Текст книги "Живая вода. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Знаешь, – он устало вздохнул. – Когда Джарет задал свой вопрос, я не знал, что ответить. Но теперь знаю. Я бы выбрал...

Договорить Ганконер не успел. С палубы донесся ликующий крик сразу трех голосов, перекрывший даже шум мотора:

– Земля!

Ганконер кинулся к рундуку, оделся, не разбирая, что натягивает на себя. Сунул за пазуху флейту и побежал наверх. Всю его усталость как дракон языком слизнул.

– Это не та бухта!

– Да что ты говоришь?! Я, между прочим, в темноте лучше тебя вижу!

– Отдайте мне карту! Боже мой, мы же на рифы идем!

Аниала отошла подальше от спорящих. Ее лихорадило. Как невовремя подводит тело! Да еще это постоянное бормотание флейты, то напевающей отрывки из эльфийских баллад, то переходящей на давно забытые языки! У Аниалы создалось впечатление, что флейта привыкла разговаривать сама с собой. И теперь не осознает, что один раз заговорив с демоном, тем самым позволила слышать себя постоянно. Напрямую к Аниале флейта не обращалась, похоже, потеряв к ней интерес.

Способно ли сохранить разум существо, на тысячи лет заключенное в музыкальный инструмент? Или ее сознание проясняется лишь изредка? В любом случае от первоначального плана завладеть этим артефактом придется отказаться, как ни жаль.

– Ого, а мы здесь не одни!

Аниала отвлеклась от своих раздумий. Яхта, резко сбавив скорость, входила в бухту, на берегу которой ярко горел костер.

– Должно быть, шторм загнал сюда каких-нибудь рыбаков, – Джарет в бинокль осмотрел берег. – Или потерпевших крушение. Корабля не видно, даже лодки нет.

– Если у нас получится уйти на Авалон, пусть заберут мою яхту, – Арак вздохнул. Искалеченную «Бегущую» ему было жаль до слез.

– Только не спеши им ничего обещать, – Ганконер тоже не сводил глаз с костра. – По-моему, там только один человек.

– Остальные могут прятаться в засаде, – Аниала достала запасной револьвер и протянула Араку.

Он посмотрел на оружие так, словно это была ядовитая змея. Но взял.

– Надеюсь, до стрельбы не дойдет, – Арак подался вперед, всматриваясь в машущего им руками человека. – По-моему, я его знаю... Да, точно, это Тори Эник, капитан рыбацкой шхуны «Раккен». Он нам рыбу поставляет.

– Плохо, – поморщился Джарет. – Или наоборот. Смотря по тому...

– Смотря по чему?

– Отзовется Авалон или нет.

– Начали, – скомандовала Дарина.

Они решили стронуть Авалон с места раньше срока, чтобы испытать свои силы.

– Что будем делать, если их не окажется поблизости? – этот вопрос мучил Уну сильнее всего.

– Там архипелаг всего из десятка небольших островов. Весть об Авалоне мгновенно разнесется. Найдутся, куда они денутся.

– Ты хочешь забрать не только Джарета с Ганконером, верно? – Алисса опустилась на колени на самом краю прибоя. Раскинув руки, прижала ладони к двум черным камням – воротам острова.

– Мы заберем всех, кто захочет вернуться, – Дара остро глянула на нее. – Теперь я знаю, в чем ошибся Перекресток. Он сделал ставку не на сидов, а на людей. И этим сильно ослабил наши миры. Но еще не поздно всё исправить.

– Думаешь, Перекресток позволит тебе такое самоуправство?

– Уже позволил, иначе бы Авалон остался на месте. А мы движемся, чувствуешь?

Алисса кивнула. Вокруг уже ничего не было видно за сплошной пеленой тумана. Но появилось ощущение полета.

– Ты уверена, что вернуть всех изгнанников – это разумно? – Уна нахмурилась.

– Боишься потерять трон? – Дара насмешливо изогнула бровь. – Не волнуйся, тех сидов давно уже нет в живых. А с их потомками мы договоримся.

– Трон меня волнует в последнюю очередь, – Уна положила руку на плечо Алиссе. – Не выкладывайся полностью, владычица, иначе нечего отдавать будет. Теперь наша очередь.

– Я уж думал, мне придется помирать здесь в одиночестве, – Тори Эник радостно потряс руку Араку. – Я ваш вечный должник!

