Текст книги "Там, где правит Рандом (СИ)"

Автор книги: Ольга Гоосен

Соавторы: Кирилл Кудряшов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Расстановка сил поменялась. Теперь зомбайн несся за Шакки, Брысь драл ему физиономию, а Лем и незнакомые мне героини, с которыми я за дорогу даже словом перекинуться не успел, Ниволль и Хемнэс, неслись следом за монстром, потрясая оружием и выкрикивая проклятья.

Столбом стоял лишь Персиваль, провожавший взглядом весь этот сумасшедший дом… Я даже подходить-то к нему боялся, если честно. Слишком уж много странностей творилось вокруг меня в последнее время. И я сейчас даже не о том, что я оказался заброшенным в компьютерную игру – это-то как раз нормально, с кем не бывает? А вот разумные монстры и непьющие герои – это уже более чем странно. В душе ворохнулся холодок… В который раз вспомнилась "Матрица" – там агент Смит, помнится, мог выбрать для своего воплощения любого персонажа виртуального мира. А вдруг и здешний Смит способен на такое? Вдруг герои, забытые богами, могут стать пристанищем его разума?

Иначе как объяснить осоловелую физиономию Персиваля?

– Внук Пакмана, ты тут вообще? – спросил я.

Тот отрицательно помотал головой. Так, ладно, чувство юмора не пропало, значит все-таки он, а не администратор Годвилля. И тут, вдруг, мой падаван начал плавно заваливаться назад и влево, как будто у него одновременно подкосилась левая нога и превратился в желе позвоночник! Или как будто паренька сразило какое-то неизвестное годвилльское заклятье…

Я оказался возле него раньше, чем успел испугаться. Я буквально подлетел к Персивалю и успел подставить руки раньше, чем он грохнулся на землю. Весил он до неприличия немного, поэтому я легко опустился на колени и положил обмякшее тело рядом с собой.

– Жертва поддатого кодера, ты тут? Что с тобой?

Черт возьми, да что с ним может быть? Он же виртуальный персонаж. Ну умер он, так ведь воскреснет через 4-5 дней! Правда встает вопрос, от чего он умер-то? И не умру ли я следом от этого таинственного оружия? И как-то мне поплохело, вдруг… Как-то черно на душе стало, и не от возможной смерти. Делов-то, я тут уже умирал разок. Неприятно, но не смертельно. Мне поплохело при мысли, что Персиваль мертв, а к тому времени, когда он вернется к жизни, я уже вернусь в свой мир. Не знаю, как, но вернусь, потому что надоело мне тут уже… Не хочу я больше видеть, как людей молотилкой перемалывают.

Я вернусь, а он останется в "Годвилле". И я не только не возьму с собой обратно этого наивного виртуального чудика, но даже и не попрощаюсь с ним…

– Сбойный кластер, ты не пугай меня, а? Быстро глаза открыл, кому говорят!

Я шлепнул паренька по лицу. Так, для пробы. Не помогло. Да и с чего бы… Если верить дневнику моего героя, то в бою с монстром при критических ранениях можно потерять сознание, но… Ранения Персиваля были далеки от критических, вон, зеленеет полоска здоровья. Он мертв. Просто мертв…

Я поднялся. Я огляделся. Я бросил взгляд на мелькающие в лесу силуэты моих друзей и зомбайна. Я приготовился умереть!

– Ну! – крикнул я мрачным соснам, качающим надо мной своими лапами, похожими на руки зомби, – Кто бы ты ни был, снайпер, беззвучно убивающий с одного удара, вот он я! Не тяни! Давай, бей! И я воскресну снова, чтобы вернуться и найти тебя! Ну же, стреляй!

Шорох веток и лязг молотилки где-то в отдалении были мне ответом.

– Или выходи и давай сразимся как мужчина с мужчиной!

Моя самопалица дохн ула жаром, чувствуя мое желание драться. Но больше никакого эффекта не проявилось.

И тут меня снова взяли сомнения. Персиваль лежит у меня под ногами с зеленой полоской здоровья.

Как можно быть мертвым, если у тебя зеленая полоска здоровья? Да что ж за чудеса-то творятся в этом мире?

– Персиваль, – негромко позвал я. – Подай знак, а? Ты мертв или не очень?

