Текст книги "Живая вода. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Ты хотел сбежать? – Джарет почувствовал легкий толчок в дверь, отошел и сел на кровать.

– Да. В Содружестве, конечно, законы странные, но зато всем плевать, кто ты. Если есть талант, тебя примут.

– А ты уверен, что он у тебя есть? – в бесшумно открывшейся двери появился Ганконер.

Арак гордо вскинул подбородок.

– Придумай тему. Любую.

Ганконер скептически изломил бровь.

– Пустыня, жажда.

– Одиночество, – добавил Джарет.

Арак кивнул, достал из кармана брюк блокнот и карандаш, задумался на минуту и начал писать. Ганконер сел рядом с Джаретом, и они молча принялись ждать. Арак то хмурился, то улыбался, что-то зачеркивал, писал снова. Потом вырвал страницу и протянул Ганконеру. Джарет тоже склонился над листком, пробежал глазами торопливо написанные строчки и одобрительно улыбнулся.

– Неплохо. Сможешь положить на музыку?

Ганконер перечитал стихи несколько раз и кивнул.

– Это можно петь. У тебя безусловно есть талант, Арак. Ты сделал правильный выбор, решив уйти с нами. Мы ценим талантливых менестрелей.

– Кого? – не понял Арак.

– Сочинителей песен, – пояснил Джарет. – А сам ты петь не пробовал?

– Пою как все – гимны по праздникам, – Арак нервно вертел в пальцах карандаш. – Вам правда понравилось?

– Правда, – Джарет очаровательно улыбнулся. – Но вернемся к моему вопросу. Что за лекарство они тебя дают, мальчик мой?

– Я не знаю название, – Арак сглотнул. – Его прописали пять лет назад, когда мама умерла, а меня из школы отчислили.

– За то, что сочинял на уроках стихи? – предположил Ганконер.

– Нет. Я на истории назвал героический поход двадцатого лана Белой орхидеи идиотским. А их лас оскорбился и вызвал меня на поединок до смерти. Мне было пятнадцать, ему – четырнадцать. И фехтовал он хуже меня, дурак малолетний.

– Понятно.... – протянул Джарет. – И что было дальше?

– Я выбил у него шпагу. А он даже не испугался, гордо так стоял и ждал, что я его убью. И все свидетели ждали. А я не смог. Сломал его шпагу, сказал что-то обидное, не помню уже, что именно, и ушел. Я же не знал, что этот клинок ему перешел по наследству. В общем, он обломком шпаги покончил с собой. А меня выгнали из школы за оскорбление обычаев, – Арак порывисто вздохнул. – Вот тогда меня и начали поить этой дрянью. И три года всё хорошо было. То есть, на самом-то деле, плохо, просто я это не понимал. Я ни строчки не написал, и вообще вел себя, как ребенок. Верил всему, что мне говорили.

– Да, медицина у вас действительно развита, – хмыкнул Ганконер. – И как же ты понял, что происходит?

– Случайно. Лан взял меня в морское путешествие. На третий день случился шторм, и у меня началась морская болезнь. Я неделю с кровати не вставал, а когда полегчало, я как будто проснулся. Организм очистился, должно быть. Потом я поэкспериментировал с дозировкой лекарства. Разобрался, как оно на меня действует.

– И научился притворяться? – Джарет усмехнулся. – Будь осторожнее с Кратосом. Он опасен.

– Что ты имеешь в виду?

– Если он разгадает твое притворство, это разрушит все наши планы.

– Ой правда, нам ведь нужно разработать план побега! – глаза Арака азартно засияли. – Моя яхта крепкая, на ней можно добраться до Мертвого архипелага. Нам ведь туда нужно?

– Если ты имеешь в виду архипелаг, где жили фейри, то да, – Ганконер достал из кармана сложенную карту и развернул на столе, пояснив: – Лекка раздобыла. Вот это место, Арак. Как быстро мы туда доберемся?

– Если на моторе и повезет с попутным ветром, то за пару дней, – Арак провел карандашом по карте, намечая маршрут. – Я когда решил бежать в Содружество, думал сначала уйти на яхте. Но за архипелагом слишком сильные течения, с ними только большие корабли справляются. Вы уверены, что с архипелага можно попасть на Исчезающий остров?

– Это единственное место, где он появлялся в этом мире, – Ганконер погладил под рубашкой флейту. – Я попробую его вызвать.

