Текст книги "Никого над нами"
Автор книги: Ольга Громыко
Соавторы: Алексей Пехов,Роман Злотников,Андрей Белянин,Виталий Зыков,Алекс Кош,Иар Эльтеррус,Ник Перумов,Елена (1) Бычкова,Наталья Турчанинова,Павел Корнев
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Машина остановилась, Уорл вылез из-за руля и огляделся. Наверное, это был или конец туннеля, или его поблажка – машина стояла возле мраморных ступеней, а вверху, на выходе, через дверной проем светлело дневное небо.
– Приехали, – мрачно сообщил Уорл, – я так и думал. Ох, же… – Он достал прицел, тщательно протер оптику грязным платком и засек облако в небе. Облако было непривычно лохматое и белое. А небо подозрительно голубое. – Пошли, что ли?
– А куда? – с недоумением спросила Гелла.
– Сюда, милая, – вдруг зачастил Колдун, – куда вы в конце концов и должны были попасть. В самое нутро, так сказать… То есть в логово. К врагам-супостатам.
– А, – отмахнулся Аврелий, – чего-то ты слишком разговорчивый стал. Специально завел, что ли?
– Может быть, – вдруг согласился Колдун. – Мне пора. Ваше дело военное, вы и разбирайтесь. А я пошел рыбок ловить. Они здесь небось вкусные. А то и золотые! – Он достал из глухой стены ведро, удочку и вприпрыжку побежал по ступеням вверх.
– Эй! Ты! – басом рявкнул Уорл. Но было поздно, Колдун исчез.
Схватив вещи в охапку, троица припустила вслед за беглецом.
– Не нравится мне это, – сердито пыхтел Уорл позади Аврелия, – странно оно все как-то!
Лестница закончилась утренней поляной. На густой траве и цветах лежала бриллиантовая роса, ее пили мохнатые пчелы; вокруг поляны росли высокие, едва ли не до неба, кедры. А само небо страшило глубокой синевой, в него запросто можно было упасть… Воистину здесь оказалось слишком хорошо. Как сказал бы Уорл – подозрительно замечательно.
– Будем настороже. – Уорл достал из рюкзака дежурную клеенку, постелил ее возле ближнего кедра и набросал сверху продуктовые припасы. – Но сначала покушаем! – Он еще раз огляделся по сторонам, осуждающе покачал головой: – Ловушка, однозначно! Всем бдить, бдить и еще раз бдить! – После чего, позевывая, сел рядом с клеенкой, прислонился спиной к кедру и немедленно начал клевать носом.
Гелла крикнула: «Ой, бабочка!» – швырнув автомат в сторону, она стеганула воздух пилоткой, но промахнулась.
– Вот-вот, – поддакнул Аврелий и цепко огляделся.
Врагов не было. Только природа: лес, бабочки, трава. Хвойный воздух. Темная поганка выхода туннеля. И более – ничего и никого.
– Здравствуйте, – сказал кто-то из кустов. – Вы кто, охотники, да? – Шелестя ветками, из зарослей вышли двое, парень и девушка в легких пестрых одежках. – А мы тут травы лечебные собираем.
– Руки! – заорал Аврелий, дергая затвор. – Руки!
– Пожалуйста, – ответил парень и протянул их вперед: в правой был букет из разных, незнакомых Аврелию цветов. – Берите, если так нужно. Мы еще нарвем.
– А вот и я! – сказал Колдун. Он тоже выбрался из кустов, но с другой стороны поляны, и встал как раз между автоматом и ребятами из леса. – Не задалась рыбалка, речки тут нет… Эхма, какая красота! – Колдун с умильным видом повел рукой. – Весна! Лето! Смотрите, птички, и вовсе не вороны. Жучки вон… тоже, – и с недоумением оглядел кисть руки: на ней висел здоровенный перламутровый жук и старательно, до крови стриг жвалами бородавку. – А я – то думал, – удивился Колдун, – кто, может, мне руку ненароком прострелил. – Он сбросил жука и принялся массировать кисть.
Незнакомый парень шагнул к Колдуну со словами: «Давай погляжу». Адевушка подошла к Аврелию и потрогала автоматный ствол.
– Это ружье у вас такое, да? Охотничье?
– Автомат, – нехотя процедил сквозь зубы Аврелий.
– А зачем он тут? – с удивлением спросила девушка.
