Текст книги "Твоё дыхание (СИ)"

Автор книги: Ольга Жук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Она так любил гладить мои отросшие русые волосы, всё умолял не стричь их. «Тебе очень идет», – говорил он. А я постоянно любовался его родинкой на шее, которую заметил ещё в первый раз.

Помимо этого я читал книги и общался с Лилей, иногда гулял с Максимом и Игорем после универа. Иногда Артём почему-то ревновал меня к ним. Странно, не правда ли? Сам он работал и посещал два раза в неделю занятия по английскому, хотел привить мне любовь к данному языку, но я вежливо отказался. У меня, скорее, появилось желание выучить испанский или итальянский после просмотра парочки фильмом и прослушивания музыки.

***

У каждого человека бывают ужасные дни, которые впоследствии становятся просто худшими днями в жизни и которые вспоминаешь с болью на сердце. Так вот. Я уверял себя, что мой худший день, а точнее, вечер, был именно тогда, когда меня практически выгнали из дома, однако всё это время ошибался.

Я чувствовал себя воодушевленно, наслаждался весной, когда по утрам щебетали птицы, и я сидел у окна на кухне и пил горячий кофе; когда шел вдоль оживленной улицы, смотрел на ярко-зеленую траву, на первые одуванчики (хоть это и сорняки); когда пел в караоке с Артёмом и его друзьями по выходным; когда готовил заварные пирожные вместе с Миланой и пил дорогое красное вино, купленное в Грузии. Так я проводил свои дни, наполненные радостью и светлыми красками. Но всё изменилось в один миг. Я уже писал, как многое может поменяться в один миг. В один миг ты можешь одновременно пожалеть обо всём, но быть при этом самым счастливым на свете. Однако сейчас я ни о чем не жалел и не был самым счастливым на свете.

Ох, Артём я так хочу запомнить вкус твоих губ. Так вот, Артём, я действительно хочу запомнить этот вкус.

Даже если больше никогда не смогу к ним прикоснуться. И правда, не смогу.

Горький лимон, сладкая кола. Только запах ментоловых сигарет.

Я ощутил на себе твоё дыхание. Я ощутил его. В последний раз. Ведь ты уезжаешь.

Он не пришёл в универ, а потом позвонил мне и подавленным голосом сказал, что нужно встретиться. Я быстро натянул майку и джинсы и выбежал из дома. Артём ждал меня в парке, сидел на скамейке возле старого клёна и курил.

– Присядь.

– Не хочу.

– Марк, – настоял он.

И я со страхом устроился рядом, смотрел куда-то вдаль и гадал, когда он скажет хоть что-нибудь.

– Марк, помнишь, что я хожу на английский?

– Конечно, – удивился я.

– И ты еще подумал, что он пригодится мне в будущем для работы.

– Верно.

– Марк, – он застыл, – на самом деле я учил его, чтобы уехать за границу. Мой курс почти закончен.

– А как же учёба здесь? Ведь уже май, и семестр скоро…

– Я бросаю учебу, – перебил он.

– А как же экзамены? – не унимался я, чувствуя, как глаза наполняются жгучими слезами. Я не выдержу.

Первое апреля давно прошло… Не время для шуток.

– Мне на них всё равно.

– И ты говоришь об этом только сейчас?!

– Прости, я не мог. Испугался, но… – мне показалось, что сейчас он тоже заплачет, – всё уже готово. Виза, билеты, чемоданы. Мне жаль, правда.

– А родители?

– Они тоже едут. Мы переезжаем в Америку. Я поступлю в университет на переводчика.

– Бля, Артём, скажи, что просто хочешь позлить меня, – уже шептал я, силы разом иссякли.

Я обмяк, сидел, как приклеенный, и не понимал, за что мне это всё? Снова.

– Без стёба. Прости. Помни, что я люблю тебя. И, если ты остынешь за эти дни, то я бы очень хотел провести их с тобой.

Я промолчал, а он ушёл. Поднялся и, бросив окурок в мусорную урну, растворился, исчез для меня. Навсегда. И, смотря на этот окурок, я представлял себя. Почти так и есть. Артём высосал из меня всю энергию, все чувства, и кинул, словно я ничего не значу. Может, действительно не значу?

Опять. Много вопросов, а ответов всё нет и нет.

