Текст книги "Любовь сильнее смерти (СИ)"

Автор книги: Ольга Корф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Так в чём же дело?

– Слышал о сегодняшнем сражении?

– О, да, – усмехнулся Ахиллес, – слухи доходят быстро. Досадное поражение.

– Не то слово! – вздохнул царь Итаки, – но я вижу, ты то рад.

Молодой человек пожал плечами.

– Мне всё равно.

– Послушай, мы потеряли очень много людей! У нас почти не осталось дееспособных воинов. Треть убиты, треть ранены!

– А причём здесь я?

– Под твоим началом огромное количество мирмидонянцев!

– Опять ты клонишь к тому, чтобы… – нахмурился сын Пелея, но Одиссей перебил его:

– Нет. Я лишь прошу, чтобы ты дал нам хоть немного людей!

– Ты понимаешь, о чём просишь? Если я объявил, что больше не воюю под началом Агамемнона, я имел ввиду и своих воинов. И что же, мне теперь идти наперекор своим словам?

– В тебе говорит гордыня, а я прошу тебя, как друга! – воскликнул мужчина, – причём здесь Агамемнон? Он вообще валяется раненным. А я прошу тебя дать людей мне. Они будут сражаться под моим предводительством.

Ахилл вздохнул и взглянул на воина.

– Одиссей, – заговорил он, – ты единственный, кого я на этой войне уважаю, но Агамемнон – верховный царь, так что и ты сражаешься под его началом. Так что прости.

Мужчина пронзительно посмотрел в его зелёно-голубые глаза и, не увидев в них ничего, горестно произнёс:

– Где же тот прежний, бесстрашный мальчишка, которого я знал раньше?

– Его больше нет, – как обычную истину ответил ему Ахилл.

Одиссей с тяжёлым вздохом пошёл к выходу. Он вновь убедился в непреклонности героя. Теперь было совершенно ясно, что ничего от него не добиться.

Выйдя из палатки, воин полной грудью вдохнул холодного воздуха и пошёл прочь. Но на пол пути он остановился, вдруг вспомнив, что, войдя в жилище Ахилла, положил свой шлем на стол, да там его и оставил.

Мужчина что-то недовольно проворчав себе под нос, развернулся и пошёл обратно.

На этот раз, учитывая, что он был тут совсем недавно, Одиссей не стал звать Ахиллеса, а просто откинул полог ткани, входя в палатку, да так и замер на пороге.

Посреди комнаты, спиной к нему, стоял тот самый раб, только покрывала на его голове уже не было. По плечам струились недлинные каштаново-золотистые волосы. Раб обернулся к вошедшему и тот узрел смутно знакомое лицо. Он внимательно вгляделся в черты и чуть не упал. Перед ним стояла, убиенная пять лет назад на жертвенном алтаре, дочь Агамемнона.

– Ифигения? – не поверил он.

Девушка от испуга, что её разоблачили, потеряла дар речи. В этот момент, из-за загородки выступил сын Пелея. Увидев сложившуюся ситуацию, он побледнел.

– И как это понимать? – отойдя от шока, нарушил молчание Одиссей.

– Мы… Эм… – замялся молодой человек.

– О Боги! Ифигения! Ты жива, а я не знал об этом! – вскричал мужчина, делая к ней шаг, – ну уж мне то, Ахилл, твоему другу, ты мог бы и сказать! Я ведь постоянно вспоминал о ней… И меня мучила совесть, что тогда ничего не предпринял, чтобы спасти её…

Раньше Одиссей несколько раз наведывался в Микены. И там, неизменно радостно, его встречала малышка Иф, дочь царя. Каждый раз при виде этой девочки, правитель Итаки чувствовал на душе тепло. Он привозил ей различные гостинцы и «дядюшку Одиссея» она обожала.

А в Авлиде он ничего не сделал, чтобы спасти её, когда Агамемнон объявил, что намерен принести дочь в жертву Артемиде. Воин был уверен, что тогда она погибла. Конечно, ему тоже было известно о таинственном исчезновении Ифигении и жреца, но это совершенно не означало, что, возможно, она жива.

И вот сейчас, спустя пять лет, перед ним стояла девушка, живая и невредимая.

– Извини, но нам нужно было сделать всё, чтобы Агамемнон не догадался, – вздохнул Ахилл.

– Ты думал, что я сдам вас ему?! Так вот какого ты обо мне мнения! – воскликнул воин.

