Текст книги "Дамский гамбит"

Автор книги: Ольга Троицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Моля бога о помощи, Полина повернула влево.

Поплутав по узким улочкам, она выехала на окраину и помчалась в Старый Бор.

Хотелось остановиться, собраться с мыслями, закурить. Но воображение рисовало жуткие картины. Тут же к стеклу прилипнет отвратительная морда какого-нибудь придурка, и Полина окажется во власти грязных бомжей. Она неслась вперед, оглушенная и ослепшая, механически снижая скорость на поворотах. Ее красивый рот дергался, как у больной. Руки дрожали. Несмотря на то, что опасность миновала, расслабление не приходило.

Полина подъехала к своему дому в четыре утра. Шлем ночи уже начал светлеть. Еще немного, и город проснется. Женщина поставила машину в гараж и на онемевших ногах сделала несколько шагов к многоэтажке. И вдруг остановилась, настороженная. У подъезда красовалась новенькая «Ауди». Она появилась тут впервые. Совершенно точно! И из машины кто-то внимательно наблюдает за пристывшей женщиной.

Все-таки они достали ее! Заметили слежку, поплутали среди темных переулков и ушли вперед.

Сейчас дверь машины откроется, и выйдет крепкий молодой парень с бездушной маской вместо человеческого лица. Женщина почувствовала, как холодеют руки. Несколько часов назад почти на ее глазах избавились от беспомощного старика. Теперь настала очередь неугомонной свидетельницы.

Полина судорожно всхлипнула. Дверца машины медленно открылась, и показалось серое от усталости лицо Рязанцева. Доктор подошел к застывшей женщине и бережно обнял ее. И Полина наконец-то расплакалась. Она рыдала, уткнувшись лицом в синий свитер психотерапевта. Этот утешитель ей совершенно не нужен! Он здесь лишний, и Полине совсем не хочется расписываться перед ним в своей слабости. Но у женщины не хватало сил ни на то, чтобы остановить поток слез, ни на то, чтобы прогнать Рязанцева.

В голове, как всегда после бессонной ночи, слегка шумело. Все вокруг колебалось на грани реальности. Полину поразило, что здесь, у серого некрасивого дома, ничего не изменилось со вчерашнего обеда, когда она отправилась на пункт наблюдения.

Возле лавочки все так же валялась забытая кем-то из детей юла, а на асфальте тускло мерцали осколки разбитой банки. А она, Полина, прожила за эти несколько часов целую другую жизнь.

Придерживая женщину за плечи, словно опасаясь, что та вырвется и убежит в неизвестном направлении, доктор повел ее наверх. Полина долго и безуспешно возилась с замком. Рязанцев забрал у нее ключи и сам открыл дверь. Краем затуманенного усталостью и переживаниями сознания женщина отметила, что он вошел с нею и по-хозяйски отправился в спальню. Разобрал кровать. Повернулся к стоящей рядом в ожидании женщине и принялся ее раздевать.

Полина вздрогнула. Хотела завопить, закатить наглецу пощечину. Но большие теплые руки действовали так успокаивающе! С удивлением женщина поняла: она не хочет, чтобы их движение прекратилось. Рязанцев отнес ее в постель. Быстро разделся и лег рядом. И теперь его движения были неторопливы и ласковы. Они словно уговаривали расслабиться, подчиниться и покорно удовлетворить желание тяжело дышащего самца. «Все будет хорошо», – жарко шептал Рязанцев, путешествуя губами, языком по шее, груди Полины.

Закрывая глаза, женщина отметила: «Он просто воспользовался моей беспомощностью. Подонок».

Полина проснулась в одиннадцатом часу от запаха яичницы и свежемолотого кофе. Потянулась в кровати и сразу вспомнила весь ночной кошмар: гонки по чужому уснувшему городу, тянущиеся к ней дрожащие руки придурка, секс с Рязанцевым.

А доктор хорош! Не теряется. Это так он, значит, излечивает брошенных жен и безнадежно одиноких старых дев. «Расслабьтесь. Сейчас я введу инъекцию женского счастья. Вам будет хорошо…»

Полина резко села в кровати. А теперь чудодоктор еще и хозяйничает на ее кухне. Нет чтобы убраться подобру-поздорову, пока Полина спала.

