Текст книги "Волчья ягода (Часть вторая).(СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

А Борис рядом с подобной девушкой, наверное, вообще идиотом смотрится. Он и рядом с женой-то...

В старых очках, сутулый. Когда в последний раз в спортзале был – сам не помнит. В студенчестве еще. И отнюдь не на последних курсах. Тогда он уже прирабатывал – некогда было. Да и сил уже не оставалось. Работа – спорт бедняка.

И одет Борис как... как всегда.

Валя прежде говорила, что он "милый и трогательный". Прежде. В другую эпоху. Когда небо было ярче, и жизнь казалась счастливой. Когда еще верилось в будущее. Счастливее, чем у родителей. И своих, и ее.

– Случилась моя жена... – бесцветно проговорил Борис. – Моя жена... которая, оказывается, мне изменяет. И, наверное, уже давно.

– Вы меня, конечно, простите, но на этой остановке никто не занимался сексом. И даже взасос не целовался.

– Это иногда и не нужно... Я и так понял.

– Вы ничего не поняли! – прошипела Зорина. – Вы просто увидели, как она с кем-то разговаривает. И больше ничего. Ни-че-го.

– Не с кем-то, а с мужчиной.

– А если бы с женщиной, то ничего страшного? Я бы на вашем месте не была так уж уверена. Однополых отношений никто не отменял. "Секшн революшн" и всё такое.

– Она изменяет мне. Сейчас я понимаю – можно было догадаться и раньше...

– И всё же – может, сначала спросите у нее прямо, а? – Зора резко загородила ему дорогу.

– А если она скажет: да? – разозлился он.

Ему всё равно Зорину даже не обойти. Она наверняка – быстрее и сильнее. И уж точно – наглее. Такую только танком остановишь.

– А что вы теряете? Вы же и так думаете, что да. Вы уже успели ощутить себя брошенным.

– И всё же? Если – да?

– Если "да" – спросите, почему? Вдруг ответит? Честно.

– Что? Что тут можно ответить?! – Кажется, он сейчас заорет. Впервые за много лет. А то и вообще – впервые.

Хватит! Хватит с него упреков жены, придуманной любви, копеечной зарплаты и злобной тещи. Не хватало еще вздумавшей учить его жизни малолетки!

– Мало ли, по какой причине люди наставляют друг другу рога. Минутная слабость, быт заел. Измените ей сами – если станет с того легче. Но не теряйте вот так просто близкого человека. И не устраивайте собственным детям неблагополучную семью.

Кто другой уже много что ответил бы Зорине... Кто другой – кому жена не изменит никогда. И теща обожает. Всем подругам перехвасталась его подарками. Пусть завидуют. И едят поедом собственных нищих зятьев!

– Значит – вы, Зорина, простили бы? – подчеркнуто вежливо процедил Борис.

– По ситуации, – пожала она точеными плечиками. – Если б любила – наверное, простила бы. Когда любишь – подобная ерунда ничего не меняет. Чувства остаются прежними.

Да ни к чему ее Мишка не принуждал. Для такой лечь в постель – что стакан воды выпить.

– Мне не так хорошо известна разница. Извините...

– Не за что. Я – то, что я есть. Кстати, это не отменяет того, что ваш друг все-таки пытался меня изнасиловать.

Девчонка мысли читает, что ли?

– А я уже начинаю сомневаться... – вырвалось у Бориса.

И, наверное, зря. Она ведь и ударить может. Запросто. Тоже – как стакан воды...

Зорина усмехнулась. Как-то... по-волчьи. Люди такими не бывают. Даже Миха – при всей его похвальбе. Во всех его "молодецких подвигах" – вранья девять десятых. Если не больше.

– Женщина может быть кем угодно – хоть уличной проституткой. Но если она говорит "нет" – это всё равно изнасилование. И даже проституткам нравятся не все. А банальную физическую измену я не простила бы только в одном случае – если б искала повод послать кого-то подальше.

Шум в ушах испарился окончательно. Теперь всё вокруг наоборот – до боли ясно и отчетливо.

– Значит, поговорить с Валентиной? – невесело выговорил Борис.

– Как хотите.

Все-таки они выросли в разной среде. У Бориса и всех его друзей (даже у Мишки) было благополучное детство. Благополучные друзья по улице, нормальная школа. А неблагополучные так никогда от своего прошлого и не отмываются. И судят о других исключительно по себе и своим знакомым.

