Текст книги "Живая вода. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Скоро мы поедем в город, – Арак погладил его по плечу. – Лан обещал, что купит для тебя фею.

– Весьма благодарен, – Ганконер надеялся, что его улыбка не очень походит на оскал.

– Ты не обиделся? – Арак смущенно подергал себя за ухо. – Ты мне тоже нравишься, но Джарет...

– Понимаю, он гораздо необычнее.

– Ага. А почему у него такие руки? Как у птицы.

Ганконер хмыкнул. Обычно руки Джарета вызывали у людей отвращение. Но здесь на них почти не обращали внимания. Еще один факт в копилку необычностей этого мира.

– В нем кровь двух видов... фейри, – осторожно ответил он. – Видимо, поэтому.

Кожа на кистях рук Джарета начала меняться к двадцати годам. В то время Ганконер думал, что это результат чьего-то проклятья.

– А сколько всего существует видов фей? – жадно спросил Арак.

– Много, – пожал плечами Ганконер. «Да уйдешь ты наконец?!» – Несколько десятков уж точно.

Глаза Арака заволокло мечтательной дымкой.

– Ух ты... Расскажи! Нет, поздно уже, ложись спать. Завтра расскажешь.

«Непременно расскажу». Ганконер угрюмо слушал, как в замке поворачивается ключ. Арак не желал рисковать.

Ганконер достал из свернутой куртки флейту, положил за пазуху. Придется перебираться в соседнюю комнату по стене. Карниз узкий, но босиком можно удержаться. Жаль, что здесь не растет плющ, но удачно, что Лекка догадалась открыть окно.

– Тебе помочь? – сидевший на подоконнике Джарет насмешливо поднял бровь.

– Руку дай, – Ганконер вцепился в выступы каменной кладки так, что пальцы побелели.

Джарет высунулся из окна как мог далеко, ухватил Ганконера за пояс и рывком втащил в комнату. Лекка ахнула. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло.

– Только тихо, – Джарет прислушался. – Кто знает, как у них с прослушиванием комнат?

– На нижнем этаже, где гостевые спальни, в стенах проложены слуховые трубы, – Лекка горько усмехнулась. – А рабов не подслушивают, какой смысл? Они почти все из выводков Крастаса и его брата. Их всё устраивает.

– Кстати, о каком выводке говорил Арак? Ты ведь не можешь рожать, как кошка, сразу пятерых?

– Я не могу, но Арак наверняка собирается договориться с соседями. У них есть женщины моего народа. Вам устроят встречу или даже купят одну или двух, – она быстро глянула на Ганконера.

– Мы раньше убежим, – он сел с ней рядом и обнял, прижавшись щекой к мягким волосам.

Лекка смущенно улыбнулась.

– А мы можем забрать на остров всех наших?

– Нет, – отрезал Джарет. – Чем больше народу, тем сложнее скрываться.

– Он прав, – Ганконер отыскал под одеялом руку Лекки и поцеловал в ладонь. – Но ты уйдешь с нами.

– Сначала нужно найти, где они хранят ключи от ошейников, – Джарет соскочил с подоконника.

– Может, согласимся на татуировку? Со временем ее можно свести.

– Нет, она слишком заметна.

– Я могу снять ошейники, – Лекка исподлобья посмотрела на Джарета. – Я хорошо понимаю механизмы. Отец говорил, у меня талант.

– Ты и с железом управляешься? – Джарет приподнял бровь.

– Да.

– Смешанная кровь порой сильнее чистой, – улыбнулся Ганконер и потерся носом об ухо Лекки. – А дверной замок открыть сможешь? А то Арак нашу комнату запер.

– Смогу, – она покраснела, но не отодвинулась.

– Запереть потом не забудь, – Джарет захлопнул окно. – Кстати, как ты это делаешь?

– Отмычкой, – Лекка выбралась из одеяла и слезла с кровати. В тонкой ночной сорочке она уже меньше походила на мальчика.

Ганконер перехватил насмешливый взгляд Джарета. Нужно ему объяснить.

Лекка отогнула угол матраса, из щели между досками достала что-то вроде длинной иглы с насечками на конце и гордо ее продемонстрировала.

– Сама сделала. Подождите здесь, я сейчас.

Она приоткрыла дверь, прислушалась и выскользнула в коридор.

