Текст книги "До пепла... (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
– Марченко… – уточнила Тоня, нахмурившись. – Сергей Валерьевич, который тебе ночью тогда позвонил? – тоже себя с головой выдав, что до последней секунды все помнит, переспросила.
– Он, – кивнул Дамир, глянув на нее из-под тяжелых век слишком пронзительно и внимательно, Тоня себя нараспашку открытой перед этим взглядом почувствовала.
– Что за банк? – переспросила, больше чтоб переключить внимание Дамира.
– «ТЕКО», – отозвался он, вернувшись к своему стулу и тарелке, но продолжал на Тоню смотреть.
А она, все больше ощущая какое-то нехорошее послевкусие, отпила кофе в попытке то с языка смыть.
– Постой, там с ним мутно все, Акимов нас всех предупредил, чтоб даже не интересовались, и клиентов предупреждали. Помню… Черт! – она ошарашено уставилась на Дамира, только сейчас эти факты сопоставив. – Да, меня Алексей и спрашивал тогда, я предлагала ему другие варианты, а он так этим банком интересовался, что я у босса уточнила нашу оценку рисков. Вот тогда меня Акимов и предупредил. Но с Алексеем у нас как-то больше вопрос не коснулся «ТЕКО», сейчас уверена в этом… – замолчала, ощущая себя еще более растерянной.
– Да… до фига мутно! – как-то горько хмыкнул Дамир, подперев голову руками. Выдохнул. – Я Лехе тогда запретил тобе и заикаться об этом. Он намекал на инсайты, хотел, чтобы ты с кем-то из комиссии Нацбанка его состыковала или сама выяснила что-то, предлагал заплатить. Но я запретил. Очень там плохо все, не хотел на твою репутацию такую тень бросать или подставлять как-то, видел, как ты своей карьерой гордишься, да и сколько вкладываешь в работу, – будто объясняя Тоне, продолжил. – Лешка сначала меня все убалтывал с тобой поговорить, узнать, выспросить, попросить посодействовать… – снова та невеселая усмешка одними уголками губ. – Но я рядом с тобой вообще забывал обо всем, – и вновь тот взгляд, как переоценивший всю его жизнь. – И сейчас забываю… Вот Леха и махнул на меня рукой, решил сам узнавать. Есть у него… – оборвал сам себя внезапно, потемнев опять лицом. Вспомнил. – Была… такая черта – любил Лешка вызов. Тот ему нужен был, как наркоману доза. Адреналиновая зависимость… Всегда, с самой юности, самые спорные варианты хватал, лез туда, где одни неоправданные риски. Мы из-за этого когда-то с Сашкой и разъединили с ним большую часть дел. А потом Леша поуспокоился вроде. Или нам казалось, что поумнел. Только это, как с алкоголем и кокаином, как с теми же азартными играми, – нет бывших. И хренов «ТЕКО» его зацепил. А мы забыли, наверное. Вроде и видели, что трясет Леху, Сашка даже пару раз про наркотики, как в шутку, упомянул… А не вспомнили. Я вовсе не о делах думал, если честно, все эти месяцы, сам, как наркоман, одержимый тобой стал, чем очень веселил Чехова. Короче, проморгали. А когда начали разбираться, выяснили, что там криминал втянут, стали Леху отговаривать… Но поздно уже, его увлекло. Такой вызов!..
Дамир рассказывал с горечью, отрывисто, то и дело сжимая зубы, словно выругаться хотел. Чередовал кофе с коньяком. Но цедил, не доливал себе алкоголя больше. И ел, пусть кое-как, а доедал и яичницу, и еще один бутерброд, который Антонина ему приготовила под этот непростой рассказ… Уже «радость». Ну и тепло становилось внутри, несмотря на до чертиков тяжелую ситуацию, когда он о своих чувствах и зацикленности на ней говорил… Ведь впервые так открывался, все по полочкам раскладывая. А Тоня не перебивала, слушала, пытаясь понять.
– В какой-то момент нам показалось, что услышал, мозги на место встали. Пообещал, что бросит затею с этим банком, слишком много проблем. А потом… Та ночь и звонок Марченко… Ему угрожать начали, надавили, велели нам передать, что люди, которым этот банк нужен, проигрывать не привыкли, да и на методы размениваться тоже. «Посоветовали» нам друга удержать…
– Это тогда, когда ты уехал? – сама вздрогнула, свой же голос показался незнакомым и хриплым.