Аниала оценивающе осмотрела его. Высокий, черноволосый, с открытым простоватым лицом. Но с понятиями о приличиях. Завидев среди прибывших женщину, он первым делом метнулся к сохнущей на камнях одежде. И до сих пор смущенно поеживался.

– Ох, как же вашу бегунью потрепало, – Тори сочувственно поцокал языком, оглядывая яхту.

– Нам всё же повезло больше, чем вам, – сдержанно ответил Арак. – Потерять и шхуну и экипаж... Сочувствую вашему горю.

– Чего уж говорить. Море – оно такое, – Эник тяжело вздохнул.

– Предлагаю переночевать на яхте, а утром возвращаться домой, – Арак повернулся к Ганконеру и Джарету, державшимся в стороне от огня, в тенях. – Принесите провизию. Побольше, чтобы всем хватило.

Эник мельком глянул им вслед. Арак не представил своих спутников, стало быть, они все его рабы. А девчонка красивая. Эх, будь у него денежки, завел бы себя такую же!

Красавица подошла ближе к костру, встряхнула распущенными волосами. В льдистых глазах отразились язычки пламени. Показалось, или она действительно улыбнулась ему? Тони невольно сглотнул. «Богиня... Душу бы отдал...»

– Позвольте.

Тори вежливо потеснили в сторону. А он и не заметил, как вернулись те двое. Кроме полной корзины, они принесли три ящика. Арак придвинул один Тори.

– Прошу вас, – и небрежно махнул рукой остальным. – А вы можете отдыхать.

– Ради чего мы играем эти дурацкие роли? – недовольно спросила Аниала, отходя следом за Джаретом и Ганконером подальше от костра. – Он всего один. И даже без оружия.

– Нам нужен свидетель, – Джарет откупорил бутылку вина и протянул ей.

– Зачем? – Аниала передала бутылку Ганконеру.

– Потом поймешь, – Музыкант жадно глотнул вина и вернул бутылку Джарету. – Аниала, ты ничего не хочешь нам сказать?

Она удивленно подняла бровь.

– О чем ты?

– Откуда ты знаешь сказку о девушке, усмирившей шторм?

– Что? – Аниала озадаченно нахмурилась, одновременно напряженно прислушиваясь к флейте. Ответ у нее был заготовлен заранее. – А в самом деле, откуда? Странно, но сейчас мне кажется, что она сама собой пришла мне в голову.

Флейта по-прежнему тихо напевала, не реагируя на разговор.

– Понятно, – Ганконер усмехнулся. – Вот, значит, как оно происходит.

– Что ты имеешь в виду?

– Неважно, – он забрал у Джарета бутылку и сделал три больших глотка. – Пожалуй, я попробую позвать Авалон прямо сейчас.

– Подожди до утра. Начало ночи – не лучшее время, – Джарет отобрал у него бутылку и вогнал в нее пробку. – И сначала изволь объясниться, кузен. Что это за намеки насчет сказки?

– Это мое личное дело, – Ганконер направился к нагромождению камней.

– Что с ним? – Аниала коснулась руки Джарета.

– Не знаю, – он взял ее пальцы в ладони. Коснулся губами. – Но если у него получится, ты выиграешь наш спор прямо сейчас. Что ты хочешь?

– Скажу, когда увижу Авалон.

Аниала следила глазами за Ганконером. По мере того, как он удалялся, бормотание флейты становилось всё менее слышным: «Мы встретимся на рассвете, своим жаром согреем озябшее солнце...»

«На рассвете? Логично, самое колдовское время, – совсем рядом Аниала чуяла дверь между мирами. Вот только открывалась она с той стороны. – Зови, Музыкант, зови. Авалон движется очень медленно. Ты сто раз успеешь умереть».

Ганконер поднялся на самый верх, выпрямился в полный рост и заиграл. Зов флейты полетел над островом. Это была музыка одиночества и тоски по дому. Теперь на Музыканта смотрели все. Разговоры смолкли. Джарет придвинулся к Аниале, обнял ее за плечи. Она напряглась, но не отодвинулась. Ганконер играл долго. А когда опустил флейту, все еще несколько минут сидели молча.

– Умелец, – Тори ошеломленно покрутил головой. – Небось немалых денег стоил?

– Да уж, – неопределенно ответил Арак. Джарет предупредил его, что на первый зов Авалон, скорее всего, не появится, но разочарование всё же было сильным. – Ну что, отправляемся спать?

