Текст книги "Живая вода. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Нет, – Джарет скрестил руки на груди.

– Почему? – одновременно спросили Арак и Кратос. И даже лан отвлекся от дороги и быстро глянул назад.

– Наш бог не позволяет нам менять свои тела, – высокопарно ответил Джарет.

Ганконер энергично закивал. Они уже знали, что религия в этом мире есть, одна из книжек как раз рассказывала историю о благочестивом до тошноты мальчике.

Арак расстроенно надул губы.

– Что же делать?

– Придется оставить ошейники, – резко ответил Кратос.

«Не поверил?» – Ганконер в который раз задумался, кем этот человек приходится лану. Они выглядели как братья, даже имена звучали похоже, но Кратос неизменно держался немного в стороне и вел себя сдержанно и независимо.

– Стреллиан означает... – Джарет запнулся, подбирая слова, – что рабство – это на всю жизнь?

– Да, – Кратос не сводил с него холодного взгляда серых глаз.

– А как же он? – Джарет кивнул на капризно хмурящегося Арака. – Он был рабом?

– Нет, – Кратос перевел взгляд на Ганконера, снова посмотрел на Джарета. – Его не купили. И у него есть род. У вас – нет.

– Ясно, – Джарет сжал губы.

Кратос снова посмотрел на Ганконера. Что-то его беспокоило.

– Кто из вас старше?

– Я, – Ганконер усмехнулся. Судя по календарям, которые они видели в гостиницах, время здесь измеряли точно так же, как в Верхнем мире. А счет они с Джаретом уже освоили. – На сто двадцать лет.

Арак удивленно ахнул. Кратос изломил бровь.

– Сколько вы живете?

– Пока не убьют, – буркнул Джарет на языке сидов.

– Долго, – ответил Ганконер Кратосу. – Очень долго.

– Бессмертные Исчезнувшего острова, – Кратос задумчиво потер нижнюю губу. – Я не верил, что такое возможно.

– Когда этот остров исчез? – быстро спросил Джарет.

Кратос пожал плечами. Ответил лан:

– Он появлялся и исчезал внезапно. Последний раз его видели, если верить легендам, тысячу лет назад.

Джарет резко повернулся к нему.

– Откуда же ты знаешь язык фейри?

– Здесь оставались беглецы с острова, – лан на секунду отвлекся от дороги и глянул на Джарета. – Или изгнанники? В древние времена их было много. Они селились на островах у побережья. Но после мировой войны от них никого не осталось.

– Когда была война?

– Сто пятьдесят два года назад.

– Была? – Кратос криво усмехнулся. – Она и сейчас продолжается.

– У нас мир, – спокойно ответил лан.

– Да-да. А наш лас гостил у друзей, – Кратос погладил нахохлившегося Арака по голове.

– Это не тема для дорожного разговора, – по-прежнему спокойно ответил Крастас. – Отдыхайте.

Все замолчали. Постепенно люди задремали.

– Я уже ничего не понимаю, – прошептал Ганконер. – Получается, что фейри попадали сюда чаще, чем раз в тысячу лет? И что это за остров?

– Исчезнувший остров – это Авалон, – сквозь зубы процедил Джарет. – Неужели не знаешь, что он может перемещаться в пространстве и времени? Хотя тебе эта магия не подвластна. Должно быть Моргана, а раньше – ее мать отправляли сюда тех фейри, которых хотели исключить из игры, но почему-то не могли убить.

– А как в эту схему вписываются балы?

– Владычицы Авалона всегда были на особом счету у сил Перекрестка, – Джарет покривил губы. – Но я думаю, что это разные истории.

– Ты говорил про Оберона, – Ганконер потер виски. Его снова мучила головная боль. – Я вспомнил, его возвращение совпало с исчезновением Талии – королевы Неблагого двора. Есть баллада об их любви. Ты не думаешь, что...

– Мы знаем слишком мало, чтобы строить теории, – оборвал его Джарет.

«Почему искать меня пошел ты, Джарет? – Ганконер так и не решился задать этот вопрос вслух, хотя мучился им все последние дни. – Почему не Алисса? Ох, Лисс, подарок ты мой... Мы ведь любили друг друга, правда? Ты же не могла притворяться сто лет? Но даже если так, я не хочу, чтобы ты умерла, как Таллия».

Под его рукой дрогнула флейта.

