Текст книги "Самая правильная ведьма (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Смирнова Ольга

Самая правильная ведьма

   Глава 1, в которой появляется голос.

   – Ангел второго ранга, урожденный Савл, названный Петр, вы обвиняетесь в преступной халатности в отношении к Вашей подопечной. Вами в течение двадцати двух лет земной жизни девы Миранды Новиковой были допущены многочисленные нарушения в качестве ее ангела-хранителя и опекуна. Список нарушений прилагается, и я попрошу суд очень внимательно прочесть данное приложение. – Шелест бумаг и гул голосов. – Ангел второго ранга, урожденный Савл, названный Петр, неоднократно пропускал дежурства, из-за чего его подопечная пятьсот тридцать пять раз находилась на грани получения серьезных травм, из них десять могли стать смертельными. Еще раз повторю, что прокурор требует для ангела второго ранга высшей меры наказания, а именно принудительного снятия с занимаемой должности, с дальнейшим понижением статуса обвиняемого до ангела четвертого ранга.

   – Что??? – взвизгнул кто-то. – Это несправедливо!

   – Тишина в зале! Тишина! – стук молоточка.

   – Но...

   – Молчать, я сказала! – практически рев.

   – Ну и ладно...

   – Могу я продолжить, Ваша честь? Великое спасибо. Итак, на чем мы остановились...

   – Четвертый ранг мне впаять хотите, изверги...

   – Спасибо, Петр, но это был риторический вопрос. Далее. Ваша честь, Прокурор обращает ваше внимание, что в случае положительного решения данного дела, деве Миранде Новиковой необходимо будет назначить нового ангела-хранителя и опекуна. Предлагается...

   – Стоп, – стук молоточка. – Ваши предложения не уместны, так как суд еще не вынес решения. Если у обвинения все, то...

   – Прошу прощения, Ваша честь, только несколько слов. Ангел второго ранга Петр – и вот письменные доказательства – был замечен своими сослуживцами в злоупотреблении божественным нектаром, который, как мы все знаем, содержит значительную долю спирта, и это лишь одна из причин, по которой наблюдение за его подопечной должным образом осуществлено не было. Кроме этого, имеются письменные подтверждения того, что ангел Петр подвержен и другим порокам, как то: азартен, скрытен, не проявляет должного уважения к окружающим, изрыгает грубости и оскорбления, и даже иногда привирает, что карается очень строго. Ибо ложь недопустима в нашей работе, как мы все, опять же, знаем. Прокурор может закрыть глаза на последние грехи, но только если Петр добровольно откажется от должности ангела-хранителя.

   – Разбежались! Место им мое подавай! Знаем мы, чего все так переполошились! Ваша честь, да у них ангел безработный племянником нашему начальнику приходится, вот и ищут, кого бы потеснить.

   – Тишина в зале! – стук молоточка, куда более раздраженный, чем до этого. – Тишина, я сказала! Всем молчать, иначе карать божественным огнем буду прицельно и без предупреждения!

   После этого воцарилась мертвая тишина. Женский голос, требовавший этой самой тишины, отчеканил:

   – Итак, обвинение мы выслушали, теперь защита. Петр, вы почему без адвоката?

   – А зачем мне адвокат? Я и сам могу. Хотя говорить, по сути, не о чем. Ваша честь, я свою работу выполнял, но выполнял из рук вон плохо. Признаю и искренне раскаиваюсь, можете по нимбу видеть. Обещаю впредь подобного не допускать и встать на путь исправления сразу же по выходе из этого зала. Прошу суд учесть мое добровольное признание вины и оставить на прежней должности. Вот, собственно, и все.

   – Хмм. У обвинения есть, что добавить?

   – Нет, Ваша честь.

   – Отлично. Суд удаляется для вынесения решения. – финальный стук молотка и Мира открыла глаза.