И это было только начало моего охренительного дня. После того, как я весь покрасневший от сдерживания эмоций, вернулся домой, мать принялась за старое. Она предъявила мне прямо в точности, что и тогда, когда я забирал оставшиеся вещи в марте: «Выбирай: мы или он». Зачем она терзает мою душу, зачем они все терзают её? Им мало той боли, которую я пережил? «Смысла выбирать нет, – говорю я. – Артём уезжает. Навсегда, – и добавил: Радуйся!». Иронично улыбнувшись, я попёрся на улицу. В магазине купил какого-то ликёра и сел в дальнем дворе, чтобы меня никто не смог увидеть и понять, что это сам Марк Рубин, бухает прямо в общественном месте, один!

Смотрел на вечернее небо, на нём уже появились две яркие звезды. Летучие мыши пролетали над кустарниками. Я сорвал веточку сирени, покрутил в руках, вскоре на скамейку прыгнул рыжий кот и замурлыкал. Мне нечего было ему дать, поэтому я, плюнув на заразу, погладил его, даже на колени взял.

Пил прямо из бутылки. Глаза снова начали слезиться, и я решил дать волю эмоциями. Я плакал. Много плакал. Тихо, чтобы люди в окнах не услышали меня. Почему так больно? Сердце до безумия болит. Он поступил отвратительно, подло. Какой нормальный человек резко скажет, что уезжает за тысячи километров, и вы больше не увидитесь, хотя до этого практически клялись друг другу в любви.

Но с другой стороны, я узнал много важных вещей для себя, понял, что значит любить, ухаживать и согревать. Я не жалею о проведённых месяцах, о побеге из дома и скандале с родителями. Потому что я научился жить благодаря Артёму, по-настоящему жить, а не сидеть в своем закрытом мирке из блоков бумаги, пачек карандашей, стопок книг и ноутбука, где в Worde я записываю все происходящие события. Конечно, я не могу передать всё в точности, как есть, ведь человеческая память довольно избирательна, со временем она искажает моменты, произнесённые слова и увиденные действия, но она не искажает чувства, которые ты испытал. Она помнит их.

Я пошел обратно домой ночью по освещенной фонарями дороге, с пустой бутылкой в руках, пьяный. Родители, к великому счастью, уже спали, иначе я бы получил леща за то, что напился. Моя душа была неспокойна, и я ничего не мог поделать, как-то изменить, повернуть часы вспять.

I am not the only traveler,

who has not repaid his debt.

I’ve been searching for a trail to follow again,

take me back to the night we met [57].

Я лег на диван, поджав ноги, и закрыл руками лицо – сразу вырубился, хотя в моих планах было ещё немного подумать, помечтать и погрустить.

Утром вроде бы я чувствовал себя лучше, только голова сильно болела. Выпил таблетку анальгина и после этого заварил кофе. Благо, сегодня суббота, и идти в универ не надо. Побуду дома, завернусь в плед и устрою кино просмотр.

***

Когда я досматривал вышедший в марте фильм «Сплит» [58], нахлынула ностальгия, и я, переборов гордость и обиду, написал Артёму, что скучаю. Ответ пришёл незамедлительно: «Я тоже скучаю. Встретимся?»

Я скинул плед и встал с дивана. Посмотрел на градусник за окном: +20. Надев майку с принтом и джинсы, вынул из шкафчика в прихожей кеды.

Через четыре дня в 9.00 у него вылет из аэропорта. И как это перенести? Я больше не злился на Артёма, даже начал понимать, что в Америке у него перспектив больше, чем здесь, однако я боюсь страданий, которые меня поджидают прямо за углом, когда я попрощаюсь с Артёмом и останусь один.

Мы побывали в парке имени Горького: покатались на колесе обозрения, на качелях, поели сладкой ваты с ароматом ванили, клеили её друг другу на носы. Стояли на пристани, держа в руках воздушные шары, кидались попкорном и пели весёлые песни. Улыбка не спадала с моих губ, я даже позволял себе смеяться, но при этом понимал, что больше ни с кем мне не будет настолько хорошо, поэтому я запомню время, проведённое с ним.

На следующее утро заехали на рынок. Долго бродили по рядам, торговались с продавцами, чтобы нам сделали скидку. В итоге прикупили пару рубашек и джинсовых шорт.

Пропущенный. Это мать. Она звонила уже три раза, а я даже не слышал мелодии. Мне не хотелось портить мгновения, которые больше никогда не повторяться.