– Я остаюсь, – негромко сказал Ганконер. – И не смотри так, Джарет. Мне необходима любовь. Она для меня, как живая вода – придает сил, понимаешь? А силы мне нужны, иначе я не справлюсь с флейтой.

– Как у тебя всё просто, кузен. Жаль, я так не могу.

– Ты уверен? А может, ты просто привык полагаться на свой амулет? И просто не искал других возможностей?

Джарет раздраженно фыркнул.

– Глупости.

В дверь просунулась Лекка.

– Готово. Но Джарету надо будет под утро вернуться ко мне. Не проспим?

– Я вам в стену постучу, – Джарет прошел мимо обомлевшей Лекки. – Дверь за мной запри!

Лекка растерянно посмотрела на Ганконера, хотела что-то сказать, покраснела еще гуще и выскочила из комнаты. Ганконер уселся поудобнее, достал флейту. Из коридора послышался щелчок замка. Умница, девочка, повезло им встретиться с ней.

– Ты... – Лекка нерешительно переминалась с ноги на ногу у двери.

– Не бойся, – Ганконер ласково улыбнулся ей. – Просто иди сюда и слушай.

Флейта запела – тихо, нежно – о рощах и холмах, о теплых стогах и холодной росе, о бесконечных дорогах и радужных мостах. Лекка опустилась на колени у ног Ганконера. Губы ее беззвучно шевелились, глаза сияли. Она понимала? Пожалуй, да. Ганконер играл долго, а когда опустил флейту, Лекка прерывисто вздохнула.

– Ты покажешь мне всё это?

– Да, – он бережно взял лицо Лекки в ладони. – Я покажу тебе дороги фейри. И научу ходить по ним. Ты сможешь выбрать себе любой мир.

– А если я захочу остаться с тобой? – опаловые глаза потемнели.

– Я буду счастлив, моя любовь.

Она очень хотела показать себя взрослой, понимающей. Она ведь не ребенок и не боится боли. Но к нежности Лекка оказалась не готова. Разве мужчины могут быть настолько ласковыми? Лекка совсем не чувствовала его веса. А потом перестала ощущать и свой. Ей казалось, что она сейчас улетит куда-то к звездам. Но он держал ее – бережно и крепко. И прижимался губами к сердцу, пока оно не перестало рваться из грудной клетки.

– Я тебя люблю... – прошептала Лекка, уже засыпая. – И буду любить только тебя. Всегда...

«Не будешь, – Ганконер укрыл их обоих одеялом. – Ничья любовь не длится вечно. Но здесь и сейчас ты нужна мне, а потом я найду мир, где ты будешь счастлива без меня».

Надо же, какие здесь запутанные семейные отношения! А человеческие души – слабее, что неудивительно, при полном-то отсутствии врагов. Ни демонов, ни фейри... Всё-таки мир без магии – обречен. Будь у него больше времени...

Бывший повелитель Преисподней посмотрел на себя в зеркало. Он оттягивал этот момент как мог. Сначала нужно было закрепить остатки чужой памяти, сделать своими чужие рефлексы. Отсутствие выбора – всегда плохо. Он предпочел бы мужское тело. Хотя пол – не проблема для демона. И Джодок всегда любил эксперименты. Но в этот раз пришлось брать вслепую, он даже не знал, как выглядит женщина, в тело которой он успел метнуться в последний момент.

Самоубийство она совершила в гараже. Джодок не любил человеческую технику, так что из машины выбрался в первую очередь. Переждал головокружение, размялся. Полчаса потратил на открывание дверей. Тонкие пальцы со следами снятых колец слушались пока что плохо, длинное шелковое платье путалось в ногах. Туфли на высоком каблуке адаптацию тоже не облегчали. А вот дом ему понравился – и архитектура, и обстановка. Богато, но не безвкусно. А главное – ни одного человека. Должно быть, она отпустила слуг. Джодок позволил ногам привести себя к будуару. Зеркало здесь висело огромное – в половину стены.

– Аниала из рода Золотой лилии, – медленно произнес он. Нащупал позади себя стул и запустил им в зеркало.

Она была красива и молода. Но она не была человеком. Во втором или третьем поколении, но в ее жилах текла эльфийская кровь! Он и подумать не мог, что кто-то из этого проклятого вида окажется способен на самоубийство! А теперь он в ловушке. Это тело не сменить, пока его не убьют. Но умереть – означает вернуться к своему праху и снова оказаться в плену у королевы эльфов.