Уна лежала в темноте, тщетно пытаясь уснуть. Бессонница прочно обосновалась в ее опочивальне. Тревога и беспомощность сводили с ума, рождали дурные предчувствия. Как Дара может спокойно ждать? А если у Алиссы не получится, если Авалон не подчинится ей? Она ведь не фейри, даже не волшебница! И когда наступит тот самый момент? Через месяц? Два? Год?

Уна обещала Дарине ждать. Но клятву на крови не давала. На крови... Уна откинула одеяло, босиком добежала до шкафа, отворила дверь. В темном зеркале отразились каменные стены, освещенные зеленоватым пламенем множества свечей. Ее тайна. Если бы только Джарет знал...

О чем она думала тогда, выскребая пепел между плит пола, собирая в железную шкатулку крохотные частицы то ли стекла, то ли драгоценного камня и застывшие капли золота? Уна помнила, что была за что-то сильно обижена на Джарета, но за что именно – уже забыла.

Сначала она хранила шкатулку в заброшенном подвале в Лабиринте, вдали от путей гоблинов. Потом, когда научилась управлять своей магией, поместила шкатулку в зеркальную комнату. И с тех пор всё укрепляла и укрепляла ее, превратив в самую надежную тюрьму на свете. Но только став королевой, Уна решилась призвать своего пленника. Среди бесконечности зеркальных стен и множества отражений она ничем не рисковала. Сил воплотиться у него не было. Остались только память и разум, по-прежнему изощренный и острый. Он не пытался торговаться, ничего не просил, не обещал. Но согласился время от времени отвечать на ее вопросы. Тайный советник королевы. Очень тайный.

– Проснись, – она полоснула ногтями по ладони, подождала, пока выступить кровь, и прижала ладонь к ледяному стеклу зеркала. – Силой крови я приказываю тебе. Найди Джарета и защищай его до тех пор, пока в этом будет нужда. А потом вернись к своему пеплу.

Он возник тенью призрака.

«Ты была так осторожна, королева, не разочаровывай меня. Не вмешивайся в игру Перекрестка, пусть всё идет как задумано».

– Ты отказываешься?

«Разве я могу отказать тебе? Нет, я лишь пытаюсь тебя образумить. И объяснить, что в своем нынешнем состоянии едва ли смогу повлиять на события».

– Ты найдешь способ, не мне тебя учить. Иди.

«Как скажешь, королева».

– Ничего себе у них родовая усадьба! – присвистнул Ганконер, выходя из машины. – Это сколько же здесь народу живет?

Джарет молча осматривался. Огромный белокаменный дом напоминал спрута, обхватившего своими щупальцами скалу. Далеко внизу шумело море. К дому вела извилистая дорога, обсаженная деревьями, и вся скала утопала в зелени до самой вершины.

– Должно быть, почву для них привозили специально, – Ганконер запрокинул голову. – Тот, кто посадил этот парк, не считался с затратами.

Изукрашенная коваными узорами парадная дверь дома распахнулась.

– Красивые у них женщины, – Джарет прищурился. – И очень эмоциональные.

Ганконер поморщился, его идеальный слух с трудом выдерживал такое количество визга. И похоже, он опять ошибся, предположив, что женщины в этом мире бесправны.

Всего встречать приехавших высыпало человек двадцать. И по большей части это были женщины разного возраста – от подростков до старух. Статная черноволосая женщина средних лет, очень похожая на Ариана, обняла лана, прижавшись щекой к щеке. Тут же повернулась к Араку, отвесила ему подзатыльник, сжала ладонями лицо и поцеловала в лоб. На Кратосе повисли три девочки, а он со смехом кружил их. Ариан взахлеб целовал молоденькую девушку со снежно-белыми волосами. Все говорили одновременно, перекрикивая друг друга.

– Их как с войны встречают, – Джарет потер уши. – Арака сейчас разорвут на части. О, как интересно... На ступеньки посмотри.

Ганконер проследил за его взглядом. На крыльце, в стороне от галдящей толпы, стояла еще одна девушка, разительно отличающаяся от остальных. Свободное платье-туника, перехваченное на талии узким ремешком, висело на ней, как на вешалке. Ее можно было принять за переодетого мальчика. Пухлые губы, темные брови вразлет, длинные пепельные волосы. И драгоценная глубина опаловых глаз.

