Текст книги "Волчья ягода (Часть вторая).(СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Сфоткать бы! Как когда-то Динка. "Это я на помосте", "это я с прикольным парнем"... И ни слова, где Дима.

Дима... Как же он выглядел? И кто вообще такой? Ах да – на одной из Динкиных фоток был какой-то Дима. Который из них? Наверное, самый красивый. Иначе зачем Зорке его помнить?

Кто же из них?

Стол угрожающе качнулся, его край – опять слишком близко. Прямо над матрацем с очередной парочкой...

Еле удержалась – да и то с помощью Жанки.

Где же Дима? Где ее Димочка? Он срочно нужен! Не вспомнить, зачем, но, может, это разъяснится потом? Может, его тоже нужно обнять и расцеловать?

Вдруг это он – мечта и любовь всей бестолковой Зоркиной жизни? Да запросто!

Может, за ним сюда она и пришла? Наверное.

Жанна – лучшая подруга и самый замечательный в мире человек! Может, она знает, где искать Зоркиного Димулю?

Музыка манит в новый, неизведанный мир. Всё ближе подступают парни – знойные красавцы, куда там картонным персонажам бразильских сериалов? И русских – тоже! Вместе с американскими и белозубыми.

А какие взгляды! И Зорка даже среди тех, у кого хватило смелости подняться на помост, – самая красивая, самая желанная!

Быстрее, быстрее!..

Таня с размаху падает в объятия ближайшего красавца. Юлька – вслед за ней. Он даже покачнулся, но ничего – удержал. Сейчас они уже счастливы и вернутся нескоро... Куда под шумок исчез Рома – неизвестно. На столе уже – только Зорка и Жанна. Но ведь ненадолго?

Парни подсадили новых плясуний – полненькую Светку и миниатюрную Лидку. А, вон Ромик – куда-то уползает с рыжей худышкой Ленкой... прямо по ковру. Красиво...

На стол лезет пышнотелый, как Светка (только в других местах), Юран. Макс тоже хочет к ним, но его не пускают две девушки. Пытаются увести в соседнюю комнату. А почему не здесь, как все? Стесняются... Кстати, одна из них – хохочущая Людка.

Зорка помахала рукой подружке, та подмигнула в ответ. Обоими шалыми глазами.

Они все – счастливы. Как же им хорошо! А Зорка? Почему она еще не с ними? Так плохо быть одной! Лучше – вместе. Лучше – счастливой...

Лидка как крылья простерла руки к ближайшему парню и ласточкой слетела в его объятия. Он подхватил ее, понес куда-то прочь. Искать свободное место... А то уже матрацев не осталось.

Зорка пригляделась. Не бросать же людей в беде! Таких хороших...

Ребята, вот в том углу еще есть – сверху видно! Особенно, если вон те чуть подвинутся. Подвинутся ведь?

На помост лезет кудрявая Маринка. Слегка пошатываясь. Чем-то похожа на совсем другую Маринку... жаль, ее здесь тоже нет.

А Жанка исчезает с уже вернувшимся Ромиком. Задорно болтает в воздухе ногами, весело кричит лучшей подруге:

– Рина, не отставай! Отдохни! Расслабься...

Зорка счастливо рассмеялась. Легко и беззаботно. Она наконец поняла, что нужно сделать. Давно пора! Это же так просто!

Пронзительно-синий взгляд. Чей? Неважно. Словно на карусели – лиц не разобрать. Да и зачем? Все ведь одинаковы! Одинаково прекрасны и счастливы.

У Никиты такие же глаза? Нет, карие... Тогда у Димы? Кого из них Зорка любила – Никиту или Диму? Не вспомнить. Оба были так давно...

Никита... Любимый! Его голос – во всех голосах, его глаза – везде. А их цвет – неважен. Да, Никиты нет рядом, но можно представить... Достаточно зажмуриться и сильно пожелать!

– Лови! – весело крикнула Зорка парню с синими глазами.

Шагнула к краю стола... помоста. И прыгнула прямо в раскинутые объятия – как в детстве с моста в воду. И ощущение – то же.

Он легко подхватил ее. Как пушинку... А ведь Зорка хоть и стройная, но выше Людки на голову.

У Никиты никогда так не получалось. Поднимать – поднимал и даже кружил, но ему было тяжеловато.

– Рина, Рина, Рина! – Кто это скандирует? – Продержалась дольше всех! Браво, Рина! Ура, ура!.. Машка, лезь на помост. Ты там еще не была – нечего филонить! Успеешь еще поваляться.