Аниала наступила каблуком с железной набойкой на осколок зеркала и раздавила его.

– О нет, Уна, к тебе я не вернусь. Любую клятву можно обойти. А на любое заклинание – отыскать более сильное. Я еще буду сниться тебе в кошмарах, королева. И не только тебе.

– А у вас люди не воюют с фейри? – Лекка потерла глаза. Было раннее утро, Ганконер только что ушел, а его место занял зевающий Джарет. И теперь они сидели на кровати, и он рассказывал Лекке о Перекрестке.

– В разных мирах по-разному. Да и фейри все очень разные. Кто-то предпочитает держаться подальше от людей, кто-то, наоборот, управляет ими. Но играть с людьми любят все. И обычно мы выигрываем. В подавляющем большинстве случаев.

Лекка поежилась.

– Ты имеешь в виду какие-то недобрые игры, да?

– Верно, – Джарет усмехнулся. – Но разве люди лучше? Разве все они добрые и честные до хрустальной прозрачности?

– Среди них есть хорошие.

– Как и среди фейри. Но сиды к таким не относятся.

– Ганконер добрый.

– А, ну да, – Джарет покивал. – Ганконер – исключение.

Лекка уловила в его голосе сарказм.

– Вы с ним родственники?

– Дальние, – Джарет душераздирающе зевнул. – О чем я говорил? Ах да, сиды. Чистокровных осталось совсем мало. Но по традиции только они становятся владыками. Впрочем, сейчас и полукровок не притесняют, хотя раньше их сильно не любили.

– Почему?

– Потому что никто не может угадать, как поведет себе смешанная кровь, и чьи способности, особенно магические, возобладают. А непредсказуемость пугает.

– В тебе тоже смешанная кровь? – Лекка посмотрела на руки Джарета.

– Да, но при этом я – один из владык. Так что из каждого правила есть исключения.

Лекка задумалась.

– Ты сказал, что сидов сюда отправляли вроде как в ссылку?

– На смерть их сюда отправляли, – жестко ответил Джарет. – И это еще один довод против возвращения их потомков.

– Я всё равно хочу уйти с вами, – Лекка упрямо прищурилась. – И узнать, из какого я рода.

– Зачем?

В опаловых глазах Лекки полыхнул огонь.

– Чтобы знать, кому помешали мои предки.

Джарет одобрительно улыбнулся.

– Пожалуй, ты у нас приживешься. Да, и самое важное. Мы умеем быть благодарными. За свою помощь ты можешь рассчитывать в ответ на мою. И Ганконера, разумеется.

Лекка серьезно кивнула.

– Я запомню.

Какая же она дура! Даже за сто лет не научилась быть сидом, так и осталась тупым гоблином – на три хода вперед не способна просчитать!

Уна захлопнула дверь своих покоев и с яростью вцепилась в волосы, сведя на нет часовые усилия трех парикмахеров. Плевать, прием уже закончился. Эдрик отбыл с таким видом, словно направлялся на собственные похороны. Что, в принципе, не исключено. Но политика в настоящий момент беспокоила владычицу Благого двора в последнюю очередь.

– Что с тобой, моя королева? – Нимуэ вошла без стука. – Голова болит?

– Нет, – Уна выпрямилась. – Со мной всё в порядке. Я просто хочу побыть одна.

Нимуэ нахмурилась, но молча поклонилась и вышла, бесшумно прикрыв дверь.

Связываться с демоном было безумием. Уна зажмурилась и застонала от стыда. Во время приема, рассеянно слушая Эдрика и заученно отвечая ему, она внезапно осознала, что сформулировала свой приказ Джодоку недостаточно четко. За последующие полчаса Уна обнаружила три лазейки в собственных словах. А уж он-то наверняка отыскал гораздо больше. Конечно, убить Джарета он не сможет. И никому не позволит. Но охранять можно по-разному. И что будет с Ганконером? Его-то она не приказала защищать!

Уна могла только догадываться, какую роль сыграл Музыкант в гибели повелителя Преисподней, но не сомневалась, что при случае Джодок отомстит ему с особой жестокостью.

Нужно успокоиться. Уна впилась остро отточенными ногтями в подлокотники кресла. Джодок не захочет оставаться в том мире. А выбраться без Ганконера у него не получится. Конечно, если оттуда и вправду нет других выходов, кроме как на Авалон. А если есть? Тогда Музыкант обречен. Уна застонала. Дарина никогда ее не простит.

