Текст книги "Любовь сильнее смерти (СИ)"
Автор книги: Ольга Корф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– И что ты хочешь этим сказать?
– А то, что в открытых боях они сильнее. Победить мы сможем только хитростью.
Гектор вскочил со скамьи и стремительным шагом приблизился к брату.
– Хитростью?! Да ты просто трус! Я уверен, что мы можем победить именно сражаясь. У нас есть боевой дух и отчаяние, которого нет у них! Мы защищаем свой город, свои дома, свои семьи. Истинные воины не прячутся за хитростью!
– Ты неосторожен! – воскликнул Деифоб.
– Все дипломатические меры мы уже приняли. Пришла пора биться в открытую. И кстати, я собираюсь сразиться с Аяксом.
– Но это рискованно!
– Без риска невозможно ничего добиться! Всё что нам нужно – это мужественные храбрые воины, которые не сдаются и не останавливаются ни перед чем, верная стратегия и вера в победу!
Молодой человек хотел что-то возразить, но старший царевич дал понять, что больше не желает продолжать этот разговор.
Деифоб откинул чёрную непослушную прядь со лба и удалился тяжёлой поступью.
Со вздохом Гектор опустился на скамью, провожая взглядом младшего брата. Двадцатисемилетний, всего на два года младше, он был его полной противоположностью. Осторожный, хитрый. Нет, он не был трусом, но для Гектора честь всегда была превыше всего, Деифоб же часто жертвовал ей в угоду выгоде. Между братьями никогда не было полного взаимопонимания. Во-первых, скрытая борьба за будущий престол, во-вторых, различие характеров.
***
Раздражённый царевич стремительно шёл по коридору. Факелы отбрасывали на его лицо отблески света. В чёрных глазах горел огонь ярости. Деифоб был зол. Зол на брата, которого никак не мог понять, зол на троянцев, которые, как всегда, не послушали его, а в особенности, зол на Елену, которая, собственно говоря, и вдохновила их на это нападение. Было потеряно много человек, силы войска стали ещё меньше.
Вдруг, молодой человек резко остановился, увидев стоящую у окна фигуру в белом. Он пригляделся. Это была женщина, которая расположилась к нему спиной. Когда она обернулась, его лицо исказил гнев.
– Ты?! – выкрикнул Деифоб.
– Я, – подтвердила Елена, а это была именно она.
Он сжал кулаки.
– Ну что? Довольна?! – негодующе прошипел он.
– О чём ты? – с непониманием в глазах отозвалась она.
– А то не понимаешь! Из-за тебя троянцы пошли в этот бой! Из-за тебя мы снова потерпели поражение! – царевич на миг умолк, а потом выплюнул, – вообще, из-за тебя началась эта проклятая война!
– Хватит! – прервала его молодая женщина, – перестань обвинять меня во всём. Я слышала это уже много раз.
Она отвернулась. Он, почему-то, расхохотался.
– Да как ты смеешь дерзить мне?! Кто ты такая? Приблудная девка, явившаяся сюда и принесшая нам всем огромное количество бед! Лучше бы никогда тебя не видеть!
Елена сжала губы. Конечно, она привыкла к обвинениям, но оскорбления в открытую, причём, от своего родственника, это было слишком. Красавица гордо выпрямилась.
– Ты забываешься! – холодным голосом вымолвила она, – не смей оскорблять меня. Перед тобой жена твоего брата и царевна троянская.
– Точнее, – ехидно ухмыльнулся Деифоб, – царица Спарты и жена царя Менелая.
Молодая женщина подавила в себе желание высказать этому наглецу всё, что она думает о нём и спокойно ответила:
– Нет. Той женщины больше нет. Есть только Елена Троянская.
– Ты просто глупа, – усмехнулся он, – от себя не убежишь.
В небесно-голубых глазах сверкнули молнии, хотя в глубине души молодая женщина понимала, что он в чём-то прав.
– И ты – ничто, – продолжил царевич, – просто красивый трофей. Ты – падшая женщина, у которой ни чести ни достоинства не осталось!
– Неправда! – возразила она, – у меня есть достоинство!
– Неужели?
Деифоб развернулся, с намерением идти, но через миг вновь обернулся к Елене, сильными руками прижал её к стене, не давая возможности двигаться, его руки сомкнулись на её шее. Она пыталась вырваться, но это было невозможно. Наконец, молодой человек отпустил её и прошептал ей прямо в губы: «игрушка, которой может воспользоваться каждый! Вот ты кто, Елена Троянская!»