– Я люблю тебя... – шепнула Зорка... или Рина? Кто она сейчас? – Я хочу быть с тобой...

Кружат под потолком конфетти. Алые, зеленые, синие, смешно-голубые...

– Взаимно... – горячий шепот обжигает ухо... шею, горло.

Хорошо, когда шепчут так тихо. Можно представить любой голос...

Куда он ее несет? В ту самую комнату, где раньше были стол и Макс с девушками? Зачем, ведь все должны видеть, а Зорка хочет видеть других. Смотреться в них, как в зеркало... Почему здесь нет зеркал? Было бы вдвое больше друзей. И счастья.

Тем более, здесь тоже – ни одной кровати. Только одеяло на полу. Теплое. Приятно греет спину. А склоняется еще более горячее тело... Хорошо, когда зимой тепло.

Стоп! Всё должно быть совсем не так. Зорка ведь только что видела, и Жанна при этом была такой красивой! Всё должно быть, как у Жанны и Ромы. Хватит того, что Зорка с Димой и так утащились так далеко. Непонятно, зачем...

– Дима, наоборот! – смеясь, шепнула она.

– Дима? – Странное ощущение от голоса. Опасное.

Жизнь и должна быть опасной... А Динке нравились опасные мужчины. Зорка говорила, что это глупо, а сестра смеялась...

– А разве ты – не Дима? – У Димы – синие глаза. Как Зорка могла забыть? Динка точно это писала. "Как небо" и что-то такое... – У тебя же глаза...

– И у тебя – глаза. – Смеется он или нет? Губы – да, а вот те самые глаза... – Здесь у каждого есть глаза. Ни одного слепого или циклопа.

– Циклопы – это в Риме? – попыталась вспомнить Зорка.

– Это в племени тоскаледо родовой группы апачи.

Как смешно!

Целует ее. И не понимает. Ну и пусть. Всё равно он – Дима...

Кто-то замер в дверях. Любуется. Может, потом согласится присоединиться?

Зорка рассмеялась:

– Погоди, я же сказала – наоборот. Ты не понял? Сейчас покажу...

Сообразил. Перевернулся наконец на спину, позволил ей усесться сверху.

А в дверях – Макс. И ему нравится смотреть. Потому что – красиво. Зорка устроилась поизящнее и улыбнулась пошире. Пособлазнительнее...

3

С моста можно не только красиво нырнуть ласточкой. Еще и врезаться во что-нибудь. Там были сваи... подземные сваи прежнего моста. Гнилые насквозь... но крепче любой головы.

Столько народу ныряло – и ничего, а тот парень пять лет назад разбился насмерть...

Как и Зорка. И теперь ее труп просто без сил лежит на груди Димы... или не Димы. И сил подниматься нет. Тяжело. Больно.

Яснеет в глазах. Макс уже ушел. Ему надоело смотреть – ведь вышло не так интересно, как он думал.

Теперь здесь только она и Дима. Нет, не Дима. Его зовут иначе. Майк. Тот самый. Тезка Михи.

Зорка была права. Все люди – одинаковы. И уж точно – все мужчины.

И она была права, что прежде не пробовала. И впредь – не стоит. Ничего хорошего или хоть стоящего.

– Я же говорил... – улыбнулся Майк. Натянуто.

Девушка промолчала. Лишний раз смотреть на... партнера желания нет. Нужно выпить новую чудо-таблетку. Прямо сейчас. Иначе будет очень плохо... Почему-то. Хуже, чем до прихода сюда.

Да и что говорят в таких случаях? Спасибо за чудесную ночь? Чудесной она не была. Спасибо, если свалишь отсюда и больше не появишься?

Для этого надо встать, а сил – нет.

И пусть этот... кто бы он ни был, уберет руку с ее волос. И со всего остального. И без него паршиво!

Кстати, таблетки счастья – не у него. Может, полегчает?

– Макс! – приподнялась Зорка. – Жанна!

Что они там всё еще делают? Бенгальский огонь давно погас, конфетти свалилось мятой пылью. Свалялось.

– А, чего? – сунул нос Макс. В обнимку с новой подружкой.

Зорка чуть не скривилась.

– У тебя есть? – требовательно прищурилась она.

– Обижаешь, подруга, – ухмыльнулся тот. – У меня есть всё. Майк, тебе дать?

Не нужно. Не заслужил.

– Давай, – небрежно кивнул он.

Мир поплыл розовыми красками. Взвихрился новым узором. Еще незнакомым. Расправляются мятые конфетти, отряхивают крылья цветные бабочки. Вот-вот... всё будет...

