Текст книги "Там, где правит Рандом (СИ)"

Автор книги: Ольга Гоосен

Соавторы: Кирилл Кудряшов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Второй такой же корешок достался Персивалю

– Ну что? Поговорим? – вполне миролюбиво поинтересовался Эйфель.

– Поговорим, – согласился я. – Давай начнем с главного: почему я – идиот, дебил, дегенерат и все прочее? И почему нам с Персивалем конец?

– Тебя Кирилл зовут, верно?

– Верно?

– А тебя? – Эйфель повернулся к Персивалю, который соизволил лишь недовольно хмыкнуть.

– Слушай, Семен, – начал я, – у меня к тебе просьба небольшая. Одолжи мне, пожалуйста, свой молот на пять минут. Даже на одну, мне больше не потребуется. Я сейчас коротенько с Персивалем потолкую, после чего он нам скажет, и как его зовут, и как, а главное – зачем он меня сюда отправил.

– Да не я это! – воскликнул этот гад, вскакивая. – Я понятия не имею, как сама-то сюда попала!

– Опа…

Я сел. В моей голове встроился на своей законное место еще один кусочек пазла. Внук Пакмана подозрительно часто говорил о себе в женском роде. Сначала я не обращал внимания, потом стал списывать это на его глючность и необычность, а потом и вовсе забыл, а вот теперь вспомнил. И мне поплохело. Это я что же, только что метелил девушку?

– Как зовут-то тебя, дочь Евы? – спросил я.

– Оля.

Теперь икнул я. Немногие оставшиеся посетители таверны сели там, где стояли. Кто на пол, кто на стул, если он был рядом и был цел. В заведении вообще остались только Эйфель-Семен, да мой отряд, то есть все те, кто выжил в спасательной операции имени меня. Все "левые" герои, когда началась заварушка с метанием германо-скандинавско-Марвеловского молота, поспешили таверну покинуть, пока не прилетело. Поумнели герои, однако. Понимают, что когда вокруг творятся такие чудеса, лучше искать приключения в другом месте.

– Значит Оля… Ну и скажи мне, Оля, как тебя сюда занесло?

– Также, как и тебя. Сидела, пила кофе. Потом хлоп, и я в "Годвилле".

– А мы с тобой в реальной жизни знакомы?

– Насколько я знаю – нет! – сухо ответила Оля-Персиваль. Блин, как мне о нем теперь думать? Ответил? Ответила?

– А фамилия у тебя есть?

– Гоосен. Оля Гоосен!

– Сочувствую.

Персиваль фыркнул. Ла! Фыркнула! Черт, надо определиться, кто оно у меня в сознании будет. Пусть будет Оля. Девушка.

Нет, не знаю я никаких Оль Гоосен. Такую фамилию раз услышишь – черта с два забудешь.

– Можно подумать, у самого фамилия красивая. Кудряшка Сью!

– Уважаемые попаданцы, – остановил зарождающуюся и какую-то по-детски глупую перепалку Эйфель, – а не желаете ли вы поделиться со мной историей своего попаданства? Я-то просто так на вас накинулся потому, что думал вы тут по своей воле. Ну, полностью, или частично. Пришли сюда, разрушили мой мир, вызвали перезапуск "Годвилля", уничтожив все, чем я тут жил три… нет, наверное уже четыре года по вашему летоисчислению.

– Да это не мы, это герои…

– Ну-ну. А спровоцировали их вы. Давайте, выкладывайте. Часть вашей, точнее – твоей, Кирилл, истории, я уже знаю. Про твой прошлый визит сюда мне достаточно рассказали другие герои. Ты не поладил с кем-то, практиковавшим магию, и он перенес тебя сюда, в тело твоего героя, так? Судя по тому, что твои друзья в нашем мире смогли доступными средствами убедить его вернуть тебя обратно, маг из него был посредственный. Ко мне бы они и близко не подошли.

– Ты тоже маг?

Эйфель рассмеялся.

– Не люблю я это слово. Слишком уж оно фэнтэзийными книжками отдает. Скажем так, я знаю некоторые способы манипуляцияй энергиями, существование которых официальной наукой пока не доказано. А моя… хм… специализация, если можно так выразиться – путешествия в сопричастные миры. Но давайте начнем с вас. С подробностями, пожалуйста, с подробностями. Времени у нас не так уж много. Может быть, я еще даже смогу вам помочь вернуться?