– Да, – выдохнул Ганконер, – не во втором поколении, может, даже, не в третьем, но в ней есть кровь сидов.

– Держу пари, именно ее мне и предложат.

Девочка встретилась глазами с Ганконером. Он уловил опасливый интерес.

– Ее нужно забрать отсюда.

– С чего бы это? Не хватало еще обузу на шею вешать. Конни, я запрещаю тебе влюбляться! Нашел время!

Ганконер хотел ответить, но тут на них наконец обратили внимание.

– Знакомься, Лерана, это Джарет и Ганконер, – к ним подошел лан под руку с черноволосой женщиной. Вблизи стало заметно, что волосы у нее тоже пестрые, но светлые пряди окрашены в темно-синий цвет. – Им нужно найти место в крыле Арака.

– Ты отдал ему обоих? Это не слишком щедро? – Лерана с интересом осмотрела Джарета, потом Ганконера. – А если он не справится?

Ганконер покосился на вскинувшего голову Джарета.

– Молчи, я тебя умоляю, – едва слышно шепнул он. Джарет сжал губы так, что они побелели.

– Араку пора заняться делом, – сдержанно ответил лан. – А если не справится, будет сам отвечать за последствия.

Лерана скептически усмехнулась.

– Посмотрим.

– Два раза по три дня, Уна! Скоро мы их вернем! – ликующая Дарина возникла в зеркале так внезапно, что Уна вздрогнула. Было раннее утро, она только что встала, так и не сумев заснуть.

– Ты уверена?

– Абсолютно! Будь готова, хорошо? А я – к Алиссе.

– Постой!

Тающий образ Дары снова обрел четкость.

– Что?

– А ты уверена, что Алисса справится?

– Мы ей поможем. Извини, у меня совсем мало времени, потом поговорим, ладно?

Уна, кусая губы, смотрела на свое отражение. Что она наделала? Всего шесть дней нужно было подождать! Но вдруг, вдруг именно за это время Джарета там убьют?

– Ну сломай что-нибудь или порви, легче будет, – валяющийся на кровати Ганконер закрыл глаза, чтобы не видеть мечущегося от окна до двери Джарета.

Поселили их вместе, комната была большая и светлая. Правда, без возможности запереться изнутри.

– Лучше я кого-нибудь порву, – Джарет распахнул дверь. – Пошли, осмотримся.

– А может...

– Пошли, я сказал!

Гаконер вздохнул и поднялся. Давно они не играли в эту игру. Но во имя великого Хаоса, он тоже испытывал настоятельную потребность развлечься.

В извилистых коридорах они никого не встретили. Перед крыльцом тоже было пусто, даже автомобиль куда-то отогнали. Они пошли наугад по дорожкам парка. Скоро из-за деревьев донеслись голоса. Джарет тут же свернул на шум. Утоптанная гравиевая дорожка привела их на большую площадку, обнесенную невысокой оградой из жердей. Джарет остановился, хмуро разглядывая турники, бревна на цепях, качели...

– Держу пари, это и есть текор.

– Возможно, – Ганконера больше заинтересовали люди. Их на площадке было около десятка – юноши и взрослые мужчины. Русоволосые, похожие на рабов с рынка, но более... на язык просилось слово «породистые». Большинство раздеты до пояса. Татуировки на предплечьях бросались в глаза.

– Ага! – Джарет повел плечами и уверенно шагнул на площадку.

На них посмотрели. Кто-то бросил насмешливую фразу на неизвестном языке. Ганконер огляделся и сел на ближайшие качели. Хорошо бы обошлось без членовредительства. Еще неизвестно, как лан относится к дракам среди рабов. Впрочем, окружившие Джарета мужчины откровенной враждебности не проявляли. Ганконер прислушался. Вызов на состязание в ловкости? Он уселся поудобнее, приготовившись наслаждаться зрелищем. На что способен Джарет, Ганконер прекрасно знал. И всё же не выдержал, когда в завершении всех упражнений увидел его, балансирующим на перекладине на высоте пяти метров от земли.

– Не забывай, что здесь сломанные кости магией не вылечишь!

– Я помню! – Джарет сделал сальто и приземлился на ноги.

Ему восхищенно засвистели.

– А ты что же? Слабо?

Ганконер лениво обернулся. Этих двоих, подкрадывающихся к нему в обход площадки, он засек еще пару минут назад, но не подавал виду.

