Текст книги "Чужое дело"

Автор книги: Ольга Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– А спать когда? – поразилась Лиза, как какая-нибудь жена, муж которой задерживается на работе.

– С тобой? – оживился Андрей.

– Со мной, – подтвердила она. – В соседней комнате буду я.

– Ну, тогда я ничего не теряю, – приуныл он. – Что твой диван, что развалюха в моем кабинете... У тебя, конечно, в квартире пахнет лучше.

– Вот именно. У вас всегда накурено, а у нас здесь аромат жасмина.

– Везет же людям, но не операм. Вот почему киллер не мог подстрелить жертву где-нибудь в тепле и чтобы жасмином пахло?

– В Китае? На чайной фабрике? Но тогда бы этим занималась китайская полиция, – напомнила Лиза.

– Везде облом, – вздохнул Андрей.

На следующее утро Верочка разоделась в пух и прах. И Василий, помешивая сахар в чашке с кофе, смотрел на нее с явным восхищением. Что ж, сети расставлены. И приманка положена, вернее, послана...

– У меня для тебя важные новости, – заговорщическим тоном начала Верочка.

– Только не говори, что у нас будет ребенок, – округлил глаза Вася. – Нам же труба помешала.

– Не волнуйся, речь пойдет о работе.

– О работе? Чьей?

– Опять о твоей.

– Тебя напрягали мои коллеги в ресторане? – запоздало догадался Чемоданов.

– Ну что ты, они милые люди. Поэтому я и решила предупредить тебя и их о неприятностях.

– Неприятностях?

– Вася, ты же сам сказал, что журналист и юрист – прямо рабочий и колхозница нового времени. Так и есть! Наши профессии связаны. – Верочка сделала многозначительную паузу. – Ты ведь юрист в «МитинГе». А я узнала, что готовится публикация о причастности вашей фирмы к исчезновению банкира Воронина.

– Да ты что? – Челюсть юриста почти отвисла.

– Да, да. Моя коллега по газете раздобыла эксклюзивную информацию, уж не знаю из каких источников, что ваша фирма хотела обанкротить «Крез-банк». Банк обанкротился после исчезновения Воронина. Вот она и предположила, что это взаимосвязано, а не просто совпадение.

– Постой! Но это же бред. Как же можно публиковать непроверенные данные? Мы же ее по судам затаскаем. – Вася пришел в себя и перешел в наступление. – Почему она не взяла комментарий у нас?

– Говорит, что отправила вам электронное послание. Раз вы не ответили – ваше дело.

– Подожди, я впервые об этом слышу. Сейчас уточню. – Парень схватился за телефон и стал названивать в свою контору.

Верочка заранее знала, что ему там ответят.

– Черт, действительно, пришло какое-то сообщение, – растерянно произнес Вася.

– Слушай, неужели вы на самом деле имеете отношение к пропаже банкира, из-за которого столько шума? – Верочка сделала вид, что собирается поверить печатному слову.

– Нет же! Мы вообще не при делах, – воскликнул ее собеседник возмущенно.

– Ну знаешь, моя коллега – известная журналистка, не могла же она из пальца это высосать?

– Да ни при чем мы!

Чтобы доказать это, Вася решился на откровенность.

– Просто месяц назад в нашу фирму обратилась одна дама по поводу некоего банка. Спросила, сколько стоят наши услуги. Узнав прайс-лист, пошла на попятную. Мол, это для меня дорого, спорим, я сама решу свою проблему, без вас.

– И на сколько вы с ней поспорили? – оживилась Верочка. – Или ты образно выразился?

– Да нет, она так и написала по электронке «спорим», поэтому нам это и запомнилось. Обычно наши клиенты общаются в другом стиле.

– Странная дама, – поняла Верочка.

– Да уж, – кивнул Вася. – И самое странное было то, что ее выходы в Интернет оплачивал банк, который она хотела обанкротить. Мы навели справки, электронный адрес был зарегистрирован на «Крез-банк».

Как это? Захват планировали изнутри? Видимо, в вотчине Воронина завелся крот, вернее, кротиха.

