Текст книги "Чужое дело"

Автор книги: Ольга Славина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Малахова! Не может быть! Сколько лет, сколько зим! – заорала в ответ Настя.

– Что ты имеешь в виду? Вчера же только виделись...

– Ты чего, подруга? – вроде совершенно искренне удивилась блондинка. – Я только сегодня сюда выбралась, до этого в номере лежала, акклиматизация, знаешь ли. А с тобой мы после МГУ не встречались. Ну рассказывай, где ты, что ты...

– Настя, мы вчера с тобой полночи танцевали. И ты рассказала мне, что у тебя все чудесно. Ты вышла замуж за банкира...

– Ха-ха, очень смешно... Ты напилась, что ли, Малахова? Спорим, тебе в кальян гашиш добавили? Или ты меня разыгрываешь? Да я вообще в разводе. Мишка Стрельников, ты его помнишь, он еще учился на операторском отделении, оказался полным придурком, я его бросила. Но я надеюсь, ты меня порадуешь...

Похоже, Настя Савельева закончила не журфак, а ВГИК. Во всяком случае, играла она превосходно. Или не играла? Тогда получается, что Верочка сошла с ума. Не мог же ей привидеться вчерашний вечер. Или действительно ничего не было? Ни случайной встречи с Настей, ни знакомства с банкиром, который сегодня стал новостью номер один, ни пугающе круглой даты? Может быть, ей все еще двадцать девять лет? Нет худа без добра!

Альбина и Лиза смотрели на Верочку и Настю во все глаза. Прямо сеанс черной магии с последующим разоблачением.

– А в каком отеле вы остановились? – на всякий случай поинтересовалась Лиза. Хотя, конечно, не собиралась идти искать банкира под кроватью.

– А в чем, собственно, дело? – не понимала Настя.

– Настя, мы же с тобой вчера виделись, – упорствовала Верочка, роясь в сумочке. – Здесь, в клубе. Ты познакомила меня со своим спутником. Банкиром Анатолием Ворониным. Вот, он мне свою визитку дал.

– Вчера мы с тобой, Верочка, не встречались. И не надо мне визитку совать. У меня тоже всякие визитки есть. Когда я на телевидении работала, мне даже какой-то министр свою визитку дал. Увы, это не сделало его моим мужем. Ну а ты как, Малахова? Живешь все там же?

– Да, – растерянно кивнула Верочка.

– Надеюсь, не одна?

– Ну, раз вчера у меня случилась галлюцинация, теперь я никогда не останусь одна. Галлюцинации очень расширяют круг общения. Захочу – с банкиром потанцую, захочу – с президентом кофе попью...

Глава 3

«Никто, наверное, не отказался бы стать редактором собственной жизни. Редактура – это здорово. Меняешь одно слово, а меняется весь смысл.

Сравните:

– Мой новый знакомый – доктор.

И вся твоя семья не прочь пройти у него обследование или хотя бы получить больничный.

– Мой новый знакомый – доктор наук.

И вся твоя семья удивляется: на что же он живет? Ведь Нобелевскую премию дают единицам.

Слова, слова...

Правительство планирует существенную прибавку к пенсии. О том, что сто рублей существенны разве что на карманные расходы для детсадовца, можно и промолчать.

Молчание – это тоже способ редактирования. Как и отрицание.

– Это не война. Это антитеррористическая операция...

– Пластическая хирургия? Что за нелепые подозрения! Дыни ведь природа придумала, а не селекционеры...

Иногда мне кажется, что реальности вообще нет. Есть только наши версии событий. А их редакторами становятся наши надежды, злость, хвастовство, лесть или желание оскорбить...»

Рейс Шарм-эль-Шейх – Москва. Три девицы не под окном, а под иллюминатором...

Да, мало было Верочке проблем! Ни работы, ни любви, ни кафеля в ванной. Так понадобилось еще выставить себя полной дурой. Или круглой? Скорее, все-таки полной: шведский стол в отеле – вещь коварная, хочется попробовать все и сразу.

Верочка никогда не думала, что на курорте можно прийти в такое уныние. Ей казалось, что на песочке под пальмами – рай. Стоит только накопить денег и оказаться здесь, как начнется полный и беспрерывный кайф. Если не в отпуске быть счастливой, то когда?

