Текст книги "Самая правильная ведьма (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

   И тут словно чертик толкнул ее под локоть – рука дрогнула, кофе вылился на новенькое платье канареечно-бананового цвета. Горячий! И прямо на колени!

   – Ууууй!– взвыла ведьмочка не своим голосом, вскакивая со стула и отбрасывая чашку в сторону. Та с жалобным звоном упала на пол, но каким-то чудом не разбилась, закатилась в угол. – Твою ж мать, ну твою ж мать! Нет, ты это видел?

   Тощий на мгновение растерялся, не зная, то ли за салфетками бежать, то ли на обожженное место дуть, но как только Мира задрала платье до бедер и начала им интенсивно обмахиваться, отмер и выудив откуда-то из недр своего безразмерного казенного мундира белый носовой платок, подскочил к Мире.

   – Держи!

   – Сам держи, умник! Больно! Мое любимое платье! Теперь испорчено! Все ты виноват!

   – Прости, прости, пожалуйста.

   В чем конкретно он был виноват, Тим не совсем уяснил, но спорить с огорченной ведьмой не стал – себе дороже. Вместо этого осторожно приложил платок к ее коленям, промокнул. Мира взвыла тонким голоском, всхлипнула и жалобно простонала:

   – Ну вот... теперь домой придется тащиться... а я и так уже опаздываю...

   – Я могу чем-то помочь? – сориентировался в ситуации Тим. – Подвезти тебя?

   – На чем, интересно? – Мира с подозрением уставилась в кристально-честные карие глаза. – На тюремной колымаге? Не стоит, я еще не настолько в отчаянии...

   – Да нет, все не так плохо, Миранда, – почему-то собственное имя в устах этого несуразного типа прозвучало неожиданно... интимно, что ведьмочке совсем не понравилось.

   Она села на стул, с которого вскочила совсем недавно и, придерживая платье у, так сказать, пояса, велела:

   – Платок дай.

   – Давай я сам, тебе неудобно, – отказался Тим и присел рядом с девушкой на колени.

   Осторожно, даже нежно, промокнул ошпаренную кожу, уже красную и саднящую. Мира зачем-то уставилась на его затылок, такой беззащитный и странно притягивающий ее взгляд. Волосы у рядового Брайта были темно-каштанового цвета, густые, немного длиннее, чем предписывалось уставом патрульной службы, и оттого чуть вились на концах; так и хотелось запустить в них пальцы и взъерошить. То, что она умудрилась это заметить, смутило девушку почище любых скабрезных шуточек. Она быстро отвела глаза в надежде отвлечься на что-нибудь еще, но тут Тим, словно что-то почувствовав, вскинул голову и уставился на ведьмочку. Внимательно, пытливо. Мира поймала себя на мысли, что даже дыхание задержала, а сердце вскачь бросилось как перепуганный заяц. Она замерла, Тим тоже застыл. Мгновение они смотрели друг на друга не отрываясь и не моргая, а затем вместе заговорили, разбивая тишину:

   – Вроде все в порядке, но лед бы надо приложить, или жирным смазать чем, маслом тем же...

   – Хватит уже по коленям моим елозить и слюни пускать...

   Реплика Миры звучало нарочито грубо и провокационно, но подобным она грешила частенько, когда была выбита из колеи. Вызывающе улыбнулась и скинула его руку, одернула платье до приемлемой длины. Тим первым отвел глаза, поморгал и, вскочив на ноги, сделал пару шагов назад – словно убегая.

   Совершенно не понимая, что же такое сейчас произошло, Мира решила на время выкинуть данный эпизод из головы, как не приоритетный, ее более важные дела ждут. Тим протянул ей влажный платок:

   – Возьми, пригодится.

   Мира опять, как зачарованная, уставилась на его руку, медленным движением протянула свою, взяла предложенное и крепко-накрепко сжала в ладони. Ну не дура? Зачем – она и по сей день объяснить не могла, ведь, если подумать, на кой ей платок сдался? Но взяла и даже спасибо выдавила. Тим выглядел не лучше – удивленный, хотя и пытающийся это удивление скрыть, немного растерянный от собственных эмоций.