С этими словами он скрылся во мраке коридора, оставляя ошарашенную красавицу одну.
Только отойдя от шока, она увидела Гектора, который стоял неподалёку и осуждающе на неё глядел, а затем повернулся к ней спиной.
Молодая женщина вскочила и бросилась к нему.
– Гектор! Постой! Я всё объясню. Это не то, что ты подумал!
Он резко обернулся.
– Мне нет дела до того, с кем ты там крутишь за спиной у Париса! – отрезал он.
– Нет! Это не так! Он вообще меня задушить пытался!
– Зачем бы ему это понадобилось?
– Я… Я понятия не имею! – воскликнула Елена, – он обвинял меня во всём, говорил, что я ничтожество! – на её глазах выступили слёзы.
Гектор осторожно взял её за плечи.
– Ну всё, Елена, тише, успокойся, – произнёс он.
Она подняла на него глаза.
– Ты веришь мне? – тихо спросила царевна.
– Да. Верю. А с этим мерзавцем ещё поговорю!
– Не надо. Это лишнее.
***
Через какое-то время Гектор, наконец, вызвал Аякса на поединок. Не смотря на предостережения, попытки отговорить и предупреждения, он решился на этот шаг.
Как уже было заведено, оба войска встретились на площадке у стен Трои.
Посредине обвели большой круг. В центр бросили камень. Раздался, уже знакомый всем, звук барабанов.
Первым выдвинулся могучий Аякс. Этот воин был очень высок и широкоплеч. Доспехи на нём сверкали серебром. В руках он сжимал копьё, которым он потрясал в воздухе, и щит гигантского размера. Он шёл вперёд медленно, расправив плечи, будто показывал, что он – защита всех ахейцев. На губах его играла усмешка. В рядах греков слышались ободряющие крики.
Затем выступил Гектор. Он был наслышан о воинской славе противника и мельком видел его в бою, но почему-то, сейчас герой казался ему особенно огромным. Несмотря на это, наследник Трои решительно двинулся навстречу противнику.
Громовым голосом Аякс проговорил:
– Гектор, сейчас один на один с тобою сойдёмся мы в бою не на жизнь, а на смерть. И ты увидишь, что есть средь нас много героев, помимо падших. Не боюсь я биться с тобой! Начинай же сраженье!
Молодой человек так же громко и грозно ответил ему:
– Что ж, Аякс, полно вести нам разговоры. Вижу я, что ты мужествен. На такого, как ты, не стану я нападать украдкой. Я бью открыто! Посмотрим, попаду ли!
Противник кивнул ему. Гектор поднял руку с копьём и прицелился. Затем, последовал бросок. Копьё вонзилось в щит, почти пронзив его насквозь, но ахейца не коснулось.
Тогда Аякс бросил своё копьё. Гектор успел подставить щит, но бросок оказался столь силен, что пробил его. Остриё коснулось панциря.
Им подали новое оружие. Следующий бросок сына Приама пришёлся к плечу противника, пролетев мимо щита. В доспехах образовалась вмятина, но сам воин не покачнулся, а немного помедлив в свою очередь бросил копьё. Оно оцарапало шею Гектора, но особого урона не принесло. Утерев кровь, троянский царевич вдруг схватил с земли острый камень и бросил его в щит Аякса, наконец, пробив его.
После, мужчины отбросили испорченные щиты и схватились за мечи, скрестив их в смертоносном танце. Послышался лязг металла.
Долго длилось сражение. Уже сумерки начали спускаться на землю.
Много часов бились доблестные воины, но никто так и не смог одержать победу.
Пришлось им разойтись, так как стало понятно, что оба они одинаково сильны и любимы богами.
– Для меня было честью биться с тобой, – произнёс Аякс.
– Для меня тоже, – кивнул Гектор, – в первую очередь, врага нужно уважать. Тебя я уважаю.
– Ты храбр. Пока такие мужественные люди могут воевать, для Трои нет угрозы быть стёртой с лица земли. Ты будешь стоять до последнего. Лично у меня это вызывает восхищение.