Но похоже, эта поездка станет прологом в истории болезни. Длинной такой истории, без хеппи-энда. А в эпилоге – сумасшедший дом. Она же видит то, чего не было и чего не видят другие. Ей дают свои визитки покойники и длинноволосые женщины, оказавшиеся мужчинами. Может быть, у нее на самом деле проблемы с психикой?

Во-первых, абсолютно нормальных людей нет вообще. Говорят, пробовали найти и исследовать, да не отыскали. Во-вторых, если покопаться в голове у всякого, всегда можно выкопать что-нибудь этакое: какой-нибудь скелет в шкафу или камень за пазухой. Верочка не любила вспоминать и биться в истерике, но вообще-то она росла без отца и в детстве чуть не стала жертвой сексуального маньяка. А это крайне плохой старт. Ох...

Верочку извели подобные мысли. Она возвращалась домой из Египта хоть и загорелой, но невыспавшейся и растерянной.

– Лиза, ты меня вылечишь? – с отчаянием в голосе спросила она подругу сразу после взлета.

– Верочка, ты меня пугаешь. – Та даже вздрогнула.

– Нет, правда, кажется, мне просто необходима помощь психолога. Я же с ума схожу! Меня надо лечить электричеством!

– Знаешь, электроэнергия слишком дорого стоит, чтобы вот так ее разбазаривать, – не согласилась Лиза. – Забудь ты этого банкира. Может быть, он тебе вообще приснился. Рано или поздно все выяснится, а пока – забудь.

– Но ты считаешь меня ненормальной, сочинившей бредовую историю про мужа Насти, которая на самом деле не замужем?

– Верочка, начать с того, что я ее паспорта не видела, оперативно-разыскные мероприятия не проводила. Ты сказала, что общалась с ней и с пропавшим банкиром, которого она назвала своим мужем. Настя утверждала, что не виделась с тобой и в разводе. Строго говоря: ее слово против твоего. К тому же банкир вполне мог удрать с деньгами и любовницей за границу и инсценировать свое исчезновение...

– Неужели ты мне веришь?!

– Ну, вообще-то я с тобой давно знакома. И обычно ты мне не врешь. Хотя, конечно, все это очень странно...

– Вот видишь, я сошла с ума, но денег на лечение у меня нет. А ты не хочешь лечить меня по блату. Все кончено... – У Верочки почти не осталось надежды.

– Господи, мне бы ваши проблемы, – подала голос Альбина. – Был этот банкир на дискотеке, не был – какая разница! Он тебе чужой человек. А вот меня собственный муж порадовал...

Альбина с отвращением отшвырнула журнал, который читала. Глянцевый, русский. Она нашла его в салоне самолета и решила полистать от нечего делать. Теперь ей будет чем заняться в полете: надо написать заявление о разводе.

Лиза взяла журнал и полюбовалась на фотографии какой-то светской тусовки.

– Это день рождения одного из руководителей «Газпрома». Его отмечали в ресторане, которым владеет Дима, – пояснила оскорбленная супруга. – Думаю, из-за этого он и не поехал со мной отдыхать. Я понимаю, для него это крупный заказ. Все должно было пройти на высшем уровне. Но как объяснить вот это?

Она ткнула пальцем в снимок на странице внизу. Димка был в своем репертуаре: имея внешность и манеры плейбоя, он по-голливудски улыбался в объектив, положив руку на голую спину какой-то девицы, похожей на куклу Барби. Подпись гласила: «Известный московский ресторатор Дмитрий Лунев и восходящая звезда поп-сцены Мила Сладкова. В последнее время их часто видят вместе. С чего бы это?..»

– С того, что этот субъект – кобель, – прошипела Альбина. – Ах, почему я не провела ночь с темнокожим садовником...

– Потому что влечение к человеку с другим цветом кожи некоторые психиатры считают отклонением. Даже термин такой есть – гетерохромофилия, – объяснила Лиза.

