Текст книги "Пять ночей с драконом. Истинная (СИ)"

Автор книги: Ольга Герр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17. Одинокий

Чародейка сбежала… Рискнула шагнуть в тень с их сыном на руках. Игнорируя его мольбу, она предпочла ему неизвестность. Грею стоило бы разозлиться, броситься за ней в погоню, поймать и вернуть силой. Для дракона это не проблема.

К какой бы хитрости чародейка ни прибегла, рано или поздно он бы ее подловил, но… не захотел. Грей устал. От вечной борьбы, от непонимания и сопротивления. А главное – он не винил в случившемся чародейку. Только себя. Как надо было напугать девушку, чтобы она пошла на сговор с приспешниками демонов, лишь бы избавиться от него?

А ведь все у них начиналось не так уж плохо. Грей помнил с какой доверчивостью эльтхан смотрела на него в первую ночь. Он сам все разрушил. Оттолкнул ее от себя недомолвками и эгоизмом.

После этого все пошло неправильно. Побег, ссоры… С каждым разом между ними росла стена из недосказанности и упрямства, пока в глазах эльтхан не поселилась боль и разочарование. Чародейка ждала от него хоть чего-то: слова, взгляда, признания, что она ему дорога. Но Грей молчал. Смотрел свысока, как привык. Она никогда не была для него равной и чувствовала это.

Если бы он тогда просто позволил себе шаг навстречу, все могло быть иначе. Но драконы не умеют нравиться. Они берут и подчиняют, но не просят и убеждают. И кто в итоге во всем виноват? Только он.

Грей смотрел на стену, куда вошла чародейка и исчезла. Даже коснулся ее, словно проверяя – чародейки правда нет? Стена была прохладной и твердой на ощупь, как и полагалось. Проход, через который ушла эльтхан, закрылся.

Четвертая ночь не состоялась, а это значит, что начиная с сегодняшнего дня Грей будет каменеть. Медленно и неотвратимо обращаться обратно в кусок булыжника. Ему предстояло решить, что с этим делать.

На самом деле, вариантов было даже больше, чем два. Во-первых, он мог найти и вернуть чародейку. А после заставить ее выполнить условие четвертой ночи. Да, она прибегла к хитрости – перемещалась изо дня в день, чтобы избежать встречи с ним. Но дракон терпелив, а эльтхан однажды все же совершила ошибку.

Измотанная страхом и постоянной гонкой, она уснула и пропустила момент, когда день сменился ночью. Грей пристально следил за чародейкой и видел ее просчет.

Вот сейчас он мог явиться и все исправить. Но не сделал этого. Почему? Он и сам задавался этим вопросом. Разве он не жаждал вернуть братьев к жизни? Разве не хотел жить сам? Может быть, его не тревожили пальцы, превратившиеся за полгода в мертвый камень? Еще как тревожили! Но он просто не мог отнять ребенка у матери.

Грей не отправился за сыном. Ни в ту ночь, ни в последующие. Чародейка приняла решение, он не будет его оспаривать. А значит, у него осталось всего два варианта – спасти братьев или помочь сыну вырасти полноценным драконом.

Он знал, где найти спасительницу, по крайней мере, для младшего брата. Но за ней надо снова отправиться в другой мир, а перенос требует слишком много сил, которых у каменеющего дракона и без того мало. Ведь еще надо поддерживать собственную магию, что оживила родной город эльтхан. Выполнила она свою часть сделки или нет, а Грей не позволит ее близким умереть. Это самое малое, что он может сделать для своей чародейки.

Оставшиеся силы Грей мог потратить на переброс девушки брата в свой мир. Или мог сэкономить, дожить до двенадцатилетия сына и назвать ему истинное имя.

Если выбрать второй вариант, то у него хватит времени, чтобы научить сына летать и управлять магией. А назвав ему имя, Грей сможет достойно умереть. Увы, братьев он не спасет, но для них и без него не все будет потеряно. Возможно, однажды та самая рука коснется камня, и кто-то из драконов снова оживет. И тогда уже его сын, а не он сам, поможет собрату снять проклятье.

Без колебаний Грей выбрал сына. Начались тяжелые годы одиночества, ожидания и медленного окаменения.

