Текст книги "Там, где правит Рандом (СИ)"

Автор книги: Ольга Гоосен

Соавторы: Кирилл Кудряшов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Открыв дверь чуть шире, я просунула голову внутрь и посмотрела направо – там обнаружился сваленный в кучку хлам, собранный то ли со всего храма, то ли со всего города: парчовая ткань, потрепанные книги, потертые светильники – и другое, не поддающееся узнаванию с первого взгляда.

В кабинете – никого.

«Начальство вышло пообедать», – с ехидством подумала я, заходя и пропуская Шакки следом. Пока нам везет – нужно торопиться, а то все хорошее имеет свойство заканчиваться слишком быстро. И внезапно.

– Отлично, давай в пока сделаем так: быстро разбираем эту гору хлама, а потом по ситуации – переворачиваем весь кабинет верх дном! – решительно произнесла, приступая первой к хламоразрывательству. Секундой позже ко мне присоединилась и героинька.

Рыться пришлось долго и шумно: вперемешку какие-то глиняные черепки и серебряные кубки, целые мешки изношенного тряпья, которому самое место на помойке, книги, буквально рассыпающиеся в руках: страницы в одну сторону, обложка – в другую, а корешок – в руке.

Тихо шурша, мы и не заметили шелестящий шорох за нашими спинами, а потому раздавшийся за нашими спинами бас заставил испуганно подскочить:

– Что творите, приключенцы малолетние?! – я чуть не подавилась от неожиданности, и с грохотом выронила взятый мной подсвечник.

Из-под стола, точно кролик из шляпы фокусника, появился Настоятель… И мне оставалось лишь гадать, как такая видная во всех смыслах фигура умудрилась уместиться под таким крохотным столиком смог спрятаться человек ростом под два метра и шириной как я и Шакки вместе взятые? Складной он что ли был?

Впрочем, удивлялись не мы одни: сам настоятель пребывал в не меньшем шоке – история бы умолчала о таких мелочах, да и мы бы вряд ли бы узнали подробности, а потому чуть-чуть приоткрою завесу тайны того, отчего же Настоятель (фигура важная, замечу) сидел и обедал ни много ни мало, а под столом. Ведь по идее ему в пору сидеть в каком-нибудь алькове или тайной комнатке и наслаждаться там мирским радостям… Но, вот незадача, пристроить какое-нибудь укромное местечко в храме не представлялось возможным – не положено Настоятелю по сану, да и поесть он всегда любил… А кто ест за работой? Кто угодно, но не он! Теоретически.

На практике все было куда прозаичнее – разогнав братию по делам, мужчина вознамерился в удобный момент пообедать. И, как и полагается приличному человеку, монах чинно и цивильно уселся за столом с блюдом, собираясь уже есть, когда уронил под стол фруктовый нож, вот за ним-то Настоятель и полез, по привычке «хватай и держи» не выпуская из рук блюда с фруктами.

А потом случились мы.

И бравый монашек искренне возмутился тем, что мы, наглые шпионы, нарушаем его обеденный перерыв (видимо, незапланированный в расписании).

Так ведь и это не все! Вылез из-под стола монах так свободно, что даже блюдо с остатками фруктов смотрелось гармонично, точно так оно и должно быть.

Настоятель, бегло осмотрев нас, открыл было рот, чтоб позвать на помощь своих верных собратьев по храму, а я, с перепуга, не иначе, подхватив все тот же подсвечник, запустила им в нежданного обличителя. И от страха во мне, видимо, меткости и прибавилось – снаряд, очертив то ли выпрямленную кривую, то ли скривленную прямую, попал точно в лоб главному иноку. Послышался странный гул, похожий на удар об чугунную сковороду, а потом Настоятель, запрокинув голову назад, рухнул на пол, закатив в безмятежном обмороке глаза. Блюдо, со звоном ударившись о пол, рассыпало объедки по полу и укатилось в сторону.

Ни я, ни моя спутница ещё минуты две не могли вымолвить ни слова: обе находились в легком шоке.

– А он и правда обедал… – неуверенно произнесла я, осторожно кивнув в сторону валявшейся тарелки. Хотя говорила скорее для самой себя: Шакки ещё не совсем понимала то, что я говорила. – Но с другой стороны нам же лучше.