– Звучит страшно, – поежилась Верочка. – Похоже, ты, Альбина, еще легко отделалась, болезнь не успела стать хронической... А если серьезно, ну кто верит бульварной прессе? Что же им было написать: «Верный муж Али Димка попозировал немного перед объективом вместе с безголосой певичкой, с которой едва знаком»?

– Ты посмотри, как его рука привычно, даже по-хозяйски, лежит на голом теле этой Конфетки Мармеладовой. – Аля не упустила ни одной детали.

– Знаешь, если бы у них и вправду что-то было, они нашли бы место для объятий подальше от фотографов, – заметила Лиза.

– Что вы понимаете, девочки! Ваши мужья не лапают вчерашних школьниц на виду у всей страны...

– Я всегда знала, что в одиночестве есть свои плюсы, – усмехнулась Лиза.

Верочку же одиночество угнетало. Ну почему у нее нет мужа – президента компании, который взял бы ее на работу безо всякого собеседования? Что за дурацкая процедура? Почему у нее всегда такое чувство, что кандидатуры определены заранее и возьмут тех, насчет которых уже позвонили? И бесполезно улыбаться, стараться произвести благоприятное впечатление. Как и искать подвох в вопросе: «Почему вы покинули прежнее место работы?» Потому что так решил прыщавый урод, ненавидящий талантливых и симпатичных женщин.

– Э, вы знаете, мне захотелось перспективы. Скучно сидеть до пенсии на одном месте. Надо развиваться, ставить себе новые задачи. Захотелось попробовать себя в столь уважаемом издании, как ваше.

– Вы понимаете, что работа в газете, тем более ежедневной, отличается от дуракаваляния в журнале, который выходит раз в неделю и на восемьдесят процентов состоит из иллюстраций? – испытующе посмотрел на Верочку заместитель главного редактора – мужчина лет пятидесяти, с интеллигентской бородкой.

– Конечно, я понимаю разницу. Там было что-то вроде ученичества, вхождения в профессию. Здесь же начнется настоящая работа! – дипломатично ответила Верочка.

Ну что она несет? Нужно было получше подготовиться. А она побежала сюда практически с самолета.

Еще до поездки Верочка отослала свое резюме в несколько редакций, но ответили ей лишь из двух. В одной собеседование уже прошло как раз тогда, когда она словила глюк про банкира на другом континенте. Этот же господин назначил ей на сегодня. Она едва успела вычитать в Интернете, что заместителя главного редактора зовут Александр Исаакович Гольдмановский. Он из старых, советских кадров, но ему тем не менее удалось остаться в обойме и с недавних пор занять ответственный пост во вполне тиражной газете, имеющей определенное влияние.

– Вы понимаете, что наше издание не считает сенсационной новостью прыщ на щеке новой жены Филиппа Киркорова?

– А бороду на щеке этой самой жены считает? – не удержалась Верочка.

– Я образно говорю, – нахмурился Гольдмановский.

– Я так и поняла, – закивала Верочка. – Не думайте, раньше я не только светской хроникой занималась. У меня были публикации и по криминальной тематике.

Она была в курсе, что замглавного курирует отдел происшествий и криминала, являясь его редактором.

– Про того маньяка? – отозвался Гольдмановский. – Знаю, поэтому, собственно говоря, я вас и пригласил. Я отметил глубокое погружение в тему.

Еще бы! Этот маньяк едва не погрузил в могилу саму Верочку, открыв на нее настоящую охоту.

– Хотя, конечно, я изложил бы эту фактуру по-другому, – проворчал Александр Исаакович. – Статье явно не хватило качественной редакторской правки.

Верочка хотела кивнуть, но не смогла. Она считала, что это был хороший материал. Настоящее журналистское расследование.

– Ладно, скажу прямо, у нас была вакансия в отделе криминальных новостей, – продолжил редактор этого самого отдела. – Но боюсь, она уже занята...

Вот так-то! Здесь ей ловить нечего, поняла Верочка. Прощай мечта о хорошей работе и нормальной зарплате. Придется идти в курьеры и весь день мотаться по Москве. Ужас! Каблуки не наденешь, да и зарплаты хватит разве что на кроссовки со скидкой. Будет нелегко ощущать себя современной, красивой, стильной. Одно радует, за невыплату кредита теперь не сажают в долговую яму с крысами и объедками на ужин.