Она приняла душ и только после этого зашла на кухню. Рязанцев сидел за накрытым столом.

Доктор бросил на женщину несколько обеспокоенный взгляд. Видимо, все-таки сообразил, что ночью превысил свои полномочия.

Полина молча налила себе кофе. Ей не хотелось обсуждать ситуацию. Она понимала: рано или поздно за услуги дока придется платить. Но уж слишком быстро и неожиданно это случилось. Впервые Полине почему-то было трудно перейти с мужчиной, побывавшим в ее постели, на «ты».

– Работа на сегодня отменяется? – спросила она чуть язвительно.

– Почему же? – ответил Рязанцев. – Просто я позвонил Лике и предупредил, что приду позже.

– Вот как? И чем же вы намерены заняться?

Если надеетесь провернуть еще раз тот же номер, что сегодня ночью, вынуждена вас огорчить: не удастся.

Рязанцев опустил глаза в чашку:

– Я просто хочу убедиться, что с тобою все в порядке.

– Со мною все в порядке.

– Где ты была сегодня ночью?

Полина сделала глоток, раздумывая, рассказывать ли Рязанцеву странную историю с исчезновением старика. Спросила:

– Что ты делал возле моего дома?

Валерий Иванович кашлянул.

– Я несколько раз звонил тебе.

– Зачем? Он снова кашлянул.

– Наша последняя встреча… В общем, я беспокоился, не ввязалась ли ты в новую авантюру. Вот и приехал. Поднялся наверх. Поцеловал замок.

Съездил к Свете. Думал: может, ты там. Вернулся.

Ну и стал ждать.

– Понятно.

– И все-таки, чем же ты занималась? – не отставал доктор.

Неохотно Полина пересказала свой доморощенный триллер.

– Я потеряла сволочей в самый последний момент. Но думаю: они убили старика и бросили среди развалин.

– Возможно. Хотя такой ход довольно странный. Проще было бы труп утопить или закопать, – Рязанцев помассировал подбородок. – Ты этого старика в лицо видела?

– Братья ему шапку низко натянули. Да и дед в землю смотрел. В общем, я ничего не разглядела.

– Плохо. А точные его координаты не выяснила? В какой квартире жил?

– Ну когда мне было успеть?

– Место, куда деда отвезли, найдешь?

– У меня память не как у разведчика или собаки, а обыкновенная.

– Что вполне понятно. Но, говорить, там стройка рядом? Скорее всего, рабочие труп уже обнаружили, и нам остается его только опознать.

– Как? Мы же никогда не видели старика.

– Это уже не столь важно. Пока нам только необходимо выяснить, имеется ли в наличии труп неизвестного мужчины пожилого возраста. Если его обнаружили, к делу можно подключить милицию. Едем в Володарск.

Рязанцев позвонил секретарше и отменил все приемы. Они погрузились в «Ауди». Полина на этот раз, правда, только в качестве пассажирки, ехала по той же трассе, что и несколько часов назад. Но теперь дорога не казалась ей опасной и враждебной. Вдоль шоссе нежно зеленели посадки. Кое-где радостно вспыхивали разноцветные огоньки первоцветов. Одним словом, весна прихорашивала природу по своему вкусу.

– У меня в Володарске – хороший знакомый в органах, – деловито пояснял Рязанцев.

– Тоже лечился? – поинтересовалась Полина.

– Доктор обязан хранить тайны своих пациентов, – ответил Валерий Иванович и изобразил постную мину. Такое же выражение лица у него становилось, когда он говорил о ждущих.

Полина рассмеялась:

– Понятно.

– Надеюсь, он нам поможет.

Чин из органов едва помещался в большом сером кресле Он сидел, полуопустив глаза и сцепив на толстом животе пальцы-сосиски. Половину головы мужчины захватила полированная лысина.

Вокруг нее кучерявились удивительно густые черные волосы.

– Это мой пациент – Иванов Сергей Митрофанович. У него наблюдались случаи потери памяти, – очень натурально врал доктор. – Вчера мне позвонили друзья и сообщили, будто бы видели избитого Сергея Митрофановича в Володарске.

