Текст книги "Держи меня крепче (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Лиза, 2014 год. Прошлое.

Когда в интернат поступает новенькая, на нее волком бросаются все детдомовские дети. Даже те, кто слывет слабаком и трусом пытаются показать перед девчонкой свою силу и преимущество. Все это выглядит смешно со стороны, и первое время я молча наблюдаю. Девочку зовут Дашей и ей шестнадцать, точно как и мне. Она высокая, примерно метр восемьдесят ростом, с густыми каштановыми волосами по плечи, заостренными чертами лица и худощавой фигурой.

Ребята допрашивают, откуда свалилась незнакомка, начинают трогать ее немногочисленные личные вещи и травить так, как травили меня. Я вспоминаю себя в тот момент, когда впервые попала в детский дом и нервно вздрагиваю.

Вижу, что в глазах Даши плещется паника и страх, молча поднимаюсь с постели и иду в толпу, которая окружила новенькую. Без слов беру ее за кисть руки и расталкиваю собравшихся зевак перед собой.

– Соловьева, ты чё самая борзая тут? – выкрикивает щуплая, но дерзкая Лина Малыхина.

– Просто отвянь, ладно?

Малыхина что-то выкрикивает в ответ, но я ее не слышу. Усаживаю новенькую на свою кровать и протягиваю зеленое яблоко. Даша с благодарностью принимает фрукт и вгрызается в него своими испорченными зубами. Чуть позже умываясь слезами, рассказывает, что ее и младшего братика отобрали у матери. Пьющей, неблагополучной, которая не исполняла свои родительские обязанности как следует. Судя по худощавой фигурке Дашки с просвечивающимися ребрами, дома ее кормили редко.

За обеденным столом она набрасывается на привычную для нас детдомовскую еду с диким восторгом. Съедает все и даже больше, потому что я любезно отдаю ей свою порцию супа и два кусочка хлеба.

Еще Дашка делится тем, что у нее в доме нет воды, газа и света – все отключили за неуплату. Но, тем не менее, она с восторгом рассказывает о том, что обязательно вернется домой, к мамке, потому что та без нее точно пропадет. Я слушаю новенькую и понимаю, как же мне повезло с моими любящими родителями. Пусть у меня от них остались лишь воспоминания, но они самые теплые и согревающие душу в морозные зимние дни.

Кровать Дашке выделяют рядом с нами. По одну сторону спит Валя, по другую – Дашка и мы оживленно разговариваем о будущем поздними вечерами. Строим грандиозные планы, которым не суждено осуществиться, но именно этими планами и мечтами мы живём от вечера до вечера.

– Я хотела бы увидеть во сне своих родителей, – признаюсь я девочкам.

– Они ни разу не снились тебе? – удивляется Валюша.

– Нет, ни разу, – сильно мотаю головой, стряхивая слезы.

На пятую ночь после того как Дашка оказалась в детском доме, она шепотом подзывает нас к себе на кровать и смотрит с мольбой в глазах.

– Я без вас никак, понимаете? Мне бы к мамке вернутся, домой… она без меня того, коньки отбросит и мужиков в дом наведет, – говорит Даша.

Я понимаю, к чему она клонит, но стараюсь гнать от себя мысли о побеге. За эти дни я слишком к ней привязалась, и мне не хотелось бы, чтобы Дашка сейчас пропала, просто потому, что с матерью ей будет туго.

Я не впервые встречаю таких детей как новенькая. Все они как один уверяют сотрудников детского дома, что в холодном неотапливаемом доме, с пьяной матерью и ее собутыльниками им будет лучше.

– Я хочу сбежать, – сообщает наконец-то Дашка шепотом.

На самом деле наш интернат не имеет строгих ограничений и каждый волен здесь делать то, что ему заблагорассудится – воровать в городе, попрошайничать, гулять, где захочется, но все как штык к отбою должны быть на своих местах.

Я и сама частенько сбегаю на кладбище – где рядом с родителями похоронена бабуля. Разговариваю с ними, плачу и рассказываю о том, что у меня все здорово – меньше всего я хочу, чтобы они переживали, понимая как мне без них плохо. И я клянусь себе и им, что когда-нибудь найду и уничтожу того, кто лишил меня родных людей.

