Текст книги "Книга Истины (СИ)"

Автор книги: Ольга Лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Книга Истины
Ольга Лев

Часть 1. Сезон охоты

Он ударил несильно, развернув клинок плашмя, но юноша не удержался на ногах.

– И ведь это только урок, – проворчал Лонцо, поднимаясь с мокрой после дождя травы. – В бою вы бы меня добили.

– Уж не сомневайся, – усмехнулся учитель, протягивая руку ученику. – Противник, который не учитывает скользкой травы под ногами, не прожил бы у меня и мгновения. Как и тот, кто подпускает меня так близко. Однако, – старик лукаво улыбнулся, видя, как сник юноша, – один серьёзный плюс есть. Падая, ты не выронил меча.

– Да уж, умер бы как герой, не выпуская оружия, – почти с улыбкой отозвался Лонцо, в очередной раз удивившись про себя, какая крепкая у старика рука.

Учителю было за восемьдесят, он казался тонким и хрупким, но отнюдь не немощным. Воинская стать в нём сохранилась. И сила в руке была достойна лучших из рыцарей Лагодольского двора.

– Это тоже ценно, – заметил учитель, перехватывая меч в левую руку для следующего поединка. – Не можешь победить противника, умри достойно.

– Я постараюсь выполнить этот совет как можно позже, – Лонцо красиво уклонился от тяжёлого нисходящего удара и ловко контратаковал.

– Всё-таки, чему-то я тебя научил, – удовлетворённо проговорил старик, осторожно отводя остриё великолепного клинка от своего горла.

– Хотелось бы всему, – ученик покрутил «восьмёрку» не столько из желания прочувствовать баланс меча, сколько из стремления покрасоваться.

– Чтобы научиться всему, нужно прожить столько, сколько прожил я, – добродушно усмехнулся старик и повторил «восьмёрку». В его руке меч превратился в смазанную серебристую полосу. – На сегодня урок окончен.

Лонцо взглядом проводил учителя и осмотрел двор. Высокая густая трава была чуть примята, а серые стены замка и ограды блестели от влаги в лучах поднимающегося к зениту солнца. День обещал быть ясным и погожим. Лето было в самом разгаре и ничто не должно было омрачить настроения юного герцога Дорского. Вот только на душе кошки скребли. И не оттого, что пришлось во время тренировки не единожды оказаться на траве. Мэтр Одре признал, что юноша, несмотря на возраст, уже может претендовать на звание Мастера Боя. Просто какая-то тень на краю сознания не давала свободно вдохнуть и улыбнуться. Словно вот-вот что-то случится.

Однако прошло несколько часов, и летняя резиденция его величества Ладана Третьего успела погрузиться в предобеденную полудрему, прежде чем копыта взбили дорожную пыль. Срочный гонец его величества осадил взмыленную лошадь у ворот замка, ставшего убежищем от скуки для трёх сыновей и двух племянников императора.

– Все-таки что-то случилось, – вздохнул Лонцо, отрываясь от старинного фолианта и выглядывая в окно библиотеки.

– Может быть, его величество всё же решили присоединиться к завтрашней охоте? – предположил Старший Смотритель Книг.

– Дядя нагрянул бы лично. Его величество в последнее время любит внезапность, – возразил герцог, захлопывая книгу и поднимаясь.

Библиотека располагалась в самой дальней башне старой части замка. Юноше подумалось, что до зала он добирается гораздо дольше, чем добирался из столицы гонец. На последнем завитке последней лестницы его остановил вынырнувший из коридора мэтр Одре. Старик был хмур и озабочен.

– Я хочу услышать это от вас, учитель, – произнёс Лонцо после минутного молчания. Потемневшие глаза мэтра убедили его в том, что предчувствия оправдались.

– Твой дядя… извини… Его величество Ладан третий Блага Вершащий несколько часов назад покинул наш мир. Его благородное сердце отказалось дольше взирать на ссоры высоких принцев, – медленно проговорил Одре.

– Великие Грозы! – выдохнул герцог, осознавая услышанное. – Что теперь будет? Их высочества Геран и Тагор, наверное, уже рвут на части корону?

– Они приказали седлать лошадей, дабы немедленно ехать в столицу, – вздохнул мэтр.

