Текст книги "До пепла... (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Тоня не удержалась, начала смеяться, хоть это сейчас и ощущалось весьма болезненно. Ревностность Дамира никуда не делась, но Тоню это не смущало. С ним не страшно, спокойно.
– Так, Пархомов, давай сразу все проясним, – еще задыхаясь, потому что не могла толком смеяться, лукаво глянула на любимого мужчину.
Ей даже показалось в какой-то момент, что он специально утрирует ситуацию, чтобы она не грузилась и отвлекалась от боли. Но и слишком уж играть на нервах любимого не хотела.
– Во-первых, для меня это – твое кольцо, Чехова я и близко около него не видела. Мне его ты подарил, делая предложение… Романтично, кстати, беру свои прошлые слова обратно. В больничной палате, среди цветов, сыграв перед этим балладу… Сказка же! Ну, если опустить нюансы, что ты его озвучил в словах: «И так как ты уже все равно моя жена, считай»… – все еще хихикая, повернулась, обняв его тоже, очень осторожно устроилась непострадавшей щекой на мужском плече. Голова болела даже с анальгетиками, но терпимо. Да и Дамир ее занимал изо всех сил. – Я приняла это кольцо от тебя, ни секунды не споря. Так что твоя ревность и попытки разыграть ущемленную гордость – напрасны и неубедительны, Дам, – легко коснулась разбитыми губами его шеи, целуя кадык, который тоже вибрировал от припрятанного смеха.
– Во-вторых, я и прошлые твои подарки носила с удовольствием… Окей, колье выносим за скобки, – решила быть честной до конца, и не думая отстраняться от его надежной поддержки. – Не примеряла даже… Но тут без претензий, Дам. Сам на такой эффект же рассчитывал, наверняка. Ассоциации не те, рвать и метать хотелось. Но браслет носила с удовольствием. Просто я не желала, чтобы наши отношения в хозрасчётные превращались и ты на подарках акцент делал. Украшения могу купить и сама, а вот отношения, как наши, и чувства к тебе – нет, – подняла лицо, заглянув ему в глаза, чтобы сам все ее эмоции увидел.
– Люблю тебя, – низким голосом тихо проговорил Дамир ей в самые губы.
И от силы огня этой любви, буквального пылающего в его взгляде, Тоню в жар бросило.
– И я тебя! – вздохнула прерывисто, не справляясь с собственной лавиной эмоций, бушующей внутри.
Замолчали на мгновение, будто вслушиваясь друг в друга и в эти ураганы, которые как переплетались между ними, пропитывали тела, души обоих. Наслаждались тем, что рядом и выяснили все… хотя бы между собой. Конечно, там, за дверьми квартиры Пархомова, осталось еще множество нерешенных и опасных вопросов, ситуаций, которые им только предстояло развязывать…
Но в этот момент не хотелось думать ни о конфликте, доставшемся от Воронова, ни о разборках, пусть и в суде, с Денисом (Дамир твердо занял позицию, что не позволит никому это замять, не оставит от репутации Лукьяненко камня на камне!). Все, что Тоне хотелось и что Дамир ей сейчас давал с избытком, это просто их близость. Вот такая, моральная, душевная. Понимание друг друга на каких-то новых, базовых принципах, формирование общего отношения к жизни и моменту, что ли.
Нет, ясное дело, хотелось и иной близости. И совершенно другого огня и страсти… Но ситуация точно не про то была. Да и Тоне лекарства хоть и смягчали боль от травм, все же не совсем, так что… Наслаждались тем, что было доступно, да тому же и радовались.
Пархомов забрал ее домой часа два назад, уже под самый вечер. В больнице Тоня провела весь день, пока врачи обследовали со всех сторон и всеми возможными методами. Ну да, Дамир хотел быть уверен, что не пропущено ничего, но, стоит отметить, и до его появления у Антонины не было претензий к их лечению и качеству оказанной помощи. И в полицию обратиться ей сам медперсонал предлагал сразу, как Денис уехал с вещами, рассказав свою байку про душ.