– Чем же? – кое-как просипела девушка, бросив на меня скептический взгляд.

Кашлянув – что-то запершило в горле, – я указала подбородком на валявшегося без чувств инока.

– Не будем бояться, что он неожиданно нагрянет.

Дальше дело пошло быстрее – нам никто не мешал обыскивать кабинет, и не нужно было волноваться о том, что его хозяин внезапно явится. Мы лишь изредка оглядывались на негромко постанывающего монаха, лежавшего по-прежнему без сознания, боясь, как бы он в себя не пришел – крику было бы столько, что вся бы Столица знала, кто в Годвилле такой святотатец, – но тот не собирался в ближайшее время приходить в себя.

Перевернув весь кабинет верх дном, мы нашли-таки в куче мусора желанный громоотвод! Впрочем, на этом счастливые находки не закончились: подняв громоотвод, мы зацепили его краем какую-то полуистлевшую и изрядно побитую молью ткань, та, послушно потянулась следом, но хлипкие нити не могли больше вынести собственного веса – покров со страшным треском рухнул вниз, подняв в воздух тучу пыли.

Хотя, сказать по чести, опознать в этом агрегате – сплетении из подозрительного вида проволоки, годившийся разве что для выброса на помойку, – громоотвод было проблематично. Правда Шакки, едва завидев его, тут же принялась радостно доказывать, что – «Именно эта штука торчала около алтаря!» – и, хоть все доводы разума указывали на то, что из Этого громоотвод такой же, как из меня герой – никакой.

Шакки на меня обиделась из-за недоверчивости, и для пущего убеждения ткнула носом в небольшую бирку, неприметно висевшую на краю агрегата, что её легко можно было принять за прицепившийся сор. На бирке значилось чеканным шрифтом, чем-то похожим на церковно-славянский, только со скидкой на русскую грамматику: «Громоотвод, инвентарный номер 1142».

И то, меня не покидали определенного рода сомнения…

Но вернемся к повествованию!

Не ожидая такого поворота, и я, и Шакки получили по пригоршне сора в глаза и нос. Мы зашлись обе в страшном кашле и чихе, потирая горевшие от боли глаза, и ничего удивительного нет в том, что, не видя ничего, я запнулась, растянувшись на полу. Приземлились удачно: на какие-тюки животом, а рукой – правой, кажется, – на какую-то более-менее целую книженцию.

Недоуменно разлепив глаза – уже великий подвиг, собственно говоря – я увидела нечто удивительное:

– Пособие для чайников: как воскресить питомца героя за пять минут, – оторопело прочитала я, оглянувшись на свою спутницу, та не менее удивленно смотрела на этот… мануал по великим и таинственным наукам.

– То-то герои диву даются, как это монахи все упомнить могут…

Судорожно кашлянув (надеюсь, что действительно похоже на кашель, а не на смешок), я тут же запихнула книжечку в свой рюкзак.

– Что ж, хорошими вещами разбрасываться не стоит… – а когда заметила удивленно округлившиеся глаза Шакки, то вспомнила, что закон «что плохо лежит, то хорошо берется» здесь не работает. – Что? Ты посмотри до какого состояния они довели свои же книги! Это же не общественная библиотека, чтобы превращать книги в не пойми что! И вообще… Бережнее нужно к вещам относиться!

Разрешив этот вопрос, мы уже собрались тихой сапой улизнуть, когда мне на глаза попался ещё один интересный предмет: фруктовый ножик, выпавший с тарелки вместе с объедками. Небольшой, аккуратный… Почти бритва.

– Какого Рандома ты и его забираешь? – недоуменно поинтересовалась героиня, заметив, как я любовно упаковываю ножик туда же, в рюкзак. – У него и боевого бонуса нет, да и продать на рынке тоже не получится.

Обиженно надувшись, я закрыла сумку.

– А бриться мне чем? Карандашом что ли?

– А чем тебя бритвы в номерах постоялых дворов не устраивают? Да и вообще, отрасти бороду, тебе пойдет! А то… Прости, конечно, но выглядишь ты не по-геройски. Очень уж юный…

Я снова судорожно закашлялась, стыдливо прикрывшись рюкзаком, чтобы Шакки не увидела, как я краснею.