========== Глава 17. Жить ==========
Весна воцарилась на земле. Холода кончились, будто их и не было. Уже и представить себе было трудно, что ещё совсем небольшое количество времени назад на улицу было не выйти, предварительно не закутавшись в самое тёплое, что только можно найти. Солнце стало мягкое, яркое. Зимой свет его был каким-то безжизненным, а то и вовсе не было его видно, сейчас же можно было греться под нежными лучами. Ледяные ветра, некогда дувшие с моря, сменились на лёгкий бриз. Природа ожила и задышала, как будто пробудилась от долгого сна. Деревья покрылись свежей яркой листвой, птицы запели свои дивные мелодии. А небо стало голубее. Мрачные далёкие тучи больше не закрывали высокий небосвод. Устремив глаза ввысь, все видели бесконечность, такую родную и знакомую.
И настроение у людей было весеннее. Исчезла та мрачность, которая сковывала их сердца зимой. Ахкйцы вновь начали вести разгульный образ жизни, уверенные в своём абсолютном превосходстве, а троянцы преисполнились светлой надежды на свободу.
В лагере осаждающих больше не звучали стоны страдающих и умирающих. Всё вернулось на свои места.
В один солнечный погожий день Ахилл и Ифигения отправились в лес. Молодой человек, как всегда был в задумчивости, хотя мрачность на его лице сменилась даже некоторым подобием улыбки. Девушка радостно вертела головой по сторонам и то и дело подставляло лицо под солнечные лучи, которые приятно щекотали нос и дарили мягкое весеннее тепло.
– Как же хорошо стало! – воскликнула она.
– Ага, – немного отстранённо ответил он.
Некоторое время они шли молча. Это начало тяготить Иф.
– Почему ты молчишь? – напрямую спросила она. Ахиллес устремил на неё озадаченный взгляд.
– А что я должен говорить?
– Не знаю. Хоть что-нибудь.
Он лишь пожал плечами.
Вскоре, они оказались перед небольшим ручьём. Он журчал и стремительно двигался вперёд.
Девушка присела возле него и зачерпнула воды. Она была чистой и прозрачной.
– Холодная, – проговорила Ифигения.
Сын Пелея тоже зачерпнул на ладонь и умыл лицо.
– Тёплая, – возразил он.
Тут Иф увидела своё отражение в воде. Как давно она смотрела на себя в последний раз! Кажется, пришлось когда-то в Трое. Она немного удивлённо провела по лицу кончиками пальцев. Волосы стали гораздо длиннее. На правой щеке девушка увидела шрам, которого раньше не замечала. Рядом отразилось другое лицо. Ахилл.
– Любуешься? – усмехнулся он.
– Нечем любоваться, – насмешливо ответила она.
– Помнится, ты считалась одной из красивейших царевен Эллады.
– Это было давно.
– И что же? Жалеешь?
– Нет.
Затем, они пошли дальше.
Молодой человек вновь молчал. Наконец, Ифигения не выдержала:
– Посмотри вокруг! – воскликнула она, – тут так прекрасно! Природа проснулась, птицы поют, жизнь во всём! А ты так угрюм…
– Я не угрюм, – ответил он.
– Ты молчишь. Всегда молчишь.
– Я не птица-говорун.
– Перестань.
Она резко остановилась и задрав голову, вперилась взглядом в его глаза. Как всегда, там была лишь пустота. Ахилл не отводил взгляда.
– Нужно жить, – твёрдо сказала Ифигения.
– Зачем? – отозвался он.
– Так надо. Это чудесно! Просто попробуй.
– Не могу. Разучился.
– Пожалуйста! Попробуй! – прошептала она.
– Ты всё пытаешься сделать меня прежним?
– Нет. Я пытаюсь тебя оживить.
На секунду сын Пелея зажмурил глаза.
Затем, открыв их он склонился к девушке и легонько коснулся её губ.
Она резко отступила назад.
– Что ты делаешь?
– Пробую жить. Ты же сама решила оживлять меня.
– Но это что было?!
Ахилл усмехнулся и пожал плечами.
– Считай, что это был обычный дружеский поцелуй.
Ифигения покраснела, но потом нашла в себе силы сделать вид, что ничего не произошло.
Они пошли дальше.
Вдруг, девушка увидела огромный раскидистый дуб. Несколько мгновений она постояла перед ним, а потом, схватив своего спутника за руку, задорно воскликнула:
– А давай, как в детстве!
Он с сомнением посмотрел на дерево, но возразить ему Иф не дала, потому что уже карабкалась наверх.
Сыну Пелея ничего не оставалось, кроме как последовать за неугомонной подругой.
Они расположились на широкой ветке, находящейся высоко от земли. Оттуда открывался неплохой вид на округу.