– Ты? – недоверчиво посмотрел на него Арак. – А ты там, у себя дома, кто?

– Лорд Авалона, – просто ответил Ганконер. – То есть, хозяин того самого Исчезающего острова.

– Правда?!

– Правда, – подтвердил Джарет.

– А ты?

– Владыка Подземелья. Это такой мир, где живут фейри.

– Ты хозяин целого мира?! – ахнул Арак и весь поник. – Понятно...

– Послушай меня, детка, – Джарет приподнял его подбородок и посмотрел прямо в глаза. – Я обещаю, что тебе у нас понравится. И не бойся, рабом ты не станешь.

Арак густо покраснел. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и вытащил тонкую серебряную цепочку с двумя маленькими ключами.

– Это от ваших ошейников. Я могу прямо сейчас их вам отдать.

– Нет, пусть пока остаются у тебя. Отдашь перед побегом, – Джарет снова склонился над картой. – А теперь давайте обдумаем наш план во всех подробностях. Лекке потом расскажем.

– Она тоже с нами?

– Да, – отрезал Ганконер. – И это не обсуждается.

Арак недовольно скривился.

– Не знаете вы ее. Ну ладно, давайте о деле. Бежать лучше всего во время праздника, на второй день, ближе к вечеру. В Рай – это вот здесь, – он ткнул карандашом, – народ прибудет со всего побережья – и сушей и по морю. Яхт будет много. Все магазины в это время открыты круглосуточно. Я закажу у них припасы с доставкой на яхту.

– Заказывай в разных лавках и в разное время, – вставил Ганконер.

– Да, точно, – Арак посмотрел на него с уважением.

– Мне не нравится, что у нас нет запасного варианта, на случай, если не получится вызвать Авалон, – Джарет постучал пальцем по карте. – С этими течениями мы сами себя загоняем в ловушку.

– Вообще-то шанс прорваться есть, но идти придется очень сложным маршрутом и большую часть пути под парусами – заправиться там негде, – Арак прочертил извилистую линию по карте, лавируя между крошечными островками. – Один я бы не рискнул, просто не справился бы с управлением. Но вместе у нас есть шанс добраться до Содружества... – он запнулся. – А вы умеете ходить под парусами?

– Случалось, – Ганконер прикинул, сколько дней займет новый маршрут и тихо присвистнул. – Не набивай трюм едой, бери больше воды и рыболовную снасть. И топлива, сколько можно. Скорость для нас важнее всего.

– Хорошо бы направить погоню по ложному следу, – задумчиво протянул Джарет. – Или хотя бы выиграть пару дней, чтобы нас вообще не искали.

– Морской воздух полезен для здоровья, – подсказал Ганконер. – Особенно после плена в пустыне.

– Едва ли меня опустят на длительную прогулку без охраны, – покачал головой Арак.

– Охрана – это не проблема, – отмахнулся Джарет. – Главное, чтобы перед отплытием никто не проверил трюм. Остальное я беру на себя.

– Тогда так и поступим, – Арак сложил карту. – Джарет, а теперь ты мне споешь?

– С удовольствием, – Джарет кивнул Ганконеру. Тот со вздохом достал флейту.

Из пяти найденных в доме револьверов Джодок выбрал один – поменьше, под узкую ладонь Аниалы. Она явно не занималась стрельбой, у ее тела не было ни малейших навыков. К счастью, в подвале обнаружился тир. Джодок провел в нем остаток дня, прерываясь лишь на еду. Тело слушалось всё лучше, но меткость по-прежнему оставалась проблемой.

«Будем надеяться, что завтра мне не придется стрелять, – Джодок поднялся в спальню и распахнул дверцы шкафов. – Великий Хаос...»

Пышные юбки с потайными карманами в этом мире были не в моде. Пришлось подбирать для револьвера сумочку. Потом к ней – платье и туфли.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно и неприятно.

– Слушаю, – Джодок аккуратно прижал изящную бронзовую трубку к уху.

– Добрый вечер, Аниала, – произнес мужской голос. – Это Кратос. Извини, что тревожу так поздно. Но у меня к тебе деловое предложение. Конечно, если ты настроена заниматься делами.

– Смотря что это за дело, – Джодок сел на заваленное платьями кресло.

– Это касается твоего завтрашнего визита к нам, – Кратос сделал паузу. Не услышал ничего в ответ и продолжил уже не так уверенно: – Ты ведь не раздумала? Лан определенно готов подписать контракт.