   ***

   В голове еще немилосердно стучало, и она застонала. Чего только не привидится от удара головой о кафельный пол, подумала вяло. Ангелы какие-то, хранители, елы-палы, суды... Где это видано, чтобы у ведьмы был свой ангел-хранитель, да еще какого-то там ранга! Причудится ведь! Не меняя положения тела, зато старательно вращая глазами, девушка огляделась и поняла, что с тех пор, как она поскользнулась на плитке в собственной ванной и упала, ровным счетом ничего не поменялось. Никто не пришел на помощь, никто не хлопотал вокруг нее, не прикладывал к больной голове холодные компрессы, не выражал шумное и бесполезное сочувствие.

   "И единственное, что меня поддерживает в этой ситуации – это мой позвоночник..." – взгрустнулось ей. Она была совершенно одна в своей огромной квартире в элитном доме на бульваре Истинного Таракана.

   И не подумайте, ради богини Ярости, что император сошел с ума и назвал центральный бульвар в честь противного насекомого. Просто с фамилией человеку не повезло. Сергей Таракан – так звали известного на всю планету проповедника. Жил он невесть сколько столетий назад, но память о себе оставил поистине вечную. В свое время много было написано трудов, исследований на тему его деяний, но ученые так и не пришли к единому выводу – что же на самом деле нес проповедник живым существам, не важно, эльфам, колдунам, гномам или людям – великое зло или истинное добро? В основном, дискуссии велись по трём направлениям: является ли принесение в жертву нескольких ради блага миллионов таким уж оправданным, как утверждал в свое время сам Таракан; а также насколько равноценной можно считать жизнь правителя и простого живого, и – как ни странно – можно ли отдать супружеский долг деньгами или еще чем, если физически уже не гож?

   Его речи, издаваемые и переиздаваемые целыми сериями, пользовались бешеной популярностью, их даже пытались копировать, но разве можно воссоздать работу ума гения? Выйдет жалкое подобие и только – слова вроде те же, но божественным вдохновением не озаренные, они теряют смысл. В конце концов, Сергея Таракана назвали полноправным представителем бога Жизни и Истины на земле, что на время прекратило жаркие диспуты, переходящие в рукоприкладство, вокруг его одиозной личности. Неоднозначность толкований его слов и речей использовали в свое время практически все дальновидные правители при насильственном захвате власти.

   Голова гудела как колокол, немного подташнивало. Так и помрешь, а никто и не заметит, печально подумала Мира почему-то, бездумно пялясь в потолок, но данная мысль была сразу же забыта как контрпродуктивная и потому вредная для психического здоровья.

   Собравшись с силами, девушка поднялась на ноги и первым делом изучила свое отражение в зеркале от пола до потолка. Когда она только планировала отделку ванной комнаты, да и всей квартиры в целом, то сразу поставила архитектору условие – много зеркал. Тот подумал-подумал, да и понаделал в каждой комнате – а их всего было две плюс кухня – таких вот монстров, смотрясь в которые, Мира до сих пор вздрагивала от страха, потому что мелькавшее в них отражение создавало эффект постороннего присутствия. Проклясть бы этого затейника, да он своевременно уехал на север, аргументировав переезд тем, что, дескать, там профессия архитектора востребованнее. Кем именно она там востребуется, не уточнил, но вариантов было не так чтобы много: либо тамошними хладнокровными (в прямом смысле этого слова) вампирами, которые живут в сугробах, либо белыми медведями, которые жуть как хотят видеть в своих норах модерн и сочетание несочетаемого. В общем, то еще общество.

   Серебристая поверхность отразила девушку во весь рост. Ничего примечательного – средняя внешность, зеленые глаза, кудрявые каштановые волосы, пухлые капризно изогнутые губы. Высокая, но фигуристая, в миленькой пижамке с мишками. Состроив себе гримаску, она принялась изучать синяк на подбородке, пытаясь понять, как и обо что могла приложиться, чтобы получить такое украшение – ведь падала на спину, но так ничего и не придумала. Дотронулась до затылка и зашипела от боли. На пальцах осталась кровь. На полу – Мира оглянулась – тоже небольшое пятнышко.

