Текст книги "Право выбирать (СИ)"

Автор книги: Ольга Подпалова

Соавторы: Таисс Эринкайт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Поднявшись, молодой человек снова поцеловал измененную, прижав ее к себе. Его пальцы запутались во влажных прядях, когда легли на затылок девушки. На этот раз поцелуй был требовательным и жадным, но Викта поняла, что это лишь приводит ее в восторг. Когда нуара толкнула бедром стол, жалобно звякнувшая на столе чашка заставила их обоих все же оторваться друг от друга.

– В комнатах места больше, – хрипло прошептал Виттор. Тяжело дышащая Викта лишь судорожно кивнула – его близость неожиданно сильно заводила, и теперь приходилось сдерживать себя, чтобы немедленно не прижаться к мужчине, продолжая прерванное занятие. Впрочем, чтобы добраться до комнаты много времени не понадобилось. Возможно, это и не была спальня хозяина квартиры, но измененную это мало заботило. Главное, здесь не было посуды. Зато имелась тахта.

Столь понравившееся ей платье почти мгновенно оказалось на кресле – голубое пятно на темно-зеленом фоне. Туда же полетели его вещи, которые девушка активно помогала стаскивать. Расправившись с мешающей сейчас одеждой, нуара с неожиданной для самой себя жадностью потянулась к мужчине. Это было похоже на жажду, на потребность прикасаться, вдыхать запах разгоряченного тела, чувствовать его возбуждение. Хотелось и продлить это мгновение до бесконечности, и одновременно – пойти дальше. Оказаться еще ближе, прижаться еще теснее…

Все происходящее оказалось знакомым и совершенно иным. Тогда была неуверенность, опаска, нежность и желание доставить удовольствие. Теперь же – страсть, иррациональная веселость и твердое намерение это удовольствие получить самой. А еще в его глазах с расширенными от желания зрачками она не видела памятного ей блеска собственничества, только восхищение. Он легко отзывался на все ее прикосновения, неумелые, но страстные и настойчивые. Ответные поцелуи и ласки мужчины заставляли ее тихонько стонать от удовольствия. А уж когда танцовщица из чистой вредности подключила к их занимательной игре еще и хвост… Сначала Виттор вздрогнул, когда его спины коснулась мягкая кисточка, но скорее просто от неожиданности. Ее самодовольная от выходки улыбка заставила его усмехнуться и пробормотать:

– Не зря мне твой хвостик всегда нравился.

Девушка не ответила, только мурлыкнула что-то неразборчивое, прикусывая чуть смуглую кожу его плеча. Судя по довольному вздоху, этот ее ход он тоже оценил.

Нуаре хотелось продолжения, ей не нужна была его осторожность, появившаяся, стоило лишь Виттору догадаться, что у танцовщицы эротических танцев почти отсутствует опыт.

Впрочем, парень оказался понятливым – уловив ее нетерпение, он стал действовать куда как решительней и настойчивей. Опустившись на постель, мужчина приподнял ее за бедра, усаживая на себя. Викта неразборчиво всхлипнула, приноравливаясь к такому сладкому и непривычному ощущению и, повинуясь его сильным, уверенным рукам, начала неторопливо двигаться.

Мир измененной сейчас состоял лишь из его жарких прикосновений и чувства удовольствия, готового захлестнуть с головой. Ее вздохи смешивались с его. А потом Викта поняла, что словно проваливается в бездну абсолютного восторга. По телу прошла сладостная судорога, девушка выгнулась и протяжно застонала.

Ненадолго она словно выпала из реальности. Очнулась лишь спустя какое-то время, лежа на постели. Когда она успела туда перебраться, Викта не помнила. Открывать глаза было лень, и она бы, пожалуй, так и уснула, если бы не странный запах, защекотавший чувствительные ноздри нуары. Он был чуть металлическим, густым и не очень-то приятным.