– Не раздумала, – Джодок открыл стоявшую рядом с телефоном шкатулку и принялся перебирать украшения.

– Ты стала такой... лаконичной. Мы больше не друзья?

– Просто я немного устала, – это была чистая правда. – Ты начал говорить о деле.

– Ах да. Ты намерена продолжать эксперименты Раста?

Интересно, какой наукой занимался ее покойный муж? О, а вот эти серьги вполне подойдут к платью. И ожерелье к ним. Или брошь?

– Я еще не решила. А что ты хочешь предложить?

– У нас появились два чистокровных фейри.

Джодок сжал брошь так, что игла проколола палец.

– Очень интересно.

– Я рад, что ты заинтересовалась, – в голосе Кратоса промелькнуло облегчение. – Один из них будет хорошим подарком тебе. Его зовут Ганконер.

– Странное имя, – Джодок с усилием выпустил брошь и промокнул ранку уголком кружевной салфетки.

– Уверен, ты оценишь его по достоинству, – Кратос сделал многозначительную паузу. – Мы договорились?

Джодоку не понравился ни снисходительный тон Кратоса, ни его намеки. Но от такого подарка не отказываются, даже если смысл его не слишком понятен.

– Договорились.

– Очень хорошо! С нетерпением жду встречи, Аниала.

– Я тоже, – Джодок повесил трубку. Прикрыл глаза и не спеша, смакуя подробности, представил себе, что сделает с Ганконером, заполучив его в свои руки. Особенно приятно было бы использовать Музыканта, как мишень в тире.

Мечты, мечты... Джодок тяжко вздохнул. Ни один волосок не упадет с головы владыки Авалона. До поры до времени.

К большой досаде Ганконера на ночные посиделки в комнату Лекки пришел Арак. Узнав, что лас тоже собирается бежать на Авалон, Лекка надулась.

– Зачем нам лишняя обуза?

– Это я обуза?! – Арак всплеснул руками от возмущения. – Это тебя лучше сразу утопить, чем терпеть на яхте! На моей, между прочим, яхте!

– Попробуй, если зубы лишние! Слизняк!

– Сучка!

– Стоп! – Джарет встал между ощетинившимся Леккой и Араком. – Конни, угомони ее. Ари, ты тоже заткнись.

– Я здесь лас, между прочим! – значительно тише пробурчал Арак, позволяя Джарету усадить себя на кровать.

– Ты здесь вообще никто – ничтожество и размазня! Да мне стоит слово сказать... – Лекка вывернулась из рук Ганконера и подбоченилась. – Ты даже не сын лана!

– Что?!

– Тихо, я сказал! – Джарет скрутил вскочившего Арака и прижал к себе, зажав рот. – Лекка, раз уж начала, договаривай.

– Его мать, – Лекка презрительно ткнула пальцем в Арака, – уже была беременна, когда лан взял ее в род. Ему просто повезло родиться с такими волосами, должно быть затесался кто-то среди предков. Лан даже не сомневался, что это его сын.

– Откуда ты знаешь?

– Его мать рассказала моей. Мы ведь попали сюда незадолго до ее смерти.

– И кто его отец? – Ганконер с новым интересом осмотрел Арака.

– Имени не знаю, но он из нашего рода. Мы с мамой даже надеялись, что Арак станет... – она смешалась.

– Освободителем? – насмешливо улыбнулся Джарет. – Вождем, который возродит ваш народ?

– Не смешно! – Лекка вскинула подбородок. – Кто мог подумать, что он застрянет в детстве? Ты сплошное разочарование, Арак! Для всех!

– Я бы так не сказал, – Джарет развернул Арака лицом к себе. – Послушай меня, детка. Ты – наша большая удача. И это просто замечательно, что кровь не привязывает тебя к этому дому, верно?

Арак судорожно кивнул.

– Боже мой, так вот почему... Если бы я только знал!

– Лекка, а у его матери тоже были фиалковые глаза? – Ганконер задумчиво прищурился.

– Да, а что?

– Мелькает в памяти чей-то образ, но не могу вспомнить, чей.

– Не припоминаю никого из лордов Неблагого двора с таким цветом глаз, а из благих тем более, – Джарет сжал подбородок Арака и повернул его голову из стороны в сторону.