***

Я решил прогулять первые две пары, чтобы провести Артёма в последний путь, и попросил Максима с Игорем прикрыть меня, еле уговорил. А родители подумали, что я собираюсь в универ. «Так рано?» – парировали они. Я кивнул и свалил.

Было солнечное, ясное утро. На небе ни одного облачка. Я подъехал к подъезду Артёма и, сев на скамейку, влажную от росы, принялся ждать. Посмотрел на часы: через пять минут он должен спуститься.

А вот и он.

– Привет, – встретил с распростертыми объятиями, словно мы давно не виделись.

Я обнял в ответ и вдохнул запах травяного шампуня.

– Извини, что долго. Сейчас такси подъедет. Я пока за чемоданами сбегаю, ок?

– Конечно.

Я залез в смартфон, почитал сообщения в беседе, которые слали одногруппники насчёт пар, полистал новостную ленту.

– Здравствуй, Марк, – Алина Николаевна вышла из подъезда, улыбнулась и приблизилась ко мне с маленькой сумочкой в руке. – Я так рада, что ты здесь. Понимаю, тебе грустно, – и тихо добавила: – мне тоже.

Я махнул головой и что-то пробормотал. Затем появился Николай Владимирович.

– Здравствуйте! – громко сказал я.

Через пару минут я заметил, как стремительно мчится синее Audi. Водитель остановился и приоткрыл дверь. Я помог загрузить сумки в багажник и сел на заднее сиденье с кожаной обивкой. Играл какой-то шансон, если я не ошибся. В последний раз посмотрел на этот высокий лиловый дом, на окна Артёма, находящихся на пятом этаже, на балкон, где мы, завернувшись в одеяла, вместе курили и обнимались, и где Артём спросил меня, есть ли ли такая страна, в которой я мечтаю побывать. Чувство, что это было очень давно, хотя на самом деле два месяца назад.

– Нам до аэропорта.

Солнце светило прямо в глаза, и я пожалел, что не прихватил с собой очки. Легонько дотронулся до руки Артёма под байкой, лежавшей сверху, и думал, как бы не пустить слезу, потому что вся эта ситуация становилась невыносимой. Мы ехали через город, заполненного общественным транспортом и машинами, ведь люди сейчас торопились на работу или учебу, а некоторые, как и Артём с семьей, на самолетный рейс.

***

До посадки оставались считанные минуты. Родители Артёма сидели на стульях, доставая билеты, а сам Артём стоял рядом со мной и молчал; я тоже не мог подобрать нужных слов.

– Знаю, ты злишься на меня, до сих пор, – наконец выдавил он.

– Вовсе нет, – я накрыл ладонью его ладонь. – Честно. Я понимаю твоё решение, хоть на душе и становится пусто. С каждым вздохом.

Артём откашлялся и шепнул:

– Иди сюда.

– А как же люди? – опешил я.

– Пофиг на них.

Он схватил меня за майку, притянул к себе, пока я мешкался, и крепко обнял. Невозможно дышать. «Отпусти, больно!» – хотел крикнуть я, но не смог, ведь это наше последнее прикосновение друг к другу, наше последнее объятие, когда сердца бьются в унисон. Пальцы рук подрагивали. Артём прижал меня еще сильнее, хотя, казалось бы, куда уже…

– Я люблю тебя, – шепнул он. – И как бы глупо не звучало, всегда буду любить.

Он легонько поцеловал меня в лоб. И этот поцелуй значил для меня намного больше, чем все наши прошлые поцелуи. Он был таким чувственным, тонким и хрупким, словно весенний лёд на озере, который вот-вот начнет таять. Я руками дотронулся до краев его рубашки и закрыл глаза. Представил, как Артём зайдёт в самолёт, положит на полку вещи и сядет в мягкое кресло. Будет смотреть в окно на небесную пелену, думать о том, какая его ждёт жизнь впереди, какие откроются возможности. А я в это время поеду в универ, затем вернусь к себе домой и начну искать материалы для доклада.

– Посадка на рейс…

Дальше всё как в тумане. Накатывающиеся на глаза слёзы, грустные улыбки и дикая спешка. Я находился почти в оцепенении и старался держать себя в руках, чтобы не броситься за ним вслед, не крикнуть душераздирающим голосом, со всей болью в груди, как сильно я его люблю, как счастлив, что встретил его, хоть нас и будут разделять тысячи километров и разные страны.