Упомянутые принцы, близнецы, старшие сыновья Ладана, ещё при жизни отца сотрясали вверенные им герцогства междоусобицами, пытаясь поделить ещё не освобождённую корону. Теперь принц Тагор, как рождённый на три минуты раньше, имел все шансы стать императором Лагодола.

– Возможно, его высочество герцог Раданский станет мудрым правителем… – пожал плечами старик.

– Вы сами-то поверили в то, что сказали? Тагор со своей Раданой справиться не может, – отмахнулся герцог. – И Геран такой же, два сапога. Еще Олар Младший мог бы справиться… Хотя лучшим правителем, несомненно, стал бы мой старший брат, Локо… Но не мы выбираем императоров.

– А ты? – мэтр остро глянул на своего ученика.

– Побойтесь Гроз, учитель, – ужаснулся Лонцо. – Я и мыслей таких не держу. Мне только девятнадцать, я младший племянник его величества Ладана, да будут Грозы к нему благосклонны. Мне по степени родства даже думать о короне не положено.

– Боюсь, герцог Раданский другого мнения на этот счёт, – покачал головой старик. – Он может увидеть в тебе угрозу. Будь готов к этому.

Лонцо с улыбкой взглянул в глаза учителю и увидел, что тот говорит вполне серьёзно. Помрачнев, герцог ответил:

– Благодарю за предупреждение. Но всё же я буду надеяться, что этого не случится.

– Надейся. Но не расслабляйся, – Одре ещё раз взглянул на ученика и направился прочь по коридору.

Дождь стучал в окно с настойчивостью бродячего торговца. Пламя свечи затрепетало, когда открылась дверь в библиотеку. Лонцо потёр уставшие глаза и оглянулся. Его старший брат Локо снял шляпу с огромным черным пером и опустился в кресло напротив.

– Хорошо, что здесь меньше лестниц, чем в летнем замке, – усмехнулся он. – Там нужно было полдня потратить, чтобы дойти до тебя и что-нибудь сказать.

– Знаешь, я бы с радостью сбежал сейчас к этим бесконечным лестницам, а лучше в Дорсе. Столица в трауре – не самое моё любимое зрелище, – вздохнул юный герцог.

– Тагор переносит этот траур гораздо хуже тебя, – заметил Локо.

– Это верно, – фыркнул Лонцо, – его убивает девяносто девятидневное ожидание короны. Наверное, его первым указом будет отмена Траурного Ожидания.

– Едва ли он станет ломать традиции, которым тысячи лет, – возразил герцог Горский.

Традиция Девяноста Девяти Дней была заложена давно и прочно. В течение этого времени наследник короны не мог вступить в свои права. Лагодолом правил совет, а будущий император всячески демонстрировал свою скорбь об ушедшем монархе.

– Ему традиции не указ. Он не раз говорил, что, как только на троне окажется, всё перевернет, – Лонцо захлопнул книгу, подняв над свечой вихрь пылинок.

– Не с этой ли книгой я тебя каждый день в летнем видел? – спросил Локо, глядя на знакомый темный переплёт из воловьей кожи. – Ты все пятьдесят дней не расставался с ней и с мечом.

– Да, книга та самая. Мне в ней одна легенда покоя не даёт. Ты слышал что-нибудь о Книге Истины?

– Слышал, слышал, – с улыбкой кивнул герцог Горский. – Красивая сказка и не более.

– Но ведь великий маг Дараан существовал. Этот факт неоспорим, многие его записи были найдены, – горячо проговорил Лонцо.

– Существовал, – подтвердил Локо. – И за всю историю Лагодола равных ему не было. Только даже он не мог написать книгу, в которой есть ответы на все вопросы мира. Это невозможно. Одних только вопросов за всю жизнь, даже за его сто одиннадцать лет не перечесть. А уж ответить…

– Может быть, там есть один ответ на все вопросы… – пожал плечами герцог Дорский.

– Даже если и так… если Дараан считал, что его книга такова, по легенде он спрятал её так, что не найти никому.

– Здесь написано, что есть ключ, по которому книгу можно найти.

– Только до сих пор не нашли, – резонно заметил старший брат. – А где только не искали. И на Туманной Луне, и даже на Драконьем Архипелаге. Оттуда, правда, и не возвращались.