Терять Верочке было нечего, и она пошла ва-банк, точнее, ва-банкир.

– Очень жаль. – Она поднялась и застыла в изящной позе. – А я так надеялась на наше продуктивное сотрудничество. Даже эксклюзивный материал специально к нашей встрече раздобыла. Про банкира Анатолия Воронина... Ну что ж, эта тема сейчас на слуху, так что, думаю, в «Комсомольской правде» или даже в «Коммерсанте» мою статью с руками оторвут. Всего доброго, Александр Исаакович.

Верочка повернулась к двери.

– Подождите. – Замглавного редактора заерзал в своем кожаном кресле. – Что за материал?

– Да так, ничего особенного.

– И все же...

– У меня есть свидетель, который видел, как исчезнувший или даже убитый бизнесмен весело проводит время на египетском курорте. – Верочка почувствовала себя заправским фокусником, доставшим козырную карту из рукава. – Пока его похитителей ищут в Москве, жену допрашивают в прокуратуре, господин Воронин отдыхает за границей с любовницей. Можете, конечно, считать это светской хроникой...

– Нет-нет, подождите, Веруня. – Маститый журналист почуял сенсацию и стал шелковым. – Присядьте, дорогая. Хотите кофе?

– Свежевыжатый апельсиновый сок, если можно...

Ох, нелегко ей будет отвыкнуть от пятизвездочного меню.

Гольдмановский отправил свою секретаршу в буфет.

– А насколько надежный свидетель? – уточнил он у Верочки. – Просто болтает или сделал заявление для следствия?

– Пока не сделал, но сегодня-завтра собирается.

Что ж, жизнь заставила ее пойти на этот шаг. Она почти поверила, что все это ей приснилось, но теперь придется придать истории огласку. У нее просто нет другого выхода. Пускай компетентные органы разбираются: пригрезилась ей та встреча или была на самом деле. Уж они-то проверят, в каком отеле остановилась Настя и одна ли прилетела. Все и разрешится...

– Отлично, прямо с завтрашнего дня мы оформим вас к себе в штат, – решил Гольдмановский. – Приходите к одиннадцати утра на планерку. А к обеду жду ваш материал. Так что позвольте представиться: теперь я ваш редактор, Веруня...

Нельзя сказать, что Верочка пришла от этого в восторг. Александр Исаакович произвел на нее не самое благоприятное впечатление. Но есть вещи поважнее редакторского обаяния. Кредитоспособность, например...

В Домодедове Альбину встретил водитель лимузина Сотовских. Он отвез ее в семейный особняк на Рублевском шоссе. Альбина чувствовала себя несчастной и толстой. В полете она заедала стресс шоколадом и прикончила почти все конфеты, которые купила сыну в магазине беспошлинной торговли в аэропорту.

Дома маленький Дениска бросился к маме со всех ног и немного поднял Але настроение. Даже если ее муж – самая последняя свинья, изменяет ей на виду у всех, делает ее посмешищем, одна несомненная польза от него есть – их общий сын, такой же симпатичный и улыбчивый, как папа.

– Мама, а ты видела веблюда? – поинтересовался ребенок. – А почему мое Касное? Там помидоы аздавили?

Альбина отпустила няню на целый день. Сама покормила Дениса, поиграла с ним в пирамиды и верблюдов. Потом уложила спать и стала слоняться по огромному пустому особняку. Одинокая женщина в роскошном интерьере, который придумала сама.

Дома, кроме нее и сына, никого не было. Ее мать и тетя уехали на какую-то выставку, брат Егор был на работе, его почти жена Марина проводила время в фитнес-клубе. Дима позвонил один раз, чтобы узнать, как супруга долетела. Простая формальность. Очень ей это нужно!

С горя Альбина закуталась в длинный махровый халат и отправилась в кухню, где навернула пяток пирожков, испеченных домработницей Полиной. С капустой, курицей и грибами. Очень вкусно и калорийно.