Вот это да! Верочка даже не поверила, что ей так легко удалось добыть информацию. Да еще какую! Вот что значат личные связи и нестандартный подход. Она теперь знала даже больше борца с экономическими преступлениями.

Василий Верочке уже почти нравился. Если присмотреться, не такой и бледный у него вид. И волосы – не язык, можно безболезненно укоротить. А работа у него модная и крутая. Рейдеры – это же маленькие пираньи, которых боятся даже акулы капитализма. Наверное, зря Верочка так быстро поставила крест на их отношениях. Вдруг у них есть будущее?

– Вася, ты не волнуйся, – подбодрила она его. – Я поговорю с коллегой. Посоветую не пороть горячку. Если кто и причастен к банковской истории, то, похоже, спорщица, а не вы.

– Ты уж ей объясни. И припугнуть можно. Скажи, что мы в суд подадим. Нечего нам деловую репутацию портить, – нахмурился юрист.

– Скорее всего, статья не выйдет, – пообещала Верочка.

Не надо угроз. Уж саму себя она как-нибудь уговорит.

Лицо Чемоданова прояснилось. Он спокойно доел свой десерт и вернулся к излюбленной теме.

– Слушай, а ты каждый день моешь голову? – поинтересовался он у спутницы, которая сидела с задумчивым видом. – У тебя классная прическа. Я стараюсь встречаться с длинноволосыми девушками, у меня с ними больше общего, чем с Хакамадой...

Нет, Верочка просто заплатит за этот завтрак. И скажет, что уезжает работать специальным корреспондентом в Гондурас.

Во второй половине дня у Лизы были назначены полевые работы. Так она и ее коллеги называли приемные часы в кабинете психологической помощи в одной из районных поликлиник. Ехать надо было на самую окраину, и после долгой дороги с пятью пересадками помощь требовалась самому психологу.

Везет профессору Валерианову: к нему клиентки, причем богатые, сами прибывали на роскошных иномарках. Престижно же иметь в консультантах уважаемого ученого.

– Баловство это, – ворчал Валерианов. – Никакая психотерапия этим хозяйкам жизни не нужна. Что за проблемы у них? «Ой, я подозреваю, что домработница ворует мое нижнее белье. Обычно оно три ящика занимало, а теперь два с половиной... Ой, мой муж много работает и редко бывает со мной на вечеринках». Но, милая моя, если бы он мало работал и все время топтался возле тебя, откуда бы ты взяла деньги на три ящика нижнего белья? Безотказный совет: заскучала – так съезди в Таиланд, развейся. Но чтобы его дать, разве нужно быть профессором?

Однако консультации эти приносили солидный доход, на который можно было съездить на симпозиум по гельштальт-терапии в Америку, поэтому Льву Алексеевичу приходилось выслушивать стенания бедных богатых дам.

У пациентов Лизы проблемы, напротив, были самые что ни на есть реальные. На групповые сеансы к ней приходили родители наркоманов.

– Моя дочь вчера люстру из дома унесла – последнее, что осталось. Телевизор и мою дубленку она уже раньше продала...

– У моего сына ВИЧ обнаружили. Как представлю, сколько еще денег на лечение надо. Иногда думаю, лучше бы его посадили. За решеткой и от зависимости вылечили бы, и препараты от СПИДа давали бы бесплатно.

– И что мы за родители такие... Я спать не могу, все думаю: когда, где я ошиблась, упустила, почему мой мальчик вырос чудовищем...

– Мы же договорились, чувство вины только мучает и отвлекает от того, что действительно важно. А важно – что-то сделать, что-то изменить, если не сына, то хотя бы свое отношение к проблеме сына. – Лиза лишь изредка вмешивалась в ход разговора.

Групповое занятие тем и хорошо, что у участников схожие проблемы, поэтому они могут сказать друг другу гораздо больше, чем скажет им психолог. Правда, встреча проходила в небольшом, явно медицинском кабинете, где не было круглого стола. А по методике он необходим – как символ равноправия и плюрализма. Поэтому Лизе приходилось сидеть за обычным столом, а остальные расположились на диване, кушетке и стульях.

Сегодня в группе оказалась новенькая – женщина лет пятидесяти пяти, с химической завивкой и в старомодном костюме. Если Лиза и должна была кому-то уделить особое внимание, то как раз ей.