Нельзя как-то узнать: не обнаружили ли в течение дня труп?

Чин шумно втянул приплюснутым носом воздух:

– Почему же нельзя? Можно.

Словно через силу потянулся к телефону.

– Горлов, у нас трупы сегодня по городу были?

Давай. Жду… А это кто с вами? – повернулся чин к Полине. В его сонных глазах блеснул слабый интерес.

– Это родственница пропавшего. Тоже моя пациентка.

Полина скривилась. До чего же сволочной народ – мужики. Ночью Рязанцев походя трахнул ее. Теперь походя посмеялся.

– А? Ну? А мужского полу? Что? Вообще?

А вчера? Тоже? Ну? Ладно – ладно, – рыкал в трубку чин. Глядя на гостей, покачал лысо-кучерявой головой:

– Порадовать вас нечем: неизвестных трупов нет. Но если появится, я вам, Валерий Иванович, сообщу.

Обратную дорогу одолели в молчании. Полина чувствовала, как все крепче становятся объятия усталости. Рязанцев подвез спутницу к самому дому. В его потемневших глазах читался настойчивый вопрос. Валерию Ивановичу очень хотелось подняться наверх, но попросить он не решался.

Полина чуть насмешливо улыбнулась, ощущая свою, пусть и непрочную, власть над чудо-доктором. Он ей совсем не нужен. «Ну ни капельки», – настойчиво повторила себе Полина.

– Кстати, Светлана раза два упоминала о тебе.

В глазах Полины тут же загорелся живой интерес:

– Что она говорила?

– Девушка призналась, что очень скучает без одного человека. Без тебя, как я понял.

Полина победно заулыбалась.

– Но она тебе не верит.

Женщина резко повернулась и, даже не попрощавшись, пошла к подъезду. Так и норовит сказать ей какую-нибудь гадость! Испорченный тип Больше за вечер она о Рязанцеве не вспомнила.

Но, ложась в постель, ощутила на мгновение приятную слабость во всем теле. Действительно, ей было хорошо. Полина глубоко вздохнула. С некоторой досадой женщина поняла: ей хочется, чтобы это повторилось снова. За суматошный утомительный день Рязанцев показал себя с новой стороны.

Полине нравилось его ненавязчивое внимание. Он легко вытащил ее из кошмара, который мог разрастись и захлестнуть женщину с головой. Док добровольно взвалил на себя хлопоты по поискам неизвестного и неинтересного ему старика. Полина тряхнула головой, понимая, что ее благодарность рискует переродиться в нечто большее. Попыталась думать об Алтуниной, о преступных ждущих и жертвах сектантов – о ком угодно, лишь бы не засыпать с мыслями о мужчине, которого она интересует только как временная партнерша в постели.

* * *

Полина в, глубокой задумчивости сидела над чашкой кофе. Итак. Что у нее есть на сегодняшний день? Смерть Володи и недоказанная связь гибели молодого человека с ждущими. Еще? Связь неизвестного старика с «секстантами» и отсутствие его трупа. Одним словом, ничего. Этим братию Нового Распутина к стене не припрешь. Надо продолжить тяжкий труд на детективном поприще.

За последнее время Полина так привыкла приставать к незнакомым людям с расспросами, что поначалу не придала своей маленькой экспедиции большого значения. И когда мужик в российской домашней униформе – растянутых спортивных штанах – на ее невинный вопрос: «Какую квартиру тут продает или продавал пенсионер?» – рявкнул: «Что за х…! Мне только за стариками следить!» – покраснела. Но не от стыда, а от гнева. «Как бульдог в зоопарке», – зашипела Полина и деловито отправилась дальше. Однако с каждым преодоленным этажом груз отрицательных впечатлений становился тяжелее. Никто не смог сообщить женщине о старике, решившем избавиться от недвижимости. Правда, двери некоторых квартир на ее требовательный звонок не открылись.

Полина вышла из подъезда и тяжело вздохнула.

Недовольные выговоры жильцов, их снисходительное бурчание, как холодные острые камешки добавились к стене неприязни, выросшей в душе Полины по отношению к Роде.