«Пусть, пусть я стану толстая, главное, чтобы мой кошелек не похудел, – с горечью думала она. – Хотя теперь Дима стал успешным бизнесменом. Это на первых порах ему были нужны инвестиции моей семьи. Вскоре я и вовсе окажусь ему без надобности. Но как там Лиза учит: везде искать положительное. Нет удовольствия от мужчин – будет радость от еды...»

Здравствуй, здравствуй, дорогая!

Буду, буду смотреть, не моргая,

На тебя всю жизнь и глаз не отведу...

Аля даже не поняла, что произошло. На кухню ввалился какой-то небритый парень с гитарой и начал петь ей шлягер, который до этого она слышала по радио.

Аля даже выронила от неожиданности недоеденный пирожок. А потом увидела Димку – за спиной певца. Оказывается, это была серенада. Алин муж хорошо подготовился к ее возвращению, даже попросил известного музыканта, который иногда выступает в его клубе, спеть песню для супруги.

Ох, не вовремя она решила махнуть на себя рукой. К ней на кухню муж притащил настоящую звезду, а она в халате...

Сердиться на Димку или нет? Вообще-то ей было приятно. Именно за такие небанальные выходки она его и любила. Ну как теперь выяснять отношения? Музыкант спел и удалился, Аля даже не успела взять у него автограф. А Димка стиснул жену в объятиях, не дав швырнуть в него тем самым журналом. Он начал ее целовать, ей пришлось ответить. Он сказал, что ужасно соскучился. Ей пришлось поверить. Он потянул ее в спальню. Ей пришлось пойти с ним и забыть обо всем на свете, кроме любви и желания...

Через час Альбина уже спала. Было только десять часов вечера, но она устала от переживаний и перелета. Аля была уверена, что муж, честно и, надо признаться, ко всеобщему удовольствию, исполнив супружеский долг, отправится на свою ночную работу. Но он остался с ней. Только на минутку вышел в ванную, как раз когда на прикроватной тумбочке ожил его мобильник.

– Ну где ты? Твоя милочка ждет тебя в клубе, – произнес в трубку капризный женский голос.

– Сегодня у меня выходной, – отрезал Дима и отключил телефон.

– Вернулись, лягушки-путешественницы? – тем же вечером вместо «здравствуйте» услышали Лиза и Верочка – лучшие подруги и вечные соседки. Не только по номеру в Египте, но и по подъезду в Москве.

Пока Верочка столбила себе новое место работы, Лиза заказала пиццу на адрес Верочки и сообразила у нее в кухне на троих. Третьим был Андрей Никольский – тоже друг детства, которому также не пришлось далеко идти – он жил этажом выше.

– Если мы и лягушки, то царевны, – возразила Верочка Андрею, целуя его в щеку.

А вот Лиза с поцелуями не торопилась, это гостю пришлось чмокнуть ее.

Специально для него они купили виски в дьюти-фри-шопе, себе же привезли «Асти-мартини». Андрей ловко открыл бутылку, разлил шипучий напиток по бокалам, а себе плеснул то, что покрепче.

– Ну, рассказывайте, – потребовал он. – А лучше показывайте. Люблю смотреть на красивых девушек в купальниках.

– Через десять минут покажем. Я как раз отдала фотопленку в проявку, – ответила Верочка.

Она не теряла надежды, что на снимках все же окажется пропавший банкир. Тогда у ее материала, запланированного в послезавтрашний номер, не будет проблем с иллюстрациями. Но возможно, что фотосессия ей так же приснилась, как и все остальное? Ждать осталось совсем недолго. Снимки обещали сделать в течение часа. Пятьдесят минут уже прошли.

Верочке не терпелось. Она оставила Лизу и Андрея в своей квартире и рванула в салон «Кодак» за углом дома. Ее заказ был уже готов. Дрожащими руками она взяла конверт с фотографиями.

Было бы здорово, если бы прямо сейчас все прояснилось. Фотоаппараты же галлюцинации не фиксируют! Верочка прямо у прилавка достала снимки из шуршащего пакета, начала просматривать, половину уронила. Но даже не наклонилась поднять. Вот же, вот она на той дискотеке. Она и...

Зрелище оказалось неожиданным...