   Черт, она вдруг страдальчески сморщилась, сегодня же Шабаш! А она с синяком на самом видном месте, да еще и с шишкой на голове. Хороша! Доказывай потом на предстоящем празднике жизни этим курицам, что не хахаль ударил, а очередная случайность приключилась. На нее и так всю жизнь косо поглядывают, и тому есть причина. Сказать, что Невезение и Миранда Новикова – это синонимы, ничего не сказать. Сколько девушка себя помнила, она с завидным постоянством влипала в какие-то нелепые ситуации, была частенько бита – за компанию с людьми, которых и знать не знала. Если на улице случалась авария, можно было смело утверждать, что Мира имеет к ней отношение – или как жертва, или как невольная причина. Если кого-то где-то грабили, девушка обязательно проходила мимо и получала на орехи. Если у какого-нибудь недоучки срывалось заклинание, то эхо от него с вероятностью 99 процентов попадало в девушку, которая как раз заходила в лабораторию. От одного такого случая до сих пор последствия сказывались. Если Миранда лезла на стремянку, то ломались перекладины. Если шла в магазин, то частенько утыкалась в запертую дверь и табличку "Проверка" – то налоговая, то ведьмы на предмет магических уловок шерстили.

   Но Мира не отчаивалась и верила, что однажды все исправится и она заживет как все люди. (Вот только синяк надо замазать.) Она не уставала себе повторять, что у всех в жизни бывает черная полоса, и где-то в будущем ее ждет белая. Так должно быть. Но после покупки квартиры девушка порядочно потратилась и все-таки зачаровала жилище от пожаров, потопов, землетрясений локальных, попадания молний, грабежей, падания местного транспорта – драконов – с неба, взлома, ураганов, цунами, от ненаправленных заклинаний и всего того, что написано мелким шрифтов в обычных договорах в занимательном разделе "форс-мажор". Особенно это касалось договоров страхования, в чем сама Мира не очень разбиралась, но о подводных камнях была наслышана, поскольку ее нынешний приятель был агентом страховой компании и частенько брал работу на дом. Как-то само собой и очень быстро, чуть ли не через неделю после знакомства, получилось, что квартира, купленная Мирой, стала их квартирой, и Егор тихим сапом набил своими вещами ее шкафы, потеснил ее мыльно-рыльные принадлежности в ванной своими и по понедельникам имел обыкновение диктовать меню на семь дней вперед. Мира как примерная подруга все записывала и по мере своих кулинарных способностей воплощала в жизнь. Получалось, судя по всему, из рук вон плохо, потому что каждый раз она подвергалась критике со стороны Егора. Девушка старалась не расстраиваться и даже одно время ходила на кулинарные курсы – до тех пор, пока в здании, где эти курсы проводились, не случился потоп, и все помещения, включая верхние этажи, не оказались залиты водой. Егор знал обо всех несчастьях, преследующих Миранду по пятам, но относился к этому философски – и за одно это она готова была терпеть все его странности и капризы. Поначалу. Слишком мало осталось у нее знакомых, а друзей вообще никогда не было, и потому безразличие Егора к постоянным катаклизмам в ее жизни стало приятным сюрпризом. Ну и естественно к тому факту, что Мира являлась чистокровной ведьмой. Хотя в последнее время стало казаться, что терпение и обычное хладнокровие стали ей изменять. То и дело проскакивала подленькая мыслишка о том, что Егор не стоит таких жертв с ее стороны и надо бы дать ему отставку, но два месяца совместной жизни делали эту задачу трудной. Привыкла, как-никак, и менять что-либо кардинально было страшновато.