– Не хочется, – он оттолкнулся ногой от земли, продолжая раскачивать качели. Хорошо, что успел после дороги рубашку сменить. И причесаться.

– Предпочитаешь другие развлечения? – парень лет двадцати пяти сделал выразительный жест – универсальный в любом мире. – Здесь неподалеку есть подходящее местечко.

– С мягкой травой, – поддакнул его приятель.

– И чем мы там будем заниматься? – Ганконер искоса глянул на него из-под ресниц.

Качели резко остановили.

– А вот увидишь, – Ганконера потянули за руки.

– Не трогайте меня! Джа-арет!

Джарет оказался рядом мгновенно. Первый парень улетел в кусты, получив удар в челюсть. Джарет развернулся ко второму.

– Да он сам хотел! Все видели...

Джарет ударил его по лицу наотмашь. Ганконер потихоньку отступал за пределы площадки. На Джарета уже надвигались толпой. Ганконер выдернул наиболее подходящую жердь из ограды и бросил ему. Джарет завертел ее в руках. Он широко улыбался, готовясь отвести душу за все предыдущие дни.

– А теперь повеселимся.

Через пять минут из восьми противников у него осталось только трое – тоже с жердями в руках. Фехтовать они умели. Ганконер одобрительно кивал, отмечая особо удачные выпады. У него чесались руки присоединиться к драке, но не стоило выдавать себя. Созданный образ следовало поддерживать. Краем глаза он заметил появившихся на дорожке Крастаса и Арака. Лас смотрел на происходящее горящими от восторга глазами. Крастас хмурился.

«Ну вот, – с досадой подумал Ганконер, – зря мы понадеялись, что хозяевам сегодня будет не до нас».

– Стоп! – лан вскинул руку.

Двое противников Джарета (третий уже корчился на земле) немедленно бросили палки. Джарет свою опустил.

– Плохо, – лан осмотрел понурых рабов, потирающих ушибы. – Я зря вас кормлю. С сегодняшнего дня нагрузки удваиваются, – он кивнул Джарету. – А ты научишь так драться Арака.

Джарет пожал плечами.

– Прямо сейчас?

– Ты не устал? – восхищение в глазах Арака еще усилилось. – Тогда пойдем в зал. Там есть тренировочные палки.

Джарет отбросил жердь.

– Что ж, пошли.

Ганконер удивлялся всё сильнее. Странные в этой семье отношения. Не успел их драгоценный лас оправиться от плена и дороги, как его уже гонят на тренировку.

Навыки фехтования у Арака имелись, но они ему только мешали. Ганконер морщился, наблюдая, как Джарет раз за разом, не церемонясь, отправляет мальчишку на плетеные упругие коврики, устилавшие зал. Наблюдавший за уроком лан с досадой цокнул языком.

– Вот что бывает, когда доверяешь воспитание женщинам.

– У него нет... – Ганконер замялся, подбирая подходящую замену слову «талант», – склонности к боевому делу.

Крастас остро глянул на него.

– Джарета учил ты?

Ганконер поднял брови.

– Я похож на учителя по уличным дракам?

– Нет, но мне известно, что внешность у вас обманчива, – лан усмехнулся и понизил голос. – Скажи, что есть в вашем мире, но чего нет здесь?

– В вашем языке нет такого слова, или я его не знаю, – Ганконер вздохнул. – Тебе известно, что воздух – это сложная смесь разных газов?

– Да, конечно.

– Тогда считай, что в здешнем воздухе не хватает элемента, который нам жизненно необходим.

– И его ничем нельзя заменить?

– Не знаю, – Ганконер задумчиво намотал на палец прядь волос. – Ты говорил об изгнанниках, поселившихся на побережье. Как-то же они здесь выживали?

– Выживали их дети. А сами они умирали очень быстро.

– Тогда откуда слухи о бессмертии?

– А откуда вообще берутся слухи? Но дети от вас действительно живут долго. И дети их детей, – Крастас снова переключил внимание на Арака и крикнул: – Да что же ты делаешь!

– Может, хватит на сегодня? – Ганконер видел, что Арак вот-вот расплачется от обиды.

– Он дерется не по правилам! – Арак в сердцах бросил палку.