Глава 4

«Не люблю фотографии. Особенно свои. Это как раз то, что с трудом поддается редактированию и ретушированию. Ведь на снимке не только ты, но и твои эмоции, твоя наивность. Школа, свадьба, первый юбилей.

Одноклассники, однокурсники, коллеги, приятели. Казалось, у нас столько общего. А теперь встретишь на улице – не сразу узнаешь. Да и любовные истории только начинаются стихами, а потом – такая проза...

Восторги от Праги. Еще бы, первая поездка за границу. Потом ты будешь смеяться над этими восторгами. Отель «ни одной звезды». К дорогим ресторанам даже подойти страшно. И всем вокруг понятно – туристы из «совка». Пройдет совсем немного времени – и твоя одежда, и твой английский, и твоя кредитка станут не хуже, чем у других. И фотоаппарат это зафиксирует. Но вместе с морщинками, усталостью и бессонницей. От возраста, недомоганий, проблем и предательств...

Не понимаю, зачем все стараются замереть перед камерой с вымученной улыбкой, в напрасной надежде остановить мгновение. Как будто, если не предъявишь снимок, никто не поверит, что ты был там-то, заканчивал то-то, общался с тем-то...

Нет фотографий – нет человека?»

– Говорят, арабы прохода не дают красивым русским туристкам, – улыбнулся Андрей, подливая спиртное в их бокалы.

Вроде как комплимент сделал. Но Лиза нахмурилась. Назвать ее красивой можно разве что в полярную ночь. А при свете дня у нее довольно заурядная внешность: русые волосы, сине-серые глаза, к тому же близорукие. С детства ей пришлось носить очки, а это не добавляло уверенности в себе. Ее не дразнили очкариком, в их классе у многих были проблемы со зрением. Но чувство беспомощности угнетало ее. Зимой стекла потели в транспорте, она старалась их не носить на улице, а использовать только для чтения. И не могла разглядеть номер автобуса, цену товаров на полке за спиной продавщицы.

К счастью, теперь есть контактные линзы и супермаркеты. Каблуки, пара кило косметики и какой-нибудь прозрачный шелковый наряд, скорее всего, сделали бы ее неотразимой. Но тушь обязательно потечет из-за дождя, шпильки превратят осеннюю грязь в непроходимую, а шелк грозит воспалением легких. Лизе оставалось только удивляться, как все это не страшит Верочку, у нее ведь тоже не всегда есть деньги на такси.

Нет, Лиза предпочитала классическую простоту и добротный трикотаж. Прямые темные брюки мужского кроя и какая-нибудь водолазка, сегодня – болотного цвета. Волосы собраны в элегантный пучок. Образ серьезной, а не легкомысленной дамы дополняют стильные очки без оправы, чтобы лучше рассмотреть фотосвидетельства.

– Арабы не дают прохода любым туристкам, – пожала она плечами. – Их-то дамы закутаны в черное с головы до ног. Да и взять их за руку они имеют право только после свадьбы. Так что приезжие в шортиках и бикини – это просто луч света в темном царстве.

– И вы, конечно, устроили им иллюминацию? – В голосе Андрея сквозила почти ревность.

Лиза посмотрела на него с удивлением. Он всегда был хорошим другом ей и Верочке, но свидание назначить не пытался. «А жаль», – подумала Лиза, но скорее умерла бы, чем намекнула ему об этом.

– Знаешь, если кто из арабских мужчин и произвел на меня впечатление, так это Тутанхамон. Тутанхамон на черном леопарде, Тутанхамон на троне, Тутанхамон с женой в саду. В Каирском музее много интересных экспонатов...

Хлопнула входная дверь.

– Черт, черт, черт! И дьявола туда же! – Верочка вернулась не в самом лучшем настроении.

– Что такое? Неужели забыли убрать эффект красных глаз? – предположил Андрей.

Он знал, что подруга слишком придирчиво относится к собственным фотопортретам. То складка на юбке ее толстит, то спина горбится, «как будто мне сто лет». Хотя остальные видели стройную, молодую красотку.

– Пленка оказалась засвеченной? – заподозрила худшее Лиза. – Говорят, от мертвецов исходит фосфоресцирующее сияние...