Приподнявшись, измененная тихо позвала своего любовника. Если парень уснул, ей бы не хотелось его будить только потому, что ей приспичило отыскать источник необычного запаха, который в запале страстей не ощутила сразу же. К Виттору она испытывала странную смесь из чувства восхищения, нежности, благодарности и ничуть не утихнувшего желания. Осознание последнего факта заставило девушку предвкушающее улыбнуться и потянуться к мужчине. Этой ночью давать ему спать она не собиралась.

Под пальцами девушка ощутила пропитанные влагой простыни. Такое ощущение, что они тут не любовью занимались, а бассейн надумали устроить. Припомнив, что вроде бы видела на тумбочке возле тахты настольную лампу, нуара повернулась в сторону необходимой ей части интерьера и принялась нашаривать выключатель, довольно хмыкнув, когда под пальцем щелкнула кнопка.

Озаривший помещение желтый электрический свет резанул чувствительные глаза, на мгновение заставив ее зажмуриться. Когда цветные пятна перестали мельтешить под опущенными веками, измененная открыла глаза. И тут же зажала рот ладонью, чтобы не закричать от ужаса.

Вся тахта была залита кровью. Алая жидкость вяло капала с края постели, блестела маслянистыми лужицами в углублениях на матрасе, застыла потекатами на стенах. В крови была и сама Викта, темные разводы почти полностью покрывали и без того красноватую кожу. Но ее взволновало отнюдь не это, а Виттор, застывший сломанной куклой на другом краю тахты.

Некоторое время она смотрела на жуткую картину, не в силах сдвинуться с места, затем поднялась и обошла кровать, стараясь не вступить в черные лужи, образовавшиеся на полу. Разумом она понимала, что помочь уже не в силах, но все же потянулась к молодому человеку с надеждой, что под пальцами она ощутит биение пульса. Может быть еще не поздно! Только сейчас она заметила, что у нее самой руки покрыты кровавой коркой. Судорожное рыдание хрипом вырвалось из горла, но девушка все же заставила себя дотронуться до его щеки, с непередаваемой нежностью проведя пальцами по еще теплой коже, скользнуть ими по шее, стараясь найти бьющуюся жилку. Ничего.

Викта бросилась в ванную, открыла кран и принялась смывать с себя кровь, даже не обращая внимания на низкую температуру воды. Она снова захлебывалась рыданиями, как делала в ночь перед своим изменением, хотя за месяцы, минувшие с тех пор, не проронила и слезинки. Она оплакивала Виттора и саму себя. Ведь так нечестно! Очередное несчастье произошло, стоило ей наконец позволить себе быть счастливой и наслаждаться жизнью.

Неужели за радость ей теперь придется расплачиваться чужими смертями? Похоже, она поспешила с выводами, когда сочла, что проклятие покинуло ее вместе с возможностью колдовать.

Ледяная вода немного привела нуару в чувство, слезы кончились, хотя в горле все еще стоял ком. Закрыв кран, девушка несколько минут просто сидела на бортике, слепо глядя в пространство. Ее колотило, как при ознобе, но мысли не путались. Какая-то часть сознания с холодной прагматичностью просчитывала варианты. Ее не должны обнаружить рядом с трупом, ведь участь нуары-убийцы будет незавидна. Вырвав у судьбы хоть и призрачный, но шанс на новую жизнь, Викта отнюдь не стремилась окончить ее в петле. А значит, никто не должен даже заподозрить ее причастность к смерти Виттора. Вывод напрашивался довольно логичный – она должна уничтожить все следы своего пребывания в квартире.

Первым делом измененная направилась на кухню, где помыла чашки и убрала их в шкаф, в котором они стояли изначально. Забытое ею полотенце отправилось на крючок в ванной. Собравшись с духом, нуара снова зашла в комнату. Взгляд тут же упал на пятно голубой ткани на кресле – ведь она старалась смотреть в противоположную сторону от залитой кровью тахты. Аккуратно взяв вещь, девушка повесила подарок в шкаф. Теперь она не имела права его взять. Еще хорошо, что не успела выбросить собственную влажную и вонючую одежду.