– Запомни, в драке нет правил, – Джарет вернул свою палку в специальную стойку. – Вернее, есть, но только одно – выжить любой ценой. Завтра продолжим.

Крастас сдержанно кивнул и ушел. Арак пнул циновку.

– Я побеждал на поединках!

– Представляю себе, – Джарет похлопал его по плечу. – Только война – это не турнир. Учись драться по-настоящему, если хочешь выжить и не попасть в плен снова.

Арак побледнел и сглотнул. Молча натянул рубашку и обулся. Проследил, как одевается Джарет и заботливо поправил на нем ошейник.

– Может согласишься на стреллиан?

– Я подумаю, – Джарет посмотрел за окно, где уже сгущались сумерки. – А едят здесь только в определенное время?

– Ой, вы же голодные! – спохватился Арак. – Идите к себе, я принесу.

– Странные у них обычаи, – Ганконер покрутил головой. – Хозяин носит еду рабам.

– Собакам тоже еду приносят.

– Не полегчало?

– Отчасти. О чем вы говорили с ланом?

Ганконер передал слова Крастаса, пока они шли до своей комнаты.

– Нам нужен осведомитель с другой стороны, – Джарет упал на кровать и закинул ноги на спинку.

– Возможно, та полукровка могла бы нам помочь.

– Конни! Я же сказал...

Дверь комнаты распахнулась. Вошел Арак с большим подносом в руках. От тарелок потянуло умопомрачительными ароматами. Но Ганконер смотрел не на поднос. За Араком в комнату вошла та самая девочка с опаловыми глазами. Она несла кофейник и две чашки.

– Это Лекка, – Арак поставил поднос на стол. – Ее комната соседняя с вашей, – он лукаво улыбнулся Джарету. – Или ты наконец-то устал?

Ганконер сцепил руки за спиной. В нем полыхнуло почти нестерпимое желание вышвырнуть мальчишку в окно – прямо сквозь частый переплет. Джарет хищно улыбнулся.

– Я не устаю так быстро.

Чашки звякнули. Лекка почти бросила их на стол и выскочила из комнаты.

Арак произнес какое-то резкое слово. И добавил с неожиданной злостью:

– Она будет тебя ждать! – и захлопнул за собой дверь.

Джарет посмотрел на Ганконера и хмыкнул.

– Ну право же, кузен, если ты...

– Если ты ее тронешь, узнаешь, что я научил тебя далеко не всем приемам, из тех, которые знаю, – прошипел Ганконер.

– Даже так? – Джарет налил себя кофе. – Не беспокойся, я приведу ее сюда, – он поднял глаза на Ганконера и тяжко вздохнул. – Ну хорошо, хорошо. Если получится, мы ее заберем. Доволен? Тогда давай ужинать.

Он никогда не бывал в этом мире – какой смысл волшебнику отправляться в места, где нет магии? А в его теперешнем состоянии такой вояж граничит с полным безумием – сам не заметишь, как окончательно развоплотишься. Разумеется, не ему бояться смерти, но получив шанс, грех им не воспользоваться. И потому следует поторопиться.

След Джарета отыскался легко. Флейта Ганконера оставляла за собой яркий шлейф. А ведь это интересно. Что способно хранить в себе магию в мире, где она невозможна в принципе? Давно следовало познакомиться с Музыкантом поближе.

Ах, королева, нельзя отдавать важные приказы во время бессонницы. Наверняка утром ты осознала, сколько лазеек оставила мне. Впрочем, это неважно. Вы все заплатите за то, что сделали.

– Я так и не разобрался в этом инструменте, – Джарет наблюдал, как Ганконер бережно протирает флейту. – Кто ее сделал?

– Не знаю, – Ганконер провел пальцем по трещинкам на темном лаке. – Я нашел ее еще ребенком. Или она меня нашла. И с тех пор мы не расставались, пока ты ее не забрал. Я тогда решил, что всё, сжег.

Джарет усмехнулся.

– А я-то гадал, чуешь ты флейту, когда приходишь в Лабиринт, или нет?

Ганконер покачал головой.

– Не чуял. А в Лабиринте ты разобрался?

– Не до конца, – Джарет отодвинул от себя опустошенный поднос. – Но я думаю, что источник в нем – не самое главное, хотя он и питается его силой.

– А что главное?

– Когда-нибудь я это узнаю. Ладно, пойду за твоей Леккой.