Однако же терпела, не сопротивлялась, послушно проходя все. Да и приятна была после всего такая забота и внимание, поддержка Дамира. Потому что в какое-то мгновение Тоня с ужасом осознала, что ее уверенность и внутренняя сила, как иссякли, надломились из-за всего случившегося. Денис не столько напугал ее, сколько дезориентировал, выбив из привычной позиции убежденности в правильном понимании мира.
Тоне всегда казалось, что она не может попасть в подобную ситуацию, заметит, поймет, не допустит просто. А, если оглянуться назад, было же! Улавливала, замечала, чувствовала нечто, изменяющееся в Денисе, но отмахивалась, убеждала себя, что неверно истолковала. Но это утро… изменило, разрушило такую ее веру в собственное умение оценивать риски. Принесло новое понимание, что случиться может что угодно и с самыми умными, смекалистыми и сильными. То, против чего просто физически не хватит сил бороться. Да, понимала, что не ее вина та агрессия Дениса, но все равно нуждалась в паузе, чтобы прийти в себя, заново адаптироваться. И Дамир без вопросов подставил ей свое плечо, дал столько поддержки, что даже с избытком, кажется, себя самого виня еще больше, что не предупредил случившегося, не закрыл ее со всех сторон… Хотя ну вот как он-то мог такое предвидеть, если самой Тоне в голову не пришло? Сама же дверь Дэну открыла…
Ладно, прошло и прошло. Она выводы сделает и урок жизни усвоит. К тому же согласная с Дамиром, тоже не думала, что стоит спускать подобное Денису. Так тот, почувствовав безнаказанность, на ком угодно станет срываться, а не у каждой есть защита и поддержка, подобная Пархомову.
Да и когда Никита занес в палату, которую они временно заняли, букеты, гитару… В общем, отвлеклась. Умел Дамир ее поражать, не отнять! А это кольцо… Вот сколько бы ни ворчал, но ведь у обоих грудь давило и дыхание пропадало, когда подарил украшение… Как вроде и не по куче лет обоим, и, вообще, словно юнцы… Потому что этот символ для них слишком многое значить стал в последние пару дней, после очень мощной переоценки всего, на что ранее опирались и что ценным считали. А когда к нему домой приехали… Тоня вовсе не знала, плакать ей или смеяться.
– Ты решил за все эти недели возместить? – тайком смахивая навернувшиеся слезы (из-за травм, не иначе!..), хмыкнула.
Но голос сломался, выдав ее настоящие чувства и то, насколько Тоню тронуло. Вся гостиная букетами ирисов заставлена! Будто половину цветочной базы скупил! Но эффект сногсшибательный, конечно. Мигом вспомнила, как он каждый день присылал ей цветы до разрыва. Замерла с теми двумя букетами, что в больницу доставили, уже и не зная, куда эти-то ставить? И так, куда ни глянь, кругом цветы.
– Задолжал же, – обнимая ее, признал Дамир, похоже, весьма довольный произведенным эффектом. – Исправляюсь, закрываю свои хвосты и ляпы.
Тоня только криво улыбнулась, не справляясь ни с эмоциями, ни с голосом, уткнулась ему в плечо, чуть поморщившись, когда синяк задела.
У нее диагностировали легкое сотрясение мозга, трещину на скуловой кости, ну и ушиб мягких тканей. Сказали, что все не очень страшно, хоть и выглядит ужасно.
– Главное, что не оставит для тебя по здоровью последствий, – отмел Дамир все претензии Тони к ее отражению в зеркале. – А это все мелочи, птичка. Заживет!
И она в его глазах видела, что не лукавит, действительно так думает. Да еще и сам переживает за все, что у нее болит.
Такая поддержка окрыляла, искренне. Но на ночь все равно пришлось выпить дополнительную таблетку, одной эмоциональной поддержки, чтобы снять боль, не хватало.
На следующий день Дамир не мог оставаться дома. Тоня прекрасно понимала и оценила то, что вчера он отодвинул все и всех, чтобы с ней целый день провести. Но серьезные вопросы, связанные с расследованием смерти Алексея, с нюансами по бизнесу и просто текучка – никуда не делись. На Чехова все сваливать тоже было нечестно, да и Тоне же не критично.