Я пожал плечами, погасив в душе вспыхнувший огонек надежды. Надо оставаться спокойным и рассудительным. Эйфель, не смотря на свои дурные манеры и тяжеленный молот, неплохо к нам расположен, но явно не станет нам ничего рассказывать, пока своими историями не поделимся мы. Не падать же перед ним на колени с криком: "О великий маг, верни меня домой, к маме!" Ибо некогда кое-кто великий сказал: "Никогда никого ни о чем не просите, особенно у тех, кто сильнее вас". Хотя… Мне тут же припомнился другой персонаж этой же книги, сказавший: "Просите, и дано вам будет". Однако, его, помнится, распяли.

И я начал свой рассказ. Кратко, но доходчиво, стараясь не упустить мелких деталей. Начал со своего первого визита, с Васи Ложкина, и его гибели, когда существо, выпущенное мной со страниц черной книги, захватило его тело. Потом кратко пересказал о том, где мы с Персивалем-Олей успели побывать и что сделать. Эйфель выслушал меня внимательно, ни о чем не спросил и перевел взгляд на Олю.

– Теперь – ты.

– Да, да, – поддакнул я, – теперь ты! Мне очень интересно послушать, откуда ты взялась на мою голову, и почему так отчаянно прикидывалась виртуальным чудиком.

– Да испугалась я! – огрызнулась та. – Ты вспомни, как мы с тобой познакомились? Я одна, в незнакомом мире, в шоке от происшедшего. Подхожу к тебе в кабаке, а ты? Что ты мне сказал?

– Не нервируй меня, низкоуровневое порождение виртуальности!

– Вот! Именно это!

– Я тебе и сейчас это повторю, небритая леди!

– На себя посмотри! Я побрилась, между прочим!

– В полумраке не видно!

– А ты дальше своего носа никогда и не смотришь!

Нас несколько озадачил смех Эйфеля, и мы прервали свою перебранку, повернувшись к нему.

– Знаете, ребята, кажется, вы крепко подружились, – заметил он.

– Мы???

– Никогда!

– Ладно, ладно, отношения выясните потом. Оля, ты будь так любезна, начни с самого начала. И на Кирилла внимания не обращай. Если он тебя рискнет перебить – я его заставляю замолчать.

– Нет большой чести бить того, у чьего оружия боевой бонус на три порядка меньше, чем у твоего! – с чувством и пафосом изрек я.

– Ты когда меня бил – вспомнил об этом? – ввернула шпильку Оля. – Беззащитную девушку, между прочим!

– Впервые в жизни вижу небритую девушку!

– Хватит напоминать мне о моей щетине!

– Ага! Значит, есть-таки щетина?

– Замолчите оба! – рявкнул Эйфель. – У меня помимо молота еще средства есть. Не материальные, скажем так…

Голубая молния, сверкнувшая между его большим и указательным пальцем напомнила мне о том, что слово – доллар, а молчание – евро. Я сделал в сторону Оли приглашающий жест, мол, давай, рассказывай, а я – помолчу.

Минут пять у нее ушло на ее историю, подозрительно похожую на мою. Сидела, никого не трогала, потом – хлоп, и она в Годвилле. Вот только если мой Утакалтинг – почти полная моя копия, то ее Персиваль – видимо, проекция всех юношеских комплексов. Да еще и противоположного пола.

Когда Оля закончила свой рассказ, Эйфель недолго помолчал, переводя взгляд с меня на нее и обратно. Наконец он соизволил заговорить:

– Что я вам могу сказать, ребята, ситуация для вас очень неприятная. Для меня, честно признаться, тоже, и все это из-за вас. Но я-то могу в любой момент покинуть эту игру, а вот вы – нет.

Игру… Черт! Он произнес это слово! Я покосился на внимательно слушавших наш диалог героев, о которых я уже давно думал как о друзьях, как о настоящих друзьях, а не кусочках виртуальности. Как они отреагируют на известие о том, что вся их жизнь – это игра? Что они созданы для чьего-то развлечения. Администратору Годвилля эта информация, помнится, вообще не понравилась. Я бы даже сказал, категорически не понравилась!