– Да нет же, не кипятись! Как же ты не понимаешь? Если бы я рассказал тебе, мог бы подслушать ещё кто-нибудь. И у стен есть уши. К тому же, когда я по-твоему должен был это сделать? Сюда ты приходил с Аяксом, а идти к ахейцам – худший вариант. Во-первых, унижаться, во-вторых, уж там то точно кто-нибудь услышал и передал Агамемнону. А вообще, мне жаль, что так вышло. На самом деле, это я тогда помог ей сбежать. Но к чему было давать тебе ложные надежды, если по сути дела, выжить у неё было немного шансов?

– То есть ты отправил одну двенадцатилетнюю девчонку неизвестно куда, на верную гибель?! Хорош защитник!

– А что я ещё мог сделать?

– Сказать мне! Мы бы вместе что-нибудь придумали!

– Да я понятия не имел, как ты отреагируешь! Мне нужно было соблюдать все осторожности!

– Я твой друг! Как ты мог во мне сомневаться?!

Мужчины перешли на крик. Они буравили друг друга взглядами.

– Хватит! – прервала их Ифигения, – перестаньте ссориться! Сейчас не время.

– Молчи, женщина! – отмахнулся от неё Ахилл.

– Что, прости? – Иф сжала кулаки, – ты это кому тут приказываешь?!

– А ты как со мной разговариваешь?! – герой начинал закипать.

– Как захочу, так и буду разговаривать! Я тебе не рабыня, чтобы ты приказывал мне! И вообще, мы сейчас говорим не об этом.

– А знаешь, что, Ахилл, – вдруг подал голос Одиссей, – ты ведь считаешь меня мерзавцем, способным на предательство, как я понял? – молодой человек хотел что-то возразить, но мужчина не дал ему это сделать, – так вот. Я и буду мерзавцем. Значит так, либо ты даёшь мне какое-то количество людей, либо я без всяких зазрений совести сдаю вас Агамемнону!

Повисло тягостное молчание. Сын Пелея и девушка уставились на воина.

– Одиссей! – воскликнула Иф, в её голове звучала обида и непонимание.

– Подлец… – прошипел Ахиллес.

Воин пожал плечами.

– Решай сам, что тебе важнее…

Губы героя сжались в ниточку. Судя по его лицу, он был готов ударить царя Итаки.

– Так вот, какой из тебя друг! – выплюнул он, – ладно. Я пойду отдам приказ воинам. Но имей в виду, отныне, ты потерял моё уважение!

С этими словами, Ахиллес стремительным шагом вышел из палатки.

Если бы он знал, как, на самом деле, тяжело было Олиссею так поступать, но какие у него были варианты?

Ифигения гордо отвернулась от него.

– Что ж… – надломленным голосом проговорила она, – хитро придумал. Шантаж – конечно, лучший способ достижения цели.

Тон её был ледяным.

– Прости, – вздохнул он, – я совершенно не хотел этого делать, но и ты меня пойми! Ахилл за своей гордыней не видит ничего! А у нас нет людей. Агамемнон ни за что не прекратит осаду. Ради этой войны он пошёл на всё, даже пожертвовал

собственной дочерью. А без нужного количества воинов, сражаться – безумие. Мы все погибнем. И вообще, неужели ты думаешь, что я действительно смог бы выдать тебя Агамемнону?

Девушка развернулась к нему.

– А что, нет?

– Нет, конечно! Ифигения! Ты не представляешь, как я мучился все эти годы, думая, что ты погибла из-за всех нас!

– Ладно, – вздохнула она, – сделанного не воротишь. Про Ахилла ты прав. Он и впрямь слишком уж горд. Конечно, я не знаю причины, по которой он так ненавидит Агамемнона…

– Причина, как раз-таки, у него есть, – прервал её Одиссей, – и очень веская. Но из-за его личной мести, не должны страдать люди.

– Ты прав.

– Простишь за Авлиду и за весь этот фарс?

– Да, – кивнула она.

Вернулся Ахилл.

– В твоё распоряжение передано пятьсот человек, – мрачно обратился он к Одиссею.

– Спасибо, – кивнул тот.

– Не стоит благодарности! – зло проговорил тот, – уходи.

Мужчина не стал медлить и поспешно покинул палатку.

Сын Пелея хмуро посмотрел на девушку.

– Между прочим, это всё из-за тебя, – буркнул он.

– То есть я должна быть по гроб жизни тебе благодарна?