После этого в назначенное время я каждый раз возвращаюсь в детский дом, без опозданий.

– Дашка, я пас, – сообщает Валя и отворачивается к стенке.

Валина мама отказалась от нее еще в роддоме. Мать родила ее в пятнадцать и строгие родители запретили возвращаться домой, если она надумает оставить себе ребенка. И Валя до сих пор страстно мечтает о том, что мама однажды вспомнит о ней и заберет отсюда…

– Хорошо, – говорю я новенькой. – Чем я могу тебе помочь?

Даша шепотом просит, чтобы я провела ее к железнодорожному вокзалу и посадила на электричку, потому что она здесь ничего не знает, и боится, что заблудится. Взамен, она будет признательна мне до конца жизни…

– Да заткнитесь вы! – кричит нам Лина Малыхина из противоположного угла комнаты, потому что не может уснуть из-за нашего шепота.

Мы утихаем. Переглядываемся украдкой и обе понимаем, что мы полюбовно все решили. Осталось только выбрать день Х.

Глава 12

Марк.

Олли прерывает наш разговор с Белоснежкой, показывая свое преимущество и явно намекая, что она здесь со мной. Я убираю ее руки со своей шеи и прошу оставить меня, но Олли из тех приставучих и липких девиц, которые не понимают слов, даже если их послать нахер прямо.

На балкон выходит старикан, которого сопровождает Лиза, протягивает мне руку для приветствия, и я давлю его ладонь с такой силой, что мужичок выпучивает свои крупные глаза и покрывается пятнами от злости.

– Константин Болотов, – представляется он.

– Марк Подольский, – отвечаю сухо и пытаюсь поймать взгляд Белоснежки, но та не смотрит в мою сторону.

– Наслышан о Вас, Марк, – произносит Костя и начинает шарить руками по карманам.

В голове копошится веселая мысль, когда я смакую фамилию Болотов по слогам и представляю, как будет искажаться лицо этого самца при ударах моего зачесавшегося кулака. Только посмотри на меня, Белоснежка, только дай знак, что тебе нужна моя помощь.

Затем Константин достает из своего нагрудного кармана носовой платок голубого оттенка и все встает на свои места. Совсем забыл, что недавно его имя и фамилию обсасывали в прессе, намекая на то, что покоритель женских сердец категории сорок плюс больше предпочитает мужские члены. Улыбаюсь еще шире и понимаю, что Белоснежке ничего не грозит. Тупой баран просто нанял ее, чтобы снять с себя подозрения.

– Мы с Лизой вынуждены откланяться, – произносит Костя, и я киваю.

Белоснежка протягивает ему свою ладонь и по-прежнему не смотрит в мою сторону. Молча уходит в зал, глядя себе под ноги.

– Кто она? – кивает в ее сторону Оля.

– Одна хорошая знакомая, – бросаю ей в ответ и достаю новую пачку сигарет.

Дурацкая вредная привычка, от которой долгое время не могу избавиться.

– Не буду скрывать – наши родители хотят, чтобы мы поженились, Марк. И я тоже этого хочу – семьи, детей, мужа, такого как ты. И если ты думаешь, что я буду устраивать скандалы по поводу девочек, которые тебе нравятся – зря. Я все понимаю и дам тебе свободу даже в браке, – её пальцы достают из дамской сумочки Луи Витон тонкую сигарету с ментолом.

Олли затягивается, усмехается, смотрит на меня и начинает хохотать.

– Ну что ты так смотришь? Мааарк! Ты хоть когда-нибудь улыбаешься? Я прямая, да. И ты… мне безумно нравишься, именно поэтому я так веду себя. У нас улётный секс, взаимная симпатия и наши родители заочно нас поженили. Спроси у своей мамы – она созванивается с моей каждый день. Чёрт… ты молчишь, и меня это убивает? Много говорю, да?

– Ты говоришь вполне по делу, Оленька. Настоящий бизнес-партнер, умеешь решать и планировать, коротко и предоставляя факты. Но прости, такие отношения в браке не для меня.

Щелчком пальцев отправляю окурок в мусорный бак и попадаю прямо в цель.

– Наверное, я старомоден, но я хочу любви в отношениях, а не деловую сделку на годы.