А почему – будет? Сейчас тоже не так уж плохо...

Главное – не пропустить момент, когда волшебство начнет исчезать. Выветриваться. Таять и сваливаться.

Не пропустить – и просто вновь позвать волшебника Макса.

Кстати, где он? Куда опять делся? Почему вечно уходит не вовремя?

Опять здесь только Майк. Тезка Михи.

– Сменим роли? – предложил он.

А потолок здесь серый... Побелить пора! Тут не только конфетти почудятся. Еще и черти хоровод поведут...

– Ты ведь мне так и не дала толком тебя поцеловать...

А зачем? Жанна с Ромиком тогда не целовались, но смотрелись красиво...

Так стоит ли?

Наверное, да.

Да...

А потолок – весь в звездах. Как Млечный Путь. Смешно...

Глава седьмая.

1

На катке трещит еще хрупкая ледяная корка, но нужно упорно ползти вперед. Туда, где лежа распластался Женька. Ее братишка, что еще жив и пока не провалился. И храбрится из последних сил. Даже улыбаться пытается. Синими от ужаса губами.

– Держись!..

– Зорина, назад! Мы сами его вытащим!

Не обращать внимания на крики с берега! Потому что крикуны – врут. Взрослые всегда врут.

– Зорка!..

Ни за какой помощью они не посылали. Просто хотят ей наврать – чтобы спасти хоть кого-то. А Зорке не надо – кого-то. Ей брата надо!

А сюда они не полезут. Время будет упущено. Взрослые – тяжелее. И... боятся за свои шкуры! Привыкли к ним – за целых-то тридцать, сорок или пятьдесят лет.

Вернись Зорка сейчас – и уже не успеет, даже если потом повернет назад. И они это знают. На то и рассчитывают. Гады!

– Зорка! – это мама. – Назад! Назад! Назад, я кому сказала... дрянная девчонка! Эгоистка!

– А ты попробуй... утащи! – оскалилась Зорка.

Сейчас мама схватится за сердце, но злобная дочь не увидит. Потому что не обернется.

Лед треснул совсем рядом, девочка замерла. Распласталась не хуже Женьки. Вжалась в ломкий наст. Полцарства – чтобы весить, как мелкий братишка.

Нет. Чтоб стать пушинкой!

Успокаивается. Больше не трещит. Можно дальше...

– Зорина!..

– Идите... к черту!

Если хоть ему нужны!..

... – Вставай!

Больно же – так трясти!

– Женька, офигел? – отмахнулась Зорка.

– То Дима, то Женька... Вставай, спящая красавица!

Суровая действительность. В лице Майка. Зачем-то тянет Зорку за руку. Куда-то. В соседнюю комнату? Нет, на кухню. На фига? Зорка не хочет чаю. Как и кофе. Вот таблетку бы...

И запить. Вчера в бутылках плескалось что-то такое вкусное, сладкое...

Где Макс, когда он так нужен?

И так хочется спать! Где музыка? Почему народ вокруг такой квелый? Кто-то еще любит друг друга или безголосо поет, но тоже – без куража. А большинство вповалку спят. Кто – на грязных матрацах, а кому не хватило – на полу. Еще грязнее.

– Вставай и одевайся.

Девушка послушно натянула джинсы, водолазку. Зачем-то. Кстати, а чего это он вдруг раскомандовался?

И откуда под рукой взялась ее одежда? В этой комнате? Они что, так отсюда и не выходили? Зорка-то точно. А тряпки сами сюда прибежать не могли.

– Одевайся до конца. Мы уходим.

Зачем? Здесь так весело... и так охота проспать еще часов десять. А потом принять чудо-таблетку...

– Иди сюда! – На замызганную кухню Зорку приволокли, не больно спрашивая. Через общий зал, мимо груды тел вповалку. Мимо покосившейся двери и обоев клочьями.

Ладно хоть не за ухо. Позвать бы на помощь... да кто из этих встанет?

– Ты ч-чего? Что ты себе п-п-позволяешь? – Язык заплетается. Черт!

А ноги дрожат, как с перепоя. И руки трясутся...

– Пей! Живо.

Да Зорка что, против? Сказал бы сразу...

Таблетка – это хорошо. Но вода? Почему не вино?! То самое... Уже кончилось, что ли?

Вода – невкусная, холодная... Впрочем, теплая – вообще мерзость! Особенно сейчас.

Майк не так понял:

– Пей или заработаешь ломку.

Так это – не путь в волшебный мир? За что?!

– Не буду!

– Затолкаю силой.