Шакки перехватила мой взгляд и ободряюще улыбнулась мне в ответ.

– Я догадывалась, – сказала она, будто прочтя мои мысли.

– О чем? – обернулся к ней Эйфель.

– Ты сейчас сказал "Игра". Я догадывалась. Думаю, что и не я одна.

Эйфель смешался. Надо же, могучий маг, которому море по колено, а переходы между мирами – такая же мелочь, как для меня спуститься в метро, оказался смущен и не знает, что сказать. Вот и я тогда, в катакомбах, сболтнул это проклятое слово, "игра", не подумав о последствиях.

Таверна понемногу наполнялась народом. Герои, спешно покинувшие ее, поняв, что учиненное Эйфелем побоище – не обычная кабацкая драка, понемногу возвращались обратно. Кажется при всей подозрительности нашей компании, в таверне все же было спокойнее, чем снаружи. Слава Богу, к нашей беседе никто не прислушивался и к нам никто не подсаживался. Боты-официанты возвращали на место перевернутые столы и приносили новые стулья взамен разнесенных. Собирали с пола осколки посуды и вытирали пятна крови. В конце концов, дракой здесь никого не удивишь. Особенно сейчас, в хмурое смутное время.

– Когда достроишь храм – начинаешь на многое смотреть по-другому. Сначала, с самого момента избрания тебя богом для свершения великих дел, ты носишься по миру в поисках золотых кирпичей, денег и приключений. Потом, когда храм закончен, приоритеты меняются. Золотые кирпичи уже не нужны, деньги на то, чтобы погулять и заночевать на постоялом дворе – есть всегда. Остаются только приключения! А в промежутках между ними – есть время подумать. Мы взрослеем. И взрослея – часто думаем о том, зачем нас создали. Думаем и даже говорим об этом между собой, да, Ниволль? Только в дневники этого не записываем.

– Да… – сказал Эйфель. – Со мной герои часто вели подобные разговоры. Но я старался не развивать их, уходить от темы. Я старался вносить в этот мир как можно меньше изменений.

– Я догадывалась, что мы созданы для вашего развлечения, – продолжила Шакки. – Особенно после того, как познакомилась с тобой, Кирилл. Тогда я поняла: богам тоже бывает одиноко и скучно. А еще ты говорил, что у вас очень ограниченный мир, в котором нельзя просто так взять и уйти на поиски приключений. У вас все сложнее… Поэтому вы создали нас, чтобы хотя бы в наших дневниках видеть то, чего так не хватает вам. Так?

– Так… – с трудом ответил я.

– А еще, вы нас любите. Мы – ваши избранники, ваши подопечные. Не важно, кто вы – боги, избравшие нас во имя великой цели, как говорили нам монахи, или просто такие же герои, как и мы, но обладающие способностями вторгаться в наш мир и изменять его. Вы – выше нас. Как мы – выше своих питомцев. Но мы любим их, а вы – любите нас.

Я хотела бы спросить только об одном. Только во имя всего, что произошло с нами, прошу тебя ответить честно. Обещаешь?

– Обещаю! – ответил я.

– Если он соврет – я поправлю! – вклинилась эта язва Оля.

– Скажи… Моя жизнь – это моя жизнь? То есть, мои решения – это мои решения? Или я – всего лишь пешка, которой управляет кто-то наверху?

– Ты – это ты, Шакки, – ответил я. – Ты самостоятельнее многих людей, то есть богов, кого я знаю.

Героинька шумно выдохнула и обняла за шею своего питомца.

– Неожиданно… – пробормотал Эйфель. – Я не ожидал, если честно. А я-то сижу тут, гадаю, какие изменения я внес в "Годвилль" своим появлением. Ведь я – первый герой, ведущий оседлый образ жизни. Герой-торговец. Меня многие знают, многие обсуждают… А оно вон оно как…

Ладно, давайте лучше вернемся к тому, во что вы влипли.

Храм рухнул. Я не знаю, как, но он был стержнем этого мира. Точкой его связи с нашим, с серверами "Годвилля". Может быть, он был как раз виртуальным отражением серверов, не знаю. Сейчас "Годвилль" предоставлен сам себе. Игроки не имеют связи со своими персонажами. Создатели "Годвилля" не имеют отклика от игры. С их точки зрения игра по непонятным причинам зависла.