– Знаешь, когда-нибудь я попробую. Оставлю тебе Дорсе и уйду искать книгу, – мечтательно промурлыкал Лонцо. Аристократичные, чуть хищные черты юного герцога смягчила почти детская улыбка.

– Девятнадцать, а всё ребёнок, – проворчал Локо, глядя на брата. – В твоих жилах королевская кровь, а ты мечтаешь о жизни бродяги.

– Простите, ваша светлость, но придворная жизнь нисколько меня не прельщает, – развёл руками Лонцо и снова раскрыл книгу.

– Столько людей о ней мечтают, – напомнил старший брат.

– Могу поделиться, мне не жалко. Смотри. Эта гравюра должна помочь в поиске ключа, – Лонцо развернул книгу вверх ногами, чтобы показать её брату.

– Но здесь только небо и нарождающаяся луна, – Локо мельком взглянул на разворот. – Столько людей до тебя смотрели на эту гравюру и пытались разгадать её. Она может означать только одно – остров Туманная Луна. В противном случае, ключ спрятан в небесах.

– Тоже вариант, – юноша посмотрел на картинку. И вдруг он увидел то, чего, возможно, до него никто не видел.

На перевернутой вверх ногами странице созвездия и небрежные штрихи облаков явственно складывались в очертания замка, увенчанного на шпиле башни серпом стареющей луны.

– Со времен Дараана остались уцелевшие постройки? – быстро спросил он и перевернул книгу.

– Надо же… – протянул Локо, разглядев на картине замок, – я не слышал, чтобы кто-то находил этот рисунок. Нет, от Дараана осталось лишь несколько книг. Чуть больше от его учеников, как и этот, фолиант, но ни одного уцелевшего замка. Две тысячи лет, всё-таки…

– Жаль… Может быть, гравюра означает что-то другое?

– Если легенды говорят правду о нраве Дараана, то этот рисунок может означать что угодно. Бросал бы ты это дело. Оно безнадёжно.

– Нет, брат, можешь думать что хочешь, но я когда-нибудь найду и ключ и книгу. Не должно быть в этом мире невозможного, – уверенно заявил Лонцо.

Свеча затрепетала, отразившись в тёмных, казавшихся чёрными, глазах юного герцога.

– Подумай лучше о том, как не испортить отношений с будущим императором, – старший брат взял, наконец, серьёзный тон.

– Брось, Локо. Мы для него не опасны. Он получает трон по праву первородства. Пусть опасается родных братьев. Геран, кажется, уже не даёт ему покоя.

– Он считает, что, как брат-близнец, он имеет право на половину Лагодола.

– Надеюсь, они не станут делить империю? – проворчал Лонцо.

– Тагор не допустит этого. А ты, всё-таки, будь осторожен. Думаю, не случайно герцогом Раданским была обронена фраза о том, что оскорбления он смывает кровью обидчика. Он видит угрозу во всех нас и провоцирует вызов на дуэль.

– Я через три дня уеду. Надеюсь, за это время, его будущее величество не посчитает себя оскорблённым, – улыбнулся Лонцо.

Первые лучи солнца заглянули в окно, пробрались сквозь цветные витражи и коснулись век Локо. Герцог вздрогнул, словно от удара, и проснулся. Всю ночь ему виделась ставшая уже родной Гория, охваченная пожарами. Однако сон остался позади, а сердце продолжало тревожно стучать. Своим предчувствиям герцог Горский доверял всегда, поэтому первым делом положил под руку ножны с тяжёлым двуручным мечом и только потом начал одеваться. Он никогда не держал слуг-одевальщиков, которые приняты были в королевской семье. После участия в трёх военных походах, где порой приходилось и спать на земле, Локо привык всё делать сам. Ему осталось только пристегнуть плащ, когда дверь с грохотом распахнулась. О существовании замка, как и о правилах хорошего тона, влетевшие в комнату стражники просто забыли. Остановил их только блеск широкого клинка. Герцог успел занять выгодную позицию.

– Вы арестованы, герцог, – заявил из-за спин солдат уверенный голос.

Стражники расступились, открывая взору Локо генерала особой королевской службы.