– В первый раз вы можете просто посидеть, послушать. Вам не обязательно сразу рассказывать о себе, нужно сначала освоиться, – предупредила она женщину. – Но если вы почувствуете, что готовы, подайте мне знак.

И вот теперь старомодная дама кивнула Лизе. Значит, захотела высказаться.

– Давайте познакомимся с новым членом нашей группы, – ободряюще улыбнулась ей Лиза.

– Меня зовут Нина Андреевна, – не слишком уверенно начала та. – Вы извините, у меня нетипичный случай. Возможно, мои проблемы покажутся смешными по сравнению с вашими. Но мне просто не с кем было поделиться. И я пришла сюда. Я тут живу недалеко...

– Да всем нам кажется, что у нас особый случай. А потом выясняется, что разница только в одном: колются или нюхают.

– Нет, – покачала головой женщина, – моя дочь наркотики не принимает и водку не пьет. У нее другая зависимость.

– Это уже интересно...

– Она зависит от денег. Звучит смешно, а на самом деле страшно. Ей всегда хотелось много денег, красивой жизни, ради этого она готова была на все. Когда ей было шестнадцать лет, мы с отцом с ужасом узнали, что наша дочь заказала наше убийство дворовому алкашу. Обещала ему ящик водки. В итоге этот ящик мы ему покупали, чтобы он о «заказе» в милицию не сообщил. Конечно, мы накинулись на дочь: Настенька, как ты могла, мы же тебя любим, ни в чем тебе не отказываем. А она: я вас тоже люблю, просто, если бы вас не стало, я бы нашу квартиру сдавала, а сама ушла жить к одному парню. И денег бы у нас было полно, можно было бы в ресторанах питаться...

Мы думали: ладно, переходный период. Повзрослеет, образумится. И вроде бы так и было. Выучилась, вышла замуж. Но быстро развелась. Спрашиваю:

– Почему?

– У него денег нет, – отвечает. – И с работы я ушла – платят мало.

– Но если не работать, совсем ничего не получишь.

– Получу, – говорит, – у меня теперь любовник богатый.

– Но у любовника-то, наверное, жена есть. Он поиграет с тобой и бросит.

– Это он жену бросит, если я захочу...

И на самом деле, кажется, бросил. Во всяком случае, укатила моя дочь с ним отдыхать за границу. Я себя уговаривала: мораль сейчас не главное, важно, чтобы ей было хорошо. Но недавно к нам домой явились какие-то мордовороты из какой-то службы безопасности. Спрашивали дочь, где она и с кем. Искали какого-то мужчину, видимо ее любовника, требовали какие-то документы, ее загранпаспорт, туристические проспекты. Учинили форменный обыск, перевернули все вверх дном. А я даже не знаю, в какую страну они улетели, она мне даже не позвонила ни разу. Я стояла ни жива ни мертва. Мне хотелось сквозь землю провалиться...

Ее нетипичный рассказ все-таки вызвал сочувствие.

– Надо же, любая зависимость может испортить жизнь.

– Здесь важно осознать, что это проблемы дочери. Только она в состоянии что-либо изменить. Вы должны ей помочь, но только когда она сама этого захочет. Пока же вы бессильны. И вместо страданий и переживаний вы должны жить своей жизнью. Ведь так?

Пациенты посмотрели на психолога, ожидая подтверждения. Лиза сама говорила им именно это, но сейчас она почти не слушала. Она пыталась сложить два и два.

Дочь Настенька – это раз.

У дочери богатый любовник – это два.

Она укатила с ним отдыхать за границу – это три.

Служба безопасности искала какого-то мужчину, видимо любовника, – это четыре.

Лиза не просто правильно сосчитала. Для окончательного подтверждения она раскрыла папку и заглянула в договор, который заключила с ней пациентка. На занятии не называли фамилий, но в бумагах они указывались. И фамилия Нины Андреевны оказалась... Савельева.

Сомнений больше не осталось. К ней на прием пришла мама Насти Савельевой – однокурсницы Верочки, любовницы банкира Воронина. А визит в ее квартиру нанесла служба безопасности «Крез-банка», которая искала пропавшего шефа везде, в том числе у любовницы.

