Текст книги "Fata morgana (Мираж) (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Габриель?! – неуверенно, то ли произнесла, то ли подумала девушка.

В ответ прозвучал мягкий смех. От этого звука по спине Оливии, если у нее, конечно, все еще была спина, прошла нервная дрожь, а несуществующие волоски встали дыбом.

– Нет, Оливия, я не Габриель. Не волнуйся, не так важно, чтобы ты узнала меня прямо сейчас. Все и так станет ясно по ходу нашего разговора. Но, – помедлил голос, – ты хотела, чтоб кто-то спросил твое мнение. Ия спрошу. Ты хочешь туда?

Девушка была уверенна, что неизвестный обладатель голоса имел в виду свет, притягивающий ее. Тот, которому она так рьяно сопротивлялась, не смотря на все свои мучения.

– Нет, я не хочу. – Просто ответила она.

– Хм, хорошо. – Спокойно ответили ей. – А чего ты хочешь, Оливия?

"Габриеля" – мелькнула у нее мысль, но голос ответил, словно она сказала это громко.

– Прекрасно, приятно осознавать свою правоту, не правда ли? – Голос заурчал, словно сытый тигр. – Но это был риторический вопрос. А теперь – главное. На что ты готова ради того, чтоб вернуться к нему?

Оливии не надо было думать над ответом. Мысль уже сформировалась: " на все".

– Просто великолепно.– Так же плавно и спокойно ответили ей. – Чтож, будем считать, что договор заключен. Крови своей ты дала предостаточно, не так ли? Не то, что на подпись, на монографию хватит.– Опять этот мягкий, пробирающий насквозь смех Вот тут, до девушки дошло понимание того, кем был ее собеседник, а точнее – чем.

Она, словно подняв свои веки – увидела ее. Тьма. Мрак. Само зло в первовоплощении. Но кого это волнует, не так ли?

О, Тьма была великолепна, этого нельзя было не признать. В ней было гораздо больше оттенков, нежели в жалком и бледном чистом спектре Света. Тьма пульсировала, переливалась и взрывалась искрами. Оливия видела только ее, Свет исчез для девушки. Она сделала свой выбор…

И опять, как в самом начале, вид Мрака напомнил ей о Габриеле. Разве не это, мелькало иногда в его глазах? Но, разве, хоть раз она испугалась его? Нет, а значит, и теперь боятся нечего.

Тьма была хитрее и изощреннее Света. Там, где последний предлагал лишь покой и облегчение боли, Тьма соблазняла тем, чего больше всего желала Оливия, ради чего готова была страдать веками. И у девушки не было сомнения, что она сделает все, что ей будет сказано.

– Чтож, Оливия, начнем? Только, предупреждаю сразу – будет больно. Но ты ведь вытерпишь, девочка моя. Ты сильная. Я долго ждал тебя. И не беспокойся об оплате – об этом, мы поговорим позже. Теперь, нам ничто не помешает. – И разрывающий душу смех заполнил все пространство.

Оливию разрывало на части, ее тянуло и скручивало, и девушка кричала, не имея возможности сдержаться. Какой бы сильной ни считал ее Мрак, но вынести такую боль, молча – было выше ее возможностей. О, это было в сто, тысячу раз сильнее того, что она испытала до этого. Но, в разлетевшемся на снежинки и кружащемся в пространстве сознании Оливии, ни разу не мелькнуло сожаление о принятом решении.

Габриель сделал бы для нее не меньше…

– О, можешь даже не сомневаться, девочка моя. Он сделал… – Новый смех вырвал девушку из всякой осознанной реальности.

* * *

Габриель умирал, медленно и мучительно, но при этом, ненавидя себя, он оставался жив. Как он может жить, если Оливия, его душа, и сама его жизнь – умирает у него на руках?! Ему хотелось выть от боли и отчаяния. Но мужчина лишь сильнее стискивал зубы, до скрипа, боясь потревожить любимую, и причинить ей этим новую боль.

Они были дома. Именно сюда он принес Оливию. Фиона наложила ей новые повязки, используя лейкопластырь и кусочки клеенки, хоть на перьях – это было почти нереально. Закончив, женщина, молча, вышла из комнаты, перевязывать раны остальным. Только Берт остался, отказавшись от перевязки, и настояв на том, что будет здесь. Фиона смирилась. Габриелю же было все равно.