   – Допрос окончен? – Мира демонстративно поднялась со стула, подхватила сумку и промаршировала к двери. – Я могу идти?

   – Но... может быть... транспорт... – продолжал гнуть Тим свою линию.

   – Не надо, я уже сказала. Ты меня проводишь, а то заплутаю?

   – Да, конечно, – рядовой Брайт твердым шагом вышел вместе с ней за дверь и повел обратно, опять же держась немного позади и соблюдая дистанцию, что сейчас Миру почему-то взбесило.

   – До свидания, милая леди, – попрощался галантно, выведя девушку к входной двери.

   – А иди ты, – в тон ему ответила Мира, торопливо засовывая трофейный платок в сумку, и, не обращая внимания на круглые от изумления глаза старичка-охранника, в окошко высунувшегося почти по пояс и этот обмен репликами слышавшего, бодро зашагала в сторону дома, тщательно прикрывая чудовищных размеров мокрое пятно сумкой.

   Проходя мимо городской башни с часами – было десять тридцать утра, поняла, что времени попасть домой, а потом в управление у нее не осталось. Получалось либо-либо, потому как управление функционировало лишь до обеда, после там никого даже поисковым заклинанием сыскать невозможно было. Плюнув на подпорченный внешний вид, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и подалась к остановке общественного транспорта.

   ***

   На проходной управления получила временный пропуск, справилась у вахтерши, на каком этаже искать сто четвертый кабинет и зашла в лифт, поднявший ее на нужный двадцатый этаж с головокружительной скоростью.

   Постучавшись в дверь и не услышав ответа, Мира нажала на ручку и вошла. Крохотная комнатка производила гнетущее впечатление, мебели, кроме стола, из-за которого торчала патлатая голова непонятного пола, не было вообще. Даже присесть некуда. И затхлый запах бумаг и пыли практически сшибал с ног. Прижимая сумку к животу и дыша через раз, девушка сказала:

   – Добрый день, мне назначено.

   – Имя? – резко оборвал ее скрипучий голос. Голова так и не поднялась, но было видно, что её обладатель или обладательница носит ужасные роговые очки с невероятными линзами-окулярами.

   – Миранда Новикова.

   – Аааа... прогульщица явилась. Времени сейчас сколько?

   Мира выудила из сумки телефон – часов отродясь не носила.

   – Одиннадцать.

   – Вот-вот, а тебе во сколько было назначено?

   Мира напрягла память, но хоть убей, точное время вспомнить не могла – в памяти осталось только то, что оно несуразное было.

   – В одиннадцать двадцать? – предположила не слишком уверенно.

   – Две! – взвизгнуло нечто непонятного пола за столом и так шваркнуло кулаком по дереву, что облако пыли взвилось в воздух, а бумажки подскочили на сантиметр. Мира и сама подпрыгнула от неожиданности.

   – Что... две? – переспросила, не совсем понимая, о чем речь.

   – Двадцать две минуты!!

   – Двадцать две минуты, – повторила послушно. – А что двадцать две минуты?

   – Да чтоб вас всех тролль сожрал, идиоты беспамятные! – заорало лохматое чудовище за столом, бешено вращая глазами, попутно вцепляясь тонкими ручонками себе в волосы и дергая с такой силой, что Мира удивилась, как это шевелюра с корнем не выдралась. – Идиоты, ну как с вами работать? Скажите на милость, как? Шляются тут все, кому не лень, приходят не вовремя, несут черт знает что! Бесит! Как меня это все бесит! Чтоб вас разорвало, уроды проклятущие! Чтоб вас маршруткой три раза переехало! Чтоб вами дракон подавился и обратно выплюнул! Да выйди отсюда, дура, и дверь с той стороны закрой! Бесишь ты меня! – и нечто сорвало с себя раритетные очки и швырнуло их в Миру. Промазало сослепу.

   – А... – Мира от такого напора не растерялась, очки подняла и положила на стол. Ведьмы – они психованные иногда бывают, когда их до печенок достают. – А обратно-то когда можно?

   – В одиннадцать двадцать две, как и было озвучено ранее, тупая курица! Вон!