Ей, разумеется, Дамир запретил куда-то выходить, настоятельно напомнив про рекомендации врачей дать себе неделю покоя. Ну и Тоня не рвалась особо пока в офис… Не в таком живописном состоянии.
Провела любимого, чувствуя себя как-то непривычно в подобной роли, но скорее, с хорошим знаком. И хоть сегодня все болело еще сильнее, чем вчера, настроение было прекрасным.
– Никита привезет еду, в холле останутся парни из твоей охраны, – Дамир поставил перед ней чашку с кофе, сам приготовил бутерброд из поджаренного в тостере хлеба, мягкого сыра и соленой семги. – Хочешь, можем твою подругу в гости позвать, я еще вчера с ней договаривался, чтоб тебе не скучно тут хозяйничать было. Заодно и по организации росписи все обговорите, чтоб не затягивать, – на секунду прижавшись к ее уцелевшей скуле губами, лукаво намекнул Дамир, что откладывать не собирается.
Она рассмеялась, пусть и неловко.
– Ты меня так разбалуешь, Пархомов, – обвела рукой это все. – Буду ждать от тебя каждое утро кофе в постель, не страшно? А Элю давай, с удовольствием с ней спокойно время проведу, а то все так непросто было в последнее время.
– Меня сложно испугать, птичка… – напомнил… и тут же скорчил гримасу. – Хотя, признаю, тебе это все же удалось пару раз, – пришел его черед хмыкать.
Дамир прикурил, а Тоня только покачала головой, когда он предложил. Не смогла бы взять сигарету разбитыми губами. Да и не хотелось сейчас, вот правда. Так, дымом его затяжек наслаждалась пока.
– Но я выводы сделал, и второй раз одной ошибки не допущу. Так что, нет, не страшно. Да и мне по кайфу это, оказывается, – сев рядом с ней, Дамир сам начал быстро завтракать. Шути не шути, а проблем над его головой с избытком, и она это хорошо понимала.
После завтрака Дамир быстро уехал, созвонившись с Чеховым и крепко поцеловав Тоню в плечо, за неимением нынче возможности проявлять чувства иначе. Она же осталась одна в этом царстве цветов и тишины… Решила не позволять себе подчиняться ограничениям боли и ситуации, написала Эле, подруга с радостью согласилась приехать.
Они вечером заехали, купили новый телефон, Дамир организовал все, пока Тоня в машине ждала. Карту переставили из разбитого, кто-то из его подчиненных перебросил то, что смогли извлечь из памяти старого. Так что контакты не растеряла.
«Ради этого меня и Акимов отпустит без вопросов. Ты же теперь его партнер и тоже мой босс…», – с ухмыляющимся смайлом отозвалась в мессенджере подруга.
Тоня сама развеселилась. В какой-то мере не ожидала, что Дамир серьезно про долю в компании говорил. Но, если он это вчера Акимову озвучил… Что ж, им точно стоило много обсудить и обдумать.
«Вот и пользуйся положением», – согласилась она с Элей. – «Приезжай».
Предупредила охрану, те, уже введенные в курс о таком распорядке дня Дамиром, без возражений встретили Элю и провели к Тоне.
Однако, несмотря на то, что категорически не хотелось поддаваться своему состоянию и боли, Тоня была не особо продуктивным собеседником, больше слушала. Так что Эля просветила ее в том, что случилось вчера в кабинете Акимова, красочно описав, как бушевал Дамир… Удивила. Нет, уж кто-кто, а Тоня прекрасно представляла, какие страсти клубятся у Пархомова внутри, но вот то, что он этому позволил и в рабочей сфере, так сказать, выплеснуться, ее для него важность всем вокруг продемонстрировал, легло еще одним кирпичиком в основу нового представления об их мироустройстве, уже одном на двоих. Еще один штрих в картину образа этого мужчины, которого все лучше узнавала и понимала с различных сторон.
Ну и да, Дэна ей жалко не было! Были бы силы – сама наподдала бы. Злилась на него дико! А уж когда Эля рассказала, как сурово Акимов увольнял Дениса, не скрывая ни от кого причины, и как лично у того ее сумку забирал – не выдержала, рассмеялась. Сложно было представить босса, всегда предпочитающего не вмешиваться в личные конфликты подчиненных, если те не сказываются на рабочем процессе, настолько… вовлеченным.