– Да, – Дамир доел быстро и обхватил пальцами чашку с кофе, словно греясь. – Ты мне сообщение прислала «хорошего дня», я помню, – он вытащил новую сигарету из пачки, что на столе лежала между ними. Правда, Тоня пока не курила, воротило почему-то, если честно. – А я… Я тебе даже ответить тогда не мог, птичка. Потому что мне за пять минут до этого Никита позвонил и сказал, что на моем авто взрывчатку нашли.
Дамир выпустил облако сизого дыма между ними, но глаза в глаза смотрел, как показывая, что уже все начистоту рассказывает.
– Топорная работа, очевидная. Больше напоказ, чтоб припугнуть и серьезность их намерений продемонстрировать. Потом также Чехову и самому Лехе «намекали»… Но в тот момент… Знаешь, о чем я сразу подумал, Тоня? – Дамир так и не отвел взгляд.
А она покачала головой, не решаясь вновь прервать его рассказ.
– О тебе, – вновь затянувшись, хмыкнул Дамир.
Но так как-то тяжело и напряженно, что она не поняла.
– Да, Тоня, моей первой мыслью было то, что я тебя могу втянуть в это все. И ты будешь под ударом, как человек, ставший для меня чересчур важным. И что они тебе угрожать начнут… – Дамир выпустил еще облако дыма, медленно затушил сигарету в пепельнице, продолжая в упор смотреть. Допил кофе. – Тут мне бы и остановиться сейчас, да? – добавил вдруг.
Поднялся, обошел стол, вновь включив кофе-машину. Забрал ее чашку, по пути вылив остывший кофе в раковину. Тоня не спорила, сосредоточившись на том, что Дамир говорил, и умом и сердцем понимая, что до сути уже иной боли дошли, той, что их двоих только касается.
– Свалить все на это, оправдав себя. И ты меня даже поняла бы, возможно, легче простила бы в таком ракурсе, а?.. – он хмыкнул, вроде над самим собой потешаясь.
Посмотрел на то, как начал литься новый кофе в их чашки, жестко растирая шею рукой. А Тоня на него смотрела, физически переключиться не могла.
– Но, знаешь, я за эти сутки столько осознал и пересмотрел в своей жизни… Елки-палки! Ясное дело, я хочу, чтобы ты меня простила, Тоня! Без тебя и уснуть не могу, сама же видела! – как-то так, будто на себя злился, сквозь сжатые челюсти просипел Пархомов. – Хотя головой чуть не двинулся… А надо было точно знать, что ты цела и невредима. И около меня… Пусть и злая. Имеешь же право… Так что, начистоту буду, как есть уже, все равно тебе решать, стоит оно того или нет, – Дамир взял чашки со свежим ароматным напитком, поставил одну перед ней. – Я дико испугался тогда за тебя, за твою безопасность… И этого страха испугался тоже. Потому что никогда у меня в жизни не было человека, чью жизнь я бы выше своей поставил. Никто не был для меня настолько дорог, Тоня… Ни от кого я еще не зависел так. Вот и потерял я на время ориентиры, признаю и жалею сейчас, да что толку? Подумал тогда, что еще не так глубоко увяз, не по уши… Да, тебя защитить собирался, уйти в сторону, обезопасить, чтобы в это болото не втянуть. Но и себе неуязвимость вернуть хотел. Думал, что переболею тобой за пару недель и выгребу в свое привычное русло…
Дамир отпил свой кофе, как и прежде, глядя прямо на нее, будто действительно решил ничего больше не скрывать, не прятать и не приукрашивать правду, какой бы нелицеприятной или проигрышной для него та не была.
Сильный игрок и человек, как ни крути, что в бизнесе, что в жизни, она не могла это не признать.