Камень захватывал все больше тела, превращая живое в мертвое. Он полз вверх по голени, оставляя после себя холод и тяжесть. А когда Грей сжимал кулаки, суставы хрустели, будто старое дерево под напором ветра, а кожа трескалась.

Холод поднимался выше, обволакивал грудь, тянул вниз, делал тело неповоротливым и уставшим. Каждый вдох давался с усилием, и дракон впервые ощутил страх. Не перед смертью, а перед неподвижностью. Перед пустотой, в которой не будет ни мысли, ни чувства, ни даже воспоминаний.

Однажды он не сможет моргнуть, не сможет вдохнуть. Все, что останется от него, – застывшая оболочка. Но он ни мига не сомневался в правильности своего выбора.

Чародейка стольким пожертвовала ради Грея… Семьей, спокойной жизнью, личным счастьем. Теперь его черед жертвовать ради нее.

До чего же тоскливо стало в замке! Он окончательно опустел. Приспешники демонов и те покинули его стены. Грей остался совсем один на целых пять лет.

Все это время он наблюдал со стороны, как растет и развивается его сын. Гордился его успехами и переживал из-за проблем. Радовался первым шагам, слышал первое слово. Смотреть и не вмешиваться было тяжело, но Грей осторожничал. Мальчик должен сначала подрасти.

Впервые Грей пришел к сыну, когда тому исполнилось пять лет. Он был уже достаточно смышленым, чтобы понимать – маме о нем рассказывать нельзя.

К счастью, между ним и сыном нет тех ограничений по встречам, что действуют с чародейкой. К Реду он мог прийти в любое время суток. Правда вид у него был еще тот: Грей уже хромал на одну ногу, а правую руку, окончательно окаменевшую, носил на перевязи.

Вечер клонился к закату, на море начался прибой. Грей стоял у кромки воды, опираясь на посох. Правая нога тянула назад, каменная рука безвольно висела на перевязи, но он все равно держался прямо. Словно хотел доказать самому себе, что еще не пал. Рано списывать его со счетов.

Он неплохо изучил привычки сына. Тот любил по вечерам гулять на берегу. Вот и сейчас он услышал шаги мальчика. Легкие, полные детского азарта. Грей обернулся и встретил взгляд янтарных глаз.

Ред растерялся на секунду, а потом спросил:

– Вы кто? Я вас раньше в нашем поселке не видел.

– Я прибыл издалека.

– Вы странный… – пробормотал Ред. – У вас глаза… как у грозы. Серые, но как будто с молниями внутри. У людей так не бывает.

Грей едва заметно усмехнулся. Наблюдательный. Чародейка позаботилась о том, чтобы их сын знал свои корни. За это он был ей благодарен.

– Что-нибудь еще? – уточнил Грей.

Ред шагнул вперед и задумчиво склонил голову на бок.

– Когда вы подошли, ветер переменился. Он дул с моря, а сейчас с берега. А еще пахнет дождем, хотя небо чистое.

– И какие выводы ты сделал?

Ред глубоко вздохнул и выпалил:

– Я думаю, вы – дракон!

Надо же, как быстро он его раскусил. А ведь ему всего пять! Но Ред словно всю жизнь готовился к этой встрече, приглядывался к незнакомцам в поисках себе подобных. А, может, так и было? Все же быть единственным драконом во всем мире безумно одиноко. Ему ли не знать…

Сотни раз Грей представлял эту встречу. Как будет объяснять сыну, кто он и зачем пришел. Подбирал слова, составлял речь и переписывал ее. Снова и снова. Переживал, что сын ему не поверит. Но вся его подготовка и страхи оказались напрасны. Ред принял его сразу и безоговорочно.

– Мама говорила, что во всем мире помимо меня есть всего один дракон – мой отец, – произнес Ред. – Значит, вы…

– Да, – кивнул Грей.

Мысли сбились, слова толпились на языке. Столько всего хотелось сказать! Но горло перехватил спазм.

Грей смотрел на мальчика и не верил. Такой маленький, а внутри – его сила. И все же он казался неимоверно хрупким. Впервые Грей ощутил не только гордость, но и странную мягкость. Захотелось укрыть ребенка крыльями, прижать к груди, защитить от всего мира. Пусть кто-нибудь попробует косо взглянуть на него – он пронзит его молнией.