– Сколько тебе лет? – Джарет выплюнул изжеванную травинку. После завтрака прошло всего два часа, а ему снова хотелось есть. Этот ускорившийся метаболизм начал не на шутку раздражать Джарета. У него не получалось даже толком сосредоточиться на рассказе Лекки о местных законах и нравах.

– Девятнадцать, – шепотом ответила она. – Только это тайна. Я выгляжу моложе, и когда мы попали сюда, мама скрыла мой настоящий возраст.

– Понятно, – Джарет с тоской посмотрел на окружающие домик заросли. Съедобных растений среди них не наблюдалось. – Ты можешь принести какую-нибудь еду с кухни?

– Ты хочешь есть? – почему-то обрадовалась Лекка. – У меня здесь кое-что припрятано.

Она покопалась в куче сухих листьев и достала небольшой сундучок. В нем обнаружились сдобные сухари с изюмом и шоколад.

– Я тебе дважды должен, – Джарет засунул в рот сразу три конфеты.

– Они тоже писали, что постоянно мучаются от голода. Ну, те, настоящие фейри, кто попадал сюда.

– А ты всё еще сомневаешься, что мы настоящие?

– Нет, – она засмеялась. – Просто... А ты умеешь петь?

– Да, но на этом языке еще не пробовал, – Джарет разломил сухарь и задумался. А ведь это идея. Очарование – далеко не чистая магия. Он и без нее кое-что может. – О чем здесь поют?

– Люди? – уточнила Лекка. – Они мало поют. Только во время праздников, и то в основном гимны. Музыку любят, но без слов. В Содружестве всё по-другому, – она вздохнула. – Отец говорил, что и рабство там скоро отменят.

– Ладно, обойдемся проверенным репертуаром, – Джарет отряхнул ладони в встал со скамейки. – Благодарю за угощение. Пойдем, мне пора тренировать Арака.

– Я еще тут посижу, – Лекка порозовела.

– Нет, не посидишь, – Джарет мягко, но решительно вытолкнул ее в дверь. – Никаких свиданий с Ганконером ни утром, ни днем, ни вечером. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя заперли, а его вообще продали?

Лекка ощутимо напряглась, но смолчала. Джарет с удовлетворением кивнул. У девочки есть характер, но и мозги работают как надо. Идеальный ребенок. Жаль, что не его. Впрочем, хватит с него детей. Только-только двоих вырастил.

Джарет сбился с шага. Нет, о Даре сейчас думать нельзя. И об Уне тоже.

– Что с тобой? – Лекка тревожно заглянула ему в лицо. – Ты... вспомнил кого-то?

– Это неважно, – Джарет взял ее за руку. Сквозь просветы между деревьями показался дом. – А у тебя есть сила. Ты знаешь, что это такое?

– Да, – Лекка нахмурилась. – Но она у меня какая-то неправильная. Я совсем не чувствую людей, как мама. Зато понимаю механизмы. А вот тебя я чувствую, всё лучше и лучше, – она прикусила губу. – Но не Ганконера. Почему так?

– Потому что влюбленность оглушает, – Джарет усмехнулся. – А склонность к механике – большая редкость для фейри. Разве что среди гоблинов встречаются подобные умельцы.

– Гобблины? – заинтересованно повторила незнакомое слово Лекка. – Кто это?

– Потом объясню, – Джарет заметил сидевших на ступенях дома Ганконера и Арака. Судя по расширенным глазам ласа, Музыкант рассказывал ему весьма увлекательные истории.

– Ты уверена, что в Араке есть кровь фейри?

– Конечно, а что?

– Не похож. В тебе Ганконер с первого взгляда признал полукровку в четвертом поколении, а на него не среагировал.

– Может быть, это связано с лекарствами, которые он пьет? – предположила Лекка.

О каких именно лекарствах идет речь, она не успела сказать.

– А вот и Джарет! – преувеличенно радостно воскликнул Ганконер, вскакивая на ноги. Если он и почувствовал разочарование при виде Лекки, то ничем его не выдал.

– Увидимся вечером, моя радость, – Джарет открыл перед Леккой дверь, подождал, пока она уйдет подальше по коридору, и повернулся к Араку, не спешившему вставать. – Нам пора на тренировку. Твой отец выразился вчера весьма недвусмысленно.