И все-таки часа через полтора она была вынуждена признать, что устала. Сказывались и сбитый график за последние дни, и травмы, и анальгетики, и боль, которая все равно фоном присутствовала. Эля это уловила, закруглилась, резонно заметив, что еще успеют наболтаться.
Напоследок не удержалась, хоть и в шутку, а еще раз укорила, что так долго от нее отношения с самим Пархомовым скрывала. Правда, учитывая все сложности, о которых Тоня все же немного просветила ее, не могла не понять. На этом и распрощались на сегодня. И Тоня, утомленная болезненным состоянием, приняла прописанное лекарство, от которого лишь больше хотелось спать. Решив себе в этом не отказывать, пошла отдыхать. На больничном, имеет право.
А вот когда проснулась часа через три и спустилась обедать, поняла, что охвачена неким странным беспокойством.
«Я задержусь, любимая, есть подвижки по расследованию. На нас вышли посредники, предлагают все «мирно» обсудить», – видимо, не имея возможности в тот момент позвонить или не желая их общение кому-то демонстрировать, прислал сообщение Дамир.
Она прям ощутила, что ему это претит, но и слишком хорошо понимает: надо решать как-то ситуацию. Развязывать открытое противостояние там, где Воронов все заварил, ни Дамиру, ни Чехову точно не выгодно… Да и просто по уму – не стоит, понимали все.
Тревога вспыхнула глубоко в душе. Нет, нельзя сказать, что в ней пробудились некие предчувствия. Это было внутреннее волнение иного толка.
«Хорошо. Люблю тебя. Жду», – набрала в ответ, не вполне представляя, уместно ли желать удачи в подобных переговорах?
Забыв уже о своем страхе высоты, прижалась рукой к стеклу, вглядываясь в открывающуюся ей картину так, словно надеялась там внизу, вдалеке Дамира увидеть в городском центре. Беспокойство о близком человеке перекрыло все иное.
И, то ли пейзаж за окнами квартиры Дамира тому способствовал (когда весь город перед тобой, как на ладони, и ты вершителем мира себя ощущаешь не меньше), то ли в целом та цепь событий, что случились в жизни за последние месяца три, Тоню вдруг оглушило странным пониманием, насколько иногда от нас самих ничего не зависит. Как действия и поступки других порою влияют на нашу жизнь, подталкивая то в одну, то вовсе в иную, непредсказуемую сторону. Одержимость Алексея этим банком повлияла и на его друзей. Толкнула Дамира к своим решениям, что отразилось уже на Тоне. А она, в свою очередь, так или иначе, но зацепила какими-то своими поступками жизнь того же Дениса, к примеру, воздействовала на компанию Акимова, изменяя расстановку…
Странно и удивительно. И страшно немного. Живешь себе, считаешь себя властителем своей жизни, независимым и самостоятельным, а потом… как по лбу камнем, получаешь от судьбы или неба, может, урок.
И так ведь не только в личном, во всем, наверное. В каждом переулке города, каждом доме или квартире, не говоря уже о высших администрациях или офисах, происходит что-то, как эта их встреча сегодня. Кто-то говорит какие-то слова, принимает решения, меняет планы, даже не подозревая, на ком, в итоге, судьба может отыграться…
Здесь, у окна, ее и нашел Дамир, когда вернулся ближе к одиннадцати ночи. Понравилось Тоне это место. Принесла сюда подушки с дивана, плед, приготовила себе чай, да так и просидела, любуясь городом и думая обо всем сразу, казалось.
– Вижу, высота тебя больше не пугает, – усмехнулся Дамир, на секунду замерев на пороге гостиной, рассматривая эту картину.
– Привет! – Тоня осторожно улыбнулась, поднялась, пошла к нему. – Пугает, но уже не так сильно. Скорее, вызывает здравые опасения. А так, красиво очень, – привстала, больше потеревшись щекой о щеку, чем поцеловав, все же губы еще подживали.
А Дамир тут же ухватил ее за талию, крепко сжав руками, и притиснул к себе всем телом! Уткнулся лицом в ямку над ключицей, глубоко вдохнув.