– Хватит издеваться! – Верочка чуть не плакала. – Вот смотрите, это день моего рождения. Это мой юбилейный сарафан. Дорогущий, шелковый. Знаете, как долго я искала этот изумрудный оттенок!

– А что, я хорошо тебя сфотографировала на фоне моря и заката. – Лиза не стала скромничать.

– Да, в отеле все классно. Ты, я и Аля получились отлично. А вот дискотека.

– Ого! Это явно снимала не Лиза, – догадался Андрей.

В кадре была женская грудь крупным планом. И даже не одна. Две дамы стояли рядом, и фокус был на зоне их декольте.

– Да, не Лиза, – подтвердила Верочка. – Это нас с Настей мертвец сфотографировал. Обозначил, так сказать, сферу своих интересов. А вот и исторический снимок. Настя щелкнула меня и своего как бы покойного мужа.

Лизе не терпелось посмотреть. Но она увидела только Верочку с пьяной ухмылочкой. А рядом с ней какое-то темное пятно, которое заканчивалось мужскими брюками.

– Ничего сверхъестественного, объектив закрыли пальцем, – констатировал Андрей.

– Прекрасно! Мои доказательства заляпали! – Верочка схватила бокал и с горя выпила шампанское без тоста. – Они это сделали специально!

– Знаешь, судя по всему, вы там все были немного того... – заметил Андрей.

– Да, мы немного выпили, но до белой горячки дело не дошло. Уверяю тебя!

– Боюсь, по груди и по ногам невозможно установить личность, – вздохнула Лиза. – Так что у нас по-прежнему твое слово против Настиного.

– Так, что здесь происходит? – Андрею надоели эти загадки. – Что за фотосессия с покойниками? Это была вечеринка под Хеллоуин?

– Нет, просто Верочка даже в Египте умудрилась оказаться в эпицентре российского банковского скандала, – туманно объяснила Лиза.

– Какого скандала? История с «Крез-банком», что ли? У вас там что, большие суммы на счетах?

– У меня там кредит, – сообщила Верочка. – Интересно, может быть, теперь мне его простят? Кому отдавать проценты, если банк лопнул? То есть мне, наверное, выгодно, чтобы банкира считали мертвым.

– Но он на самом деле мертв, – убежденно произнес Андрей.

– Ты занимаешься этим делом? – Верочка вскочила со своего нового дивана из «ИКЕА».

– Ну вообще-то это тайна следствия. – Парень вспомнил, что он не просто сосед, но и сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью.

– Это у меня для твоего следствия есть тайна! – выпалила Верочка. – Так что давай обменяемся новостями.

– Сначала ты, – не терял бдительности опер.

– Два дня назад я встретила банкира Анатолия Воронина на дискотеке на набережной Шарм-эль-Шейха.

– Два дня назад? – вытаращил глаза Андрей. – Подожди, он пропал в прошлую пятницу. Во всяком случае, тогда его видели в последний раз сразу несколько свидетелей. В понедельник его хватились на работе – он не пришел на важный совет директоров. Позвонили домой. Там сказали, что вроде бы хозяин в отъезде. Но потом открыли гараж и поняли, что он мог отправиться туда, откуда не возвращаются. Нашли следы преступления. Предположили, что банкир убит. А ты говоришь, что он в это время оттягивался на дискотеке?

– Что за следы? – встряла Лиза. – Как будто преступление – это большой такой медведь, к тому же невоспитанный, ноги не вытирает...

Андрей помолчал, прикидывая, стоит ли идти на откровенность.

– Трупа-то нет. Так что это могут быть не только похищение и убийство. Не исключена и версия бегства за границу, – подначила его Лиза.

– Ну хорошо, я входил в оперативно-следственную группу, которая осматривала коттедж, – сообщил Андрей. – Была версия, что некие криминальные структуры похитили Воронина, чтобы вымогать деньги, поэтому привлекли УБОП. Выкуп так и не потребовали. Основная версия теперь – убийство. Труп не нашли. Но следы весьма красноречивые. В гараже пятна крови, гильзы и пистолет, из которого стреляли. Предварительный анализ показал, что это кровь банкира. Верочка, а ты уверена, что видела Воронина? Разве ты знакома с ним? – Опер вспомнил, что обычно вопросы задает он.

