Текст книги "Академия Сайоран (СИ)"
Автор книги: Ольга Подпалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)
Виола задумчиво посмотрела на спящего Рейна. Вчера он пришел, когда она уже спала. Последнее время он ходил слишком напряженный, но она решила до поры до времени ничего не говорить. Но, похоже, больше уже терпеть не сможет. Под ее взглядом аллари слегка завозился. Виола аккуратно пересела ближе и провела коготками по его спине, отметив появление не предплечье синяка удлиненной формы и небольшого пореза.
– Ты мне ничего рассказать не хочешь? – поинтересовалась девушка, когда посчитала, что возлюбленный готов ее слушать и даже отвечать.
– Даже если я скажу нет, ты ведь меня не оставишь в покое, – усмехнулся он, обняв девушку и зарывшись лицом в ее волосы.
– Оставлю, – не согласилась она, – но последствия тебе не понравятся.
– Хорошо... просто меня нагнало мое прошлое, прошлое, о котором не хочется вспоминать, но с которым надо разобраться.
– Мне есть смысл волноваться? Или теперь это уже окончательно стало прошлым? – дипломатично уточнила девушка, позволяя аллари обнять себя за заметно округлившуюся талию.
– Скажем так, я надеюсь что это скоро окончательно станет прошлым, не стоит волноваться, родная.
– Рейн, учти, ты так легко отделался только потому, что я не намерена волноваться из-за ребенка, так что постарайся разобраться до того, как у меня появится возможность заняться тобой вплотную, – все это произносилось хоть и с улыбкой, но таким тоном, что становилось понятным – лучше прислушаться.
– Конечно... Виола, не говори Гелари, хорошо?
– Не скажу, – согласилась она. – Поверь, у Гелари своих проблем и без тебя хватает, не стоит ее нагружать еще больше.
– Вот и правильно, – расплылся в улыбке Рейн, прикоснувшись губами к ее виску.
– Так вот ты какая, наследница Саюмаши, – протянула ослепительно красивая демоница с жестокими алыми глазами, схватив Гелари за подбородок, заставляя смотреть на нее. – А ты не так красива, как я думала. Интересно, что он в нашел в тебе? – сказала, как выплюнула она.
– Вам никогда не говорили, госпожа Флария, что красота не всегда является определяющим фактором в выборе мужчины?
– Дерзишь, – зашипела демоница.
– Ни в коем разе, – спокойно уверила ее Гелари. – Сообщаю общеизвестный факт.
– Хм, и не унизительно служить прикрытием? – хитро глянула на нее Флария.
– Я не прикрытие, – совершенно спокойно ответила девушка, хотя в душе все сжалась. – Я его невеста.
– Ты уже сама в это поверила? – обошла ее по кругу демоница.
– Это правда, – откликнулась девушка, пытаясь успокоиться, утихомирить боль и ярость поднимающиеся в душе. – Почему я не должна верить правде?
– Хочешь, может, попробовать это доказать? На дуэли. Ему ведь должна принадлежать достойнейшая, не так ли?
– Не вижу причины для дуэли, он сделал свой выбор, – отбрила девушка, понимая, что еще немного и она согласится на это безумие, согласится на дуэль...
– Маленькая трусишка, – пропела Флария. – И это достойная наследница Саюмаши? Род вырождается. Я разочарована, думала, у моего будущего мужа вкус лучше.
– Не смей, – прошипела Гелари, понимая, что вот она последняя точка. – Ни чего не смей говорить про мою семью... ты не достойна даже упоминать имя моего рода.... слышишь...
– Докажешь это? – глянула на нее с высоты своего роста демоница, с победным блеском во взгляде.
– Дуэль... – тихо прошептала девушка.
– До встречи, – довольная собой, Флария выплыла из приемной студсовета.