Он хотел бы заплакать, как его брат, по лицу которого тихо стекали слезы. Но Габриель не мог. Глаза жгло огнем, но мужчина не умел плакать, он забыл, как это делается. Даже когда Оливия пропала, он не проронил ни слезинки за все шесть лет.

Слезы – признак поражения, а Габриель не мог сдаваться. Только не там, где это касалось его любимой.

Оливия не трансформировалась, и он понимал, что смерть стоит в этой комнате, будучи четвертой. Еще один свидетель его страданий.

Все это время он держал ее на руках. Габриель ни на секунду не отпускал любимую, баюкая сокола у своей груди. Он не хотел пропустить ни одного из ее тихих, судорожных вздохов. Не мог допустить, чтобы хоть один миг прошел мимо него.

Не смотря на то, что в доме была куча народа, стояла полная тишина. Все были оглушены происходящим.

Но Габриель не услышал бы ничего, кроме прерывистого, сопровождаемого тихими стонами дыхания Оливии, даже, если бы бой продолжился прямо здесь.

Закрыв глаза, мужчина с такой силой сжал веки, что красные всполохи замелькали перед глазами.

Дьявол! Он готов был спуститься в самое глубокое ущелье ада, готов был подписать самый страшный договор, отдав для этого всю свою кровь, лишь бы спасти Оливию…

– Ну, зачем? Так далеко идти не надо, Габриель. – Раздался тихий знакомый голос в его голове. – Я всегда рядом с тобой. И всегда готов помочь.

Мужчина напрягся, но удержался от резкого движения – Оливия важнее всего. Она всегда на первом месте.

– О, какие верные мысли для нас с тобой, Габриель. – В голосе слышалась усмешка.

– Вижу, ты готов перейти к самой сути разговора. Не буду тянуть время, я и так знаю, что для ее спасения ты сделаешь все. Так что… ты примешь предложение кошек. И вернешь нас на вершину мира. Я буду преобладать, а мир – погрузится в безумие. Но ведь это не важно, не так ли Габриель? Только Оливия имеет значение?

– Именно! – Габриель не понял, что сказал это вслух, пока не заметил, что Берт странно посмотрел на брата. Но ему было плевать на это.

– Какое похвальное рвение. – Опять усмешка в безликом голосе. – Чтож, все, что ты пожелаешь, мой мальчик. Все, что ты пожелаешь… – И голос исчез.

В тот же миг, резкая боль, словно кинжалом, полоснула левое запястье мужчины.

Кровь медленным ручейком заструилась по его руке к соколу. Габриель даже не шелохнулся.

Зато Берт, увидав, что у брата пошла кровь, не на шутку всполошился.

– Черт, Габриель?! Что это?! Что происходит?!

Габриель даже не смотрел на него.

– Просто молчи, Берт. – Тихо отрезал он.

– Но… – не согласился брат.

– За – мол – чи… – Дико произнес Габриель не поднимая взгляда. Это заставило Берта заткнуться и смотреть. Он никогда не слышал, чтобы брат так говорил. Что-то поменялось в нем. Его голос… он был и его, и не его одновременно…

Как только струйка крови коснулась перьев сокола, неподвижное тельце птицы забилось в судорогах. А из горла Оливии вырвался гортанный, полный боли крик.

Этот крик привел Берта в ужас. Но в тот же момент, парень увидел, что контуры птицы начинают расплываться…

Это было невероятно. Он же чувствовал, что Оливия умирает, все ликаны ощущают присутствие смерти. Однако, если началась трансформация – это давало огромные шансы на выживание. Невероятно… и, ад, каким образом?!

Габриель поднял свои глаза, клубящиеся тьмой, в которой мерцали всполохи, и выразительно посмотрел на ошарашенного Берта. Парень не мог оторвать взгляд от Оливии, наблюдая, как, пусть и очень медленно, проходила трансформация.

– Выметайся, Берт. – Габриель махнул головой на дверь. – С ней теперь все будет в порядке. И никому не давай заходить в комнату, пока я не разрешу.