Гелла толкнула Уорла; тот по-турецки сидел возле клеенки и немо созерцал происходящее. Челюсть у него заметно отвисала.
– Вот это да, – хлопнув ртом, сообщил наконец Уорл, встал, громко откашлялся, обратив на себя внимание, и сообщил: – Сдавайтесь, граждане варвары! Вы окружены. Ясно?
После чего опять сел рядом с клеенкой и широко ухмыльнулся:
– Ну я свое сказал. Ей-богу, живые варвары! Такие же дурные, как и ты! – Он протянул руку и шлепнул Геллу по ноге.
Аврелий повесил автомат на плечо. Варварка с интересом повторила:
– Окружены? Как здорово! Это игра новая, да?
– Точно игра, – с серьезным видом подтвердил Аврелий и отвернулся.
Ну и встреча!
Гелла уже вовсю щебетала с девушкой – они осматривали наряды друг дружки и громко восторгались своей непохожестью. Парень-варвар делал пассы над рукой Колдуна: ранка быстро затягивалась, не осталось даже бородавки. Колдун часто кивал и добродушно лопотал что-то о «незлопочитании» и «человекодруговзаимопонимании». Он явно глупел на глазах.
Небо светилось. Сверкающие разноцветные птички штопали воздух яркими искорками; вдалеке, над деревьями, висела радуга – там шел дождь. Откуда-то издалека, с той, покинутой ими стороны, доносился едва слышимый крик ворон. С этой стороны (Аврелий достал бинокль) вблизи от пограничного столба высился щит с предупреждающей надписью: «Опасно! Не подходить! Зеркальная зона!» Щит был старый, буквы местами облупились. Городской граничник – на вершине сопки – кричал в сторону щита что-то невнятное и явно его не видел. Уставно бия левой ногой с отданием чести правой рукой, граничник нес свою нелегкую службу.
– У вас так всегда? – тихо спросил Аврелий.
Парень оторвался от руки Колдуна, широко улыбнулся:
– Ну да. А разве плохо?
Аврелий молча показал пальцем в сторону сопки. Оттуда уже доносился грохот и что-то рыжее, огненное выплескивалось под серое небо – не перелетая через пограничную вершину.
– А-а, – протянул парень, – это… Не знаю, мы туда не ходим. Нечего там делать. Там целебные травки не растут. А здесь… здесь всегда хорошо, – он обвел круг рукою. – Мятные поля. Сосны, цветы, лето. Всегда.
– А удар? – Голос Уорла стал сиплым, он поднялся на ноги. – Ответный удар?!
– Не понимаю, – парень вытаращил глаза, – вы о чем?
Колдун очнулся, бормотнул вежливо: «Спсиб», – тряхнул рукой и уселся там же, где стоял. Аврелий тупо смотрел на парня, нервно постукивая пальцем по прикладу автомату.
– Значит, у вас никто ничего не знает? И не воюет? Вы это хотите сказать?
– Да ничего я не хочу сказать, – дернул плечом парень. – Странные вы какие-то, непонятные. Я пойду. – Он отвернулся, махнул рукой девушке. Та чмокнула Геллу в щеку, сказала: «Извините, нам пора», – и они ушли.
Аврелий только сейчас почувствовал тяжесть оружия на плече, снял и перехватил автомат поудобнее. И, подождав немного, полоснул очередью по соснам, траве. По птицам, небу. По кустам. Вослед ушедшим.
Колдун тяжело встал, пошатнулся.
– Ты посмотри, – тягуче сказал он, – что-то спина болит. Дурак ты, по деревьям стрелять. – Колдун хватко взял Аврелия за плечо, поморщился. – Боюсь, рикошетом от сосны.. – Он сплюнул кровью. Гелла зашла Колдуну за спину, тихо вскрикнула. – Так и есть, – устало подтвердил Колдун.
Он неотрывно глядел в глаза Аврелию, и тот начал терять самообладание.
Где-то в небе, за сопкой, гнусно звенели пернатые ракеты, бились о невидимую преграду и гулко рвались; далекое «Вперед!» тонуло в зеленой листве.
Глаза у Колдуна стекленели все больше. Уорл лихорадочно рвал бинт из походной аптечки, Гелла потрошила сумку комплекта первой помощи.
– Колдун, – горячо шептал Аврелий, пытаясь разжать руку на плече, – Колдун… Ты же Колдун! Сделай чудо!
– Рыбки, – сказал Колдун. Глаза его закатились, он сильно побледнел, но еще держался на ногах. – Рыбки… говорящие.