– А не вышло ничего, Тоня, – хмыкнул с ироничной гримасой, поднялся, подошел впритык к ней, присел на корточки у табурета Тони. – Я без тебя, как месяц назад подыхал, так и сегодня дохну. Ты мне нужна, птичка! И дело уже вообще не в сексе… Я устал курить столько, чтобы пытаться забыть, каковы твои губы и щеки на вкус, все равно ни хера не помогает! Да и дни, ночи на двоих с тобой делить хочу. Пусть и такие паршивые, как сегодня… Около тебя хоть дышать могу, – Дамир опустил голову, уткнувшись ей лбом в колени. – Прости… Я осознал и признал, что сам все сломал и испоганил. Но и исправлять готов, любимая, любыми силами и средствами! – он повернулся так, чтоб ее лицо видеть.
По всему выходило, что вариант, когда Тоня его не прощает, Дамир даже не рассматривал, сколько бы времени это не заняло. Вот блин, «акула бизнеса», вцепится и не отпускает!
Из груди вырвался судорожный вдох, когда попыталась хоть как-то справиться со спазмом в горле.
– Ты хоть представляешь, как паршиво мне было, когда я получила то дурацкое колье и записку?! Или когда ты заявил в трубку, что не любишь истерик?! – в какой-то момент сорвалась на крик.
Дамир вздрогнул, ощутила своим телом это в нем. И тут же себя одернула. Не та ситуация, что не говори. Не сейчас, потом допечет ему упреками.
Опустила руку Дамиру на голову, то ли просто волосы перебирает, то ли вот-вот вцепится, начнет вырывать пряди от злости. Ведь не простила еще, до сих пор внутри пекло, хоть и примчалась к нему на помощь.
– Представляю, – тихо выдохнул Дамир, откашлялся. – На то и было рассчитано, чтоб в тебе не осталось ничего теплого ко мне, что Леха мог использовать в попытке расположить тебя и втянуть в добывание для него информации. Он заигрался тогда. Хоть я ему пригрозил, он точно хотел нарыть какой-то компромат, чтобы переиграть своих конкурентов, и рассчитывал, что ты ему с этим поможешь… Вот я и… – вздохнул глубоко, даже не делая попытки встать с ее коленей.
Тоня поняла, что на глаза слезы навернулись, когда все вокруг потеряло четкость. Черт! До сих пор внутри жгло, стоило вспомнить!
– Не играешь по-мелкому, да, Дам? Надо по-максимуму, до пепла все выжечь было? – хмыкнула, но голос предал, выдав эти слезы.
– Был такой расчет, – тоже тяжелым голосом признался он. А потом вскинулся, обхватил ее ладони своими. – Но, видно, я много не учел, и в себе… и в тебе, раз ты здесь сейчас, приехала. Главного самого не понимал тогда… И слава богу, наверное, – не то чтобы простым тоном сказал, прижавшись к ее пальцам губами…
И тут замер, похоже, только теперь заметив, что помолвочного кольца больше нет.
Глава 27
– Я не простила, Дамир, – осадила Тоня вспыхнувшую в его взгляде триумфальную радость. – Просто и с Денисом морочиться не хочу.
– Я понимаю, – медленно кивнул Пархомов…
Но оба осознавали, что ее приезд к нему говорит, как минимум, о том, что Тоня готова двигаться по этому пути. Если не сейчас, то во вполне обозримом будущем. И Дамир точно этот шанс не упустит. Но и давить сиюминутно не намерен.
– Сейчас точно не лучший момент, чтобы еще и наши претензии решать, к сожалению, – с усталостью и опустошенностью выдохнул он, словно в полной мере снова вспомнил то, что произошло. – Но и не прояснить все я не мог. Ты должна знать ситуацию. Без прикрас. Просто, как было и есть.
Он поднялся, напоследок обхватив уже ее щеки своими руками, как бы в благодарность за поддержку согревая.
– Я ценю это, любимый, – слово снова само сорвалось с языка, как подтверждая, что не так уж он и неправ в своих расчетах.
Но Тоня взгляд выдержала прямо, не скрывая, что, и несмотря на это, не поступится собственной гордостью и принципами. Дамир все понял, кивнул, прошел к дивану, где остался его мобильный.
– Во сколько похороны? – вернулась Тоня к невеселым мыслям.
– В одиннадцать, – Дамир тоже вновь стал мрачнее. – Можешь еще пойти поспать, там твоя одежда, в шкафу, устала же так, наверное, – заметил он, не отрываясь от какого-то сообщения в телефоне.
Сам Дамир, между прочим, тоже был в измятой сорочке и брюках.