– Он уехал, – рассеянно отозвался Арак. Мыслями он блуждал где-то далеко. Джарет присмотрелся к нему. Сегодня Арак выглядел непривычно взрослым, без своей обычной щенячьей непосредственности.

– Если вы пропустите тренировку, лану об этом расскажут, – резонно заметил Ганконер.

– Верно. И ты тоже пойдешь с нами, – кивнул ему Джарет.

– Ладно, – Арак неохотно поднялся. – Пошли.

На этот раз тренировка закончилась через пять минут после начала. Раздосадованный несостоявшимся свиданием Ганконер вызвался показать ласу пару приемов. Потерпеть поражение от хрупкого на вид фейри показалось Араку обидным, и он ринулся в драку, очертя голову.

– А вот этот прием даже я не знаю! – Джарет хлопнул в ладоши. – Конни, повтори, будь любезен.

– С удовольствием, – Ганконер так крутнул Арака, что тот взвыл.

– Хватит! – лас отскочил к стене и растер плечо. – Ненавижу!

– Меня? – Гаконер прищурился.

– Не тебя, – Арак с досадой мотнул головой. – Всё это... Драки, войну. Дуэли.

– А говорил, что побеждал на поединках, – вкрадчиво напомнил Джарет.

– Пару раз, и то случайно, – Арак поморщился. – Но мне это совсем не нравится.

– А что нравится? – Джарет подошел ближе.

Арак покраснел. Подбежал к двери, выглянул в коридор и снова плотно закрыл дверь.

– Только вы никому не говорите!

Джарет быстро глянул на Ганконера.

– Не скажем.

О щеки Арака можно было зажигать спички. Он опустил глаза и прошептал:

– Я песни сочиняю.

Наступила тишина. Арак поднял глаза. Джарет и Ганконер смотрели на него с одинаковым недоумением.

– Ну и что? – Джарет изогнул бровь. – И я тоже.

– Правда?! – глаза Арака распахнулись. – Настоящие песни? Не гимны?

– Фейри не любят гимны, – поморщился Ганконер. – Джарет, а действительно, спой что-нибудь. Я тебе подыграю.

Он достал флейту. Джарет хмыкнул. Всё-таки они с кузеном не растеряли навыки совместной охоты.

– Жаль, ты не поймешь слов, лас Арак. Но слушай.

Джарет собирался спеть всего пару песен. Но как только он замолкал, Арак жадно требовал:

– Еще!

И Джарет пел снова – о чудесах Подземелье, о бесконечных дорогах, о любви короля сидов... После шестой песни Джарет приподнял руки.

– Представление окончено. Я проголодался.

Ганконер усмехнулся, продолжая наигрывать тихую мелодию. Арак медленно поднялся с коврика.

– Как жаль, что ты не женщина!

Флейта взвизгнула и смолкла. Джарет поморщился и покрутил пальцем в ухе.

– Конни, чтоб у тебя под ногами дороги в клубок смотались, нельзя же так фальшивить! Арак, я вынужден просить тебя объяснить свою мысль. Сам я ни разу не жалел о том, что родился мужчиной.

– Будь ты женщиной, я бы принял тебя в наш род, – Арак тяжело вздохнул. – У меня есть такое право, и даже лан бы не оспорил, – он внезапно повеселел. – Но когда родится твоя дочь, я приму ее. И даже если не получится с детьми, вы всё равно навсегда останетесь со мной!

– Навсегда? Но это невозможно, – Ганконер перестал вытирать платком флейту. – Разве ты не знаешь?

– О чем? – Арак растерянно смотрел на них, хлопая длинными ресницами.

– Твое «навсегда» продлится не больше года, Арак, – жестко сказал Ганконер. – Дольше мы с Джаретом не проживем. Как и все чистокровные фейри, мы не сможем выжить в этом мире. Возможно, за это время от нас и родятся дети, но скорее всего этого не произойдет.

– Нет!. – Арак замотал головой, отступая от них, пока не уперся спиной в стену. – Не может быть... Вы же бессмертные! И дети от вас живут долго – это всем известно! Мне мама рассказывала... Вы знаете, что она у меня была феей?