Испытывая отвращение к самой себе, нуара все же приблизилась к краю постели. Она должна была знать, что сделала, хоть от осознания этого было мерзко и тошно. К горлу снова подкатил ком, но она рассмотрела следы когтей на груди и боках мужчины. Еще одна длинная и глубокая полоса проходила по шее, почти под ухом, и девушка даже немного удивилась, что не заметила ее раньше. Переворачивать тело она не рискнула, но что-то подсказывало, что спина Виттора тоже изодрана.

Нуара погладила мужчину по волосам, тихонько шепнув такие бесполезные слова извинения, а затем отправилась в ванну одеваться. Натягивать грязные шмотки было мерзко, но несравнимо с отвращением, которое она испытывала к отражению в зеркале. Потушив свет, Викта тихо приоткрыла дверь на лестничную клетку и, убедившись, что никого нет, выскользнула из квартиры. Ее никто не должен был видеть. Бесшумно сбежав по ступенькам, она нырнула в сереющую предрассветную мглу, почти мгновенно растворившись в туманной дымке.

До другого конца района девушка добралась, когда уже почти рассвело, из чистого упрямства заставляя себя переставлять ноги. Хмурое небо снова плакало дождем, его капли стекали по лицу и волосам. Намокшее платье путалось в ногах, кончик бессильно поникшего хвоста волочился по брусчатке. Танцовщица выглядела растрепанной и несчастной, больше всего ей хотелось забиться куда-то в темный уголок и спрятаться там от всего мира, а в первую очередь от себя самой.

А еще она отчетливо понимала, что как раз этого делать нельзя ни в коем случае. Сегодня измененная придет на работу как обычно. И танцевать будет как обычно. Мосье Лювин очень удачно обеспечил ей алиби. Ее усталый вид и раздраженность спишут на то, что толстяк все же получил от девушки желаемое. Отпираться она не станет. Что значит репутация, когда на кону стоит жизнь?

Наконец добравшись до своей каморки, которую снимала с тех пор, как перебралась жить и работать и квартал Развлечений, Викта первым делом сбросила опостылевшее, насквозь промокшее платье. Ее снова колотило. Завернувшись в теплый колючий плед, девушка с ногами забралась в старое, чуть скрипнувшее под ее весом кресло, и сжалась в комочек. Было тошно и горько. Что бы там не говорил давешний Судья, магия – зло. Даже изменившееся тело и пережитая во время ритуала боль не смогли выжечь проклятую силу из нее? Эта мысль пугала до тошноты. Подскочив, Викта схватила с трюмо пилочку и принялась яростно водить ею по когтям, снова сглаживая кончики, словно это могло стереть из ее памяти жуткую картину. Нанесенный лаком рисунок начал крошиться, а под ногтями обнаружились сгустки засохшей крови. Девушка бросилась в ванную, запутавшись в пледе, чуть не упала и стала с остервенением мыть руки, стремясь поскорее избавиться даже от намека на произошедшее. Сейчас, когда прошел первичный шок от содеянного и ужас быть обнаруженной на месте преступления, нуара начала припоминать, что же случилось там, в полумраке гостиной Виттора. До этого память милосердно молчала.

Это было кошмаром, который она наблюдала словно со стороны, не имея возможности вмешать и прервать – лишь только смотреть. Не в права отвернуться или закрыть глаза. Она будто не владела своим телом, уступив его чему-то кровожадному и беспощадному. Девушка "радовалась" лишь одному – он ничего не почувствовал. Первый удар, нанесенный заострившимися когтями, пришелся именно в шею. Дальше это фактически была игра с уже мертвой мышкой. Картины всплывали в памяти с ужасающей четкостью, словно нарисованные искусной рукой художника. В какой-то момент она не выдержала и согнулась над ванной. Когда приступ отпустил, она кое-как доползла до постели. Сил не оставалось ни на что. Рухнув на кровать, танцовщица свернулась клубочком. Слишком много потрясений за один день вызвали такое моральное и физическое истощение, что она забылась сном, более похожим на обморок.