   Ничуть не обескураженная произошедшим, ведьмочка тихонько вышла и дверь за собой закрыла. Еще двадцать минут потопталась в коридоре, изучая висящие на стенах агитационные плакаты, призывающие ведьм творить пакости и гадости, и будет им всем счастье, а в положенное время одернула платье, выдохнула и, когда часы начали отсчитывать последние секунды до наступления двадцать второй минуты двенадцатого, вновь постучалась.

   – Войдите, – раздался мелодичный женский голосок.

   Мира послушно вошла и, оказавшись внутри, увидела уже совсем другую картину. Первое, что привлекло внимание – чистый, свежий воздух, будто рядом лес вырос. Второе – полный порядок в кабинете, ни пыли, ни грязи, ни завала бумаг на столе, перед которым появился удобный мягкий стул для посетителей. За столом обитала миленькая девушка, годами примерно Мире ровесница, приветливо улыбалась и поправляла те самые ужасные очки, подслеповато моргая огромными глазищами.

   – Всего вам. Чем могу помочь?

   Необычное для ведьмы начало, обычно они пошлют далеко, а потом разбираться начинают, что да как.

   – Вы тут новенькая? – догадалась Мира.

   – Не так чтобы... – вздохнула девушка. – Лет уж десять работаю. Просто в другом отделе сидела, да сейчас на прием перевели, а нагрузка с прошлой должности еще осталась, вот ничего не успеваю. Так что за хамство не обессудьте, мне тоже план по пакостям надо выполнять, а так сразу плюс пять баллов за каждого посетителя.

   Мира понятливо кивнула и спросила:

   – Мне здесь объяснения давать? Вам? Или к Главной отправите?

   – Вы Миранда Новикова? – на всякий случай уточнила девушка. – Ясно. Я – Психея Доротеевна. Будем знакомы.

   – Будем, – коротко ответила Мира, стараясь скрыть удивление от столь колоритного имени.

   – Насчет вашего вопроса – объяснительную будете писать здесь, в моем присутствии. Далее она отправится на рассмотрение к Главной, затем в архив.

   – Разрешите приступать?

   – Разрешаю, вот ручка, вот бумага, пишите. Как закончите, в сто пятый кабинет пройдете, там штраф надо будет оплатить и все, вы свободны. Но учтите, как три штрафа за неявку наберете, мигом схлопочете сглаз от Старшей. Так что уж постарайтесь не попадаться, если что, или врите поубедительней.

   – У вас, я смотрю, поменялись порядки? Раньше за одну неявку сглазом наказывали, или еще хуже гадость какую-нибудь пить заставляли, а теперь такие поблажки. С чего это? – не удержалась Мира, беря ручку, бумагу и устраиваясь поудобнее, насколько это вообще возможно на стуле.

   Психея Доротеевна почесала лоб, поправила очки и вздохнула:

   – Ну как вам сказать... ведьмы сейчас пошли странные – вместо бескорыстных, от всей души пакостей норовят в коммерцию податься, никто на общественных началах работать уже не хочет, здоровый трудовой энтузиазм на нуле практически. Вот и отсюда народ пачками стал увольняться, мол, свободное предпринимательство открывает перед ними впечатляющие перспективы, а мы здесь штаны протираем. Но работать-то все равно кто-то должен! – воскликнула она с обидой, всплеснув руками. – Я, например, на две ставки пашу, света белого не вижу, не поверите, раскладушку купила и поставила в столовой, чтобы тут ночевать, потому как дел невпроворот. И никто спасибо не скажет! Все только прутся не вовремя с идиотскими вопросами и работать мешают! Как меня все это бесиит...

   Уложенные волосы Психеи Доротеевны начали искрить и вставать дыбом, глаза налились краснотой, а рот искривился. Казалось, еще немного и она взорвется от праведного негодования.

   – Уроды, одно слово – уроды, никто вас не любит и не понимает, как мне это знакомо! – поспешила влезть с утешениями Мира, так как второго пришествия бесполого чудовища ее нежная психика не пережила бы. – Не поверите, у меня такая же ситуация! Все вокруг ненавидят, так и норовят гадкое слово в лицо сказать, да обозвать неласково! А мне каково? Ну ведьма я, так что ж того? Вот как сглазю их всех...