Она отметила: туману в этой истории не убавляется. Напротив, тьма густеет. Старик бесследно исчез второй раз, точно, обладал злой магической силой. Сперва он буквально испарился в развалинах чужого ночного города. Теперь получается, что его и вовсе как бы не существует. Проклятая городская разобщенность! А может, Полина сейчас разговаривала с кем-нибудь из родственников несчастного? Предположим, они захотели избавиться от немощного старикана и «заказали» его ждущим?

Или?.. У нее провалы памяти, и она ошиблась подъездом. Полина знала, что это не так. Еле передвигающего ноги старика трое крепкомордых парней вытащили именно отсюда. Однако, если имеется хоть малейшее сомнение, его надо развеять.

Уже без прежней прыти Полина вошла в соседний подъезд. Обратно она появилась еще более злая и красная, чем после предыдущего рейда. Села в машину. Достала мобильник и позвонила Рязанцеву.

– Я не нашла, где жил старик, – устало сообщила она. – Из Володарска ничего нет?

Валерий Иванович ответил отрицательно.

– А тут еще зять пропал, – пожаловалась женщина. – Я уже думаю, не приложили ли и к этому руку «секстанты». Понимаешь? Исчезают старики…

– Но твой зять не беспомощный дед, насколько я понимаю.

– Он всегда был тряпкой.

– Н-да. Аргумент. Может, он у женщины?

– У какой женщины?! Николай за всю свою супружескую жизнь налево даже в мыслях не сходил.

– Ты в этом уверена?

– Да. Не все же такие, как ты. Есть у тебя что-то новое?

– Сегодня мы имели с Родионом долгую беседу об основах мироздания.

Полина аж подпрыгнула:

– С этим? С волком в ослиной шкуре? Представляю, что он тебе наплел!

– Родион, кстати, весьма не глупый молодой человек, – возразил доктор.

То, что он встал на защиту хитрого существа, маскирующего свои преступления под спасение мира, разозлило выбившуюся из сил женщину.

– Он тупой, как средний американец в монологах Задорнова, и подлый…

– Кстати, ты должна быть ему благодарна. Он покровительствует Светлане. Поэтому девушка живет у себя дома, а не в общине. И психика ее не так обработана, как у других.

– Я?! Благодарна?

– Ты слишком озлоблена на жизнь.

– Вижу, ты хорошо вписался в секту. Нахватался всяких богословских вывертов и харизм.

– Харизма – это особая божественная сила, .позволяющая преодолеть греховность и обрести спасение в загробном мире, да будет тебе известно.

Ну пойми! Нельзя жить так, как ты. Надо уметь находить что-то Хорошее вокруг. А у тебя жизнь – бесконечная борьба…

Полина отключила телефон и бросила в сумочку. Питтак Староборский! Она хотела посоветоваться с ним, не сходить ли в собес. Может, там наконец-то удастся разузнать точные координаты исчезнувшего старика? А Рязанцев завел с нею философскую беседу. Наверное, еще не отошел от дискуссии с Родей на тему: наступит конец света завтра или потерпит до воскресения? Все приходится решать самой!

Мужчины вообще очень ловко умеют устраивать так, что у женщины загодя пропадает желание тревожить их лишний раз. Андрей был по этой части большой мастер. Не то что в хозяйственных делах. Перед сломанным замком вся его изобретательность мгновенно улетучивалась.

С досадой Полина поймала себя на том, что пытается сравнивать Рязанцева и своего бывшего мужа. И не из-за добрых слов чудо-доктора о Роде она так рассердилась. Просто слишком сухим был голос Валерия Ивановича. Она не уловила в нем тех особенных волнующих интонаций, от которых ее сердце вздрагивало и замирало.. Психотерапевт, наверное, занят с очередной жаждущей его внимания пациенткой, и сейчас у Валерия Ивановича просто нет настроения вникать в проблемы Полины. Ладно. Обойдется она и без его советов.

Полина зашла в собес и покачала головой. У кабинета Капитолины Юрьевны томились многочисленные посетители. Одни сидели на стульях, другие топтались у двери, чтобы не пропустить ловкачей, лезущих вне очереди. Полина отыскала свободное место, достала из сумочки книжку «Секты. Вчера, сегодня, завтра» и углубилась в чтение.