Я молча махал Артёму, махал его матери, махал его отцу. Смотрел на постепенно удаляющуюся троицу.

Я остался один в этом мире с огромной дырой в сердце. Вот что значит любить. Вот что значит чувствовать пустоту.

Примечания

55. Я вытру свои слёзы, вытру свои слёзы.

Падаю всё глубже с каждым часом.

Я вытру свои слёзы, вытру свои слёзы.

Не дай мне упасть ещё глубже, а сейчас

Вытри мои слёзы.

Не дай мне уйти, не дай мне уйти сегодня вечером.

Не дай мне уйти, не дай мне уйти сегодня вечером.

Не дай мне уйти, не дай мне уйти сегодня вечером.

(Lykke Li – Tonight)

56. Песня «Симптомы» российских исполнителей «Kavabanga&Depo&Kolibri».

57. Я не единственный путешественник,

Который не погасил свой долг

Я искал след, за которым опять бы последовал.

Верни меня к ночи, когда мы с тобой встретились.

(Lord Huron – The Night We Met).

58. «Сплит» – (англ. Split, буквальный перевод – Расщеплённый) – американский психологический триллер с элементами ужасов режиссёра М. Найта Шьямалана. В главных ролях – Джеймс Макэвой, Аня Тейлор-Джой, Хейли Лу Ричардсон, Джессика Сула и Бетти Бакли. Премьера картины состоялась 26 сентября 2016 года на кинофестивале «Fantastic Fest» в городе Остин, штат Техас. Премьера в США состоялась 20 января 2017 года, в России – 16 марта 2017 года.

========== Эпилог ==========

Человек должен быть писателем своей судьбы,

а не читателем чужой.

(Омар Хайям)

Я выхожу с потоком людей из вагона метро и поворачиваю налево. Поднимаюсь вверх по ступенькам, помогаю одной пожилой женщине донести сумку и, открыв дверь, оказываюсь на улице.

Сейчас начало сентября, так что погода радует своим теплыми и солнечными днями. Люди ходят без курток, ещё на сняв летнюю одежду. Я складываю наушники в карман джинсов и достаю оттуда зажигалку и пачку сигарет. Вынимаю одну и поджигаю. Да, я начал курить. Хотя не так давно говорил, что это очень вредно, и я даже время не собираюсь тратить и здоровье на подобную ерунду. Однако, как я заметил, рано или поздно взгляды на некоторые вещи меняются, и тогда мы придаем им особый оттенок. Наверное, это нормально. Невозможно постоянно смотреть вверх или вниз, влево или вправо. Мы поворачиваем голову и видим новые предметы, которым до этого не придавали значения. Ракурс то увеличивается, то уменьшается.

На данный момент я нормально отношусь к курению, но не факт, что через полгода я скажу то же самое. Возможно, я начну твердить, что сигареты погубили моё здоровье, и каждого человека, имеющего эту привычку, буду предостерегать от опасности, которая его ждёт.

Я сел на длинную скамейку в сквере. Не сильно хочется переться на пары, зная, что ничего интересного не произойдет. Разве что болтовня с Игорем и Максимом взбодрит. Но с ними я так хорошо общаюсь, что мы вполне можем встретиться и после универа, посидеть где-нибудь в кафе или сходить в боулинг, в бильярд. И у меня есть на это деньги, потому что я работаю по вечерам. Сразу после того, как Артём улетел, я понял, что изменится не только его жизнь, но и моя тоже. Я свободен. Свободен от всяких преград; я прошел через многое, как мне кажется. И благодарен Артёму.