– Хотя бы. И больше не перечь мне!

– Пффф! Тоже мне, раскомандовался! – фыркнула Иф и направилась к выходу.

– Куда собралась?

– Поживу у Патрокла, пока ты не остынешь.

– Ну и катись!

Умом то Ифигения понимала, что Ахилл совершил этот поступок ради неё, но она была очень зла на него, на то, как он посмел командовать ей. У девушки тоже была гордость и независимость.

========== Глава 10. Решение Агамемнона и исчезновение Иф ==========

Наступила зима. За это время Ахиллес и Ифигения помирились и простили друг другу все обиды и оскорбления. Одиссея герой по-прежнему не желал видеть и это было взаимно.

Осада особо не продвигалась. Проходило несколько боёв, но все они были не слишком масштабные.

Начинались холода. В лагере наступил голод. До этого греки брали припасы, разграбляя ближайшие города и небольшие государства, но сейчас еды не было и там.

Приходилось подолгу сидеть без пропитания. Армия была истощена. Конечно, ни о каких масштабных боях и речи не могло идти.

Агамемнон, с хмурым видом, подперев голову рукой, сидел в шатре. По правую руку от него, в кресле сидел Менелай. Оба они были в задумчивости.

– Нужно что-то делать! – вскричал микенский царь, – мы так долго не потянем.

– Ты прав, брат, – ответил спартанец, – но что, скажи на милость, мы можем сделать?

– Добыть где-нибудь еды.

– Негде.

– Но ведь троянцы, насколько я знаю, по словам лазутчиков, живут спокойно. У них ведь откуда-то берётся пища! А ведь мы осадили город, – рассуждал мужчина.

– Возможно, у них есть какой-то тайный проход? – предложил Менелай.

– Нам нужно выяснить, где он! – воодушевлённо воскликнул Агамемнон.

– Сейчас не время, – прервал его брат, – нам самим бы сначала не дать воинам умереть от голода и холода!

Повисло тягостное молчание. Мужчины напряжённо размышляли. Наконец, Верховный царь заговорил:

– Единственный выход, который я могу предложить, это отправить один корабль в Элладу, чтобы там добыть продовольствия.

– Но зимой у судна мало шансов добраться до туда! К тому же, путь займёт много времени! Это не вариант.

– А сколько плыть туда и обратно?

– Если учитывать все задержки из-за штормов, примерно, два месяца.

– Но ведь есть же ещё и острова!

– Ближайшие дружественны Трое.

– Захватим.

– И кого ты собираешься отправить? – со вздохом поинтересовался спартанец. Он уже привык к безумным затеям брата и понял, что спорить бесполезно.

– Хм… – задумчиво протянул Агамемнон, – вообще, мне кажется, что Диомед – достойный вариант.

– Боюсь, что он не сможет вести за собой людей.

– Может, Одиссей?

– Я бы ему не доверял, – усмехнулся Менелай, – слишком сообразительный.

– А Паламед?

– Тоже хитрец. Но по моложе. Вот он, быть может, и подойдёт.

– Отлично! – с энтузиазмом воскликнул микенский царь, – вот кого мы отправим на Хиос!

– На Хиос?

– Да. Этот остров ближе всех к Трое.

Затем, верховный царь знаком подозвал воина, стоявшего у входа в шатёр, и приказал позвать Паламеда.

Вскоре, высокий молодой человек, с тонкими чертами лица и пепельными волосами предстал перед братьями.

– Здравствуй, Агамемнон! – произнёс он приятным, не грубым голосом, – зачем ты звал меня?

– Тебе, Паламед, предстоит отправиться в небольшое странствие, – сразу сказал суть дела микенец.

– Странствие? Куда же?

– На остров Хиос.

– Как?! – изумился воин, – но ведь сейчас зима, море неспокойно!

– У нас кончились запасы еды. Тебе нужно пополнить их.

– Но кто же мне их даст?

– Предложишь деньги. Если не согласятся, возьмёшь силой.

– Но если пропитание не найти здесь, на материке, то откуда же оно на острове? – привёл последний довод молодой человек.

– Здесь ничего нет, поскольку мы уже всё, что было, взяли. Сейчас ничего не растёт, поэтому это были заранее приготовленные запасе. А Хиос разграблен не был, так что, я думаю, там уже что-нибудь есть, – пояснил мужчина.

– Если ты не поедешь туда, нашим воинам грозит голодная смерть.