– Те, кого ты называешь феями, – всего лишь полукровки. И это в лучшем случае, – Джарет скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за реакцией Арака. – Да, в тебе есть частица нашей крови, как и в Лекке. Но вы – не сиды.

– Сиды? – переспросил Арак. – Ах да, Ганконер говорил, что фейри разные.

– Сиды – это тот вид фейри, к которому принадлежим мы, – пояснил Ганконер. – И ты, отчасти. Полагаю, именно сиды сюда и попадали в основном. И умирали очень быстро.

– Но почему мне никто не сказал правду?!

– Не хотели тебя расстраивать, полагаю, – холодно улыбнулся Джарет.

Арак вдруг кинулся к нему и обнял, прижавшись щекой к щеке.

– Ты не умрешь! Я спасу тебя! Вас обоих! Должен быть способ! У нас хорошие врачи, а в Содружестве еще лучше! Если понадобится, я переправлю вас туда.

Джарет обнял его и покачал, как ребенка.

– Врачи нам не помогут, детка. Чтобы спастись, мы должны вернуться домой, в наш родной мир.

Арак замер.

– На Исчезнувший остров? Это возможно? Правда?! Но где его искать?

– У меня есть идея, откуда начинать поиски, – Джарет отстранил от себя Арака. – Сможешь раздобыть нам катер?

Арак опустил глаза.

– У меня есть прогулочная яхта. Ею очень просто управлять. Но у меня будет условие, – он стрельнул глазами в сторону Ганконера. – Как в твоих сказках.

– Только что ты готов был спасти нас совершенно бескорыстно, – нахмурился Джарет. – И что же ты хочешь?

– Я тоже хочу уйти в ваш мир.

– Ты согласен потерять всё это? – Ганконер развел руки, словно хотел охватить всю усадьбу. – Действительно согласен? Ведь это будет дорога в один конец, Арак.

Арак гордо вскинул подбородок.

– Я понимаю. И я согласен.

Джарет с торжеством посмотрел на Ганконера. Тот лукаво улыбнулся в ответ и сказал на языке сидов:

– Он твой. Вот только что ты с ним будешь делать?

Джарет пожал плечами.

– Придумаю что-нибудь.

В конце-концов, из путешествия принято возвращаться с подарками.

– Анни! Я так рада видеть тебя живой и здоровой!

Неожиданная гостья звучно чмокнула Аниалу в щеку и уверенно направилась в гостиную, не заметив, как у хозяйки дома дернулся глаз. Великий Хаос, неужели среди местной знати принято одеваться настолько безвкусно? Пестрые расцветки хороши на тропических птицах, но мало кому из людей к лицу.

– Я тоже рада тебе... – он порылся в памяти, – Рина.

Гостья была одета в длинную тунику из переливчатого сине-красно-желтого шелка. В тон ткани были окрашены и волосы, собранные в небрежно-замысловатую прическу. Джодок покосился на собственное отражение. В роскошно обставленной гостиной было много зеркал. Желание перебить их все он в себе успешно подавил. Надо привыкать. Тем более, что в гардеробе Аниалы обнаружились исключительно траурные наряды, не оскорбляющие его вкус. Честно говоря, ему даже начало нравиться это тело. Серебристые локоны свободно распущены по плечам, черное платье безупречно обтягивает фигуру. Тоже безупречную. Это примиряло с действительностью.

– Ни один мужчина не достоин того, чтобы ради него умереть! – Рина переливчато засмеялась и без приглашения уселась в кресло.

«Умереть – да, а вот воскреснуть...»

Джодок отогнал неуместные мысли. Нужно сосредоточиться. Язык он понимал неплохо, спасибо чужим воспоминаниям, но при разговоре приходилось следить за артикуляцией. К счастью, Рина болтала без умолку, делая паузы лишь для того, чтобы глотнуть из бокала. Вино она налила себе сама. Джодок кивал, с неподдельным интересом выслушивая местные сплетни. Особенно его заинтересовала история возвращения ласа Арака из рода Черной лилии. Интересно, дама в трауре здесь может совершать визиты?

– Вот и все новости. Как видишь, за время твоего отшельничества произошло много интересного. Кстати, ты уже думала, что будешь делать дальше?

Джодок насторожился. За небрежным тоном Рины скрывалось какое-то сильное чувство. Ревность? Страх?

– Я пока не решила.