Ифигения пристроилась подле молодого человека, положив ему голову на грудь. Она слышала, как сердце размеренно бьётся «Тук-тук… Тук-тук…»
Солнце постепенно клонилось к западу.
– А что ты будешь делать, когда война кончилась? – неожиданно поинтересовалась девушка.
– Не знаю… – протянул Ахилл, – я вообще не задумывался об этом. А ты?
– Как там всё будет, даже представить себе не могу. Но вообще, я мечтаю путешествовать, – воодушевлённо сказала она.
– Путешествовать?
– Да. Мир такой большой и удивительный! Представь себе, сколько нового и неизведанного можно будет узнать! Это прекрасно. Возможность быть свободным, идти, куда хочется!
– Ты потеряла всё, а так радостна. Не понимаю.
– Напротив, я приобрела всё! Свобода – это то, ради чего стоит жить!
– А что в ней такого? – поинтересовался воин.
– В ней… Ну… Понимаешь, будучи свободным, ты сам являешься хозяином своей судьбы, – объяснила Ифигения.
– А как же Боги? – ухмыльнулся он.
– Мне кажется, им не до нас. Их интересуют судьбы сильных мира сего. А что им до простых смертных.
– А я думаю, они завидуют, – неожиданно заявил Ахиллес.
– Чему?
– Мы смертны. Каждое мгновение – одно единственное. Оно не повторится никогда.
– Ты прав. Жизнь имеет свойство заканчиваться. И оно положительное. Только вот жаль, когда это происходит раньше срока.
– Зато ты не состаришься. Смерть в молодости – обычно сопровождается славой.
– К чему? Лучше быть счастливым.
– Мне уже когда-то это говорили. Только вот не вышло.
– У тебя ещё может выйти.
Молодой человек устремил взгляд вдаль.
– Только мне не так этого хочется. Несправедливо получается. Тот, кто хочет жить умирает, а кто не хочет – остаётся жить.
– Не начинай снова, – вздохнула Иф.
– Ах, да. Прости.
Облака окрасились в нежно-розовый цвет. Солнце начало опускаться за горизонт. Но его лучи ещё долго виднелись вдалеке, прорезая сумерки своим золотистым, устремляющимся ввысь светом.
========== Глава 18. Слишком длинная ночь ==========
– Гектор! Хватит! Остановись! – вскричал Парис, – это безумие! Ты снова хочешь потерять огромное количество человек, как в прошлые разы? Зачем снова идти тем же путём?
– Но мы не можем сидеть сложа руки! – убеждённо ответил царевич, – у нас нет другого выхода.
– Но почему именно так ты хочешь поступить? Выход есть. По крайней мере, несколько вариантов так точно. А тебе всё лишь бы довести до крайностей! – юноша активно жестикулировал, – ты будто и не предполагаешь другой развязки, нежели либо мы их возьмём, либо они нас сравняют с землёй!
– А ты считаешь, что это не так? – спросил Гектор.
– Нет, конечно!
– А по мне, так по-другому получиться и не может.
– О Боги! – воскликнул Парис, – ты не исправишь! Отец, скажи ему! – обратился он к Приаму, который сидел, в задумчивости подперев щёку рукой. Царь поднял голову и проговорил:
– Боюсь, что Гектор прав.
В зале воцарилось молчание. Парис беспомощно огляделся.
– Но… Но… – промямлил он, – неужели вы все поддерживаете эту безумную идею?
– Если тебе интересно знать, я не поддерживаю, – подал голос Деифоб, – но Гектор в чём-то прав. Лично я считаю, что наступать на греков сейчас неосторожно и неосмотрительно, но другого выхода у нас всё равно нет. Либо мы победим, либо они.
Младший царевич со вздохом опустился в своё кресло, немного отчуждённо смотря на то, как участники совета принимают решение вновь идти на лагерь ахейцев. Настроены все были решительно. Отчаяние толкает на многое.
***
Ифигения что-то недовольно пробурчала во сне и перевернулась на другой бок. Откуда-то раздались крики. Девушка распахнула глаза и уставилась в потолок палатки. Звук стал ещё громче. Где-то слышалось конское ржание, а где-то лязг металла, ставший уже таким привычным.