– Позвольте, я в благодарность подежурю до рассвета? – поторопился предложить Тори. – Вам, гляжу, порядком досталось. А я уже отдохнул, с меня хватит.

– Очень благодарен, – Арак поднялся, с трудом разогнув ноги.

– Я останусь здесь, – крикнул сверху Ганконер. – На всякий случай.

– Да какой случай? Я весь остров облазил, нет здесь никого, – недовольно проворчал Эник.

– Мало ли, вдруг еще потерпевшие кораблекрушение появятся, – выкрутился Арак. – С высоты он их заметит.

– Тоже верно, – согласился Тори. Но про себя подумал, что лас Черной лилии слишком много воли дает рабам. Да и странные они у него какие-то. Как есть феи, которыми его в детстве пугала нянюшка.

Днем бы Тори первым посмеялся над собой. Но сейчас была ночь. И яркая луна на ущербе. Так что, выхаживая по палубе яхты, он то и дело поглядывал на четкий силуэт флейтиста на вершине кучи камней. Да и сама куча начала напоминать какие-то чуднЫе развалины.

Тори хмуро глянул на нос яхты, где лас Арак о чем-то шептался со вторым рабом. Ох, неладно здесь что-то. А что неладно, и понять нельзя.

– Джарет, послушай, – Арак вцепился в его рукав, – я всё думаю про Лекку. И я не могу поверить, понимаешь? Не могла она покончить с собой. Никак не могла! Она не такая... была.

– Иногда люди совершают совершенно неожиданные поступки, – отмахнулся Джарет. Ему хотелось спать, но еще больше хотелось за оставшиеся часы выиграть пари.

– Я ее хорошо знаю... знал, – Арак упрямо нахмурился. – Ты уверен, что ее никто не подтолкнул?

– Под «никто» ты подразумеваешь Аниалу? – Джарет зевнул. – Она стояла далеко. А у Лекки был повод. Мне приходилось видеть, как из-за любви убивали себя и гораздо более сильные люди.

– Да, наверное.

Судя по тону, Арак остался при своих сомнениях. Но замолчал и ушел в каюту. Джарет задумчиво посмотрел на небо. Где-то совсем рядом дверь. Обидно, что он ее не видит. Сюда бы Алиссу...

Джарет спустился по трапу и обнаружил, что каюта Аниалы заперта изнутри. Проклятье, нужно было забрать себе ключ! Ганконер прав, он слишком привык полагаться на магию. И в результате делает ошибку за ошибкой, не замечая очевидных вещей. Конечно, замок можно взломать. Но это уже будет нарушением правил игры.

Джарет открыл соседнюю дверь. Арак уже спал, неловко свернувшись на кровати.

«Намаялся», – усмехнулся Джарет. Он больше не видел снов о их прошлой жизни. Но необъяснимая нежность осталась. Арак вздохнул во сне. Джарет запустил пальцы в его волосы, принялся перебирать спутанные пряди. А ведь сам он выглядит еще хуже. Кожаный костюм едва ли высохнет до утра. При мысли, что придется заявиться на Авалон в матросской робе, Джарет передернулся. Впрочем, это еще не самое худшее, что может случиться.

«Это самая долгая ночь в моей жизни», – Ганконер то задремывал, рискуя свалиться со своего наблюдательного пункта, то снова вскидывал голову, пытаясь высмотреть на темном горизонте первые признаки рассвета.

Удивительно, но усталость его прошла. Голова больше не болела. А ночь была до странности теплой, словно этот неприветливый мир решил напоследок приласкать своих невольных гостей.

Когда, по ощущениям Ганконера, ночь перевалила за половину, он предпринял еще одну попытку. Авалон не появился, но, закончив играть, Музыкант ощутил необъяснимый прилив сил.

– Это ты помогаешь мне? – он положил флейту на колени. Провел по ней ладонью. – Почему именно сейчас? Или на этих островах граница между мирами тоньше, и сюда просачивается магия?

«Граница здесь и вправду тонкая».

Ганконер обмер, услышав в голове мелодичный голос.

– Ты... – он облизнул губы, – О боги... Почему?

«Что почему, Музыкант?»

Ганконер сосредоточился.

– Почему ты не говорила со мной раньше?

«Я говорила, но ты не слышал. Однако этот мир – особенный. Здесь родились те, кого вы зовете Древними».