– Вспомнил! – Ганконер уставился на профиль Арака и хлопнул себя по лбу. – Я видел портрет в Галерее Владык – совсем старый, из тех времен, когда дворы были едины. Жаль, я подпись не разобрал. Но очень похож.

– Я из древнего рода фейри? – оживился Арак и с торжеством посмотрел на Лекку. Та фыркнула.

– Весьма вероятно, – Джарет потрепал его по щеке. – Но это мы выясним потом. А сейчас гораздо важнее решить, как нам всем, не внушая подозрений, попасть на твою яхту.

– Я уже всё придумал! Мне только что сказали, что завтра у нас гости. Приезжает Аниала – вдова лана из рода Золотой лилии, – Арак презрительно хмыкнул. – Лан меня уже предупредил, что брачный договор с ней весьма желателен для рода. Ну пусть порадуются напоследок, я слова не скажу против. Кстати, у Золотой лилии владения дальше по берегу. И фейри у них точно есть, их покойный лан занимался селекцией. У нас принято совершать ответные визиты. Если я возьму вас с собой, это никого не удивит. Подумают, что... – он смешался и неловко закончил: – ну, вы поняли.

Джарет одобрительно кивнул, но Ганконер нахмурился.

– Допустим, но как объяснить присутствие Лекки?

– На продажу, – Арак злорадно улыбнулся.

– Ха! – она демонстративно взяла Джарета под руку. – Может, я уже беременна? Крастас не позволит меня продать.

У Арака так вытянулось лицо, что Ганконер прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

– Яхта охраняется? – Джарет поднял Лекку на руки и вручил Ганконеру.

– Нет, – Арак снова повеселел. – Точно, Лекка, ты проберешься туда ночью. Вплавь. Поднимешься по якорной цепи и будешь нас ждать.

– Да запросто! – Лекка поерзала, поудобнее устраиваясь на коленях Ганконера.

Веселье в глазах Арака сменилось глухой завистью.

– Ладно, раз мы всё решили, я пошел спать. Завтра придется рано вставать, – он украдкой глянул на Джарета, вздохнул и вышел, тихо прикрыв дверь.

– Между прочим, Аниала тоже из наших, – Лекка с надеждой посмотрела на Ганконера.

Джарет застонал.

– Лекка, я ценю твою верность своему народу, но яхта не резиновая! И волшебного горшочка каши у нас нет.

– Но вы хотя бы посмотрите на нее!

– Посмотрим, – неопределенно ответил Ганконер. – Джарет, почему бы тебе не последовать примеру Арака, и не пойти спать?

– Ой, погоди! – Лекка нырнула под кровать и вытащила корзинку. – Джарет, это тебе второй ужин.

– Какая же ты умница! – он поцеловал ей руку. – Этот вертопрах тебя недостоин. Может, передумаешь?

Лекка польщенно зарделась.

– Не передумает, – Ганконер рывком открыл перед Джаретом дверь. – Спокойной ночи.

Джарет засмеялся и ушел, на ходу распаковывая корзину. И только прикончив последний бутерброд, задумался о сходстве Арака с портретом из Галереи Владык.

«А ведь твое появление может спутать все устоявшиеся расклады, Арак, – Джарет стряхнул с одеяла крошки и улегся поудобнее, закинув руки за голову. – На джокера ты не тянешь, но козырной валет из тебя получится. И эта карта будет в моей руке».

Впервые с тех пор, как он оказался в этом мире, Джарет заснул, улыбаясь.

Губы прикасаются друг к другу легко и быстро, как крылья мотылька. Блестящая пыльца танцует у самых глаз, надо бы сдуть ее в сторону, но жаль отвлекаться, и он только щурится. Пыльца оседает на ресницах, на кончиках волос. Он всё-таки дует, и она смеется, почти беззвучно, а потом запрокидывает ему голову, целуя уже всерьез. И в глубине ее фиолетовых глаз сгущается тьма.

Джарет проснулся и долго лежал в ранних рассветных сумерках, обдумывая свой сон.

Чьи это были воспоминания? Сиды бессмертны, но если они гибнут, их души возвращаются в круговорот жизни. Однако память о прошлых воплощениях просыпается крайне редко. С ним такого не случалось еще никогда.

Лицо приснившейся ему женщины Джарет не запомнил. Но глаза были в точности, как у Арака.