Ради сына Грей должен протянуть как можно дольше. Ведь теперь он не только дракон, но и отец.

– Ты дашь мне имя, – Ред смотрел на него снизу вверх совершенно без страха. – Как ты меня назовешь?

– Ты слишком мал для драконьего имени, – улыбнулся Грей. – Придется потерпеть.

Видимо, об этом ему тоже рассказала чародейка. Мальчик запомнил и потребовал свое. Сын явно унаследовал его характер. Это хорошо. Дракон без воли – просто камень.

– Почему твоя рука каменная? – спросил Ред.

– Проклятье демонов, – вздохнул Грей. – Но, может быть, когда-нибудь ты сумеешь снять его. Если не с меня, то с наших братьев – других драконов.

Ред шагнул ближе, разглядывая каменную руку:

– Я не обещаю. Но попробую.

Грей сжал зубы, когда пальцы Реда впервые коснулся его. Увы, он не почувствовал тепло сына. Зато ощутил кое-что другое – мальчик поделил с ним силой! Совсем немного, но этого хватило, чтобы одеревеневшие мышцы спины расправились.

С тех пор они часто встречались. Грей рассказывал сыну все, что знал сам – о драконах, демонах и проклятии. И каждый раз неизменно просил: «Только не говори маме». Ред послушно хранил секрет и поддерживал его своей силой. Благодаря этому Грей протянул так долго.

Но одними разговорами дело не ограничивалось. Сын рос, и Грей учил его тому, что сам умел. Драконьему языку, контролю над магией, а затем и полету. Ред был смышленым учеником, он быстро все схватывал. Когда пришло время, Грей показал ему других окаменевших драконов и объяснил, как их спасти.

Общение с сыном притупляло тоску по чародейке, но до конца та никогда не проходила. Грей передавал подарки для эльтхан – то букетик цветов, то самоцвет. Ничего особенного, она должна верить, что все это от Реда. Но приятно было думать, что его цветы стоят в вазе возле ее кровати. Как будто он сам частично рядом.

– Почему мама так с тобой поступила? Она жестокая? – в возрасте десяти лет спросил Ред.

– Не говори так о матери, – одернул его Грей. – Она – лучшая женщина на свете, а я заслужил свои муки сам.

– Значит, ты скоро умрешь? – нахмурился Ред.

Он уже был достаточно взрослым, чтобы все понимать.

– Не переживай, – Грей потрепал его здоровой рукой по волосам. – Имя я успею тебе дать. Осталось всего два года. Это не так много.

– А потом?

– Потом ты вырастешь и спасешь других драконов вместо меня…

– Нет, – Ред упрямо тряхнул головой. – Мне этот вариант не подходит. Когда мне исполнится двенадцать, я уйду с тобой.

– Твоя мама будет вне себя от горя, – заметил на это Грей.

– Я буду уже достаточно взрослым, чтобы решать сам. Она поймет. Я обязательно стану ее навещать. Но сначала ты придешь к ней за четвертой ночью.

– Она мне откажет, – вздохнул Грей.

– А ты рискни, – настаивал Ред.

Пришлось пообещать, что ради сына он попробует еще раз. Последний…

Глава 18. Живой камень

Колени подкосились, и я едва не упала. Устояла на ногах лишь потому, что Ред подскочил и поддержал меня под руку. Он что-то говорил мне. Кажется, даже кричал. Но его голос долетал до меня, как издалека.

В ушах набатом колотилось сердце, заглушая все прочие звуки. Меня переполняли эмоции. Разные, но все одинаково сильные. Я не понимала, как реагировать на новость.

Грей жив! В этом нет никаких сомнений. Никто другой не мог дать Реду истинное имя, только его отец. Но если он в порядке, почему не пришел раньше? Не смог нас найти? Нет, я никогда в это не поверю. Грей всегда знал, где я. Исключение всего одно – хранилище. Но простая рыбацкая деревня им точно не является.

Выходит, он меня отпустил. На целых двенадцать лет. Позволил самой вырастить сына и насладиться жизнью рядом с ним. Нельзя не признать, что это был великодушный поступок. Впервые на моей памяти дракон подумал о ком-то, кроме себя. И сделал для меня больше, чем для себя самого. Неожиданно. Не верилось, что он на такое способен.