– Ты – одна из них?! – прошептал Ганконер. Во рту разом пересохло. – Ты – ровесница Перекрестка?!

«И Лабиринта тоже, – флейта засмеялась. – Ты удивлен? Да, мы очень разные. Но при этом одной природы. Перекресток – это те из нас, кто сильнее других желал власти. Те, кто был уверен – только они знают, как надо строить мироздание».

– Они и теперь уверены, – Ганконер вспомнил, как решительно и безжалостно действовали силы Перекрестка, удаляя из своих миров всё, что мешало их порядку.

«Уже нет. Но в своих ошибках они никогда не признаются. Просто позволят другим их исправить».

– Мы действительно сможем вернуться? – Ганконер ощутил, как поднимается внутри него пузырящаяся радость.

«Разумеется. Авалон уже близко».

– Ты... – Ганконер нерешительно дотронулся до флейты. – Ты простила меня?

«За что?»

– За то, что я тебя проиграл.

«Ах, это... Ты проиграл, потому что мне нужно было некоторое время побыть в Лабиринте. У нас свои дела».

– Он живой?!

«Я ведь уже сказала, Лабиринт – один из Древних. Не самый сильный, правда. Ты сам видел, как он пострадал, когда вы сражались с мастером колец.

– Ты была там? – ахнул Ганконер. – Ах да, конечно... А Лабиринт может разговаривать?

«Полагаю, теперь, когда мы вернулись в игру, он найдет способ общаться с Джаретом».

– А ты сможешь разговаривать со мной, когда мы вернемся?

«Едва ли. Разве что во сне, но это не наверняка».

– Ты ведь не флейта... – Ганконер запнулся, подбирая слова, чтобы точнее сформулировать свой главный вопрос. Он мало знал о Древних. О них никто ничего толком не знал. – Я хочу сказать, ты не всегда была флейтой, верно?

«Верно».

– А тебе можно вернуть прежний облик?

Флейта не ответила. Молчание затягивалось, и радость Ганконера стремительно таяла.

– Я тебя обидел?

«Нет, – ее голос звучал совершенно спокойно. – Но есть правила, которым подчиняются даже Древние. Этих правил немного, но они есть. Вы их тоже знаете. Они сохранились в сказках».

– Ты не можешь сама стать прежней? И не можешь рассказать мне, как тебе помочь?

«Ты редкостный умница, Музыкант».

Ганконер прикусил губу. Он действительно хорошо знал сказки.

– А если я отыщу способ расколдовать тебя? Ты будешь рада?

«Я – да».

– А кто не будет рад?

«Если подумаешь, то сам найдешь ответ».

– Неправда, – он бережно взял флейту на ладони и поцеловал. – Мне неважно, как ты выглядишь. Я твой. Навсегда.

«Я ведь могу поймать тебя на слове, Музыкант. Впрочем... До этого еще нужно дожить, а здесь и сейчас пора встречать рассвет».

Аниала спала урывками, при каждом шорохе хватаясь за револьвер. Не дожидаясь рассвета, поднялась на палубу. Тори Эник переоценил свои силы, сон всё же одолел его. Аниала с усмешкой посмотрела на привалившегося к мачте человека. Бесшумно положила у его руки револьвер.

Человек гораздо податливее, чем полукровка. С Араком ей пришлось бы изрядно потрудиться, заставляя стрелять в Ганконера. А этот рыбак сделает для нее всё, что угодно по первому приказу. Теперь главное – не упустить момент.

С острова донеслись звуки флейты.

– Проснись, – Аниала мягко провела ладонью по лицу Тори.

Он открыл глаза и замер, пойманный в ловушку ее взгляда.

– Этот раб опасен. Он из фей. Ты ведь знаешь, что нельзя верить феям?

Эник покорно кивнул.

– Убей его. Но сначала стреляй в его флейту. Иначе она сведет тебя с ума.

Эник взял револьвер, поднялся и, механически переставляя ноги, направился к борту. Опустил трап. Аниала дала ему спуститься на берег и пошла следом. И вдруг почувствовала, что уже не одна на палубе.

– Вышла встречать рассвет? – Джарет широко улыбнулся и тут же посерьезнел, увидев направленный на него револьвер. – Что случилось?

«Проклятье! Почему ты не спишь?!»

– Извини, – Аниала кивнула на берег. – Тори послышались голоса. Я дала ему оружие, и он пошел на разведку.

– Разве второй револьвер не у Арака?

