Текст книги "Снова там (СИ)"

Автор книги: Ольга Климова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Яркое теплое солнце. Не жаркое, а именно теплое, ласкающее лучами изумрудную зелень под ногами. Насколько хватает глаз – простор. Вдалеке темной грядой поднимается плотный лес. А в другой стороне, соперничая с зеленью травы и голубизной неба, плывя в легкой серой дымке, проявляются очертания гор, с непременной белой шапкой снега на макушке, сошедшие словно с картинки, манящие далью и высотой.

Радость зарождается где-то внутри, словно ты вернулась в далекие воспоминания детства, где все так и осталось милым и чудесным. И близким сердцу.

Я, улыбаясь внутреннему состоянию, пристально вглядываюсь в чистоту неба, в маленькую темную точку, что стремительно увеличивается на глазах, приближается все быстрее и быстрее. Вскоре можно уже различить сияние солнца в перьях спускающегося сверху грифона.

Счастье.

***

Я проснулась от того, что над ухом раздавался громкий храп. Шевельнула рукой – рядом лежало тело. Я скорчила мину. Тихо, чтобы его не разбудить, я поставила одну ногу на пол. Это было зря. Я попала ногой по бутылке, и она упала, предательски зазвенев. Тело шевельнулось.

– Доброе утро, Солнышко. – послышался заспанный голос.

– Доброе, – пробурчала я.

– Ты куда? – Андрей полез целоваться.

– Мне нужно в туалет, срочно. Дело не терпит отлагательств.

Вырвав руку и протиснувшись мимо лежащих полуодетых на полу, я вышла из комнаты. В гостиной кто-то еще умудрялся до сих пор смотреть телевизор.

Открыв дверь в ванную, тут же отпрянула – там напряженно качались еще два тела. Интересно, если я загляну минут через десять, они уже закончат? Судя по тактовой частоте движений – должны.

Долго сидела в туалете, массируя виски. Голова требовала еще спать.

Выйдя из уборной, снова остановилась перед дверью ванной – вроде тишина. Даже если они там закончили, может не стоит туда заходить? Я мысленно поблагодарила за то, что собирались все не у меня дома. Впрочем, эта куча туда бы просто не влезла.

Прошла в прихожую. Под грудой одежды откопала свою сумку и мобильник. Табло радостно высветило:

01 января

09.38

Четыре пропущенных звонка.

Ну конечно, два часа назад только спать все улеглись. Нажала перезвонить.

Радостный голос Вадима ворвался в ухо.

– С новым годом! Я тебе всю ночь пытался дозвониться. Как там у вас? Хорошо отметила?

– Отлично! И тебя с новым годом. Желаю… Сам себе нажелай чего-нибудь.

– Яхту тебе, Вадимка, много денег, виллу на островах и жену– красавицу! Спасибо, Лика, хорошее пожелание!

– Молодец, пожалуйста! А ты чего так рано на ногах?

– Не на ногах, а на машине. И это тебя надо спросить, что ты не спишь, раз так хорошо погудела.

– Я проснулась. Домой собираюсь.

– Тебя забрать?

– Ты просто чудо! Забирай.

– Я ведь не просто так, я к тебе в гости напрошусь. Куда заехать?

– Напрашивайся. Там как раз посуда не мыта и грязь как в свинарнике.

– А у тебя по другому бывает?

Я продиктовала адрес. Минут двадцать у меня есть. Надо хотя бы помочь убрать.

Празднование Нового года в частном доме в компании двадцати с лишним человек превратило этот дом в форменный бедлам.

Рядом нарисовался Андрей. Он некоторое время смотрел, как я в бешеном темпе сгребаю тарелки со стола.

– Ты куда-то спешишь?

– Домой хочу.

– Я думал, мы тут еще останемся, – он потащил меня на диван. – Может все-таки выпьешь чего-нибудь?

– Я же сказала, что не пью.

– В честь наступившего Нового Года!

– Я не пью. – отрезала я.

– Вообще не пьешь?

– Теперь вообще.

– Кошмарная девушка!

– Андрюш, я когда невыспавшаяся – злая до жути, и устала я уже от веселья. Домой поеду.

На самом деле, я очень хотела домой. Мне надоел этот чужой коттедж, в котором я ни разу не была, эти пьяные лица, матерящиеся и лапающие своих подружек, надоел Андрей, с которым Новый год столкнул меня на целых пятнадцать часов вместе. Я просто хотела расслабиться в своей старой ванне и уснуть.