– Ну как? – сиплым, сломавшимся от избытка эмоций голосом, осторожно спросила Тоня, не уверенная, что стоит сразу поднимать такую сложную тему. – Решили что-то?
– Решили… – также хмыкнув, Дамир потянул ее назад, к окну, не совсем ожидаемо для Тони сел на пол, в ее «гнездо» из пледа и подушек. Усадил Тоню себе на колени. – «Война» такого масштаба никому не нужна, хотя и за нами много кто стоит, да и другие, охочие устроить передел, сразу подтянулись. Горячих голов хватает… Но это ж, б**, невыгодно ни городу, ни отрасли! Тем более что и политика втянута окажется, а сейчас точно не самый удачный момент для подобного, они там свое поделить и удержать после выборов не могут.
В хриплом голосе любимого мужчины ощущалась некая надломленность и боль. Но и словно осознание реальности. Не смирение, нет… А как просто здравомыслие, пусть и приправленное горьким привкусом невозможности поддаться понятной, в общем-то, жажде и потребности отомстить. Иногда чересчур тяжко быть ответственным и разумным, адекватным… Но и без этого никак, если ставки настолько высоки.
– Да, исполнителей сдали. Но, думаю, их к этому сразу готовили, что-то весомое пообещали взамен. А дальше… Договор… Мы не претендуем на большее расследование и этот хренов банк… Чтоб он в трубу вылетел, блин! Они отходят назад и не лезут к нам. Паритет, мля! Высшим чинам сейчас внутренняя головная боль не нужна, на себя берут гарантирование выполнения обязательств всеми сторонами и контроль.
Дамир откинулся на стекло, тихо рассказывая ей это все. Но и, несмотря на явную усталость и негромкий тон, он сам будто вибрировал эмоциями и негодованием. Только сдерживать те умел хорошо.
– Короче, так как-то… Ни уму, ни сердцу… – умолк.
Тоня тоже не решалась тишину нарушать, устроилась щекой на плече Дамира, вслушиваясь в тяжелый, неровный стук сердца любимого, который точно спокойным не назовешь; переплела их ладони, пальцы, словно свое тепло и поддержку ему вливая.
– А еще надо с сетью заправок Лехиных решать, они у нас никак не вписываются. И хлебозавод его… – новый вдох, тяжелый, полный такого утомления и понимания утраты…
У нее сердце в груди сжалось от сопереживания любимому.
– У Воронова что, вообще никого не было? – как-то впервые вот так досконально и глубоко задумалась об этом в контексте собственных сегодняшних мыслей. – Ни партнеров, ни наследников…
– Мы партнеры с Саньком по некоторой части дел. Говорил уже тебе как-то, что в свое время разделили сферы и дела из-за разного подхода, дружбой рисковать не хотелось. А наследников… Нет. Родителей Леха похоронил еще лет пять назад, а больше… Были женщины, но чтоб жениться, особо не жаждал никогда. И детей не хотел, считал, что его это только тормозить будет. Леха жил ради риска, сейчас мне так еще больше кажется, – устало прикрыл глаза Дамир, не выпуская ее из своих рук.
И Тоня решила, что пока хватит о грустном. Дамир и без этого измотан предельно, надо как-то переключать.
– Эля приезжала, мы поговорили немного. Она еще и документы от Акимова привезла, ты ему сказал о своем решении мне отдать долю в компании, да? Он уже разрабатывает новую стратегию на следующий год, со мной согласовывать решил, судя по бумагам, – чуть шутливо поделилась своими событиями.
Дамир хмыкнул, не открывая глаз. Добилась своего.
– По голове Акимову настучать надо. Я же предупредил его, что ты на больничном. Что за трудоголизм внезапно? – фыркнул в таком же духе Пархомов.
– Ну хватит, настучался уже всем там вчера, если Эле верить, – поддела его Тоня. Мягко высвободилась из рук Дамира и потянула его к столу, намереваясь накормить ужином.
Пархомов не сопротивлялся, встал, но как-то так из-под тяжелых век глянул, словно ее реакцию на такие свои действия проверял. Может, опасался, что после случая с Денисом Тоня в принципе отрицательно к любой вероятной мужской агрессии будет относиться? Но она только улыбнулась ему и перехватила руку, потянувшуюся в карман, точно же за сигаретами.