   Мира решила попробовать замаскировать синяк тональной пудрой. Отыскала баночку, нанесла средство, которое, если верить рекламе, должно было сотворить чудо. Увы, чуда не случилось. Синяк продолжал радовать глаз и выделяться на фоне кожи, разве что оттенка стал более насыщенного. Мира огорченно вздохнула – и что делать? Как появится в таком виде перед названными сёстрами? Замучают вопросами, как пить дать, потом засыплют советами, совершенно непригодными к воплощению. Старые перечницы, вот они кто. Не шабаш, а какой-то кружок для ведьм, которым уже сильно "за" и поэтому все окружающее абсолютно "по". Они живут в крайне маленьком мирке и руководствуются придуманными ими самими правилами, не имеющими к реальной жизни никакого отношения. При этом поучать других, молодых и не очень – считают первейшей обязанностью.

   Миранда ежемесячные Шабаши не любила. Да и что там любить, скажите на милость – собираются вместе старшие ведьмы во главе с самой старшей, пригоняют молодняк и начинают вправлять им мозги, мол, те все не так делают, колдовать не умеют толком, только глазки колдунам строят, а вот раньше-то, бывалоча... и так на пару часов земного времени. А молодые все это выслушать обязаны и попробуй только возразить! Обольют помоями и не поморщатся, клюшки старые. Особенно отличается Самая старшая, прозванная главнючкой за милый, уживчивый характер и умение находить компромиссы. Так вот, эта главнючка где-то в середине Шабаша брала слово и начинала шепеляво, ибо не имела ни одного зуба, перечислять все деяния, магические, разумеется, которые были совершены ведьмами в период с прошлого Шабаша до нынешнего.

   Здесь надо отметить, что беззубость старшей отнюдь не была следствием того, что она не могла себе новые вырастить, а происходила из глубочайшего убеждения, что магия не должна вмешиваться в естественные процессы человеческого тела. По сути, они, ведьмочки, вполне себе могут наколдовать сногсшибательную внешность, фигуру и так далее, это не сложно. Но главнючка стояла насмерть – никаких сверхъестественных вмешательств в физиологические процессы. Вот и сидели все старшие – сильные ведьмы и как одна страшные, сморщенные. Выжидали, когда начальство сменят и правила смягчат.

   Возвращаясь к Шабашу – после того, как старшие отводили душу, следовало краткое резюме и начинался поголовный разбор полетов. Еще ни разу на памяти Миры главнючка не пощадила никого – ее ругань можно было услышать даже в городе. Доставалось всем – и молодым и пожилым. Ведьма частила без разбору, по ее мнению, почетного звания ведьмы никто из присутствующих достоин не был. Ну кроме самой Старшей, разумеется.

   Далее по регламенту шло чаепитие. Младшие разливали светло-желтую бурду в плохо помытые чашки и раздавали черствые сушки – строго по две штуки в одни руки. На этом пятичасовое действо обычно заканчивалось.

   Понятное дело, что явиться пред ясные очи Старшей со свежим синяком означало нарваться на очередную лекцию о распущенных нравах современной молодежи. Старшие ведьмы, все как одна, не одобряли совместного проживания ведьмочек с лицами противоположного пола без заключения брака. Они и брак-то не одобряли, да и мужчин в целом не очень жаловали, и в этом, Мира была твердо убеждена, и крылась основная причина их вредности и злобности. Было бы чем заняться, глядишь, и носы с противными бородавками совать в чужие жизни желание пропало бы.

   ***

   Скоро придёт Егор, и это означало, что еда к этому времени должна быть разогрета до определенной температуры и поставлена на стол, красиво сервированный и накрытый чистой скатертью. Парень очень сильно радел за стирку и уборку, вследствие чего Мира как минимум три раза в неделю устраивала в квартире генеральное сражение с грязью. Иногда ей снилось, что микробы, которых она за все это время уничтожила сотни миллиардов, ожили и напали на нее, вооружённые чистящими средствами, и она просыпалась с криком. Ведьмой девушка была средненькой, даже скорее слабой, и на бытовые чудеса практически не способной. Лучше всего ей давалось колдовство в сфере любовного зельеварения и приворотов. Пару месяцев назад Мира даже подумывала о том, чтобы открыть контору по устройству личной жизни горожан, но Егор эту идею раскритиковал в пух и прах, и пристыженная девушка больше об этом не заикалась, хотя и не забывала.