И вдруг паренек пошевелился. Поднял руку, провел ей по глазам, будто смахивая с них песок. А затем вдруг сел и вполне четко произнес:

– Кажется, ты впервые назвал меня по имени, без всяких твоих шуточек и оскорблений!

– Ты… Ты живой?

– Живой, живой… – пробормотало это недоразумение, вставая.

– А… э…. И… И что это сейчас такое было?

– Я, кажется… Кажется, я в обморок упал.

У меня отвисла челюсть и, вроде бы, выпал глаз.

– Перенервничал что ли?

– Я… я испугался. Я думал, мне хана…

– Нет, залипшая клавиша, ты не понял! – закипел я. – Тебе сейчас хана будет, кластер ты сбойный! Ты хоть понимаешь, как меня напугал, мятое порождение виртуального мира? Ты осознаешь, джойстик ты гнутый, что я чуть сам рядом с тобой не улегся? Ты вообще понимаешь, функция ты недописанная, что ты – первый герой Годвилля, умудрившийся от волнения в обморок упасть???

– Да? – робко поинтересовался этот виртуальный чудик. – А ты что, волновался за меня, да?

– Твою мать! – взвыл я, вцепившись руками в свои волосы. – Все, внук Пакмана, ты меня достал! Доставай свой карандаш и вперед, в атаку! Хватит прохлаждаться, когда наши там, в лесу, зомбайна гоняют!

Но драться уже было не с кем. Из-за деревьев уже выходили герои. Потрепанные, помятые, всклоченные, но безумно довольные собой. Впереди Лема катилось колесо зомбайна, внутри которого бегал питомец – хомячок-берсеркер, на плече Ниволль гордо восседал карликовый дракончик, а позади Шакки грузно вышагивал ее Бармаглот, тащивший в зубах голову зомби.

Кавалерия прибыла. Питомцы, которых отправлявшиеся в спасательную экспедицию герои оставили в тылу, пришли на помощь своим хозяевам.

– А где Брысь? – спросил я, и мой голос дрогнул. Полюбил я этого кота… Полюбил и не хотел больше терять.

Полосатая молния проскользнула в траве у меня под ногами и в одно движение взгромоздилась ко мне на плечо!

– Кошак! – возликовал я. – Умница ты мой, Брысь!

Но радость моя была недолгой. Саблепузый тигр просто и доходчиво объяснил мне, что бросать друзей, особенно в зомби – это плохо. Котяра со всей дури вцепился мне зубами в ухо, лишив меня пятнадцати очков здоровья!

– Аааааа! – заорал я. – Брысь! Брысь отсюда, триппер клыкастый!

Котяра отпустил мое ухо, мявкнул и потерся мордой о мою голову, мол, прощаю. Ладно, и я тебя прощаю, паскуда полосатая. Спасибо еще, что зубами в ухо, а не мечом по горлу… Этот бы мог, знаю я его повадки!

– Ну что? – обратился я к окружавшим меня героям. – В Годвилль? Обмывать победу и думать, что делать дальше?

– Домой! – вразнобой ответили мне три голоса.

– Домой! – согласился я.

– А ты, значит, обо мне беспокоился… – задумчиво пробормотал Персиваль.

Нет, пристукну я его, определенно пристукну! Но потом!

Глава 10. «До новых бурь»

В нашем маленьком отряде царило веселье. Единственной, кому было не по себе, оставалась я, не смотря на ободряющие хлопки по плечу и всеобщие радость и счастье. Казалось бы, мы молодцы: спасательная операция увенчалась успехом, враг разбит, победа за нами. Да еще и такое чудовище напоследок завалили… Вроде бы все хорошо, но…

Мне было страшно.

Наверное, от того, что я чуть не погибла. А еще о того, что столкнувшись с реальной опасностью, я просто до смерти перепугалась и не смогла даже деру дать, когда на меня, бренча своей жуткой молотилкой, помчался зомбайн. И если б не Кирилл – страшно подумать, что бы со мной было.

А еще я так позорно в обморок хлопнулась… Как девчонка, в самом деле… Нет, ну я на самом деле девчонка и есть. Ну, то есть, девушка, что в общем-то немного разные вещи. Но все равно было как-то обидно. Нет во мне смелости. Не могу я так, как остальные, кидаться навстречу опасности, драться не на жизнь, а на смерть. Ладно, Шакки и Лем, они – герои. Виртуальные персонажи. Им не впервой и драться, и умирать, и воскресать. А Кирилл? Он же такой же, как и я, человек из реального мира. Но такой же бесшабашный, как и герои. Вечно лезет вперед, в драку.