– А ты почему не переоделся? – уточнила Тоня, пока не анализируя тот факт, что ее вещи у него хранились… Это многое значило. И все же…
Дамир отвлекся от телефона и посмотрел на себя так, вроде только обратил на это внимание, скривился.
– Блин! Забыл… Измотан до крайности был… Тебя не мог дождаться. Не до того было. Еще бы в душ, но самому так спать после завтрака хочется опять, что лучше еще час с тобой подремаю, – как в подтверждение этих слов, он широко зевнул.
Тоне почему-то легче стало от этого, надеялась, что помогла ему хоть на капельку расслабиться.
– Ты хочешь, чтобы я с тобой на похороны поехала? – не до конца уверенная, все же уточнила она, поднявшись и подойдя к Дамиру.
– Хочу ли я? Да… С тобой это было бы… терпимей, наверное, – он обхватил ее плечи рукой и притянул Тоню к себе, прижавшись подбородком к щеке, вдохнул, будто пытался ароматом ее волос легкие наполнить. – Только я тебя туда не возьму, даже учитывая это, птичка. Не хочу засветить. Ничего пока не ясно. Расследование уже велось органами, после подрыва у них какая-то операция началась, учитывая то, что Лешку… – он замолчал, тяжело сглотнув. – Но и у той стороны покровители сильные. Основных не снимут, так, кого-то прижучат, исполнителей, кураторов среднего звена. Это всем понятно, как бы нам с Саньком не хотелось, чтоб всех к стене и в упор… – Дамир крепче ее обнял, явно переживая в груди бурю гнева и боли. – Но пока мы не утрясли это все, не хочу тебя подставлять или подвергать опасности еще больше, – с этой тяжестью и твердой решимостью пояснил ей свои мысли. – Подождешь тут, пока я вернусь?
Хорошо, это она понимала и оценила то, что сейчас Дамир с ней свои намерения и поступки обсуждал.
– Да, любимый, конечно, – кивнула, и не думая высвобождаться из теплого кольца его рук.
Как же соскучилась!.. Это немного пугало. Но и оказаться сейчас вновь поодиночке – казалось еще страшнее.
Тут у Дамира включился телефон, замигав именем Чехова, несмотря на едва начавшийся шестой час утра. И Тоня решила не мешать им разговаривать, пошла в спальню. Если и не спать, то поваляться еще точно хотелось. Прав Дамир, после сытного завтрака какая-то сонная дрема навалилась, хоть и говорили на тяжелые темы.
Все вещи были на своих местах. Так, как она те сложила в последний раз, когда у Дамира оставалась. То есть, может, уборщица что-то и перекладывала, но точно на те позиции, которые уже Тоня и привыкла считать условно «своими» в этом доме. И зубная щетка стояла в стаканчике в ванной около электрической щетки Дамира. Казалось странным предполагать, что этой ночью, потеряв друга и находясь в том моральном состоянии, в котором Тоня его застала приехав, Дамир бегал по квартире и раскладывал ее вещи… Не трогал, значит, оставлял, как было.
Да, это точно подтверждало его слова, что Дамир не мог и не хотел ее полностью вычеркнуть из своей жизни. А Тоня тот его галстук искромсала ножницами и выкинула вместе с духами, чтобы и от малейшего следа мужчины в своем доме избавиться.
Черт, аж пугало, насколько хорошо Дамир свои действия спланировал, добившись от нее ровно той степени гнева, обиды и поступков, на которые и рассчитывал. Явно прекрасно умел чувствовать и раскусывать людей, находя слабые места и точки давления. А вот себя, выходит, переоценил и недопонял, раз не сумел «переболеть» ею, как рассказывал. Потому что впервые в такой ситуации оказался, столкнувшись с чувствами, которых не знал? Тоня могла его понять, сама тоже вот так впервые в жизни полюбила и…
Ладно-ладно, она его не простила еще за всю эту дурость и боль, за то, что сам все решил, ни черта ей не объяснив! Но… сейчас, выслушав, Тоня уже понимала, что именно руководило Дамиром. И с точки зрения безопасности, и с точки непонимания собственных чувств.