Разбудил девушку громкий и настойчивый стук в дверь. Видимо, так продолжалось уже некоторое время. Перехватив концы одеяла на груди, она поплелась открывать, уже почти уверенная, что за ней пришли представители органов правопорядка. Но на пороге обнаружилась лишь встревоженная Лакси.

– У тебя все хорошо? – девушка смотрела на нее подозрительно.

– Я спала, – пробормотала Викта и покрепче ухватилась за дверь – от облегчения подкашивались колени.

– Нам на работу пора, – сообщила блондинка. – Или ты не пойдешь сегодня? Ты бледная какая-то.

– Все в порядке, – уверила соседку нуара. – Передай Рене, я чуть опоздаю.

Настаивать Лакси не стала. А Викта была уверенна, что соседка передаст ее слова правильно. Теперь осталось дождаться, чтобы Рене сам сделал необходимые выводы, возможно, тогда и не придется ничего объяснять.

На работу она пришла на час позже обычного, но собранная и деловитая, как и всегда. Как ни в чем ни бывало девушка кивнула недовольно поморщившемуся хозяину заведения. Она старалась ни единым жестом не выдать владеющего ею напряжения. Даже мимо стойки бара прошла спокойно, нырнула в неприметную дверь для персонала и свернула в свою гримерную. Лишь там, прижавшись лопатками к двери, девушка судорожно выдохнула сквозь стиснутые зубы. "Нужно держать себя в руках", – как заклинание твердила про себя Викта.

Вечер проходил как обычно. Девушка дважды выходила на сцену, и оба раза импровизировала от начала до конца. Она закрывала глаза и танцевала так, будто это могло быть в последний раз в жизни. А на самом деле она просто старалась не смотреть за стойку бара, зная, что не увидит там Виттора, но лишь выдаст себя.

После второго танца, вернувшись в гримерку, нуара застала там Рене. Хозяин клуба ласково улыбался ей, словно она была его родной дочерью.

– Приходил мосье Лювин, – сразу же заявил кабатчик. – Сказал, что благодарен за чудесный вечер. Твой гонорар на столике у зеркала. Видишь, Викта, это совсем несложно…

– Рене, выйди, пожалуйста, – ровным голосом попросила измененная, чувствуя, что не сдержится и запустит чем-то в голову хозяина заведения.

– Ладно, детка, не злись, – мужчина оказался из понятливых. Отступив в коридор, он уже оттуда добавил: – Только с тебя сегодня еще один танец. За опоздание.

Девушка без сил рухнула на стул. Хотелось ругаться, причем словами, подслушанными у грузчиков.

Решив, что выступит ближе к закрытию, нуара вышла в зал и устроилась за одним из столиков в углу, спиной к барной стойке. Сидеть в тишине гримерной не было никаких сил, ей казалось, что она не сдержится и выплеснет все накопившееся в душе, начав просто крушить все вокруг. В зале среди людей, под звучащую приятную музыку, все же было попроще.

Танцовщица смотрела на сцену, где как раз танцевала Лакси, а потому пропустила их появление. Когда же обернулась, заметила, как к сидящему у стойки Рене подошли двое мужчин в форме. Ужас в душе всколыхнулся с новой силой. Вряд ли стражи порядка пришли сюда просто отдохнуть. Девушка мысленно заметалась, ища выход и не находя его. Уйти сейчас – расписаться в своей вине. Значит, этого делать никак нельзя. Она не могла оторвать взгляда от беседующих мужчин, хотя и понимала, что это чревато проблемами. Впрочем, она была не одинока – все, кто не был занят работой, старались понять, что именно привело сюда сыщиков, о чем свидетельствовали нашивки, которые нуаре удалось разглядеть не сразу.

Викта неожиданно для самой себя почувствовала абсолютное спокойствие и холод, дремавший где-то в глубинах души с памятной ночи перед изменением, а сейчас поднявшийся на поверхность. А еще она чувствовала злорадство. Рене, который толкнул ее на встречу с Лювином, стал первопричиной, по которой она оказалась в том переулке. Именно потому Виттор и вмешался, заговорил с ней, помог, этим подписав себе приговор. Вот пусть теперь Рене и отдувается, общаясь со стражами.