– А может, все-таки…

– Знаешь, в кого превращаются невесты после свадьбы?– прервала я его. – Так вот со мной это случается гораздо раньше. В нашем с тобой случае – сегодня. – По –честному, меня мучила совесть. Но каждый раз объяснять что к чему я уже устала.

– Я такси сейчас вызову. – он полез искать телефон в недрах брюк.

– Не надо, за мной знакомый заедет.

– Знакомый?

– Да, он тут рядом где-то, отвезет домой.

– Я с тобой поеду.

– Не надо, – я продолжала носиться с тарелками. – Я домой, мыться и спать.

– Надеюсь, не с ним?

– Не с ним.

– Может, и меня подкинет твой знакомый заодно? Мне тут точно делать теперь нечего. – голос его выражал недовольство. Андрей делал ставку на этот праздник. Даже те, кто встретился в этом доме первый раз, разбрелись по парам. Сексом пахло не только в ванной.

– Подкинет, – я не обратила внимание на его интонацию. Продолжая быструю уборку, мельком поглядывала на него.

Не повезло ему со мной. Впрочем, мог бы и помочь.

Накидывая на ходу дубленку, я уже знала, это последняя наша с ним встреча. Небрежно бросила.

– Если едешь, пошли.

Мы вышли во двор, где у запертых ворот Андрей попытался прижать меня, дыхнув перегаром. Легко освободившись, я открыла дверь. И нырнула в недра недавно купленного кроссовера. Дела у Вадима шли все лучше. И купленная в кредит новая машина была тому явным подтверждением.

Водитель сверкнул толстой оправой и звонко чмокнул меня в щеку.

– Поздравляю с Новогодием! – Может дела у него и шли в гору, но внешне это сказывалось печально: вечные синяки под красными глазами и худое вытянутое лицо.

– Спасибо, подвезешь нас обоих?

– Куда именно? Это Антон? Рад знакомству, – Вадим протянул руку плюхнувшемуся на заднее сидение кавалеру.

– Андрей. – выдавил тот сквозь зубы.

– Вадим. Так куда едем?

Андрей назвал адрес и набычился.

– Ты ее парень, что ли?

– Нет, – Вадим объехал сугроб, – она – мой хомячок.

Всю дорогу мы проехали молча. Я почти спала в тепле машины, а сзади доносилось только обиженное сопение.

Уже вылезая из машины, Андрей зло бросил:

– Твой хомячок и тебе потрахаться не дает? – и со всей силы саданул дверью.

Пора бы мне уже привыкнуть к таким реакциям. Но слова остаточным явлением резали слух.

– Ну и знакомых ты себе выбираешь, – Вадим мягко тронул вперед, не обращая внимания на выходку. – А где же Антон?

– Его нет давно уже.

– Я не поспеваю за событиями. Зачем ты с ним отмечала, если опять не то?

– Одна не хотела оставаться. И еще вчера вечером он мне нравился.

– Если бы ты с ними со всеми спала, я мог бы называть тебя падшей женщиной. И машина целее была бы.

– Я лучше подожду того, с кем захотелось бы потом это повторить.

– А такие есть?

– Должны где-то быть. – я поджала под себя ноги, наслаждаясь теплом, уютом, и возможностью не ходить на работу еще два дня.

– Явно не в этом мире.

Я посмотрела на худой профиль Вадима. Иногда он попадает прямо в точку.

– Поколение тут отвратительное, что девушку хорошую, что парня порядочного найти тяжело.

Мой водитель засмеялся.

– А ты как встретил Новый год?

– Очень даже неплохо.

– Семейный круг с ее родителями?

– Ага, – он кивнул, глядя на дорогу, – все как полагается – селедка под шубой, оливье, подарки под елкой. Мама, папа, бабушки и дедушки. Разошлись в пол второго ночи. Так что, можно сказать, что я выспался.

– Она все еще на высоте?

– Вполне. Может, я вас познакомлю…

– Не надо. Ревновать будет. Лучше про меня вообще не рассказывай.

– Не поймет?

– Я бы не поняла и ревновала. И вообще, когда поймешь, что она твое – прекращай ко мне вваливаться в любое время суток. Узнает – ничего хорошего не будет. Я же чудо как хороша!