– И что они будут в этой ситуации делать? – спросил я.

– А что бы сделал ты, если бы созданная тобой программа перестала отвечать?

– Перезагрузил бы ее! – машинально ответил я. И тут же понял, к чему клонит Эйфель. – Они "откатят" "Годвилль" к последней точке бессбойной работы, да?

– Я не знаю, но предполагаючто так. Это логично.

– На наш язык переведите, пожалуйста! – попросила Шакки. – Что значит "откатят"? И что будет с вами?

– С вами скорее всего ничего. Вполне вероятно, что ваш мир просто сдвинут обратно во времени. Предполагаю, что на тот момент, когда рухнул храм. Или за несколько часов до этого момента. Вероятнее всего вы просто забудете и наш нынешний разговор, и черные тучи на небе, и рухнувший храм. Для вас все это просто не произойдет.

– А для нас? – спросил я, хотя сам уже понимал.

– Вы – инородные тела в "Годвилле". Да и я, признаться честно, тоже. И все, что я нажил за те годы, что я провел здесь. Когда систему "откатят" – она создаст весь мир заново. Восстановит его по последним рабочим данным. Но вас, да и меня, если я зазеваюсь, она не восстановит. Нас нет в ее базе данных. Как нет моего молота, моего доспеха, моего дома, который я так долго и с любовью возводил – ничего не будет. Это гипотеза, но я почему-то уверен, что она верна. Я прожил здесь... Почти 20 лет по здешнему летоисчислению! А теперь из-за вас я вынужден вернуться обратно в реальность, потеряв все, что я обрел здесь!

– Ну, мы сюда вообще-то не просились! – буркнула Оля.

– Да знаю я, – беззлобно отмахнулся он, – все равно... Вы не поймете! 20 лет! Целая жизнь в спокойном раю, а тут вы! Эх...

– Но ведь после перезапуска сервера ты всегда можешь сюда вернуться!

– Мочь-то я могу. И вернусь... Но все придется начинать сначала. Обживаться, обзаводиться хозяйством, строить ферму, налаживать поставки вина в кабаки и зеленки в лечебницы. Никто меня не вспомнит! Откат системы сотрет все мои следы из этого мира! А я уже привык, знаете ли, жить на широкую ногу, не нуждаясь в деньгах.

– Делов-то! – хмыкнула Шакки. – С твоими бойцовскими талантами и с твоим оружием тебе стоит только на тракт выйти! Всех монстров раскидаешь без единой царапины.

– Эх, – отмахнулся Эйфель. – Нельзя! Я старался жить незаметно, тихо, не внося в систему возмущений. Чем больше возмущений, тем больше изменений. Тем ближе момент, когда эти изменения достигнут критической массы и система будет перезапущена!

– То есть даже если бы не мы – это бы все равно произошло?

– Да. Но я надеялся что случится это еще лет через 10, а то и больше. Я же не слепой и не дурак. Я видел, как мои действия, пусть даже и осторожные, меняли жизнь героев. Как они учились тому, что не могло быть заложено в них "Годвиллем". Нападать на монстров из засады, откладывать деньги на воскрешение питомца...

– Бить вне очереди! – подсказал я. – Создавать новых монстров!

– Да, да. Вот только я не знал, что все зашло так далеко и с монстрами. Ваш рассказ об администраторе Годвилля и его новых монстрах-бойцах меня озадачил.

– Эйфель… то есть Семен… Мы что-то от темы отклонились. Мы тебя поняли. Останемся здесь – нам хана. Перезапуск "Годвилля", который может случиться в любую минуту, нас сотрет. Так чего же мы сидим? Будь так добр, верни нас обратно в реальность? Ну, меня хотя бы. Ее можешь оставить, вредная она. Он. Оно!

Оно показало мне язык и скорчило рожу, заставив улыбнуться. Интересно, какая она в реальности? Симпатичная? Красивая? Маленькая и чудаковатая как Персиваль? Сколько ей лет вообще?

– Тебе сколько лет то в реальности? – сам не зная, зачем, спросил я.

– 17!

– Понятно. Всем вам 17. Значит где-то около сорока, да?