Но теперь все, щедрости дракона пришел конец. Он явился, чтобы забрать у меня сына. Я ни секунды в этом не сомневалась.

А что думает сам Ред? Он ненавидит меня за то, как я поступила? Сердце сжалось от страха. Сын уже понял, что все это время именно я стояла между ним и отцом. Я решала за него, прятала, оберегала…

Но я хотела уберечь его! А теперь он вырос. Слишком быстро. Мой сильный маленький дракон. Я гордилась сыном – до боли в груди, до слез. Он стал смелым, похожим на своего отца больше, чем мне хотелось признавать. Но чем выше он взлетал, тем дальше уходил от меня.

Неужели пора отпустить его? Позволить самому выбирать, где и с кем жить. Даже если его выбор разобьет мне сердце.

Нокс, разделяя мои чувства, расползлась по стене чернильным пятном, ее очертания дрожали и искажались. Из-за нахлынувших эмоций она не могла принять форму.

Коты дружно зашипели, протестуя против разлуки с Редом. Они бросились к его ногам – терлись, мурлыкали, впивались когтями в брюки, словно пытаясь удержать.

– Никуда ты не пойдешь! – заявил Апломб. – Мы против.

– Если дракон пришел за нашим мальчиком, значит, время настало, – вздохнула Хандра. – Но как же пусто в доме будет без него. Мы все умрем от тоски, точно вам говорю.

– Пусто и голодно, – согласился Обжора. – Ред всегда делился со мной обедом.

– И спать ложился, обняв меня! – пискнула Черная.

Коты гудели, как маленький хор боли, перебивая друг друга, мяукая, ворча, фыркая.

– Мы не готовы его отпустить, – подвела черту Жаба.

Я прижала ладони к груди, чувствуя, как внутри откликаются их слова. Они говорили вслух то, что я боялась признать: я тоже не готова. Я разделяла их переживания, но утешить было нечем.

Отважившись, я заглянула в лицо сыну. Страшно было увидеть в них обвинения и злость, но там была только печаль из-за близкой разлуки. Как и я, он понимал, что скоро нам придется расстаться.

– Теперь ты уйдешь с ним? – прошептала я, немного придя в себя.

– Так надо, – кивнул Ред.

Я всхлипнула и, не сдержавшись, произнесла:

– Я не отдам тебя!

– Не говори так, – попросил Ред. – Отец был добр ко мне все эти годы. Благодаря ему я умею летать и владею своей магией. И это мое решение – уйти с ним. Он не хотел меня забирать. Но время пришло… Я должен стать полноценным драконом, мама.

Он говорил, а я слушала, открыв рот. Грей все это время общался с сыном за моей спиной? И не забирал… Как такое возможно?

Это был шок: Грей находился рядом, наблюдал, разговаривал с Редом, а я ничего не знала! Сколько раз я оглядывалась, чувствуя чей-то взгляд, и списывала это на воображение. А оказывается, это был он.

При этом Грей не украл у меня сына. Не применил силу, не потребовал своего. Просто был рядом. Молча, терпеливо. Поддерживал Реда, учил, но не вмешивался в нашу жизнь.

Это поразило меня до глубины души. Грей, которого я знала, никогда бы не отказался от права решать за других.

Внутри шевельнулось что-то теплое, будто кто-то осторожно коснулся сердца. Все это время Грей мог поступить по-другому, но сдержался. Я что же, испытываю… благодарность? Давно забытое чувство, которое я не ожидала применить к дракону снова. Сколько раз я проклинала его, вспоминала с болью, с обидой… А он взял и подарил мне возможность быть матерью, без страха и постоянной тени за спиной.

– Ты должна отдать меня отцу, мама, – произнес Ред. – Пора.

На крыльце скрипнула половица. Я посмотрела Реду за плечо, но ничего не увидела в темноте. За порогом уже царила ночь. Если это дракон, то он пришел не только за сыном. Он явился за четвертой ночью.

Вдохнув, я уловила особый запах петрикора. Как давно я его не чувствовала! Сомнения прочь. Это Грей. Мой кошмар. Мой рок. Моя судьба, от которой никуда не деться.