– Тебе нужно войти в новый род, Анни. И чем скорее, тем лучше. Никто не осудит, если ты заключишь договор еще до окончания траура. Хочешь, мы вместе съездим в гости к соседям? В роде Белой орхидеи младший брат лана ищет себе жену.

«Надо же, как ты торопишься сплавить подругу замуж».

– Не думаю, что мне нравится эта идея. Давай лучше навестим род Черной лилии. И повод есть – поздравим ласа с возвращением из плена.

Рина недоуменно свела брови.

– Но какой смысл? Конечно, их лан будет рад расширить свои владения, но Арак еще слишком молод. Впрочем... – она призадумалась и тут же расцвела улыбкой. – Да, точно, через год у него совершеннолетие, и как раз твой траур закончится.

– Вот видишь, – Аниала тоже улыбнулась. – Всё к лучшему.

– Э-э... Да, конечно, – Рина посмотрела в пустой бокал. – Как насчет того, чтобы отправиться к ним завтра?

Даже так? Джодок про себя предвкушающе усмехнулся. Похоже, он угодил в самую гущу каких-то родовых интриг. Тем лучше.

– Согласна.

– Ты не возражаешь, если мы никого не возьмем в провожатые?

«Хочешь организовать несчастный случай, милая Рина?»

– Извини, но мое положение обязывает соблюдать приличия особенно строго. Возможно, твой муж найдет время проводить нас?

Вот оно! Внутри Рины словно расцвел огненный цветок. Всё-таки ревность.

– Горак очень занят сейчас, – Рина отставила бокал на столик и поднялась. – Впрочем... я спрошу. Если мы заедем за тобой в десять утра, это не будет слишком рано?

– Это время меня полностью устроит.

Рина посмотрела как-то странно. Проклятье, он ничего не знает о манере Аниалы строить фразы. Нужно говорить как можно короче. Горе меняет людей. На это можно многое списать.

– Тогда до завтра, Анни.

Он проводил Рину до выхода. Задумчиво посмотрел на гараж. Водить автомобили ему еще не доводилось. Но пожалуй стоит разобраться в этом неприятном устройстве. И озаботиться оружием.

– Арак, ты пил сегодня лекарство? – Кратос перехватил их на выходе из зала.

– Разумеется, – лас картинно закатил глаза. – Я не ребенок, не надо следить за каждым моим шагом!

– Мы все беспокоимся о твоем здоровье, – мягко сказал Кратос. – Два месяца – большой срок.

– И напоминать мне об этом тоже необязательно! – Арак потянул Джарета и Ганконера за руки. – Пойдемте, я покажу вам весь дом и объясню наши порядки.

– Это еще вчера нужно было сделать, – проворчал Кратос. Он посмотрел вслед троице и озабоченно покачал головой. Его опасения сбывались на глазах. Когда вернется брат, он серьезно поговорит с ним.

– Какое лекарство ты пьешь? – спросил Ганконер, когда они завернули за угол коридора.

– Общеукрепляющее, – Арак раздраженно дернул плечом.

– Я конечно не знаю, как здесь развита медицина, – Джарет скептически поднял бровь, – но вообще-то при слабом здоровье не рекомендуют физические нагрузки. А тебя заставляют тренироваться. Не сходится что-то.

– Это... другое, – Арак внезапно остановился. – Никудышный из меня хозяин. Вам же обедать пора.

На этот раз два подноса с едой им принесли служанки.

– Лекка говорила, какие у нее обязанности в доме? – спросил Джарет, намазывая толстым слоем масло на ломоть ароматного свежего хлеба.

– Уборка в комнатах. Джарет, послушай, я чую, что с Араком что-то неладное. Он очень убедительно играет роль балованного ребенка. Но сегодня, когда ты пел, он открылся. И еще раньше, когда я ему рассказывал о фейри, глаза у него стали такими, что я поверил – в нем есть наша кровь. Он глубже, чем кажется.

– Эту загадку я разгадаю, – Джарет облизнул ложку. – Ты пирожное будешь?

Ганконер вздохнул.

– Ешь, тебе нужнее.

– Звонила Рианна, – Кратос встретил вернувшегося лана у дверей дома. – Напросилась назавтра в гости. И не одна, а с Аниалой. Ты понимаешь, что стоит за этим визитом?

– Разумеется, – Крастас хмыкнул. – Неплохой вариант расширить наши владения, согласись.

– Вот только сумеет ли Арак их удержать, когда придет его время?