– Это становится действительно интересно, – пробормотал Джарет. Как бы половчее спросить Ганконера? Он в таких вопросах разбирается лучше.

Джарет повернул голову. Кровать Ганконера пустовала. Джарет завистливо вздохнул. Повезло кузену. А он сам уже боится на себя в зеркало смотреть. Джарет поднял руку. Ему срочно требуются перчатки – пальцы исхудали до полного безобразия. И есть опять хочется. Зря он вчера не оставил ничего про запас. Может у Лекки найдется пара яблок? Всё равно пора будить Ганконера. Джарет потянулся за одеждой.

Дверь резко распахнулась.

– Они хотят, чтобы я подарил Ганконера Аниале! – Арак, задыхаясь, ворвался в комнату. – О господи, боже мой, что же делать?!

– Для начала успокойся, – Джарет сел и принялся одеваться. Арак зарделся, но не отвел глаз. – Что это за странный обычай – дарить невесте раба?

– Подарок должен быть ценным и необычным, а что можно найти необычнее вас?

– Проклятье! А ничего равноценного в твоем имуществе нет?

– Кратос уже обещал ей! А меня даже не спросили! – Арак ударил кулаком по стене.

– Не шуми, – Джарет отодвинул Арака от двери и выглянул в коридор. – Сейчас я разбужу Ганконера и Лекку. Она вроде бы знает твою невесту.

Через пять минут заговорщики собрались в полном составе. Побледневшая от новостей Лекка рассказала всё, что слышала об Аниале. Вдова оказалась примечательной фигурой. Десять лет назад ее привез из Содружества ныне покойный лан Золотой орхидеи и ввел в свой род, как законную жену. А вскоре она вскружила головы всем мужчинам в окрестностях. И делая вид, что помогает мужу в его работе по селекции рабов, потихоньку помогала бежать в Содружество тем, кто томился в плену.

– Она и нас с мамой хотела вызволить, – Лекка потрогала под туникой маленький медальон. – Но что-то случилось. Ходили мерзкие слухи: якобы Растиан застал ее с любовником, и тот его убил. Это случилось полгода назад, с тех пор Аниала нигде не показывалась. Детей у Растиана не было, так что владения Золотой лилии после траура, то есть через год, по закону должны перейти к новому мужу Аниалы.

Лекка замолчала, покосилась на задумчивого Ганконера и торопливо добавила:

– Она может нам помочь. Но лучше отправить к ней Джарета.

– Нет! – Арак побледнел еще сильнее Лекки. – Ни за что!

– Но почему? – Лекка посмотрела на него с искренним недоумением.

– Потому что я не хочу! И вообще Кратос обещал Ганконера!

– Я говорила, что мы еще настрадаемся с капризами этого молокососа! – Лекка топнула ногой.

– Да я старше тебя, соплячка!

– Ну вот что, мне это надоело! – Ганконер подскочил к Араку и тряхнул его так, что у того зубы щелкнули. – Извинись немедленно и с этого момента следи за языком!

– Конни, ты забываешься, – с холодной угрозой сказал Джарет на языке сидов. – Этот мальчик мой. Посмеешь еще раз дотронуться до него, руку сломаю. Уведи Лекку в ее комнату и объясни, что к чему.

Ганконер резко выдохнул, отпустил Арака, молча взял недоумевающую Лекку за руку и вывел в коридор.

– Тебе придется научиться следить за своими словами, Арак, – Джарет сурово сдвинул брови. – Без меня постарайся не задевать Лекку и слушайся Ганконера.

– Нет, я тебя не отдам!

От отчаянного взгляда фиалковых глаз Джарет вздрогнул. «Кем же мы с тобой были, детка? И когда?»

– Похоже, пора тебе кое-что объяснить о сидах. Только сначала сядь, а то у меня от твоих метаний уже в глазах рябит.

Арак сел на кровать и уткнулся в плечо Джарета.

– Я всё понимаю, – простонал он. – Ганконер не сможет очаровать Аниалу, потому что влюблен в Лекку. А ты... Но я просто не смогу... Боже мой, ну почему, почему мы с тобой оба мужчины?! – он сглотнул. – Мне сегодня странный сон приснился. Как будто когда-то, давным-давно, мы были вместе. Или это были наши предки?

«Всё страньше и страньше». По спине Джарета пробежали бодрящие мурашки.

– Даже если так, я не смогу в тебя влюбиться, Ари.