«Твоей». Слово прозвучало. Ганконер удовлетворенно кивнул. В комнате на стене висело небольшое зеркало. Ганконер придирчиво изучил свое отражение. Причесался, застегнул и заправил под ремень брюк рубашку. Надо еще убрать куда-нибудь поднос с грязными тарелками.

Дверь в соседнюю комнату не открылась. Джарет хмыкнул. Чем девчонка забаррикадировалась? В их комнате из мебели стояли только кровати, стол и пара стульев. Шкаф встроен в стену, не отодвинешь. Если у нее так же, значит либо столом, либо кроватью.

Он нажал плечом на дверь, она жалобно заскрипела и приоткрылась на пару дюймов. Джарет нажал посильнее. Из щели потянуло сквозняком. Она что, в окно выскочила? С третьего этажа?!

Джарет протиснулся в дверь. Комната была маленькая и очень... пустая. Словно здесь никто не живет. Хотя кровать застелена, и на столе стоит блюдо с яблоками. Джарет отодвинул кровать к стене, где, судя по следам от ножек, она и стояла. Взял яблоко, с хрустом откусил половину и подошел к распахнутому окну.

Спуститься Лекка смогла только на карниз этажом ниже. Под ним уже была гладкая стена. Лекка представила себе, что у нее за плечами парашют. И прыгнула.

Джарет покрутил головой. Отчаянная девчонка! Ладно, поиграем. Он взял с кровати подушку, принюхался. Хороший запах, яркий. Такой не потеряешь.

Внизу по-прежнему никого не было. Джарет спустился на землю, повторив путь Лекки. Втянул носом воздух и уверенно направился по ее следу. Через пять минут в комнату вошел Ганконер. Оценил обстановку, выглянул в окно и с досадой хлопнул ладонью по подоконнику. Внизу некстати появились люди. Придется выходить из дома через дверь. Ганконер заставил себя не спешить, чтобы не привлекать лишнего внимания. Ничего страшного с Леккой не произойдет. В некоторых вопросах на Джарета можно положиться. А небольшой испуг еще никому не вредил.

Лекка не бежала сквозь парк, сломя голову, а довольно умело путала следы. Джарет весь продрог, пробираясь через сырой от вечернего тумана кустарник. Где же ее убежище? Они уже почти на самой вершине скалы.

Запах начал ощущаться отчетливее. Джарет обогнул огромный, в три обхвата, вяз и увидел полуразрушенный домик, почти полностью скрытый под зарослями дикого винограда. Джарет бесшумно подкрался ко входу. Прислушался и довольно улыбнулся. Попалась, птичка.

– И часто ты совершаешь такие прогулки перед сном?

Притулившаяся на ветхой скамейке Лекка испуганно вскочила и кинулась в глубину домика. Джарет бросился наружу и перехватил ее, когда она уже вылезла из скрытого листьями окна.

– Пусти!

– Не кусайся, а то уши надеру! – Джарет втащил Лекку назад в домик. Хорошее место для разговора, укромное. И Ганконер, наверняка, появится с минуты на минуту. – И почему же тебе так не хотелось со мной знакомиться, м-м?

– Я не собака, чтобы мне случку устраивать! – Лекка извернулась и пнула его по ноге.

– В этом я с тобой полностью согласен, – Джарет силой усадил ее на скамейку и сел рядом, продолжая удерживать за локти. – Не бойся, я просто хочу поговорить. Обещай, что не будешь убегать, и я тебя отпущу.

– Обещаю!

Искренности в ее голосе не было ни на пенни. Джарет усмехнулся.

– Не так, – он вспомнил самую древнюю форму клятвы, из тех, что знал. – Повторяй за мной.

Он перешел на язык сидов. Лекка замерла. И вдруг заговорила быстро, взахлеб, мешая слова клятвы с непонятными Джарету выражениями, в которых с трудом узнавался древний язык сидов.

– Тихо! – он выпустил ее руки. – Я почти ничего не понял.

Лекка всхлипнула и вдруг разрыдалась, уткнувшись ему в грудь.

– Вы всё-таки пришли! Я так мечтала... так ждала...

– Что происходит? – ледяным голосом осведомился Ганконер, возникая в темном проеме двери.

– Ты тоже, да? – Лекка оторвалась от Джарета и улыбнулась Ганконеру сквозь слезы, – С острова?