Еще одна дуэль. Что-то тяжелым выдался год, отметила Гелари, блокируя удар соперницы. То заговорщики, то дуэли, то еще какие-то проблемы. А я так хотела доучиться спокойно. Угу, доучилась... Демоница оказалась неплохим, даже хорошим бойцом, как и все представители демонического рода. И сейчас Гелари находилась в весьма непростой ситуации. Принимать все заклинания на нагинату было нельзя, уворачиваться сложно... все-таки условия дуэли поставили ее в не самые удачные рамки. Во-первых, дуэль не до первой крови, а до тех пор, пока одна из них не сможет сражаться, во-вторых, удобным для противника оружием и если для Гелари этим пунктом стала нагината, то демоница обошлась коротким мечом и магией. Аллари учили – любой бой должен быть закончен в первые пять минут, если не получилось, то успокойся, береги дыхание, держи оборону... Какая оборона, какое дыхание, если демоница просто зашвыривает ее заклинаниями, она даже умудрилась подпалить ей кончик косы... Гелари видела – ее соперницу тоже выматывает затянувшийся бой, но было еще что-то в этих желтых глазах... прием был простой... выбить меч и... но чего не ожидала Гелари, так это того, что демонесса просто вцепится в нагинату руками.... Заглянув в желтые глаза, девушка поняла, что это было ее фатальной ошибкой. Всего три слова древнего, давно забытого и запрещенного у аллари заклинания – заклинания, разрушающего душу... Нагината рассыпалась сияющим крошевом и мир исчез... Аллари упала на землю и это стало словно сигналом для наблюдавших за дуэлью. Рейн первым оказался на площадке, подхватил сестру на руки и вздруг замер...
Грейд смотрел на происходящее с таким ощущением, словно попал в дурной сон. На дуэльной площадке мелькали две девичьи фигурки. Глава студсовета не поверил, когда ему сообщили о том, что Гелари приняла вызов на дуэль. Он знал только одно единственное существо, способное спровоцировать аллари на подобное. Если бы только он придал значение брошенным Фларией словам.
Да почему же их никто не остановит?! И только подойдя еще ближе, он понял, что над ареной установлен защитный купол, чтобы как раз избежать подобного вмешательства.
Грейд злился на обеих. Во-первых, потому что боялся, что одна из них может пострадать. А во-вторых, он чувствовал себя беспомощным, глядя, как сталкивается в очередной раз оружие дуэлянток. Он не понимал причин. Точнее, поведение демоницы было как раз предсказуемым, если бы он удосужился просто подумать! Но Гелари. Сомнения, надежды, разочарование и опасение за ее жизнь скручивались в тугой клубок.
Бой замер всего на секунду. Даже отсюда было видно, что противницы напряженно смотрели в глаза друг другу. Оружие аллари разлетелось сияющей пылью, растаяв еще до того, как коснулось земли, а девушка упала на землю.
В немой тишине, произошло две вещи: Рейн метнулся к упавшей сестре, а Флария подошла к Грейду и закинула руки ему на шею.
– Ты мой, – прошептала она.
– Виола, зови врачей, я не ощущаю ее душу... – в голосе аллари звучал страх.
Грейду захотелось ударить демоницу, сейчас прижавшуюся к нему, но он лишь прошипел:
– Убирайся.
Отодрав от себя ее руки, демон развернулся и ушел, сопровождающая его тишина была оглушающей. Грейд знал, что все равно сейчас сделать ничего не сможет. Рейн обвинит его в том, что пострадала Гелари, и, по сути, будет прав, поэтому к девушке его не подпустит. Все равно у него будет способ выяснить информацию о ее состоянии. Тем более, что сейчас срочно надо было поговорить с отцом.
Рейн сидел на полу, оперевшись спиной на кровать. На душе было пусто. А еще глодал страх. Он ничем не мог помочь, как бы он не хотел защитить сестру. Он был абсолютно бесполезен и даже сорвать злость и выместить свой страх, что она не проснется, на том, кого считает виноватым, нельзя. Она без сознания уже три дня, целых три дня он не ощущает ее души, и сейчас он даже не понимал, что ему делать. Гелари всегда была рядом, всегда была на его стороне, всегда находила те самые нужные слова, чтобы успокоить, развеять сомнения и страхи, либо настолько довести его, что все становилось не существенным. А еще... при всей его не любви к Грейду, он не мог не признать – тот тоже волнуется. По крайней мере, информацию о ее состоянии получает исправно... Аллари зло ударил кулаком о пол, даже не почувствовав боли в разбитых костяшках. Как бы ему не было плохо, но есть еще Виола, которая тоже волнуется. И ему не стоит усугублять ее тревоги своим растерянным беспомощным видом.