– Звание! – вдруг рявкнул Аврелий и испугался: кричал не он, а кто-то другой, его голосом.
И этот «другой» двигал его руками и смотрел его глазами. И, похоже, даже дышал вместо него.
– Анатолий Нейч, майор ВС ООН, – просипел Колдун и упал.
Аврелий наклонился над ним:
– Пароль! Ключ! Слово! Что?!
Колдун тяжело посмотрел мимо парня, вяло шевельнул губами:
– Молока бы. Очень хочется… Операция «Золотая рыбка-альфа».
Сильный удар отбросил Аврелия в сторону.
– Кретин! – сказал ему Уорл и стал перебинтовывать Колдуна.
Работал он красиво, бинт челноком летал в его руках. Аврелий пришел в себя. И впрямь, чего это на него нашло? Тут человек тяжело ранен, а он…
– Помирает, однако. – Уорл деловито расстегнул ворот на шее Колдуна и частыми выдохами – рот в рот – стал возвращать Колдуна к жизни.
– Молока бы, – бессвязно повторил Аврелий и опустился на колени. – «Золотая рыбка-альфа».
Сосны зашумели над его головой; из кустов выглянул любопытный заяц и тут же удрал.
– Он у нас очнется, куда денется! – задорно кричал Уорл, давя грудь Колдуна пятернями. – И сердечко, и дыхание, все восстановим! Сейчас задышит, сейчас!
– Небо, – тускло сказала Гелла, – смотрите, неба нет, – и сняла пилотку, сняла ненужную теперь портупею.
И уронила ненужный бинт – потому что неба и впрямь не стало.
Аврелий пятился и озирался: птицы падали вверх, в черную мглу, туда, где только что голубело небо; деревья поблекли… трава растворялась… Листва пела.
– Не-эт! – кричала Гелла и била кулаками по спине Уорла, а тот, ничего не ощущая, пытался вернуть к жизни мертвого Колдуна.
– Это конец, – сказал Аврелий.
«Это начало», – понял он. Зондаж не сработал, и сейчас он потеряет Геллу, Уорла. Внезапно вернувшаяся память о его назначении здесь выплескивалась быстрыми волнами.
Сейчас. Сейчас он потеряет мир, где жил.
Гром, стихая и удаляясь, беззлобно рычал над верхушками сосен. Туча застыла где-то между небом и землей, над прибитой дождем травой, – лениво роняя вниз остатки белых градин. Мокрый лес недовольно шумел и кололся зелеными иглами.
Гроза, похоже, заканчивалась.
Аврелий выбрался на дорогу: кусты за ним сомкнулись, и ноги сразу увязли в обочинной глине. С трудом поднимая чугунные сапоги, парень прошел на середину асфальтовой полосы и достал из кармана походный фонарик. Мелкий дождик дробно стучал по капюшону куртки, студя лицо и заливая глаза; Аврелий надвинул капюшон поглубже, едва ли не на нос – ему стало гораздо лучше. Не так мокро.
Свет фар потерялся в гравии: легковая машина шла на бугор, потом свет скользнул в листву деревьев, исчез, появился снова. Аврелий посигналил фонариком. Скрипнули шины.
– Можно? – виновато спросил парень, стесняясь мокрой куртки и грязных сапог.
– Садись, – коротко сказала девушка за рулем и включила дворники: две железные руки обмахнули стекло и скучно упали на место.
Машина двинулась, под шинами затрещал гравий; в салоне было тепло, мотор грел сиденья. Аврелий тускло смотрел на серебряные ели, что попадали в свет белых фар по бокам дороги. Глаза у него слипались.
Машина резко затормозила, Аврелий стукнулся лбом о стекло и проснулся от удара.
– Хозяйка, – пыхтел в темноте чей-то бас, – захвати, а? Нас двое.
Дождь рьяно лупил по тонкой крыше, выстукивая невесть чего. Прам-бам-бом-трах!
– Только один, – строго сказала хозяйка, – места нет. Лишний поедет в багажнике. У меня сиденья узкие.
Прам-трах!
– Угу, – сказал бас, – вы не волнуйтесь, он мертвый. Так что я его в багажник.