Вот так мы вынесли кабинет Настоятеля.

Обратно в зал для воскрешения питомцев мы пробрались без приключений, поэтому сразу, по приходу, кинулись начать обряд: неизвестно, когда очнется Настоятель, но понятно и без слов, что если не поторопимся, то местные священнослужители, подхватив нас под ручки, начнут объяснять, как же мы были неправы, когда залезли в кабинет их начальства. И что-то мне подсказывало, что объяснять нам будут и наглядно, и больно, и, скорее всего, ногами…

Вернув на Алтарь рюкзак с телом Брыся и ссыпав в чашу золото, я открыла найденное мной пособие:

«Установите громоотвод священный перпендикулярно земле нашей плоско-нетленной…» – и это вместо того, чтобы просто написать «громоотвод установите прямо». Хотя какая разница? Хорошо, что вообще написано!

«… далее встаньте над питомцем героя… – уже сделали, – и бормочите под нос всякий возвеличенно-загадочный бред, чем более устрашающим он будет, тем скорее вам поверит герой…»

«Вот как благие дела делаются…» – с нехорошей усмешкой подумала я, читая дальше.

"Обычно разряд электричества сам является, с небес ниспосланный, стоит вам только все вышеуказанные действия выполнить. Однако если вдруг не произошло сего – тональность бормотания меняйте, пассы резче делайте, морду пострашнее кривите! И молитесь великому Рандому, чтоб герой не догадался, что вы и сами не понимаете, почему молния приходит и воскрешение происходит!

Ну а ежели молния слишком уж долго не приходит – срочно зовите Отца Настоятеля. На его бормотания Рандом всегда отзывается! И магарыч готовьте, ибо без оного Отец Настоятель духом слаб делается.»

– ЧЕГО?! – от обиды я так громко воскликнула, что задрожал купол храма, щедро осыпая нас щебенкой. – Да они совсем обнаглели?

Со злости швырнув книжку, я обиженно запыхтела. Шакки удивленно подняла пособие и заглянула туда, а потом с не меньшей обидой разорвала его на клочки – такой подставы никто не мог ожидать.

Я с обидой посмотрела груду бумажек, которые внушили мне ложную надежду, а потом чуть ли ни с ревом уселась у подножия алтаря. А потом мне по шее прилетело от спутницы.

– Ты чего? – с возмущением заорала я, потирая отшибленный подзатылок.

– А того, что ты сразу же начинаешь раскисать! – с укором произнесла девушка, уперев руки в бока. – Кто совсем недавно умудрился забраться в кабинет Настоятеля? А? Кто его оглушил? Брысь что ли?

Недовольно засопев, я отвернулась: легко ей говорить, не она опростоволосилась с этой книженцией для облапошивания героев.

– Ведь что нам по сути нужно? Молния! – яростно жестикулируя, произнесла моя обвинительница. – Разряд приходит сам, когда возле алтаря появляется монах, так? Значит, будем искать монаха!

Она говорила что-то ещё, про методы уговаривания, а я неожиданно вспомнила про кнопочку на экране «Сделать плохо».

– Шакки! Ты – гений! – подскочив, воскликнула я, обнимая героиню. – Зови свою богиню! Пусть швырнет в нас немного электричества! Не будем полагаться на монахов и Рандом, у нас же есть богиня, которая всегда начеку!

– Ошалел? Забыл, как в меня на рынке прилетело? Это больно вообще-то!

– Так ведь у нас громоотвода и не было!

– И то верно... – согласилась Шакки и, достав карандаш и дневник, сделала в нем запись, прося у Всевышней, то бишь у Ани, молнию.

И была у нас молния… И был у нас грохот.

Как я и предсказывала, молния прилетела через проем в куполе, но вот предупредил бы меня кто-нибудь, что при этом она взорвется!

Во всяком случае, по ощущениям. Яркая вспышка ослепила, а ударная волна снесла меня и девушку к стене. В воздух поднялись клубы дыма, вперемешку с пылью – та тут же забила нос. Кое-как удержавшись от чихания и кашля, я подползла к алтарю, проверяя, получилось ли…

На почерневшем от копоти алтаре все так же неподвижно лежала сумка. Ни шороха, ни хоть какого-нибудь знака, что питомец ожил.