Иф заткнула уши и зажмурилась, но это не помогло. Тогда она откинула тёплые шкуры, встала, и осторожно пробралась к выходу из палатки. Ифигения откинула полог и высунулась наружу. В глаза тут же бросился вид ахейского лагеря. Он находился достаточно далеко, но и отсюда были видны огонь и много людей, снующих туда-сюда. Там царил хаос.
Девушка зябко поёжилась. Тут на её плечи опустилось что-то тёплое. Она обернулась. За ней стоял Ахилл, который накинул на неё плащ.
– Опять, – проговорила Иф, указывая в сторону лагеря.
– Вижу, – кивнул он.
– Троянцы безумные?
– Отчаянные.
Они ещё некоторое время так постояли. Затем сын Пелея удалился обратно в палатку. Девушка последовала за ним. Как ни в чём не бывало, герой улёгся обратно на ложе.
– Ты что? – удивлённо спросила она, – спать будешь?
– Да. А что же ещё? – невозмутимо поинтересовался он.
– Но… Как же…
– Ты предлагаешь мне понаблюдать? Но я уже много раз это видел.
– А… Ну… – только и смогла протянуть Ифигения.
Молодой человек отвернулся и, кажется, в скором времени уснул.
Девушка тоже прилегла на ложе, но сон не шёл. «Как это возможно, с такой невозмутимостью спать под звуки битвы?» – подумалось ей.
Не выдержав, Иф снова вскочила и выскользнула из палатки, предварительно прихватив плащ.
Она уселась на валун и устремила взгляд на лагерь. Ифигения просидела так достаточно долго, пока в глазах мелькать не начало.
Девушка вздохнула и на секунду прикрыла глаза, булто бы надеясь, что сейчас всё это исчезнет. Но ничего не исчезло. Напротив, она увидела, что кто-то, отделившись от лагеря, уже продвигается к кораблям.
И тут, на фоне огня и бойни, вырисовался силуэт Патрокла. Он шёл очень быстро, почти бежал. Завидев Иф, он бросился к ней.
– Патрокл! – воскликнула она, – что ты здесь делаешь?
Юноша упал подле неё.
– Я ходил туда. – произнёс он, – я всё видел!
Во взгляде его голубых глаз плескалось отчаянье.
– Зачем? – спросила она.
– Я хотел узнать, что происходит.
– И что же?
– О Боги! Ифигения! – вскричал он, заламывая руки, – всё ужасно! Троянцы теснят греков к кораблям. Скоро они будут готовы отплывать! Защищаться некому! Враг настроен решительно. А ахейцы уже потеряли надежду. Ранены Агамемнон, Нестор, Диомед, Паламед, Одиссей. Только Аякс храбро бьётся. Но этого недостаточно!
Девушка была потрясена событиями. Она не оживала того, что всё окажется настолько неблагоприятным для греков.
– И что же теперь? – осторожно поинтересовалась она.
– Поражение! Спасёт ахейцев только чудо! Им нужна вера, надежда и боевой дух! – восклицал Патрокл, – а это всё им может дать лишь один единственный человек! И это Ахилл!
– Но ты же знаешь… – вздохнула Иф.
– Знаю, – с горечью в голосе ответил он.
– Он ни за что не согласится.
– Я уже понял. Но ведь там есть и наши друзья! Например, Одиссей!
– Я всё понимаю.
Повисло тягостное молчание, которое нарушал только шум битвы.
И тут, Патрокл нерешительно проговорил:
– Знаешь, кажется, у меня есть мысль, что можно сделать…
– Что же? – воззрилась на него девушка.
– Конечно, идея не самая лучшая, но всё же. Под доспехами Ахилла не совсем видно, что за человек под ними. Шлем прикрывает лицо. Этим можно воспользоваться.
– То есть? – не поняла Ифигения.
– Надеть его доспехи может кто-нибудь другой. А воины подумают, что это он и вдохновятся. Один только вид Ахилла вселит в них веру! – объяснил юноша.
– Хм… – протянула Иф, – план неплох… Но вот проблема. Кто оденет доспехи Ахилла?
– Я, – решительно вымолвил Патрокл.
Девушка с ужасом уставилась на него.
– Ты сумасшедший… – прошептала она.
– Почему же?
– Тебя могут убить!
– Это может случиться и в любой другой момент. К тому же, я буду осторожен.
– Да? Осторожен?! Безумец! Да и вообще, Ахилл не даст тебе свои доспехи!
– Я сам возьму! Это не проблема.
– Нет! – вскричала Ифигения и отрицательно замотала головой, – не смей этого делать!