Дождь ударил сильнее, лязгнул багажник, басистый забрался в салон машины, стало тесно, и все поехали дальше. Аврелий засыпал, но что-то ему мешало. Трах-бах. Бац-кряг-грумм. «Мы крови врага напьемся…» Он вздрогнул и огляделся: ехали, как и прежде. Женщина рядом уверенно крутила водительскую баранку, и мокрая дорога все так же стелилась под колеса.
Ничего особенного. Ничего нового.
…Из темноты чеканно сказали: «Прощай!» – и Аврелий согнулся от удара словом.
Главный врач почти бегом вошел в ПС-зал: к сожалению, его опасения подтвердились.
– Спасибо. – Он кивнул дежурному инженеру за пультом и подошел к стеклянной стене, делившей зал пополам.
Три глубоких кресла за прочным стеклом таинственно поблескивали в полумраке хромированными колпаками. Над двумя из них мигали алые сигнальные огоньки.
– Так, – глухо сказал главврач и сложил руки за спиной. – Так. Значит, вернулись. Значит, снова впустую.
Он огорченно смотрел, как техники сняли колпаки с голов ПС-десантников, как те, пошатываясь, поднялись из кресел. Он и Она. Ушли, почему-то взявшись за руки и не оглядываясь. Главврач недоуменно покачал головой – все же психодесантирование иногда давало неожиданный побочный эффект. Какой в данном случае? Ладно, отдохнут – выясним, что к чему. Имеются для этого тесты.
Главный врач собрался было уходить, когда внутри пульта вдруг опять запищала тревожная сигнализация. Дежурный инженер резко повернулся на вращающемся стуле лицом к начальнику, молча указал пальцем на пульт.
– Да, – коротко сказал врач, – слышу. – И бегом направился в отгороженную часть зала.
Главврач подошел к третьему креслу, над которым теперь тоже мерцал алый огонек.
– С возвращением. – Врач поднял колпак с головы космонавта, вгляделся в заросшее щетиной лицо: глаза майора открылись.
Главный врач шагнул в сторону – человек, кряхтя, встал из кресла. Его поддержали два техника, мгновенно возникшие рядом.
– Как вы себя чувствуете, майор Анатолий Нейч? – раздельно и громко спросил главврач.
– Ничего. – Языку майора заплетался, он тяжело помотал головой. – Все нормально… Я должен… Господи, где я был! Знаете, этот жуткий Город, эта бесконечная война!
– Всего лишь бред, успокойтесь. – Главный врач осторожно положил руку на плечо Нейча. – Пройдет.
– Да, – согласился майор, явно думая о чем-то своем. – А до этого, на скутере… Я вспомнил! Я обязан срочно доложить! Там…
– Стоп, Нейч! – Главврач кивнул головой в сторону техников. – Информация секретная.
– Разумеется. – Майор повернулся и, шаркая, двинулся к выходу, едва не повиснув на плечах техников.
– Слава богу, – обрадовано вздохнул врач, – я рад, что все закончилось хорошо.
– Кстати, – майор обернулся у двери, – а с чего вы взяли, что я какой-то там Анатолий Нейч? Меня всегда звали Уорлом. И, пожалуйста, не путайте на будущее.
Дверь за майором закрылась. Врач остолбенело смотрел в нее, не в силах отвести взгляд в сторону.
– Слава богу, – механически повторил главврач, – слава богу.
И умолк.
Алексей Пехов, Елена Бычкова, Наталья Турчанинова
Ночь летнего солнцестояния
Эрин, 9 век н. э.
Старое кладбище выглядело устрашающе.
Поле боя мастера Смерти и заклинателя лудэра отметили развороченные могилы, разбитые каменные кресты, опрокинутые статуи…
Черная пыль медленно оседала на треснувшие надгробия. На выжженных в траве серых проплешинах валялись истлевшие трупы. Возле одной из расколотых плит бесформенной грудой были свалены окровавленные кости – жалкие остатки умкову, [2]2
Умкову – свирепое чудовище, похожее на гигантского паука, которое некромант призывает себе на помощь, создавая из костей недавно умерших людей.
[Закрыть]на скорую руку собранного некромантом. Чудовище рассыпалось, но успело защитить хозяина.
Кристоф стоял, навалившись на перекошенный крест. В одной его руке все еще горело зеленое пламя, другую сводило от мучительной боли. Прежде чем злобное создание некроманта сразило лудэра, тому удалось приблизиться на достаточное расстояние и швырнуть в кадаверциана «Могильной гнилью».