Интерес персонала к сыщикам вскоре угас, все вернулись к прерванным занятиям. Викта тоже абсолютно спокойно встала и направилась в гримерную, чуть вызывающе помахивая кончиком хвоста. Следующий номер получился даже ярче, чем предыдущие, мужчины в зале аплодировали стоя и требовали повторить на бис, но нуара лишь усмехнулась и, раскланявшись, покинула сцену. Ее рабочий день закончился, и она не собиралась более задерживаться в клубе ни на минуту.

Седьмица прошла для Викты как в тумане. Она уже боялась засыпать, зная, что снова окажется в залитой кровью квартире Виттора, что снова проснется в слезах, судорожно хватая ртом воздух. На работу она собиралась, как сомнамбула, и мало вникала в происходящее в клубе, стараясь избегать разговоров с другими девушками. Единственное, что неизменно доставляло удовольствие, так это танцы, которые от раза к разу собирали все большую аудиторию. Пожалуй, именно потому Рене ей так ничего и не сказал, если и заметил странное состояние звезды своего заведения. На попытку предложить ей очередное «свидание» нуара улыбнулась так ласково, что кабатчик поперхнулся на полуслове и на некоторое время решил отступиться и дождаться, пока депрессия измененной закончится. Остальные наверняка связали ее поведение со смертью Виттора, но с вопросами не лезли, подозревая, что девушка убивается по возлюбленному, отношения с которым не афишировала. Расследование произошедшего с барменом так и зависло в воздухе – зацепок не было. Сыщики еще дважды появлялись в клубе, но каждый раз уходили ни с чем. Здесь своих не выдавали, поэтому с Виктой даже и не разговаривали.

Но ко всему постепенно привыкаешь. Психика человека – удивительно гибкая штука, приспосабливающаяся к любым условиям, и нуары в этом, как оказалось, ничем не отличались от людей. Викта научилась не то чтобы жить со знанием, что она убийца, но просто пропускать его мимо сознания, не зацикливаясь на этом. Привыкла не смотреть в сторону бара, где с некоторых пор работал новый парень, чем-то напоминающий Виттора. Привыкла просыпаться в слезах и потом долго сидеть под струями холодной воды, тщась хоть как-то очнуться от кошмара… Девушка чувствовала, что произошедшее – вина ее измененной, искалеченной магии, и что подобное может повториться. И сейчас ей не оставалось ничего иного, кроме как научиться с этим жить.

Этот вечер ничем не должен был отличаться от предыдущих. Разве что людей было многовато – это измененная отметила сразу же, как только вошла в клуб. Сияющий улыбкой Рене радостно ее поприветствовал и выразил надежду, что она как всегда будет на высоте. Викта лишь пожала плечами – ради танцев она и жила.

Создание образа не заняло много времени, и вскоре она уже вышла на сцену. Заведению Рене повезло не только с хореографом, но и с осветителем – никаких слепящих прожекторов, лишь единственный луч чуть золотящегося света выхватывал застывшую фигурку танцовщицы из полумрака. Дополнительную иллюминацию создавали трепещущие огоньки свечей на столах посетителей, не столько разгоняющие сумрак, сколько создающие атмосферу таинственности. За одним из таких столиков, расположенном слева от сцены в небольшом алькове для особых клиентов, сидела шумная компания подвыпивших молодых людей. Все это девушка отметила наметанным глазом еще в те секунды, пока выходила на сцену и готовилась к началу танца. Их активное участие порой даже заглушало музыку, но науре это не мешало – она знала едва ли не каждую ноту. По задумке танцовщица должна была во время танца избавиться от некоторых деталей костюма, оставшись в итоге лишь в коротенькой рубашечке. Викта же азартно забрасывала каждую вещь в зал, получая в награду свист и улюлюканье парней. Что ж, стоило бы потребовать у Рене премиальные – эта компания оставит сегодня в кабаке целое состояние.