– Заметано, брошу тебя на съедение обыденности.

Мы подъехали к моей старой хрущевке. Двор спал, присыпанный чистым снегом. На свою теперюшнюю зарплату я вполне могла позволить себе что-то получше, но уйти из этой квартиры, было выше моих сил. Бабка, сдававшая мне ее, вообще предложила выкупить эту рухлядь за баснословные деньги. Впрочем, если бы они у меня были, я бы даже не раздумывала.

Я вылезла из теплой машины и побежала к подъезду. Вадим достал из багажника два огромных пакета, и последовал за мной.

– Пра– ально, меня надо корми-ить, – мурлыкала я себе под нос, поворачивая ключи. Влетела в прихожую и радостно плюхнула шапку на тумбочку.

– Наконец-то я дома.

– Как можно это гадюшник домом называть?

– Нет, лучше жить с папой и мамой и отчитываться им, где ты задержалась до одиннадцати вечера.

– Меня же никто не контролирует… Я никому не отчитываюсь… Что за нестандартное решение с головой, – Вадим с интересом разглядывал мою прическу. – Вернулось время фриков?

– Хочешь сказать, что плохо? – я глянула в зеркало, на свою праздничную прическу, частично развалившуюся под гнетом сна на чужой постели. Новый год – карнавал! По крайней мере, мне так хотелось. Красные волосы с ярко зелеными прядями, специально для этого заранее обесцвеченными, были уложены в сумбур на голове.

– Не скажу, что плохо. Но, надеюсь, это смоется? Если ты на работу так заявишься…

– Смоется. Я вновь буду своего цвета с белыми прядями. А может, и их закрашу. Признай, что я великолепна! – Я сняла дубленку и покрутилась перед ним в коротком красном платье, купленном специально под Новый год с приляпанной зеленой лентой под грудью.

– Ты режешь глаза. Но ты великолепна! Непонятно только, для кого все это, если ты к себе ближе сорока сантиметров не подпускаешь.

– Я все еще в поиске.

– Мне кажется, у тебя он никогда не закончится, – он прошел на кухню, раскладывать пакеты. И тут же вернулся с небольшой коробкой в руках. – Лика, у тебя даже елки нету. – Вадим разочарованно уставился на мой бардак. – И что тут произошло? – он сгреб в охапку кучу моих трусов и лифчиков, разложенных на диване.

– Я тебя предупреждала. Я выбирала, что одеть. И куда мне по твоему здесь елку втиснуть? И так места нет.

– Понятно. Вот твой подарок. – он протянул мне яркую коробку.

– Спасибо, – я полезла в недра шкафа и извлекла на свет божий небольшой сверток, который даже не успела запаковать. – Это твой! Разверни лучше дома. Все равно ничего полезного там нет.

– Как скажешь, – он закинул ногу на ногу в ожидании.

Я раскрыла яркую обертку. Сверху лежало кружевное белье, расчитанное на дикое соблазнение.

– Мерять не надо? – я с иронией уставилась на него.

– Если начнешь меня возбуждать, я тебе сразу кольцо подарю обручальное. – Он смотрел как я мотаю подарок перед собой. – Надеюсь, ты найдешь все-таки ему применение. – он хихикнул. – А эта штука тебя вроде заинтересовала тогда в магазине. – он смотрел, как я осторожно вынимаю то, что занимало основное место в коробке под бельем.

Я с шумом выдохнула. Тогда, в магазине, я простояла как вкопанная перед ней минут двадцать, не в силах оторваться и уйти. Сувенирныйй отдел, второй этаж, в дальнем закутке. Небольшой стеклянный шар на подставке, наполненный разноцветным, мелким как мука песком. И длинный провод с вилкой на конце. Продавщица включила его, и я, чуть не плача, наблюдала как тихонько, нагреваясь от цветной лампы внизу, ползут песчинки туда сюда, перемешиваясь и скользя одна по другой.

– Спасибо. – голос у меня стал неожиданно сиплым. – Это хороший подарок. Правда хороший.

– Чем она так тебе понравилась?

– Ассоциации… – я вернулась в реальность к худощавому парню в очках с толстой серьезной оправой, рядом со мной на диване. – Хочешь есть? Или чай? У меня есть фильм какой-то новый.

– Нет, Лик, я на работу, документы забрать надо. А потом Наташе на елку обещал сходить на площади.