Теперь мертвый заклинатель лежал на земле, уткнувшись лицом в крошево каменных обломков, но колдун знал, что скоро присоединится к нему. Смертельно ядовитая пыль задела лишь кончики его пальцев, однако неудержимая зараза распространится дальше, вверх по руке… Кристоф чувствовал, как съеживается его плоть. Он уже видел такие раны. Последним от них умер Герберт. Три недели назад.
От «гнили» не спасала ни магия, ни сталь, ни огонь.
Колдун зажал запястье и посмотрел на восток. Небо угрожающе светлело.
«Дождаться восхода, чтобы умереть мгновенно, а не подыхать, сутками мучаясь от боли и вони собственного разлагающегося тела?» Достойный выбор в духе благородных старых кадаверциан. Поступок, о котором неофиты будут рассказывать друг другу благоговейным шепотом. Кристоф выругался, сжал зубы и, хромая, пошел прочь от кладбища. Он всегда цеплялся за жизнь с неприличным для клана Смерти упорством и не мог расстаться с ней даже сейчас, зная, что надежды спастись нет.
За кладбищенской рощей начиналась обширная вересковая пустошь. Над низкими кустами клубился фиолетовый дым цветов. Ветерок принес едва заметную прохладу и запах человеческого жилья. Но некромант не пошел к деревне.
На краю поля стояла старая усадьба с черными провалами окон и серыми, медленно разрушающимися стенами. Таких разоренных замков после набегов викингов было разбросано по всей Ирландии много. Колдун нередко останавливался в них на день-другой.
«Похоже, этот будет моим последним», – подумал он.
Щурясь от льющегося с неба света, Кристоф поднялся на крыльцо и вошел внутрь. Сквозь окно под потолком в помещение вползало бледное утро, ложась на грязные каменные плиты неровным кругом. Неспешно начинался Лугнасад – день летнего солнцестояния. Праздник, который в изумрудной Эрине [3]3
Эрин – древнее название Ирландии.
[Закрыть]отмечали наравне с осенним Самхейном и мартовским Белтэйном.
Некромант пересек холл, мельком почувствовав запах давней смерти. Под наполовину обрушенной лестницей сохранилась ночная темнота. Сев на пол, в самую густую тень, кадаверциан наконец позволил себе расслабиться. Но тут же пожалел об этом – руку обожгло болью до самого плеча.
Выругавшись сквозь зубы, недобрым словом помянув Кромм Круаха, а также всех остальных двенадцать идолов Эрины, Кристоф попытался мысленно отсечь боль. Потом осмотрел кисть. Первая фаланга пальцев казалась высохшей и растрескавшейся, ладонь не сжималась. «Трое суток», – определил он свое оставшееся время, рассматривая рану с профессиональным интересом лекаря.
На улице запели птицы. Солнечный свет прополз совсем близко от убежища кадаверциана, и тот отодвинулся глубже в тень. Лудэр, оставшийся на кладбище, уже должен быть испепелен.
Солнце поднималось все выше. На расстоянии вытянутой руки от мастера Смерти встала стена белого света. На нее можно было смотреть сквозь прищуренные веки не больше секунды…
Впервые за сотню лет Кристоф видел день, и это сияние притягивало его неудержимо. Говорят, то же самое испытывает человек, глядя в ночную темноту за окном.
Колдун с ненавистью посмотрел на искалеченную кисть и внезапно понял, что надо делать. Закатав рукав рубашки, он несколько раз глубоко вдохнул, наклонился вперед и резко погрузил руку в солнечный свет.
Теперь асиманская огненная магия казалась некроманту нежным поцелуем по сравнению с обрушившимся на его плоть адским пламенем. Кристоф рухнул обратно в тень, чувствуя во рту вкус собственной крови. Воняло обугленной плотью. Под закрытыми веками пульсировала алая пелена. Он поднес ладонь ближе к глазам. Пальцы были полностью уничтожены, кожа покрылась жуткими ожогами до самого плеча…
Когда боль немного отступила и у кадаверциана появилась возможность нормально мыслить, он осмотрел рану и остался удовлетворен результатом. Солнце полностью выжгло заразу, оставив на ее месте здоровую, медленно регенерирующую плоть…
Путь от замка до деревни занял несколько минут.
Первыми Кристофа поприветствовали собаки и овцы. Они почувствовали некроманта, едва он вышел из рощи. Разноголосый лай, злобное рычание и испуганное блеяние провожали его до самой таверны. «Они называют это пуб [4]4
Пуб – ирландское название паба (кабака).