Неловко кивнув, спотыкаясь, Берт вывалился из комнаты.

Здесь, очевидно откликнувшись на последний крик девушки, собрались почти все. На лицах застыло напряжение и отчаяние.

Встретившись взглядом с Фионой, Берт с трудом выдохнул. Взгляд женщины наполнился грустью.

– Она… умерла? – Осторожно спросила женщина.

Берт лишь покачал головой, не до конца веря в реальность происходящего.

– Оливия…, – он запнулся. – Она… перекинулась…

Дружный пораженный вздох был ему ответом…

Глава 11

Придя в себя, Оливия ощутила покой. Она чувствовала биение сердца Габриеля под своей щекой. Какая разница сколь сильную боль ей пришлось пережить. Она слышала эти мерные удары, по сравнению с ними, любая боль теряла свою силу. В ее памяти всплыл голос, но это не омрачало радости от того, что она жива. Девушка сделала свой выбор, и готова была отвечать за все последствия его. Оливия была готова отплатить за подаренный ей новый шанс.

Открыв глаза, она подняла голову, всматриваясь в лицо любимого. Встретившись с ним взглядом, Оливия увидела, как в глазах мужчины клубилась и искрилась уже знакомая ей Тьма. Девушка вспомнила последнюю фразу, которую произнес голос до того, как она утратила всякую связь с реальностью. И задалась вопросом, глядя в расширившиеся от удивления черные глаза – а что же было в ее взгляде? Клубится ли там такой же мрак? Глаза – зеркало души, не так ли? И если в их душах теперь тьма, что ж нет ничего странного в том, что и глаза отражают ее…

Габриель почувствовал, как проснулась Оливия. Он склонил голову к ее лицу. Веки девушки поднялись, и впервые в жизни, мужчина понял, почему все окружающие так боялись его взгляда. О, Габриель не испугался, он никогда не смог бы оскорбить ее страхом, но холодок пробежал по его спине, когда сквозь изумрудный свет любимых глаз, на мужчину посмотрела тьма… Что ж, странным было бы предположить, что Оливия отпустит его одного, даже в ад. Ему не удавалось убежать от нее, и когда ей было три года, что уж теперь. Он мягко поцеловал ее губы, давая почувствовать свою любовь, и безграничное счастье от того, что она была рядом.

Но, с неохотой оторвался. Похоже, им о многом стоит поговорить…

* * *

Берт дремал, сидя на полу в коридоре. Он собирался дословно исполнить приказ брата. Даже на этаж никто не поднимется без разрешения Габриеля. Несколько раз Фиона пыталась пройти в комнату, но Берт не поддавался на ее уговоры. Парню было весьма интересно, кто они с Флореном, вообще такие? Юноша не видел их никогда ранее. И этот Шен. О, нет, Берт не был неблагодарным, он испытывал безмерную признательность к последнему за помощь в драке. Но что же здесь происходит, хоть кто-то ему ответит?

Звук открывающейся двери спальни, заставил подскочить парня. Он тер свои, словно присыпанные песком глаза, пытаясь разогнать остатки сна. Из комнаты вышел Габриель, а за ним Оливия. Берт пораженно уставился на нее. О,… Он даже не мог подобрать подходящего слова, чтоб выразить свои чувства. Девушка была абсолютно невредима. Ни одной царапины. Ничего. Даже если сбросить со счетов присутствие смерти вчера в комнате, а это было очень сложно, забыть такое. Ее раны должны были заживать намного, намного дольше, чем какие-то жалкие шесть часов. Это было просто нереально.

Габриель первым обратил внимание на присутствие брата в коридоре.

– Ты что, всю ночь тут провел? – Удивленно спросил он.

– Ну, да, в общем. – Берт начал ерошить свои волосы, как и всегда, когда терялся и не был уверен в ответе. – Хотел быть уверен, что никто не попытается войти.

Как эта Фиона – я разворачивал ее два раза. – Парень пытался разглядеть Оливию, пораженный ее чудесным выздоровлением. Но девушка тихо стояла за Габриелем, опустив голову и глядя себе под ноги.