Когда выхожу в зал, то вижу, что Белоснежка уже пропала, точно как и ее уродливый гном. Олли хватает меня под руку и умоляет не оставлять ее, просит дать нам шанс на совместное будущее. Ничего не отвечаю и просто отвожу ее домой, останавливаясь у подъезда элитной многоэтажки.

– Даже не зайдешь? – Оля оттопыривает нижнюю губку и пытается манипулировать.

Проводит рукой по ширинке и отстраняется, понимая, что я не в духе.

– Не сегодня.

– Ладно, я буду ждать твоего звонка.

Олли выходит из автомобиля и виляя задницей скрывается в подъезде. Открываю окно, запускаю в автомобиль холодный воздух, прошу молчаливого Семена выключить печку и пытаюсь освежить мысли.

На следующий день у меня две важные встречи и я загружен до самого позднего вечера. Когда выхожу из офисного центра нос к носу сталкиваюсь с Антоном. Товарищ, кажется, безумно рад меня видеть и настаивает на продолжении нашей неожиданной встречи где-нибудь в баре.

– Окей, я только Семена домой отправлю.

Набираю номер водителя и говорю ему отбой. У чувака и так плотно загруженный день, с самого утра и до ночи, и, несмотря на то, что он получает за работу приличные бабки, у человека должны быть передыхи.

Мы переходим дорогу с Антоном и спускаемся в пивной паб. Заказываем по бокалу темного нефильтрованного и разговариваем на отвлеченные темы.

– Ты так и не водишь автомобиль? – спрашивает Антон.

– Нет, – сухо отвечаю и делаю глоток пива.

Я перестал водить автомобиль в тот день, когда сбил насмерть семейную пару. Семейную пару, которая торопилась домой, к маленькой дочери. Я лишил девочку возможности жить и расти в полноценной семье. И теперь я отчаянно пытаюсь загладить свою вину перед Лизой. Той девочкой, которая в один страшный вечер лишилась всего, что у нее было…

– Ну и зря, мужик. Я, например, не представляю себя без тачки…

Наши разговоры в конечном итоге сводятся к немому молчанию. Пиво немного расслабляет, мозг отключается и, кажется можно смело отправляться домой.

– Слушай, дружище, прилетай в следующем месяце ко мне на свадьбу в Штаты? Мы будем расписываться с Розалин именно там.

– Ничего себе, не знал что у тебя все так серьезно. Я пересмотрю свой график и подумаю.

– Ну как серьезно… Это просто брак и ничего больше. Но это совсем не означает, что я не могу трахать красивых цыпочек, пока моя жена будет вынашивать моего ребенка.

Я усмехаюсь. Их бы свести с Олли – отличный тандем получился бы.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Глава 13

Лиза.

Когда мы возвращаемся в переполненный зал, я чувствую, что мне становится дурно. Голова кружится, ноги подгибаются от перенапряжения, и я понимаю, что сейчас могу пролететь с заработком, но, тем не менее, прошу Костю, чтобы он отвез меня домой.

– Мы так не договаривались, Лиза, – немного подумав, добавил: – Сделай вид, что теряешь сознание!

– Что?

Он больно сжал меня за локоть и приблизил к себе:

– Падай прямо сейчас, я поймаю.

Первое время мне кажется, что Костя сейчас шутит но, судя по недовольному выражению лица, он сейчас поможет мне упасть, если я не сделаю это сама. И я падаю. Медленно, закрыв глаза. Чувствую как Костя подхватывает меня в воздухе и кричит нечеловеческим голосом, что даме плохо.

Вокруг собирается толпа зевак и журналистов, которые начинают щелкать вспышками фотокамер. Костя трагическим голосом сообщает, что его девушка, то есть я едва не разбила голову о пол, но он – мой любимый мужчина вовремя спас меня. Под ликующие крики толпы Болотов выносит меня на морозную улицу и кутает в пальто. Маска принца тут же слетает, едва фотографы и журналисты перестают акцентировать на нем свое внимание. Ставит меня на ноги, протягивает верхнюю одежду и сумочку и оглядывается по сторонам.

– Точно домой? – спрашивает Костя, когда мы садимся на заднее сиденье его автомобиля. – Может быть устроим еще представление? Страстный поцелуй, секс в туалете? Для фото-скандала естественно.