[Закрыть]», – мельком подумал колдун, рассматривая приземистое одноэтажное строение, покрытое ярко-зеленым мхом.
Из маленьких круглых окошек лился веселый желтый свет, слышалась музыка и громкие голоса. Кадаверциан толкнул рассохшуюся дверь и вошел, наклонив голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. Вольфгер говорил, что гомон, который производят эти люди, когда их собирается больше десятка, можно выметать, как сор, несколько часов. В маленькой таверне, где оказался сейчас ученик мэтра, нашумели не меньше чем на неделю вперед.
Толпа ирландцев, сидящих за длинным дубовым столом, раскатисто рыча букву «р», дружно горланила песню про Мак-Куйлла, Мак-Кехта и Мак-Грене, которым повезло жить в зеленой Ирландии:
По пубу, разнося глиняные кружки, бегали конопатые красавицы в длинных льняных платьях. На столах горели масляные светильники. В одном из углов, взяв в обнимку топор, мирно похрапывал рыжеволосый великан. Пахло перегаром, элем, свежими опилками, устилающими пол, прогорклым маслом и цветком клевера в медных волосах девушки, которая с улыбкой проскользнула мимо колдуна.
«Люблю Ирландию…» – рассеянно подумал некромант, пробираясь к дальнему и самому темному углу стола. Он поймал несколько любопытных взглядов, но, прежде чем был схвачен за рукав и притянут в дружескую компанию, набросил на себя легкое магическое облако. Это позволяло избавиться от ненужных вопросов. Как, например: «Откуда ты прибыл?», «где поранил руку?» и «клянусь святым Патриком, никогда еще овцы не блеяли так жалобно. С чего бы это?»…
Кадаверциан сел за стол. Кисть, замотанную тряпкой, нестерпимо жгла мучительная регенерация. Но это пустяки, главное – он выжил.
Девчонка с клевером за ухом поставила на столешницу кружку эля, сверкнула белозубой улыбкой, и колдун едва сдержался, чтобы не схватить ее и не посадить к себе на колени. Но предаваться радостям жизни можно было позволить себе только позже. Сначала – дело.
– Кристоф? – прозвучало сквозь смех, пение и оглушительный гомон.
Подняв голову, мастер Смерти увидел стоящего рядом молодого человека. Его бледное сосредоточенное лицо выделялось среди красных от пива и общего жизнелюбия физиономий ирландцев. На парне был длинный шерстяной плащ, из-под капюшона выбивались рыжие пряди волос, светло-ореховые глаза смотрели настороженно и устало.
– Бран? – в свою очередь осведомился некромант, рассматривая незнакомца.
Тот кивнул, садясь рядом. Под его плащом Кристоф успел заметить бледно-зеленые одежды и серпообразный чехол, висящий на поясе.
Ор вокруг усилился, и кадаверциану пришлось тихо пробормотать заклинание, отчего шум немедленно отдалился и стих. Теперь можно было говорить спокойно. Парень ничем не показал, что удивлен, облегченно вздохнул, откинул капюшон и кивнул на кружку, стоящую перед колдуном:
– Можно?
Дождался короткого утвердительного кивка и с жадностью припал к элю. «Голоден, устал, шел несколько дней», – понял Кристоф. Он поднял руку. Девчонка тут же поймала его взгляд, понимающе улыбнулась и уже через несколько минут поставила перед гостями две дымящиеся миски.
Пока парень ел, кадаверциан поглядывал по сторонам. Он тоже проголодался и смотрел на девушку, крутящуюся вокруг стола, с не меньшим вожделением, чем его рыжеволосый сосед на кусок баранины. Но заставлял себя не обращать внимания на голод.
– Я опоздал, – сказал наконец Бран, отодвигая пустую миску. – Не думал, что дождешься.
– Как ты меня узнал?
– Аура. – Парень обвел кружкой в воздухе невидимый силуэт.
– Темная? – понимающе усмехнулся некромант.
– Нет. Пустая. Холодная. – Бран снова приложился к элю. – И глаза чересчур зелены.
– Ты слишком молод для друида.
– Я не друид. – Парень помолчал, пристально глядя на собеседника поверх кружки. – Я – оват, предсказатель… один из последних.
– Тогда почему ты носишь серп?
Бран покраснел, непроизвольно потянувшись за священным орудием, убранным в чехол.
– Он не мой… друга.