   – Сглажу... – задумчиво поправила ее пришедшая в себя Психея, расчесывая пальцами взлохмаченные волосы и поправляя очки.

   – Сглаживают углы... – так же задумчиво ответила Мира. – Буду сглазить?

   – Как-то не по-русски... – впадая в еще более глубокую задумчивость, протянула Психея. – Наверное, правильно будет – наложу сглаз...

   – Накладывают кашу или в штаны... – Мира окончательно впала в прострацию, отрешившись от окружающего мира и полностью посвятив себя поиску нужного слова.

   – Тогда порчу наведу, простенько и со вкусом, вам не кажется?

   – От это вы здорово придумали! Пусть так. Ладно, буду творить... сколько мне времени там положено?...

   Штраф оказался минимальным, с чистой совестью Мира отдала пятьдесят рублей в кассу и побежала на второй этаж – именно там, по словам Психеи Доротеевны, находился архив. Большего ведьмочка посоветовать не смогла, когда Мира пожаловалась ей на свою беду – мол, о матери своей хочет узнать побольше, да спросить не у кого, а в архив направила. И даже пропуск выдала, чтоб на проходной не волокитили.

   Вошла Мира в архив ровно в два часа дня. Вялая старушка-ведьма на пропуск даже не взглянула, нажала на кнопку и дверь в помещение перед девушкой отворилась. Сжав руки в кулаки, Миранда шагнула вперед, к пыльным папкам и тоннам информации, которую предстояло перелопатить прежде, чем отыщется нужная. Девушка заранее была готова к тому, что в архиве, впрочем, как и во всем Управлении по делам ведьм и проклятий, царит полный и непробиваемый бардак, но это оказалось не так. Её приятно удивило, что архив представляет собой собрание упорядоченных по датам – а в каждой дате по алфавиту – папок со сведениями о зарегистрированных ведьмах. Так что найти Мариссу Новикову не составило труда. Походив между огромными – от пола до потолка – стеллажами и выдвинув пару папок с чужими делами, девушка с прискорбием констатировала, что искомое, по всему, должно быть если и не под потолком, то близко к тому, и самой никак не достать.

   Огляделась по сторонам, обошла минут за двадцать все помещение в поисках лестницы или приступочки какой. Пусто, лишь бесконечные стеллажи с бумагами. Идти к старушке с просьбой не хотелось – она за такие вещи, поди, три шкуры потом сдерет, замучаешься расплачиваться.

   Сама справлюсь, – самонадеянно подумала Мира и примерилась к стеллажам. Идея, посетившая девушку, была гениальна в своей простоте – использовать полки как ступеньки и таким образом забраться наверх. Мира заблаговременно убедилась, что нужный стеллаж прикреплен к стене болтами, выглядевшими надежно. Поставив сумку на пол, девушка лихо заткнула юбку за пояс, чтобы не мешалась, устроив небольшой стриптиз, и как обезьянка начала карабкаться вверх. Вот только это оказалось намного сложнее, чем в ее планах. Повисев немного на руках, поскольку ноги ставить оказалось некуда – папки выстроились слишком близко к краю полок, Мира вернулась на твердую землю. Эх, метелка бы сейчас пригодилась, закручинилась ведьмочка, прекрасно осознавая, что малейшая ее ошибка приведет к катастрофическим последствиям.

   Но шило в одном месте подталкивало к дальнейшим свершениям на поприще скалолазания, или, вернее, стеллажелазания. Сколько доставала руками, Мира затолкала бумаги подальше к стене и вновь приступила к восхождению. Дело пошло легче, но добравшись до середины высоты, ведьмочка поняла, что отодвигать бумаги на предстоящих этапах придётся на весу. Тихо матерясь про себя, девушка одной рукой держалась за полку, другой отчаянно и зло утрамбовывала ставшие ненавистными папки в стену.