– На каком основании? – холодно поинтересовался Горский, не опуская меча.

– Участие в заговоре против законного наследника престола, – отчеканил заученную фразу генерал.

– Тарэ, мы с тобой столько раз сражались бок о бок, и ты решаешься так меня оскорблять? – задохнулся от возмущения герцог.

– Я лишь исполняю волю его светлости Тагора. Если считаете это оскорблением, то вините его, – проворчал боец. – Принц считает вас и вашего брата заговорщиками, а ему виднее, раз он будущий король.

– Моего брата? – вздрогнул Горский, проигнорировав совсем попростевший тон бывшего соратника. – Лонцо?

– Да, я имел в виду герцога Дорского. Вам ли не знать?

– Его тоже арестуют?

– Я не могу сказать вам этого, – генерал выдержал пристальный взгляд.

– Вы посмеете взять меня под стражу? Невзирая на титул? – Локо посмотрел на солдат сверху вниз.

– Приказ, – пожал плечами генерал.

– Вам придётся потрудиться, – великолепный клинок свистнул, рассекая воздух грозным предупреждением.

В ответ взметнулись к потолку два десятка одинаковых мечей. Мгновение спустя небольшая комната наполнилась звоном стали и криками. Герцог Горский отточенными до глянцевого блеска движениями отбивал молниеносные удары лучших королевских солдат. На контратаку, несмотря на выгодную позицию, времени просто не хватало. Однако мысли герцога занимал совсем не бой. Солдатами занимались руки и инстинкт самосохранения. Локо беспокоило другое – как предупредить брата.

Зазвенело стекло – это выбитый из чьей-то руки кривой кинжал разбил цветной витраж и улетел во двор. Осколки сверкнули на солнце ярко-красной вспышкой, едва не ослепив герцога. И он вспомнил. Сквозь картину судорожного безумия мелькающих клинков слабо проступила другая: двое мальчишек, семи и тринадцати лет, бегут по зеленой траве, размахивают деревянными мечами, разя направо и налево придуманных врагов. Алый лоскут на траве – тайный и самый важный знак. Это одного из братьев похитили варвары из несуществующей северной страны. Знак, говорящий «я в плену, спасай свою жизнь».

Локо увернулся от удара и провел глубокий выпад – один из излюбленных приемов мэтра Одре. Стены рассветной опочивальни обагрила горячая кровь одного из солдат. Помнит ли Лонцо эту игру? Конечно, он должен помнить. Он ведь и сейчас совсем мальчишка.

Следующий удар рассёк чей-то мундир вместе с плотью. И тут же самого герцога полоснули клинком по рёбрам. Разорванные камзол и рубашка быстро намокли и потемнели. Горский отшатнулся к стене, ударившись спиной о резную поддержку полога. Рванул рубашку. Мокрая ткань поддалась неохотно и громко. В руке Локо остался красный лоскут. Ударив наотмашь по трём свистнувшим в воздухе клинкам, герцог метнулся к окну. Обрывок ткани, пропитанный благородной кровью, вылетел во двор. И сразу тяжёлая рукоять ударила Горского в затылок.

– Только выгляни… – прошептал он, проваливаясь в темноту.

Странные красноватые отблески на стенах напоминали зарево пожара.

– Какая глупость вставлять в витражи алую слюду, – проворчал Лонцо, потягиваясь.

Одевальщики за дверью так и не дождались приглашения. Стараясь во всем походить на брата, герцог Дорский с детства одевался сам, вызывая бурное возмущение своей матери, урождённой принцессы Хор. Пристегнув тёмный плащ с красным подбоем, юный герцог шагнул к окну. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце.

– Это все дурацкие красные окна, – сказал себе Лонцо и распахнул створки.

В лицо дохнул по-утреннему холодный ветерок. Только взошедшее солнце освещало чистый зелёный дворик… не такой уж и чистый. Что-то не вписывалось в мирную солнечную картину. Лонцо пригляделся. Среди зелёной травы, среди поблескивающих цветных осколков лежал багрово-красный лоскут. На миг Лонцо почувствовал себя совсем маленьким ребёнком. Только тогда сердце билось не так тяжело.

– Локо? Что-то случилось? – спросил он у воздуха. Воздух молчал.