– Нет, он вернул его мне.

– Напрасно, – Джарет метнулся к трапу. – Не нравится мне, куда идет этот Тори!

Когда они спрыгнули на берег, Эник уже подходил к нагромождению камней.

– Нет! – Джарет уже понял, что сейчас произойдет. – Стреляй в него!

Два выстрела прозвучали почти одновременно. Музыка оборвалась. Ганконер пошатнулся и упал. Эник уронил револьвер и закричал, схватившись за простреленную руку. Аниала выстрелила снова. На этот раз точно в голову.

Джарет сорвался с места, перепрыгнул через труп и одним махом взлетел на груду камней. Ганконер лежал, свернувшись клубком.

– Жив?! – Джарет приподнял ему голову. Глаза у Музыканта были крепко зажмурены, как от сильной боли. Ресницы намокли. – Встать можешь? Рана серьезная?

– Царапина, – Ганконер судорожно вздохнул. – Ох, Джарет... флейта... Ее больше нет!

– Что?! – Джарет силой усадил его. И увидел, что Ганконер сжимает окровавленными пальцами крошащиеся обломки.

– О боги... Как он умудрился в нее попасть? – Джарет прижал к себе кузена. – Ну ничего, как нибудь выберемся и без флейты.

– Ты не понимаешь... она была живая! Она говорила со мной! – Ганконер уткнулся ему в плечо. – Как мне теперь жить без нее?..

– Ты неправильно ставишь вопрос, Музыкант, – прозвучал совсем рядом насмешливый голос. – Спроси лучше, как ты теперь будешь жить со мной?

Когда у подножия каменной груды воздух замерцал, уплотнился в туман, а потом – в причудливую невысокую фигуру, Джодок был потрясен настолько, что полностью потерял контроль над телом. Аниала без чувств упала на песок.

«Не спеши, демон, умереть ты всегда успеешь», – смех флейты прозвучал угрозой.

«Ты всё подстроила!»

«Разумеется. Но я готова засчитать этот выстрел за помощь».

«Ты предлагаешь сделку?»

«Нечто вроде. Хочешь получить назад трон Запределья?»

«Смотря что ты потребуешь взамен».

«Ничего. Меня полностью устраивает твое поведение. А если перестанет устраивать, я тебе скажу. Да, кстати, не пытайся меня застрелить. Всё равно не получится».

Она не была похожа на фейри. По крайней мере, на современных. Бледное треугольное личико с большими глазами едва виднелось из-под копны длинных вьющихся волос, в которых запутались сухие ветки и листья. Слова всеобщего языка она выговаривала протяжно, почти напевно.

– Не рад, что тебя поймали на слове, Музыкант? – она откинула волосы за спину. На очень длинных пальцах блеснули когти.

«Нет, – понял Джарет, завороженно глядя на чудесное существо, – это не ветки, а рога, как у косули! Великий Хаос, да это же...»

– О боги... – Ганконер вытер рукавом глаза и кинулся к ожившей флйте так, словно умел летать.

– Стой! – Джарет ухватил его за шиворот, и они оба съехали по крутому склону.

– Какая эмоциональная встреча, – она отпрыгнула подальше и засмеялась, показав крупные зубы с острыми клыками. – Ты не ушибся, Музыкант?

– Нет... Джарет, пусти!

Джарет сделал подсечку. Ганконер снова зарылся носом в песок.

– Не спеши, кузен! Встретить одну из Древних, конечно, великая честь. Но я хочу сначала кое-что прояснить.

– В твоем голосе я не слышу ни малейшего почтения, король гоблинов, – она по-птичьи склонила голову набок. – Немедленно прекрати тиранить моего музыканта.

– Сначала скажи, что тебе от него нужно? – Джарет заслонил собой Ганконера.

Флейта кокетливо расправила подол короткой зеленой туники из грубой шерстяной ткани.

– Он знает, что.

– Джарет, отойди, – Ганконер отряхнулся от песка. – Прошу прощения... м-м-м... как позволишь называть тебя?

– Пусть будет Шейла, – она улыбнулась ему и снова посмотрела на Джарета. – Я не враг тебе, владыка Подземелья. Моя злость на тебя давно прошла.

– За то, что я пытался тебя сжечь или за то, что мне это не удалось? – уточнил Джарет.