Почувствовав пристальный взгляд, женщина подняла голову. Старик напротив смотрел на Полину с нескрываемым интересом и легкой неприязнью.

Наверное, бывший партийный работник, в котором еще бродит закваска научного атеизма. Рассуждения журналиста не увлекали. Полина спрятала брошюру и мысленно занялась дизайном кабинета Рязанцева.

Очередь рассосалась только к обеду. Часы в коридоре показывали без десяти час, когда последняя старушка, тяжело опираясь на черную палку, двинулась к выходу. Капитолина Юрьевна в мечтах уже, наверное, вкушает рассольник и сосиски. Нехорошо становиться у человека на пути в кафе. Но что поделаешь! Не занимать же очередь еще раз, после обеда! Тем более что пришла Полина не по личным делам, а общественным. Даже, можно сказать, государственной важности. А во всем городе никому больше нет дела до несчастных стариков, кроме тихой милой женщиной. – Из собеса.

– Разрешите?

Капитолина Юрьевна подняла от бумаг глаза на вошедшую и приветливо заулыбалась;

– Здравствуйте. Рада вас видеть.

И тут же легкая тучка набежала на милое лицо:

– Неужели что-то случилось с нашей подопечной – с Евгенией Марковной?

– С Евгенией Марковной? Ах да! То есть нет.

Хотела вам сказать спасибо. Я была у нее. Мы разговаривали с соцработницей… Она показалась мне ответственной девушкой.

– У нас все старательные. Других не держим.

Старики – те же дети. И беспомощные, и капризные. Надо уметь их пожалеть, понять, к каждому ключик найти. Вот и Евгения Марковна от заботы расцвела.

– Я так рада, что мы ей помогли! Но…

– Еще с кем-то беда? – встревоженно спросила Капитолина Юрьевна.

– Тут такое дело… – Полина не знала, как преподнести историю двойного исчезновения старика.

– Да не стесняйтесь вы! – поощрила посетительницу Капитолина Юрьевна. – И вот что. Время уже обеденное. Давайте-ка выпьем с вами по чашечке кофе.

Она подняла полные руки к высокой прическе, словно намеривалась поправить шпильки. Но лишь осторожно погладила пшеничного цвета башенку.

Эта немодная прическа, мягкие движения больших рук делали женщину еще милее. У стола хозяйничала не мужеподобная бизнес-леди, которая «мере» на скаку остановит, а доброе домашнее создание.

Капитолина Юрьевна убрала со столика вазу с желтыми цветами, которые булгаковский Мастер несправедливо обозвал безобразными. Быстро расставила тарелочки с бутербродами. На ломтиках дорожного батона лежали аппетитные кружочки дорогого сервелата и прямоугольнички мраморного сыра. Полина отпила из тонкой в золотых листьях чашки ароматный напиток.

– Я люблю, чтобы у меня на работе красиво было, – улыбнулась Капитолина Юрьевна. – Здесь ведь большую часть дня проводишь. Я, к сожалению, сама не очень хорошо разбираюсь в том, что куда следует поставить. Тут ведь тоже нужен своеобразный талант. Вот даже просто обои выбрать – нелегко! В рулонах они вроде подходящие, а на стенку поклеишь… Ну совсем не тот вид!

– Нет, нет. У вас тут очень уютно, – заверила хозяйку Полина. – Говорю это как дизайнер.

– Неужели? Вы? Не может быть! – рассмеялась Капитолина Юрьевна. – Как мы в тему попали! А-а-а?

Посерьезнела.

– Так что, вы говорите, еще случилось?

Полина отложила бутерброд и путано, с большими сокращениями рассказала о событиях последних дней. Так, например, она начисто убрала из повествования фигуру доктора. Капитолина Юрьевна сидела, опустив глаза в чашку, покачивала головою, вздыхая. Наконец она подняла руки к башне, словно беспокоясь за ее цельность. Спросила:

– С милицией вы связывались?

Полина мгновение колебалась, вспомнив неофициальный визит к чину из органов. Эта встреча не дала никаких результатов. Так зачем о ней болтать? Гостья отрицательно покачала головою:

– Нет. Что я там скажу?

– Да, сказать вам господам из убойного отдела действительно нечего. Нужны факты, доказательства. В противном случае вас же и обвинят в отвлечении внимания правоохранительных органов.