Пронаблюдав, как в сторону столика с развеселыми молодыми людьми улетает последняя нижняя юбочка из прозрачной органзы, Викта завершила выступление чуть резковатым, но изящным движением. Вызывающее покачивание хвоста в такт затихающей музыке лишь добавило ее номеру шика. Танцовщица не только показывала свою инаковость, но и с успехом демонстрировала, что изменение тоже может быть красивым. И, судя по овациям, посетители ее мнение разделяли.

Спускаться в зал было чуть боязно, поскольку ажиотаж клиентов, раззадоренных алкоголем и последним выступлением, мог обрести несколько неприличное направление. Но и сидеть в гримерной до следующего выхода на сцену не хотелось. Поэтому девушка, накинув поверх рубашечки платье поприличней, все же вышла в общий зал, тихонько устроившись у стойки бара.

– Молодец, – хозяин лично вручил ей стакан с соком, а бармен только вздохнул, явно считая, что эта девица его почему-то недолюбливает. Переубеждать парня Викта не собиралась ради его же блага.

– Надеюсь, это отразиться в денежном эквиваленте, – она и не думала стесняться.

– Обижаешь, – протянул мужчина. "Не продешевить бы", – мысленно хмыкнула нуара, дивясь такой покорности. Что-то этот хитрец знал, или по крайней мере планировал. – Даже есть возможность дополнительного заработка, – многозначительно добавил кабатчик, а измененная только тяжело вздохнула. А вот и причина его покладистости. Она же большой подвох.

– Рене, даже не начинай. Я не буду ни с кем спать, – отрезала Викта, как бы в подтверждение своих слов с грохотом ставя на стойку стакан с соком. Учитывая, что она держала его хвостом, получилось внушительно.

– Ты что, дорогая, в мыслях не было тебе подобное предлагать, – замахал пухлыми ладонями трактирщик, и девушка испытала навязчивое чувство дежа вю. Где-то она уже это слышала…

– Поговорить о музыке и хореографии? – ехидно пропела она.

– Почти, – оценил ее язвительный выпад кабатчик. – Развлеки эту компашку молодых лоботрясов. Они уже отвешивали тебе комплименты. Эти ребята тут частенько бывают и ни разу девушек не обидели.

– Вот так прямо золотая молодежь, ведущая себя со шлюхами как с леди? – поморщилась Викта, позволяя скепсису прозвучать в голосе.

– Не ерничай, – фыркнул Рене. – Да что ты как маленькая?

– Только танец? – уточнила девушка.

Собеседник кивнул, но потом, подумав, решил добавить:

– Ты только к тому блондину и не думай заигрывать, – он указал куда-то ей за спину. – Он измененных не жалует. Сколько раз бывал, всегда с новой девочкой уходит, а на Лакси даже не взглянул.

Нуара обернулась и присмотрелась к веселящейся компании. Сердце пропустило удар, когда она разглядела мужчину, о котором говорил Рене. Молодой человек сидел вполоборота к залу, но это не помешало Викте его узнать. Светлые, в полумраке кажущиеся белесыми, волосы, резковатые черты, нос с небольшой горбинкой, плотно сжатые узкие губы… До алькова было довольно далеко, но нуаре казалось, что она может рассмотреть каждую черточку его лица. Фелон… Столько времени прошло, а она не забыла. Вот только от былой влюбленности не осталось и следа. Собственно, как и от наивной дурочки Виктаны, что когда-то так неосторожно полюбила парня из богатой семьи. У новой Викты к нему нежных чувств не было. Зато завалялось несколько счетов, список которых только что неожиданно возрос.

– Говоришь, ребята часто бывают? – чуть прищурившись, спросила она у кабатчика. Мужчина не уловил подвоха:

– Не то, чтобы очень часто, но зато всегда одним и тем же составом. Да и просиживают они здесь обычно кругленькую сумму.

– Договорились, – бросила нуара, резко поднимаясь, – после следующего танца.

Девушка специально ушла, чтобы Рене не заметил, как она решительно поджала губы. Значит, это не случайность, Фелон действительно может считаться завсегдатаем этого кабака. Да и не факт, что только его одного. Выходит, что даже тогда, когда они официально были помолвлены, ее возлюбленный как ни в чем ни бывало продолжал проводить время со шлюхами из квартала Развлечений.