Поэтому он вечно попадает в передряги.

А я его вечно вызволяю.

Когда в тебе нуждаются – это, конечно, приятно. И когда ты успешно справляешься со спасательной миссией – вообще замечательно. Но мне все равно было страшно, что однажды я вот так вот впаду в ступор, как сегодня в бою с зомбайном, и из-за меня кто-то умрет. Например, Кирилл… Единственное, что связывает меня в "Годвилле" в реальным миром. С моим миром, в который мне все сильнее хочется вернуться.

А еще меня стал пугать "Годвилль".

Творилась какая-то чертовщина. Землетрясение, напугавшее всех без исключения – и тупоголовых монстров, и бесшабашных героев. Эти мрачные тучи над головой. Я видела, всем было не по себе от этой тьмы над нами, но чувство победы и гордости за себя перевешивало страх перед мрачными небесами над головой.

Мы возвращались в столицу. Веселые, довольные собой, напуганные, но боящиеся признаться в этом себе. Все, кроме меня… Казалось бы, после пережитого мне уже бояться было нечего, но вместо этого я наоборот начала бояться всего.

– Странно! – заговорила Шакки, закрывая свой дневник. – Богиня не отвечает.

– В смысле? – переспросил Кирилл.

– Я написала в дневнике, что мы победили, что все живы и все хорошо… И тишина. Хоть бы ответила как-то?

– Ну-ка, дай-ка я…

Кирилл достал из рюкзака дневник и принялся что-то в нем выводить. Интереса ради, я заглянула ему через плечо, чтобы увидеть: "Аня, как ты там? И что вообще там, в нашем мире, а то я крепко запутался со временем. Часов здесь нет и солнце спряталось за тучами, так что я понятия не имею, сколько часов прошло у нас и тем более – сколько у вас. Отзовись. Написала ли ты демиургам?"

Он остановился и заозирался по сторонам, особо пристально вглядываясь в небо. Ну да, правильно, Гласы Божьи чаще всего прилетали как раз оттуда. В виде кирпичей, огненных лучей или каменных скрижалей, только успевай вовремя отпрыгивать. Но небеса молчали.

"Аня, дай знать, что ты еще тут! Не может быть, чтобы у тебя прана кончилась. У меня зарядов 150 было, когда меня сюда забросило!" – снова написал Кирилл.

– Шакки, напиши что-нибудь еще!

– Вот, только что написала! – продемонстрировала героинька свой дневник. – Как видишь, богиня молчит.

– Чудные дела творятся…

– Мой бог тоже молчит! – подал голос Лем.

– И моя богиня…

В воздухе снова повисло напряжение. Почти как тогда, в катакомбах агента Смита, когда под нашими ногами заходила ходуном земля.

– Да ерунда, – отмахнулся Кирилл, – просто не за ком… в смысле, не на облаке наши боги сейчас. Отошли куда-то по делам.

– А какие у них могут быть дела? – спросил Лем, когда мы снова тронулись в путь.

– Ну… Разные… Божественные дела… Это сложно представить. У нас тоже есть свои квесты, которые приходится выполнять. Да и на поиски приключений мы иногда отправляемся.

Я улыбнулась, представив себя, отправляющейся в школу, экипированной в мой гидрокостюм, со щитом-дощечкой в одной руке и остро-заточенным карандашом в другой. А мама меня спрашивает: "Куда ты, Оленька, в таком виде?" А я ей в ответ: "Спешу навстречу приключениям! Мне нужно выполнить квест, написать контрольную по алгебре! С моим оружием это – раз плюнуть!"

Кирилл мою улыбку истолковал по-своему.

– Ну что, отрыжка виртуальности, и ты развеселился? – спросил он.

– Самую малость! – ответила я, просто чтобы отвязаться.

В этот момент мне на плечо перескочил Брысь, впился в меня когтями и, видимо компенсируя это действо, потерся о мою щеку, при этом едва не потеряв равновесия и вообще не распустив мое одеяние на ленточки.

– Вижу, привязался к тебе мой кошак.

– Я к нему тоже! Хороший он. И пушистый.