Черт! Он ее выше на голову. И явно крепче. И драться умеет. Позвать на помощь? Все нормальные люди спят! Дать в морду? Голова кружится, ноги как ватные... ничего не выйдет. И здесь нельзя драться. В царстве добра и счастья... Да и от драк Зорка уже так устала...

– Давай, – вздохнула она.

– Собирайся быстрее.

А вот это – уже действительно наглость!

Спать захотелось сильнее. А вот голова пришла в норму, и мир вернулся на место. Да и задние лапки... Здорово! Дать все-таки в морду? А... потом!

Лучше сначала попробовать объяснить. Как это принято у адекватных людей.

– Я отсюда не пойду. Не хочу.

– Пойдешь как миленькая, – равнодушно отмахнулся Майк. Что-то засовывая в карман. Кого он тут ограбил? – Или тебя сначала сунуть головой под холодный кран? А может, лучше сразу целиком?

Черт! Не драться же в самом деле. Столько людей проснется... с головной болью. А сейчас им так хорошо.

Нельзя рушить чужую радость...

Да ладно. Ну, уйдет Зорка. Адрес же помнит. Вернется!

И где куртка? А, вот. Порядок! Кстати, а как эта бедная шмотка сюда попала? Как и остальные? Так она была в другом месте. Не в общей комнате. Зорка ее точно вешала в прихожей. Вон на те оленьи рога. Или нет? Башка еще толком не восстановилась.

И где Людка? Вон – в обнимку с каким-то парнем. Ее же нужно было отсюда увести...

Только зачем – здесь же так хорошо! Неважно, зачем-то было надо, а тогда Зорка соображала лучше, так что...

– Люд, пойдем, – Светлова ощутимо потрясла подругу.

– Зачем? Здесь так хорошо...

Вот именно. Не в одиночку же Зорке страдать, правильно?

– Потом вернемся, – утешила она подругу. – Вечером. А пока составишь мне компанию. Я одна с этим придурком не поеду. Вдруг он – маньяк?

– Отвяжись! – цепной собакой тявкнула Людка. Цепной болонкой. Смешной такой...

– Люд...

– Отстань, я сказала! – И даже головы не поднимает. – Я никуда не пойду. Мне и тут хорошо! Лучше сама останься... Тут маньяков... сколько хочешь... На любой вкус... Всё... как в лучших... домах...

– Отвяжись! – ее парень показал Зорке кулак. Рыцарь и защитник дам! Не то, что всякие Майки! – У нас в стране – свобода личности.

Вот именно!

– Пойдем, – нерыцарь Майк потянул Зорку прочь.

– Я не пойду без подруги! – возмутилась та.

– Ей хорошо и здесь, – усмехнулся он.

– И мне – тоже. Я остаюсь. У нас в стране – свобода личности! – сообразила Зорка. – А анархия – мать порядка.

– Ладно! – Майк отодвинул парня, поднял на руки голую Людку. – Прихвати ее одежду.

– Чего? – возмутилась Зорка. – Немедленно положи ее на место!

– Я никуда не пойду! – заорала Людка. – Отпусти, ты!..

– Заткнись, – бросил Майк. Не меняя выражения лица, гад.

Послушалась. Почему-то. Еще быстрее Зорки.

Потом об этом подумаем. На свежую голову. Если она будет.

А то этот псих еще, чего доброго, сунет под холодный кран Людку. И та схватит воспаление легких! Она же вообще драться не умеет! И простывает легко. Это Зорка привыкла шляться по зимнему лесу. И ползать по весеннему льду.

– Ты одежду взяла?

– Я не знаю, где... Люд, где твои тряпки?

– Зачем мне это барахло? Я – нудистка! Кому тюрьма, а мне – горница, я – не фраера жена, а вора любовница...

Майк молча подхватил чью-то длинную куртку, накинул на Людку и, не оборачиваясь, вышел в коридор. Зорка рванула следом. Не отпускать же косую в дым подругу одну с кандидатом в маньяки!

2

Ночной, слегка морозный воздух холодит. Тоже слегка. Заползает под одежду, пробирает дрожью.

Редкие снежинки кружат в воздухе, оседают на волосы, на воротник. Как конфетти, только белые. И сразу тают.

Тетя Тамара точно учила Зорку разбираться в марках машин, но сейчас всё из головы повылетало. Тачка как тачка. Отечественное что-то, но точно не "Жигуль".

Переднее сиденье – мягкое. И теплое. А Людку сгрудили на заднее, и теперь оттуда – легкое посапыванье. И от него еще сильнее клонит в сон. Завернуться в куртку и спать, спать – долго-долго...