– Давай, поешь сначала. Я уверена, что и так больше того, что стоило бы, выкурил сегодня, – мягко попросила.
– Ты вдруг стала против сигарет, раз самой больно затягиваться? – с веселым намеком уточнил Дамир, но просьбу учел и сразу сел за стол, помыв руки.
– Нет… Просто думала сегодня много о всяком… – не вдаваясь в подробности, вздохнула Тоня, подогревая и расставляя на стол все, что Никита днем привез.
– Поделишься мыслями? – похоже, Дамир уловил нечто более глубокое, чем Тоне сейчас хотелось бы.
Покачала головой, заварив еще чай и себе, и ему. Ведь и кофе, наверняка, напился сегодня так, что на месяц вперед кофеина хватит.
– Не готова пока, еще формулирую, – загадочно улыбнулась, сев напротив Дамира. – Как оформится все в четкое понимание, расскажу идею.
– Я запомню, птичка. На память тоже не жалуюсь, – в шутку вроде, но с серьезными глазами, улыбнулся Пархомов.
– Да вот даже не сомневалась, – рассмеялась она, позволив атмосфере этой ночи стать легче.
Эпилог
О еще одном сюрпризе Дамира Тоня узнала спустя три дня, когда в пятницу, уже достаточно належавшись, решила все же поехать в офис хоть на пару часов, начать по-новой осматриваться и изучать дела с иного ракурса.
– Мне бы надо у тебя на курсы управления персоналом походить, – немного шутливо, немного по-честному заметила Дамиру, пока в лифте спускались. Никита ждал внизу, в гараже уже обоих. Как и та группа охраны, которую Дамир для нее нанял, не расслабляясь, видно, и несмотря на договоренности. Тоня же, пользуясь паузой, еще раз макияж проверяла в зеркале. Хоть и спал отек, гематома не ушла, «красиво» превратившись в синяк, и ей не то чтобы в совершенстве удалось тот замаскировать… Ну и ладно, переживет как-то.
Сидеть безвылазно дома уже сил не было! Не в ее характере! Хотелось действия.
– Ты справишься, Тоня. Вот ни минуты не сомневаюсь, – усмехнулся Дамир, как-то странно на нее поглядывая, она не могла понять причины такого загадочного внимания через отражение зеркала в лифте. – И так управленческий стаж уже немалый.
– Так то другое совсем, – вроде и шутливо, но почему-то стала нервничать из-за этой его таинственности. – А когда это уже свое, семейное, так сказать, оно ж иначе как-то, наверное? – добавила в тон сарказма.
– Вот завтра распишемся, тогда семейным станет, а пока нервничать рано, – ухмыльнулся Дамир шире. Приобнял ее за пояс и вывел из опустившегося в паркинг лифта. Никита и еще два охранника тут же рядом пристроились. – С другой стороны, завтра уже поздно будет нервничать, да и не о чем, а потому выкинь это из головы, Тоня! Все у тебя получится! Я в этом уверен, иначе не пошел бы на такой шаг, – завладев всем ее вниманием, если честно, Дамир вел их к машине.
И вот тут, закончив говорить, развернул вдруг Тоню. Она даже растерялась из-за такой внезапной остановки. Но и приятно внутри, что он так в ее знания и умения, в деловую хватку верит…
Только эти мысли сразу вылетели из головы, а на лицо налезла сама собой нелепая, широкая, немного болезненная еще из-за той самой гематомы, безумная улыбка.
– ДАМИР!!! – не удержалась от вскрика, который мгновенно отразился громким эхом от бетонных стен паркинга.
– Я же говорю, что ничего не забываю, любимая, – блеску его самодовольной усмешки могло солнце позавидовать, которое все эти дни из-за туч не появлялось.
Широко усмехались и охранники, во главе с Никитой, которые точно были в курсе сюрприза.
– Это же так непрактично! – как бы и с досадой, но такой забавной, вздохнула Тоня, на самом деле в душе испытывая какой-то детский восторг. Вот честно, не ожидала!