Абсолютная темнота... нет ничего и даже ты сама не существуешь... только... только где-то живет ощущение, что надо вернуться... Куда? Зачем? Вопросы без ответа... но это ощущение крепло... теплое легкое касание... едва заметное... едва уловимое... странное ощущение в этом месте, где ничего нет... не было... сейчас есть: аллари, девушка, чья душа разлетелась на осколки... Есть личность и воспоминания разрывают эту темноту и пустоту... ее ждут...
...Город был словно в тумане. Маленькая аллари с огромными фиалковыми глазами чуть удивленно смотрела на шумный праздник. Цветные ленты везде, куда не кинешь взгляд, смех, улыбки и ощущение счастья. Даже у нее была ленточка, ярко красная выделяющаяся в белоснежной косе. Девочку даже не смущало то, что она здесь совершенно одна, она не потерялась, совсем нет, просто ей захотелось посмотреть столицу не из окон дворца, где надо придерживаться скучного этикета, а так как можно ближе... Оглядывая все вокруг, она вдруг увидела мальчика с холодными зелеными глазами.
– Красивый, – тихо прошептала она и улыбнулась. Судя по его недовольному взгляду, ему уже порядком поднадоели попытки некоторых дам получить поцелуй. Среди окружавших его были не только ровесницы, но и девушки постарше... девочка беззвучно подошла и подергала его за рукав.
– Если тебе все это надоело, отдай ленту мне.
– Это еще почему? – он посмотрел на нее так, как обычно смотрит отец, но почему-то в отличие от взглядов ее отца, выражение его глаз совсем не расстроило.
– Потому, что я сейчас уйду, а ленту можно взять только один раз, – рассудительно, словно он младше ее, сказала девочка.
– Держи, – хмуро протянул он ей свою красную ленту. Малышка взяла и сосредоточенно вплела ее в косу чуть повыше той, что получила сама. К неудовольствию мальчика, она снова подергала его за рукав.
– Ну что еще? – вздохнул он.
– Наклонись, – потребовала девочка. Может они и ровесники, но сейчас мальчишка выше ее.
– Что? – чуть удивленно наклонился он и тут же отпрянул, словно прикосновение ее губ обожгло его щеку.
– Вот, теперь все согласно традиции, – рассмеялась девочка и под недовольными взглядами остальных направилась прочь.
– Эй, – окликнул ее мальчик, а в его глазах появилась тень интереса, – почему ты попросила мою ленту?
Гелари обернулась, заложив руки за спину, чуть покачалась на носках и вдруг широко улыбнулась.
– Потому, что я решила – ты станешь моим мужем! – рассмеялась она, растворяясь в толпе...
Гелари открыла глаза и вздохнула... слишком часто она видела этот больничный потолок в этом году. Жива... девушка попыталась сесть и с неудовольствием поняла, что даже это простое действие требует огромных трудов. Она сильно ослабла за то время, что провела в больнице. Интересно, сколько времени она здесь? Гелари попыталась протянуть духовную ленту к Рейну и едва не выругалась, сейчас базовое умение аллари было ей не доступно. Плохо. Неужели это и есть последствие разрушения души?
Гелари с трудом села, она вообще терпеть не могла собственную слабость и не любила больницы. Это было почти врожденное чувство отвращения к врачам и медсестрам, которые видели эти слабости. Голова еще немного кружилась, но... девушка встала, чуть пошатнувшись сделала шаг, ухватившись за стену медленно прошла до шкафа, и, распахнув его, улыбнулась. Платье висело на месте. Переодеться удалось довольно легко, а потом так же по стеночке дойти до двери... чуть приоткрыть дверь и замереть, услышав голоса:
– Сегодня все как обычно. Записи в журналах посещений я проверила, у стационарных пациентов все без изменений, – явно сдавала смену медсестра.