– Где она живет?

"Мы не скажем, мы покажем..."

Адрес подруги вспомнился на автопилоте. Тем более, близко отсюда. Вроде бы. Наверное...

Точно – вон ее коробка. Обшарпанная пятиэтажка – до боли схожая с бывшим родным домом. Забавно спланирован этот микрорайон – такие же дворы. Только там этих домов был десяток, а здесь – штук пятьдесят, не меньше. И люди не такие... цепные. Может, еще и потому, что не все друг друга знают?

Майк подхватил Людку. Кстати, а как он вообще вел тачку? После "дури"-то?

Зорка вновь откинулась на сиденье. Мягкое, теплое, печка греет. Спать! Спать...

Город – сказка, город – мечта.

Попадая в его сети, пропадаешь навсегда...

Мобильник! И не ее... Кстати, а где – ее?! А, вот – в кармане куртки. На дне. И куча пропущенных вызовов. Ну их!

В них женщины проносятся с горящими глазами,

холодными сердцами, золотыми волосами...

Надоели...

Ну, держитесь!

– Да? – протянула Зорка.

– Позовите Дэна... – абсолютно незнакомый голос. Еще бы – мобильник-то чужой. Даже марка другая. – Скажите, срочно!

Какого еще Дэна? Чей это телефон?! У кого увели?

Трубку у Зорки выхватили весьма бесцеремонно – прямо из окошка. Эй!

– Да? – Майк отошел в сторону, приглушил голос.

Ну-ка, ну-ка... Нет, не слышно.

Вернулся. Открывает со своей стороны дверцу.

– Дэн – это ты? – полюбопытствовала Зорка.

– Да, – коротко бросил он, заводя мотор.

Фары высветили дорогу... а справа – знакомый неон. Ало-золотой. Город – сказка, город – мечта...

– О нет! – Зорка расхохоталась. От души. В лицо проносящейся мимо золотой вывеске.

– И что смешного? – уточнил Майк... то есть Дэн. Не меняя выражения лица. Так еще забавнее.

– То Майк, то Дэн. Хоть одно нормальное русское имя у тебя есть? Или и в паспорте "Дэн" написано?

– В паспорте написано "Даниил", – сухо ответил тот. Чуть не доведя Зорку до колик. В три погибели ее точно согнуло.

Репродукция из учебника так и встала перед глазами. Пляшет не хуже давешнего конфетти.

– Господи! Ни фига себе! Это – Галицкий, что ли? А где борода и посох? А я – Рина, – успокоиться удалось. – Меня так назвал мой шнурок...

– Неплохое имя.

Мда, особого восторга в голосе не слышно. Значит – плохое. Но не Зориной же представляться. Вообще смешно будет. И не Зоркой... слишком уж легко переделать во всяких Сур. Ребенков нежных.

Впрочем, от ее нынешней любой Миха сам сбежит. Сверкая на горизонте смазанными салом пятками.

– Куда едем? – полюбопытствовала Зорка.

– Ко мне.

А... тогда ладно. Хуже, если бы к тете Тамаре. Там пришлось бы мириться с Андреем. А то и с его отцом.

Лучше – завтра. Или послезавтра...

Миху бы сюда. Бывшая несостоявшаяся жертва выстебала бы его только так. Такие как Миха лезут только к тихим девчонкам. Почему Зорка раньше этого не понимала? Стань развязной шлюхой – и все Михи от тебя сами шуганутся.

За это надо поржать. Потом. И выпить. Чего покрепче и повкуснее. В хорошей компании. То бишь – не в нынешней.

Не в обществе же маньяка. Кстати, хорошо, что Людку они с собой не взяли. Ей еще надо жить. А Зорке... необязательно. Совсем. Наверное, будет прикольно, если этот Дэн ее убьет. Мама всегда говорила, что это несправедливо: Динки уже нет, а Зорка смеет жить. Вот она и не будет сметь...

Город – сказка, город – мечта... Пропадаешь навсегда...

Пропасть. Раствориться. Растаять снежинкой. Больше не чувствовать – ничего и никогда. Дать себя убить – раз уж остаться в метели пороху не хватило.

Интересно, а чем он будет ее убивать? У него топор есть? А мачете? Сунуть, что ли, руку в бардачок?

А пока... Пока – расслабиться и ловить кайф. В тепле и почти уюте. Зорке ведь теперь можно всё, да? Уже всё?

– Сигарета есть? – тоном интердевочки (наверное) поинтересовалась будущая жертва.