Кое-как поднявшись, я кинулась открывать сумку: Брысь все так же лежал там, свернувшись в клубок, точно спал. На глаза невольно набежали слезы: знала, что не спит саблепузый тигренок, далеко не спит…

И ведь чем он такое заслужил? Он же просто защищал своего хозяина, не более того! Как истинный питомец. Даже больше – как друг. Но взбесившийся компьютерный мир решил иначе: ошибку нужно устранить, а что для этого потребуется… Средства не важны, важен итог. Даже если придется втянуть в эти разборки других героев или питомцев, совершенно не виноватых в происходящем… Да что там… Мы сами с Кириллом не знаем, из-за чего попали в Годвилль.

Обидно шмыгнув носом, я захотела погладить Брыся – не могла я поверить в то, что с ним так жестоко обошлись! – просунула руку внутрь рюкзака.

Когда кто-то цапнул меня за пальцы!

Ойкнув, я так и рухнула на пол, недоуменно потирая пострадавшую конечность, наблюдая, как из ранца важно выбирался с видом победителя Брысь… Живой и совершенно здоровый.

– Брысюшка! – я радостно кинулась к коту (то есть к тигру), и тут же получила тройку царапин на лоб, впрочем, Брыся я все равно обняла, трепля того за ухом и гладя по шерсти. – Живой! Живой!

Наблюдавшая за нами Шакки облегченно выдохнула, увидев, как комок рыжего меха пытается вырваться из моих объятий, оставляя мне все новые и новые царапины, а я, как идиотка, не чувствую боли.

Посмеявшись, моя спутница к чему-то прислушалась, недовольно нахмурившись. Я, заметив, тут же отпустила Брыся – кот вырвался, но далеко убегать не стал.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросила у неё.

Та в ответ негромко бросила.

– Сюда сбегаются монахи… – но мне на миг показалось, что я вижу в её глазах странный кровожадный огонек.

«О, нет, только не драка!» – я со стоном огляделась: отсюда выхода никакого, а до проема в крыше мы не допрыгнем (разве что летать научимся).

Мы и так потеряли много времени, а если ещё и начнемся продираться боем… Рискуем напороться на ещё большие неприятности.

– Шакки, быстро бежим в кабинет Настоятеля, пока сюда все монахи с храма не сбежались! – я кинулась было вперед по коридору, когда у самого выхода затормозила и обернулась посмотреть на то, во что превратилось золото (любопытно же, что с ним происходит в конце).

И увидела лежащий на дне чаши золотой кирпич.

«Так вот в чем дело!» – от удивления, у меня открылся рот, а в голове сошлись в поединке два чувства: жадность и совесть, первое кричало, что нужно забрать добро себе, чтобы не валялось, а второе – оставить монахам, чтобы те подавились с обиды. И дилемма была настолько насущной, что я уже и не знала, что делать…

И тогда голос подало чувство справедливости: с какого фига монахи заслужили слиток золота, не пошевелив даже пальцем?

Надувшись как хомяк, я подхватила кирпич и хотела уже запихнуть туда же, в суму, когда крик подняла героинька:

– Какого Рандома ты творишь?! – в голосе читалось: «Святотатец хренов, чем тебя приложило так?».

Но меня сегодня уже успели разозлить.

– Восстанавливаю справедливость! – и сказано это было так, что спорить со мной как-то девушке расхотелось… А может, дело было в бешенном взгляде, говорившем, что всякого посягнувшего на мое имущество, ждет страшная кончина? Кто знает…

В любом случае мы шумной толпой кинулись прочь из зала: я впереди, со мной рядом – Брысь, а Шакки нас уже нагоняла. Мы выскочили в основной холл – иноки должны были вот-вот ввалиться сюда всей шумной толпой, – а оттуда змейкой юркнули в кабинет Настоятеля.

Инок все так же находился в бессознательном состоянии, но оно нам и на руку: не будет возмущаться за то, что мы с ним сделаем…

-Ты – ненормальный, ты – ненормальный… – тихо бормотала Шакки, когда мы втроем брели по коридору под одной мантией отца-настоятеля, под которой прекрасно умещались все мы трое. Благо, что монах был таким… упитанным. Все-таки не зря он любил покушать – нам во благо получилось.