– Да уж, – ответил Габриель на его жалобы о Фионе. – Неймется ей. Вот кто больше всего будет рад. – Мужчина скривился, словно от неприятных мыслей.

"Дьявол, он так не хотел во все это ввязываться. Но договор – дороже денег, или, в данном случае, собственных желаний. За то, что Оливия была жива и стояла рядом с ним, можно сделать все что угодно".

– Ладно, соколенок, – Габриель взял девушку за руку так, словно она могла рассыпаться от одного его прикосновения.

Берт невольно отвел глаза, смущаясь. Хоть он и прожил с ними долгие годы – парень до сих пор не мог поверить, что можно так относиться друг к другу. Черт, он сам мечтал о том, чтобы встретить девушку, которую сможет полюбить столь же неистово. И иметь взаимность. О, он не был новичком в отношениях с противоположным полом, отнюдь. За свое, не столь долгое, отрочество, Берт имел отношения с несколькими девушками из клана, но все это было не то. Он не испытывал таких глубоких чувств ни к одной из своих подруг. Ни одну из них он не хотел бы видеть своей парой на всю жизнь. Да и сами девушки не пылали к нему сводящей с ума страстью. Это были приятные во всех смыслах, но, ни к чему не обязывающие отношения. Правда, сегодня ночью он лишился и таких. Лия – его нынешняя девушка, позвонила ему ночью и сообщила, что не собирается встречаться с тем, кто напал на главу клана. Она и так долго закрывала глаз на то, кем был брат Берта – заявила девушка.

Нельзя сказать, что сам парень был сильно огорчен таким исходом. Не до того ему было сейчас. Совсем не до того.

Тихий голос Оливии отвлек Берта от его мыслей.

– Спасибо, Берт, что охранял наш покой. – Со слабой улыбкой произнесла она.

Глаза девушки были прикрыты, словно она чувствовала невыносимую усталость и мечтала заснуть. Возможно, так оно и было, подумалось парню. Такое исцеление истощает все резервы организма, как-никак. Он лишь махнул рукой в ответ на ее благодарность.

– Так,… и куда вы собрались? – Неловко поинтересовался юноша у брата.

Габриель притянул любимую к себе и обнял, позволяя той перенести свой вес на него.

– На кухню, я думаю, ей стоит поесть. Правда, я хотел, чтобы она поела в постели.

Но ты и сам знаешь ее характер. – Мужчина подмигнул Берту.

Парень улыбнулся, но старался избегать взгляда брата, ему до сих пор было жутко смотреть в его глаза и видеть тьму. У Габриеля и раньше бывал такой взгляд, но так долго, ни разу, за все то время, что Берт знал его.

– Берт, – прошептала Оливия, так и не поднимая век, – спасибо, что был там со мной…

– Эй, ты что?! Это кто еще кого благодарить должен. – Парень смутился от ее слов.

Черт, да он жив только благодаря тому, что девушка кинулась к Марку в пасть, прикрывая его.

– Все равно, Берт, спасибо. – И Оливия подняла веки, глядя прямо на юношу.

Берт невольно отступил назад и громко сглотнул. А-а-ад! Он смирился с тьмой в глазах брата. Но видеть мрак в глазах Оливии – черт побери! Это будет не так легко принять…

Габриель напрягся, заметив реакцию брата, но девушка лишь улыбнулась, поглаживая мужчину по руке, обвивавшей ее талию.

– Все хорошо, Берт. Я ведь жива, не так ли? И это, на мой взгляд, великолепная новость.

Берт так и не смог привыкнуть к этой мысли, пока они спускались на кухню.

В просторной комнате на первом этаже собрались почти все. Не было Карена – мальчик все еще спал. И еще одного из рысей-охранников. Зато старейшины присутствовали в полном составе. Никто из них еще не ложился, ожидая хоть какого-то прояснения ситуации. В кухне царила тишина, прерываемая лишь звуками дыхания.

Раны Шена и Лин, тщательно обработанные и перевязанные, оказались не такими уж и страшными. О своих ранениях, на фоне текущих событий, Берт даже не вспоминал.