– Чушь. Совпадение. Это была просто игра, – отмахнулся герцог, но от окна отойти не смог.

Лоскут лежал под окнами покоев герцога Горского. Самих окон Лонцо видеть не мог из-за страсти витского архитектора к лепнине. Беспокойство нарастало лавиной. Решительно развернувшись, юноша направился к двери. Его комната, как и комната брата, находилась на третьем этаже, но как раз между ними смыкались два крыла замка. Чтобы попасть в покои Локо, герцогу Дорскому надо было спуститься на первый этаж и лишь оттуда вновь подняться на третий. Уже взявшись за ручку двери, он замер и прислушался. Если это всё же было предупреждением…

На нижних ступенях отчётливо послышался грохот подкованных сапог. И сапог этих было немало. Уйти вверх по лестнице? Но за дверью ждут слуги. Лонцо метнулся к окну.

– Высоковато, – поморщился он, глянув вниз. Потом посмотрел на стену.

«Если солдаты не за мной, я буду долго чувствовать себя дураком», – подумал герцог, перешагивая через подоконник.

В следующий миг сомнения разрешились. Судя по грохоту, дверь выбили пинком.

– Она ведь не заперта, идиоты, – тихо проговорил юноша, прислушиваясь.

Он стоял на причудливом выступе на расстоянии вытянутой руки от окна и крепко обнимал статую неизвестной ему девы. Стена, к счастью, была обращена в сад, а не на площадь, всегда полную горожан.

Солдаты с шумом и топотом обошли комнату, видимо, не слишком церемонясь с мебелью. Один из них вдруг высунул голову в окно. Лонцо вжался в стену так, словно хотел сквозь неё провалиться. Каменная дева при жизни едва ли была удостоена столь пылких объятий. Солдат же внимательно изучил двор и исчез в комнате. Лонцо с облегчением выдохнул. При всём желании, он так и не смог стать невидимым, и солдату было достаточно просто повернуть голову, чтобы увидеть фигуру в чёрном.

– …значит, успел уйти раньше! Найти! Приказ был достать из-под земли! – загремел в комнате знакомый голос. – К полудню младший тоже должен быть в подземелье! Пятый на караул, остальные за мной!

– Тарэ… Ведь вы с Локо под одними стрелами стояли, – сквозь зубы прошипел юноша. – Похоже брат был прав. Тагор нас испугался.

Несколько минут спустя, когда стихли шаги ушедших солдат, Лонцо осторожно заглянул в комнату. Караульный сидел в кресле и со скучающим видом изучал гарду своего меча. Лонцо бесшумно ступил на пол. Заметив боковым зрением движение, солдат вздрогнул, резко поднялся и обнажил меч.

«Надо не дать ему закричать», – подумал юноша и сразу пошёл в атаку.

Первый его удар был отбит уверенно и умело. Второй герцог нанес сбоку, немного неловко, как учил мэтр Одре. Мастер считал, что двух ударов достаточно, чтобы, не раскрывая себя, понять возможности противника. Третьим нужно было бить наверняка.

Солдат же, уверившись в том, что слухи о мастерстве Дорского сильно преувеличены, с довольной улыбкой перешёл в наступление. И даже не успел понять, в какой момент Лонцо поднырнул под его меч, приняв клинок на клинок. Когда его собственный кинжал, вырванный из ножен, по рукоять ушёл в его грудь, на лице его проступила не боль, а удивление. Выронив меч, солдат повалился на пол.

Лонцо выпрямился, тяжело дыша. Его сердце пыталось проломить рёбра и куда-то сбежать. Впервые в жизни ему пришлось убить.

В глазах потемнело, и юноша опустился на пол рядом с телом. Все учебные бои казались теперь дурацкой забавой. Однако уроки эти пошли на пользу, и Лонцо, когда немного пришёл в себя, мысленно поблагодарил мэтра Одре за эту первую победу.

Оставаться дольше здесь было нельзя, и юноша, стараясь не смотреть на убитого, прокрался к двери. Вытащив из ящика бюро тяжёлый кошель, он привязал его к поясу и посмотрел в замочную скважину. На лестнице не было ни души.