– И у госпажи Саюмаши? Бедная девочка, – подала голос вторая, – неделю без сознания, все ее друзья так переживают....
– К сожалению, – отозвался первый голос. – В целом врачи говорили, что на восстановление души должно уйти не меньше двух-трех недель.
– И все равно это так долго... А правда, что у нее есть жених в академии?
– Сразу видно, что ты новенькая, – голос первой из сплетниц преисполнился ноток снисхождения и собственного превосходства, и даже некоторого лекторского звучания, – это президент студсовета. Его еще Ледяным лордом зовут. Впрочем, ты его, должно быть, еще не видела.
– Но почему, – неподдельно изумилась вторая, – если у него такое приключилось с невестой, он здесь жить должен!
– Ну, не ты одна так думаешь. Но мало ли, в политике всякое бывает. Деньги, власть, но отнюдь не любовь могла быть причиной помолвки. Скорее всего и тут так. Он ведь ни разу не зашел за неделю. Мне даже жаль девочку.
Гелари усмехнулась... даже странно, ей почти не больно от услышанного, а может, это побочный эффект разрушения души? Или просто она уже так привыкла, что Грейд делает ей больно, что уже почти не замечает этой боли? Впрочем, одно она знала точно – сейчас ей хотелось домой, и не хотелось никого видеть. Дождавшись пока голоса исчезнут, девушка двинулась дальше, благо уже было довольно поздно и никто не встретился ей по пути. Для того, чтобы добраться до квартиры, ей понадобилось почти два часа. Страшно хотелось спать, но... переодеться, написать письма, недовольно понимая, что рука дрожит и заказать экипаж, чтобы через час уже ехать домой. А какой шум подымется в академии, когда ее не найдут в палате, ее уже не волновало.
Первым, кого заметил Грейд, когда вошел утром в приемную студсовета, была незнакомая ему девушка, перекладывающая бумаги на столе секретаря.
– Позвольте полюбопытствовать, чем вы заняты? – остановился он прямо у нее за спиной.
– О... – глаза девушки широко распахнулись, – анэр Грейд. Я временно по просьбе Арии выполняю обязанности помощника секретаря. Вас вчера должны были поставить в известность. Тем более, что мое назначение было инициативой араны Саюмаши.
– Гелари сейчас в коме, вряд ли бы она в таком состоянии смогла что-либо инициировать, – холодно ответил Грейд.
– Мне так сказали, – девушка покраснела, и явно готова была расплакаться от того, что ее едва ли не во лжи обвиняют.
– Грейд, – Ариа вошла в помещение почти бесшумно, – оставь Лару в покое. Нам есть о чем поговорить.
– Пойдем в кабинет, – согласился демон. – Итак?
– Мне утром пришло извещение от Гелари о том, что она снимает с себя все обязанности секретаря студсовета.
– Она пришла в себя? – Грейд внимательно изучал столешницу.
– Да, но насколько я знаю, она уже покинула академию.
– Не попрощавшись? – все тот же спокойный холодный тон.
– Как я поняла, она ни кому не сказала о том, что покидает академию, – сообщила Ария, неожиданно почувствовав себя вестником плохих новостей.
– Понятно. Введи новенькую в курс дел. И оставь меня пока что.
– С вашего позволения, – кивнула Ария выходя и прикрывая за собой дверь.
"Ария, хочу сразу извиниться, что мои не обдуманные действия привели к тому, что в итоге на тебя легло огромное количество работы, которая, я знаю по себе, имеет тенденцию съедать все свободное и не свободное время. К моему сожалению, по-состоянию здоровья я вряд ли смогу вернуться к выполнению обязанностей секретаря студсовета, поэтому официально передаю тебе все полномочия. Если будут какие-то вопросы – пиши мне, если это будет в моих силах, я обязательно помогу, хотя бы советом. С уважением, Гелари Саюмаши".