– Отец! – Ред поторопился к мужчине, чтобы помочь ему переступить порог.

Я осталась на месте. Только судорожно пригладила волосы. Почему-то стало важно, как я выгляжу. Хотя долгие годы внешность меня не волновала.

Коты снова зашипели. Как и я, они не могли смириться, что Ред покинет нас. Я даже открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость. Но Грей вошел в полосу света, и я забыла слова. Он выглядел… ужасно. Тот, кого я помнила сильным и ловким, словно сама буря в человеческом облике, теперь напоминал сломанное грозой дерево.

Правая нога Грея волочилась по полу с неприятным скребущим звуком. Одна рука окаменела до плеча и висела на перевязи – тяжелая и мертвая. Камень был темным, с прожилками, как будто некогда раскаленная лава остыла и превратилась в базальт.

Каждый шаг давался Грею с усилием, ему приходилось подволакивать ногу. Спина ссутулилась, и эта привычка, раньше несвойственная дракону, выдала, как глубоко камень въелся в него, но все же окончательно не поглотил. Невероятно, как он вообще сочетался с телом. В местах, где камень переходил в живую плоть, кожа была воспаленной и болезненно-красной.

Осмелившись, я заглянула Грею в лицо. По виску и щеке тянулась сеть трещин, как морозный узор по стеклу. Один глаз остался прежним – серебристым, живым, полным света. Другой подернулся тусклым каменным налетом, и от этого взгляд казался неровным, неестественным.

Я прижала ладонь к губам, чтобы не вскрикнуть. Воспоминание о том, каким Грей был, и вид того, каким он стал, не укладывалось в голове. Контраст был слишком резким.

Когда-то я до дрожи в коленях боялась дракона, ненавидела его силу, потому что она напоминала о собственной слабости. Теперь же я смотрела на него и не чувствовала угрозы.

А ведь время изменило не только дракона, но и меня. Может, мы оба окаменели, просто каждый по-своему. Он – снаружи, я – внутри.

Но стоило посмотреть на Грея, и камень, сковавший мою душу, дал трещину. Сердце защемило от жалости: дракон, властелин бурь, теперь лишь старый утес.

И все же – он стоял передо мной. Живой. Упрямый. С той же несгибаемой волей во взгляде. И мне вдруг захотелось протянуть руку и прикоснуться. Убедиться, что он не до конца камень. Что там, под этой неживой коркой, еще есть тот Грей, которого я когда-то знала.

– Впустишь? – спросил он хрипло.

Я передернула плечами, гоня прочь мурашки от этого знакомого и почти позабытого голоса. Как будто прошлое ожило и пришло в мой дом. Двенадцать лет… огромный срок!

Года разлуки стерли все, что было между нами. Все то, что мы сделали друг другу, растворилось во времени. Нет, я не забыла. Просто все теперь казалось чужим, не моим. Я помнила факты, слова, поступки, но не чувства. Они выцвели, как яркая ткань на солнце.

Остались лишь смутные воспоминания, покрытые пеплом времени. Они уже не вызывали былых сильных эмоций. Иногда даже казалось, что все это было не со мной, а с кем-то другим – с наивной, упрямой девушкой, которую я давно оставила в прошлом.

И сейчас, глядя на Грея, я не видела чудовище, каким он казался тогда. Только усталого мужчину. Мы словно впервые встретились и знакомились заново, с чистого листа.

Разумом я почти забыла дракона. Но тело помнило. Каждый вдох, каждый оттенок его голоса отзывался где-то под кожей – горячо, болезненно, по-настоящему.

Я молча посторонилась, пропуская его в дом. Оттого, что я прогоню Грея, ничего не изменится. Ред все равно уйдет с ним, он уже решил. Умом я понимала, что это правильно.

Так будет лучше для сына и его развития, а потому я не планировала удерживать Реда насильно. Хотя знала, что он бы внял моим слезам и остался.

Нет, я не стану портить сыну жизнь. Я уже дала ему все, что было в моих силах. Дальше его будет растить дракон.

– Прости, мама, – Ред обнял меня на прощание. Прижался губами к уху и прошептал: – Игнис. На древнем языке драконов это означает огонь.