Я вообще кошек люблю. Давно хотела дома завести, но… Я ж маленькая еще, живу с родителями. У них право вето в любом голосовании, контрольный пакет акций нашего предприятия под названием "Семья". Мне бы хоть в игре питомца завести, кого-нибудь такого же пушистого и верного, как Брысь. Так нет же, уровнем мой Персиваль не вышел. Даже после убийства расчленяшки в подземелье я всего лишь 16 уровня. А питомца можно приручить только с 18-го… Даже тут мне не везет.

Неожиданно на второе мое плечо легла рука Кирилла. Я так удивилась проявлению теплых чувств от этого вечно язвительного чурбана, что даже забыла съязвить в ответ на это самое проявление чувств, как делаю обычно.

– Знаешь, ошибка программиста, а в нашем мире приручать питомца можно практически с любого уровня.

Да-да, как же. Вот удивил-то!

– Когда мы с тобой туда перенесемся, я обязательно подарю тебе какую-нибудь зверушку.

– Корову? – все-таки съязвила я.

– Нет, ну зачем же сразу корову? Козу тебе подарю! Да нет, шучу! Котенка какого-нибудь. Такую же фигню, как мой Брысь. Рыжую в серую полоску. Хм… а у нас такие водятся вообще? Не важно. Найдем.

– И куда я с ним? У тебя жить буду? – играть роль внука Пакмана, так уж играть до конца.

Рука с моего плеча тут же исчезла, а Кирилл зашелся в приступе кашля. Ну и правильно! Не все ему меня подкалывать, можно бы и мне немного пошутить.

Развивать тему Кирилл не стал, да и я решила не продолжать его пугать. А то в самом деле задумается, на кой ему оживший годвилльский герой дома? Надо уж рассказать ему правду, в самом-то деле. Только момент выбрать подходящий, когда он в благостном настроении. А то прибьет уже после фразы: "Давно хотел тебе сказать, я тоже из реальности...."

А, собственно, почему бы и не сделать этого сейчас? Вроде бы момент вполне удобный.

– Кирилл, у меня к тебе разговор есть. Небольшой.

– Ну говори уж, внебрачный сын Супер Марио!

– Я давно хотел тебе сказать, да все как-то случай не представлялся...

Я только начала, только успела произнести два слова, как из кустов на меня вылетело улыбающееся и шипящее нечто размером с кота. При ближайшем рассмотрении существо котом и оказалось – довольно крупным таким котом, размером с рысь или с Брыся, но это я забегаю вперед, потому что в тот момент, когда улыбающийся во весь рот котяра сиганул мне на грудь, рассматривать его мне было некогда. Зверек буквально сшиб легкую меня с ног! А что ему, я вешу-то в этом теле килограмм 45... Я рефлекторно вцепилась коту в загривок обеими руками, и мы оба повалились на землю. При этом Брысь, так и восседавший на моем плече, не удержавшись полетел куда-то в сторону...

Я успела дать коту в ухо раньше, чем поняла: монстр не нападал, он искал защиты! Оттуда же, из кустов, выскочили сразу трое разнообразных монстров, как повелось в "Годвилле" – странных и сотканных из пародий, мемов и шуток. Гамадрил-шалун, жутконос и кенгуру-боксер. Свою ошибку монстры поняли сразу же, и даже попытались удрать обратно в кусты, но не успели. Наш геройский отряд среагировал молниеносно – монстров отправили на тот свет моментально и без раздумий.

Когда последний из врагов упал на землю бездыханным, я уже успела подняться на ноги, обеими руками прижимая к груди кота, а четверка моих товарищей – встать напротив меня в напряженных позах, сжимая оружие, или (у кого его не было) кулаки.

– Отдирай гада, – крикнул мне Кирилл, замахиваясь самопалицей, – отдирай и кидай. Сейчас я им в бейсбол сыграю!

У его ног стоял на задних лапах питомец, сжимая в передних свои крошечные, но острые мечи, выразительно покачивая ими.

– Стойте! Он не нападает! Он наоборот спасался... Он ищет защиты!

Кота и в самом деле пришлось отдирать от моей груди, так крепко он вцепился когтями в гидрокостюм. Но когда я все же сумела сделать это, то была вознаграждена самой широкой и благодарной улыбкой на свете. Монстр улыбался! Так широко и душевно, что я тут же рефлекторно улыбнулась в ответ.