– Приятно, что среди сидов еще встречаются действительно разумные экземпляры, – усмехнулась Шейла и по-кошачьи прищурила темные глаза. – Я уже предвкушаю удовольствие от нашего общения. Но сейчас не мог бы ты привести в чувство Аниалу? Мое появление стало для нее слишком сильным шоком.

Джарет медленно кивнул.

– Неудивительно.

Он направился к Аниале, стараясь при этом не терять из виду Шейлу.

– Интересная вы с ним пара, – она задумчиво посмотрела на Ганконера. – Почти уникальная.

– Мы не пара, – Ганконер сделал шаг к ней. – Джарет и я никогда...

Шейла тихо рассмеялась.

– Это не имеет значения, Музыкант. Я ведь знаю, кого ты выберешь, если придется выбирать. Не Алиссу и не меня. Ты выберешь Джарета. Если бы он уснул на сто лет, ты бы остался рядом беречь его сон. Вы делаете друг друга сильнее. Вы – пара, просто ты привык употреблять это слово в несколько ином смысле, – она широко улыбнулась. – Кстати, о том самом смысле. Учти, я не намерена освобождать тебя от опрометчиво данного слова.

– Я дал его вовсе не опрометчиво, – Ганконер медленно протянул руку и осторожно коснулся кончиками пальцев ее волос. – Ты ведь не исчезнешь?

Он был выше ее. Шейла прижалась щекой к его груди и обняла – крепко, как давно хотела.

– Не исчезну.

Руки у нее были тонкие, как ветки. Кончики рогов ощутимо кольнули в шею. Ганконер задохнулся от нахлынувших вдруг запахов леса – прелых листьев, звериных меток, переспевших ягод... Сердце рвалось на части от нежности. Защитить, уберечь от всех бед, стереть патину с ее волос. Пусть снова сияют красным золотом! И неважно, что Шейла старше его на сотни тысяч лет. И на столько же сильнее. Завернуть бы ее в плащ, унести далеко-далеко, на лесную поляну, где уютно журчит ручей и одуряюще пахнет клевером...

– Я сейчас утону в тебе, – Шейла не то усмехнулась, не то всхлипнула. – Слушай... Нет, не здесь. Пойдем к морю.

– Позволь, – Ганконер подхватил ее на руки. Она оказалась совсем легкой, словно птица.

Джарет хмуро проследил, как Ганконер уносит Шейлу за валуны. Удивительная у кузена способность ладить с существами, гораздо могущественнее его. С Эвиной они, помнится, были весьма дружны. Теперь Древняя. Кто следующий? Демон? Хотя нет, едва ли Шейла теперь к нему кого-нибудь подпустит. Отгулял, Ганконер.

Аниала застонала и открыла глаза. Обнаружила себя в объятьях Джарета и дернулась.

– Не вскакивай, а то голова закружится, – он медленно поднялся и поставил ее на ноги.

– Что это было? – Аниала облизнула губы. Морская горечь окончательно привела ее в чувство.

– Чудо, – Джарет усмехнулся, – Хорошо спланированное, но оттого не переставшее быть чудом. Как я понял, флейта каким-то образом подманила Тори Эника и заставила его выстрелить. Выстрел разбил чары... Хотя, чарами я бы это не назвал. Но так или иначе, она вернула себе прежний вид.

Аниала ухватилась подрагивающими пальцами за руки Джарета, хотя нужно было вырваться или оттолкнуть его. Близость мешала сосредоточиться. Снова начался разлад с телом. Джодоку случалось проигрывать, но еще никто и никогда не использовал его вот так – втёмную, предвидя все его действия наперед. «Знал бы ты, малыш, что за тварь вырвалась сейчас на свободу. Твоя покойная богиня перед ней – как беззубый щенок перед драконом. Даже я в полной силе не рискнул бы встать против этой... Шейлы».

– И кто же она такая? – полностью справиться с голосом не удалось. Ничего, спазмы можно объяснить волнением. А вовсе не перехватившей горло яростью.

– Она из Древних – тех существ, кто старше и богов, и демонов, и фейри, – Джарет сделал неопределенный жест рукой. – Я не знаю, как они сами себя называют.

– Ты уверен, что она на вашей стороне?

– До какой-то степени, да, – Джарет покрепче обнял Аниалу. – По крайней мере, теперь я уверен, что мы вернемся домой. Великий Хаос, как же мне надоело чувствовать себя селки на суше!