Странно, но мне было не страшно, что Костя возьмет меня силой и начнет принуждать. На его лице четко написано, что он труслив и слаб духом, поэтому я откидываюсь на спинку сидения и произношу заученную в агентстве фразу:

– Агентство Lady-Girls не предоставляет услуги интимного характера и другие незаконные услуги.

Костя недовольно хмыкает, но, тем не менее, просит водителя доставить меня по адресу, откуда забрал двумя часами ранее. Всю оставшуюся дорогу мы едем молча. Костя – уткнувшись в телефон и листая новостную ленту, я – вспоминая Марка. Когда машина останавливается у подъезда, Костя отсчитывает несколько тысячных купюр и протягивает мне:

– Здесь могло быть в пять раз больше. Больше скандалов – больше денег, – произносит он улыбаясь. – Ты подумай детка, возможно, стоит хоть раз нарушить правила. Ведь они для того и созданы, чтобы их нарушать.

Я выбралась из автомобиля и вошла в пустую квартиру. Раскидала свои вещи в прихожей и в одном белье завалилась на свой диван. На меня накатила моментальная усталость и уже через минуту я видела свой первый сон, который опять был посвящен Марку.

–

Перед ответственным днем понедельника выходные были уж слишком затяжными. Уборка, стирка, готовка, прожорливый Тим, который как мог, отвлекал меня от переживаний.

– Тебя, правда, приглашают сниматься в глянце? – удивился друг.

– Похоже на то.

– Это крышесносно и нереально, Соловьева!

Я и сама это понимаю. Поэтому не могу уснуть всю ночь и просыпаюсь ни свет, ни заря и начинаю собираться на собеседование к фотографу. Волнительный понедельник. День, когда решается… не только моя судьба.

Я достаю из шкафа простой черный свитер под горло, тёмно-синие джинсы, привожу свои всклоченные волосы в нормальный человеческий вид и наношу легкий едва заметный макияж. Неужели это, правда, происходит со мной? Не иначе как родители замолвили за меня словечко перед Богом.

Офис модного глянцевого журнала находится на третьем этаже бизнес центра. Отворив тяжелые дубовые двери, я тут же оказываюсь в мире хаоса – вокруг бегают люди, много людей, которые матерятся вслух и пролетают мимо меня. Я пытаюсь остановить бегущую рыжеволосую девушку, но тщетно. Она чуть ли не силой отталкивает меня, и кидается вперед прямо по коридору, придерживая в руках увесистые папки с фотографиями.

Здесь царит непередаваемая творческая атмосфера. Весь офис поделен на рабочие зоны с прозрачными стеклянными перегородками, из-за которых можно наблюдать, как создается мода, глянец и красивая жизнь. Как кропотливо работают верстальщики, редакторы, журналисты и фотографы.

В одном из кабинетов мне подсказывают, где можно найти Бориса и я неторопливо двигаюсь в другой конец коридора с раскрытым от изумления ртом. Когда вижу за стеклянной дверью симпатичного молодого мужчину с длинными до плеч светлыми волосами, большим носом с горбинкой и идеальной фигурой – сильно смущаюсь. Он будет снимать меня?

– Здравствуйте! Я Лиза Соловьева, – здороваюсь, переступая порог его рабочего кабинета.

– А я Борис. Можно просто Боря, – он подходит ко мне поближе, слегка пожимает мою руку. – Куртку можно повесить вон в тот шкаф.

Его дружелюбная открытая улыбка располагает к общению. Казалось, что все не так страшно как я себе представляла, и в журнале работают обычные адекватные люди. Снимаю с себя курточку и обувь и прохожу в зал, где Борис пытается самостоятельно настроить освещение. Он одет в простую серую футболку, которая обтягивает его подтянутый торс и черные с прорезями джинсы, которые свободно висят на бедрах.

– Впервые снимаешься?

– Да, – смущенно отвечаю я.

– Пока не произойдет ничего страшного, Лиза. Ничего такого, что заставило бы тебя зажаться. Просто встань к той серой стене, и я попробую сделать несколько кадров.