Еще и штраф наложат.

– Что? Неужели есть такая статья? – удивленно раскрыла глаза Полина.

– Имеется, – авторитетно сказала Капитолина Юрьевна. – Но мы с вами попробуем в этом непростом деле разобраться. Как, вы сказали, адрес старика?

– Кирова, 45. Это рядом с площадью Героев.

А номер квартиры я не знаю.

– Сейчас посмотрим.

Капитолина Юрьевна защелкала мышкой. По монитору побежали списки.

– Нет. У нас ни одного из подопечных на этой улице нет. И в прошлом году никого не было. Сами убедитесь.

Полина встала и подошла к компьютеру. Прочитала «шапку»: «Пенсионеры по старости, состоящие на надомном обслуживании». Пробежала глазами список. Раз. Потом медленнее – второй.

Капитолина Юрьевна смотрела на гостью чуть насмешливо. Видимо, решила, что у добровольной защитницы стариков попросту крыша не на месте.

Под взглядом хозяйки кабинета Полина несколько смешалась:

– Простите. Столько хлопот вам зря доставила.

– Да вы что! – совершенно искренне вскрикнула Капитолина Юрьевна. – Это же наша работа.

И если вам снова понадобится помощь, вопросы какие-то возникнут, обязательно приходите; Договорились?

Полина медленно кивнула.

– Ну вот и хорошо! И не хмурьтесь так. Ничего ведь не произошло. Может, этого старичка в соседний город к родственникам увезли. Сидит он сейчас в кресле и чай попивает с малиновым вареньем.

А вы из-за него с ума сходите.

– Хорошо, если бы так.

– А надо верить в лучшее! Нельзя отгонять надежду.

– Вы рассуждаете прямо как чудо-доктор.

Глаза Капитолины Юрьевны расширились, и в них мелькнула настороженность.

– Чудо-доктор, – рассеянно повторила она. – Это кто же?.. Малышева?

– Нет. Один мой знакомый. Еще раз извините и до свидания.

* * *

Заверещал "телефон. Звонил Рязанцев. Ну вот.

Наконец-то нашел для нее время. «Есть новости, – произнес док. – Я приеду». Последнее прозвучало не как просьба, а как сообщение. «Да, конечно», – холодно ответила Полина. Женщина очень злилась.

На Рязанцева. За то, что обманчиво мягкий и покладистый Валерий Иванович уж слишком быстро вошел в роль хозяина и даже из обыкновенного приличия не поинтересовался, хочет ли она видеть его, слышать.., заниматься с ним любовью. Полина нервным движением достала сигарету и закурила.

Но еще большую злость женщина испытывала по отношению к самой себе. Стыдно признаться, но в тайне она целый день ждала этого звонка. И когда услышала хрипловатый голос дока, почувствовала, как тело обдала горячая волна, заныла, почти заболела грудь.

Полина быстро загасила сигарету и положила в рот мятную карамельку. Критически оглядела себя перед зеркалом. Надо бы подправить макияж, переодеться. Женщина порывисто встала. Несколько секунд нерешительно потопталась на месте и наконец нехотя села. Нет. Не стоит. Непонятного цвета глаза психотерапевта не упускают ничего.

Док сразу заметит, что она готовилась к встрече с ним, ждала его. Это сделает ее положение еще более уязвимым, а Полина должна оставить себе хотя бы привилегию безразличия.

В дверь позвонили. Полина почувствовала прилив паники и радости. Мелькнула детская мысль: не открывать! Но женщина переборола себя и встала. Она не взглянула на Рязанцева. Повернувшись к позднему гостю спиной, долго возилась с замками. Затем так же незряче двинулась на кухню и здесь – уже совершенно оправданно! – все свое внимание сосредоточила на посуде, бисквите, сгущенке. Ей казалось, что церемония чаепития сделает их встречу более официальной. За столом неизбежно начнется нудная деловая беседа. Доку сперва придется отчитаться, так что пыл его, надо надеяться, подугаснет… И ее собственные эмоции войдут в более спокойное русло.

– Мне без сахара, – улыбнулся Рязанцев, пристально глядя на женщину, склонившуюся над чайником.