   Времени до прихода любимого и обожаемого оставалось все меньше. Ведьмочка с досадой смыла тоналку, решив, что с синяком разберется позже, и поспешила на кухню. Заранее приготовленные макароны под соусом с непроизносимым названием, на готовку которого у Миры ушло полтора часа и тонны терпения, томились в холодильнике в ожидании своего часа. Девушка достала сковороду и поставила на плиту, включила небольшой огонь и устремилась в свою комнату, дабы принарядиться к приходу Егора. Это тоже было частью ежедневного ритуала под названием "встреча дорогого сожителя", ибо замуж девушку Егор не звал. Напротив, он предусмотрительно и заблаговременно объяснил, что жениться в ближайшее время не намерен, потому что не хочет чувствовать себя скованным цепями брака, ведь это, естественно, отрицательно скажется на выполнении рабочего плана по заключению договоров страхования, а, следовательно, на зарплате и уровне их жизни. Учитывая, что зарплаты Егора девушка в глаза не видела, не сказать, что последнее ее сильно огорчило бы. Нет, конечно, он покупал продукты и даже пару раз дарил ей какие-то безделушки, но общего бюджета у них не было.

   Так вот, что касается ритуала. Мира к приходу Егора должна быть предельно весела и заботлива, а главное, ненавязчива, дабы уставший парень мог расслабиться после трудового дня, поесть и упасть на диван.

   Девушка быстро переоделась в любимый Егором костюмчик – короткие шорты и обтягивающую маечку, подкрасила губы и сделала конский хвост. Улыбнулась себе в зеркало и осталась довольна, впечатление портил лишь синяк.

   Где-то в глубине квартиры раздались мелодичные переливы звонка сотового телефона. Пока девушка искала аппарат, звонить он перестал, и искать стало на порядок труднее. Перевернув диванные подушки и сбросив на пол плед, она выудила завалившийся между спинкой и сиденьем дивана сотовый, посмотрела список вызовов – звонила ее знакомая ведьмочка, Корнелия.

   Мира набрала номер.

   – Привет, – ответил ей звонкий голосок. – Чего трубку не берешь?

   – Привет, не успела добежать.

   – Да ладно, ты откуда бежала-то? Я полчаса трезвонила.

   Мира, которая мысленно уже слышала шаги Егора в подъезде, решила перейти к сути:

   – Ты что-то хотела?

   – На Шабаш собираешься сегодня?

   – А как же, конечно, ты же знаешь, как эти перечницы бесятся, если пропускаешь без уважительной причины.

   – Тогда скажи, что я не приду, заболела, – в трубку натужно пошмыгали носом и покашляли, демонстрируя серьёзность болезни.

   Мира кивнула, как будто ее можно было видеть, затем опомнилась и произнесла:

   – Без проблем, Нелли, обязательно передам.

   – Как ты думаешь, в этот раз долго будет? Ты повестку получала? А то я свою сунула куда-то, найти не могу.

   – Получала, естественно. Главнючка собирается ввести очередные правила касаемо применения сонной травы в зельях и попытаться наложить ограничения на использование смертельных заклинаний.

   – Ну... – на том конце провода вздохнули с явным облегчением, – это не мои темы всяко.

   И на самом деле – Нелли специализировалась на оборонной магии, больше тяготела к созданию щитов и барьеров, противоядий, чем к атаке и наложению проклятий.

   Девушки быстро попрощались, и Мира непочтительно швырнула сотовый на диван.

   Пока разогревались макароны, ведьмочка успела подобрать себе наряд, в котором можно было бы явиться на Шабаш и не повергнуть старых грымз в состояние шока. Платье было длинным в пол, темным, из плотной материи. Никаких разрезов и декольте. Никаких фривольных деталей, если не хочешь быть подвергнутой прилюдной словесной порке. Аккуратно разложив платье на кровати, девушка разгладила все складки и, кинув последний взгляд в зеркало, вышла из комнаты.