– А что ты предлагаешь, спокойно смотреть как умирают те, кто некогда были моими соратниками по оружию? Я так больше не могу! Слышишь? Не могу! Всё! Хватит! Выше моих сил сидеть, сложа руки!
– Умоляю тебя, замолчи! Если с тобой что-нибудь случится, я этого не перенесу! И Ахилл не перенесёт! Прошу тебя, выбрось из головы эту мысль!
– Нет, – твёрдо ответил он.
В её глазах стояли слёзы. Тогда Патрокл осторожно взял руки Иф в свои.
– Ну что ты? – прошептал он, – перестань. Со мной всё будет хорошо. Не бойся за меня! – юноша ободряюще улыбнулся.
Она вздохнула.
– Вижу, тебя не переубедить. Что ты от меня хочешь?
– Помоги мне взять доспехи.
Ифигения обречённо кивнула.
Осторожно, стараясь не издавать ни звука, молодые люди пробрались в палатку. Они убедились в том, что Ахилл крепко спит. Воинское облачение он хранил неподалёку от ложа.
Крадучись, Патрокл добрался до цели. Ифигения стояла чуть поодаль, наблюдая за тем, чтобы герой не проснулся.
Наконец, юноша извлёк откуда-то тяжёлые доспехи. Даже в темноте они всё равно сверкали.
Взяв их, молодые люди поспешно покинули палатку.
Одевать их Патроклу пришлось на улице. Иф помогала ему с застёжками.
– Вот и всё, – проговорила она, закончив.
Он взял в руки шлем.
Девушка внимательно взглянула на него.
– Пообещай, что будешь осторожен.
– Обещаю.
– Напугай Троянцев, воодушеви Греков, но, заклинаю тебя, не подходи к воротам!
– Хорошо. Я запомню.
Ифигения порывисто обняла его.
– Спасибо тебе за всё. – сказал юноша, прижимая её к себе.
– Да помогут тебе Боги, Патрокл, – прошептала она.
– Мне пора.
– Пока. Я буду ждать тебя.
Он решительно надел шлем брата и стремительно направился к пылающему лагерю.
Девушка проводила его взглядом. Затем, она вернулась в палатку. Ифигения прилегла на краюшек ложа, свернулась в калачик и принялась ждать. Есть ли что-нибудь труднее ожидания? Время тянулось долго.
Иф снова встала и выглянула на улицу. Занимался рассвет. Она обратила взор к лагерю ахейцев. Было видно, что битва там погасла. Девушка вновь зашла в палатку. Она посмотрела на спящего Ахилла. Он ведь ничего не знал. Ей стало совестно, что они поступили так, ничего ему не сказав.
Но где же Патрокл? Прошло уже достаточно много времени, а он всё ещё не вернулся.
Не зная, что делать, куда деться, Ифигения снова легла и через достаточно большое количество времени ей всё же удалось забыться тревожным сном. Перед тем, как погрузиться в царство Морфея, ей подумалось, что, пожалуй, это была слишком длинная ночь.
========== Глава 19. Сильные не плачут ==========
Ахилл вышел из палатки и потянулся. Солнце уже светило. Он посмотрел вдаль. Греческий лагерь находился в весьма скорбном состоянии. Кое-где догорали костры и пожары, разбросаны были доспехи, оружие и тела погибших. Где-то виднелись живые люди. Было тихо. На удивление тихо. Подобная тишина бывает только после битвы. Люди истощены физически и морально, живые не сильно отличаются от мёртвых, ходят, как призраки, по полю боя. Выжившие. Именно выжившие. Какого это – быть выжившим? Ты видишь своих мёртвых товарищей, помнишь, как ещё совсем небольшое количество времени назад они ходили рядом с тобой, говорили, мечтали, любили… Теперь их нет. А ты есть. Странное чувство. Сам не можешь осознать до конца всё это. И ведь у тебя были точно такие же шансы сейчас лежать хладным трупом. Так почему же ты жив, а они мертвы? Как так распоряжаются высшие силы?
Молодой человек перевёл взгляд на море. Полный штиль. Снова тишина. Будто и оно мёртвое. Гнетущее ощущение. К облакам вздымаются струйки дыма, исходящие от тлеющих костров, словно возносят вместе с собой и души погибших. Хотя, по идее, они, напротив, должны спускаться вниз в царство Аида. Но где этот низ? Под землёй? А вдруг, это низ лишь по отношению к Олимпу, а на самом деле царство мёртвых тоже в небесах. И что же там? Мрак? Пустота? Как всем им там теперь? Нам не узнать. Вплоть до самой кончины мы остаёмся в неведении.