– Где твой друг?
– Не твое дело, – огрызнулся прорицатель, с громким стуком ставя пустую кружку на стол.
Его физиономия стала такого же цвета, как и лицо сидящего неподалеку веселого ирландца.
Кристоф выразительно приподнял брови, и Бран отвел взгляд в сторону.
– Ладно, – пробормотал он хмуро. – Балор пропал. Исчез, как и многие другие до него. Ты слышал о святом Патрике?
– Да.
– А о том, что новая вера, которую он принес, принимается в Ирландии абсолютно бескровно и без сопротивления? – Светло-карие очи овата блеснули, колдун увидел в них ярость и отчаяние.
– Слышал.
– Так вот, это не так! – свирепо выпалил он. Потом справился с возмущением и добавил спокойнее: – Не совсем так. Друидов уничтожают, но делают это тихо, тайно, не оставляя следов. Святилища пустеют, а на их местах возводятся аббатства. И после распускаются слухи, что мы якобы уходим в далекую прекрасную землю Маг Мелл, [6]6
Маг Мелл – Равнина Блаженства.
[Закрыть]где уже заперты наши боги.
– Может быть, так и есть. – Кристоф смел крошки со столешницы и оперся на нее локтями. – Вы уходите за своими богами. Время жертвоприношений прошло. Люди хотят молиться другим святым.
Бран презрительно фыркнул:
– Что ты можешь знать об этом?! Ты видел, как армии, готовые броситься друг на друга, складывали оружие при виде друида, одетого в белые одежды?! Или как одним движением мысли вызывается небесный огонь? Как исцеляются неизлечимые болезни и смертельные раны?.. Но скоро наши знания исчезнут вместе с теми, кто их хранит. Тысячелетняя мудрость будет развеяна по ветру. География, физические науки, естественная теология, астрология! Мы понимаем законы Природы и можем лечить травами, магнетизмом, флюидами амулетов и хирургией!
– Поэтому я здесь. – Некромант глянул по сторонам. Шумная компания перестала петь и теперь была занята громким разговором. На собеседников по-прежнему никто не обращал внимания, но Кристоф усилил заклинание, защищающее от подслушивания. – Мы хотим, чтобы ваши знания были сохранены. Единственная возможность для тебя – присоединиться к нам.
– К вам? – Бран насупился, глядя в стол.
– Стать одним из кадаверциан. Так ты сохранишь свою жизнь и память.
Оват усмехнулся в ответ, глянув на колдуна из-под рыжих волос.
– Ты не понимаешь. Ваш клан управляет смертью, а мы – жизнью. Вы несете мертвое… Две слишком разные стороны.
– Бран, я не могу настаивать. Но обращение – единственный выход для тебя. Ты сохранишь и преумножишь свои знания. Получишь силу и магию гораздо более мощную, чем ваша. Мне очень жаль, что мы не пришли к вам с этим предложением раньше. Поверь, если бы это было возможно, я бы уже давно встретился с тобой.
– Я не друид. Я еще не прошел посвящение, – Юноша не поднимал взгляд от дубовой столешницы.
– Ты последний из предсказателей. И я не хочу, чтобы ты стал самым последним из друидов…
– Хорошо, я подумаю.
– Мне нужно где-то переждать день. – Кадаверциан бросил на стол несколько монет и поднялся.
– Можешь быть моим гостем. – Бран встал следом. – Здесь недалеко. Дубовая роща за деревней.
– Хорошо. Иди вперед. – Кристоф нашел взглядом девушку с цветком в волосах и улыбнулся ей. – Я догоню.
Оват ждал его под раскидистым вековым деревом. Кристоф, стараниями Герберта посвященный в некоторые детали друидизма, знал, что дуб символизирует Верховное божество и все, что растет на нем, священно.
– От тебя пахнет кровью, – заметил предсказатель, рассматривая маленькие зеленые желуди, уже виднеющиеся среди листьев. – Кого убил?
– Я не убиваю для еды. – Некромант провел ладонью по губам, проверяя, не осталось ли на них красных пятен. – В отличие от тебя.
Бран усмехнулся, оценив шутку, и углубился в густую прохладную темноту между гигантских стволов. Днем тень от крон здесь была такой густой, что у корней не росла трава, лишь мягкий мох, похожий на зеленый бархат.
– Какое посвящение ты должен был пройти? – спросил Кристоф, шагая рядом.