Вот такое совпадение. Анастасия Савельева помешана на деньгах. Скорее всего, Людмила Константиновна была права, когда утверждала, что любовнице ее мужа проще убить или посадить обманутую жену, чем отдать ей при разводе половину имущества...

После вчерашнего круглосуточного рабочего дня Андрей пришел домой пораньше. В восемь часов он, Лиза и Верочка собрались на кухне последней. Деньги, неожиданно полученные Верочкой, так же неожиданно кончились. Когда встал вопрос об ужине, решили сброситься и заказать пиццу. Заказ обещали доставить через тридцать минут. Верочка знала, чем заглушить чувство голода. Любопытные новости были не только у Лизы.

– Кто-то с электронного адреса «Крез-банка» обратился к рейдерам, чтобы узнать расценки на банкротство своего же банка, – сообщила Верочка.

– Что же, банкир хотел заказать захват своей собственности? – не поверила Лиза. – Разве такое бывает?

– Действительно, неожиданный поворот.

– Мне казалось, рейдеры экономикой занимаются. А не уголовщиной с похищениями, – высказался Андрей.

– Они и не занялись «Крез-банком». Некая дама, во всяком случае, сообщения она писала в женском роде, заявила, что ей не подходит цена. И она сама устроит банкротство. Бесплатно.

– Что за дама?

– Недовольная сотрудница, жена Воронина, его любовница, – предположила Верочка. – Мало ли кто имеет доступ к электронной почте в офисе.

– Детский сад какой-то, – хмыкнул Андрей. – Цена ей не подходит. А она думала заграбастать банк за три копейки?

– Детский сад? – Верочка задумалась. Что-то такое опять мелькнуло. Какое-то воспоминание. Нужно задержать его с поличным. – Нет, не детский сад. А университет. Ну конечно же! Настя! «Спорим» – это ее любимая присказка...

Глава 16

«Достаточно одного неосторожного слова, случайной встречи, чтобы все пошло наперекосяк...

Вот что бывает, когда галерка лезет на авансцену. Кто бы мог подумать, что за тысячи километров, на другом континенте, можно случайно наткнуться на знакомого человека. И ведь специально же выбирались рестораны и дискотеки или очень дорогие и закрытые, или, наоборот, общедоступные, от которых тусовка нос воротит. И все равно столкнулись с этой девицей. Явно не нашего круга. Но что самое ужасное, журналисткой. Такая мимо сенсации не пройдет. Ей банально денег за молчание не предложишь. Она и так на этом заработает.

Сначала мне казалось, что это катастрофа и провал. Особенно когда она к следователю пошла, а потом еще и статейку тиснула. Все встало с ног на голову. Жертве похищения всегда сочувствуют. К беглецу же испытывают совсем другие чувства.

Но вскоре стало понятно: что ни делается, все к лучшему. В конце концов, есть еще план «Б». И возможно, эта встреча окажется мне на руку. Нужно лишь подкорректировать сценарий и написать роль для новой героини второго плана...»

Егор Сотовский без особого энтузиазма ждал вечера и ужина в компании Марины и Тома. Последнего он не знал, но тот ему заранее не нравился. Улыбки ему, видишь ли, снятся. Стоматолог он, что ли? Да нет, вроде коневод. Ну да, дареному коню и все такое...

Вообще-то Егор был не против, чтобы другим мужчинам нравилась его девушка. У него ведь хороший вкус. Но почему он должен общаться с такими типами под звон бокалов и стук вилок? А за соседними столиками будут вестись деловые или съемные разговоры. В зависимости от присутствия-отсутствия дам и их одежды в случае присутствия. Кто же пригласит в номера женщину в деловом костюме? Как никто и не обсуждает ставки рефинансирования с блондинкой в декольте.

Егор думал об этих деталях, и они его напрягали. А Марина не обращала на них внимания, она просто обожала оказываться первой леди, а джентльменов – чем больше, тем лучше.