Пачка молча шлепнулась ей на колени. Вместе с зажигалкой. Предварительно выбравшись из кармана Дэна.

В бардачок лезть не пришлось. Жалко.

Давай закурим, товарищ дорогой...

"LM". И даже не легкие. Ничего особенного.

А если этот тип – вообще не маньяк? Обидно.

– А тебе не влетит? – вспомнила Зорка. – Если притащишь незнакомую девицу, снятую неизвестно где.

– От кого не влетит? – всё так же сдержанно уточнил он.

От жены и тещи. Как у Бориса Ивановича.

– Ну, от предков.

И чего он так странно на нее смотрит?

– Нет, не влетит. – Ох, какие мы стали сдержанные! И смешные. – Тебе рано вставать?

– Нет, – Зорка мотнула головой, с наслаждением выпуская колечко. Изящное, как у тети Тамары. – Первых уроков вроде нет. Насколько помню.

Еще бы она на них собиралась. Отныне никакой школы! Только – свобода, веселье и новая жизнь! Или смерть. Там разберемся. Оба варианта – неплохи.

– Ты не похожа на училку.

– Так я и не училка! – окончательно развеселилась Зорка. – Я – ученица. Школьница. В десятом классе учусь...

Тачка тормознула так резко, что девушку бросило вперед. А Майк, Дэн или кто он там, резко повернулся. Так, что она невольно отшатнулась.

Эй, ты чего? Точно – псих. Или все-таки маньяк?

Неужели придется драться? И черт с ним! Подумаешь... Одного такого чуть недавно в сугробе не зарыла, так что...

Погоди, а умирать? А, ладно – следующий маньяк попадется. Драться хочется больше.

– Сколько тебе лет?

А посчитать – влом? Или в школе было "два" по математике? А на калькулятор денег не хватает?

– Семнадцать, – накинула Зорка. Непонятно, зачем. У нее чудесный, лучший на свете возраст! В нем девушки – самые красивые. – А тебе?

– А мне двадцать шесть. – Как сухо! И еще смешнее.

Мда.

Чужой телефон плавно приземлился ей на колени. К сигаретам в компанию.

– Позвони родителям. Они, наверное, с ума сходят. Скажи, что ты у подруги. Ты ведь наверняка не сообщила, куда ушла?

А есть те, кто сообщили бы? И после этого их отпустят спокойно?

Есть. Динка. И ее Дима.

А этот прилипчивый Дэн продолжает смотреть. Выжидающе. И дальше не едет.

Выскочить, что ли, из машины? Лень. Тут тепло, мягко, уютно.

Ну ладно. Не объяснять же, что мама – в психушке, а папа – вообще черт знает где.

"Где-то в городе Захудалове мамка с папкою на бухалове..."

И кому звякнуть? Тете Тамаре? Папаше Андрея? Очень смешно.

Может, Алику? Или его папаше? Так номер неизвестен.

Ладно.

Женька ответил сразу. Не спит? Всё еще?

– Ты?

Чем там тетя занята?! Аликом? Его папашей?

– Я, я, что с твоим голосом? – возмутился брательник. Разбуженный невесть во сколько... Да нет. Абсолютно не сонный! – Ты что, бухая, что ли?

– Но-но, поговори мне... Утром буду. Куда не пойдешь? В школу?! И почему?.. Ах, уроки не сделал. Ах, ты думал!.. Нет, как вчера и позавчера, больше не будет, можешь зря рот не разевать!.. Знаю – и всё. А почему ты, кстати, всё еще не спишь? Ты на часы давно смотрел?.. Что? Сейчас же ложись! Еще раз такое закати! Ну держись, когда увидимся!

– Кто это был?

– Мой младший брат, – сухо заметила Зорка.

– А родители?

Игла прошила сердце. Всё еще. И вновь захотелось дать в морду. От души. Хоть кому-нибудь. Майк подойдет просто идеально. Раз уж ни одного Михи под рукой нет. Или "бакланов". Или Алика.

– В круизе.

Не много ли вопросов? Все-таки маньяк? Хотя насиловать ее как-то уже поздновато...

Зато душить и резать – самое время. Или расчленять. И не одну, а с предполагаемыми родителями.

– И ты радуешься свободе?

– Ага, – Зорка прикрыла глаза. Придется маньяку обойтись ею.

Машина марки как ее там летит так мягко. Как в поезде, под стук вагонов...

– ...Кто такой Дима?

Красивый парень с фотки. Динкина любовь. Один из...

На снимке "Я в красном шарфике".

– Что?