– Нас познакомила Настя, – ответила Верочка. – Это такая длинноногая блондинка, мы с ней вместе учились в университете. Она представила Анатолия Воронина как мужа. Он дал мне визитку, заплатил за выпивку и за такси. На танцполе было темновато, но когда я увидела его в новостях, сразу же узнала. Спонсоров я не забываю...

– А кто-нибудь, кроме тебя, его видел?

– Лиза и Аля дезертировали в номер, бросив меня одну на линии огня, вернее, светомузыки. А на дискотеке никто ни на кого не смотрит, там отрываются по полной. Если бы я не врезалась в Настю и она меня не притащила к их столику, я ни на какого банкира внимания не обратила бы.

– Однако на следующий день эта Настя явилась в тот же ночной клуб одна и заявила, что находится в разводе с каким-то Мишкой, а Воронина знать не знает, – дополнила картину Лиза.

– Ага, а я, мол, обкурилась гашиша! – возмутилась Верочка.

– На самом деле это была марихуана? – испугался Андрей.

– На самом деле это был коктейль. Ну, пара коктейлей. Но я была в сознании!

– Раз нет тела, может быть, и не было убийства, – повторила Лиза. – Разве мало богачей отсиживаются за границей?

Скажи мне, кто твой друг... Лиза явно не хотела считаться подругой лгуньи. Вот и продвигала версию, все объясняющую в выгодном для Верочки свете.

– Верочка, если ты уверена, что видела Воронина, завтра же иди к следователю и дай официальные показания, – распорядился сотрудник УБОПа. – Тогда мы начнем отрабатывать твою версию, Лиза. Скажу честно, за кордоном мы банкира не искали. А теперь у нас будут основания проверить авиакомпании, аэропорты, таможню, отели. Если Анатолий Воронин и эта Настя... Как, кстати, ее фамилия?

– Савельева. Но она представилась Ворониной.

– Так вот, если Анатолий Воронин и Анастасия Савельева, или Воронина, покупали авиабилеты, проходили регистрацию и паспортный контроль в Москве и в Шарме, мы об этом узнаем.

– Уж пожалуйста. А то меня так и будут считать пьяницей, наркоманкой и сумасшедшей... Выбирайте на свой вкус.

– Андрей, а что там с официальной супругой банкира? Что она сказала на допросе? Ее в чем-то подозревают? Она слышала выстрелы? – поинтересовалась Лиза.

– Извините, красавицы, я и так с вами разболтался. Как гайка какая-нибудь, вот-вот колесо отскочит. – Парень принял суровый вид. – Тайна следствия...

На следующее утро Верочка проснулась с трудом. Море за окном больше не шумело, там висело пасмурное и холодное ноябрьское утро. Завтрак пришлось готовить себе самой, и кофе, конечно, тут же бросился наутек. Вместо пляжа ее ждала работа. Ох...

Как и все нормальные совы, Верочка утро не любила. И на будильнике выставляла не меньше трех звонков с интервалом в десять минут. Но сегодня не поваляешься. Ее первый день на новом месте, опаздывать нельзя. Мало того, надо успеть еще и к следователю забежать. Андрей оставил ей подробную инструкцию, куда идти и кого спросить.

Верочка репетировала свои показания, пока ехала в автобусе и еще потом – в метро. Надо говорить и держаться так, чтобы ее ни в коем случае не заподозрили в немедицинском употреблении галлюциногенов.

Но со следователем – здоровенным таким парнем с неожиданно добрым лицом и не менее неожиданной фамилией Оладушкин – все прошло на удивление скоро и легко. Здоровяк хоть и выглядел так, будто не спал трое суток, быстренько записал показания и попросил Верочку их подписать. Он не сверлил неожиданную свидетельницу испытующим взглядом, почти ничего не уточнял, не грозил ей детектором лжи. Хотя ее показания ставили под сомнение основную версию.

– Разберемся, – только и пообещал он. – Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем...

Планерка отдела происшествий и криминала проходила в замредакторском кабинете, уже знакомом Верочке. Выяснилось, что в отделе, кроме нее, четыре человека.