Грейд дважды перечитал послание. Она не сказала ничего ему, даже строчки не написала. Даже не упомянула. Сначала это ошарашило, а затем поднялась волна разочарования, обиды, злости, непонимания и желания выяснить причину подобного ее поступка.
Это девушка вообще заставляла его чувствовать такие яркие эмоции, которые он обычно в себе приглушал. И это уже стало для него привычкой, не прятать эмоции, когда она была рядом, конечно, если только это не касалось непосредственно ее самой и того вороха противоречивых желаний, вспыхивающих, вовремя ее пребывания подле. Да что говорить, запах мяты преследовал его уже почти всюду. А там, где его не было, Грейд ощущал дискомфорт.
Он ведь прекрасно отдавал себе отчет, что не забирал у Гелари кольцо вовсе не потому, что ему нужно было разрешение отца, теперь-то уже можно было в этом признаться. Он надеялся, что этого делать не придется. Надеялся, что стоит ей только придти в себя, и у них появится, наконец-то, возможность поговорить на эту тему.
Он уже неделю находился в состоянии постоянной конфронтации с отцом и попадал в свою комнату только глубокой ночью. Его нежелание видеть Фларию своей супругой удивило и разозлило Адриана, успевшего уже переговорить с родом Ангеар, но Грейд уперся, как говорится, рогами. По сути, в роду Ретаро не приветствовались некрасивые поступки (особенно если оставались свидетели), а пятнать репутацию еще даже до свадьбы – это слишком непростительно.
Это было основным аргументом Грейда в их спорах. Неожиданным подспорьем стало заступничество тетушки, принявшей сторону Грейда, чем поразила обоих спорщиков.
Отец лютовал так, что даже грозился лишить его имени рода, и когда Грейд с ледяным спокойствием предложил тому начинать готовить документы, только рукой махнул. Пожалуй, это была их первая существенная ссора. Они оба, прирожденные политики, всегда находили компромиссы, умело признавая победу и проигрыши, если все же в чем-то негласно соревновались, но так...Такие скандалы дом еще не сотрясали никогда.
Грейд отвлекся от воспоминаний об отце, этот вопрос как раз разрешится сам собой, в отличие от его проблем с Гелари. Что именно ее обидело? То, что он не сидел у изголовья ее кровати? Для этого было много желающих. Ему же было важно знать, что она постепенно поправляется. Не было и дня, чтобы он не справлялся об изменениях в ее состоянии у лечащего врача. Но сидеть в комнате, постоянно натыкаясь на злобные взляды Рейна, ему не хотелось. Напряженная обстановка явно не способствовала бы ее выздоровлению.
Проклятая дуэль! О ней Грейд все еще имел весьма смутное представление. Взаимоотношения со взбешенной отказом Фларией не способствовали выяснению подробностей произошедшего. Если учитывать, что единственной точкой соприкосновения был именно он, то картинка получалась отвратительной. Хотя сама Флария подобный вариант развития событий отрицала, ссылаясь на личную вражду.
Пожалуй, тянуть дальше было уже просто некуда. И если он не собирался только усугубить результат всех допущенных ошибок, стоило повидаться с Гелари и расставить все точки над "i". Он не собирался терять единственную девушку, с которой он мог улыбаться настолько искренне.
Подхватив пальто, Грейд вылетел из кабинета. Его мало интересовало, что у него сегодня еще запланированы пары, оставались дела в совете. Все это казалось второстепенным.
Шинар посмотрел на внучку. Может это только его излишне предвзятое мнение, но что-то в ней изменилось, то ли сломалось, то ли просто уснуло...
– Ты звал, дедушка?
– Да, – кивнул мужчина,– мы уже не раз говорили с тобой о твоем браке, я хочу, что бы ты посмотрела на эти портреты, а потом мы обговорим все выбранные варианты.
– Хорошо, дедушка, – кивнула Гелари, просматривая выбранных дедом. Когда треть портретов с категоричным «нет» легла в сторону, мужчина совсем не удивился тому, что все они оказались зеленоглазыми блондинами.
Входя в дом Саюмаши, Грейд иронично ухмыльнулся. Он здесь уже второй раз с одной и той же целью.