   Таким образом, она минут за двадцать добралась до верха. И поняла, что просматривать бумаги в поисках нужной в таком положении, мягко говоря, неудобно. Кроме того, стеллаж начал как-то подозрительно поскрипывать и постанывать, да еще и крениться от ее усердных телодвижений. Мира помянула богиню Ярости, надеясь, что та сейчас смотрит в другую сторону и не видит ярчайшего позора одного из своих творений. Также досталось тем криворуким гномам, которые этот стеллаж закрепляли. Но от поступательного крена это не спасло. Угол между полками и полом становился все острее, бумаги начали сыпаться вниз, а Мира, поняв, что сейчас произойдет ужасное, намертво вцепилась в полки, забыв при этом, что когда вся эта махина рухнет, то погребет ее под собой.

   Лишь в последний момент в мозгах что-то прояснило, и ведьмочка с диким визгом что было сил оттолкнулась от полок и невероятным прыжком, сделавшим бы честь и кенгуру, ушла из-под завала. Грохот стоял ужасающий, Мира сидела на попе, сумасшедшими глазами, в которых уже закипали слезы, уставившись на творение рук своих, губы ее плясали, а лицо было белее мела. Затем медленно, неохотно огляделась, по сторонам, словно бы не понимая, где очутилась и что произошло. Кипа бумаг завалила девушку по самое не могу; через некоторое время, слегка очухавшись, она начала активно отплевываться и отмахиваться от липнущих к ней листочков.

   – Мдааа, натворила ты делов, коровушка моя. На диету надо было садиться, на диету, а то ишь, бока наела, да ты лошади хребет сломаешь, если взгромоздишься верхом.

   Ангел-хранитель Петр был как всегда любезен и как всегда вовремя.

   – Чего расселась? – рявкнул так, что Мира вздрогнула, перестала себя жалеть и резво вскочила на ноги, поскользнувшись на сваленных бумагах, но каким-то чудом удержав равновесие. – А ну быстро нашла, что искала, взяла и марш отсюда. Я как увидел, чем ты тут занимаешься, так старухе той на выходе звук приглушил на время. Ненадолго, но минут десять у тебя есть, так что пошла, родимая, пошла!..

   Подгоняемая активным рыжим ангелом, словно норовистая кобылка, Мира встряхнула гривой... то есть волосами, убирая их в лица, и приступила к поискам, в уме приплюсовав к общему счету, который в будущем обязательно предъявит Петру, еще и эти оскорбления. Все бумаги при падении перемешались, что значительно затруднило задачу, но Мира не отчаивалась, не паниковала и не сдавалась, а упорно и методично перебирала папку за папкой, отшвыривая ненужные за спину, пока ее усилия не увенчались успехом. Увидев на корешке имя своей матери, девушка, недолго думая, сунула документы в сумку и рванула из архива. Конечно, первоначальный план не включал в себя похищение бумаг из управления, она хотела их щелкнуть на телефон, но с другой стороны, она и такой хаос устраивать не собиралась, так что действия приходилось корректировать согласно обстановке.

   – Куда! – взвыл над ее головой Петр. – В зеркало посмотрись, убогая!

   Конечно, никакого зеркала в архиве не было и в помине, но намек Мира поняла. И верно, растрепанная шевелюра и безумный взгляд всяко вызвали бы у старушки подозрения, не говоря уж о заткнутой за пояс юбке.

   – Так, собралась и сделала равнодушную морду, у вас, ведьм, это отлично выходит.

   Еще плюс один, мрачно подумала Мира, отряхиваясь и убирая волосы в косу, расправляя платье и привычно закрывая некрасивое пятно от кофе сумкой.

   – Ну я пошла? – спросила с надеждой, выровняв дыхание. – И кстати, ты что здесь делаешь? Обещал ведь до завтра не появляться.

   Ангел приложил палец к губам и кивнул на дверь. Значит, разговор придется отложить, его правда – если кто войдет, разборок не оберешься, одни объяснительные будешь полгода писать. А уж материальный ущерб, поди, насчитают – в жизни столько не заработаешь!

   Скользнув за дверь, Мира с каменным лицом кивнула старушке, забрала свой пропуск и поспешила из управления от греха подальше. Пусть потом доказывают, что это она сделала. Как говорится, не пойман – не тебе стеллажи к стене прикручивать.