Я вздохнула. Я тоже хотела на елку. Чтобы за мной заехал любимый человек и мы вместе, перекидываясь снежками, смеясь, бродили по заснеженному городу. Сидели вместе с Вадимом и его Наташей в кафешках… Тогда можно будет, не опасаясь ревности его девушки, сказать, что мы давно знаем друг друга, учились вместе, а теперь стали неплохими друзьями. Скорее даже очень близкими друзьями. С Вадимом можно было просто помолчать. Только чтобы осознать это и прийти к такому положению, пришлось смотаться далеко-далеко.

В августе Ленка вышла замуж, а в сентябре Славик сделал Аньке предложение. И в октябре я радостно прыгала на их свадьбе. Теперь и у Вадима я получаюсь третьей лишней…

Я проводила его и смотрела, как он наматывает свой длиннющий коричневый шарф в несколько слоев на худую шею.

– Может, Наташа тебя откормит…

– Она готовит плохо, лучше есть то, что ее мама творит.

– Прям как я…

– Я не сказал: «Не умеет готовить», я сказал про: «плохо готовит».

– Я умею готовить. Кому мне тут изыски делать? Себе самой?

– Могла бы меня побаловать…

– Ты с собой все приносишь.

Вадим повертел в руке мой сверток, с которого уже начала сползать обертка.

– Спасибо за подарок, хотя я и не знаю, что там. – он потряс свертком.

– На здоровье, тебе тоже спасибо.

– Я позвоню. Пока. – и скрылся за дверью.

– Пока. – я медленно закрыла дверь. Прижалась к ней лбом. Холодный дермантин показался таким приятным. А впереди еще два дня дуракаваляния. И стандартный визит ко всей родне… Кстати…

Сняв трубку телефона, я набрала домашний номер.

– Привет, мам! С Новым годом!

– И тебя тоже! – голос звучал весело и на заднем фоне слышались голоса. Значит, у них гости еще не разошлись. – Как отметила? Познакомилась с кем-нибудь?

Я глубоко вздохнула. Этот вопрос стал обязательным после расставания с Вадимом и каждой моей тусовки, о которой знали родители. Устроить личную жизнь дочери или хотя бы интересоваться о ней – вот основной долг всех предков.

– Да! Там собрались исключительно умные интеллигентные люди, с которыми приятно поговорить. Мы только что закончили обсуждать последние новости. Мам, я пойду, а то самое интересное пропущу. – Я прямо чувствовала ее осуждающий взгляд.

– Давай, давай, не забудь, завтра к тете Зине.

Как можно забыть про тетю Зину? Я повесила трубку. Это ж незабываемое!!!

Я немного постояла перед зеркалом – все-таки хороша! И платье классное! И сама я, несмотря на внутренние противоречия, выглядела как глянцевая картинка. Если бы я работала свободным художником, оставила бы как есть. Красная шевелюра с зелеными змеями тяжелой волной качнула отражению.

Я стянула с себя платье. Вернувшись в комнату, огляделась. С чего начать? По ковру размазан салат, который я готовила в гости и неосторожно вывалила часть, груда посуды, грязный стол. В углу, скосив глаза, стояла оплавленная тыква еще с Хеллоуина. Куча неразобранного белья и колготок.

Не так много уборки. Подождет.

Я разодрала спутанные волосы и с жалостью посмотрела в зеркало. Так интригующе. Даже смывать жалко. Хорошо Ленка постаралась. Да и Новый год, если подумать, у меня тоже удался. Все прошло замечательно! И Андрей неплохой. Неплохой, если подумать. Просто обыкновенный. Нравился же он мне пятнадцать часов подряд… и до этого тоже нравился. А после двухчасового сна, я поняла, что это не мое. И это хорошо. Пойми я все это гораздо позже, было бы хуже. Как с Антоном.

Я поморщилась. Про Антона вовсе не хотелось вспоминать.

Постояв под душем и смыв шампунь, я вновь обратилась к зеркалу и нервно прикусила губу. Обещанная смыться после первого мытья краска, так и осталась на волосах. Я опять залезла под душ и взялась за шампунь. Долго мочалила волосы. Промокнув полотенцем, с надеждой взглянула в зеркало – на меня смотрела красноволосая мегера с синяками под глазами от недосыпа и с зелеными прядями-змеями, прилипшими ко лбу и шее. Жуть!