Он едва ли не впервые не мог придумать, с чего начать разговор, надеясь, что все решится как-то само собой.
– Здравствуй, – только и произнес он, когда его провели в гостиную, где она его и ожидала.
– Добрый день, – мягко поздоровалась девушка. – Что привело вас в поместье?
– Мы опять на "вы"? – тихо поинтересовался он, подходя чуть ближе. Его неприятно резануло это официальное обращение.
Девушка чуть кивнула, подтверждая его слова.
– Итак, чем обязана чести снова видеть вас? – Гелари говорила спокойно и почти сухо, но где-то в глубине души ей хотелось плакать.
– Я хотел с тобой поговорить, – он вздохнул, не зная, правильно ли начал общение, может, стоило сразу сказать, зачем он появился? Но нет, сначала демон решил выяснить некоторые моменты, остававшиеся для него темными пятнами. – Я многого не понимаю в случившемся. Почему состоялась дуэль? Почему ты уехала в поместье, даже не попрощавшись...
– Дуэль состоялась по причинам, касающимся чести рода Саюмаши, и к вам не имела никакого отношения, – почти правда. – Прощаться с вами? А зачем? Не думаю, что мой отъезд очень огорчил вас, к тому же, меня срочно вызвал дед.
– Гелари...– он подошел еще ближе, но так и не позволил себе коснуться ее руки. – Настолько срочно, что ты никому ничего не сказала?
– Да, – девушка вздохнула. – У меня были причины уехать довольно срочно, я даже не успела вернуть вам ваше кольцо, вот оно, – протянула ему перстень.
– Я хотел бы, чтобы ты оставила его на правах моей невесты, – он все-таки сумел произнести это спокойно.
– Прошу прощения, но я не могу принять ваше предложение, – почти безмятежно улыбнулась девушка. – Я скоро выхожу замуж.
Грейд наблюдал за тем, как она вкладывает в его ладонь перстень, хотя так и не ощутил прикосновения прохладного металла к коже.
– Понятно, – ему пришлось отойти, хотя одновременно хотелось либо сжать ее в объятиях и шептать, как она нужна ему, или потрясти эту холодную безжизненную куклу, чтобы добиться от нее хоть каких-то эмоций: слез, гнева... чего угодно.
– Официально помолка еще не объявлена, но я думаю скоро это измениться, так что я не имею права носить это кольцо, как, впрочем, не имела его раньше. – Гелари невольно вглядывалась в его глаза, спокойные, как всегда... ничего не изменилось, и ее любовь тоже никуда не ушла...
– Я могу полюбопытствовать, кого ты выбрала? – он не знал, действительно ли ему нужно это знать, и что делать с полученной информацией, но не спросить не мог.
– Прошу прощения, – вздохнула девушка, – я не могу сказать вам его имени.
– Наверное, на иное я рассчитывать и не мог, – пробормотал он. А потом все же подошел и притянул ее к себе, на миг зарывшись лицом в ее волосы. – Я надеюсь, что ты сможешь простить мне мои ошибки, – прошептал он, радуясь, что она не оттолкнула его еще до того, как он успел сказать, что хотел, – я слишком поздно понял многое. Будь счастлива.
Он отпустил ее, поклонился и вышел. Не было больше смысла задерживаться.
Как только за ним закрылась дверь, девушка упала на колени и уткнулась лицом в ладони. По щекам сами собой текли слезы, и остановиться она не могла. Ей все сильнее казалось, что она поступила опрометчиво, пойдя на поводу у своих мелочных обид и казавшихся теперь неубедительными даже ей самой причин... Сейчас она казалась себе безумно жестокой, она оттолкнула тогда, когда должна была обнять, предала, когда должна была поддержать... И сейчас ей было больно, больно, как никогда, оттого, что она сама разрушила все, о чем не могла раньше даже мечтать.
Грейд радовался, что приехал верхом, сейчас скорость и бьющий в лицо ветер были так нужны. Мысли смешались, он надеялся... нет, он был уверен, что разговор пойдет совершенно иначе. Из-за этого он ощущал разочарование и злость...на самого себя. За эту самоуверенность, разбитую на мелкие осколки. Он слишком поздно понял многое – он был предельно честен с Гелари. И теперь задавался вопросом: что делать?