Шли мы таким образом: впереди вплотную ко мне шла героиня, я позади, а на моей голове, добавляя недостающий рост, сидел Брысь, вцепившись когтями в кожу… Поэтому мы неторопливым шагом пробирались к выходу – боялись, что если сделаем лишнее движение, то кот с меня снимет скальп, причем не со зла, а просто свалившись: все-таки я не дерево, корой не обрастаю.

– Знаю… – сквозь зубы промычала я, чувствуя, как коготки Брыся при каждом неровном шаге начинают впиваться сильнее.

Мимо нас пробегали монашки – нас они замечали, но принимали за Настоятеля. Наскоро поклонившись, иноки пробегали мимо, не обращая внимания на то, что у их главы подозрительно кошачья морда.

Мы уже почти добрались до выхода, когда послышался оглушительный хлопок двери и страшный рев, больше подходящий местному монстру, нежели служителю богов:

– САМОЗВАНЦЫ! – из кабинета, закутанный в дырявую штору, выскочил Настоятель собственной персоной… Красный, как рак, и злой, как самая последняя вошь, кусающая собаку.

Немая сцена. Монахи недоуменно смотрят на раздетого до порток начальника, то на нас, сокрытых под мантией Настоятеля. В головах их не укладывалось, что кто-то мог додуматься до ТАКОГО святотатства.

Ну, а мы ждать долго не стали.

– Валим! – тут же скомандовала я, сдергивая с нас хламиду.

Моих товарищей долго уговаривать не пришлось.

По городу мы мчались так быстро, будто за нами гналась толпа годвилльских монстров во главе с администратором Годвилля, а уж как петляли… О наших маневрах впору писать истории и анекдоты. Монахи табуном высыпали за нами из храма, потрясая кулаками, подсвечниками и священными книгами, но тут же наткнулись на толпу героев, так и стоявших у входа в гигантской очереди.

Нас-то герои пропустили… тем более что мы мелкие да юркие. Ну, мы с Брысем, то есть. А Шакки – хоть и мелкая, но высокоуровневая. Поэтому мы с котом проскальзывали между героями, а Шакки шла тараном – если проскочить не удавалось, это уже были проблемы попавшегося ей на пути героя. Мы проскочили, а вот монахи – далеко не все. Герои тут же вцепились в них мертвой хваткой и засыпали вопросами: "Надолго ли ремонт?", "Можно ли воскресить питомца в другом городе?" и, наконец, "Можно ли превратить в храме воду в вино, а то похмелиться очень хочется, а деньги кончились?"

Через толпу героев прорвались от силы штук пять монахов, которые против нашей могучей Шакки особой силы не представляли, но мы в драку ввязываться не стали, а задали стрекоча, петляя между кабаками, гостиницами и бутиками.

В общем, задачу мы выполнили успешно: Брысь воскрешен и чувствует себя просто прекрасно!

К пивняку "Мужские радости", в котором мы условились встретиться с Кириллом, мы подходили с громким хохотом: недавний страх и неприятности теперь казались сущим пустяком, хотелось подробно о них рассказать Кириллу – не только ради того, чтобы посмеяться вместе, но и обсудить, что же в Годвилле происходит… А твориться начинало черт знает что.

И чем ближе мы приближались к месту встречи, тем мрачнее казалась обстановка. На дороге все чаще появлялись следы гусениц ("Откуда? – недоумевала я, – откуда в Годвилле бульдозеры или танки?"), а встреченные герои куда-то спешили с побледневшими и перепуганными лицами: случилось что-то страшное – ощущение навязчиво витало в воздухе, не оставляя надежды на то, что маленькое и невинное приключение закончится так просто с воскрешением Брыся.

Вскоре показался кабак, где мы договорились встретиться с Кириллом. Нашим глазами открылась удручающая картина: вывороченная дверь и столпившиеся, как рой взволнованных ос, герои, шумевшие так яростно и напугано, что… В горле замер ком – нехорошее предчувствие придало сил, и с шага я – и, соответственно, Шакки с Брысем – перешла на бег.