– Эх! Была-не-была! – вздохнул Паламед, – ладно, я согласен. Когда отправляться?

– Как можно раньше! – воскликнул Агамемнон.

– Тогда, завтра утром.

– Замечательно.

***

В стане мирмидонянцев тоже царил голод и холод.

Приходилось целыми днями кутаться в шкуры. Ахилл и Патрокл несколько раз ходили в лес, располагавшийся неподалёку, чтобы набрать дров для очага. На зиму младший сын Пелея поселился в палатке с братом и Ифигенией, чтобы проще было согреваться. Конечно, втроём было тесновато, но лучше, чем мёрзнуть.

Иф ещё с детства ненавидела зиму. Молодые люди уже привыкли к её недовольному бурчанию по вечерам, звучащему в такт потрескивающему в очаге огню.

Однажды вечером, придя с охапками дров, после похода в лес, они не застали девушку на месте. Когда было теплее, она иногда уходила прогуляться и могла пропадать надолго, но куда она могла отправиться в такой холод, было абсолютно непонятно. В душу Патрокла закралось смутное сомнение.

– Ахилл, а вдруг с ней что-нибудь случилось? – предположил он.

– Да что с ней могло произойти? Не волнуйся, вернётся! – отмахнулся старший. Он совершенно не разделял страхов брата и был уверен, что уж эта девчонка себя в обиду не даст.

Но вот уже на лагерь опустилась темнота, солнце совсем исчезло, а Ифигения всё не появлялась.

– Ахилл, всё-таки что-то не то! – воскликнул Патрокл, вскакивая с места.

Герой нахмурился. Его тоже начала напрягать сложившаяся ситуация.

– Давай так, – предложил он, – подождём ещё немного. Если не появится – пойдём искать.

Иф так и не появилась. Тогда молодые люди отправились на поиски. Они зажгли факелы, чтобы видеть в темноте хоть что-нибудь.

Нигде в лагере её не было. Патрокл предложил пойти на берег. Ахилл согласился. Они покинули лагерь и направились к морю. Идти было недалеко. Когда они ступили на песчаную полосу, простирающуюся вдоль воды, в лицо им дунул ледяной сильный ветер и чуть не затушил факелы. Оглядевшись, молодые люди пришли к выводу, что девушки здесь нет и быть не может.

Затем, они направились в тот самый небольшой лес, в котором рубили дрова. Долгое время они блуждали по бурьяну, продираясь через заросли, но Ифигения, как сквозь землю провалилась.

После, Ахиллу пришла в голову мысль, что она может находиться в долине, куда они с Патроклом когда-то ходили смотреть лошадей. Путь занял некоторое время. Придя туда, сыновья Пелея увидели лишь пустынную долину, по которой блуждали ветра.

В конце концов, они даже добрались до берегов реки Скамандр, в надежде на то, что Иф могла забрести туда. Но всё было тщетно.

Ахиллес заметил, что брат уже валится с ног от усталости.

– Эй, Патрокл! – окликнул он его, когда они снова были неподалёку от стана мирмидонянцев.

– Да? – вяло отозвался юноша.

– Возвращайся в лагерь. Отдохни.

– А ты?

– Я ещё поищу.

Младший даже не нашёл в себе силы возражать. Лишь слабо кивнул и поплёлся туда, где виднелись палатки. Ахиллес же пошёл в другую сторону.

Долго блуждал он по окрестностям. Подняв глаза, молодой человек увидел, что уже занимается рассвет. Солнце вот-вот осветит землю, а он всё ещё ищет Ифигению.

Сам того не заметив, воин добрался до стен Трои. Здесь он остановился. «Что я тут делаю?» – промелькнуло в голове. Находиться в этом месте было опасно, поскольку троянцы знали его.

Ахилл уже собрался уходить, как вдруг, краем глаза увидел неподалёку что-то тёмное, лежащее на земле. Приглядевшись, он увидел, что это распластавшийся человек, прикрытый чёрным плащом. Герой бросился туда и присел на корточки возле незнакомца. Он осторожно перевернул его на спину. Послышался сдавленный стон. Лицо наконец-то открылось. Это была Ифигения.

– Ахилл… – слабым голосом пролепетала она.

– Иф! – воскликнул он, – что ты тут делаешь? Что с тобой?

Только сейчас он заметил, что из её плеча торчит стрела.

– Я пыталась пробраться в Трою, – выдавила девушка.

– Зачем? – ошарашенно спросил молодой человек.

– Добыть еды.