– Селки? – озадаченно переспросила она. «Только не молчать. Говорить о чем угодно. Отвлечься хотя бы на пару минут. Иначе я сорвусь!»

– Есть такие фейри. В морской стихии они – само совершенство. А на суше становятся совершенно беспомощными.

– Тебя с Ганконером беспомощными не назовешь, – усмехнулась Аниала. – Но я уловила аналогию. Ах, вот он!

Она высвободилась из рук Джарета и подобрала свой револьвер.

– Брось, – Джарет поморщился. – Авалон уже близко. Даже я чувствую.

– Вот когда появится, тогда и брошу... – Аниала вздрогнула. – Ты слышишь?

– Слышу и вижу, – Джарет огляделся.

Камни, в беспорядке валяющиеся на пляже, пришли в движение. Они медленно катились к телу Тори Эника.

– Впечатляющий будет курган, – пробормотал Джарет.

– Да уж... – Аниала глянула на светлеющее небо, перевела взгляд на горизонт. – Хм... Ты говорил, что вам для чего-то нужны свидетели?

Он посмотрел, куда она указывала, и с досадой топнул ногой.

– Проклятье! Только этого не доставало!

– Зайди в воду, – Шейла соскользнула с рук Ганконера прямо в набежавшую на песок волну. – Так нас никто не подслушает. А теперь дай мне руки, – она посмотрела ему в глаза и слабо улыбнулась. – Сама не верю, что говорю это. Но я клянусь, Музыкант, клянусь звездами и лунами всех миров, клянусь светом, тьмой и сумерками, своей силой и памятью, что никогда не причиню вреда ни тебе, ни Джарету. Никаким способом.

– Твоя клятва услышана, – Ганконер торжественно склонил голову. – Я могу рассказать Джарету?

– Нет, – она переступила в воде босыми ногами. – Он еще сомневается, на чьей я стороне. Пусть пока так и будет.

– Пока? – Ганконер мельком пожалел, что не разулся. Башмаки его полностью промокли. Но он тут же забыл о них. – О, я понял. Ты собираешься сделать что-то такое... – он заколебался.

– Да, – она потянулась и обняла его за шею. – То, что я намерена сделать, Джарет истолкует как предательство. Только не спрашивай, почему. Мне бы следовало промолчать и отложить все объяснения на потом. Но я не хочу, чтобы ты перестал мне верить хотя бы ненадолго.

– Я не перестану.

Она запрокинула голову. Ганконер наклонился и поцеловал ее в сухие шершавые губы. И тут до них долетел крик Джарета:

– Все на яхту! Быстрее!

Даже воздух здесь был иным. И ветер дул резкий, неприятный. С отчетливым запахом смерти. Давней, но не забытой. Дарина невольно взяла за руку Уну.

– Что здесь случилось? Даже после драконьего огня скалы так не плавятся.

– Здесь не водятся драконы, – слабым голосом откликнулась Алисса. Она поднялась с колен и теперь стояла, тяжело опираясь на один из черных камней.

Дарина передернула плечами. Какой страшный мир. Если бы она только знала...

– Да здесь вообще нет жизни! – Уна с нарастающей паникой осматривала мертвые острова, над которыми проплывал Авалон. – Где же нам их искать?

– Я вижу корабли, – Алисса указала на паруса, стремительно приближающиеся к архипелагу. – Спускаемся. Придется поговорить с местными жителями. Подчеркиваю, дамы, поговорить. По-хорошему.

– Хоть бы ветер переменился, – пробормотал Джарет, опуская бинокль.

Две яхты, полным ходом идущие к архипелагу, уже можно было разглядеть невооруженным глазом. Выдернутый из постели Арак завел мотор, но всем было ясно, что без парусов у них нет шанса уйти от погони, если Авалон не появится в ближайшие полчаса.

– Нам нужно свернуть к западу. За соседний остров, – Шейла принюхалась к ветру.

– Успеем? – Ганконер передал штурвал Араку.

– Должны. У них на пути рифы, это их немного задержит.

О ночных событиях Араку не рассказывали. Джарет лишь коротко сказал, что Эник погиб, а Ганконер представил Шейлу. Несколько секунд ожившая флейта и юный капитан истерзанной яхты смотрели друг другу в глаза, а потом Арак улыбнулся – так, словно забыл обо всех недавних смертях и своих сомнениях. Шейла ничего не сказала, но Ганконер счел не лишним постоянно держаться между ними.