Бросившись к телефону, я набрала Ленку, судя по голосу все еще досыпающую новогоднюю ночь.

– Привет, Лик, с Новым годом, – ее сонный голос отозвался с другого конца.

– Лена, – прошипела я в трубку, – угадай, какого я сейчас цвета?

– Чего? – соня не понимала.

– Краска с волос не смывается, я уже три раза голову мыла. Вообще не смывается. Как же я на работу выйду? Меня начальник съест!

В трубке молчали.

– Сколько ты раз голову помыла?

– Три.

– И вообще ничего?

– Красная вроде смывается частично, судя по разводам на полотенце, а зеленая намертво. В данный момент я все еще ядовитого темно-красного цвета.

– Ой, – Лена видимо представила мой вид на работе.

– Что мне делать? Когда эта дрянь с меня сойдет? И почему она вообще не смылась с первого раза?

– Может, из-за осветления? На осветленных волосах хорошо закрепилась…

– Я же не вся осветлялась… Лен, что мне делать?

– Успокойся, я пятого на работу выхожу – перекрасим тебя в темный цвет. Походишь черной.

– Пятого? Мне четвертого выйти надо.

– Лик, я сейчас на другом конце города, купи краску, сама покрасься. Все равно потом все смоется.

– Ладно, отдыхай дальше.

Я нажала отбой. Действительно, чего я паникую? Схожу в магазин, куплю краску – стану черной как ведьма. Я зарычала своему отражению. Все же лучше, чем перед женщиной-начальницей появляться в виде беса… Ладно. Два дня у меня есть.

Может, моя голова лучше знала, как именно я хотела выглядеть, вот и не желала расставаться с образом.

Сказава напоследок дьявольскому отражения: «Бу!», я включила телевизор. И под звонкие поздравления всей страны с Новым годом, разобрала пакеты со снедью от Вадима. Его забота носила исправный характер. Деньги на продукты я могла вообще не тратить. Временами я даже завидовала Наташе – хорошим мужем будет. Если будет…

Пустила воду в ванной с огромным количеством пены. Сегодня – день воды. Буду киснуть, пока краска не сойдет или кости от мяса отставать не начнут. Не спеша занялась уборкой. К тому времени, как вода набралась, я успела соскрести застывший салат с ковра. Погрузившись в горячую пену, я закрыла глаза, вспоминая вечеринку.

Все было замечательно, пока я не легла спать. Я мельком вспоминала отрывки нашего гудения до полшестого утра. И улыбалась. И мои волосы в сочетании с платьем произвели эффект бомбы, уложив на лопатки весь женский состав компании. Видимо, сон в гостях мне противопоказан. Все, что до этого казалось забавным, начало раздражать. Особенно парень, оказавшийся рядом.

Я вспомнила свой сон – один и тот же, часто повторяющийся, возникающий именно тогда, когда мне требовалась смена обстановки. Или я сама вызывала его тогда, когда чувствовала, что нужен толчок?

В дверной проем ванной я созерцала разгромленную комнату. Не забыть еще цветы полить. Или потом все полить и помыть, а сейчас завалиться спать? Я нырнула с головой в пену, смывая очередную порцию шампуня. Вынырнула, протерла глаза распаренными пальцами. И уставилась на силуэт в моей комнатушке, между креслом и сохнущим пятном на ковре.

– Здравствуй, Лика.

Вода вместе с пеной полилась из ванной от моих испуганных телодвижений. Я сжала себе виски и вновь погрузилась в пену. Сердце бешено застучало. Черт! Я ведь не пила. Я совсем не пью! Семь с лишним месяцев. Открыла глаза.

– Привет… – я изумленно смотрела на дверной проем, в котором, улыбаясь, стоял Шатир.

Повисла тишина. Было так тихо, что я слышала, как лопаются пузырьки пены.

– Я подожду в комнате, – он ушел, прикрыв дверь.

Наверное, минут десять я просто сидела, не в силах осмыслить его появление. Потом медленно поднялась и заметила, что у меня дрожат руки.

Пока я вылезала и закутывалась в халат, в памяти лихорадочно пронеслись все события нашего знакомства. Мозг бунтовал против возрождения того, что я так упорно пыталась забыть на протяжении стольких месяцев. Я медленно вышла из ванной, пытаясь обрести дар речи.