Подхватив со стола чёрную шляпу с алым пером, Лонцо выскользнул в коридор. Ступая мягко, словно кот, юноша спустился на два этажа и остановился. Внизу слышались чьи-то голоса.

– Откуда его может принести? – ворчливо спросил один. – Все комнаты проверили! И чердак! В окно, что ли, прилетит?

– Может, и прилетит, – хохотнул второй.

– И потом, сами же видели, шляпа осталась, кошелёк остался. Он где-то рядом был. Чего-то мы недосмотрели, – уверенно заявил третий.

– Да чего мы могли недосмотреть? Я даже в окно выглядывал! – взорвался первый.

– Ты не кипятись, – добродушно проворчал четвёртый, – не поймаем, и не поймаем. Голову не с нас снимать будут, а с генерала.

– Чего мы вообще его ловим? – поинтересовался второй.

– Доброе утро, – хмыкнул третий. – Его светлость Горского когда арестовывали, ты где был?

– За дверью, на карауле.

– Тогда понятно. Наш будущий король обвинил герцогов и Олара-Младшего в заговоре.

– Чушь какая! – фыркнул второй. – Зачем им это? Ну ладно ещё его высочество Олар. Между ним и троном всего двое стоят, но герцогам это зачем?

– Ох, не знаю. Этот Горский столько наших ребят положил, пока мы его взяли, – встрял первый.

– А ты бы как дрался, если бы свою честь и свободу отстаивал? Я родом из Гории, и точно могу сказать, что такие благородные люди моим народом ещё не правили. Благородный он человек и не стал бы заговор устраивать, – горячо проговорил четвёртый.

– А младший? Год прошёл с тех пор, как он Дорсе унаследовал, и что-то я ничего хорошего про него не слышал, – ехидно вставил первый голос.

– Плохого тоже не слышал. Так что молчи, о чём не знаешь, – резко оборвал его четвёртый. – Дорский мальчишка ещё. Мечтатель и романтик. Он бы ближайшие лет десять в политику лезть не собрался. А вот теперь я бы на его месте попробовал.

– Договоришься ты… давайте помолчим, – предложил второй, и разговор стих.

Лонцо стал бесшумно пробираться обратно. Где-то должна была быть лестница для прислуги. Герцог ни разу ей не пользовался, но примерное расположение её знал. Поднявшись до своего третьего этажа, он скользнул в пустой коридор.

Дворец всегда был полон именитых гостей, но все они обитали в северном крыле. Только герцога Дорского поселили в южном, для того, видимо, чтобы отделить его от брата. Благодаря этому и слуг в южном крыле было мало, и теперь юноша не встречал ни души.

Череда поворотов закончилась дверью, не такой роскошной, как все остальные в этом коридоре. Лонцо положил руку на рукоять меча и толкнул створку. Лестница для прислуги оказалась раза в четыре уже той, которой пользовались господа. Узкие окна в серых стенах больше напоминали бойницы. Вслушавшись в тишину, герцог двинулся вниз. Он был уверен, что этот путь отступления генерал учёл, но у этой лестницы было явное преимущество. Её ширина не позволила бы противникам нападать больше, чем по двое.

Напряжение с каждой ступенью нарастало. Лонцо не ошибся в своих ожиданиях. У двери, ведущей в коридоры первого этажа, его ждали четверо. Солдаты стояли молча и были, видимо, готовы к появлению юноши. Они увидели его на долю секунды раньше, чем он их. Тускло блеснули четыре клинка. Лонцо сжал левой рукой рукоять кинжала и шагнул обратно на лестницу, чтобы лишить врагов возможности нападать вместе. Впрочем, солдат это не смутило. Двое более рослых уверенно двинулись вперёд, ещё двое остались на месте, с вызовом глядя на герцога.

Противники атаковали так умело и настойчиво, что Дорскому пришлось отступить на несколько ступеней. Один за одним он парировал удары, вспоминая лучшие уроки мэтра Одре. Когда звон стали на миг стих, Лонцо отчётливо услышал наверху слаженный топот.

– Окружили, – прошипел он, неожиданно для себя разозлившись.