– Так а любовь и романтика и не должна быть практичной. Ты мне сама намекала, что этих качеств не хватает, исправляюсь, – Пархомов обхватил ее со спины крепко, обнимая сильно-сильно. Явно уловил, что ее от эмоций трясет, ноги нетвердыми стали, хоть и позитив же прет просто от обоих. – Так что отключай свою брокерскую жилку, птичка, и кайфуй!
– Главное, и в этом палку не перегнуть, Дамир! – расхохоталась Тоня от души. – А то по миру пойдем.
Прямо перед ней, рядом с «Мерседесом» самого Пархомова, на соседнем месте паркинга, стоял тот самый «Эвок», о котором Тоня только и того, что мечтала, одергивая себя рассудительностью. Белый, новый и… с огромным красным бантом на крыше! А на капоте огромная звезда из фольги прилеплена… Видно, чтоб уж точно вопросов, что это «подарок», не возникло.
А Тоне так весело! Вот никак не может эту улыбку с лица стереть. Стоит в крепких объятиях любимого, за его же руки держится, любуется…
– Только ты сама сразу долго за рулем не сиди. Понимаю, что хочется, но еще ж на таблетках и голова болит. Пусть больше парни тебя повозят, – горячо и медленно целуя ее шею, распорядился Дамир, пока она все еще переваривала происходящее. – И из офиса они тебя через три часа увезут. Это не обсуждается. А то увлечешься, подозреваю, потеряешь над временем контроль. Охрана проследит, – подмигнув, Дамир вложил в руку Тоне брелок-ключ и сам двери открыл для нее в новеньком авто.
В общем, конечно, несмотря на все, от своей привычки распоряжаться и за обоих наперед все продумывать не отделался. Ну и ладно. Мысленно хмыкнув, Тоня села на место водителя, смерив Дамира насмешливым взглядом. Ей не привыкать, а все же не так и плохо выходило его с новыми навыками знакомить. Вон как целуется уже, у нее до сих пор мурашки по коже!
Через два месяца
– Пархомов, я настаиваю на том, что мы должны серьезно поговорить! – Антонина замерла напротив него так, что их разделял лишь рабочий стол.
Она приехала к нему в офис только-только, и как-то сразу с таким вот деловым тоном начала, определенно, продуманный разговор.
– Как насчет того, чтобы для начала поцеловать любимого мужа? – не сдержался, расплылся в усмешке просто потому, что за день дико соскучился и сейчас был до чертиков рад ее видеть!
Поднялся, собственно, не собираясь оставлять этот момент на усмотрение Тони. Мало ли, в чем он там провинился на взгляд любимой, надо брать наскоком ее оборону. Ломать лед, раз жена его ледоколом считает!
– Что-то ты слишком полюбил целоваться, как для человека, который полгода назад брезговал даже допускать такую вероятность, – рассмеялась Тоня, совершенно не сопротивляясь ни объятиям, ни горячему поцелую, которым Дамир тут же напал на ее рот.
Задохнулась, с удовольствием ответив, тихо застонала, а он этот звук даже с какой-то жадностью глотнул. Растрепал ее короткую стрижку, искренне кайфуя.
– Так о чем ты говорить хотела? – голос сел тона на три, кровь по телу жидким огнем растекается с бешеными ударами пульса, а в голове гулкое эхо.
Черт! Дикое искушение закрыть дверь и прямо на столе перейти к куда более серьезным вещам, чем поцелуи…
– М-м-м, – Тоня медленно и томно обвела губы языком, словно слизывая их жар. – Сейчас вспомню… – сама рассмеялась, признавая, что он ее выбил из колеи. – Ах, да! Нам пора бросать курить. Окончательно и бесповоротно! – неожиданно решительно заявила Антонина, совершенно сбив Дамира с толку.
– Не понял, – честно отозвался Пархомов, сев на столешницу и притянув жену ближе к себе, зажав ее бедра своими ногами. – Меня Санек, конечно, предупреждал, что после свадьбы у жен странные идеи могут появляться, но что у тебя за претензии к сигаретам? Сама же любишь!