– Почеширский кот! – констатировала Шакки, и в ее голосе послышалась грусть. – Мой первый питомец был почеширским котом.

Стоящий сзади Бегемот положил голову хозяйке на плечо, прося ласки, и девушка потрепала его за ухом.

– Я тебя люблю, скотинка, – сказала она, – но ты же понимаешь, первый питомец – это первый питомец.

Герои опустили оружие. Кот улыбался, глядя мне в глаза. Я глупо улыбалась ему в ответ.

– Ну отпусти уж его, недоразумение! – сказал мне Кирилл.

– Не отпущу! Я его оставлю!

– Да как ты его оставишь? Это же монстр!

Монстр тем временем вполне дружелюбно мявкнул и лизнул меня в нос. От неожиданности я ойкнула, разжала руки, и кот плюхнулся мне под ноги, тут же спрятавшись за меня.

– Какой это монстр? Это же котеночек!

– Видел я однажды, как такой котеночек герою сердце вырвал, – со знанием дела изрек Лем.

– Мой так делать не станет!

Я опустилась перед котом на колени и ласково погладила его по голове.

– Я назову тебя Пуська! – сказала я. Зверек не возражал. А если б и возражал, кто б его спрашивал? В моих книгах питомцев всегда зовут Пуськами! Вот наконец-то и у меня свой Пуська появится.

– Вы что-нибудь понимаете? – обратился Кирилл к героям. – Что за чертовщина происходит? Ну ладно монстры гоняются за монстрами, мало ли, какие у них там между собой разборки и обиды. Но чтоб монстр сам в питомцы просился, да еще к герою-недомерку?

– Я не недомерок! – возмутилась я.

– Ты недомерок, недоделок, недочудик и даже полурослик! Но ты наш полурослик!

– Не обижай полуросликов! – вступилась за меня миниатюрная Шакки.

– Вас обидишь, как же... – улыбаясь, заворчал Кирилл, поглядывая на вздымающуюся над головой Шакки махину бармаглота. – Ладно, шутки-шутками, а "Годвилль" пошел вразнос. Монстр, ищущий защиту у героя! Это что ж за чудо-то такое? Что будет следующим? Герой на поводке у монстра?

Герои загудели, обсуждая сказанное. Обсуждение изобиловало выражениями: "Нет", "Быть не может!" и "Да никогда в жизни!" А я тем временем рассматривала своего питомца. Зверек был гибридом манула и чеширского кота из голливудской Алисы. Большое, пушистое, вечно улыбающееся чудо. Мечта, а не питомец!

– Пуська, – позвала я, – будешь моим другом?

– Ня! – мяукнул кот. Вроде бы мяукнул утвердительно, уж я-то разбираюсь в интонациях някающих котов.

– Пойдешь с нами?

– Ня! – снова изрек он, на этот раз точно утвердительно. И тут же в один прыжок взлетел мне на плечо, подальше от так и не спрятавшего свои мечи Брыся, косо поглядывавшего на моего нового друга.

– Брысь! Брысюшка! Ну не ревнуй! Тебя я тоже люблю! И вообще, у тебя свой хозяин есть.

Брысь зашипел на Пуську, ответившего ему своей лучезарной улыбкой, спрятал мечи и запрыгнул на плечо Кириллу. Ну и ладно! Ну и пусть обижается, мы не гордые! То есть гордые, и обидно, конечно, но все равно, ну и ладно!

Мы снова двинулись в путь, к столице. Только я теперь вынуждена была идти последней, постоянно оглядываясь по сторонам. Моего Пуську невзлюбили разом все питомцы нашей команды, от крошечного, но полного ярости хомячка-берсеркера Лема, до здоровенного бармаглота Шакки. Питомцы мышковали где-то по окрестностям, двигаясь параллельно героям и время от времени то выходя из леса к своим хозяевам, то пропадая вновь. И каждый, выходя, считал своим долгом рыкнуть, мякнуть или зашипеть на бедного Пуську, за здоровье которого я теперь опасалась. Сами герои к моему коту никакой неприязни не испытывали. С ним все перезнакомились, каждый почесал его за ухом и вынес свой вердикт, что питомец годный, в бою пригодится. А вот их питомцы Пуську признавать не хотели.