– Я понимаю, – Арак отодвинулся. – Я знаю, что это неправильно и мерзко, но ничего не могу с собой поделать... Ганконер рассказывал, что там, в вашем мире, ты умеешь превращать. А ты сможешь превратить меня?

– В кого?

– В кого угодно, – Арак обхватил себя руками. – Только чтобы я был с тобой.

– Никогда не желай так опрометчиво, – серьезно сказал Джарет. – Едва ли тебе понравится, если я превращу тебя в гоблина. Или наложу такие чары, что ты будешь считать себя девушкой.

– А по-настоящему никак? – на щеках Арака проступили красные пятна.

Джарет засмеялся.

– О нет, на такое способен только бог, да и то не каждый. Но у меня есть дочь, она очень на меня похожа. И если вы друг другу понравитесь, я обещаю, что не буду мешать вам.

«И это решит сразу две проблемы, – подумал он. – А с памятью предков мы разберемся потом».

– Дочь? – глаза Арака просияли надеждой.

– Ее зовут Дарина, – Джарет нежно улыбнулся. – Я вас обязательно познакомлю. Но ради этого свидания нам предстоит еще немало сделать. И для начала мне нужна новая одежда.

Арак коварно усмехнулся.

– Я возьму у Кратоса.

– Почему ты позволяешь Джарету командовать? Ведь ты старше! – Лекка смотрела требовательно и с обидой.

– Возраст тут не при чем, – вздохнул Ганконер. – Я действительно нарушил правило. Понимаешь, Арак сейчас нужен Джарету почти так же, как ты – мне. Это сложно объяснить...

– Я уловила суть, – Лекка отвела глаза. – Не беспокойся, я постараюсь сдерживаться и не цепляться к Араку. Обещаю.

– Ты настоящее сокровище, – Ганконер прижал ее к себе и поцеловал в макушку.

Лекка прикусила губу. Она не поняла смысла всех слов в угрожающей фразе Джарета, но и того, что поняла, ей хватило. «Этот мальчик мой». Получается, что у фейри тоже есть рабство. И даже страшнее, чем у людей. Ни Джарет, ни Ганконер не считают Арака ровней. Значит, и ее тоже?

«Мы умеем быть благодарными». Но в чем выражается благодарность сидов? Лекке стало не по себе. У нее возникло такое чувство, словно она стоит перед мостом через пропасть. Мост красивый, но сделан из какого-то неизвестного материала. И непонятно, выдержит ли он ее?

В стену послышался стук.

– Пойдем, – Ганконер с неохотой разомкнул руки. – Время не ждет, а нам нужно еще многое обсудить.

Неспешная беседа вилась, как узор на тончайшем фарфоре чашек. Документы лежали наготове – на отдельном столике, вместе со старомодной чернильницей в форме лилии.

Рианна и Горак сидели с торжественными лицами, готовые выполнить свою роль свидетелей. Джодок ощущал нетерпение Рины и нервозность ее мужа. По дороге в усадьбу напряжение в машине сгустилось так, что Джодок начал опасаться, как бы у Горака не случился удар. Встретивший гостей Кратос держался не в пример лучше, хотя это объяснимо – их роман с Аниалой закончился довольно давно. Покопавшись в личных воспоминаниях Аниалы, Джодок сильно порадовался, что не задержится в этих местах. Постоянно сталкиваться с ее бывшими любовниками ему не хотелось.

И еще один человек в комнате испытывал хорошо скрываемое недовольство – жена лана. Есть сюжеты, неизменные в любом мире. Мачеха и пасынок, к примеру.

Джодок перевел взгляд на Арака, сидевшего напротив. Примечательная внешность у мальчика. Таких полукровок Джодок весьма ценил – самый подходящий материал для экспериментов. Забавно, а ведь он, вполне возможно, был знаком с далекими предками своего жениха.

Арак поднял глаза от чашки и вежливо улыбнулся. А мыслями-то мальчик далеко отсюда. И эта мечтательность в глубине глаз... Знакомые признаки очарованности. В какой-то степени даже приятно, что Джарет и без магии не потерял свою хватку. Или это Ганконер постарался?

– А теперь – обещанный сюрприз, – Кратос улыбнулся и хлопнул в ладоши.

Дверь отворилась.

«Почему они оба? Кратос ведь собирался показать только Ганконера?!»

Джодок медленно поставил чашку на блюдце и только потом поднял глаза.