– А самые первые фейри не знали, что такое ревность, – она лукаво улыбнулась, заметив его маневры.

– Просто у них не было соперников, – фыркнул Джарет. – А потом расплодились... всякие.

– О да, а вы оказались очень восприимчивыми к чужим недостаткам, – засмеялась Шейла. – К достоинствам, впрочем, тоже. Так, а вот и наша цель.

– Откуда здесь туман?! Только что не было! – Арак протер глаза. – Я что, сплю?

– Глуши мотор! – Джарет оттеснил его от штурвала. – Быстрее, пока мы ни во что не врезались!

Державшаяся в стороне Аниала коротко вздохнула. Начинается последний раунд. А эта тварь так и не сказала, каким образом собирается открыть путь в Запределье. И когда.

Аниала посмотрела на свой револьвер. Нет, пожалуй, эта вещь своё отыграла.

Она опустила руку за борт и разжала пальцы.

– Очень удачно всё складывается, правда? – промурлыкала Шейла, обхватив Ганконера за талию обеими руками. – Сейчас Авалон покажется во всей красе, и слухи о нем разойдутся по всему побережью.

Ганконер оглянулся на сбавившие ход яхты.

– Как ты думаешь, мы сможем вернуться сюда и...

– Сможете. Но сейчас не время обсуждать исход ваших потомков из нашего мира, – Шейла к чему-то прислушалась и довольно улыбнулась. – Ну наконец-то, проснулся, лентяй.

– Кто? – быстро спросил Джарет, косо глянув на нее.

– Тот, кто давным-давно предпочел устраниться от игры. И кого я всю ночь пыталась разбудить.

Шум мотора стих. Шейла выбежала на середину палубы и закружилась, раскинув руки.

– С добрым тысячелетием!.. Ну-ну, я тоже рада тебя слышать!.. Нет, даже не надейся на это... И не вздумай снова засыпать, старый ворчун. Я еще вернусь!

Джарет переглянулся с Ганконером. Глаза у короля гоблинов засияли, но сказать он ничего не успел. Туман впереди раскрылся широким коридором.

– Это... – Арак ухватился за борт так, что побелели пальцы, – это Исчезающий остров?!

– Да, – светло улыбнулся Ганконер.

Тело наливается вязкой тяжестью, готовое растечься, впитаться в землю, напоить собой глубинные корни Перекрестка. Глаза еще видят и даже лучше обычного – далеко и насквозь, не задерживаясь на внешней оболочке. Алисса прищурилась. Так вот почему Джарету нравятся совы! Интересно, он сам знает, как выглядит его душа? А рядом с ним горят два ярких клинка – Ганконер и кто-то еще – незнакомый, но не менее сильный. Откуда-то из глубин памяти всплыл давно устаревший титул – «рыцарь-эльф».

«Нельзя оставлять это оружие в чужих руках, – это была не ее мысль. – Утянуть их за собой совсем просто. Пожелай, и станет так».

– Право последнего желания? – губы едва шевельнулись.

– Что? – резко спросила Уна.

– Не бойся... – язык с трудом ворочается во рту. – Меня... не бойся... Я уже не в игре...

– А кого надо бояться? – синий огонь в глазах Уны засиял нестерпимо ярко.

Алисса хотела ответить, но голос пропал.

«Хочешь оставить Музыканта в живых? Пусть будет так. Но остальные спутники Джарета слишком опасны. Забери их с собой! Пожелай, Алисса, пока не поздно!»

«Поздно, – она усмехнулась с горьким торжеством. – Я слишком долго прожила с фейри. И научилась понимать их. Это будет славная игра. Долгая и сложная. Как и должно быть».

«Ты предаешь Перекресток, Хранительница!»

«Нет, ведь вы получите достаточно сил. А что касается желания... Пусть я напоследок стану такой, как в ту ночь, когда впервые вошла в Лабиринт».

Джарет выпустил штурвал. Яхта шла к Авалону сама. Очень медленно, сквозь густой аромат спелых яблок и осенней листвы, как сквозь янтарь.

– Ты выиграла, – прошептал он, склоняясь к уху Аниалы. – Я готов выполнить любое твое желание. Почему ты дрожишь? Разве Снежной королеве бывает холодно?

С острова летели пестрые листья. Густой листопад засыпал яхту. Шейла и Ганконер со смехом сгребали листья в охапки и сыпали их друг на друга и на Арака.