Он понял, что если он не прорвется за эти несколько секунд, шансов больше не будет. Со звериным рычанием Лонцо пошел в атаку. Приняв один клинок на гарду кинжала и поднырнув под второй, он рубанул мечом ноги ближнего к нему солдата. Не прекращая движения, он вонзил кинжал между рёбер второго, едва успел вытащить и прыгнул вперёд. Плюнув на изящество исполнения, третьего солдата он опрокинул ударом ноги. Лишь с четвёртым получилась короткая, но красивая схватка. Тот тоже вооружился вторым клинком и успешно отразил два удара. Третий он принял животом.

Толкнув безвольное тело под ноги подоспевшим солдатам, Лонцо нырнул в узкий коридор. На бегу спрятав оба клинка, герцог с размаху врезался в какую-то дверь, распахнул её и оказался в просторной кухне с тремя печами и раскрасневшимися напуганными поварами. Растолкав мальчишек-поварят, он кинулся в другой конец кухни. За его спиной грохнула дверь, и раздался топот многочисленных ног. Крик кого-то из солдат «задержите его!» опоздал на долю секунды. Лонцо распахнул следующую дверь и оказался на заднем дворе. Всего в десяти шагах от него была калитка в дворцовой стене, через которую слуги ходили в город на рынок. Не раздумывая, герцог кинулся туда, едва не сбив с ног молоденькую служанку, и выбежал на улицу. За спиной слышались крики. Двор наполнялся охраной.

Лонцо бежал, что есть сил, по узкой улочке, выложенной брусчаткой. Он знал этот город, как родной. Он знал, что через сто шагов эта улочка вывернет на широкую Королевскую улицу. А там можно затеряться в толпе. На Королевской улице всегда толпа приезжих, торговцев и просто бездельников. Уже когда юноша свернул в долгожданный проулок, стену противоположного дома хищно клюнула стрела.

Не успев даже перевести дух, Лонцо врезался в густую толпу. Сорвав плащ и шляпу, он заставил себя успокоиться и двинулся в ту же сторону, в какую шёл народ. Толпа неспешно несла его к невысокой сцене, где выступали бродячие артисты. Доносились и заставляли вздрагивать крики солдат и возмущенные возгласы расталкиваемых горожан. Лонцо судорожно вздохнул и огляделся по сторонам. Чуть поодаль, на краю истрепанной долгими дорогами повозки сидел худощавый старик в выцветшей широкой накидке с капюшоном. Он настраивал лютню и что-то бормотал себе под нос.

– Три лота за ваш плащ, сударь, – быстро проговорил герцог, подлетев к музыканту.

– Согласен! – удивлённый старик отложил лютню и быстро сбросил накидку.

В иссушенную временем ладонь со звоном упали три золотые монеты. Старик попробовал их на зуб и, подняв глаза к небу, возблагодарил Грозы. На эти деньги можно было купить бархатный камзол, меховой плащ и новую лютню.

Лонцо меж тем снова нырнул в толпу, натянув капюшон на глаза и прижав к груди сверток из своих плаща и шляпы. Рядом возмущенно вскрикнул торговец засахаренными яблоками, которого бесцеремонно отшвырнули в сторону трое солдат. Кто-то, проворчав сложное ругательство, толкнул юного герцога в плечо, и мимо пронеслись двое стражей королевской службы. Они остановились и растерянно оглянулись.

– Где он? Кто сказал «я его вижу»? – прорычал старший.

– Да в этой толпе королевскую свиту потерять можно! Не то, что одного мальчишку! – огрызнулся второй.

Пока они ругались, толпа пронесла Лонцо мимо, едва не ударив о стальной наплечник старшего стража. Чуть выждав, юноша оглянулся и заметил далеко позади форменные оранжевые перья. Солдаты стягивались обратно к проулку. Только теперь герцог облегченно вздохнул. Он вынырнул из толпы и остановился у стены пузатого трехэтажного дома. Теперь нужно было решать, что делать дальше. От королевского замка следовало держаться подальше, и помощи в столице ждать было не от кого. Хотя…

– Мэтр Одре, – Лонцо улыбнулся.

Старый учитель возвратился в Карду вместе с королевской семьей и сейчас должен был быть в своем имении в нескольких милях от восточных ворот. Герцог задумался, не стоит ли найти коня, но быстро отмёл эту мысль. Пока он выглядит как бродяга, никто не обращает на него внимания. А если он захочет выехать из города верхом, то неизбежно заинтересует стражу.