Дамир зашел, когда Тоня еще переодевалась. Застыл, с какой-то жадностью даже глядя на нее, словно поедал глазами, в себя впитывал ее вид. И ей внутри горячо стало, откликнулось все! Подошел, обнял осторожно, похоже, допускал, что она его оттолкнет. Но Тоня сама припала, медленно расстегнув его измятую сорочку, прижалась щекой к горячей груди Дамира, слушая стук родного сердца.
И оба понимали, что им не до того, и самого секса не хочется сейчас. Морально измотаны. Просто очень соскучились друг по другу. Просто хочется быть кожа к коже…
– Санек привезет сюда жену к десяти, ты не против? Мы подумали, что так вас обеих легче будет защитить, не рассредоточивая охрану. Комнат много, ты не обязана с ней говорить, если что, это только на саму церемонию. Хотя Ника нормальная, она без каких-то там заскоков, хороший человек, – будто спрашивая у нее разрешения, сообщил Дамир.
Словно они и не у него дома или она равна ему в праве решать.
– Я думала, он дважды разведен, – не поднимая головы, отозвалась Тоня, чтоб не показать, что его тактика дает свои результаты, черт бы побрал этого Пархомова! Польстило.
– Разведен. Она его вторая жена… Хотя Сашка одну Нику всегда и любил. Да и сейчас все пытается заслужить прощение… Сложно у них все там, Тонь, без бутылки не разобраться, – невесело хмыкнул Дамир. – Но дороже Ники для Чехова никого нет, и он тоже боится ее под удар подставить. Сын за границей, к тому же и не общался он с ним, по сути. Нет там близости, в основном, обеспечивает и все. С первой женой не общается вообще, они и поженились-то из-за залета, хотел Сашка тогда «правильно» сделать. Сейчас все через адвоката решают. А Вероника – его слабое место.
– Черт! Кажется, у них все еще сложнее, чем у нас, да? – хмыкнула Тоня, немного растерявшись от такой информации.
Дамир хохотнул, прижавшись щекой к ее макушке, хоть и не особо весело это прозвучало. Крепче Тоню обнял.
– Сложнее. К счастью, и, благодаря в чем-то самому Саньку, вечно мне мозги вправляющему все эти дни, я так натупить, как он в свое время, не успел и не додумался, – выдохнул тяжело.
Она услышала все, на чем он ненавязчиво акцент сделал. Легло на душу.
– Ладно, это же твой дом. Ты решаешь, кого приглашать и как правильней будет, – кивнула Тоня, потянув Дамира к кровати.
Вновь ощутила в нем усталость, а время бежало, скоро Дамиру все силы понадобятся, чтобы выдержать ужасный день.
– Нет, я выводы из своих ошибок делаю. Теперь вместе решать будем, – не сопротивляясь, он лег с ней в постель, сбросив расстегнутую Тоней рубашку и брюки на пол.
Вот же ж расчётливый и хитрый, проныра! Но не удержалась, сама уголками губ улыбнулась.
– Хорошо. Я не против. Тем более, если охране и тебе так легче будет, – решив, что имеет полное право, устроилась на его плече.
– Спасибо, любимая, – тихо прошептал Дамир, обнимая.
И Тоня поняла, что он отключается. Да и она уже почти дремала. Вот и решила не сопротивляться, осознавая, что день не пощадит никого, стоило хоть сил набраться для этого.
Разбудил их ее телефон, просто надрывающийся звонком. Непонятно как, но простая и общая для всех входящих вызовов мелодия сейчас звучала зло и раздраженно. Или это от того, что она до того так сладко уснула около дорогого мужчины?
– Блин! – раздосадованно проведя по лицу ладонью, прогоняя остатки сна, Тоня сбросила вызов от Дениса. – Я же внятно сказала, что участвовать в этом не буду, – проворчала, ставя режим «не беспокоить».
Семь утра наступило давно, автоматическая настройка отключила этот самый режим, пропустивший звонок Дамира ночью. А Денис в ее список близких никогда добавлен не был. Почему? Вот ведь вопрос из вопросов…
– Что ему нужно? – Дамир тоже проснулся, сел около нее. И имя звонившего заметил, как и реакцию Тони.
– Да это он никак меня не услышит! – продолжила ворчать с тем же раздражением.
«Я не буду сегодня машину продавать, тем более так хитроумно», – вслух объясняя Дамиру, набрала сообщение Денису.