Где-то через час такой прогулки под давящими черными тучами мы подошли к столице.

Мама дорогая, что там творилось! На воротах больше не было стражников-рекетиров. Да какое там, ворот тоже не было! Тяжелые деревянные створки, обитые железом, валялись поодаль. Многие сараи и домишки, притулившиеся в окрестностях стены, были разнесены в щепки, а иные – догорали, весело потрескивая. Поблизости от ворот валялись тела. Много тел! Настолько много, что мне снова стало страшно. Здесь была битва и битва жестокая. Слава Богу, что в основном на земле лежали тела павших монстров, но были среди них и люди, то есть герои.

Держа наготове оружие (даже я покрепче стиснула в руке свой карандаш с его смешным боевым бонусом) мы шагнули в ворота. А за воротами нас ждал праздник!

Город гудел как растревоженный улей. То тут, то там на земле валялись мертвые тела, на сей раз – только монстрячьи. Кое-где герои, зажав монстров по углам, душевно и с удовольствием их били подручными материалами. Питомцы от мала до велика жались поближе к своим хозяевам, и то тут, то там раздавались воинственные крики героев, когда чей-то питомец все-таки попадал под раздачу.

– М-да, – протянул Кирилл, – говорил я администратору Годвилля, что героев лучше не злить. Кажется, тут у нас полноценная и масштабная революция.

Дурное предчувствие накатывало на меня все сильнее и сильнее и я заозиралась, пытаясь найти причину этого страха, забиравшегося под кожу. Что-то было не так. Дело было не в повсеместном мордобое и разбросанных телах монстров… Хотя нет, и в них тоже!

– Шакки, скажи, а как скоро должны жуки-монстроуборщики появиться?

– Мгновенно! – ответила девушка. – Как правило, минут пять проходит после смерти монстра, и они появляются.

– Как думаешь, все эти монстры меньше пяти минут назад умерли?

Вопрос был риторическим. Мордобой скорее всего начался сразу же после нашего ухода в спасательный рейд. Героев в кабаке так возмутил бессовестный налет монстров на их заведение и так вдохновил наш пример (мы же отправились в неизвестность, в самое логово монстров), что те, кого мы в свой отряд не взяли, скорее всего решили поквитаться с невиновными монстрами. С теми, кто первым под руку попался.

А жуки-монстроуборщики, где же они? Провалились в недра "Годвилля" во время землетрясения? Или же заняты уборкой большого количества тел где-то еще? Хотя скорее всего дело было в другом. Монстры никогда не умирали в городах! Их некому было убивать. В городе могли появляться и герои и монстры безо всякого вреда друг для друга. Раньше! Теперь же все изменилось!

Теперь неправильность ситуации осознали все. Осознали и встали как вкопанные, глядя на дымящийся, частично разгромленный город. А я, окинув его взглядом еще раз, осознала и второе изменение в игре. Гораздо более важное, чем отсутствие монстроуборщиков, на мой личный взгляд, по крайней мере. Дошло оно и до Кирилла, как я поняла по его изменившемуся лицу и тираде из отборного мата, которую он выдал, обращаясь в пустоту.

Исчез храм! Главный храм Годвилля как города и "Годвилля" как игры, как мира. Величественного пятидесятиметрового здания, которое было видно из любой точки города, не стало. И я предполагала, что если мы пройдем вглубь столицы, за частично разгромленные торговые лотки, то мы увидим огромную гору обломков на том месте, где когда-то стоял гигантский и прекрасный храм.

– Ох и наворотил я тут делов! – сказал Кирилл, схватившись за голову.

– Ну, не совсем ты, – успокоила я его, – это герои храм развалили.

– Ага! А я их на это подбил своими зажигательными пьяными речами. Вдохновил на ратные подвиги! Ай молодец я! Ай молодец!

А на нас тем временем уже надвигалось трио рослых героев, от 40 до 50 уровней, кровожадно поглядывая на наших питомцев. Я сняла Пуську с плеча и прижала к груди, Лем запихнул за пазуху своего хомячка, а Ниволль встала перед карликовым дракончиком. Шакки попыталась, было, загородить своего бармаглота, но разница в габаритах была слишком существенной. В глаза сначала бросался питомец, а уж потом у его колен была заметна девушка-полурослик.

– Эти монстры – ваши питомцы? – хмуро поинтересовался один из героев.