– Ты опять? – Крастас поморщился, бросил служанке шляпу и направился в кабинет. Брат пошел за ним следом. – Какие у тебя претензии на этот раз? Арак прекрасно себя ведет, особенно учитывая, что ему пришлось пережить.

– Если сравнить с нашей бурной юностью, он еще ничего не пережил. Крас, пока не поздно, убери от него этих... фейри. Он с ними не справится. А вот они вполне способны задурить мальчику голову. Вспомни легенды.

– Я уже договорился, через два месяца их заберут.

– Надеешься за это время получить от них потомство? Тогда возьми дело под свой контроль. Лекка не слушается Арака. Будет жаль потерять такую перспективную линию.

– Всем нам случалось совершать ошибки, – Крастас сел за письменный стол и устало прикрыл глаза. – Я не хочу портить Араку настроение перед праздником. Ничего непоправимого он не сделает. Разберусь через неделю.

– Как знаешь, – Кратос достал из шкафчика бутылку вина и бокал. Наполнил его и протянул брату. – Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Убрать грязную посуду пришла Лекка. Ганконер умоляюще посмотрел на Джарета. Тот сурово нахмурился.

– Даже не думай!

Лекка посмотрела в потолок и задумчиво сказала, ни к кому не обращаясь:

– А у меня в комнате пирожки не столе. Целое блюдо. Штук двадцать. С ягодами и повидлом.

– Ладно, но у вас только четверть часа. Время пошло, – Джарет вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Прислушался и удовлетворенно кивнул. Звукоизоляция в доме хорошая, в коридоре совершенно не слышно, что происходит в комнатах.

Он открыл соседнюю дверь, с удовольствием вдохнул запах сдобы. Прошел к окну, прихватив один пирожок. Выглянул из-за занавески, пару минут понаблюдал, как бегают трусцой по дорожкам парка знакомые парни. Некоторые прихрамывали. Интересно, для чего их готовят? Слишком тупые, чтобы стать телохранителями. Отряд стражи? Но усадьба вроде бы не охраняется. Надо выяснить этот вопрос.

Он посмотрел на шеренгу столбов вдоль дорожки парка. Телефонные провода? Проклятье, об этом они даже не подумали. Если здесь так хорошо развита связь, придется это учитывать.

В коридоре послышались шаги. Джарет одним прыжком оказался у двери.

– Ой! – Арак отшатнулся. – Ты с Леккой?

– Ну вот что, – Джарет выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и втащил Арака в комнату. – Давай-ка поговорим серьезно.

Арак оглядел комнату.

– А где Лекка?

– Сейчас речь не о ней. Я хочу знать, какое лекарство тебе дают? И зачем?

Арак посмотрел на дверь, но Джарет демонстративно прислонился к ней и скрестил руки на груди.

– Или ты мне рассказываешь всю правду, или никогда больше не услышишь моих песен.

Арак безрадостно усмехнулся.

– Да, это серьезная угроза. Но я первый спросил. Где Лекка? Она с Ганконером?

– А если да? Что ты будешь делать?

– Ничего, – Арак сел на стул, рассеянно взял пирожок и разломил его. – Теперь уже неважно, раз я уйду с вами. Просто, я хочу, чтобы вы мне доверяли.

– Только на условиях взаимности. Чем ты болен?

– Ничем, – Арак слизнул с пальцев варенье и положил полураздавленные половинки на тарелку. Просто я... дефектный, понимаешь?

– Нет, – Джарет придирчиво осмотрел его. – Не вижу никаких изъянов.

– Они в душе, – Арак криво усмехнулся. – По закону меня не должны были признать достойным войти в род. Это Ариан должен был стать ласом.

– Он сын Лераны?

– Да. Но лан дал слово моей маме. Он ее любил, – Арак горько вздохнул. – И меня любит. А я... ненормальный. Понимаешь, для меня долг, честь, верность роду – пустой звук. А ведь род – это святое. Это от Бога. Но я как подумаю, что проживу здесь всю жизнь, и это без вариантов... Или на войне убьют. И ради чего? Зачем нам эта пустыня? – Арак закрыл лицо ладонями. – Я сейчас страшную вещь скажу. Наши думают, что я попал в плен, потому что потерялся. А я хотел добраться до Радужного оазиса. Туда прилетают воздушные корабли Содружества.