Внутрь помещения я влетела, едва не сбивая с ног какого-то близстоящего героя, но тот даже не возмутился – парень просто смотрел в одну точку, точно не мог прийти в себя. Оглядевшись, я заметила – все внутри было перевернуто вверх дном: кто-то из героев зашивал раны (да-да, полевая медицина «Годвилля» – она такая! Брагой полил, ниткой зашил, до визита к доктору сгодится), кто-то о чем-то негромко переговаривался, а иные – совсем как парнишка у дверей, стояли молча, словно силясь что-то осмыслить. Кирилла нигде не было.

Ничего не понимая, я обратилась к кому-то с вопросом: «Что здесь случилось?» – причина разгрома явно не расшумевшиеся герои: стоял бы веселый гул и бесчисленные разговоры, здесь же – тишина, нарушаемая лишь едва слышными шепотками.

– Монстры напали… В городе, – обрывисто сказал герой, не в силах сразу, без пауз, описать то, что увидел. Слишком большой шок для психики даже для виртуального жителя. – И утащили героя… То есть бога в теле героя…

Примерно так, сбивчиво и урывками, он и пересказал нам все случившееся в кабаке. И о назревавшем мордобое в храме, который грозил начаться, разумеется, с подачи Кирилла, и о ворвавшихся монстрах, подобных которым никто в "Годвилле" раньше не видел и о скоротечной драке...

Молча, не поднимая глаз, я села на стул – у него оказалась подломлена ножка, – и тут же рухнула вниз, но удара об пол не почувствовала – какое дело может быть до такой ерунды?

Единственный человек, моя единственная надежда на то, чтобы вернуться – исчез. Нет, не так: его нагло похитили местные монстры. А ведь мы только-только встретились вновь после того ночного нападения. Только-только сдружились… Ну, почти сдружились. Я даже не успела ему рассказать, кто я на самом деле! Сначала, после первой встречи в "Пивнотауне" он мне просто ужасно не понравился… Потом я не торопилась рассказывать о себе просто из осторожности (ибо существо я вообще крайне недоверчивое), затем просто как-то к слову не пришлось. Хотела, в общем, но как начать – не знала… А тут все завертелось, закрутилось…

Подтянув ноги к подбородку, я посмотрела на Шакки, замершую передо мной. Героинька чего-то от меня ждала. А у меня уже просто не было сил: мы постоянно бегали, постоянно приключались, постоянно совершали какие-то «подвиги»… Хоть я и в теле героя, а в умах местных аборигенов – богиня, на деле же обычный, среднестатистический человек. Силы не безграничны, особенно душевные.

– Что? – устало поинтересовалась я, а глаза норовили вот-вот закрыться.

– Это я у тебя спросить хочу: ты у нас гений мысли.

– С чего бы?

В ответ героиня насмешливо улыбнулась.

– Ещё спрашиваешь! – она кивнула в сторону взволнованных героев, дезориентированных странным поведением монстров "Годвилля". – Кто из нас двоих провернул авантюру в храме? Кто оживил Брыся? Кто, в конце концов, настолько ненормальный?

Я невольно улыбнулась: звучало как комплимент.

– А нельзя ли об этом поподробнее? – послышался рядом с нами зычный голос Боба, услышавшего наш разговор. – Особенно насчет храма…

Не успела я сказать хоть что-то в свою защиту, как большая часть присутствующих обступила меня и Шакки плотным кругом: любопытство не порок, даже для виртуальных героев.

Моя напарница вздохнула, а потом с залихватской улыбкой начала рассказывать, как было дело… Дар сказительницы был у героиньки в крови, говорила она так, что мне самой стало интересно, как же меня угораздило эти невероятные подвиги совершить?

– Ничего так, всех уел, – авторитетно заявил Боб, скрестив руки на груди. – А монахам так и надо: нечего моду на всякие ремонты вводить. Храм должен быть открыт круглые сутки семь дней в неделю из семи.

Говорить о том, что, скорее всего, косвенной виной закрытию зала являемся мы с Кириллом я не стала – не хочется портить настроение героям не самой радостной новостью, но и сидеть без дела тоже нельзя: не знаю, ради чего монстры утащили моего товарища по несчастью, но вряд ли ради скромного рандеву под открытым небом, а, зная характер местной живности, остается только гадать, что они с ним сделают.