   Времени у девушки оставалось только до дома дойти, чтобы, наконец, переодеться, и к знахарке дуть на всех парах. По дороге Мира намеревалась выспросить у Петра, зачем явился, и не случилось ли чего там, наверху, но ангел как назло исчез и на ее призывы не откликался. Только прохожие поглядывали недоуменно, да крутили пальцами у виска, когда мимо них проходила странная девушка, крепко прижимающая к животу объемную сумку, постоянно приглаживающая волосы и говорящая в воздух: "Эй ты, скотина безрогая, куда свалил? Ауууу... ауууу..."

   Если опустить то, что каждую секунду Мира ждала погони и обвинения в хищении собственности управления, то добралась она до квартиры благополучно. Но только до квартиры. Поскольку открыв ключом дверь и очутившись на пороге, поняла, что спокойной жизни ей не видать – и не только сегодня, а видимо на неопределенный срок.

   Все дело было в том, что квартиру распотрошили как куренка за время ее отсутствия. Ошеломленная, растерянная, испуганная, Мира замерла в прихожей, не в силах сдвинуться с места. Одним взглядом она вобрала в себя картину жутких разрушений: вешалки выдраны из стены – и такое ощущение, что это было сделано в приступе ярости голыми руками; одежда валяется на полу, вся изрезанная, перепачканная одна богиня знает, чем; зеркало разбито и миллионы острых осколков хрустят под ногами; обои местами отодраны и свисают лоскутами; даже на потолке красуются следы ударов чем-то круглым и наверняка тяжелым. Девушка пялилась на погром и пыталась понять, кто мог такое сотворить с ее чудесной квартиркой. Кому она насолила? Кому перешла дорогу? Кого разозлила настолько, что неизвестный решился на активные действия? Или у нее в квартире что-то искали? Но что? А может к ней забрались по ошибке – эту версию она не стала отметать, всякое в этой жизни бывает. Видно, что поработали люди – а то, что их было больше одного, Мира не сомневалась – с душой и на славу.

   А вдруг они еще тут? Ведьмочка ни жива, ни мертва вросла в пол от одной этой мысли, понимая, что представляет собой легкую добычу и надо валить, но ноги отказывались двигаться. Прислушалась, но все было тихо, хотя это еще ни о чем не говорило. Обругав себя за слабоволие, она предприняла тактическое отступление к двери – всего-то два шага, но они показались такими дооооооолгими. Выскочив в подъезд, Мира бросилась вниз по ступенькам, сердце бешено колотилось где-то в горле, а руки шарили в сумке в поисках телефона и блокнота. Да, она была намерена срочно позвонить, и да, тому человеку, которого меньше всех хотела видеть, с тех пор как рассталась с ним не далее, как сегодня утром. Но он же полицейский, как-никак! Значит, все логично, да?

   Завернув за угол, спрятавшись в тени, Мира набирала и набирала номер, но руки так тряслись, что пальцы в кнопки не попадали. Поминутно чертыхаясь, ведьмочка с третьей попытки справилась-таки и услышала знакомый голос в телефонной трубке, отчего ей сразу стало намного легче, хотя самой себе она бы в этом никогда не призналась. Адреналиновая волна схлынула, на ее место приходили слезы.

   – Да? Рядовой Брайт слушает.

   – Тим... Тим, это ты? – вот уж глупее вопроса не придумаешь, но Мира находилась в таком ужасе и смятении, что переживать за собственные слова казалось глупостью. Губы тряслись так, что слова звучали невнятно и глухо.

   – А кто это? – поинтересовался голос на том конце провода, уже холоднее.

   – Мира. Миранда Новикова! Это я, я! Помнишь, я сегодня на допрос приходила, по поводу вампиров тех? Ну давай же вспоминай, не может быть, чтобы вдобавок ко всему ты еще и на память жаловался! Это Мира, Мира, Мира! – ведьмочка горячо и настойчиво шептала в трубку, боясь повысить голос.

   – Так, стоп. Я тебя узнал. Давай по порядку, что случилось? Куда надо подъехать?

