – в Вильнюс за покупками… Новые знакомства, новые фотографии, новые приятные воспоминания.

Может, человек, находящийся где-то рядом, тоже размышляет над тем, куда я так неторопливо иду. Может, он думает, что я прогуливаю универ; может, что я должен встретиться с давними друзьями.