– Отправиться на лодке в открытое море. Возле скал Мохер. Тот, кто выживает, считается достойным… Что у тебя с рукой? – внезапно спросил Бран.
– Настойкой из омелы здесь не поможешь.
Впереди показался просвет. Колдун разглядел грубую каменную постройку с круглой крышей. Как и все в Ирландии, она тоже поросла мхом. Кое-где в трещинах между камнями стелились тонкие веточки камнеломки.
– Это одно из старых святилищ, там…
Оват не договорил. Кристоф резким взмахом руки заставил его замолчать, почувствовав чужое присутствие.
– Держись за моей спиной, – приказал кадаверциан.
Ладони его загорелись зеленым светом, заклинание уничтожения змеилось по кисти здоровой руки и оплело запястье раненой. Бран резко выдохнул и достал из складок плаща короткий клинок.
– Даже не вздумай. С этим тебе не справиться.
Из-за постройки медленно вышли трое. Их длинные черно-красные одежды вызывающе ярко выделялись на фоне серого камня. Бледные лица искажали одинаково высокомерные ухмылки. Асиманы. Двое магов, один неофит.
– А вот и наш друг, – негромко произнес стоящий справа, и по его расслабленно опущенным пальцам пробежала огненная искра.
– Пожиратель падали? – Молодой ученик с красивым злобным лицом перебросил из ладони в ладонь огненный шарик. – То-то я чую, завоняло мертвечиной.
Бран за плечом невозмутимого некроманта снова выдохнул и зашептал что-то едва слышно.
– Повежливее, Дерги, – с притворной суровостью осадил сородича третий огнепоклонник. Самый старший. – Мое почтение, Кристоф. А где же сам уважаемый Вольфгер Владислав? Неужели мы не будем иметь удовольствия видеть его?
– А он занят, – хихикнул тот, кого по недоразумению в детстве назвали древним благородным ирландским именем. – Выгребает помои, которые остались от его ученичков после «Могильной гнили».
Юнец снова перебросил сгусток огня из руки в руку и сделал вид, что собирается бросить его в Кристофа. Тот даже не пошевелился, пристально глядя на главного в этой компании.
– Что тебе здесь нужно, Варрон?
– То же, что и тебе. – Римлянин улыбнулся и широко развел руками. – Все это. Вижу, жалеешь, что не успел первым. Пока вы разбирались с Лудэром, мы выхватывали самые жирные куски из-под вашего носа. Некроманты ведь уже давно нацелились на друидскую магию… Но мы прибыли раньше.
Он щелкнул пальцами. Из-за святилища вышел еще один асиман. От него на милю несло копотью и безумием. Когда-то белая одежда свисала с мускулистого тела рваными обгоревшими клочьями. Кристоф сразу узнал длинное копье в его руке. Это был Га-Болг, [7]7
Га-Болг – угорь Копье, принадлежавшее легендарному герою Ирландии – Кухулину.
[Закрыть]легендарное оружие одного из древних героев Эрины. Бран отшатнулся. А потом крикнул:
– Балор?!
Асиманы дружно рассмеялись.
– Какой наблюдательный мальчик! – воскликнул Дерги. – Узнал друга…
– Это больше не Балор, – тихо сказал Кристоф прорицателю, вцепившемуся в его локоть. – Это пирит. Асиман, недавно прошедший ритуал огненного посвящения. Он безумен и очень опасен.
– Ты, оказывается, разбираешься в тонкостях жизни нашего клана. – Варрон одобрительно покачал головой и оглянулся на остальных. – Мы польщены.
– Значит, это вы приложили руку к исчезновению друидов?
– Скажем так, – улыбнулся маг, – мы этому в некоторой степени поспособствовали. Ты должен нас понять. Асиман не меньше кадаверциан стремятся к сохранению знаний.
– Так что можешь оставить нам этого смертного, – снова влез Дерги. – О нем есть кому позаботиться. И проваливай, пока мы не подпалили твои красивые штаны.
Кристоф медленно перевел на него взгляд, и глумливая улыбочка мгновенно сползла с лица ирландца. Он громко втянул воздух, схватился за горло и стал стремительно синеть. Маг с молнией в руке дернулся, но римлянин остался спокоен.
– Варрон, будь добр, заставь своего младшего брата держать язык за зубами, иначе рано или поздно он им подавится. – Некромант усилил давление на шею асиман – ского сопляка, и тот захрипел, падая на колени.