– А так – не видно? – не менее хмуро ответил Кирилл. – К их меню обратитесь и увидите, питомец это, или вольный монстр.

– А, ну да...

Похоже, такой способ распознавания монстров им в головы не приходил. Нормальное явление в "Годвилле", как я уже успела убедиться. Тут вообще сначала бьют, а потом разговаривают.

– Вы нам лучше расскажите, что тут происходит? – шагнув вперед, сказала Шакки. – С чего такое побоище?

– Монстры оскотинели, – заявил герой, которого, судя по всплывающей подсказке, звали Шамбамбукли, – в конец озверели! И монахи тоже... Я сам не видел, мне рассказывали, что в храме зал воскрешений на ремонт закрыли. А нам что, если зверушка померла, сразу хоронить его нести? Нет уж!

– Мы, в общем-то, так и собирались сделать. – добавил второй, с чуточку более нормальным именем, Джеди. – Нам как-то в голову не пришло... Ну сказали монахи, что закрыт зал на ремонт, так чего ж делать? Монахам виднее. Но, говорят, нашлись смелые герои...

– Даже не герои! Ходит слух, что Годвилль посетил один из богов, вселившись в тело своего героя!

Кирилл смачно хлонул себя кулаком по лбу.

– Он-то и сказал: "Доколе мы будем терпеть это? Сравняем храм с землей и построим новый!"

Кирилл хлопнул себя по лбу вторично.

– А потом и бога этого не стало, – не замечая его реакции продолжал Шамбамбукли. – Говорят, вломились в таверну чудовища, коих ни один герой отродясь не встречал. Здоровенные, крепкие, никакое оружие их не берет! И унесли бога... Кто-то в погоню отправился, ну а мы, было, в храм двинулись, с монахами поговорить. Может и Рандом с ним, с ремонтом! Алтарь есть, золото у нас собой, так может быть можно и во время ремонта обряд проводить? Нам то что, пусть хоть известка на голову капает, лишь бы питомец жив был! Но монахи сказали: "Нет! Нельзя!" И тут слух прошел, будто двое героев смогли в обход монахов воскрешение совершить! Сами! Значит, что? Значит, врут монахи!

Настала моя очередь желать срочно провалиться под землю. Вот почудили мы все... И Кирилл со своими пламенными речами, и мы с Шакки с нашими подвигами в храме.

– А храм-то вы зачем разнесли? – спросил Кирилл. – Даже не так, вы скажите лучше, КАК вы его разнести смогли? Он же здоровенный, как сволочь! Он же на века строился!

– А мы и сами не знаем! – развел руками герой. – Мы монахов бить пошли, витражей немного поколотили. О том, чтобы храм разрушить никто и не помышлял. Он как-то сам упал! Честно!

– Да ну? – скептически поинтересовался Кирилл. – Есть три вида лжи. Обычная, гнусная и "Мы ничего не трогали, оно само рухнуло!"

– Ну, мы правда ничего не трогали! Ну, то есть трогали… Но кто знал, что яйцо это такое хрупкое?

– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста.

– Там в подвале, под общим залом для воскрешений, еще одно помещение было. Монахи его особенно упорно защищали, не хотели нас туда пускать. Хорошо дрались, в общем. Но мы вломились. А там комната… Большая такая, стены из золотых кирпичей! А в центре комнаты на пьедестале – яйцо золотое. Большое такое, с голову размером! И светится!

– И вы его разбили?

– Не, ну не я лично… Нас же много было. Его кто-то подержать взял, покрутить, понять, что это за штука такая. Кому-то тоже подержать захотелось, потом еще кому-то. В общем, как-то так его и уронили. А оно хрупкое такое…

– Замечательно! И что же?

– А потом все как стало рушиться… Еле ноги унесли! Не все, кстати. Много героев под завалами осталось. Погибли, наверное.

Сказано это было так буднично, что у меня екнуло сердце. А потом я вспомнила, я же в "Годвилле". В виртуальном мире, в котором смерть – это не навсовсем, это всего на несколько дней. Сама, вон, недавно в воскрешении Кирилла поучаствовала. Здесь не боятся смерти, здесь чужая смерть не пугает. Ну, завалило сколько-то героев обломками рухнувшего вдруг храма, подумаешь! Воскреснут!