«Великий Хаос, как он изменился... »

Кратос тоже смотрел на Джарета – с едва прикрытой досадой. Он узнал свой лучший жилет и самую дорогую рубашку с кружевами ручной работы. Эта выходка Араку с рук не сойдет. Год без содержания сидеть будет.

Арак не спеша встал и сдержанно поклонился Аниале.

– В знак уважения к традициям твоего народа, я дарю тебе песню. И певца.

В гостиной воцарилась тишина. Кратос переглянулся с братом. Лан едва заметно пожал плечами.

Ганконер заиграл. Они репетировали всего один раз, и он был недоволен результатом. Мотив вышел слишком простеньким. Да и слова Арак до последнего момента исправлял и дописывал. Одна надежда – на голос Джарета.

Джарет не сводил глаз с Аниалы. Понятно, почему от нее сходят с ума местные мужчины. На вид – чистокровная фейри. Неблагая, зимняя, с серебром волос и ледяным холодом серых глаз. Ничего, он еще растопит эту снежную королеву.

Ганконер закончил вступление, и Джарет запел.

Шёл пустыней знойной человек однажды,

Он под желтым небом умирал от жажды,

А ему всего-то, чтоб в живых остаться,

До глотка воды бы поскорей добраться.

«Если бы я раньше знал, мальчик мой, как ты поешь...» У Джодока пересохли губы. Глотнуть бы чаю, но он не был уверен, что руки не задрожат.

А воды всё нету, а жара, всё суше,

Умирают реки, высыхают души,

Так в глухой пустыне, на краю рассвета,

Вырос новый холмик пепельного цвета.

«Что же ты наделал, мой упрямый принц? Мы могли бы вместе править вселенной, а вместо этого стали пешками в игре Перекрестка. Ты носишь ошейник, а я – чужое тело. Но ты пой, Джарет, пой. Мы еще все изменим, клянусь тебе».

Если ты не хочешь, чтобы я однажды,

С пересохшим сердцем умирал от жажды,

Если ты не хочешь, чтоб в песках разлуки,

Я упал, вот так же, простирая руки…

Не суши мне сердце, не томи бедою,

Будь моей любовью, стань живой водою...1

В голосе Джарета прорезалась хрипотца. «Тебе плохо, мой принц? Ничего, потерпи. Знаешь, сгорать живьем гораздо больнее, чем чахнуть без магии. Но Великий Хаос, ради того, чтобы услышать твой голос я готов еще раз умереть и воскреснуть!»

– Стань моей любовью, будь живой водою, – в последний раз повторил Джарет. Одновременно с ним смолкла флейта, но очарованное молчание еще окутывало гостиную.

– Благодарю за подарок, – Аниала поднялась медленно и грациозно. – Я принимаю его, а вместе с ним и твое предложение, лас Черной лилии.

Арак непонимающе посмотрел на нее. Взгляд юноши был совершенно нездешним. Рука Джодока сама собой скользнула к сумочке. «Ты зачем-то очень нужен Джарету, щенок? Я это выясню. А потом... О, с каким наслаждением я тебя пристрелю!»

Алисса стояла на скале – узкой и острой, рассекающей море, как нос корабля. Более чем уместное сравнение, учитывая, что скоро Авалон отправится в плавание.

Последние три дня с Алиссой происходило что-то странное. Ставшая привычной апатия испарились, сменившись неуемной жаждой деятельности. Ей снова хотелось жить, открывать новые двери, дирижировать дорогами... Она остригла волосы – коротко, как носила давным-давно, еще до встречи с Джаретом. С этой прической неуместно смотрелось бархатное платье с жемчужной отделкой. Но это был последний подарок Ганконера.

– В чем логика твоих поступков? – из тумана, затянувшего берег, выступила Уна.

– Ее нет, – Алисса искоса посмотрела на королеву. – Между прочим, поздравляю.

– Для поздравлений еще не время, – Уна подошла ближе. – Договор пока не подписан. У Фионы есть сторонники, и Пак намерен торговаться до последнего.

– Что, неуютно в короне? Ничего, привыкнешь.

– Как же я тебя ненавижу... – Уна хрустнула пальцами. – Знаешь, за что? Хотя, откуда тебе знать.

– Знаю, – Алисса усмехнулась. – Со вчерашнего дня. Передай Дарине, ей следовало лучше охранять владения своего отца.