Тиур с легким недовольством смотрел на мать. Сиятельная княгиня настойчиво хотела его
видеть, и это настораживало. Вампир прекрасно понимал, что его мать была чрезвычайно властной и амбициозной женщиной, однако за полгода в Сайоране его взгляды, так тщательно привечаемые ею, несколько изменились. Как изменилось и восприятие того, что она ему рассказывала. По крайней мере Тиур теперь прекрасно понимал, что у брата, весьма загруженного обязанностями старосты и учебой, просто хронически не хватало бы времени подстраивать все те покушения, в которых мать обвиняла Фредерика. Несмотря ни на что, вампирам тоже надо спать.
– Мой, мальчик, я так рада видеть тебя, – княгиня обняла сына.
– Я тоже рад вас видеть, матушка, – осторожно начал Тиур.
– Тиур, мальчик мой, меня несколько беспокоит то, что ты практически все свое время проводишь в обществе этой саамки и Фредерика. Постарайся объясниться!
Тиур насторожился
– Э... – про переоценку ценностей говорить уж точно не стоит. В конце концов, он тоже знал, что матушка недолюбливает старшего сына.
– Тебе нечего сказать? – усмехнулась княгиня, а по спине Тиура пробежали мурашки.
– Ну... матушка...
– У тебя есть план, как избавиться от Фредерика?
Тиур вздохнул, что-то ему подсказывало, что в следующий раз стоит съездить на каникулы куда-нибудь в другое место. И вообще не стоит появляться дома, пока он не найдет, что противопоставить матери. "А вот Фредерик ее никогда не боялся, – мелькнула отвлеченная мысль, – он всегда делал то, что считал нужным. Вот уж кто ничего и никого не боится".
– Или ты задумал какую-то изощренную интригу?
– Ничего я не задумал, – машинально отмахнулся Тиур, – не тот уровень, чтобы интриги против брата крутить.
– Тиур, что ты говоришь?
– Правду, – усмехнулся вампир, направляясь к выходу.
– Куда ты?
– Подальше. У меня нехорошие предчувствия, а своей интуиции я привык доверять. И еще, матушка, надеюсь, вы понимаете, что отныне я буду полагаться на себя и думать своим умом, – не выдержал он, понимая, что стоит сразу поставить в известность эту амбициозную женщину, что веревочки ее марионетка решила оборвать. Дальнейшее молчание было чревато лишь дополнительными проблемами.
Сиятельная княгиня недовольно смотрела на закрывшуюся дверь, все-таки она была права – не стоило отправлять мальчика в Сайоран, там его испортили... Что ж, наверно, стоит подумать о третьем ребенке, раз уж предыдущие дети не оправдали ее надежд... В конце концов, она возьмет клан под свое управление и не важно, что по этому поводу думает ее драгоценный муж.
Фредерик почти равнодушно посмотрел на отца.
– Глупый разговор.
– Я не понимаю тебя, – признался вампир, глядя на собеседника. – Никогда не понимал. Фредерик, все, что тебя влекло в жизни – это власть. Так что изменилось?
– В принципе, ничего, – совершенно спокойно откликнулся тот, глядя на правителя. – Просто власти князя отдельно взятого клана для меня мало.
– Ты хочешь сделать невозможное. У вампиров нет, и никогда не было единого князя.
– Все меняется, отец.
Кристаэль с интересом смотрел на старшего сына. Все-таки он не обыкновенный вампир. Никогда нельзя понять, какие мысли бродят в его голове. Иногда казалось, что у него нет сердца, но князь знал – это не так. Он давно мог убить младшего брата, но не делал этого, наоборот, можно сказать заставлял его становиться сильнее. Желая власти, он шел к ней совершенно непонятными путями. Вместо того, чтобы выбрать приличную вампирку из влиятельной семьи, он выбрал саам – вечного противника рода вампиров. Что же еще задумал Фредерик? А в том, что он что-то задумал, сомнения не было.