С опаской оглядываясь, Лонцо направился к восточным воротам. В конце концов, он и пешком доберется часа за три.

Страж восточных ворот зевнул, потянулся и прислонил алебарду к створке. Ещё раз перечитал донос, принесённый гонцом на взмыленной лошади. Приказ, описание, посулы, угрозы… Описание, впрочем, было лишним. Страж знал Дорского в лицо. Юного герцога жители столицы часто видели в королевской свите.

«Чем этот мальчик Тагору не угодил?» – подумал страж, свернул донесение, спрятал его в карман и снова стал вглядываться в пеших и конных, крестьян и господ, горожан и просто бродяг.

Вот и сейчас какой-то бродяга, едва не попав под копыта гнедого коня, приблизился к воротам. Поравнявшись со стражем, он плотнее завернулся в плащ, как будто из ворот дуло. Миновав арку, бродяга чуть выпрямился и как будто даже стал выше ростом.

– Чего они боятся? – проворчал солдат. – Нужны они нам. Не в город, и слава Грозам…

Миновав ворота, Лонцо выпрямился и прибавил шаг. Ему предстояло пройти ещё несколько миль, подгоняли голод и страх. Мимо шли в город крестьяне в надежде продать плоды своих трудов. Не спеша ехали из города верховые. Иногда по дороге проносились гонцы на быстрых жилистых лошадях, поднимая клубы рыжеватой пыли. Вскоре тракт остался позади. Юноша свернул к видневшимся вдалеке холмам, покрытым густой шубой соснового леса. Места эти были знакомы герцогу с детства. В имении мэтра Одре он провёл не один год, обучаясь многим наукам и в особенности искусству боя. Не многие в Лагодоле могли поспорить в мастерстве с Одре, и не было таких, кто превзошёл бы его. Именно поэтому мэтр стал избранным наставником императорского дома. Он обучил самого Ладана, его брата и племянников. Только сыновей покойный король почему-то захотел обучать в Харране. Эта жаркая и агрессивная страна, лежавшая по другую сторону гор, славилась своими изогнутыми клинками и фанатичной яростью воинов.

Впереди показалась невысокая зелёная крыша справного двухэтажного дома, и у Лонцо вдруг тревожно забилось сердце. На миг ему показалось, что в ярком лазурном небе над знакомым медным флюгером висит тёмная низкая туча. Тряхнув головой, юноша прогнал наваждение и ускорил шаг. Но приблизившись к воротам, он замер в нерешительности. Кованые створки были распахнуты, и слуги обвешивали их черными лоскутами. По древнему поверью это должно было отпугнуть духов тьмы, не дать им увести душу новопреставленного в подземное царство. Храму Гроз так и не удалось победить эту традицию.

Закусив губу и стараясь не делать предположений о том, кто умер в доме учителя, Лонцо подошел ближе.

– Мир вам и светлый путь ушедшей душе, – обратился он к двум дюжим молодцам, которые под присмотром седого старца растягивали чёрное полотно.

– Шёл бы ты, бродяга, своей дорогой! Здесь тебе сегодня не подадут, – неприветливо отозвался один из молодых.

– Полегче, олух! – прикрикнул на него старик, которого Лонцо помнил с детства. – Будь добрее к людям. Когда-нибудь всё тебе вернется.

– Благодарю вас, отец, – герцог чуть склонился, стараясь не открывать лица.

– Не за что, – вздохнул старец.

Он подошёл к юноше, положил руку на его плечи и неожиданно волевым движением повлёк прочь от ворот. Остановившись в тени пышной акации, старик убрал руку и ещё раз тяжело вздохнул.

– Вы пришли искать помощи у мэтра Одре, ваша светлость? – неожиданно спросил старший хранитель дома.

Лонцо вздрогнул и поднял глаза. Старик смотрел на него с глубокой печалью.

– Вы узнали меня?

– Ваш голос, ваши манеры, ваша стать выдают вас. Разве я мог не узнать любимого ученика мэтра Одре? В свою последнюю минуту хозяин просил помочь вам, когда вы придёте.