– Как ты проникла в Лабиринт?!

– Я была его королевой, Уна. Лабиринт не забывает тех, кто помогал ему. И я дверница, если ты забыла. Интересно, как Джарет называет ту комнату? Покои трех королев?

Уна глубоко вдохнула и не выдыхала почти минуту. Потом сказала гораздо тише:

– Тех двух я тоже ненавижу. Но их уже давно нет.

– Скоро не будет и меня, – Алисса улыбнулась. – Глупо ревновать к прошлому, Уна.

– Ты не понимаешь, – королева Благого двора мотнула распущенными ярко-медными кудрями. – Я ненавижу вас не из-за ревности, а потому, что вы не любили его так, как нужно. Хельга оставила его ради Перекрестка. Ты – сбежала, а Эвина... Она была хуже всех. Однажды она бы убила его.

Алисса резко развернулась и уставилась на Уну во все глаза.

– Да как ты смеешь судить?! Ты и сама ушла из Лабиринта ради короны сидов!

– Я не ушла, – Уна не отвела взгляд. – Я сделала то, что хотел Джарет.

– И это ты называешь – любить, как нужно? Потерять себя? «Люби меня, бойся меня, делай, что я велю»! Ты не прошла испытание, Уна. Поэтому и не стала королевой Лабиринта.

С каждым словом Алиссы туман вокруг них сгущался всё плотнее.

– Лабиринту больше не нужны королевы, – Уна подняла руку и сжала пальцы. Туман остановился и попятился. – Но я нужна Джарету, как была нужна ты. Но я не повторю твои ошибки.

– Зато ты делаешь свои, – Алисса смотрела то на руки Уны, то на отступающий туман. Сколько же силы в этой эльфийке! – Не растворяйся в Джарете. Любовь возможна только между равными.

– Ты – человек, Алисса, ты неспособна любить, как гоблины, – Уна крутнулась на пятке. Туман взвихрился под порывом шквального ветра и разлетелся рваными клочьями. – Но мы теряем время, владычица Авалона. Я пришла, чтобы объяснить тебе, как собрать всю магию острова и что с ней делать дальше.

«Миры Перекрестка уже не будут прежними, – подумала Алисса, следуя за Уной к центру острова. – Джарет выпустил из Лабиринта двух волшебниц, равных которым нет. Жаль, я уже не увижу, как они изменят всё вокруг».

– Почему ты подарил не Ганконера, а Джарета, можешь мне объяснить? Что за непоследовательность, Арак? Ты же сам хотел получить от него потомство!

Гости отбыли полчаса назад. И теперь Арак выслушивал ожидаемые нотации от лана и Кратоса. Еще месяц назад такая взбучка расстроила бы его до слез. Но сейчас их слова не вызывали ничего, кроме глухого раздражения. Чтобы не выдать себя, Арак мысленно повторял последний урок Джарета: «Людей легко обманывать. Говори им правду, но не всю. Вот и весь секрет. И помни, что лан тебе не отец. Никто из них тебе не родня и не ровня».

– Я жду ответа! – Крастас хлопнул ладонью по столу.

– Джарет меня обманул, – Арак покривил губы, словно собирался заплакать. – С Леккой был не он, а Ганконер.

– Я так и знал! – Кратос выразительно посмотрел на брата.

Крастас поморщился.

– Понятно. За свою самодеятельность ты наказан, Арак. Я уменьшаю тебе содержание вдвое. И с завтрашнего дня будешь тренироваться по три часа в день, под постоянным наблюдением. А Лекке и Ганконеру я запрещаю покидать поместье.

Арак обмер. Такого они не предусмотрели.

– Но завтра же праздник! Как же они...

– Ганконер не нашей веры, – Кратос пристально смотрел на него. – А за Леккой я ни разу не замечал особого религиозного рвения. Праздник для них – всего лишь развлечение. А развлечений они не заслужили.

– И ты тоже не едешь в Рай, – строго добавил Крастас. – Фейерверк видно и отсюда, если подняться на вершину. Помолишься в нашем семейном храме. Всё, разговор окончен. Иди.

Не помня себя, Арак вышел из кабинета. Еле сдерживаясь, чтобы не побежать, дошел до своего крыла. Рванул дверь в комнату Ганконера, но там было пусто. Арак схватился за ручку соседней двери, но вовремя спохватился и постучал.