И тут у меня снова екнуло сердце…

– А как же они теперь воскреснут? – спросила я.

– Вот именно… – хмуро сказал Кирилл. – Вот именно!

Трио героев робко переминались перед нами с ноги на ногу.

– Ладно, с храмом понятно. Сам упал, с кем не бывает? А на монстров вы чего ополчились? Вон сколько положили! И скольких сами потеряли. Да теперь еще и на питомцев охоту устроили повсеместную.

– Не, ну а чего они?

– Аргумент! Не поспоришь.

– Ну они же сами начали! Кабак разнесли, бога похитили…

– Да вернули меня уже, вернули! – воскликнул Кирилл. – Вот он я, живой, никуда не делся! Только я в шоке от того, сколько дел тут за мое короткое отсутствие наворотить успели.

Глаза героев округлились.

– Ты – Моргот Кровавый?

– Да. Блин, вы хоть иногда в свойства собеседника глазом кликаете, а? Хотя вообще-то мне больше по душе другое имя. Просто Кирилл.

– Обалдеть! Я о тебе столько слышал!

– И я!

– И я тоже!

– Все! – заявил Кирилл, оборачиваясь к нам. – Сил моих больше нет! Устал я быть богом! Все! Не хочу больше. Хочу в кабак! Шакки, веди меня!

Девушка улыбнулась. Ее такие мелочи, как рухнувший храм, особо не занимали. А вот помочь уставшему другу она всегда была рада. Как и выпить.

– Айда за мной!

– А мы? – крикнул нам вслед Джеди.

– А вы, – ответила я, – отправляйтесь-ка лучше завалы храма разбирать, чем на чужих питомцев охотиться. Монстров вы все равно почти всех выгнали или перебили, остались только чьи-то монстры, домашние и любимые. Ваши-то, кстати, где?

– Под завалами храма остались. Я ждал, что мой Пепялка как обычно сам у меня в рюкзаке появится… А он так и не появился.

Да, мои худшие опасения начинали сбываться. Я покрепче обняла Пуську и посоветовала героям:

– Вот и идите разбирать завалы, хватит ерундой заниматься. Там же ваши питомцы! Достаньте их тела, а там может и способ воскресить их найдем! И народу к этому побольше подключите, хватит уж геройствовать.

Оставив своих собеседников обсуждать и обдумывать услышанное, я догнала наш отряд, лавировавший между очагами локальных драк в сторону кабака. Того самого, откуда Кирилла похитили несколько часов назад.

Заведение, несмотря на беспорядки в Столице, уцелело и даже функционировало. Бот бармен стоял за стойкой и гостеприимно улыбался нам, приглашая отобедать.

– Деньги у кого есть? – спросил Кирилл.

Герои зазвенели кошельками и насыпали в общую кучу тысячи полторы золотых монет. Я Годвилльские цены знала, конечно, поверхностно – не так давно я в этой игре, в обоих смыслах этого выражения, но, кажется, на обед нам хватало. Но Кирилл почему-то об обеде и не думал.

– Хозяин! Всем вина! – распорядился он.

– Нет! – пискнула я. – Четыре бокала вина и жареную курочку с чаем.

Герои обидно засмеялись, а Лем подтолкнул меня к столу.

– Ты где гулять привык? – спросил он.

– В смысле?

– Ну, в каком кабаке обычно пьешь?

– Да не пью я!

– Персиваль, хорош шутить, в самом деле! Не смешно уже. Мне просто интересно, где у нас наливают вино в бокалы, а не подают в графинах?

Я прикусила язык. Надеюсь, этот прокол тоже спишут на мои странности, а не начнут допрашивать меня с пристрастием, решив, что я чего-то недоговариваю. Плохонький из меня секретный агент, я бы прокололась на этапе перелета в страну, где мне нужно было бы шпионить! Обязательно что-нибудь да брякну!

А Лем тем временем продолжал:

– Просто если там все так изысканно, то может и героини там отрываются… Ну, ты понимаешь!

– Да здесь я обычно гуляю, здесь! Я оговорился просто. Мне просто почему-то подумалось, что Кирилл пять графинов вина заказал, каждому по одному. А это ж много… И дорого, наверное… Я уже потом понял, что графин-то один будет.

– Как один? – услышал наш разговор Кирилл. – Я ж пять заказал!