Она простила его за то, что он от нее отказался. Это было обидно и больно, но закономерно – слишком велика пропасть между ними двумя. А после изменения она стала еще больше. Девочка с улицы еще могла бы быть принятой в семью, но вот нуара с улицы – это уже совсем другая история. Вот только за измену она простить не смогла бы, и не собиралась, уж слишком сильно любила когда-то. Унижать женщин порой очень опасно.

Влетев в гримерную, девушка принялась наносить "боевую раскраску". Она сильно сомневалась, что бывший возлюбленный ее узнает, но все же предпочла подстраховаться. Он презирает измененных? Что же, она подчеркнет свою инаковость. Он каждый раз уходит с другой женщиной? Значит, сегодня он выберет ее! Выходя на сцену, Викта уже знала, что сделает.

Нуара вышла очень медленно, вытащив за собой стул. Она держала его таким образом, чтобы только задние ножки тихо скользили по паркетному настилу. Резко крутанув стул, она уселась на него, широко разводя колени и наклоняясь вперед так, что волосы мазнули по полу. Медленные, тягучие движения сменялись рывками и порывистыми, угловатыми жестами, так непохожими на хищную грацию предыдущих па. Танец на грани приличия. Впрочем, как и всегда. Только на этот раз она не просто соблазняла посетителей. В ее движениях таился вызов, который она адресовала конкретному человеку.

Повинуясь ускорившейся музыке, танцовщица вскочила на ноги, резко оттолкнув от себя стул. Коротенькое платьице задралось почти до талии, когда нуара упала на колени, вызывающе выгибая спину. Длинный хвост ударил по сцене наподобие хлыста. Движения стали еще более откровенными, а зрители и вовсе, кажется, забыли как дышать.

Музыка закончилась очень резко, одной высокой нотой, а девушка оказалась сидящей на краю сцены, свесив с нее ножки. Рядом мгновенно появился один из парней, принадлежащий к интересовавшей ее шумной компании. Она благосклонно приняла его ладонь и спрыгнула в зал, параллельно легко погладив его хвостом по ноге.

Ее выходка не прошла незамеченной, мужчина тут же попробовал обнять нуару, но она уклонилась, игриво подмигнув. Он был отнюдь не тем, кто ее интересовал.

Самозваный ухажер усадил ее за столик, где кроме компании из пятерых парней уже находились две весело хихикающие девицы из заведения. Викта про себя досадливо поморщилась, это было некстати. Они могли невольно выдать ее, назвав по имени. Ну или же просто устроить скандал, если нуара попытается отбить у одной из них клиента. А то, что Фелон явно присмотрел себе на ночь рыженькую красавицу Диру, от наблюдательной танцовщицы не укрылось. "Ну уж нет, дорогой, – азартно подумала она, сегодня ты будешь занят совсем другой женщиной!"

– Ви, – достаточно громко представилась девушка присутствующим, заметив, как чуть удивленно глянули на нее обе знакомые.

На приветствия и комплименты она внимания не обратила, так как добилась главного: бывший любовник ее заметил, оценивающим, но чуть презрительным взглядом окинув ее фигуру. Такое холодное выражение в глазах этого мужчины она уже видела. Тогда это ранило, сейчас – добавляло азарта.

– Мне сказали, тебе несимпатичны измененные? – она решила сразу перейти в наступление, так как знала, что открытый вызов Фелон проигнорировать не сможет.

– Правильно сказали, – надменно откликнулся блондин.

– Не подозревала, – томно мурлыкнула девушка, чуть наваливаясь на столешницу грудью, – что еще бывают настолько… консервативные мужчины. Ты многое упускаешь, – многозначительно добавила она, в то же время демонстративно поглаживая хвостом одного из его приятелей. Ей было все равно, какого именно.