   ***

   – Послушай только, что говорят эти идиоты! – крикнул Егор из гостиной.

   Вечерело. Миранда собиралась на Шабаш и уже успела переодеться в платье. Егор смотрел телевизор и казался абсолютно довольным жизнью. Остаток дня обещал быть нудным, но беспроблемным. До сего момента.

   – И что говорят эти идиоты? – послушно повторила Мира, понимая, что если не отреагирует, то он надуется как мышь на крупу за пренебрежение к его словам.

   – Ну иди сюда, мне что, кричать тебе надо?

   А мне собираться надо! Это же тебя не волнует! – огрызнулась Мира, правда про себя, но в гостиную засеменила.

   – Нет, ты только послушай! – Егор возбужденно приподнялся на диване, качая головой. Парнем он был видным, рослым, опытным и спать с ним было приятненько. А вот жить – как оказалось, не очень, и чем дальше, тем хуже, но Мира пока терпела. Рубашку Егор снял и остался в одних брюках. Рельефный торс так и приковывал взгляд ведьмочки. Она даже облизнулась. – Ээй, я с тобой разговариваю, алле! – Девушка моргнула и сфокусировалась на синих глазах, в которых отражался легкий упрек.

   – Прости, отвлеклась...

   – Ты всегда отвлекаешься, когда я начинаю о чем-либо рассказывать. Если тебе не интересно, так и скажи, я не навязываюсь.

   Мира тут же почувствовала себя жутко виноватой и начала извиняться, решив прибегнуть к не раз испытанному приему – открытой лести:

   – Ну не расстраивайся, ты просто очень красивый, так и хочется тебя всего облизать. Особенно когда ты без рубашки...

   Это сработало – Егор смягчился настолько, что соизволил забыть нанесенную обиду и продолжил:

   – О чем это я... ах, да! Сейчас в новостях показывали – опять собираются урезать проценты по страховым выплатам. Ну не гады, а? А про нас, простых смертных, кто-нибудь подумал? Нам как быть, если люди станут платить меньше, на что жить мне самому? Уже и так недавно урезали эти проценты, так нет, не успокоятся никак, все им справедливость подавай. А я вас спрашиваю, какая справедливость может быть при заключении договоров страхования, а? Ну какая справедливость? Они там все с ума посходили, что ли? Платили люди раньше десять и восемь десятых процента как ежемесячный взнос, и все было хорошо. Нет, надо опять все перебаламутить.

   Мира кивала, чувствуя себя болванчиком, не в силах заставить себя вслушиваться в то, что тараторил Егор. Ее мысли были частично заняты предстоящим Шабашом, а частично – поиском способа сокрытия синяка, который Егор, кстати сказать, не заметил. А если и заметил, то никак не прокомментировал, даже не поинтересовался, что случилось. С одной стороны, это было облегчение – не нужно было расписываться в собственной глупости и безалаберности, с другой подобное равнодушие должно бы насторожить, не так ли?

   Их отношения в общем и целом строились на политике невмешательства в частную жизнь друг друга. Не то, чтобы у Миранды было много секретов или оберегала она их тщательно, но само собой повелось, что Егор не интересовался ее существованием до их встречи, даже не знал, живы ее родители или нет. Не спрашивал, а Мира и не рассказывала. О себе тоже особо не распространялся, отделывался общими фразами, когда ведьмочка заводила речь о том, где он, например, раньше работал или учился. Так они и жили – вроде и вместе, а более далеких по духу живых трудно сыскать. И при всем при этом девушка поначалу считала, что ей в принципе повезло, бывают варианты куда хуже, а откровенность – дело наживное. Это если терпение ее в ближайшее время не иссякнет, и она не пошлет бойфренда лесом, что день ото дня становилось все более заманчивой перспективой.

   – И кстати, что это за жуть на тебе? – Егор обвиняюще ткнул пальцем в саван для Шабаша. – Никогда не видел раньше.