Я вздрогнула. Сын назвал мне истинное имя, показывая, что доверяет и любит. А главное – не держит на меня зла за то, что я разлучила его с отцом. На глаза навернулись слезы.

– Я тоже люблю тебя, сынок, – прошептала я, вдыхая родной аромат своего ребенка.

Когда мы увидимся в следующий раз? Я не знала. И даже спрашивать не стала. Пусть у меня хотя бы останется надежда на эту встречу. Ею одной и буду жить.

– Идемте, – Ред махнул котам. – Попрощаемся на улице.

Те нехотя двинулись за мальчиком. Они никогда не могли ему отказать. У самого порога Ред обернулся и глянул на стену:

– Ты тоже, Нокс, – позвал он тень. – Пусть родители поговорят наедине.

Нокс замешкалась, но я кивнула, отпуская ее. Нам с Греем действительно есть, о чем поговорить. К тому же я точно знала, зачем он пришел.

Настало время четвертой ночи.

Глава 19. Четвертая ночь

Глядя в окно, я наблюдала, как сын, сопровождаемый котами и тенью, уходит к морю. Под предлогом последней совместной прогулки Ред оставил меня с Греем наедине. Как любой ребенок, он мечтал о мире между родителями.

Грей, тем временем, устало проковылял к лавке и сел. Одну ногу ему пришлось вытянуть в проход, так как она не сгибалась. Со своего места он молча изучал меня. Его лицо, когда он сидел вот так неподвижно, напоминало маску. Как будто он уже окончательно превратился в камень.

Долгое время никто из нас не решался нарушить тишину. Не могли подобрать правильные слова. В прошлом мы много обидного наговорили друг другу и теперь не знали, как начать.

Первым отважился Грей:

– Мы столько разрушили, – пробормотал он.

– Но и кое-что создали, – ответила я. – Нашего сына.

– Он – твоя заслуга. Ты была права, забрав его, – произнес он тихо. – Ему нужна была мать.

Я с недоверием покосилась на него. Похоже, не одну меня изменили прошедшие двенадцать лет. Прежний дракон никогда бы не признал свою ошибку.

– Я смогу видеться с ним? – попросила с надеждой.

– Возможно… – уклончиво ответил Грей.

– А что с моими родными? – я должна была о них спросить.

За эти годы я сотни раз думала о них, но так и не отважилась проведать. Покидая Обитель Творца, я оставила прошлое, но это не значит, что судьба близких перестала меня волновать. Просто между ними и сыном я выбрала того, кто сильнее во мне нуждался – свое дитя.

– Они живы и здоровы. Мор не вернулся в твой город, – ответил Грей.

Я не могла проверить его слова, но сердцем чуяла – не лжет. Все эти годы, несмотря на мое неповиновение, дракон соблюдал наш договор. Для меня это многое значило.

– Я должен это спросить, а ты должна ответить, – произнес Грей. – Ты добровольно отдаешь мне сына?

Я вздохнула. Была бы моя воля… Но что толку кипятиться? Если Ред хочет быть с отцом, я препятствовать не стану.

– Да, – кивнула я. – Забирай его, я не буду этому противиться.

Грей вздохнул и откинулся назад, прижавшись затылком к стене.

– Спасибо, – прошептал он. – Обещаю, что позабочусь о нем. А когда придет время, он вернется к тебе. Ты вырастила прекрасного дракона, эльтхан. За это я буду всегда тебе благодарен.

Упираясь здоровой рукой в лавку, Грей не без труда поднялся на ноги и заковылял обратно к двери. Я наблюдала, как он уходит, кусая губы. И это все? Он просто заберет Реда (нет, Игниса) и исчезнет?

– Как же четвертая ночь? – спросила я ему в спину. – Она состоялась?

Грей застыл. Даже по спине было видно, насколько он напряжен.

– Ты же знаешь, наши ночи особенные – мы должны провести их вместе, предаваясь страсти, – ответил он, не оборачиваясь.

– Тогда почему ты уходишь? Разве ты не обратишься окончательно в камень, если не проведешь эту ночь со мной?

– Обращусь, – согласился он, поворачиваясь ко мне. – Но двенадцать лет назад ты ясно дала понять, что не желаешь меня. Я не стану тебя принуждать.