Около пяти часов вечера, то есть под конец рабочего дня, Егору позвонил прораб:

– У нас ЧП, Егор Сергеевич. Наш экскаватор задел какой-то важный кабель. Здесь начальства понаехало, вплоть до мэрии. Мы их, видишь ли, спецобъекта связи лишили. Орут, матерятся, судиться хотят. Мы им: что ж вы этот кабель на картах не показываете? Они: так он же секретный. А мы что, ясновидящие, мать их? Подземных локаторов у нас нету.

– Если надо, купим, – ответил Егор. – Боюсь, локатор дешевле кабеля обойдется. Ладно, сейчас приеду. Будем разбираться...

Так что встреча в ресторане, назначенная на семь часов, отменилась сама собой. Можно, конечно, подъехать позже, но когда нет особого желания, не находится и возможности.

Марина, естественно, немного подулась в трубку телефона, но потом заявила:

– Тебе же хуже. Вот влюблюсь в Тома и уеду в Англию. А ты со своей стройплощадкой останешься...

– Не уедешь, – усмехнулся он. Егор почему-то совершенно не боялся, что без него Том заведет с Мариной съемный разговор. – Ты же не выносишь запах конского навоза...

К восьми вечера ситуация с правительственной связью разрешилась. Егор для вида поругал своих рабочих, на самом деле поспорил с понаехавшими, позвонил нужным людям. И кабель сразу оказался не самым главным, а запасным, и стоимость восстановительных работ тоже волшебным образом уменьшилась раз в десять. Компания Егора могла продолжить возводить свою элитную высотку.

Егор сел в машину и немного подумал о том, что, кроме строительства, ему неплохо бы спасти еще и вечер...

– Деньгоманка Настя планировала наезд на банк собственного любовника? – переспросил Андрей.

– А почему бы и нет? – Верочка уже ничему не удивлялась. – Это вполне в ее стиле. К тому же она могла вести переписку с «МитинГом» с компьютера Воронина. Очень удобно. Все равно что нанять киллера на деньги жертвы.

– Но зачем ей это? – не поняла Лиза. – Ведь его кошелек – это ее кошелек. Воронина же рассказывала, что новая пассия веревки вила из ее мужа, особенно после сообщения о беременности.

– Может быть, она только для вида обратилась к рейдерам. Хотела поднять волну: мол, милый, кто-то готовит атаку на твои капиталы. Давай заберем их прежде и сбежим отсюда подальше...

Верочка очень достоверно изобразила воркование, переходящее в увещевание.

– Да, видимо, разводка мужчин у каждой красотки в крови, – оценил Андрей.

– Спасибо за красотку, – поблагодарила Верочка.

– А я, если и не красотка, зато честная, не развожу даже рыбок, – хмыкнула Лиза.

– Ты – моя рыбонька! – заверил Андрей.

– Акула – тоже в каком-то смысле рыбонька, так что осторожнее, – предупредила Лиза. – Но ты, Верочка, скорее всего, права. До того, как Воронин познакомился с Настей, он был спокойным солидным человеком. И вдруг такое: аварии, аферы, выкопанные трупы.

– Разве установлено, что это сделал Воронин? – спросил Андрей. – Основной подозреваемой по-прежнему считается его супруга, а возможно, уже и вдова. Если не слова слушать и не в психологии копаться, а в уликах, свидетелях, возможностях и мотивах, лучшего кандидата, чем Людмила Константиновна, не найти. Просто ей удалось далеко запрятать тело мужа.

– Ты забыл самого ценного свидетеля – меня, – встряла Верочка. – И я утверждаю, что это тело вместе с головой угощало меня выпивкой в Египте. Так что никто никого не убивал. Кто-то просто прикарманил денежки и подставил жену. Очень удобно: надоела подруга жизни – в тюрьму ее, пусть ее государство кормит, поит, одевает. И никакого раздела имущества. Вряд ли убийце присудят половину денег жертвы.

– То есть Воронин – плохой, а его жена – мученица. Это что, женская солидарность? – хмыкнул Андрей.

– Почему же, возможно, главная злодейка моя однокурсница Настя, – не исключала Верочка такой вариант, – а Воронин всего лишь, как конь, пошел на поводу у любимой женщины и матери своего будущего ребенка.