   Это потому что ты мной не интересуешься нигде, кроме постели, подумала Мира раздраженно, пожала плечами и ответила:

   – У меня сегодня Шабаш.

   – И что? – идеальные брови приподнялись. – Это повод, чтобы выглядеть, как старуха? Где ты достала это платье? На барахолке? Чтобы я больше его не видел на тебе.

   Да пошел ты, хотела сказать Мира, но протест в душе пока был не столь силен, еще капелька терпения сохранилась. В последний раз, когда она не сдержалась, он дулся и демонстративно молчал неделю и она – в собственной квартире! – чувствовала себя лишней. Переживать подобное испытание снова не хотелось. Она через силу улыбнулась:

   – Выброшу, как только вернусь. Буду поздно. Не жди меня.

   – И не собирался, – буркнул оскорбленный в лучших эстетических чувствах Егор и снова улегся на диван. – Пока тебе, красотка.

   – И тебе, – пробормотала себе под нос Мира, и направилась обратно в спальню.

   Через час девушка была полностью готова – даже синяк удалось замаскировать. Пудра в сочетании с тональным кремом дала поразительный эффект, и Мира перестала выглядеть как жертва насилия. Правда, лицо приобрело неестественный желтушный оттенок, но в тусклом свете все равно никто и не разглядит, так что это уже мелочи. Главная цель была достигнута.

   Девушка победно ухмыльнулась и подошла к открытому настежь окну. Метелку она крепко сжимала в руке и мысленно настраивала себя на долгий перелет – место проведения Шабаша находилось в глухом лесу, дорога занимала примерно час. Усевшись боком на транспорт, потому как принять другое положение в длинной юбке было затруднительно, и, ухватившись как следует за черенок руками, она скомандовала:

   – Вперед! – и молнией вылетела в окно.

   Эти полеты всегда были отдушиной. Ветер бил в лицо, звезды задорно подмигивали, а луна призывно светила с небес. В такие мгновения хотелось отбросить все заботы и дела, забыть о цивилизации и поселиться где-нибудь на отшибе, как в старину, колдовать себе потихоньку. Мире чудилось, будто она чувствует вкус свободы – вот он, в свежем прохладном ветре, в мягкой темноте опускающейся ночи, в шелесте деревьев, в шорохе крыльев пролетающих птиц. Метелка хорошо знала дорогу, и ведьмочке уже не приходилось поминутно сверяться с компасом, дабы не пропустить нужный поворот. В этот момент девушке казалось, что она может пережить все на свете, плохое и хорошее и выжить назло всем несчастьям, что еще только готовятся обрушиться на ее голову.

   Десять минут – полет нормальный, посмеялась Мира над собой и своим энтузиазмом. Летела она низко, едва не задевая ногами кроны деревьев.

   Вдруг перед самым ее носом что-то просвистело – белый комок. Девушка инстинктивно отклонилась в сторону, с трудом удержавшись на метелке, и посмотрела в сторону улетевшего снаряда, но ничего не увидела. И будь она проклята, если рядом с ее левым ухом кто-то с досадой не произнес: "Мазила!"

   Она тут же повернула голову вправо, но кроме нее в воздухе никто не болтался. Озадаченно нахмурилась и сбавила скорость, пытаясь понять, что произошло, как мимо пролетел еще один комок и всё тот же голос повторил: "Мазила! Ну-ка давай еще раз! Правее целься, упырь".

   И тут начался полноценный обстрел комками. Снаряды появлялись из ниоткуда и таяли в воздухе. Уворачиваясь от неизвестного хулигана, Мира успела сделать вывод о том, что комки эти – снежные, когда удар в грудь сбил дыхание, а заодно и незадачливую летчицу с метелки.

   "Есть!" – победно раздалось над ухом.