– Ах, теперь ты вспомнил о благородстве! – всплеснула я руками. Как это у него получается – парой слов выводить меня из себя? – И готов даже умереть. А ничего, что наш сын не получит всех необходимых знаний от отца? Нет уж, – фыркнула я, – так легко ты не отделаешься. Будешь исполнять свой отцовский долг до конца.

Левый уголок губ Грея приподнялся. Не уверена, что это была усмешка. Скорее улыбка, просто правую часть его лица парализовало окаменелостью.

– Значит ли это, что ты отдашь мне четвертую ночь? – уточнил он.

Я облизнула вдруг пересохшие губы. Я могла сказать “нет”. Могла выгнать его, закрыть дверь, стереть все, что связывало нас. Могла оправдать свое согласие тем, что он нужен сыну. Мол, все это ради него. Но правда была в том, что часть меня желала спасти дракона. Может, это жалость. Или что-то большее. Не знаю… Мне известно лишь одно – Грей глубоко въелся в меня. Возможно, глубже, чем камень в его плоть.

В горле запершило, я не нашла в себе сил ответить, только кивнуть.

Взгляд Грея потеплел. В нем появилась робкая надежда, как будто он сам не верил своему счастью. В следующий миг он отвел глаза, пытаясь спрятать эмоции, но опоздал: я все поняла по тому, как едва заметно дрогнули его ноздри, по срыву дыхания и легкой дрожи в теле. Поразительно, я прочла все даже на наполовину каменном лице дракона. Похоже, я изучила Грея намного лучше, чем думала.

Он сделал порывистый шаг ко мне, но, не удержав равновесие, споткнулся. И вот уже я сама дернулась ему навстречу, чтобы поддержать.

– Я уже не тот, что был раньше, – невесело усмехнулся он. – Не жди от меня многого.

Сердце сжалось. Я помнила его другим – горячим, живым, словно сама стихия, которой он повелевал. А теперь под руками был неподвижный монолит, и только дыхание, сбивчивое и тяжелое, напоминало: он все еще жив.

Двенадцать лет меня не касался мужчина. Если подумать, Грей был моим единственным. До него я лишь несколько раз целовалась с Верджилом. Но он превратился в затертое воспоминание. То ли было, то ли не было… да и неважно это сейчас.

Когда Грей опустил ладонь на мою поясницу и притянул меня ближе, я не отстранилась. По телу разлилось знакомое тепло. Почти родное. Кто бы подумал, а я, оказывается, скучала по прикосновениям дракона.

Но я совру, если скажу, что не волновалась. Как вообще разделить ложе с каменным изваянием? А если он везде… такой…

Полный муки стон вырвался из горла Грея, когда моя ладонь прижалась к его прессу. От неожиданности я отдернула руку.

– Тебе больно? – испугалась я.

Вместо ответа Грей устало прикрыл глаза. И снова эта кривая то ли усмешка, то ли улыбка исказила его лицо.

– Нет, – вздохнул он и обреченно признался: – Я ничего не ощутил.

Ах, вот оно что! Я коснулась не живого тела, а камня. Там, где Грей не способен чувствовать. Что ж, это будет сложнее, чем я думала – провести ночь со статуей.

Похоже, сегодня инициатива полностью на моей стороне. Грей слишком слаб и растерян, чтобы быть ведущим.

Я прошлась пальцами по его груди еще раз, медленно, осторожно, проверяя границы камня и плоти. Это было легко, они отличались даже под рубахой. Камень – холодный и шероховатый на ощупь. По сравнению с ним живая плоть обжигала теплом и через ткань.

– Каково это?.. – вопрос сам сорвался с губ, до того, как я сообразила, о чем спрашиваю. Очевидно же, что ему тяжело! А тут еще я со своим любопытством.

Но Грей, вопреки ожиданиям, ответил:

– Страшно. Каждый раз, когда я засыпаю, думаю – какая часть меня умрет этой ночью.

Я не нашла, что сказать на это. Для дракона признание своей слабости было верхом откровения. Захотелось как-то его поддержать, продемонстрировать, что я оценила оказанное мне доверие. Но слова – лишь пустые звуки, я сама всегда предпочитала поступки.

А потому я не придумала ничего лучше, чем приподняться на носки и поцеловать Грея.