   Видимо, голос у нее и впрямь был панический, дальше некуда, раз Тим сразу понял, что что-то произошло.

   – Домой... я дома... то есть не дома, а около него. Домой я пойти не могу. Там... все вверх дном, кто-то вломился в мой дом и все разгромииииил... – мысленные оплеухи, отвешенные самой себе, уже не помогали. Губы повело, слезы, бурные, соленые, полились по щекам и закапали на телефон. Мира засопела и начала вытирать капли свободной рукой, но их было слишком много.

   – Ничего не предпринимай, никуда не уходи, я буду через минуту, – его уверенный голос вселил надежду. Мельком девушка отметила, что такой стеснительный, несуразный парень, как Тим, на удивление четко и спокойно ведет себя в критической для нее ситуации. Ни дурацких тебе вопросов, типа ты в порядке, или что случилось? Ни заполошных выражений сочувствия, ни жалкого лепета оправданий по поводу того, что он очень хочет, но не может приехать. Все быстро, конкретно и по делу.

   Если быть до конца честной, Мира не верила, что рядовой Брайт хоть чем-нибудь поможет, но одной переживать весь этот кошмар сил уже не осталось. Ангел Петр в качестве адекватной и серьезной поддержки тоже не рассматривался, а больше и обратиться-то было не к кому. Ни друзей тебе, ни знакомых, ни близких, ни-ко-го. Поэтому позвонила ведьмочка Тиму больше от отчаяния, чем в надежде на помощь. И вот надо же, парень бросил свои дела и собрался прибыть в течение минуты. Это как интересно, ведь до участка на бешеной маршрутке больше получаса ехать? Порталом, что ли, воспользуется? Да только откуда у сотрудника патрульной службы – пусть имеющего в родственниках колдуна – возможность портал создать? Сколько девушка знала, в патруль не берут колдунов, да и вообще кого-либо, обладающего магией. Только чистокровные законченные... люди.

   Скрючившись около стены на корточках, девушка всхлипывала и рыдала в трубку. Тим уже давно отключился, и ей оставалось слушать лишь длинные гудки. Но заставить себя нажать на отбой она не могла – в этих монотонных мяукающих звуках находила утешение. Все вокруг казалось страшным, даже солнечный свет нес неясную угрозу.

   Глава 7, в которой Мира сражается за свою свободу, а Тим – за свою честь.

   Сколько времени она провела таким образом, сжавшись в комок, девушка сказать не могла, казалось, что прошла как минимум вечность, прежде чем перед ней предстал Тим. Обычный, каким она привыкла его видеть – нескладный, тощий, мундир висит, ничего не изменилось, с тех пор как они расстались; но согласитесь, было бы странно, если бы перед визитом к ней рядовой забежал домой переодеться. И все-таки ведьмочка ощутила странный душевный подъем при виде его высокой узкой фигуры. Неприятности, конечно, не отступили и тучи над ее бедовой головушкой не рассеялись, но как-то теплее стало от осознания того, что он пришел ей на помощь. Ведь в сущности кто она ему? Проходящий по делу свидетель, не больше, не меньше, и рядовой Брайт вовсе не обязан бежать к ней по первому зову, бросив все дела. А поди ж ты...

   Мира слабо улыбнулась, когда парень дежурно козырнул, и приняла протянутую руку.

   – И снова здравствуйте, – пошутила хриплым от слез голосом, опустив голову пониже, чтобы не пугать его зареванной мордахой.

   Одним движением рядовой Брайт поставил девушку на ноги, отряхнул от пыли, затем поднял сумку и протянул ей. Она взяла с благодарностью и вновь прижала к пузу, машинально закрывая позорное пятно от кофе.

   – Я... – попыталась объяснить ситуацию, но Тим ее перебил:

   – Давай договоримся. План действий примерно такой. Я буду задавать вопросы, ты – отвечать, по возможности четко и по существу. Как только все выясним, я отведу тебя к соседке – так можно? – а сам наведаюсь в твою квартиру, посмотрю, что да как.