Кажется, все-таки заснула. Нашла место... Хотя, чем оно хуже других? Раз из более удобного увели! Увезли. Уволокли методом гнусного шантажа и похищения подруги.

– Ты назвала меня его именем.

Как внимательно смотрит... И даже не смешно.

– Наверное, ты на него похож... – предположила девушка.

Черт, дайте уже наконец поспать...

– Чем?

Что-то там было про Рим. И про апачей... А может, про Чингачгука Большого Змея?

– Понятия не имею... – честно ответила Зорка. – Не помню.

– Кто он? Дима?

– Да чего привязался? – отмахнулась, прикрывая глаза, девушка. – Не помню... Дима и Дима...

Здесь его всё равно нет. Только теплая тачка и зануда-маньяк.

Действительно – а кто такой этот Дима? "Кто такая Элис?" И кто такой Никита? Почему они вечно вспоминаются вместе? Мы с Тамарой ходим парой... Нет, с Тамарой – не надо. Только тетки тут и не хватает.

Кто же он все-таки такой? Дина, наверное, знала. Еще бы вспомнить, кто такая сама Дина...

– Приехали, – Майк или Дэн толкнул Зорку в плечо. – Вставай.

Ночь, улица, фонарь... В смысле – ночь, улица, фонарь, многоэтажка... Неоновая вывеска на полуподвале. На сей раз – красная. Как рубины, розы, кровь и помада Жанны. И ее куртка.

Так уже было. Чужой подъезд, грязный лифт... и Миха. Кто такой Миха? Тезка Майка... то есть не тезка, потому что Майк – вовсе не Майк. А ну их всех...

Странное ощущение. Хочется обратно. Всё забыть и ни о чём не думать. И не беспокоиться! И... теперь Зорка – то, чем ее считали в родном городке. Подцепленная в подвале шлюха. Она голой танцевала на столе и трахалась при всех. При Максе.

И ржала как полная дура.

И что в этом такого? Да ничего. Пошло всё к черту! Вместе с тем, кому что-то не нравится.

– Заходи, – пропустил ее Дэн. И не пытаясь коснуться.

Этому уже на сегодня хватит. Михе, возможно, тоже хватило бы двух раз за ночь. Особенно с одной и той же бабой.

От прихожей налево – большая комната, из нее – двери в смежную. Вагончиком. Похоже на наркоманское логово, только поменьше.

Прямо тянется прихожая, упирается в кухню. Направо – удобства.

Шикарных гарнитуров, супер-пупер техники и экзотических безделушек не наблюдается. Мебель – самая обычная. Даже в родном городке не выделялась бы. Неинтересно.

Нет бы – какое бандитское логово. Или еще одна наркоманская шабаш-хата. Шприцы на газетке, толпа обалдевшего народа. Или хоть грязные кастрюли на полу. Впрочем, может, они есть в раковине на кухне.

Или труп под кроватью?

– Здесь бы не понравилось моей сестре.

И маме. И непонятно, что здесь делает Зорка. Ей бы не понравилось нигде. Даже дома. Потому что его больше нет. Даже такого, как в родном городке.

– Она дома или в круизе? – поинтересовался Дэн из кухни.

– В круизе, – отмахнулась Зорка. – У меня все – в круизе.

Пойти, что ли, проверить раковину? Всё поможет не думать... о чём-то. О круизе, в который уплыли все. На белом теплоходе. Где горят яркие огни. Красные... неоновые! Как фонари на кладбище. Которые все-таки не жгут. Экономят.

– Долгосрочном? – ровный-ровный голос.

– О-очень! – усмехнулась Зорка.

А памятник Динке надо все-таки поставить. Украсть на него, что ли? Надо было на той хате по карманам пошариться. Никто бы и не заметил.

– А ты наслаждаешься свободой? – щелкнуло что-то на кухне.

Там еще и газовая плита?! Сколько в Питере старых домов?

– Ага! – сунула нос в комнату девушка. – Я свободна – наяву, а не во сне...

Нагнуться, что ли, и проверить подкроватную территорию? Поддиванную. На предмет предыдущих девиц?

– Чай будешь? – выглянул Дэн.

– Чего? – удивленно обернулась Зорка.

Ладно бы – водку. Или то, что было там, откуда уехали. Зачем-то.

– Чай, – терпеливо повторил он. – Черный. С вареньем. Или с баранками. Или с тем и с другим.

– Нет.

Вот курнуть бы перед сном не мешало. Для полноты образа. Чтобы уж точно спать одной.

Сигарет или косячок? Так ведь второго не дадут точно. Пожадничают.

– Тогда иди ложись. Спальня – прямо по курсу, через комнату. Не заблудишься.