При их появлении все головы обернулись к вошедшим. На лицах старейшин, при виде целой и здоровой Оливии, появилось плохо скрываемое облегчение и торжество. Лин, в свою очередь, даже не пыталась подавлять радость. Она с громким радостным криком бросилась к подруге.

Когда первые восторги утихли, Габриель осторожно усадил девушку на стул, и позволил Лин суетиться вокруг Оливии, наблюдая за ними. Не оборачиваясь, он заговорил с Флореном.

– Сколько ликанов в клане?

– Думаю, это лучше показать, Габриель, все равно ты не поверишь. Они все с огромным удовольствием встретятся с тобой.– Старейшина с надеждой смотрел на мужчину. Как и все рыси, впрочем. Берт ощущал себя иностранцем. О чем, во имя всего святого, они толкуют?

Габриель пожал плечами, показывая, что ему это безразлично.

– Каков ваш план?

На этот раз Флорен замялся.

– Сказать по-правде, у нас нет стратегии. Мы ведь даже не были уверены, что ты согласишься. Ты и сейчас не дал нам четкого ответа…– Неуверенность прозвучала в голосе пожилого ликана.

На этот раз, Габриель посмотрел на него, пронзая взглядом, и Флорен не мог бы утверждать, что был рад столь пристальному вниманию.

– Я принимаю ваше предложение, мы оба принимаем его, – он посмотрел на Оливию, та кивнула. – Но я уверен, что вам не сильно понравится результат. – И хищный оскал появился на лице мужчины. – Став главой клана – я получаю полную власть.

Мои решения не обсуждаются, а выполняются беспрекословно. Мне не нужен формальный титул, и я не собираюсь служить символом и прикрытием, так что, если таковы были ваши планы – они не оправдаются. Да, кстати, забыл сказать, – Мрак взметнулся, словно языки пламени в черных глазах, – ваш ответ уже ничего не меняет. Я делаю это не из-за вашей просьбы и не по известным вам причинам.

Теперь, у вас нет возможности передумать.

Первой склонила голову Фиона, то ли она понимала больше других в происходящем, то ли увидела что-то в глазах этих двоих. Посмотрев на нее, остальные рыси склонили головы, признавая власть Габриеля. И Тьма сделала первый шаг на своем пути…

* * *

Оливия с интересом прислушивалась к разговору Габриеля со старейшинами. Ха, они даже не представляют, во что ввязались. Мужчина и раньше не позволил бы никому из них навязывать ему свое мнение, а уж теперь. Он вполне мог придать новое значение понятию тирания.

При этой мысли на ее лице появилась хитрая улыбка, но девушка лишь покачала головой в ответ на вопросительный взгляд Лин.

– Как Карен? – Тихонько прошептала она, чтобы не помешать Габриелю.

Лин вздохнула.

– Не знаю, физически с ним все в порядке, но это такое потрясение. – Подруга потерла виски, пытаясь снять напряжение последних часов. – Я в ужасе, Ольви. Все так стремительно поменялась. Мой брат – рысь?! Я даже не знала, что существует такая форма! И драка с главой клана… – На лице девушки отразилось отчаянье.– А родители, что им скажут? О чем они подумали, когда придя домой не обнаружили нас там? Они не звонят мне, Ольви, и не отвечают на мои звонки. А что, если с ними что-то случилось. Вдруг Марк и на них напал? Я так боюсь, Ольви.

Оливия осторожно наклонилась и обняла подругу. Она вполне могла понять ее чувства. Ее саму терзали не самые радужные картины, при мыслях о вероятном будущем родных ребенка, ставшего рысью. Особенно после того, как она говорила с Варганом. Этот фанатик во имя "великой цели" мог такого наплести родителям Лин, что они почтут за благо отречься от собственных детей. А если не сделают этого, кто мог гарантировать сохранность их жизни? Она прекрасно помнила глаза своего брата, когда тот появился на поляне.

– Не переживай, Лин. Все как-нибудь утрясется. Мы что-нибудь придумаем, и сообщим твоим родителям, что с вами все в порядке. – Оливия погладила подругу по рыжим волосам, пытаясь придать уверенности, которой сама не имела. – Только, я думаю, что теперь вам лучше быть с нами. Вряд ли тебе и Карену позволят вернуться в клан. Ты же слышала Варгана.