Первым делом губы коснулись холодной, твердой поверхности. Камень не имел вкуса и не отдавал теплом. С тем же успехом я могла поцеловать стену.

Но тут пальцы Грея легли на мою щеку – горячие и живые. Этот контраст обжег сильнее огня. По моей коже скользнуло дыхание. Рваное, с хрипотцой. Повернув голову, Грей сам прижался живой частью к моим губам. Камень и плоть, холод и жар, смерть и жизнь смешались в нашем поцелуе.

Почудилось, каменная часть его лица дрогнула, будто отозвалась на прикосновение. Или я выдаю желаемое за действительное?

Я понимала, что до второго этажа, где находится спальня с кроватью, мы не доберемся. Грей просто не сможет подняться по лестнице. Он и на многое другое не способен. А потому я довела его до лавки, куда снова усадила, а сама, раздвинув бедра, забралась ему на колени.

Мне еще не приходилось быть главной в столь интимном процессе. Весь мой опыт насчитывал три ночи с драконом. Безусловно жаркие и страстные, но всегда вел Грей, я лишь подчинялась. И вот мы поменялись ролями.

Здоровой рукой Грей придерживал меня за талию, чтобы я не упала, но это все что он мог. Раздевать нас обоих тоже придется мне. Я начала с его рубахи. Развязала ворот и потянула ее верх из брюк. Грей, покорно наклонив голову, позволил снять с себя одежду.

Обнажив торс, я изучила его с любопытством исследователя. Прикасалась, ласкала и целовала, пытаясь согреть застывшие участки, вдохнуть в них жизнь. Мне бы хоть какой-то отклик!

Но Грей сидел почти неподвижно. Только дыхание тяжелое, да еле заметная дрожь выдавила его эмоции. В груди защемило. Возможно, я переоценила свои силы и уже поздно что-то исправить.

– Опять ничего? – разочарованно вздохнула я.

В полумраке гостиной глаза дракона сверкнули серебром. Оба!

– Мне кажется… – пробормотал он, – я почувствовал… что-то.

Сердце сделало скачок. Я снова склонила голову и поцеловала Грея в изгиб шеи. Мое дыхание коснулось камня, и почудилось, будто он поддался. Едва заметно. Как лед под первым лучом солнца. Тогда я усилила напор.

Треск. Почти неслышный, но реальный. Тонкий излом побежал по каменной корке, и из-под нее проступила живая кожа. Теплая. Настоящая.

Отчаяние сменилось восторгом. Я скользнула губами выше, по ключице, оставляя за собой след. Там, где я прикасалась, серость отступала и появлялась кожа. Тело словно вспоминало, каково это – быть живым.

Грей тяжело выдохнул, его плечи дернулись. Камень треснул снова. На этот раз громче, словно лед на реке.

Дракон судорожно сглотнул и попросил:

– Продолжай…

И я, наконец, поверила, что смогу вернуть его. Каждое мое прикосновение отзывалось в его теле. Камень осыпался пылью, уступая место теплой, гладкой коже.

Грей задышал чаще, будто пробуждаясь после долгого сна. Чудо действительно случилось. Не магией, не древним ритуалом. Моими руками. Моими поцелуями. Моим сердцем.

Я обвила шею Грея руками и прижалась всем телом, согревая его дыханием, прикосновениями и поцелуями. Он откликался все охотнее. Его правая, каменная рука дрогнула. Пальцы впервые за много лет сомкнулись на вороте моего платья и дернули вниз. Раздался треск. Ткань не выдержала напора дракона. Хм, похоже, не все придется делать самой.

Я тоже времени даром не теряла – справилась с брюками Грея и на секунду обомлела. Желание дракона в прямом смысле было каменным. Творец, если я переживу эту ночь, мне должно воздаться!

* * *

Они не виделись долгих двенадцать лет, но чародейка ничуть не изменилась. Время было не властно над ее красотой. Или это Грею так казалось? Одно точно – прекраснее женщины он не видел в своей жизни. Драконицы и те не сравнились бы с ней. Впрочем, что толку вспоминать о них. Демоны уничтожили их первым делом, чтобы не дать драконам продолжить свой род. К счастью, боги были добры к Грею и послали ему сильную духом человечку. Только такая могла выносить, родить и вырастить дракона.