Я послушно встаю на то место, куда указывает рука Бориса. Выравниваю спину, принимаю рабочую, по моему мнению, позу и вижу яркую вспышку фотоаппарата. Одну, затем вторую. Обстановка здесь вполне теплая и даже приятная, поэтому спустя десять минут я больше не чувствовую ни тени смущения. Борис шутит, улыбался и периодически вытирает пот со лба.

– На сегодня всё, Елизавета. Приглашаю выпить чашечку мятного чая для восстановления сил.

Я киваю и прохожу за Борисом в служебное помещение, где стоит стол, стулья, чайник и микроволновка. Вполне скромно, но очень по-домашнему. Борис протягивает мне чашку с горячим чаем, ставит на стол печенье в коробке и конфеты.

– Должен сказать, мне понравилось с тобой работать, – говорит он, выпивая обжигающую жидкость и слегка щурясь. – У тебя есть потенциал, и я хотел бы периодически снимать тебя не только для глянца, но и для других своих проектов. Глянец – не основное мое место работы.

Я киваю, и делаю вид, что понимаю, о чем он. В тесной коморке я вдруг осознаю, что еще могу чего-то достичь – стоит только попробовать. Но пока это важный стимул зарабатывать больше и больше.

Глава 14

Марк.

Я откидываюсь на подушку, некоторое время тяжело дышу и пытаюсь найти в полумраке пачку сигарет. Олли явилась как обычно без предупреждения. Я собирался провести вечер абсолютно никчемно и нудно – заказать пиво, пиццу, посмотреть фильмец полный кровищи и траха, но звонок в двери развеял мои планы словно дым.

Олли пришла ко мне в каком-то безобразном плащике зеленого цвета и в парике с черными волосами. Лицо прикрывали очки, губы были подкрашены красной помадой, и я моментально почувствовал дикий стояк, потому что в полумраке эта сумасшедшая девка была точной копией Белоснежки.

– Поиграем? – кокетливо спросила Олли и распахнула зеленый плащик, под которым ни черта не было, кроме черных чулок.

– Блядь, проходи.

Я тут же затащил ее в свое логово. Буквально сразу же поимел в прихожей, лишь приспустив домашние серые спортивки и наклонив клона Белоснежки к стенке. После часового забега в прихожей, гостиной и спальне во время которого я просил не снимать Олю парик, мы лежим на кровати и пытаемся отдышаться. Когда Олли стаскивает с себя парик и откидывает его в сторону, возбуждение пропадает моментально, потому что теперь она это она, а не та, кого я не могу выбросить из головы.

Олли мурчит, словно кошка и кладет голову на мою грудь. Моя правая рука лениво поглаживает ее задницу, левая сбивает пепел.

– Марик, я пригласила сегодня твоих родителей и сестру к нам на ужин, – говорит она приторно-сладким голосом.

– Так блядь… К нам?

Яростно сжимаю ее пятую точку, и Оля вскрикивает от боли.

– Эй, больно же! Теперь там синяк останется, Марик!

Несмотря на то, что во время секса Олли обожает грубость, сейчас ведет себя как капризная девочка. Голубые глазки непонимающе и обижено смотрят на меня, и я не сдерживаюсь – сбрасываю ее с себя на другой край кровати и поднимаюсь с места.

– Какого хрена? Какого хрена ты ведешь себя у меня дома словно хозяйка? Мне казалось, что у нас просто взаимный добровольный трах и ничего больше!

Олли прикрывает свою грудь маленькой подушкой и нервно кусает губы.

– Твоя мама… она жалуется, что ты слишком редко к ним приезжаешь – с отцом совсем не разговариваешь, сестру видишь раз в году. И я подумала, что будет неплохо сблизить вас.

– Пошла нахрен! – прокричал по слогам, чувствуя, что сейчас пар из ушей валить начнет. – Сейчас же, выметайся! – мне хотелось выбросить её из своей постели, из своей квартиры, из своей жизни, словно ненужного котенка, но прозвенел звонок в двери и я буквально четвертовал взглядом испуганную обнаженную девушку на своей кровати, напялил джинсы на голое тело и вышел в прихожую.

На пороге квартиры стоял молодой пацан с множеством коробок и пакетов в руке из которых доносился съедобный запах. Одно неверное движение и эти коробки полетели бы на пол, но паренёк держался изо всех сил и пытался как можно скорее всучить мне еду.