– О Боги! Ифигения! – простонал он, – нам нужно уходить! Сможешь идти?

– Думаю, да.

Но попытка встать успехом не увенчалось. Её тело совсем ослабло. Тогда Ахиллес закинул её на плечо и понёс прочь.

– А ты не подумала, – по пути отчитывал он её, – что тебя совершенно там никто не ждал?

– У меня там есть друг! – упрямо воскликнула Иф.

– А как ты собиралась туда пробраться?

– Я знаю проход.

– Так почему же, при понимании того, как пройти и наличии друга, ты лежала под стенами города со стрелой в плече? – саркастично поинтересовался сын Пелея.

– Я же не думала, что на стене кто-то будет! Какой-то воин, увидев меня в ночи, принял за чужака и подстрелил, – мрачно отозвалась она.

– Больно было?

– Нет! – гордо фыркнула девушка.

Ахиллес возвёл глаза к небу. Даже если ей и больно, ни за что не сознается!

Когда он принёс её в палатку, уже было светло. Молодой человек осторожно опустил свою ношу на ложе. К ней тут же подбежал Патрокл.

– Что произошло?! – вскричал он.

– Я нашёл её под стенами Трои, – отозвался Ахилл, – нужно вытащить стрелу.

Сняв с Ифигении плащ, он усадил её спиной к себе и принялся изучать рану. Стрела вошла не очень глубоко, но зато, из-за неё было потеряно много крови. Герой крепко ухватился за стрелу и начал осторожно вращать её, постепенно извлекая из плеча. За это время девушка не издала ни звука, лишь кусала губы.

– Не плохо, – хмыкнул воин.

– А ты думал я орать буду? – пробурчала она.

Ахиллес усмехнулся.

– Нет, ты точно не будешь. Вот истинный спартанец! – рассмеялся он. Иф лишь насупилась, – дитё малое! – недовольно проворчал Ахилл себе под нос, так, чтобы она не услышала.

Не найдя чего-нибудь, что могло бы послужить повязкой, Ахилл оторвал полоску ткани от своего хитона и перевязал ей рану.

========== Глава 11. Болезнь и разговор по душам ==========

Несмотря на то, что стрела была извлечена, ранение Ифигении дало о себе знать. На следующий день у девушки началась лихорадка. Сыновья Пелея укутали её во всё, что только смогли найти, но это не помогало. У Иф был жар. Она находилась в бессознательном состоянии.

Поочерёдно братья дежурили подле неё.

Лихорадка не прикращалась вот уже в течение двух суток. Ифигения поёрзала на кровати, открыла глаза и начала говорить что-то бессвязное. Ахилл, сидящий рядом сжал её руку. Затем, девушка снова провалилась в забытие. Так повторилось несколько раз. Молодой человек промокнул её лоб смоченной в воде тканью. Лицо её пылало. Коснувшись его, Ахиллес почувствовал, что оно стало ещё горячее, чем прежде.

– Так не может больше продолжаться! – воскликнул расположившийся в углу Патрокл, – нужно позвать лекаря!

– Ты с ума сошёл?! – обернулся к нему брат, – нельзя, чтобы кто-то её видел!

– Но вдруг её жизни что-то угрожает?

– Если нас разоблачат, поверь мне, будет угрожать ещё больше!

Юноша вздохнул и вышел на улицу.

Он принялся лихорадочно соображать, что можно сделать. Вдруг, его голову посетила неплохая мысль. Воодушевлённый Патрокл бросился в сторону ахейского лагеря. Там ему удалось добраться до цели незамеченным. Он ворвался в палатку Одиссея тогда, когда тот дремал на ложе из шкур.

– Пойдём скорее! – воскликнул юноша.

– Что случилось?! – мужчина полскочил от неожиданности.

– Пожалуйста, пойдём со мною в лагерь мирмидонянцев! Там Ифигения… Ей нужна помощь!

Одиссей тут же поспешно оделся и вместе с Патроклом они побежали к Ахиллу.

Увидев царя Итаки, последний нахмурился.

– Что тебе здесь нужно? – недружелюбно спросил он.

– Это я его привёл! – сказал младший, он может нам помочь!

И впрямь, Одиссей мог оказать помощь. Он немного соображал в искусстве врачевания. Ахиллес знал это. В любое другое время, гордость не позволила бы ему согласиться, но сейчас, когда речь шла об Ифигении, он всё же уступил. Нехотя подвинувшись, молодой человек пустил мужчину к ложу. Тот склонился над больной.