– Иди ты!

Как она это сказала… "Иди ты!" Как давно я этого не слышал! Не говорят сейчас так! Обычно слышишь: "Да пошел ты!"

Все-таки что-то в ней есть, в этой Оле-Персивале. Ведь таскалась со мной, прикидывалась виртуальным чудиком, причем довольно успешно прикидывалась! Жизнь мне пару раз спасла. Ну и я ей пару раз, конечно. Вот интересно, верят же на востоке, что если человек спас другому жизнь, то он за него теперь в ответе. А если человек, которого ты спас, потом спас тебя, тогда как? Вы в ответе друг за друга, или ваша ответственность аннигилировалась? Я почему-то все равно чувствую, что я за Олю в ответе. Чужая она в этом виртуальном мире! Я тоже чужой, конечно, но не до такой степени, а она – не просто чужая, а и вовсе чуждая.

Наверное, в реальности она все же красивая. Изящная, стройная девушка, романтичная, немного робкая. Такая, которой ну никак не положено убивать остро отточенным карандашом нападающих чудовищ вроде кладбищенского сторожа. Ну, или расчленяшки.

Поток моих мыслей прервал, конечно же, Эйфель.

– Не могу я вас вернуть! Я бы с удовольствием, да не могу!

– Это почему это? Значит, молот у Тора мы спереть можем, доспех из кожи шардевкатрана в "Годвилль" протащить – тоже запросто, а нас обратно в реальность закинуть – это уже слабо?

– Ты ничего не понимаешь в… в магии, назовем это так, хоть я и не люблю это слово. Я могу ходить между мирами. Я могу вещи из некоторых миров переносить в некоторые миры. К слову сказать, тот же молот Тора невозможно перенести в нашу реальность. И не только его. Тут свои законы. Я могу заточить человека на страницах книги или на сервере браузерной игры, как это сделал с тобой Ложкин. Могу вернуть его потом обратно! Но производить какие-то манипуляции с человеком, которого в игру забросил кто-то другой… Это возможно, но очень опасно. Для тебя опасно! Нужно правильно рассчитать вектор переноса, учесть полярность, скомпенсировать отторжение.

– Понятно, понятно. Нам хана, да?

– Если бы я знал, кто вас сюда забросил и каким способом пользовался… Тогда шанс бы был. А так… Если я сейчас попытаюсь переместиться вместе с вами – это будет все равно как если я попытаюсь протащить с собой тот же молот. Я – вернусь, а вас распылит грань пространства. Вы сгорите, прикоснувшись к ней!

– Но я же как-то перенес отсюда в реальность Тяву? И ничего, он на молекулы не распался!

– Кого?

– Тяву! Моего питомца, потолкового лампожуя!

– Так, – оживился Эйфель. – Это уже зацепка… Ну-ка, ну-ка… Ты из какого города?

– Новосибирск.

– Оля, а ты?

– Кемерово.

Я снова заинтересованно посмотрел на нее. Значит почти соседи, 4 часа на автобусе! Надо будет обязательно встретиться, если мы сумеем выбраться из этой передряги живыми. И тут я, вдруг, осознал, что злость за то, что все это время она скрывала от меня свою истинную суть, у меня прошла. В общем-то, я ее даже понимал. У кого этого не бывало, что соврешь человеку при первом знакомстве, мало ли, по какой причине, а потом все никак в своей лжи признаться не можешь? И стыдно, и повода как-то не находится… В самом деле, что бы изменилось, скажи она мне что она – такой же человек, как и я? Да ничего. Вот вернемся – определенно нужно будет встретиться. Будет забавно сидеть в кафе и смеясь вспоминать, как чуть не погибли в виртуальности.

Чуть не погибли…

Да, для начало неплохо было бы остаться на "чуть", не шагнув на следующее за ним слово.

– Вы абсолютно уверены, что вас ничего не связывает?

Мы переглянулись.

– Оля, если ты еще что-то скрываешь, самое время мне об этом сказать!

– Да не знаю я тебя!

– А может Ложкина?

– Я вообще понятия не имею, кто это такой!

– Так, еще момент, – перебил нас Эйфель, – где вы оказались, когда вас забросило сюда?

– На тракте! – ответил я.