   Мира ничего лучше и придумать не смогла бы, поэтому внесла только одну поправку:

   – К соседке не надо, я, если можно, на площадке лестничной подожду.

   – А что не так с соседкой?

   – Да вампирша она, днем дрыхнет в гробу, не разбудишь, а других соседей я не знаю.

   – Ничего страшного, проснется ради такого дела. Не хочу тебя без присмотра оставлять, мало ли что.

   – Так не откроет же!

   – Откроет. И вообще, не переживай раньше времени о всяких мелочах. Я разберусь.

   Обнадежили Миру не столько слова Тима, которые она воспринимала с некой долей скептицизма, а уверенный тон, которым они были сказаны. Словно ее проблемы – это не проблемы вовсе, а так, "мелочь", как он изволил выразиться.

   – Если не возражаешь, то давай переместимся в более удобное место. У тебя окна во двор выходят или на проезжую часть?

   – Угу... в смысле на дорогу.

   – Значит, можем сесть во дворе на лавочку. Там ты мне все расскажешь.

   Солнышко пригревало, но Миру сотрясала дрожь. Она обхватила себя руками, при этом сумка болталась на ее запястье как пудовая гиря. Тим это заметил и предложил сумку понести, через секунду неизменный атрибут любой девушки был торжественно передан парню.

   – Итак, что именно случилось?

   Мира рассказала в двух словах. Мол, так и так, пришла из управления и увидела дома полнейший разгром.

   – Что делала в управлении?

   – Объяснительную писала.

   – А там-то что случилось?

   – Шабаш прогуляла, – коротко ответила Мира, не желая вдаваться в ненужные ему подробности.

   – Знаю я ваши порядки, – хмыкнул Тим, – никак не могли твои же постараться? Ну вроде как за прогул.

   – Неее, ты что. У нас обычно сглазом наказывают, или зелье какое противное пить заставляют, что потом, простите, три дня в обнимку с унитазом проводишь, а в этот раз вообще одним штрафом отделалась, так что вряд ли это ведьмы. Слушай, а тебе разве не нужно сначала в квартире все проверить, ну вдруг эти негодяи до сих пор там орудуют?

   – Честно говоря, я больше чем уверен, что торопиться нам некуда. Вандалы давно ушли, иначе ты бы так легко из квартиры не сбежала.

   – Да ладно, я же только-только вошла, а они могли быть и в спальне, и в гостиной, да где угодно!

   – Скорее всего, – Тим говорил обстоятельно, не торопясь, будто лекцию перед аудиторией читал, – скорее всего, непосредственно во время погрома, то есть когда твои гости находились в квартире, на дверь был поставлен маячок, чтобы их никто не побеспокоил без предупреждения, так что незаметно ты бы по-любому не вошла. Это, конечно, моя теория и надо найти доказательства, но обычно все происходит именно так. На такое дело ходят минимум по двое – один сторожит в коридоре, следит за маячком, другой – или другие, в зависимости от общего количества взломщиков – шарят по квартире, в твоем случае – громят все, что видят. Непонятно только, с какой целью. И почему ты сразу отметаешь версию о том, что они что-то искали? Вполне вероятно, что причина погрома банальна – ограбление.

   Ведьмочка только пожала плечами – вот что у нее может быть такого ценного, что вдруг резко понадобилось грабителям? Ответ прост – ни-че-го.

   – Если это, как ты говоришь, было ограбление, то зачем громить квартиру? Зачем терять уйму времени на пустое? Они ведь и зеркала не поленились расколошматили, и даже в потолок чем-то стукнули, представляешь?

   Тим призадумался, в душе признавая правоту Миранды. Может и так, но отметать эту версию он не стал. Пока. Сама ведьмочка невесело размышляла о другом. Связано ли это с ее поисками виновного в смерти родителей, как недавно предположил Петр? Помнится, рыжий говорил, что, мол, она куда-то вляпалась. Но уж больно быстро отреагировал неизвестный – и откуда он узнать-то мог, что Мира этим занимается? Девушка невольно покосилась на сумку с документами из архива управления. И зачем квартиру-то громить? Не проще ли где-нибудь в темном переулке с ней разобраться?