Через некоторое время Одиссей вынес свой вердикт:

– Всё достаточно серьёзно. Я вряд ли смогу её вылечить, но как-то помочь попытаюсь.

– Хоть что-то… – вздохнул Патрокл.

– Для начала, мне нужно сделать настрой из некоторых трав. Они были у меня. Сейчас я схожу и принесу их.

– Только быстрее! – грубо сказал Ахилл, снова занимая своё место подле Иф.

Одиссей поспешно направился к себе, чтобы взять всё необходимое.

Затем, вернувшись, он приготовил настой. Осторожно воин влил некоторое его количество в приоткрытый рот девушки.

– Нужно давать ей это три раза в день, – проговорил он, – это облегчит её страдания. Я приду завтра.

С этими словами, Одиссей покинул палатку.

Этой ночью Патроклу не спалось. Дежурить вызвался Ахиллес. Младший брат отвернулся к стене и сделал вид, что спит, но это было не так. Из-за этого ему довелось услышать речи брата.

– Иф… – шептал тот, – пожалуйста, приди в себя! Всё будет хорошо… Только не покидай нас! Я не смогу потерять ещё и тебя…

Патрокл вздохнул. Не смотря на внешнюю грубость, отстранённость, на самом деле, Ахиллес очень волновался за девушку.

На сделующий день, следуя указанию Одиссея, братья поили Ифигению отваром. Сам царь Итаки заходил два раза, проведать больную. К вечеру наступило улучшение. Она просто спала, перестав метаться в бреду.

А на следующий день, с утра, она распахнула глаза и вполне осмысленно произнесла:

– Эй! Накормит меня кто-нибудь? Так и помереть недолго!

Патрокл с радостным криком бросился к девушке.

– Иф! Ты очнулась! Наконец то!

Он сжал её в крапких объятиях.

– Отпусти… Задушишь! – пробормотала она.

– Ой, прости, – юноша ослабил хватку.

Ахилл, пересилив желание тоже её обнять, принял безучастный вид.

Через какое-то время пришёл Одиссей. Он был несказанно рад улучшению, но сказал, что ещё какое-то время Ифигении нужно полежать, так как она ещё очень слаба.

– Спасибо! – сказала ему девушка.

– Не за что, – улыбнулся он, – только обещай больше не попадать в такие ситуации. Иначе, мы тут все с ума сойдём! – усмехнулся мужчина.

– Хорошо, – кивнула она, – постараюсь.

– Она и так всех нас доведёт! – мрачно пробурчал Ахиллес.

Но никто не обратил на него внимания. С Одиссеем они так и не помирились. Последний ушёл уже ближе к вечеру.

***

Через несколько дней Ифигения совсем окрепла. Наступило небольшое потепление. Устав тесниться, Патрокл вновь перебрался к себе в палатку.

Ахилл по пол дня пропадал неизвестно где. Пару раз он брал лук и шёл за какой-нибудь дичью.

Ифигения не могла понять, почему он такой мрачный и почему не желает примириться с Одиссеем, ведь он им помог.

В один из вечеров, когда они сидели перед очагом, Иф нарушила молчание и спросила:

– Скажи мне, почему ты не желаешь помириться с Одиссеем?

Ахиллес удивлённо посмотрел на неё.

– А разве должен?

– Но ведь он помог… Со мной…

– А до этого хотел сдать Агамемнону.

– Неужели ты думаешь, что он сделал бы это?

– Кто знает. И важно даже не это, а то, что это был подлый шантаж! – на лице молодого человека отразилось презрение.

– Но ведь у него не было другого выхода! – воскликнула девушка, – ты ведь не желаешь помогать!

– Не пойму, в твоих словах укор, хотя, как ты говорила ранее, ты не желаешь, чтобы мы взяли Трою.

– Ты не принимаешь участия в битвах, из-за этого воины теряют надежду, армия теряет силу, погибает множество греков.

– Зато, если я буду воевать, погибнет множество Троянцев.

– Но ведь заставляет бездействовать тебя не это…

– Не пойму, укоряя меня, к чему ты клонишь?

– А я и не укоряю.

– Так к чему тогда все эти речи? И чья смерть для тебя хуже, греков или троянцев?

– Для меня их не существует. Существуют только люди, у которых есть право жить, есть семьи, счастье, любовь… Но они лишаются всего этого!