Ахилл заметил, что к лагерю мирмидонянцев стремительно приближается какой-то человек. Сын Пелея вгляделся. Кто же это? Через некоторое время он понял, что это Одиссей. У мужчины была перевязана нога, но, несмотря на это, он шёл быстро. Наконец, царь Итаки оказался недалеко от Ахиллеса. Молодой человек сделал несколько шагов по направлению к нему и остановился. На лице Одиссея была выражена величайшая скорбь.
– Здравствуй! – поздоровался герой, – зачем ты здесь? Что-то произошло.
– Боюсь, что да… – ответил мужчина.
Сын Пелея взглянул на него с немым вопросом в глазах, но Итакиец молчал,
потупив взор.
– Что же ты тянешь? – не вытерпел Ахилл. – Говори же!
– Я не знаю, как произнести это.
– Скажи, как можешь.
Одиссей тяжело вздохнул и поднял глаза на молодого человека.
– Ахилл… Видишь ли… Патрокл мёртв, – на одном дыхании проговорил он.
На лице сына Пелея отразилось непонимание.
– Что?
Мужчина склонил голову. Ахилл поражённо смотрел на него.
– Мне жаль… Я скорблю вместе с тобой.
– Не говори так! – наконец очнулся молодой человек, – этого просто не могло произойти, – поспешно воскликнул он.
– Но, увы, произошло.
– Да нет же! – Ахиллес тряхнул головой, – это какая-то ошибка! Патрокл в своей палатке!
– Нет, – надломленным голосом сказал Одиссей, – его там нет. И я сам видел тело. Неужели ты ни о чём не знал?
– О чём я должен был знать?
– Патрокл вышел в твоих доспехах. Воины думали, что это ты и вдохновились. Твой брат спас нас. Но он заплатил своей жизнью!
– Нет! – закричал Ахилл, – неправда! Нет!
В его глазах плескалось отчаяние и ужас. Он схватился руками за голову.
***
Ифигения распахнула глаза. Она огляделась. Солнечный свет проникал в палатку. Значит, уже посветлело. «Патрокл должен был вернуться!» – проскользнуло в голове у девушки. Она тут же вскочила с ложа и начала натягивать на себя одежду, одевшись, она выскользнула из палатки. Иф тут же увидела Ахилла и Одиссея. Она уже хотела подбежать поздороваться, но тут же заметила их скорбные выражения лиц. Сын Пелея стоял, схватившись за голову. А Патрокла нигде не было. Сердце Ифигении забилось быстрее. В голову начали лезть нехорошие предположения. Но вскоре мужчины заметили её. Тогда она подошла к ним.
– Что произошло? – спросила девушка.
– Патрокла убили, – отозвался Одиссей.
Иф отскочила от него и поражённо замерла.
– Ч-что? – прошептала она, – нет! Такого не может быть!
– Это правда, – подтвердил Ахиллес.
У девушки было такое чувство, будто её ударили по голове чем-то тяжёлым. Она зажмурилась и помотала головой, в надежде, что это сон. Но когда она открыла глаза, всё было по-прежнему.
– Нет! – вскричала она.
«Это всё моя вина!» – страшная мысль поразила Ифигению в самое сердце.
– Как это произошло? – надломленным голосом спросил Ахилл. Ему нужно было знать всю правду.
– Сначала он вдохновлял воинов, – начал Одиссей, – получалось у него это успешно. Но потом он, зачем-то, бросился в погоню за Троянцами. Патрокл оказался у стен города. Там наших было уже меньше. Гектор, как и все, решил, что это ты, Ахилл. Он бросился к нему и завязался поединок. Гектор победил. Он убил его, а сняв доспехи, понял, что это не ты.
Ахиллес молчал.
– Нет! Нет! – исступленно закричала Иф, падая на колени. Из глаз брызнули слёзы, – я ведь говорила ему не приближаться к стенам Трои! Почему он не послушался? И Гектор… Он не мог! – слова сами сорвались с губ. Девушка не успела подумать, прежде, чем выкрикнуть их. Мужчины поражённо воззрились на неё.
– Что ты сказала? – переспросил Ахилл.
Ифигения подняла на него взор.
– Я… Я не хотела… – прошептала она.