С чего вдруг? Зорка – стекла, как трезвышко. Даже чересчур. Хотелось бы поменьше.

Стоп.

– Где тут ванная? Ладно, сама найду... – потопала Зорка в указанную сторону.

А мысль! Затопить соседей и подождать, пока прибегут. Вот весело будет!

Ладно, в другой раз. У следующего маньяка.

– Не утони там. Показать, где переключать?

– Найду.

Из душа девушка еле выбрела, засыпая на ходу. Мда, в машине не отоспалась. На гулянке – тоже.

Кровать широкая, но одна. Ну и что? Дэн ляжет на диване, на полу или рядом. Какая уже разница? Не мешал бы только – и ладно... Может, ему и в самом деле на сегодня хватит? А завтра снимет кого поприличнее? Потише, помягче? Некурящую?

Стоп. Возле кровати – тумбочка. А на ней – фотка. Не женская. Вдобавок – смутно знакомая.

Тревожно знакомая.

Лучше отвернуться и наконец спать.

А руки уже потянулись сами – вынуть из рамки. Зачем-то. Вглядеться.

"Димка, май 2009".

На фоне моря. Детишек на мелководье и чаек вдалеке.

Два года назад.

Какой милый парнишка – улыбчивый такой. Примерно Зоркиного возраста.

Этот Дэн что, голубой? Неа, судя по сегодняшнему... Может, это... как называется... би-би?

У Зорки на тумбочке – фото мамы (тетя не против), под подушкой – Никиты (тетя точно была бы против)... Кто такой Никита? Не вспомнить, а думать о нем – больно. Значит, не надо думать, вот и всё!

А Женькино фото Зорка не хранит, потому что есть живой Женька. И значит – стоит жить и самой. Только ради этого...

А этот Дэн держит у кровати снимок... любовника? Как интересно.

А Зорке-то что? Тоже, святая нашлась. Прямо девица из приличной семьи. Честная и порядочная...

Фото аккуратно забрали из рук и пристроили на самый высокий шкаф. Без дыр и чистый.

Мда. Как там говорят? "Шпион подкрался незаметно".

– Это – чье? – вяло полюбопытствовала девушка.

– Моего друга, – холодновато объяснил Дэн. – Ложись, а то заснешь сидя.

Кажется, ее укрывают одеялом. Мягким, теплым... обволакивающим. Удобным. Даже лучше куртки.

Прикольно...

Надо бы дверь закрыть. Вдруг Зорка опять разорется ночью?

Интересно, если он решит ее душить или резать – сначала разбудит или нет?

3

Варенье. Малиновое. Странный сюр. Смесь нормальной жизни с горячечным бредом.

Так не должно быть. Должны быть наркоманы и их логово. Или – прежняя жизнь, мама, Дина, Женька и еще кто-то... почему не вспоминается имя? Странно. Тем более странно, что уже утро окрасило нежным цветом... В общем, кайф давно выветрился.

Но либо одно, либо другое. Не смесь двух жизней. Бульдога с носорогом. Так не бывает.

Чужая квартира. Чужой парень. Практически незнакомый ("секс – не повод") и взрослый.

Какая разница? Всё равно это всё – не на самом деле. На самом деле такого просто не может быть. Только не с Зоркой. Не с той, что жила в родном городе, ходила в школу, бегала по секциям, выигрывала олимпиады... любила Никиту!

Вспомнилось!

Она просто уже умерла. Разбилась на Трассе Смерти. А всё, что потом, – предсмертный бред.

Мозг отключился напрочь. Как на том свете и положено.

Так легче считать себя кем-то другим. Всё равно Зорина Светлова уже умерла. А в больнице очнулся... кто-то. Схожий с ней лишь отдаленно.

Или она умерла, когда получила письмо. От разрыва сердца. Прямо там, на почте. Когда не утерпела и вскрыла конверт. Как, наверное, испугались операторши...

А может, Зорку застрелил Алик. А Андрей испугался и кинул ее тело замерзать в сугробе. Заметаться метелью.

И теперь она – в Аду. Ведь Ад у каждого – свой. Это место, куда ты не захочешь попасть ни за что на свете. Самое страшное в мире.

Ведь хуже всего не черти со сковородками, а то, что происходит с Зоркой сейчас. Давно уже.

А вот для Дэна такое – в порядке вещей. Оргия под "дурью". Где-то снятая девчонка на ночь. Даже чай с вареньем наутро.

Не так. Не девчонка. Подцепленная у наркоманов дешевая подстилка. Бесплатная.