Знающий силу стоял посреди разоренной комнаты. Его наряд и небольшой кинжал в украшенных ножнах нелепо смотрелись рядом с телевизором и компьютером.

Я застыла в проеме.

– У тебя всегда так? – продолжая улыбаться он обвел руками мой бедлам. – В прошлый раз даже почище было.

– Зачем ты здесь? – выдавила я.

Мой голос не звучал ни приветственно, ни радостно. Лицо Шатира стало серьезным.

– Я думал, мы встретимся по-другому.

– По-другому?

– Ты обрадуешься мне…

– Обрадоваться? Тебе что, опять понадобилась моя помощь? У вас что-то произошло и я могу пролить свет на данный вопрос?

– У тебя странная реакция, – он явно не ожидал от меня такого приема.

– А чего в ней странного? Ты бросил меня! Меня просто кинули наедине с демоном в моем мире. Вы ни разу за все это время не поинтересовались, осталась ли я жива, и что происходит здесь, куда по вашей вине пролез анатрион. Вы получили то, что хотели от меня. На этом все и закончилось. А…. Даже не на этом… Еще мне постарались запудрить мозги, что якобы ничего вообще не происходило! Что это мое больное воображение! Скажи мне, кому пришла в голову мысль отправить меня именно в тот день, когда я ушла отсюда к вам и сделать все происшедшее бредом валяющейся без сознания после отравления? Кому? Можешь даже не отвечать. Я кандидатуру знаю!

– Лика, – его голос стал почти умоляющим, – подожди с обвинениями. – Он попытался обнять меня.

Но я резко щелкнула по его вытянутым рукам и отскочила подальше. Шатир грустно прошел мимо меня и сел рядом с горкой моего белья на диван.

Если бы он только знал! Знал, как тяжело жить после того мира. Вспоминать каждый миг, проведенный с ними, не в силах вернуться. Как хочется выть ночами от тоски и одиночества! Отчаянное стремление к заботе Вадима и вечные поиски подобия того, кого встретила там…

– Мы не бросали тебя. Если бы я только мог, я первым пошел бы сюда. Давай поговорим. Не спеши с выводами. Я понимаю, что припозднился. Но я правда не мог раньше. Частично, по твоей вине, между прочим.

– О, так, ты меня обвиняешь?

– Ни в коем случае, я пытаюсь тебе обьяснить. Может, выслушаешь?

Умом я понимала, что он говорит правду. Я верила Шатиру. Он не из тех, кто прячется от опасности. Но дело было в другом. Во многом другом.

– Ты не понимаешь, я столкнулась здесь с тем существом, которое не должна была никогда встретить в своем мире. Никогда! – сорвалось на крик. – Ничего ты не понимаешь! Но во всем виноват ты!

Конечно, он ничего не понимал и не мог понять. Как тяжело найти себя, найти работу, объяснить обоим родителям, что произошло с дочерью. Точнее, с ее головой. Почему временами она сидит дома и боится выйти на улицу.

Вернуться в эту жизнь с этими же людьми вокруг, но другой внутри и снаружи. Никто не мог понять, откуда во мне эти перемены: я цвела снаружи, хорошела и хорошела, но окружающий мир перестал меня интересовать. Андрей стал очередной черт знает какой попыткой вернуться к человечеству. Родители списывали все это на стресс от потери работы в такое нелегкое нестабильное время. А я, осознавая, что надо жить и выкарабкиваться из всего этого, пыталась привести себя в норму и забыть. Забыть все, что видела, где была и с кем.

Работу я нашла довольно скоро. Знала, что в этом спасение. А без страха выходить на лестничную площадку… Даже с этим я справилась быстро. Я просто твердила себе: «Что еще может тебя напугать после всего?»

Но эта пустота внутри – вот что главное, пожирающее эмоции. От нее сходят с ума, не зная, чем себя занять и наполнить. И пустота меня душила, не давая полноценно жить той жизнью, для которой я родилась именно в своем мире.

– Что все-таки случилось? – Шатир робко дернулся.

– Я встретила тут аналог анатриона для моего мира. Увидела то, что не должна была видеть и знать. Кому рассказать – меня отправят в психушку. Впрочем, уже ничего не важно. Меня ничем не прошибешь. Не должна была, но увидела. Подумаешь! – я уныло скрючилась на краю дивана, подальше от мага.