– Насчет чего? И причем тут машина? – Дамир заглянул ей через плечо, обняв Тоню за пояс, притянул к себе ближе на подушки.
Еще минут пять и надо будет подниматься обоим, ему скоро собираться пора, да и Чехов же приедет… Но несколько мгновений еще хотелось понежиться в его объятиях и под теплым одеялом. Хоть она его еще и не простила… Главное, почаще себе напоминать про это!
– Да это у меня появилась идея машину сменить, – вздохнула Тоня. Объяснить свое решение по кардинальной перемене в жизни казалось не так легко.
– Я… Мне было тяжело… Невыносимо тяжело эти недели, – не глядя на него, начала все же искать слова. – И показалось, что если продам это авто, выберу новое, то как-то встряхнусь, обнуляя все. Денис вызвался помочь… Хотя мне вообще не то авто по вкусу, что он навязать пытался. Ну и он там кого-то нашел, кто сегодня захотел мою машину купить, через какого-то ему знакомого нотариуса… Мутно все, не знаю, мне это не по душе, – скривилась. – Я сказала, что не буду участвовать, и так ничего продавать не намерена. Но он меня, очевидно, не услышал, – откинулась на подушки, глядя в огромное панорамное окно, а не на Дамира. Отложила телефон.
Мир с высоты двадцать пятого этажа в поздних лучах рассвета ранней зимы показался каким-то смазанным и невнятным. Серое мутное небо…
– И какое же ты авто хочешь? – после секундного молчания уточнил Дамир.
Он тоже все понял: и про причины, подтолкнувшие ее к продаже, и про нежелание участвовать в сомнительных схемах.
А Тоня улыбнулась уголками губ, хмыкнув.
– Знаешь, у меня даже было искушение тебе марку, модель и желаемый цвет сбросить. Вместо звезды. Уж очень дорого стоит то авто, что я хочу. Пусть и продав свою, доложив… не наберу, а кредит не хотелось оформлять, – она вновь растерла лицо. Сложно было быстро проснуться после такого рваного сна.
– Почему не написала? – кажется, с искренним интересом слушал Дамир.
– Как бы я тебя забыла, Дамир, если бы ездила на подаренном тобой авто изо дня в день? – с сарказмом поинтересовалась Тоня, повернувшись все же к нему лицом. – А задумка же в этом была, чтоб отвлечься от тебя.
– Ясно, – покивал он. – Так что за модель-то тебя так интересовала, что Лукьяненко не одобрял? Прям интересно, – потянулся он, чмокнул ее в волосы и начал выбираться из кровати, видно, заметив бег времени на часах. Девять…
Пора.
– Да была мысль потешить самолюбие и прокатиться улицами столицы на белом «Рэйндж Ровер», но брокерская жилка во мне вновь взяла верх, – отмахнулась Тоня. – Уж больно он потом в расходниках и обслуживании дорого обходится, да и в цене теряет катастрофически в первый же год, не перепродать потом выгодно. Буду смотреть что-то из «Мерседес» или «БМВ», они у нас в стране всегда популярны. У тебя вон, и то «Мерседес», – вновь хмыкнула, тоже выбравшись. – Ох! – от неожиданности даже руку ко рту прижала, наконец-то увидев в окне окрестности. – Так красиво…
За те пару часов, что они спали, выпал первый снег. И сейчас еще сыпал, укрывая город внизу. Из-за этого все казалось чище, спокойней. Белый снег закрывал все, будто отпуская, прощая городу грязь и грехи, скрытые в переулках и подворотнях.
– Красиво… – тихо согласился Дамир, встав рядом с ней.
– На кладбище сложнее будет? – неуверенно глянула на любимого.
– Не думаю. Все со вечера приготовили. Только… красивей, как ты и сказала, – он обнял ее за талию одной рукой, нуждался в их контакте. – Леха никогда особо зиму не любил. Но такой день… и ему бы понравился… Начал бы бросаться снежками, как пить дать, несмотря на возраст, – хмыкнул Дамир с горечью. И неожиданно резко выдохнул в отчаянии. – Б**! И чего тебе не хватало, Леха?! Жить бы и жить… На кой черт лез туда?! – непонятно у кого спросил жестко и хрипло, словно у самого этого снега.