От размышлений отвлек дружеский тычок в бок – от него я чуть не грохнулась вновь на пол, – оглянувшись я увидела таинственно ухмыляющихся Спанч Боба и Шакки, успевших о чем-то между собой договориться, причем за меня они уже все решили.

– Чего? – я осторожно прикинула путь к отступлению – стремительный рывок назад и через окно – наружу. Но тут на оба плеча ощутимым грузом опустились две ладони, придавив к полу, чтобы я не убежала раньше времени.

– Как Кирилла будем спасать?

От изумления у меня глаза округлились, но ещё веселее мне стало, когда я заметила, что вся таверна в ожидании смотрит на меня, ожидая каких-то подвигов и блестящих идей.

«Вот и сверкай после этого необычностью» – проворчала я про себя: одно дело, когда пытаешься выкрутиться из сложного положения в храме, где кругом одни лишь монахи, от которых если что убежать можно… А монстры – совершенно другая сказка! У них есть далеко не глупый агент Смит, а в заложниках – наш друг и товарищ, добавьте к этому относительно небольшой в масштабах вселенной монстрятник и получите «заманчивую» перспективу.

Но и бросить нельзя! Потому что это будет подло. А подлость – последняя вещь, какую я хочу иметь в попутчицах.

– А что все… на меня-то смотрят? – неуютно повела плечами, чувствуя странную ответственность перед героями "Годвилля", словно мое «божественное» происхождение обязывало себя оправдывать. Хотя, что я говорю?! Ещё как обязывало. Они, в отличие от меня, не умели сами нарушать законы Годвилля, просто не знали, что так можно сделать, а я… А я, как простой человек, просто поступала так, как считала нужным, не считаясь с тем, как привыкли поступать герои.

– Как «что»? – притворно удивилась Шакки, упирая руки в бока. – Ждем руководства к действию! Поэтому повторяю вопрос: как Кирилла спасать будем?

Озадачено почесав затылок, я оглядела зал: все вверх дном, дверь выломана, да и следы пребывания монстров до сих пор отчетливо виднелись на земле… Но кто поручится, что они доведут нас до того места, где прячут Кирилла? Администратор Годвилля далеко не дурак, педант – сколько угодно раз (ведь в речку за мной не полез в своем костюмчике), но не идиот. Вряд ли путь к его логову будет вымощен дорогой из желтого кирпича с красной ковровой дорожкой поверх. С него станется пустить нас по ложному следу – хватило же ума напасть на нас спящих тогда, в первую встречу.

– Сначала его найти надо… – пробормотала я в ответ и нахмурила лоб: жаль, нет здесь системы GPS – мигом бы нашего потеряшку нашли, а заодно бы и монстров, и тридцать три несчастья на свою голову – не суть, – но компьютеризация в "Годвилле" ещё не прошла, не проходит, да и вряд ли пройдет.

Остается надеяться на свои мозги: я хоть и не Эйнштейн, но стараюсь.

– Ну, по следам поищем, – предложила Шакки, оглядывая красноречивые борозды и вмятины на полу и стенах, но я лишь покачала головой: доброго дядю Администратора Годвилля никто не отменял, и Нео на его голову тоже пока не найден.

– И заведут они нас в глухой-глухой лес, откуда выход будем искать лет двести… – буркнула я, отбрасывая идею героини в сторону без шанса на принятие. – А то и в засаду…

– Нас же много! Вместе справимся! – тут же нашелся Боб, указывая на пылающих жаждой приключений героев и героинь.

Я лишь с грустным взглядом покачала головой: монстров там тоже может быть видимо-невидимо со всего Годвилля и ещё чуток, а рисковать ребятами лишний раз не хочется, да и не в моих правилах. Эх, не носить мне высокие чины…

«Должен быть другой способ…»

– А, может, поищем его так же, как и Брыся оживляли? – внесла предложение Шакки. Я тут же вспомнила стремительно летящую вспышку, которую взглядом отследить трудно, не то что следовать на своих двоих – так я и сказала девушке, но та лишь примирительно пожала плечами.