– А может, должна была? Ты думаешь, что для нас пересечение времен – обыденность? Такого никогда не было. – он неосознанно теребил в руке мой лифчик.

– Ладно, – я немного остыла, – рассказывай, что случилось. Зачем ты меня в таком состоянии вернул обратно, ты же знал, что анатрион уйдет вместе со мной сюда?

– Дело в том, что это не я тебя вернул. Ты сама каким то образом вернулась. – Он остановил мой открывшийся было рот. – Я же пытался вернуть тебя еще до нападения, так?

– Пытался…

– Заклинание то я прочитал. Только сработало оно поздновато и не совсем вовремя. Так что, от меня твое возвращение не зависело. Может, магия сферы так повлияла.

Я вспомнила как протестовала против моего возвращения и как желала его когда мое тело будто плавили. Может быть, может быть…

– Допускаю… но сам то ты почему не вернулся со мной? Ты меня бросил, истекающую кровью наедине с демоном! И зачем вы устроили все так, как будто ничего не было? Почему вернулась я в тот день, когда все началось?

– Ты вернулась в тот день? – Шатир удивился совершенно искренне.

– Да. И очутилась в больнице, в которой мне заявили, что я отравилась выпитым вчера. Хотя на самом деле мы с тобой в это время должны были в другой больнице разбираться, что дальше делать. А мне говорят, что я пять дней в реанимации без сознания валялась. Очень удобное совпадение по времени! Приезжаю домой, а тут – ни следов крови, ни следов нашего с тобой пребывания. У меня не стыкуется ничего. Объяснишь?

– Даже не знаю, что тебе сказать. – он честно был потрясен. – Может, Совет поработал? Нас ведь там всех Совет накрыл вместе со сферой. Они то тебя и проведывали здесь.

– Они проведывали? А ты?

– На меня вето наложили. Не мог я перемещаться.

– И ты, конечно, подчинился? Стал законопослушным?

– Лика, у меня магию всю забрали. Я вообще ничего не мог. Вот, как смог, сразу к тебе пришел.

– Почему раньше не пришел? Почти восемь месяцев прошло… – дыхание перехватило.

– Не мог я, правда не мог. Да и считал, тебе лучше будет, если забудешь все и сразу. И Совет тут правильно сделал.

– Как я могу такое забыть? – голос мой был полон горечи, – Постой… а как Совет умудрился ко мне попасть? Никто же не мог… кроме тебя.

– Я им сам заклинание дал. Из башни. Переживал за тебя. Они устроили как лучше.

– Лучше для них?

Он пожал плечами.

– Выставить меня сумасшедшей! Ну конечно! Только про записку они не могли знать.

– Какую записку?

– От… неважно… – я погрузилась в неприятные воспоминания, – И зачем сейчас тогда пришел? Уж точно не навестить меня. Тебе что-то нужно, да?

– Отдать тебе кое-что, – Шатир достал из-за пазухи какой-то свиток. – Помнишь, в башне на столе два лежало, один для меня был, а второй я прочитать даже не смог, для тебя он. В моем так и написано. Тебе отдать. Мозги то у меня раньше получше были. Я решил, надо слушаться. Как только сила появилась– сразу сюда.

– Так и сразу?

– Сразу. Я себе прежнему решил доверять. Сказано тебе отдать– лучше отдать.

Он протянул мне свиток. Я лишь мельком пробежала его глазами, весь свиток был исписан мелкими черточками и точками – ничего непонятно. И бросила его подальше на диван.

– Я там ничего не понимаю, – ответила я на вопросительный взгляд.

– Лика, я только его тебе отдать хотел. А потом уйти. Я же понимаю, что у тебя своя тут жизнь. И нельзя вмешиваться. Но… я тебя так рад видеть! И соскучился сильно. – Шатир робко, совсем на него не похоже, смотрел на меня.

И я растаяла. Я долго плакала, обнимая его. Такой близкий мне человек, практически родной. Сама не знаю почему, но он стал для меня столь важен.

– Я тоже скучала, мне так плохо без вас было!

– Не надо, милая, мне уйти будет трудно. – его руки затряслись.

– Но ведь не прямо сейчас?

– Почти… Что у тебя с головой?

– Новый год у меня. Карнавал.

– А-а. – он с интересом меня разглядывал. – Ты изменилась. Не только снаружи.