– Да, он точно с острова, – Джарет протянул ей платок. – А по виду ты не могла догадаться, кто мы?

Лекка высморкалась и виновато улыбнулась.

– Вы странно себя вели... И я по-другому представляла себе бессмертных.

Джарет переглянулся с Ганконером.

– То есть, ты никогда не видела фейри?

– Конечно видела, у меня мама фейри. Была...

– Стоп, – Ганконер присел перед ней. – Кто такие фейри, по-твоему?

– Мой народ, – Лекка нерешительно отвела прядь его волос, приоткрыв ухо. Ганконер мягко улыбнулся и потерся щекой о ее руку. – А у меня уши совсем не заостренные.

– Неудивительно. Твой народ – это потомки фейри, – сказал Джарет. – Чистокровные фейри, как нам сказали, не выживают в этом мире. Это правда?

– А? – Лекка с трудом оторвалась от изучения Ганконера. – Мы называем себя фейри или феи, да. А бессмертные – это наши предки. Получается, что и вы тоже, – она смущенно улыбнулась.

– Лекка, сосредоточься, – Джарет пощелкал у нее перед носом пальцами. – Я спросил, правда ли, что бессмертные здесь умирают очень быстро?

– Бессмертные не умирают, – Лекка посмотрела на него с недоумением.

– А что с ними случается?

– Они... как будто тают. И их души находят дорогу домой, – уверенность постепенно исчезала из голоса Лекки. – А еще мы верим, что однажды появится Исчезающий остров и заберет нас всех. Это... неправда? – она уставилась на Ганконера с неистовой надеждой. Он прижал ее пальцы к губам.

– Нет, – Джарет строго посмотрел на Ганконера. – Как и любая религия, это смесь из искаженной правды и полнейшего вымысла. Лекка, мы попали в этом мир не с Исчезающего острова, но я не исключаю возможность, что он скоро появится. Кстати, ты никогда не слышала, чтобы его называли Авалоном?

– В записях упоминается, что с острова доносится запах яблок, но я не думала, что это название, – Лекка опустила голову. – Значит правы те, кто говорит, что нас никто не спасет? А как вы здесь оказались?

– Это долгая и сложная история, – Ганконер сел рядом с ней на скамейку. – И мы обязательно спасемся. Тебе не холодно?

– Конни! – Джарет вскочил и нетерпеливо притопнул ногой. – Я ведь и разозлиться могу! Лекка, расскажи о своем народе. Где вы живете?

– Народа больше нет, – она скомкала платок. – Наш архипелаг разбомбили во время войны.

– Архипелаг? – переспросил Джарет. – А нам говорили, что фейри селились на побережье.

– Кто говорил? – Лекка вскинула голову. Опаловые глаза полыхнули неожиданной яростью. – Крастас, да? Ненавижу его! После бомбежки все, кто выжил, перебрались на берег материка. И даже деревню построили. Я видела рисунки, там так красиво было. А потом, когда война вроде бы закончилась, род Черной лилии предъявил права на берег. Тогда во главе у них был дед Крастаса. Наши сражались, но... Бабушка мне рассказывала, мужчин они даже не брали в плен. Мало кому удалось сбежать. Их потом специально искали. От нас рождаются необычные дети. Или просто красивые, как Арак, – с горечью закончила она.

– Подожди, – Джарет растер лицо ладонями. – Арак не сын Крастаса?

– Он... – Лекка заколебалась, – он лас, но его мать была из нашего народа. Она была такая красивая, что Крастас даже хотел принять ее в свой род.

– Такое случается?

– Очень редко, и только если на женщине еще нет стреллиона. Но произошел несчастный случай, она утонула, – взгляд Лекки заледенел. – На самом деле, это Лерана ее убила.

– Тайны Черной лилии – история в лучших традициях бульварного романа, – пробормотал Джарет на всеобщем.

– Что же означает слово «лас»? – спросил Ганконер. – Наследник лана?

– Лас – это тот, кто возглавит род после смерти лана, – объяснила Лекка и нехорошо усмехнулась. – Наследник всего рода. Представляю себе Арака ланом Черной лилии. Так им и надо.

– Из тебя переводчик, Конни, как из гоблина поэт, – Джарет раздраженно дернул бровью. – Ты же утверждал, что Арак сказал, будет хочет, чтобы я стал его ласом?