Она поднесла к губам чашку с кофе, в то время как Лин молча, кивала головой.

– Оливия, – тихонько произнесла подруга, – зачем они хотели забрать моего брата?

Он же ничего не сделал.

– Он просто родился, Лин. Просто родился, как и все мы. И в этом, по их мнению, наша главная вина. – Ответила девушка, не поднимая глаз от чашки.

Каким-то чудом ей удалось скрыть изменения от подруги. Хоть она и понимала, что это ненадолго. Но зачем лишний раз травмировать Лин, той и так досталось за эту ночь с лихвой.

Горячая чашка манила Оливию, так приятно было держать ее в руках, наслаждаясь теплом, и смотреть на темную гладь напитка, подернутую струйками пара. Эта колеблющаяся гладь затягивала… …Она сидела на камне, и ветер дул, обжигая лицо холодом, развевая, выдергивая ее волосы. И глаза резало от ледяных порывов этого ветра. Однако девушка упорно сидела, не позволяя себе пошевелиться.

Она была одна на этой равнине. Но воздух был пропитан запахом крови, и Оливия задыхалась в нем. Чья это кровь? Откуда? Она не знала ответов. Но это не могло заставить ее покинуть выбранное место.

Девушка сидела на камне и ждала. Чего она ждала? Оливия не знала. Но ужас рвал ее душу, и страх владел сердцем. А чего может бояться та, у которой нет души?

И по раскрытым ладоням, лежащим на коленях девушки, пробегали язычки пламени…

Габриель поймал чашку, выпавшую из неподвижных пальцев любимой до того, как сосуд коснулся пола. Наблюдая за ней в течение своего разговора с Флореном, он видел как глаза девушки замерли, превращаясь в два кусочка малахита (вряд ли теперь он сможет равнять их с изумрудами, сейчас, именно малахит мог сравниться с этой, подернутой черными наплывами, и от того ставшей густой и тягучей, зеленью).

Способности Оливии начинали настораживать мужчину. Дьявол, он не знал, какая частота является нормальной для видений, но не слишком ли это?! Габриель не хотел, чтобы хоть что-то забирало ее силы, тем более – сейчас, когда она еще не полностью восстановилась.

Привлеченные его резким движением, все обернулись к ним.

Фиона первая прервала молчание.

– О, Боже! Посмотрите на ее руки! – По пальцам девушки, все еще хранящим форму чашки, бегало пламя…

– Невероятно, – прошептал Юрген, – такая сила. Кто бы мог подумать, что у нее есть способности к магии, да еще и к управлению темной силой.

Габриель вопросительно поднял бровь, глядя на старейшин.

– Юрген один из сильнейших магов среди нас. – Объяснил Флорен, так же шепотом. – Думаю, он с удовольствием поделиться с вами нашими знаниями. Вам необходимо иметь представление о своих возможностях.

– Почему ты говоришь о "нас", а не о "ней"? – Габриель уже отвернулся от Флорена и опять смотрел на Оливию.

– О, но твои способности не менее поразительны, если верить Фионе и Флорену. То, что ты сотворил на месте боя… – Вмешался в разговор Юрген, – ты не можешь не понимать, что обладаешь огромной силой. Очевидно, что вы просто не умеете управлять своими возможностями. И мы с удовольствием научим вас.

Опять этот Юрген со своим фонтанирующим энтузиазмом. Габриель уже чувствовал, что так просто от него не отделается. Но иметь дополнительные способы для защиты Оливии, было хорошей идей.

В конце концов, если этот старейшина ему сильно надоест, он всегда сможет избавиться от него. В том, чтобы быть тираном – есть огромные плюсы, не так ли?

Оливия вздрогнула, возвращаясь из призрачной реальности, и Габриель мягко обнял девушку, отдавая ей кофе. Она с благодарностью посмотрела на мужчину. Заметив, что стала объектом всеобщего внимания, Оливия улыбнулась. Но Габриель поймал осторожный взгляд, брошенный девушкой на свои пальцы, перед тем, как она взяла протянутую им чашку.

– Что это было, соколенок?