Все так же, не поднимая головы, Полина кивнула. Молча принялась нарезать рулет. Но тут же поняла, что ее поведение со стороны может показаться странным. Она быстро взглянула на дока и, пугливо отвернувшись, уставилась на стол.

– Мои дела пошли в гору, – бодрым голосом начал Рязанцев. – Ждущие, видимо, прониклись ко мне братской любовью на основе материальной заинтересованности. Сегодня я совершил маленькую санкционированную экскурсию по особняку.

Паршивое местечко…

Полина слушала рассеянно. Странно, но сегодня ее почему-то совсем не интересовали тайны братства лже-Распутина. Женщине хотелось, чтобы доктор побыстрее закончил свой скучный рассказ и перешел к тому.., зачем, собственно, и явился сюда. Полина нервно дотронулась до шеи.

– Отдельно у них комнаты мальчиков. Отдельно девочек. Что-то вроде пионерского лагеря, на первый взгляд.

– Они.., тесно общаются? – задала наконец Полина вопрос, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою заинтересованность.

Док усмехнулся:

– Вряд ли. Если ты имеешь в виду половые контакты…

Полина скривила губы. Идиотка! Вот что значит говорить, не думая. Дала ему лишний повод посмеяться над собой. Полина почувствовала легкую неприязнь по отношению к доку и ожесточенно начала подбрасывать в нее «дровишки», надеясь погасить все ярче разгоравшийся огонь желания в собственном теле. Глянул одним глазом в секреты ждущих и тут же прибежал за платой.

Благородства – ноль. Уважения к ней – тоже.

Любви… Неожиданно Полина поймала себя на том, что слишком пристально смотрит на большие, покрытые густыми темными волосками руки Рязанцева.

– А как твои дела? Почему сегодня грустная такая?

– Пришел узнать, как я себя чувствую? – криво улыбнулась Полина.

– Нет, – жестко ответил док. – И не из-за этого… – Рязанцев кивнул на бисквит, к которому никто из них так и не притронулся, – чая.

Они как враги уставились друг на друга, чувствуя, что один заявляет слишком большие права на другого, и в этом таится угроза милым сердцу привычкам, независимости, всей сложившейся закостеневшей системе жизни. В какой-то момент Полина понадеялась, что Рязанцев пощадит ее гордость и уйдет. Хотя… Если оставаться до конца честной: этого жеста порядочности она бы ему не простила. Док действительно встал. Подошел к замершей, не глядевшей на него женщине. Присел на корточки, дотронулся губами до ее волос, глаз, щеки. Полина чувствовала, как от быстрых осторожных прикосновений мужчины по всему ее телу волнами бегут мурашки.

Женщина освободилась от горячих рук дока, отошла, прижалась спиной к стене. Полина отлично осознавала: больше она сопротивляется не ему, а самой себе. Кажется, это не являлось секретом и для мужчины; Он: не отставал. Тут же оказался рядом и снова с еще большей настойчивостью заключил женщину в объятия.

– Ты мне нужна… – Рязанцев прошептал признание в самое ухо Полине, точно боялся произнести его в полный голос. Нужна… Полина не верила словам, вылетавшим в постели. Она ни на секунду не забывала о договоре, заключенном с Рязанцевым. И это отравило всю радость от свидания.

Док уткнулся красным лицом в вырез ее кофточки. Полина чувствовала растущее горячее нетерпение мужчины. Его большие руки властно легли на тонкую талию женщины, настырно проникли под шелк.

– Необходима…

Док погладил ее по спине. И тело Полины предательски подалось навстречу Рязанцеву. Кажется, именно этого слабого ответного сигнала тот и ждал. Рязанцев жадно припал губами к впадинке у основания шеи, до которой женщина всякий раз дотрагивалась, когда волновалась. И Полина прекратила бессмысленное и бесполезное сопротивление.

В постели она сперва оказалась сверху. Ей хотелось самой вести любовную игру. Но Рязанцев не уступил своего права самца. Грубо, бесцеремонно подмял женщину под себя. Его движения не были осторожны и нежны, как в первый раз. Док двигался резко, быстро. Все они такие, мужики! Только добьются своего, как тут же отбрасывают рыцарские… Полина застонала и впилась ногтями в потную широкую спину чудо-доктора. В голове пульсировало: «Хорошо… Как хорошо!».