Фредерик разглядывал отца и слегка усмехался, приблизительно догадываясь, о чем он думает. Разговор с отцом протекал тяжело. Кристаэль хотел, что бы он отослал Арию. Фредерик не собирался этого делать... где то в сердце кольнула боль... Фредерик замер и тут его накрыла волна страха... такая знакомая волна... Ария...
Вампир встал, и, не говоря ни слова, вышел из кабинета под удивленным взглядом отца, но ему было все равно, надо было спешить.
Ариа упорно старалась не замечать ни презрительных взглядов, ни злых шепотков, которые сопровождали ее теперь всегда, куда бы она не пошла. По сути, саам старалась даже не особо и выходить из замка без Фредерика или Тиура. Но постоянно сидеть в покоях наследника оказалось уже невмоготу. В конце концов, она ведь не его игрушка, не наложница и не комнатная собачонка. Хотя, пожалуй, обитающие здесь вампиры, наверняка, считали именно так, принимая ее за экзотическую прихоть наследника, которой потом позавтракают или пообедают. Это как раз уже было несущественно. Поэтому изначально ее вообще не замечали.
Прошло несколько дней и ситуация начала меняться. Фредерик уделял ей все свое свободное время, они вместе гуляли, проводили время в библиотеке, в тренировочном зале. Он заставлял ее тренироваться с легкими мечами, а во время прогулок помогал освоиться с новой ипостасью, научить летать и сражаться. Арие начинало казаться, что она проходит курс молодого бойца, и если бы не ночи, наполненные нежностью и лаской, она начала бы подозревать, что в планах Фредерика ей отведена роль не невесты, а телохранителя.
Так вот, видя, что девушка не только не становится закуской, а все прочнее занимает место подле наследника, вампиры принялись ею интересоваться. Сначала это была просто слежка. С нее не спускали глаз, куда бы саам не пошла, что бы не сделала. Но это еще можно было бы просто не замечать.
Последнее же время особенно активизировались вампирши. На них Ариа натыкалась везде: в темных коридорах, когда они выступали из теней, либо прямо перед ней, либо являлись непосредственно за спиной. Эти клыкастые араны внезапно повадились посещать библиотеку не в ночные часы, а днем, когда там была Ариа, причем очень подробно принимались обсуждать все, что могло бы вызвать у девушки неприятные чувства: от воспоминаний про похождения Фредерика до весьма характерного меню вампиров и способа его умерщвления. Впрочем, это было самое безобидное, девушка это понимала, но на большее вампирессы пока не сподобились, так как кто-то из братьев постоянно находился с Арией рядом.
Саам уже испытывала искреннюю благодарность и целый ворох прочих позитивных чувств к Тиуру, по собственному желанию ставшему для нее нянькой и ненавязчиво появлявшемуся подле нее, когда Фредерику приходилось оставлять ее в одиночестве из-за обязанностей наследника клана.
Она порой даже с несколько мазохистским удовольствием воспринимала сложившуюся ситуацию, когда видела, что отношения братьев Салькор претерпевают изменения к лучшему. Их взаимная забота о саам явно способствовала их постепенному сближению. Во всяком случае, у Арии уже не возникало чувства, что воздух начинает искриться или наоборот браться изморозью, стоило этим двоим оказаться в одной комнате.
Относительно ее преследовательниц оба вампира придерживались одного мнения: они смирятся, привыкнут и перестанут изводить саам. Надо только потерпеть. Но сказать легче, чем сделать. И в душе девушки зрело желание уже сцепиться с одной из таких вот "шутниц". У нее есть, чем удивить клыкастых, не ожидающих у представительницы ее народа боевой трансформации. С другой стороны, она здесь все еще жила на птичьих правах, поскольку помолвка наследника пока не была подтверждена главой клана. А если она умудрится нанести хоть маломальский вред кому-то из вампиров, по головке не то, что не погладят, а даже больше... Как именно ее могут наказать, Ариа старалась не задумываться, так как не знала, где логичные предположения превращались в приправленные страхом фантазии.