Или у друга, который уже точно не ответит…
И столько всего в его голосе было, что у Тони на глаза вновь слезы навернулись. Обняла Дамира сильно-сильно, стремясь согреть, поддержать, просто молча плечо подставить. Что тут ответить? Она не знает, да и понятно, что не ждал Дамир ответа. И так все знал уже, только изменить ничего не мог, даже с его влиянием, ресурсами и возможностями.
Глава 28
– Голодный?
– Нет. Вообще ничего не хочется. Даже курить, если честно, – Дамир будто с удивлением и недоумением глянул на не прикуренную сигарету, которую вертел в пальцах последние минут семь, стоя у окна в гостиной.
Тоне тоже так показалось, потому и рискнула нарушить тишину его отрешенности, стоящую в квартире последние полчаса. Понимала его, самой ничего не хотелось: ни есть, ни закурить даже. Общая угнетенность настроения этого дня накладывала отпечаток на все.
Чехов с женой уехали где-то полчаса назад, и с того момента они и парой слов не обменялись с Дамиром. Зато стояли все это время обнявшись, не в силах друг от друга и на шаг отойти.
Вероника ей понравилась, хоть и сложно в такой ситуации было сосредоточиться на знакомстве с новым человеком. Да и сама Ника, куда дольше знавшая Воронова в силу личных отношений с Чеховым, держалась тихо и задумчиво.
Александр привез жену к десяти утра, Тоня выразила и ему соболезнования, прекрасно видя, что Чехова смерть друга придавила не меньше, чем Дамира. А потом мужчины уехали. Напоследок Пархомов крепко обнял и коротко поцеловал Тоню, как набираясь сил на тяжелый день. Она не закрывалась от него.
Они же с Вероникой остались ждать под охраной. Разговаривать особо не хотелось ни одной из них, но это воспринималось как-то совершенно естественно, без напряжения или вынужденности. За те четыре часа, что их мужчины отсутствовали, Тоня и Ника обменялись от силы десятком фраз, обсудив погоду и кофе, который Тоня на правах хозяйки готовила. Но при этом у обоих, кажется, осталось только теплое и приятное послевкусие знакомства. И Тоня точно не была бы против то продолжить.
Охрана их не тревожила, оставаясь все это время в холле.
– А знаешь, пошли в душ, – предложила вдруг Тоня, ощущая мучительную потребность хоть как-то любимому помочь. – Не то чтобы особо развеет, понимаю, но… Давай попробуем смыть с себя этот день. Не забыть, не прожить еще… а просто чуть меньше тяжесть на плечах от этой боли сделать, – тихо объяснила задумку, потянув Дамира за собой в сторону лестницы к спальне.
Пархомов, как ни странно, не спорил, будто и сам уже не мог находиться наедине с таким собой, стремился найти выход. Ясное дело, что боль от потери друга это не снимет и не исцелит моментально, но и как-то прожить хотели оба, сделать следующий шаг, что ли.
На ходу раздевались, как-то немного невпопад и не по порядку, бросая вещи просто на пол. Шагнули под горячие струи душа, Дамир ее крепко к себе прижал. Трепетно, но не в чувственности дело, не в соприкосновении тел, а в той душевной близости, в таком внутреннем понимании и принятии друг друга, что горло перехватывает и спазм в груди. У нее слезы на глаза навернулись, спрятала у Дамира на груди, слизывая капли воды с губ. Он уткнулся ей в мокрые волосы, ничего не говоря.
Просто стоят под этой водой, среди пара и капель, словно под ливнем. И, возможно, Дамиру это тоже плач заменило, который, кажется, уже и не помнил, как из груди вырываться должен. Слишком напористый мужчина, чересчур волевой и сильный, чтобы открыто слабость показать. А так… помогло хоть что-то из себя отпустить.
Простояли под водой минут двадцать, наверное. Все так же молча, просто напитываясь поддержкой и этой тишиной близости. И как-то одновременно ощутили, что пора выбираться.
Вытеревшись, Тоня на автомате (хотя любая привычка за месяц уже уйти должна была бы) протянула руку и пару раз на себя парфюм распылила.
– Ох! Как же я соскучилась по этому аромату! – почему-то шепотом выдохнула, чуть прижмурившись от неожиданного удовольствия.