– Версии, предположения, а факты где?

Верочка не успела объяснить Андрею, где именно она хранит факты, потому что зазвонил телефон.

– Неужели наша пицца безнадежно застряла в пробке? – предположила худшее голодная хозяйка и трубку сняла с некоторой опаской.

– Привет! – услышала она такой родной и такой теплый голос.

– Привет! – ответила Верочка несколько растерянно.

– Я не вовремя? – спросил Егор.

– Ты всегда вовремя, – заверила она.

– Ты голодная?

– А как ты догадался?

– Ну, я немного с тобой знаком. Как насчет японской еды на дом?

– Чей дом? – осторожно поинтересовалась она.

– Твой, конечно. Я соскучился по «мечте наркомана».

– И что? – все еще не понимала она.

– Давай я закажу еду и приеду к тебе ее есть на том самом красном диване?

– Давай! – Она старалась не слишком обрадоваться.

– Через двадцать минут буду у тебя...

– Похоже, вам, ребята, предстоит романтический ужин вдвоем! – сообщила Верочка своим гостям.

– Почему это? – не поняла Лиза.

– Потому что мне предстоит именно это. Не будем упускать редкую возможность сделать синхрон!

Ну вот, надежды оправдываются. Недели не прошло, а она уже ест вовсе не лапшу из пакетика. Верочка неплохо управлялась с палочками. В ее пальчиках они держали суши надежнее, чем пинцет занозу. Хотя она нечасто баловала себя японской кухней. Видимо, у нее это умение врожденное. В прошлой жизни она могла быть гейшей. Или в этой ей на роду написано разбогатеть и регулярно есть что-нибудь экзотическое.

– Ну как? – поинтересовался Егор.

– Свежая рыба и соевый соус – именно то, чего не хватало мне для полного счастья, – удовлетворенно ответила Верочка.

Егор, конечно, сказал при последней встрече, что позвонит. Но она не надеялась, что это будет так скоро. Неужели между ними возможны отношения? Не вспышки ностальгии и страсти при случайных пересечениях, а нечто длительное, обнадеживающее? Она старалась не задавать вопросы ни себе, ни ему. А просто обрадовалась, что он опять пришел к ней.

– Мне, если честно, у японцев больше нравится то, что похоже на привычную пищу, – признался он. – Лапша с морепродуктами – та же паста, креветки в кляре – почти наша рыба в тесте.

– Почему бы тебе тогда просто не есть щи? Хочешь, сварю?

Не то чтобы она любила готовить, но для него она готова купить кулинарную книгу.

– Не трудись, меня вполне устраивают наши блюда, но у японцев. У них они менее калорийные и совсем нежирные.

– А помнишь, Егор, как мы мечтали вдвоем объехать весь мир и попробовать все деликатесы на свете? – улыбнулась она.

Он помнил:

– Причем тогда моим любимым блюдом был пломбир с твоей ложечки в кафе-мороженом.

Как давно это было. И как просто. Тогда ему не приходилось решать вопросы с правительственной связью и увиливать от ужинов с коневодами. А ей ремонтировать ванные и погашать кредиты.

– Я читал твою газету, – сменил тему Егор. – Ты много пишешь про дело Воронина. Личная заинтересованность? Аля рассказала мне о твоих египетских приключениях.

Ура, его интересует ее работа и ее жизнь!

– А ты знал Воронина? – спросила Верочка, глотнув зеленого вина.

– Иногда мы встречались. Презентации, благотворительные обеды, круглые столы «Власть и бизнес» и все такое.

– Как ты считаешь, этот человек способен прикарманить денежки своих вкладчиков и инсценировать собственную смерть?

– Иногда трудно понять, на что способен ты сам, что уж говорить о других...

Например, сегодня утром Егор честно готовился к нудному вечеру в ресторане, а не к приятной болтовне с зеленоглазой красавицей на красном диване.

– Но я рад, что моя компания не имела дел с «Крез-банком», – продолжил он. – Хотя Толик мне предлагал особые условия, причем буквально месяц назад. Мы навели справки и...

– И поняли, что кто-то хочет обанкротить Воронина, – за него закончила Верочка.