– При любом варианте моих действий я буду в этом виноват. Не находишь?

Она промолчала. Иф сама не знала, к чему завела разговор. Ведь он был прав.

Война… Этот адский механизм запущен уже давно. Его не остановить. А ей ведь небезразличны и та, и другая сторона. А он, который когда-то казался всемогущим, сейчас, если бы даже и захотел, не смог бы сделать ровным счётом ничего.

– А ты жалеешь о каждой унесённой жизни? – неожиданно спросил Ахилл.

– А ты нет? – в упор посмотрела на него Ифигения.

– Мне всё равно, – холодно и отстранённо ответил он.

– Неправда! Ахилл, которого я знала, был добр и милосерден!

– Того мальчишки больше нет.

– Куда же он делся? – прошептала девушка и коснулась его щеки, – скажи, что тебя таким сделало?

– Когда видел столько смерти и жестокости, немудрено и душу потерять. К тому же, пять лет прошло! Люди меняются, юнцы взраслеют, – воин посмотрел на девушку и ему захотелось добавить:«Только ты не меняешься», но просто промолчал.

– Но ведь есть что-то ещё… Почему ты столь безразличен ко всему? Почему смерть для тебя не представляется чем-то серьёзным? И почему ты так жесток, отстранён и хладнокровен?

– Потому что я видел смерть, потому что она и так отобрала у меня всё, что могла. Теперь уже нечего бояться… – прошептал молодой человек.

– Расскажи мне всё, – тихо попросила девушка.

– К чему? Ты юна, жизнерадостна. Зачем тебе знать о боли, о страданиях?

– Я просто хочу знать. И хочу, чтобы твоя боль отошла. Если расскажешь, станет легче.

– Не станет.

– Но я прошу тебя!

– Ладно… – сам не зная почему, согласился он, – я расскажу тебе всё.

========== Глава 12. Любовь или слава? (Часть 1) ==========

3 года назад.

Ахилл вошёл в шатёр и задорно оглядел всех собравшихся.

– Ну что? – усмехнулся он, – друзья мои, мы ведь славно сегодня повоевали?

– О да! – воскликнул улыбающийся мужчина, который встал со скамьи и подошёл к юноше, – а ты, – продолжил он, – отличился, пожалуй, больше всех.

Сын Пелея улыбнулся.

– Одиссей, спасибо тебе за твои слова!

– Не стоит благодарностей, ибо я говорю лишь истину!

Со стороны остальных мужчин послышались возгласы одобрения.

– Молодец, Ахилл! – пробасил высокий мужчина, похлопывая юношу по плечу, – давненько таких доблестных воинов мне не приходилось видеть.

За этой последовали и прочие похвалы.

Наконец, Ахиллес подошёл к столу, наполнил кубок, поднял его и заговорил:

– Друзья мои, благодарю вас за вашу щедрость на комплименты! Я рад, что вы все мои соратники, товарищи по оружию. Сегодня все вы были великолепны в бою.

Пускай же так будет всегда и как можно скорее принесёт нам величайшую победу в истории Греции! Я поднимаю этот кубок за всю нашу армию!

И залпом опрокинул содержимое.

– А тебе лишь бы выпить! – проворчал Одиссей.

– Вино делает нашу жизнь ярче и насыщеннее! – рассмеялся Ахиллес.

– Ага, в особенности нашу, когда ты переусердствуешь с ним! – саркастично подметил мужчина, – вот моя жена обычно говорит…

Вокруг раздались протестующие крики.

– Опять ты начинаешь… – вздохнул коренастый пепельноволосый воин лет тридцати, – давайте сейчас не будем вспоминать о недовольных жёнах!

– Верно подмечено, Паламед! – усмехнулся сын Пелея, – уж в чём плюс войны – так это возможность отдохнуть от всего этого!

Все расхохотались.

Потом рабы внесли кушанья. Вообще, в военном лагере еды было не слишком много, но по случаю пира, в честь столь удачного сражения, решили не скупиться на угощение. В шатре собрались основные цари, военачальники и прочие лица, занимавшие достаточно высокое положение.

– А что де Агамемнон не явился? – язвительно поинтересовался Ахилл, садясь за стол.

– Ты же знаешь… – вздохнул Патрокл, который тоже был тут, рядом с братом.

– Ах, да! Зависть, гордость и упрямство. Он ведь, кажется, сам не принимал участия в сражении?

Сидящие рядом отрицательно помотали головами.