   Вот вам и попала на Шабаш, ошеломленно думала Мира, падая вниз. А еще и слуховые галлюцинации начались. Но вбитые намертво уроки не забылись. Заклинание полета само собой вылетело и спасло ведьмочке жизнь. Она почувствовала, как слабенький воздушный поток подхватил её, и неторопливо спланировала на землю, в объятия кустарников и, наверное, единственного на весь лес муравейника. С ее везением еще странно, что в логово медведя не угодила.

   Отплевываясь и отряхиваясь, девушка резво вскочила на ноги, дабы мелкие насекомые не успели залезть, куда не надо. Голова тут же заболела и словно налилась свинцом. Мира застонала и выругалась вслух.

   Что случилось? Что или кто ее целенаправленно сбивал с метлы? И где сама метелка? Будет просто кошмар, если она потеряется или сломается, ведь они не подлежат ремонту, а сразу отправляются на лесопилку. Эта метелка была у Миры двадцать девятой и самой любимой. Они сошлись характерами – непоседливая невезучая девушка и добрая, отзывчивая деревяшка. Да-да, у каждой метлы свой характер имеется, это давно установленный факт. Мира заполошно выкрикнула поисковое заклинание, перепутав слоги, отчего ее опалило эхом не материализовавшейся магии, затем еще раз и еще. Волосы встали дыбом, глаза вылезли из орбит от сильного удара током, Мира передернулась с ног до головы, но вроде бы легко отделалась. Отругав себя за преступную небрежность в отношении магии, девушка выровняла дыхание, прекратила паниковать и, тщательно выговаривая слова, начала снова.

   В итоге на поиски верной метелки ушло еще минут десять, но она, слава богу, была почти цела, только небольшая трещина на черенке появилась. Рассудив, что рисковать не стоит, ведь метелка может и сломаться, Мира решила вернуться домой, благо от города далеко улететь не успела.

   Лететь на Шабаш нужно, но жизнь дороже, рассуждала ведьмочка, пробираясь по лесу, и спустя пять минут – выходя на проезжую часть. Конечно, ей будет объявлен строгий выговор – а может и еще чем неприятным наградят в назидание, несмотря на смягчающиеся обстоятельства в виде атакующих снежков. Хотя она вряд ли осмелится озвучит правду, уж больно глупо и неправдоподобно эта самая правда звучит.

   Зная о своей невезучести, голосовать в такой час она не осмелилась – мало ли дураков гоняет, еще не хватало нарваться на неприятности. Миранда кралась вдоль дороги, стараясь держаться как можно дальше от чернеющего асфальта, насколько позволяла обочина, как можно меньше попадать в свет фонарей, дабы не вводить судьбу в искушение, но все равно проезжающая машина окатила-таки ее водой из единственной встреченной на пути лужи. Вода была мало того, что грязная и холодная, так еще и очень мокрая. Бурые потёки и ошмётки теперь украшали девушку сбоку и немного спереди. Как могла, Мира стряхнула с себя эту красоту, собрала растрепавшиеся волосы в тугой хвост. Драгоценную метлу ведьмочка крепко сжимала руками, не решаясь опустить на землю и тащить за собой волоком.

   И опять в ухо ей кто-то настойчиво зашептал: "Чего тащишься еле-еле, не успеешь ведь, разбегутся они, как тараканы". Не обращать внимания на голос уже не получалось, но и задумываться над природой собственного помешательства в данный момент не хотелось. Еще успеется. Чего Мире хотелось, так это добраться до дома, улечься в горячую ванную и выпить чашечку ароматного чая. А голоса всякие... ну бывает, может у нее переутомление или стресс. Попьет пару недель отварчик из ромашки с валерьянкой, глядишь, само пройдет.

   В общем, обратный путь был долгим, тяжким и вся испытанная от недавнего полета радость куда-то испарилась. Уже стоя перед собственной дверью, уставшая, злая, покусанная муравьями, которых вовремя не заметила и не стряхнула с себя, мокрая и грязная, Мира истерично жала на звонок. Никто не открывал. И куда, спрашивается, делся ее кавалер через час после ее ухода? Неужели уснул? Или лень с дивана зад поднять?