– В лесу у дороги! – ответила Оля.

– Координаты вспомнить можете? Ну, номер столба то есть?

– Где-то между 60-м и 61-м, – не раздумывая ответил я. – Я уже второй раз там оказываюсь. Запомнил.

– Оля, а ты?

– Кажется… Кажется примерно там же. Да, точно, неподалеку был 60-ый столб.

У Эйфеля загорелись глаза. Так обычно выглядят люди перед тем, как выкрикнуть слово "Эврика"!

– Спорить готов, вы оба – программисты.

– Я – менеджер продаж, – сказал я.

– А я – вообще студентка юридического, – сказала Оля.

Эйфель поник.

– Опять мимо... А так все указывало на то, что твой криворукий Ложкин просто не закрыл портал переноса в "Годвилль", впервые использовав его на тебе. Выходит, что созданный им портал был запущен по планете с каким-то определенным вектором направления. И он стал бродить... В него не затягивало случайных людей только потому, что настроен он был на тебя, на какие-то твои особые параметры. Один из этих параметров – наличие рядом компьютера с открытой в нем вкладкой "Годвилля", но этого не достаточно, нужно что-то еще... А потом хлоп, и в то же место закинуло Олю... Тем же порталом... Логично было предположить, что совпали какие-то характеристики. Что Оля оказалась близка к тебе по каким-то своим свойствам?

– По габаритам? – сострил я.

– Нет... легче всего перенести в виртуальный мир того, кто близок к виртуальности. Программистов. Вот я и подумал, что Ложкин настроил свой первый перенос именно по этому принципу, поэтому кочующий портал сработал и на Оле...

– Увы, мы не программисты. Но ты сможешь нас вернуть?

– Нет, боюсь, что нет. Для создания противодействия порталу мне нужно понять его суть. Иначе шансов нет!

– Оля! – гаркнул я, вскакивая с места. – Давай, думай, что у нас с тобой общего!

– Да не знаю я!

– Ты домой хочешь, или предпочитаешь быть стертой?

– Хочу!

– Тогда думай, в рот те ноги! Думай!

– Мы сибиряки!

– Не то, – ответил Эйфель, – если бы это было наводящим свойством, в "Годвилле" было бы уже не протолкнуться от сибиряков!

– У нас герои мужского пола.

– Тоже фигня! – отмел эту гипотезу я.

– Сам думай! – урезонил меня Эйфель. – Портал наводили на тебя. Что твой Ложкин знал о тебе такого, что мог счесть важным для наведения удара?

– Что я его терпеть не могу.

– Не то! Думай! Что тебя отличает от других? Чем оригинальнее человек, тем проще навести энергию переноса, тем меньше ее расход!

– Я – писатель! – наугад брякнул я. – Ложкин знал это. Даже читал что-то мое...

– И я! – воскликнула Оля.

– Что "и ты?"

– И я – писатель.

– Впервые слышу.

– Надо же! Что-то и про Кирилла Кудряшова в новостях не передавали!

– Передавали! По федеральным каналам! В передаче "Вооружен и опасен".

– Погоди, погоди! Что-то припоминается! Точно! Игнобелевская премия по литературе за 2012-ый, да?

– Ох, какие мы остроумные! Почитал бы я, что ты там калякаешь!

– Да у меня почти двадцать тысяч посетителей в год на "Самиздате"!

– А у меня – совокупный тираж всех произведений – больше ста тысяч экземпляров! Съела?

– Да заткнитесь вы! – рявкнул Эйфель. И, похоже, присовокупил к крику еще что-то, какое-то заклинание, потому как меня снесло со стула, а Олю – перекувыркнуло в воздухе. Вот только ее удар Эйфеля почему-то после этого кувырка поставил на ноги, а меня – приложил затылком об пол, да там и оставил. Из-за этого у меня почему-то создалось ощущение, что спор проигран мной, ведь я – лежу, а она – стоит. А это не логично, ведь мои аргументы – убедительнее.

– Заткнулся, – сказал я с пола.

– А Пуську-то за что? – спросила Оля, поглаживая своего почеширского кота, который в момент удара Эйфеля сидел у нее на плече, а теперь – ошалело мотал головой, сидя на полу.