– Я знаю. Ожидал увидеть прежнюю?

– Ожидал… я вообще боялся, что ты переехала. Столкнулся бы тут с мужиком каким-нибудь и пытался бы объяснить, что пришел с миром.

Я невольно рассмеялась. Потом засуетилась.

– Не знаю, что тебе предложить. Может помыться хочешь? Будешь чай? – вопрос показался дурацким.

– Лучше кофе. – его лицо прояснилось.

– Пойдем. – я отвела его на кухню и выгребла все из холодильника.

Молча, мы сидели и пили кофе. Я смотрела на него, ужасно не вписывающегося в мою кухню. Внутри у меня была такая тоска, хотелось выть. Наконец, я не выдержала.

– Как вы там? Расскажи обо всех.

– Ты уверена, что хочешь знать? Может, не надо напоминаний.

– Ты их и так разжег, появившись снова в моей квартире. Рассказывай. Сколько времени у вас то прошло?

– Ну, – Шатир прищурился. – у нас всего месяц. За достойный возврат сферы, Совет нас всех наградил. Ты энергию то всю очистила, через себя пропустила. Так что, теперь ее хватит еще лет на триста. Сфера вновь у Совета, на старом месте. Копит силы. Наемники наши, кто уцелел, теперь стали знаменитыми и кучу денег зарабатывают, наверное, за свои услуги. Кирд с ними из Тарвина уезжал. Где сейчас не знаю. Да мы с ним особенно и не общались. Я все там же, при Совете. Только более значимый – он приосанился. – Вот, вкратце, и все.

– Все?

– Да, – он хитро улыбнулся, – а про кого ты еще хотела услышать?

– Ты знаешь, не томи.

– Элрон все-таки женится на Лии…

Я застыла от неожиданности.

– Не может быть!

– Может. Мы как раз сидим и отмечаем все их помолвку. Так что, я, собственно, с праздника к тебе. Они тебе привет передают.

Я сидела, молча мешая остывающий кофе.

– Праздник… Здорово там наверное…

– Да, вот только вспоминали, как ты к ней с синяком на пол лица явилась. – Он натянуто засмеялся.

– Я сейчас приду. – едва сдерживаясь, я побежала в ванную. Остановить текущие слезы не получалось. Почему мне закрыли этот путь? Почему я должна довольствоваться только воспоминаниями? Почему я не могу увидеть тех, кого хочу?

Вода крупными каплями стекала по мокрому лицу, перемешиваясь с солью слез и шлепками ударяясь о раковину. Я почти что видела перед собой залитую светом залу Лии, кучу гостей, сидящих и полулежащих за столами и улыбающееся светящееся лицо Элрона, повернутое к эльфийке.

– Знаешь, Шатир… – вылетев из ванной, я с испугом уставилась на пустой стул и чашку. – Шатир! – но ответом мне была тишина. Мой маг исчез так же, как и появился.

Долго еще я сидела на кухне и рыдала по своим ушедшим фантазиям. Но сказка вновь вернулась туда, где ей и суждено было быть.

Появление Шатира здорово пошатнуло мои нервы и чувства. На следующий день я свалилась с диковенной болезнью, называемой депрессия. Слабым голосом соврала начальнице про простуду и выпросила себе неделю отпуска, ровно столько я посчитала нужным для себя, чтобы прийти в норму.

Я блуждала по квартире, пугая зеркала красной шевелюрой, так чудесно оттеняющей мои красные глаза, гуляла по заснеженному городу, смотрела телевизор, щелкая по всем каналам сразу.

Жизнь понемногу возвращалась.

Так прошло три дня.

***

– С Рождеством! – В девять утра бледное лицо Вадима в моем дверном проеме не очень радовало…

– Ты все еще красно-зеленая? – он застыл, – Тебя уволили?

– Еще нет. Я в отпуске.

– Сейчас?

– Почему бы и нет? Сейчас в Париже новогодние распродажи.

– Болеешь?

– Угу.

– Лекарства какие-нибудь нужны?

– Да заходи ты уже! – я втащила его в квартиру. – Зачем пришел в такую рань?

Вадим вытянулся на моем старом диване и с тревогой рассказывал о своей первой ссоре с Наташей. Прямо как на приеме у психолога. Таких эмоций я у него никогда не видела. С удивлением, я слушала его пылкие речи о вредоносности и глупости всех женских особей.