Девушка пожала плечами.

– Не знаю, я не поняла. Но думаю, что это видение не относится к разряду ближайших событий. Хотя, я могу и ошибаться. – Она расстроено закусила нижнюю губу. – Надо было с большей серьезностью относится в детстве к тому, что нам рассказывали о соколах. Мы же ничего не знаем о том, что мне делать с этими видениями. – Оливия тяжело вздохнула.

– О, поверь мне, девочка, – вмешалась Фиона, – у нас есть вся информация, которую можно получить о ваших провидцах.

Оливия посмотрела на нее, наклонив голову к плечу.

– Вы – Фиона, не так ли? – Женщина кивнула в ответ, но не смогла выдержать пристальный взгляд. – Так, а Флорен – это вы? – Глаза девушки уперлись в старейшину. – Осталось выяснить кто Юрген, и узнать хоть что-то о четвертом из вас, который так и не сообщил Габриелю свое имя.

Все рыси с интересом наблюдали за ее действиями. Впрочем, как и Берт с Линой, которые пытались понять, что происходит вокруг. А Оливия не обращая ни на кого другого внимания, внимательно изучала двух пожилых мужчин.

Габриель искренне забавлялся, следя за происходящим, но на лице мужчины не отражались испытываемые эмоции. Оливия часто пыталась отгадать, кто есть кто, после его рассказов о незнакомых ей личностях, и никогда не ошибалась.

– Что ж, – произнесла она после минутного рассматривания оставшейся пары старейшин, – это проще, чем мне казалось. Вы, действительно, просто излучаете энергию. – Обратилась девушка к Юргену. Тот пожал плечами, словно извиняясь за свой характер, и кивнул, не менее пристально изучая Оливию в ответ.

Но девушка уже в упор смотрела на последнего из старейшин. Тот, не встречаясь с ней взглядом, представился:

– Меня зовут – Хиллес.

Он был самым "молодым" из старейшин. Имел традиционные для рысей льдистые глаза, сквозь иней которых проглядывал насыщенный синий цвет. И в целом, ничем особым не выделялся, во всяком случае, на первый взгляд, решила про себя Оливия. Ничего, тем интереснее будет разгадывать загадки ее нового клана. А в том, что их будет немало, сомнений не возникало.

– Каким образом вы собирались вернуть себе былое положение, не имея ни малейшего плана? – Вернулся Габриель к прерванному разговору.

– Вы были нашим планом. – У Флорена хватило ума прикинуться смущенным. Но это не смягчило Габриеля. Они совсем идиоты, что ли?! Или у рысей клановое безумство сопряжено с полной потерей интеллекта?!

Деревянная столешница, столь бережно выпиленная и отшлифованная им для любимой, затрещала под захватом его пальцев. Оливия бросила на него многозначительный взгляд, ложа свою ручку поверх его.

– С ума сойти! – Все что смог сказать мужчина. – Заговорщики чертовы!

Конечно, план не был их единственной проблемой. Теперь, когда отношения с бывшим кланом для Габриеля и Оливии перешли из статуса "холодной войны" в статус "открытое противостояние", было необходимо сменить свое местоположение. Удивительно то, что их до сих пор не нашли. Очевидно, Марк поверил Габриелю и сейчас занимался спасением собственной жизни. Но Варган, о, Оливия могла поклясться чем угодно, провидец не оставит это просто так.

Как выяснилось, большая часть клана рысей находилась в данный момент за океаном, используя огромные незаселенные территории. Флорен готов был собрать их, в течение нескольких дней.

Габриель считал, что пора котам выходить из тени. Если уж устраивать переворот мирового порядка, так на всю катушку. А для этого надо было подготовиться.

Итак, они решили покинуть пределы страны.

Хоть их дом и стоял за границей клана, но кого это может реально остановить?!

Вот именно, что не ликанов, однозначно. У этого клана, если за шесть лет отсутствия девушки ничего не изменилось, были прекрасные отношения со всеми своими соседями. И это значительно осложняло жизнь новоявленных революционеров.

Помимо этого, оставался еще рассказ Варгана. Из отдельных фраз, сказанных провидцем, становилось очевидным, что общественное устройство у ликанов так же отличатся от известного им, как и история их народа. И старейшины подтвердили их сомнения.