– Под руку подвернулся! – отмахнулся тот. – Все, теперь мне все ясно! А значит что? Значит, вы спасены! Я отправлю вас домой!

– А обратно потом сможешь?

– В смысле?

– Ну, когда мы вернемся, как мне тебя найти, чтобы отправиться с тобой в "Годвилль"?

– Ты ошалел что ли? Зачем тебе?

– А тебе зачем? Я тоже сюда хочу вернуться. И не раз! Нравится мне тут!

– Нас скорее всего забудут.

– Ну и что? Заново познакомимся! Народ тут гостеприимный, да, ребята?

Окружающие герои заулыбались и закивали головами.

– И меня! – неожиданно сказала Оля. – Я тоже потом хочу вернуться!

Эйфель смотрел на нас как на двух даунов, только что процитировавших по памяти число "пи" до 168 знака после запятой. Наверняка это впечатление усиливал тот факт, что я все еще лежал на полу. Вставать меня было лень, а на грудь мне уже улегся Брысь. Котяра вообще усвоил: если хозяин разлегся – надо лечь на него сверху и от души мурлыкать, тогда тебя обязательно погладят.

– Вы еще со мной тут жить остаться попроситесь!

– Не, ну этого делать мы не будем, да, Оля? Нам и дома хорошо. А вот заглядывать почаще в "Годвилль", если будет такая возможность, мы будем рады. Только чтоб заглядывать по своей воле! Без внезапных переносов, без чокнутых монстров и внеплановых смертей.

– Я подумаю. А сейчас – вставай и собирайся домой!

– А что для этого надо делать? – поинтересовался я, вставая.

– Да практически ничего. Нужно быстрым шагом дойти до той точки, в которой вас выбросило в этот мир и все. Остальное дело – за мной. Составить контрдействие, зная практически все исходные данные наведения портала – дело плевое. – И, подумав немного, он самодовольно добавил: – Ну… для меня!

– Тогда чего мы сидим? – спросил я.

– Ты-то вообще лежишь! – не преминула ввернуть шпильку Оля.

– Чего мы сидим? – повторил я. – Надо идти! Мы ведь не знаем, сколько у нас времени, верно? Сервер могут перезапустить и через час и через пять минут.

– Не забывай еще про то, что 1 часа там – это около 4 часов здесь. Так что… Но ты прав, на месте лучше не сидеть! Пойдем?

Я встал.

Надо было сказать что-то своим старым и новым друзьям из этого мира. Как-то попрощаться… Пообещать, что я вернусь и сказать, как сильно я буду по ним скучать. Обнять полурослика Шакки, точной копии мой подруги там, в реальности, крепко пожать руку Лему, поблагодарив за помощь в моей спасательной операции, чмокнуть в щеку валькирию Ниволль… И обязательно поднять тост за тех, кого с нами нет, но кто обязательно воскреснет, когда система перезапустится и храм снова воздвигнется на прежнем месте. Прежде всего за Боба – азартного, но благородного бойца!

А потом – еще один тост. За тех, кого с нами нет, потому что на просторах "Годвилля" мы так и не встретились. За Маффит, например – очаровательную героиню, сотворенную моей женой, Светланкой. Честно признаться, выглядит она настолько эффектно, что в свой прошлый визит в этот мир я чуть не поддался ее обаянию. Блин, изменить жене с ее подопечной в игре! Ну не бред ли, а?

А после этого тоста – вылить кружку вина Оле на голову! Просто так, демонстрируя свой вредный характер. Ну и еще за то, что за все проведенное здесь время она не соизволила признаться в том, что тоже попаданец, да еще и девушка.

Я только хотел было приступить к реализации своего плана по красивому, трогательному и эффектному прощанию, как вдруг… Конечно же, все испортила Оля! Кто же еще-то?

– Ой! Смотрите! Что это с Пуськой?

Одновременно из дверей раздался красивый и такой знакомый женский голос:

– Кирилл! Чесать мое колено, как же я рада тебя видеть!

Я завис на месте, не зная, куда оборачиваться. То ли к двери, в которой, судя по голосу, как раз появилась красавица Маффит, то ли к Оле и ее зверенышу, с которым происходило что-то плохое. Почему именно плохое? А разве с этим недоразумением могло произойти что-то хорошее?