– С чего ты взяла? Напротив, положение банка было весьма стабильным. Мои аналитики давали отличные рекомендации. Ничто не предвещало такого поворота.

– Почему же ты отказался от предложения Воронина?

– Я не слишком люблю эксперименты. Меня устраивает тот банк, с которым еще мой отец работал.

Странно, подумала Верочка. Странно, что в финансовых кругах не было слухов от «МитинГа». Зачем тогда вообще кто-то обращался к рейдерам? Вариантов два. Хотели заключить сделку с пиратами и начать захват. Или целью было просто поднять шум. Но кажется, не было сделано ни того ни другого. Да, в этих экономических проблемах черт голову сломит. Лиза права: личные, а не финансовые дела куда интереснее. Особенно твои личные...

– Егор, спасибо за ужин. – Верочка отложила палочки, отодвинула сервировочный столик от дивана и посмотрела на своего гостя призывно. – Перейдем к десерту?

– К шоколадным роллам с фруктами?

– Нет. – Она села поближе к Егору и коснулась губами его щеки, подбородка, шеи. – Мне хочется чего-то более терпкого. Острого. Сладкого. Горячего...

Андрей внял совету соседки и устроил Лизе почти романтический ужин, позаимствовав из ванной Верочки свечи, ведь надобность в светомаскировке там отпала. Пиво он налил в высокие стаканы, и на вид получилось шампанское. По радио передавали иностранные песни о любви. Пиццу доставили горячей. Короче, вполне можно было представить, что они не в кухне типовой квартиры, а в милом местечке, где можно расслабиться, забыть о проблемах, поддаться эмоциям.

– Лиза! – Андрей поднял бокал и посмотрел на нее так, будто собирался сказать: «Я давно люблю тебя. Давно и страстно. Сам не пойму, почему в школе назначал свидания не тебе, почему не с тобой ездил отдыхать на студенческих каникулах, почему не с тобой встретил последний Новый год. Но на этот раз я исправлюсь. Мы будем вместе у елки, а значит, и у вербы, и у березы. Ведь как Новый год встретишь, так его и проведешь...» – Но вместо этого произнес: – Ну, за вас, за нас и за спецназ!

Все-таки Андрей Никольский – опер, а не опереточный персонаж.

Отхлебнув пива, он стал словоохотливее:

– Свободный вечер – это здорово. А свободный вечер с тобой – еще лучше. Давай представим, что у нас свидание.

– О нет, – ужаснулась она.

– Давай сегодня ты будешь послушной девочкой. Не хочу напоминать, но ты мне немножко должна.

– Я помню, Андрей. Но свидание! Это разговоры ни о чем, натянутые улыбки и неловкое молчание. – Она поморщилась, отрезая ножом маленький кусочек пиццы.

– Неудачный опыт, – понял он, беря кусок побольше и руками. – Однако когда мужчина и женщина на самом деле нравятся друг другу, свидания получаются очень даже ничего.

Она уже почти поверила ему на слово и попыталась представить: как это, нравиться на самом деле. Но тут зазвонил телефон.

– Лизонька, как твои дела? – услышала она голос мамы, и ее будто теплым пуховым одеялом накрыло.

– Все хорошо, не волнуйся, – ответила она, позабыв, что волноваться – основная материнская обязанность.

– Ты не голодная?

– Нет, я как раз ужинаю.

– На работе очень устаешь?

– Все в порядке, мам. Я заеду к тебе в выходные...

Только явление дочери во плоти, не худой и не бледной, с улыбкой и коробкой конфет к чаю, позволит Дарье Александровне спать спокойно. Часто видеться у них не получалось, потому что она жила в загородном доме Сотовских, но Андрей вызвался быть шофером Лизы. Впрочем, это потом, в выходные, а пока...

После еще пары кусков и пары бокалов он сделал музыку погромче и заявил, что, раз у них «очень даже ничего» свидание, обязательно нужно потанцевать, чтобы статус мероприятия, не дай бог, не снизился до «так себе» или «с пивом потянет».

– Учти, женщины редко говорят мне «нет», – предупредил он Лизу.

– А я редко говорю мужчинам «да», – парировала она.