– Ваш заказ. Распишитесь вот здесь, – он протянул оплаченную квитанцию.

– Я ничего не заказывал.

– Ваша фамилия Подольский? – его лицо становится пунцовым, но я сейчас совершенно не расположен к жалости.

– Это я заказала, Маркуша! – говорит Олли, выныривая из-за моей спины.

На ее теле свободно висит моя белая футболка, оголяя стройные ноги и выделяя грудь с торчащими сосками. Курьер нервно сглатывает и буквально трахает ее своими молодыми похотливыми глазками. Знал бы он, что на ней и трусиков-то нет.

Олли забирает коробки у курьера, нагружает мне тяжелые пакеты и проходит на кухню. Начинает раскладывать все на стол и перечислять сходится ли ее список с доставленными продуктами. Я крепко сжимаю кулаки, потому что меня бесит все, что сейчас происходит – Олли, ее инициатива, то, что скоро придут мои родители. Стыдно ли мне, что они ни разу здесь не были? Ничуточку.

– Это последняя твоя выходка, Оля. Я героически перенесу встречу, обещаю. Побуду няшей буквально час-другой, но наши встречи на этом закончатся, пожалуй.

– Что? – она несколько раз подряд моргнула своими длинными наращёнными ресницами, и мне показалось, что на ее глазах даже появились слезы.

Если она думает, что меня можно пронять этим – бессмысленно. Я заранее выставил рамки между нами, и мне казалось, что она умная девочка и должна была понимать, на что шла.

Спустя полтора часа на пороге стояли родители и моя младшая сестрица. Мама протянула торт из кондитерской и бутылку вина. Отец без эмоций поприветствовал меня и пожал руку. Сестрица чмокнула в щеку, равнодушно надувая пузыри из жевательной резинки.

Олли провела всех в гостиную и усадила за стол, который ломился от обилия еды. Сейчас все происходящее было похоже на комедию. Мама довольно расплывалась в улыбке, когда видела, как Олли прижимается ко мне и наверняка строила планы на нашу счастливую семейную жизнь. Сестра вливала в себя бокал за бокалом, и я предвкушал, что совсем скоро ее язык развяжется и нас ждет порция горяченького на сегодняшний вечер. Отчим задумчиво наблюдал за мной и поедал всевозможные яства, забывая, что у него открытая язва, а живот настолько огромен, что сейчас вот-вот лопнет.

Наверное, я должен быть благодарен ему за то, что однажды вытащил меня из огромного вонючего дерьма, но я не испытывал к нему ничего такого.

Телефонный звонок прозвучал настолько вовремя, что я ухватился за него как за спасательную соломинку, чтобы выйти на балкон и спокойно выдохнуть без тех людей, которые меня окружали.

На дисплее высветился номер Бориса и, чиркнув зажигалкой на балконе, я с нетерпением ответил на звонок.

– Встреча с Белоснежкой состоялась, и она получила у меня работу, – отчитался товарищ.

– Отлично, Боря. Я перед тобой в долгу.

– Да ладно, я всегда рад новым талантам. Тем более, твоя девушка не уродина и не толстуха – она яркая и выразительная и ты сделал правильный выбор ее дальнейшей профессии.

– Она не моя девушка, – выдохнул дым на улицу и слегка улыбнулся.

– Ладно, тогда твоя любовница, – хмыкнул Боря.

– И даже не любовница, – рассмеялся я. – Мы никогда… чёрт, о чем я тебе рассказываю?

– Значит, дама абсолютно свободна и я могу подкатить к ней свои яйца? – спросил Борис.

– Ты знаешь, что ты негодяй, Боря? Она же совсем юная. А тебе сколько? Сорок пять?

– Придурок. Мне тридцать два и я в самом соку, – хмыкнул товарищ.

Мы замолчали. В голове еще крутилось множество вопросов, один из которых я наконец-то решился спросить:

– Какая она, Боря?

– Она чудесная, Марк. Все будет хорошо, не переживай.

Я отключился и правда понадеялся сейчас, что Лиза никогда больше не вернется к работе в эскорт агентство.