– А с твоим что случилось? – удивился Дамир, растирая голову полотенцем.
– Выкинула, – чуть смутившись, призналась Тоня, натянув махровый халат, что он как-то для нее купил. – И галстук твой искромсала ножницами, который ты у меня в последний раз забыл.
Дамир несколько оторопело глянул на нее через зеркало и… вдруг ухмыльнулся. Не зашкаливало весельем, не пульсировало, но как бы стало понятно, что он сделал шаг дальше, осознавая: они все должны продолжать жить.
– Я так понимаю, мне крупно повезло, что ты вуду не практикуешь, да, любимая? – обхватив ее со спины руками, сильно обнял, и, в контраст с этим, нежно чмокнул Тоню в шею.
Ты смотри-ка, чему научился. Прогрессирует.
– Выходит, да, повезло неимоверно, Пархомов, – поежившись от мурашек теплого удовольствия, улыбнулась и она в ответ. – Иначе на тебе живого места не осталось бы за этот месяц, гарантирую.
– Разрешаю тебе это позже другими способами реализовать, и сам активно поучаствую, – поиграв бровями, хмыкнул Дамир явно со страстным намеком.
Однако ясно было, что сейчас не время для воплощения таких обещаний. Да и Тоне в данный момент, после горячего душа, хотелось лишь спать. Ну и, может, поесть потом немного. Судя по глазам Дамира, он думал о том же.
– Нет, Пархомов! Ты как хочешь, а я офис в таком виде ехать не могу, – Тоня категорично покачала головой, скрестив для суровости руки на груди. – И в твоей сорочке к моим джинсам тоже. У нас с тобой и с Акимовым встреча через три часа, если ты забыл, не порть мне репутацию, имей совесть! – действительно испытывая беспокойство по этому поводу, Тоня даже ногой притопнула. Отвернулась, допивая свой кофе.
– Ладно-ладно, я понял, – кривовато улыбнулся Дамир уголками губ, сидя напротив нее за завтраком. – Хотя, кажется мне, в моей сорочке ты бы меня смогла уговорить что угодно подписать за две секунды, и не читая. И Акимов бы тебя за это точно премировал…
– Я не использую такие трюки в работе, Дамир! – с искренним возмущением фыркнула Тоня.
– И с начальством не спишь, – поддел он ее, будто бы с удовольствием. Учитывая вчерашнее состояние Дамира, даже не хотелось его прерывать. – А со мной сегодня спала, и вчера тоже…
– Так мы же просто спали, это не считается, – вздернула бровь Тоня, словно намекая, что этим все и ограничится.
Поднялась, как бы ставя точку в споре.
– Н-е-е-е, у меня есть решение для твоих комплексов в этом вопросе, – Дамир точно был не согласен тему закрыть. Он откинулся на спинку стула, следя за каждым ее движением. – Я ночью все обдумал и пришел к гениальному выводу: во-первых, мы поженимся, а спать с мужем это вообще не то, что с начальством; ну и, во-вторых, – не дав ошарашенной Тоне и слова вставить, продолжил Пархомов, – я на тебя эту долю в компании Акимова, как на свою жену перепишу. Шах и мат! Ха! И все твои гештальты закрыты, и мне есть, когда основным бизнесом заниматься, и ты на своем месте точно лучше меня в этом всем нашей долей распоряжаться будешь, и в постели у нас – гармония и страсть. Правда же, я гениален? – он стремительно поднялся и крепко обнял ее, нависнув над лицом Тони, усмехаясь.
И только в самой глубине глаз Дамира мелькали тени, позволяя ей понять, что часть этого веселья все еще очень напускная. Боль у него в груди еще не унялась.
– Ты – гениально наглый, Дамир! – вновь фыркнула она ему в лицо, но не смогла удержаться, усмехнулась широко. – Я тебя все еще не простила, а ты нашу жизнь вперед на годы распланировал! Где адекватность?!
– Долгосрочное планирование – единственный залог успешного и прибыльного бизнеса, да и брака, по моему мнению. Уверен, тебе это известно не хуже меня, птичка, – не слушая ее возмущения, уже готового сорваться в виде колкого ответа о том, куда именно он может направить свое «планирование», Дамир наклонился и жадно прижался к губам Тони, заглушил все.