Теперь мне надо только сесть и всё обдумать, осознать, что же мне нужно на самом деле, – что я и сделал. Несколько дней ходил в размышлениях. Перед сном обязательно задавал себе вопрос: «Марк, чего ты хочешь?». Довольно типично, однако помогает. И тогда в один вечер я просто открыл сайт с вакансиями для студентов и начал отсылать резюме. Мне ответили несколько работодателей; мы созвонились, и вот одному я приглянулся. Он то и взял меня на работу в книжный магазин. Через месяц получил зарплату, достал сбережения из банки, которые копил на принадлежности для рисования, и снял однокомнатную квартиру не так далеко от центра. Дороговато выходит, но хозяйка в принципе дружелюбная и милая, где-то уступает. Когда в группе узнали о переезде, сразу предложили это отметить; кто-то позавидовал мне, а кто-то, наоборот, назвал глупым, ибо зачем тратить деньги на хату, если есть своя, тем более, где бесплатно кормят. Но эти люди никогда не поймут, каково это, жить в семье, где тебя презирают, каждый день косо смотрят и упрекают непонятно в чём – лишь бы придраться. Родители ещё пару недель спрашивали про Артёма, а затем начали шутить, не нашёл ли я себе нового парня, и когда приведу знакомить. Мне это надоело, честно; стало просто последней каплей в океане безумия.

Милана поддерживала меня, сначала отговаривала переезжать, но, услышав за стенкой, что мать с отцом обо мне говорят, передумала. Взяв меня за руку, сказала: «Сваливай. Мы с Пашей поможем». И вот до сих пор они дают мне немного денег, чтобы я нормально питался и смог купить какую-то одежду, а в ноябре планируют сыграть свадьбу, на которой я буду почётным гостем.

Кстати, в августе по ночам после работы, хоть и уставший, я много рисовал, и по приколу отправил фотографии своих картин в какую-то группу. Один человек написал: «Сколько?». Я не добрубил, про что он спрашивает, и решил уточнить. «Сколько стоят твои работы?» – повторил он, и тогда я понял: счастье просто свалилось на меня с небес. В итоге я продал несколько картин и эскизов всего за две недели. Это было невероятно! Полученные деньги потратил на рубашку и кеды в фирменных магазинах в ТЦ «Столица». Намучился знатно. Вообще, признаться, это была не моя идея, а Лили; она повела меня туда, сказав, что поможет подобрать мне классные вещи. А что я? Пришлось повиноваться: это же Лиля. Обиделась бы ещё. Она, между прочим, тоже очень волновалась по поводу нашего расставания с Артёмом. Вот я смирился и затем уже относился более спокойно к тому, что он теперь не здесь, а далеко, за океаном. Пару раз он даже фотографии мне присылал в Viber, но в основном это были фотографии природы: песчаный пляж, лес, поле, засеянное злаковыми. Знает ведь, что я обожаю подобные пейзажи, наверняка, для вдохновения мне отправил их.

Я по-прежнему сижу и наблюдаю за чёрными дроздами, активно перелетающих с одного дерева на другое. Воздух ещё наполнен воспоминаниями о лете, и растворяться они явно в ближайшее время не собираются. Солнечные лучи пробиваются сквозь зелёную крону дуба и светят мне на колене, даря своё тепло.

Всегда задавался вопросом, что значит «уютно»? Вот как человек определяет, что ему именно уютно? Бывает, я ловлю себя на подобной мысли, и сейчас осознаю, что чувствую себя именно так. Наверное, это что-то хрупкое; пошевелишься, и момент исчезнет, а ты вернешься в поток прежней жизни, словно ничего не было. Словно пару секунд назад ты не хотел взлететь в это ясное небо, не хотел кричать: «Мне хорошо, и я счастлив!», обнимать первого встречного, сделать доброе дело, и вообще, начать всё заново.

Вибрирует смартфон, и я просовываю руку в карман: номер не определен. Нажимаю «Ответить».

– Да, слушаю.

– Марк, привет. Не разбудил?

Голос до боли знакомый, даже, сказал бы, родной. Я мягко улыбаюсь и, прижав трубку крепче к уху, сжимаю её ещё сильнее, как будто она живое существо, может вырваться и убежать от меня.

– Привет. Нет, я уже давно не сплю, – и добавляю: – Просто сижу в сквере.

Звонкий и искренний смех.

– Раз так, то я доверяю, Вам, синьор, сопровождать меня из аэропорта вплоть до самого дома, – официальным голосом заявил он с улыбкой на лице.

– Я понял, выезжаю, – усмехнулся я и повесил трубку.

Встал со скамейки, отряхнул штаны от березовой пыльцы, которая осела на них, и быстрым шагом направился в сторону выхода. Я жутко переживал и волновался, но внешне оставался спокоен. Не мог переставать улыбаться и вспоминать прекрасные мгновения с ним.

Набрал в службу такси и вызвал машину на мою улицу.

Самое забавное и чудесное, что я знал. Знал, что так и будет.