– Попробуй, вдруг понравится... – лукаво улыбнулся Андрей, взял Лизу за руку и закружил по кухне, которая при свечах казалась вполне похожей на танцпол.

Ей на самом деле понравилось танцевать с ним. Вечер оказался необычным, и ощущения тоже. Его близость приятно волновала. Он ведь свой, друг детства, а значит, с ним не надо притворяться и стараться как-то выглядеть. И при этом он – мужчина, причем весьма симпатичный. И его карие глаза смотрят на нее давно уже не по-дружески. Да что там, он буквально раздевал ее глазами. Но ей почему-то не хотелось его останавливать.

Андрей, видимо почувствовав это, решил продвинуться чуть дальше – в направлении гостиной. Там они остановились, и его губы приблизились к ее губам. Может быть, это пиво виновато, но, кажется, Лиза не против...

Тут в квартире опять раздался звонок.

– Ты не пробовала завести автоответчик и не отвлекаться по пустякам? – спросил Андрей.

– Обычно мне не от кого отвлекаться, – ответила Лиза и вернулась в кухню за трубкой.

– Елизавета, это Валерианов.

– Что-то случилось, Лев Алексеевич? – Он не часто звонил ей домой, да еще так поздно.

– Со мной связалась адвокат Ворониной. Она говорит, что ее клиентка находится дома, но пребывает в депрессии, не знает, что ей делать дальше и чуть ли не подумывает о самоубийстве. Адвокат считает, что Людмиле Константиновне сейчас, как никогда, нужна помощь психолога. Но ее «участковый психотерапевт» вы. Так что, похоже, вам придется завтра съездить к ней домой для консультации.

– Вы считаете, это будет этично, ведь мы помогаем следствию? – Она усвоила его же урок.

– Да, ведь в какой-то степени мы – врачи и не можем отказать в помощи, особенно в критической ситуации, – напомнил профессор. – Я поговорил с Оладушкиным, он согласился. Нам не нужен скандал и обвинения, что следствие своими подозрениями довело бедную женщину до самоубийства. Воронина в любом случае жертва. Даже если она и убила мужа, то не от хорошей жизни. А из-за его измен и пренебрежения. Главное, не обсуждайте с ней уголовное дело. Только ее психологическое состояние.

– Я поняла.

Лиза поймала себя на том, что хочет поскорее закончить разговор. Хотя обычно психологическое состояние подозреваемой было ей интересно. Только не сегодня вечером...

– Записывайте адрес...

Когда Лиза с адресом Ворониной и во все еще готовом к поцелуям настроении вернулась в гостиную, целоваться там было уже не с кем. Андрей задремал на диване.

Лиза вздохнула, но не стала его будить. Вторую бессонную ночь подряд не пожелаешь и врагу. А они друзья. И она укрыла друга пледом.

Да, если бы Казанова работал в органах и ночами его вызывали на место происшествия, показатель его побед резко упал бы...

Егор возвращался домой после одиннадцати часов вечера. Зеленого вина он выпил совсем чуть-чуть, так что машину вел уверенно. Правда, его отвлек звонок мобильника. А когда он услышал голос Марины, то едва не потерял управление.

– Ну и где ты? – Она была явно расстроена. – Хотя, ладно, не трудись, я и так знаю, как ты провел вечер...

Глава 17

«Нужно набраться терпения. Никто и не обещал, что это будет просто. Чтобы сорвать такой куш, нужно постараться, пройти через многое, чем-то пожертвовать. Зато потом можно будет до конца дней своих греться на солнышке.

Как банальны люди. Все хотят одного и того же. Чтобы их любили. Поменьше работать. И жить на берегу океана. Море тоже подойдет. Главное, чтобы было тепло и не было московских проблем.

С препятствиями путь даже интереснее. Конечно, нельзя было ожидать такого ожесточенного сопротивления. Один выкопанный труп чего стоит. Но и это, в конце концов, оказалось на руку.

В этой истории нет ничего однозначного. Каждый поворот можно трактовать и так и этак. Исчез: похищен или сбежал. Труп, казалось бы, свидетельствовал об убийстве, а превратился в доказательство невиновности.