Там принято плевать на чужие измены. Жить "ради детей". Самим ходить налево при каждом удобном случае.

Но ему-то что теперь делать? Ведь в одном Зорина права. Если он не спросит у Вали напрямую – значит, просто уже смирился с тем, что потерял ее навсегда. Без тени борьбы.

5

Что здесь делает Зинка? Нет, делать-то может, что угодно. Город – общий. Но вот идти и реветь на всю улицу... Аж на прохожих натыкается, бедняга. Или это они – бедняги.

Вон, старичок едва успел с дороги отшатнуться. Теперь косится вслед неодобрительно. И тоже кому-нибудь нагрубит. Чтобы собственную злость сорвать. И пойдет-поедет реакция дальше...

Ладно еще если чудо в перьях просто дальше потопает. А если в таком состоянии – через дорогу?

Зорку Зина даже не узнала. Протопала по тротуару мимо.

– Я сейчас, погодите минуту. – Да Борис небось рад-радешенек от нее отвязаться! – Это – моя подруга... Зина! Зинка, подожди! Зинка! Да стой же!..

Обернулась. Увидела. Узнала. И почесала прочь куда быстрее – уже бегом. Опять же – ладно, хоть не на ту сторону.

Мда, Зорка. А чего ты ждала? После эскапад, вроде сегодняшней, от тебя нормальные люди уж точно шарахаться должны.

Вот и шарахаются.

– Зинка, да стой же!

Та метнулась в подъезд ближайшей шестнадцатиэтажки. Зорка – следом.

Хорошо еще – домофон сломан.

О, черт! Зинки там уже нет, а подъезд – проходной. И теперь вопрос: куда она делась? На ту сторону или в лифт. Он как раз подозрительно гудит. Скрипит, как старый дед.

Может, вообще проще потом перезвонить? Если... если с ней за это время ничего не случится.

Ладно, все этажи так и так не проверишь. Особенно если там у Зинки кто-то живет. Вдруг она бежала не абы куда, а целенаправленно?

А если и нет – выхода-то два. И лестницу, и лифт сразу – не перегородишь.

А вот на улице искать к тому времени поздно будет...

По ту сторону подъезда – никого. Только пара воробьев что-то клюет. При виде Зорки возмущенно нахохлились. Нехотя и тяжело отлетают на пару шагов. Дескать – оставь в покое наш обед!

Вот отожрались. Скоро не хуже голубей будут. Голодных бомжей на них нет.

И здесь явно никто не выходил.

Зорка поплелась обратно. Как раз навстречу открывающейся двери ближайшей квартиры.

Вывалилась оттуда тусовка из шести изрядно подвыпивших граждан – в возрасте от тридцати до пятидесяти. Поровну обоих полов. Во главе – грузный мужик, лысоватый и бородатый.

– Девушка, а, девушка... Можно вас поцеловать? – Слюнявые губы и волосатые передние лапы – уже наготове.

Так, Зорка, тебе нужен кавалер-алкаш – раза в три старше тебя? Нет? Тогда сматывайся. Обратно к воробьям.

На сей раз они даже раздраженно чирикнули. Дескать – вот привязалась! Не отдадим! Мы первые нашли!

А дом теперь придется обходить по периметру. По пути тревожа новых воробьев, голубей (у них тут общегородская кормушка, что ли?) и пару мартовских котов. А последней – ленивую пожилую таксу.

Вот и угол.

И никакой Зинки. Зато...

Стоп, Зорка. "Москвичей" такого цвета в городе, конечно, много. Но вот совпадение ли, что именно туда садится Борис? Смывается от навязчивой знакомой – пока ее нет.

Ох, хорошо, что притормозила. Вот он, Дэн. Из круглосуточной лавочки выходит. Мелкой такой – с торговлей через прилавок.

И идет именно к этой тачке. Уверенно так. Как и всё, что делает.

Садится на водительское место. Машина радостно фырчит. Аж сюда слышно.

Зорка молча сжала кулаки. Очередной воробей зло уставился на нее. Дескать – да стой уже спокойно, достала! Будь человеком – дай поесть.

Питер что, большая деревня? Какого черта тут все друг с другом знакомы, а?

Знала б Зорка об этом заранее – ни за что не сунулась бы ни к каким психоаналитикам.

Кто-то тут хотел избежать проблем с Михиной тусовкой? И кто виноват, что теперь сама их нашла?