– Он так и сказал.

– Не так, – Лекка фыркнула. – Должно быть, Арак сказал, что хочет от Джарета наследника.

Джарет замер с открытым ртом. Ганконер начал хохотать. Он всхлипывал, зажимал рот, но ничего не мог с собой поделать. Лекка испуганно переводила взгляд с него на Джарета и обратно. Джарет зло прищурился.

– У них принято усыновление?

– Нет, но если бы у тебя родилась дочь... – Лекка запнулась, – от меня, то она бы потом родила Араку сына.

– С ума сойти можно, – Ганконер наконец-то успокоился. – А если бы у тебя сын родился?

– Его бы продали, – тихо сказала Лекка. – Как моего брата. Я даже не знаю, жив ли он. И я не хочу... так.

Ганконер обнял ее.

– Так у тебя не будет, клянусь.

– Ты сказала, что архипелаг разбомбили, – Джарет сосредоточенно размышлял. – С воздуха?

– Да, с воздушных кораблей, – Лекка теснее прижалась к Ганконеру. – Архипелаг входил в Содружество островов, многие наши там жили, и сейчас живут. Но они не успели на помощь.

– Всё-таки здесь летают, – усмехнулся Ганконер.

– Конечно, летают, – Лекка тяжело вздохнула. – У моего отца был воздушный шар. Мы жили на Зеленом острове. Это в Содружестве. А шесть лет назад полетели путешествовать. Отец хотел показать мне все острова... – она замолчала.

– Шторм? – сочувственно спросил Ганконер.

– Да. Нас отнесло на материк, в пустыню.

– Догадываюсь, что произошло потом, – Ганконер погладил ее по голове. – Скажи, Исчезающий остров всегда появлялся в одном и том же месте?

– Всегда, – уверенно ответила она. – В записях каждый год заканчивался одной фразой: «Не меняйте место жизни и ждите». Я хорошо знаю старый язык, только говорю на нем плохо.

– Эти летописи сохранились?

– Они не на бумаге, – Лекка гордо улыбнулась. – Мы храним их в памяти.

– Это многое объясняет, – Джарет прошел к выходу и прислушался. – Похоже, нас ищут. Лекка, от вашего архипелага что-нибудь осталось?

– Обугленные скалы. Там сейчас никто не живет.

– Ничего, как-нибудь продержимся. Сможешь показать путь?

– По карте смогу, – Лекка оживилась. – Когда мы убежим?

– Сначала нужно раздобыть ключи, – Джарет дернул себя за ошейник. – И продумать самый безопасный маршрут.

– Я уже думала об этом, – Лекка шмыгнула носом. – Я бы давно убежала, но мама... Ладно, это уже неважно. Так вот, легче всего затеряться на празднике урожая. Он начинается через три дня в Раю, это город на побережье, неподалеку отсюда.

Ганконер с сомнением покачал головой.

– Едва ли нас туда возьмут.

– Возьмут, – Джарет холодно улыбнулся. – Это я гарантирую. Но сейчас пора возвращаться в дом. Лекка, ты идешь со мной.

Воистину, ужасный мир. Жаль, он раньше не знал о нем. Подумать только, какие возможности здесь таятся! Но сейчас не время мечтать. Нужно срочно раздобыть себе тело. Ограничиться одержимостью не получится – тело должно принадлежать ему целиком и полностью. Стало быть, придется искать душу, готовую шагнуть за грань. Искать горе, отчаянье, беспомощность... В поместье, где держат Джарета, таких нет. Но поблизости есть город. Много людей – много трагедий. Там он найдет то, что нужно.

У выхода из парка Ганконер отстал от Джарета с Леккой и притаился за деревом. Предосторожность оказалась не лишней – на крыльце парочку уже ждал встревоженный Арак. Ганконер не слышал, о чем они говорили, но разговор вышел короткий. Джарет уверенно взял Лекку за руку и утащил за собой в дом. Арак топнул ногой и ушел следом. Ганконеру пришлось пробираться в дом через черный ход. В их комнате Джарета не оказалось, зато обнаружился Арак.

– Не гуляй по ночам, – он строго нахмурил брови. – И не подходи к Лекке. Она только для Джарета. Ясно?

– Вполне, – процедил Ганконер. Сдерживаться было всё труднее. Флейта звала. Одну мелодию, всего одну...