– Можно послать несколько молний, – сказанное не хуже кирилловской булавы-самопалицы приложило по голове. – И видно будет, куда идти, потеряемся – снова молнию пошлем…

–…И получим зажаренного и взбешенного человека, готового своих спасителей разорвать на части так, словно это они его похитили. – думать о том, как потом Кирилл нас поблагодарит за такой способ поиска даже не хотелось, там явно будет мало что цензурного, и перепадет на орехи скорее всего мне: меня же здесь назначили мозгом спасательного отряда. Да и кстати, молнии увидим не только мы, но и монстры. А значит поймут, что дело нечисто и будут готовы нас встретить с распростертыми объятиями и остро заточенными ятаганами. А сколько их будет, этих монстров? Это уже как повезет…

– Ну, если тебе ничего не нравится из того, что я предложила, то сам говори, что делать будем!

Стиснув голову – она гудела страшно, мысли умные и хорошие как назло не приходили, лишь дурацкие идеи о том, что молния не такой уж и плохой вариант, а главное – наглядный, – я сидела, упершись взглядом в пол, но таинственные письмена и иные знаки вмешательства высших сил не проявлялись, чтобы подсказать решение.

Нет, так дело не пойдет: надо что-то делать или искать выход, или сдаваться – а выбора у нас нет, оттого и решение одно – найти такое средство по поиску Кирилла, которое бы и нам позволило его найти, и ему бы не повредило…Ах, да – и не дало бы нас обнаружить сразу. Как говорится, к друзьям в гости наведываются со звонком, к врагам – без стука.

Залу окутывало мрачное настроение, передавшееся от меня остальным героям (или наоборот), да и шепотки о неудаче и провале операции слышались уже не только из темных углов, но и за стойкой, и за соседним столиком, плавно проникая в головы и сердца остальных, пока ещё решительно настроенных.

Не знаю, чем бы кончилось дело, но в этот момент, подняв небольшую бучу и крики, вбежал Бегемот и тут же кинулся к своей горячо любимой хозяйке. Сбив девушку с ног, бармаглот принялся её судорожно вылизывать, радуясь скорому воссоединению (хотя не забывал и ворчать, словно говоря: «Что ж вы меня забыли-то?!»). Я смотрела на радостно вертящегося вокруг Шакки питомца и чувствовала себя последним предателем: сами ноги унесли, а про Бегемота забыли… Кто мы после этого? Хорошо ещё, что он знает, как свою героиньку найти, иначе, кто знает, сколько бы ему или нам пришлось бродить по городу в попытке отыскать…

И тут меня не хуже, чем Архимеда, осенило.

– Эврика! – на радостях я схватила бармаглота за голову и обняла. – Бегемот – ты гений!

Питомец Шакки недоуменно таращился, не понимая, чем вызван резкий приступ любви с моей стороны, даже оглядывался на свою хозяйку, вопрошая взглядом: «Где ты откопала этого ненормального?». Хотя и сама героиня была не против узнать, что же великого я углядела в поступке её бармаглота.

– Не нужно молний! Не нужно выискивать следы на земле! – я подхватила на руки опешившего саблепузого тигра – такой наглости с моей стороны он не ожидал, потому я не получила очередную пятиполосную отметину. – У нас же есть Брысь!

Скромной разведгруппой в десять человек, включая Боба, Шакки и меня, мы старались бесшумно следовать за Брысем, мчавшимся по лесу со скоростью достойной, скажем, гепарда, а не кота. Но Брысь показал себя питомцем умным и сообразительным, свою задачу он понял отлично, а потому, увлекшись и убежав далеко вперед нас, он останавливался и дожидался нашей компании. Бежать приходилось по довольно густому лесу, неожиданно оказавшемуся на нашем пути: не поведи нас саблепузый тигр этим маршрутом, мне бы и в голову не пришло полезть туда. Тем более, что следы, оставленные мустанком, шли мимо леса… И я в очередной раз порадовалась, что додумалась до того, чтобы использовать Брыся, а не идти по следам: времени потеряли б немало, и неизвестно пришли бы к узилищу Кирилла или нет. Все-таки администратор Годвилля – это не среднестатистический монстр.