* * *

Полина пребывала в подавленном состоянии духа. Женщину беспокоило не то, что Рязанцев опять побывал в ее постели. В конце концов согласно их неприличному договору док имел на это право. Полину удивило, что встреча с ним подарила неожиданную, ранее ни с кем не испытанную радость. А еще хуже другое. Сначала Рязанцев нечестным приемом без труда получил права любовника. А скоро, кажется, он также легко завладеет ее сердцем. «Ты слишком отвыкла от мужского внимания, потому и готова броситься на шею первому встречному», – уколола себя Полина. Однако вразумление ни капельки не подействовало. Доктор действительно НРАВИЛСЯ ей. Хотелось внимания Рязанцева, ласки, прикосновения его больших рук.

Полина встала и быстро прошлась по комнате. Нет.

Так не пойдет. Нельзя открывать взломщикам. Надо попытаться оказать сопротивление.

Полина закурила и усердно принялась думать о деле. Однако и тут поводов для оптимизма не было. Ее теория погибала в зародыше. Но не приснилась же глупышке «шестерка» с тонированными стеклами и четверо пассажиров в машине?! Вообще, как-то не верится, что сейчас старик, покачивая сухонькой ножкой, балуется чайком. К родственникам бедолагу не вывозили бы под покровом ночи, как тайный груз. Старик есть. Вернее, был.

Скорее всего, бандиты убили его. А найти квартиру пенсионера Полина не может, потому что в ее с, рассуждениях прячется какая-то ошибка.

Подобные случаи происходили не раз. С усмешкой женщина вспомнила, как в десятом классе, готовясь к сочинению, никак не могла найти в словаре, как пишется слово «превознемогая». Она искала его и на пре-, и на при-, и на преваз-. Бесполезно! Пришлось читать слова подряд. И тогда она узнала, что надо писать – «превозмогая».

И сейчас виной неудачи Полины является какое-то недоразумение. Ошибка. Но уже не орфографическая, а следственная. Может, дед жил в доме без прописки, причем очень короткое время?

Женщина встала. Через несколько минут она уже подъезжала к девятиэтажке на Кирова.

На лавочке маялись от скуки свободные люди – пенсионеры. Полина устремилась к ним.

– Здравствуйте, – поприветствовала женщина старушек и замялась, не зная, как половчее приступить к допросу. – Вы давно в этом доме живете?

– Да с его постройки, с 82 года, – похвасталась одна из бабулек. – Дом хороший, теплый.

– Всех тут, наверное, знаете? – с надеждой спросила женщина.

– В такой махине?! – засмеялась старушка с волосами, покрашенными в бордовый цвет. – Это же целая Санта-Барбара! Один квартиру продал, другой купил, третий постояльцев пустил – круговорот.

– Вот-вот, – обрадовалась Полина. – Я как раз ищу старика, что недавно квартиру продал.

Как же его фамилия…

Женщина сделала вид, что пытается вспомнить имя деда, ожидая подсказки от старушек. Но те смотрели на незнакомку равнодушными глазами и молчали.

– Он съехал три дня назад. Вечером, – подкинула она им еще информацию для размышления.

– Ничего не слыхала, – пожала плечами старожилка. – Ходячие наши все, кажется, вечером на лавочке собираются. Вот знаю Смирнов, фронтовик, в санаторий уехал. Так то еще неделю назад. Ничего не слыхала.

– Вася, говорят, квартиру продал, – открыла рот все время молчавшая бабулька. – Но он-то мужик молодой.

– А куда ж Васек? – с живостью сплетницы, проворонившей жареную новость, спросила бордовая.

– Вроде к тетке в Ставрополь уехал.

– Нужен он тетке! – фыркнула крашеная бабушка. – Мать-покойница сколько с ним помучилась? А? Так то мать. Хочешь не хочешь, а терпи.

А чужой человек с ним зачем связываться будет?

– Что? Пьет? – без особого интереса спросила Полина, только чтобы поддержать беседу. Вдруг разболтавшиеся бабуси все-таки выложат какую-никакую стоящую информацию.