Дира мгновенно поняла, что тут ей ничего не светит, и пересела с диванчика на колени к другому парню. Викта не сдержала улыбки, заметив в глазах Фелона раздражение. Следующие полчаса она активно флиртовала с окружающими ее мужчинами, не обращая внимания на бывшего жениха. Девушка ощущала странное возбуждение каждый раз, когда его взгляд останавливался на ней – это она чувствовала отчетливо, словно прикосновение было физическим. Над мрачным Фелоном посмеивались его же собутыльники, лишь подливая масла в огонь, а нуара ликовала – ей это было только на руку.

До бесконечности эта игра продолжаться не могла. И если Викта получала от нее удовольствие, то так и не узнавший ее блондин злился все сильнее. В конце концов, он грубо ухватил танцовщицу за запястье, притягивая к себе и настойчиво, почти болезненно целуя, подбадриваемый улюлюканьем нетрезвых приятелей. Нуара не стала отталкивать его, наоборот, ответила со всем возможным пылом, выжидая, пока он расслабиться, а потом довольно ощутимо укусила. Клычки после изменения у нее тоже были подлиннее человеческих. Отодвинувшись от ругнувшегося мужчины, она, как ни в чем ни бывало, вернулась на прежнее место.

Краем глаза Викта заметила, что теперь Фелон неотрывно за ней наблюдает, посасывая еще немного кровоточащую ранку. Она сумела его удивить и заинтриговать, а значит, половина дела была сделана. "Не привык к такому обращению?" – зло подумала девушка, чувствуя восторг от этой игры. То, что он мог ее узнать, лишь добавляло остроты ощущениям, заставляя кровь стучать в ушах от восторга, смешанного с легким опасением.

Наконец Фелон пришел к какому-то решению и стремительно пересел на тот диванчик, который занимала сама Викта с одним из приятелей блондина. Последний тут же ретировался на освободившееся место. Очевидно, Фелон в этой компашке был кем-то вроде негласного лидера.

– А ты горячая штучка, – вальяжно сообщил он, по-хозяйски погладив измененную по виднеющемуся в разрезе подола обнаженному бедру.

– Я же не зря сказала, что ты многое упускаешь, – все тем же мурлыкающим тоном отозвалась девушка, и не думая уклоняться от его ласки. Хотя он вызывал у нее глухую злость, это оказалось неожиданно приятно. Она сейчас ощущала себя игроком, сделавшим ставку на сложный матч. Или канатной плясуньей, могущей оступиться в любой момент. Это был ее танец на лезвии – пройти по краю, заставив противника делать то, что нужно ей и только ей. Оставшись инкогнито, раззадорить, заинтересовать мужчину, который тебя презирает. И награда за победу будет щедрой… Осталась сущая малость – выиграть.

Фелон наблюдал за девушкой, чуть склонив голову набок – такой знакомый и некогда столь любимый ею жест, выражающий задумчивость.

– Ты сегодня еще выступаешь? – наконец поинтересовался он, а Викта мысленно возликовала – вот оно, фактическое приглашение продолжить вечер наедине.

– Нет, на сегодня я свободна, – сообщила девушка, чуть наклоняясь к мужчине. – Но я могу станцевать и что-то лично для тебя… не здесь, конечно.

Это было ее ответом на так и не прозвучавшее, но подразумевавшееся предложение, и Фелон это понял.

– Я сейчас подойду ко входу, – шепнула она своему собеседнику и, поднявшись, направилась к гримеркам, чтобы забрать верхнюю одежду. Она собиралась уйти из кабака через черный ход, чтобы их не видели вместе. Она не сомневалась, что мужчина продолжит начатую ими игру.

Закутавшись в плащ, девушка выскользнула из заведения через заднюю дверь и по узкому переулку подошла ко входу в клуб. Капюшон набрасывать не стала, позволяя длинным волосам свободно рассыпаться по плечам и спине. Сделала она это не ради красоты, а для того, чтобы не оставить Фелону шансов узнать ее, ведь ее фигура, за вычетом хвоста, конечно, изменилась не сильно. За все остальное девушка была спокойна, прежнюю Виктану в ней не выдавала даже походка.