Теперь Оливия знала, что отдельные кланы – полная чепуха. Каждый глава подотчетен правящей структуре, состоящей из группы провидцев и сильнейших ликанов, которых отбирали соколы, для управления всей расой в целом. Это было сделано для того, чтобы не допустить сосредоточия власти в руках самодержца как было во времена правления котов. Таким образом, реально участвовали в управлении структурой ликанов не более трехсот – четырехсот особей. Это слегка упрощало задачу. Обязательному уничтожению подлежали не тысячи ликанов, а лишь несколько сотен…

Все, что было им известно с самого детства – оказалось ложью. Абсолютно все.

Это могло сломать любого, но что может добить тех, в ком уже нечему ломаться?

Оставалось лишь бороться. Ноне за лучшее будущее, а для падения мира в хаос и бездну…

Они не разменивались по мелочам. В их плане было несколько основных пунктов: – уничтожить "верхушку"; -подчинить все кланы единому управлению с сосредоточием власти в одних руках; – создать правящую элиту из клана котов; – выйти из забвения в мир людей, подчиняя их ликанам;

М-да, так себе план, ничего особенного. Что называется – прогуляться вышли…

Для начала, было бы неплохо выяснить точное число своих подчиненных. Но старейшины утверждали, что и сами не были до конца уверены в их количестве.

Габриель едва сдерживался, выслушивая их неуверенные ответы. Он не понимал, насколько слепо надо верить в слова, произнесенные непонятно кем сотни лет назад, чтобы вот так халатно относиться к организации дела, которое является смыслом жизни целого клана на протяжении веков. Они что, надеялись, что пророчество за них само пойдет и все сделает?!

Шен и остальные охранники затаились в гостиной, здраво рассудив, что их дело малое – приказы выполнять. Лин пошла к брату. Зато Берт во всю наслаждался эффектом, который производил его брат на этих, еще недавно степенных и самоуверенных, незнакомцев.

Оливия даже не пыталась успокаивать мужчину. Во-первых, она сама считала так же, а во-вторых, кошкам полезно увидеть характер их нового главы во всей красе, дабы избежать проблем из-за недопонимания в будущем. Зачем им жертвы, когда можно обойтись ущемленным самолюбием?

И от того, Габриель высказал все, что думал в самой нелицеприятной форме.

Конечно, у мужчины было преимущество, он получал образование совместно с Марком.

А это значило, что его обучали основам стратегии и тактики. "Но ведь есть элементарный здравый смысл", – сообщал он старейшинам ледяным голосом. И как они могли, сосредоточившись на шпионаже и обнаружении детей, не вести учет спасенных?

Как можно прожить столько лет на земле и не понимать столь простых вещей?

Как ни странно, но самыми разумными из старейшин оказались Фиона и Хиллес.

Первая, как показалось Оливии, и была истинным мозговым центром этого квартета, а второй – очень хорошо разбирался в военном деле, и прекрасно ориентировался в политике как ликанов, так и людей. Юрген, как они уже выяснили, был основным специалистом по магии, к тому же, как и всякая увлеченная личность – абсолютно оторванным от реальности, а Флорен – оратором. Фиона признавала, что они не отнеслись должным образом к организации структуры в своем клане, и готова была в максимально короткие сроки исправить это упущение.

Относительно места локализации "генерального штаба", было решено разместиться в Карпатах, пока, во всяком случае. Именно там размещалось правление кланов котов и та часть членов клана, которые не желали жить среди людей. Добираться планировали отдельными группами, часть из которых будет под прикрытием трансформации.

Оливия в основном слушала, изредка вставляя свои комментарии или уточняя интересующие ее моменты. Она настороженно следила за Габриелем, который все больше мрачнел по ходу разговора. Девушка не могла понять, что расшатывает его контроль. Не могла непродуманность действий этих пожилых ликанов привести к взрывам Тьмы в, ставших вертикальными, зрачках любимого. Ничего не предвещало непосредственной опасности. Так отчего же он с такой силой сжимает кулаки на поверхности стола, что даже побелели костяшки пальцев?