Еще я верил, что Боря никогда не подкатит к ней свои яйца. Почему? Да потому что я тупо завидую ему. Потому что это я нуждаюсь в Белоснежке как в кислороде, потому что это я думаю о ней сутки напролет. А еще хотя бы потому, что отношения с Борей не заходили у девушек дальше, чем постель. Уж я-то знал, сколько таких моделек прошло через него. Но в чем я был абсолютно уверен, так это в том, что Боря специалист своего дела и поможет Лизе добиться в жизни новых успехов. И он никогда не тронет Белоснежку против ее же воли.

У меня еще оставались незавершенные дела касаемо Лизы, но я решил, что займусь этим завтра. А сейчас пора возвращаться в тот цирк, который устроила Олли и делать так, чтобы незваные гости убрались из моей берлоги как можно скорее.

Когда заканчиваю разговор и возвращаюсь за стол, все резко замолкают. Отчим щелкает пультом от телевизора, мама поджимает губы в тонкую нитку и следит за каждым моим движением. Одна Валерка, кажется, не реагирует ни на что, попивая вино.

Молча накладываю в тарелку еду и так же молча ем.

– Он с детства такой упрямый? – спрашивает Олли у матери и кивает в мою сторону. – Тебе салат положить, милый?

– Нет спасибо, – отвечаю я.

Уже заранее знаю, что с минуты на минуту мать начнет распинаться перед Олей о моих достоинствах и достижениях и оказываюсь прав.

– В нем течет горячая испанская кровь! – начинает мама. – Его отец был таким же взрывным и упрямым и, наверное, из-за этого мы и развелись в конечном итоге. Я просто сбежала… Хотя кое-чем мой сын отличается от биологического отца – Марк необычайно трудолюбивый и любит достигать всего сам, без вмешательств… Представляешь, Олли, все, что Марк сейчас имеет, он заработал своим умом.

Олли оживленно поддакивает, Валерия наливает себе очередную порцию спиртного, и я незаметно перехватываю ее руку. Едва заметно киваю головой, шепотом прошу остановиться, но уже вижу, какими стеклянными сейчас кажутся ее глаза. Валерия напилась вдрызг.

– … сегодня как раз хотела позвонить Марку, чтобы попросить об одолжении, – начинает мама своим слащавым голосом, и я откладываю столовые приборы в сторону. – У Валеры ужасный продюсер. Она постоянно возвращается домой в слезах и … дурном настроении.

Я хмыкаю, потому что понимаю, что дурное настроение граничит с алкогольным опьянением. Значит, мама неспроста навязалась ко мне в гости, при этом подговорив Олли. Окей, слушаем дальше.

– Я хотела попросить тебя, Марк переговорить с Вознесенским. Мы слышали, что он лучший в своей отрасли и возможно твои связи помогли бы сестре обрести долгожданную популярность, – к концу предложения речь мамы становится все тише и тише.

Воцаряется немая тишина. Сказать сейчас вслух, почему с Валеркой не хочет никто работать? Почему уже третий продюсер ее не устраивает? Сказать вслух, сколько концертов она сорвала и сколько раз мне звонили по поводу ее невменяемости? Сколько раз я забирал ее под кайфом из полиции, куда упекали за то, что буянила?

– Мы пытались подключить связи папы, – оправдывается мама, когда замечает в моих глазах раздражение. – Но пойми – творчество и политика это разные вещи.

Валерка начинает икать. Громко, на всю гостиную отдавая эхом по пустым комнатам. Отчим поправляет на переносице свои очки и таращится на дочь, словно только что проснулся. Да, пап, она надралась.

– Пожалуй, нам пора ехать, – произносит мама, поправляя свою идеальную прическу. – Ты подумай, Марик. Все-таки Валерия твоя младшая сестра, а родственникам надо помогать.

– Да, Марик, надо помогать, – повторяет Валерка заплетающимся языком.

Мама берет под руку сестру и начинает тащить ее в прихожую. Отец лениво протягивает мне пухлую ладонь на прощание и уходит следом. Я не иду провожать. Слышу, как хлопает входная дверь, и сижу, сложив пальцы в замок. Олли обескураженно смотрит на меня и хочет что-то сказать, но я опережаю ее.

– Всего хорошего, Оля. Эта встреча была последней для нас с тобой.