– Я тебя не понимаю.
– Прости.
– Ты обо всём знала?! – вскричал сын Пелея.
– Да, – признала девушка, – я всё знала. И я помогла Патроклу выкрасть твои доспехи.
Молодой человек отскочил от неё. В глазах его отражалась угроза.
– Почему ты мне ничего не сказала?! – закричал он.
– Ты бы ведь не позволил! – ответила она.
Царь Итаки взирал на всё это удивлённо, потрясённо.
– А как ты могла позволить Патроклу сделать это?!
– Его было не остановить! И он не мог терпеть больше! – Иф вскочила на ноги, – ты бездействовал! Люди гибли! Тебе было всё равно, но твой брат взирал на это с болью! Он не мог сидеть сложа руки и тогда Патрокл решился на этот отчаянный поступок!
– Ты не имела права содействовать ему! – в ярости выплюнул Ахиллес.
– А ты не имел права доводить его до этого! – в ответ закричала девушка, – ты винишь всех вокруг, но отказываешься признать свою вину! Бездушный! Ты ведь видел, что Патрокл страдает! Ты ведь мог догадаться о том, к чему это приведёт!
– Да кто ты такая, чтобы судить меня?!
– Ты прав, я никто. Но и ты не Бог! Ты, Ахилл, не должен был поступать так. Возомнив себя всесильным, ты возгордился! Твоя гордыня привела к этому!
Звук пощёчины прорезал воздух. Удар был сильным. Ифигения, отлетев на некоторое расстояние, упала на землю.
Одиссей тут же дёрнулся, схватив за плечо сына Пелея, но тот резким движением оттолкнул царя Итаки в сторону.
Девушка подняла голову и взглянула в глаза Ахиллу. По её щеке струилась кровь.
– Ты ведь понял, что я права, как я вижу… – проговорила она.
Затем Иф поднялась и, последний раз взглянув на молодого человека, развернулась и стремительным шагом пошла прочь. Начал капать дождь. Где-то вдалеке послышались удары грома.
Ахиллес упал на колени.
***
Ифигения тихо плакала в углу. Рукой она прикрывала лицо. Слёзы лились сами собой. Их было не остановить. В голове всплывали воспоминания…
Вот ей четыре года. Она, бегая по лугу, упала и разбила коленку. Сидит на земле и плачет. Подходит малыш, лет трёх. Он своей маленькой ручкой дотрагивается до плечика непоседливой девчушки. «Ну не плачь… » – говорит он, – «смелые не должны плакать!»
Вот ей восемь лет. Она уронила в пруд мяч. И снова Патрокл рядом. «Хэй, Иф! Перестань куксить! Нельзя печалиться, что бы ни случилось!»
Он всегда утешал её. Всегда смотрел на мир со светлой стороны. В любой плохой момент мог увидеть что-то хорошее.
«Нельзя плакать…» – проговорила про себя Ифигения и в последний раз шмыгнув носом протёрла глаза.
В палатку вошёл Ахилл. Увидев девушку, он промолчал, хоть и не встречался с ней последние двое суток. В руках молодой человек нёс груду железа. Вглядевшись, Иф поняла, что это доспехи. Он начал облачаться в них. Наконец, всё было готово.
– Куда ты? – хриплым от слёз голосом спросила Ифигения.
– На бой с Гектором, – холодно ответил Ахиллес.
Она тут же вскочила на ноги.
– Нет! – закричала Иф, – не ходи! Пожалуйста!
– Почему это? – сжимая руки в кулаки осведомился он.
– Хватит! Хватит смертей! – вскричала она, – Гектор ведь не знал, что это Патрокл!
– Защищаешь его?
– Он мне не чужой.
– Так и катись к нему! Уходи в Трою! – прошипел Ахилл.
– Ты знаешь, что я не могу.
– Тогда умолкни. Не смей мешать мне!
Он развернулся и направился к выходу. Ифигения догнала его.
– Ты не пойдёшь! – закричала она.
Сын Пелея схватил её за горло.
– Я пойду и убью его! – резко выговорил он, а затем оттолкнул девушку.
– Нет! Ненавижу тебя! – в сердцах выкрикнула она.
Не обращая внимания на её крики, Ахилл стремительно вышел из палатки. Сейчас в его голове крутилась лишь мысль о мести. Сердце жаждало смерти врага. Молодой человек ни на что не обращал внимания. Всё было, как в тумане.