– Дамир! – она глянула на него так, будто он глупый и очевидного не понимал. Пархомов даже в какой-то момент засомневался, возможно, реально что-то проморгал, упустил, а она уже объясняла раньше. – Я здоровых детей хочу, а никотин в этом сильно мешает, я изучила вопрос, – так, словно бы вообще не понимала, как он может настолько долго соображать, фыркнула жена.
А Дамир… таки затупил.
– А мы детей хотим? – переспросил он как-то растерянно, если честно, до сего момента пребывая не в курсе об этом своем «горячем» желании.
Да и о том, что Тоня хочет ребенка, мысли пока не возникало. Он просто об этом не размышлял, в принципе. Зато стало ясно, почему она в последнее время в основном курить отказывалась и его любым способом от сигарет отвлекала.
– Ты мне еще вторую звезду должен, – понимающе усмехнулась Тоня, похоже, догадываясь о мыслях, что бродили в его голове. – Чем ребенок – не звезда? – вздернула насмешливо бровь. – Наш, тем более.
– С такой формулировкой, конечно, не поспорить, – хмыкнул Дамир, но все еще растерянно. – И все-таки мы не обсуждали еще этот вопрос…
– Ты что, брачный контракт все-таки не читал? – заливисто рассмеялась вдруг Антонина, обхватив его шею руками, глядя на Дамира с какой-то доброй насмешкой.
Окей, подловила.
То есть, он его читал. И да, согласовывал все. И, кажется, даже вспомнил сейчас, что про будущих детей и их наследников что-то там было… Но как-то не ждал, что так поспешно…
– Читал, – прочистил горло Дамир. – Все помню, что мы оба на детей согласны. Просто не думал, что уже… – покрепче обнял Тоню руками за пояс.
– В смысле, Пархомов, а куда тянуть? И для чего тогда это все? – она как откинулась на его руки, обведя его кабинет и словно весь офис, где располагалась их с Чеховым штаб-квартира. – Для чего я компанию с Акимовым сейчас на новый уровень вывожу? Чтоб это все потом… Что? Куда? Кому? – в ее глазах такое выражение мелькнуло, что Дамир внезапно понял – про Алексея вспомнила и том, что они когда-то обсуждали, сразу после его похорон.
Дамир тогда тоже много всего обдумывал, да и мысли, которые Тоней в тот момент владели, приблизительно понимал.
Но курить бросить…
– Дамир, для тебя что, сигареты важнее здоровых детей? – уже, словно дразнясь, протянула Тоня, щелкая его мысли так же четко, как и он ее.
Это показалось Пархомову настолько смешным, что он искренне расхохотался.
– Ладно-ладно, я смотрю, моя фамилия на тебе сказывается, сама, как ледокол, стала. «Вижу цель – не замечаю препятствия» – стало и твоим девизом, а, Пархомова? – поддел ее, ясно демонстрируя, что смирился.
– С кем поведешься, любимый, – пожала плечами Тоня, тоже смеясь, словно и не виновата вовсе. – С кем поведешься… У меня таблетки есть, – она достала из кармана пиджака какой-то коробок, – говорят, помогает быстрее избавиться от вредной привычки, чтобы уже без нее к процессу приступить, – объяснила ему, поиграв бровями.
– Ну, к процессу нам никто и сейчас не мешает приступить, – вдруг широко ухмыльнулся Пархомов, все-таки подойдя к двери и провернув ключ. Он точно был не против, чтоб она от него чего-то угодно набралась. – Есть у меня давняя фантазия с тобой и рабочим кабинетом… – низким голосом многозначительно протянул. – И таблетки твои потом выпьем…
– Хорошо, на такой компромисс я согласна, – как-то хитро блеснула глазами Тоня, начав расстегивать свой пиджак… под которым не оказалось ничего, даже кружевного бюстгальтера… Зато сверкало то самое колье, что он когда-то ей подарил.
– Смотрю, ты подготовилась к переговорам, – голос стал настолько низким, уже без всякой игры, будто он сигарету одной затяжкой выкурил.
Черт! Вот это она изучила его!
– Я запомнила, как тебя быстро уговорить любые контракты заключить, – не отрицала своего коварства Тоня, скользнув ладонью по узлу его галстука, распуская то, что сама утром и завязывала. Добралась до пуговиц рубашки, расстегивая и их.