Все принялись за угощение. Вино расслабляюще подействовало на воинов и вскоре шатёр уже наполнился разными голосами, криками, песнями.

***

Возвращался в свою палатку сын Пелея уже далеко за полночь. В темноте он мог ориентироваться без труда и вскоре нашёл цель, прямиком направляясь к ней. Вдруг, кто-то нагнал его и окликнул:

– Ахилл!

Юноша обернулся.

– А, это ты Диомед! – перед ним стоял темноволосый высокий, чуть худощавый мужчина, – что такое?

– Сегодня ведь проходил раздел добычи. Тебя на нём не было.

– Да. Я тогда ещё не успел вернуться.

– Так вот, твоя часть находится в твоей палатке.

– Хорошо. Спасибо.

– Помимо золота там есть кое-что ещё, очень занятное! – Диомед хитро подмигнул юноше.

– Вот как? – протянул тот, – ну что ж, пойду посмотрю.

Когда Ахилл вошёл в палатку, первым, что бросилось ему в глаза, была девушка, за руки привязанная к столбу. Кажется, она спала. «Так вот о чём говорил Диомед!» – подумалось молодому воину. Он подошёл к незнакомке, посмотрел на неё и застыл. Она была божественна. Идеальные черты, белая кожа, чёрные длинные ресницы. Прекрасное лицо обрамляли пушистые тёмные, цвета вороного крыла. Казалось, что девушка – высеченное из мрамора изображение какой-нибудь богини, настолько она казалась красивой и нереальной. Неужели, теперь она принадлежит ему?

Ахиллес осторожно тронул её за плечо, будто бы боясь, что она проснётся. Красавица распахнула свои чёрные очи, в которых тут же отразился страх. Она попыталась отшатнуться, но привязанные руки мешали её движениям.

– Тише, тише, – прошептал юноша, – не бойся меня. Я не причиню тебе вреда, – он попытался коснуться её, но страх, отразившийся на её лице остановил его.

– Кто ты? – наконец, смогла вымолвить она дрожащим голосом. Он оказался столь же восхитительным, как и его обладательница.

– Меня зовут Ахиллес, – улыбнулся он, – а как твоё имя?

– Брисеида… – еле слышно ответила она.

– Красивое имя. Я вижу, ты очень напугана. Чего же ты боишься?

– Тебя. И всех…

Только сейчас он заметил, что она вся дрожит, одежда разорвана, где-то видны пятна крови.

– Не бойся! – ободряюще проговорил он и осторожно развязал её руки. На нежных запястьях остались следы от верёвок.

Брисеида тут же отшатнулась, когда сын Пелея попытался взять её руки в свои и осмотреть повреждения.

– Не прикасайся ко мне! – воскликнула она, вскочив на ноги, отбежала в дальний угол и там сжалась, обхватывая руками колени.

– Что ты? – обеспокоенно спросил он, – я ведь не причиню тебе вреда! Что с тобой такое случилось?

– Они… Они… Ворвались в отчий дом… – всхлипнула девушка, – разграбили всё, схватили меня… А потом… Потом… Они меня… Избили… Зарезали всех домашних…– она заплакала, – вот посмотри, – девушка повернулась к нему спиной, и он увидел ножевую рану, тянущуюся от лопатки до низу, – эти люди всячески издевались надо мной…– она разрыдалась.

Ахилл стоял, как громом поражённый. Он не думал, что греки так уж жестоки. Смотря на это прекрасное лицо, он поверить не мог, что кто-то посмел тронуть девушку.

Юноша подошёл и осторожно опустился перед ней.

– Полно… – мягко проговорил он, – тебя никто больше не обидит. Я тебе обещаю.

Она подняла на него свои тёмные глаза и недоверчиво посмотрела.

– Правда? – прошептала Брисеида, увидев во взгляде этого человека что-то такое, что заставило её поверить ему, – ты не причинишь мне боли?

– Ни за что! Я ещё найду тех, кто сделал это с тобой! – грозно пообещал он, – а сейчас тебе стоит умыться и переодеться. Хочешь, я найду тебе чистую тунику?

Девушка кивнула.

Найдя всё, что нужно, Ахилл отдал это Брисеиде, а сам вышел из палатки, чтобы не смущать её. Вернувшись, он решил обработать её раны. Поначалу, красавица относилась к этому с некоторым недоверием, но потом всё же более-менее успокоилось. Ахиллес уже ненавидел того, кто посмел прикоснуться к этой святыне.