Текст книги "Держи меня крепче (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Глава 8

Лиза, 2008 год. Прошлое.

После того, как я оказалась в детском доме, прошло четыре месяца. Четыре долгих месяца, которые я просто проживала, как могла. Каждый день как достижение. Воспитатели попались добрые, никто из ребят после Ленки не обижал, да и друзья у меня здесь лучшие, но… Я до сих пор не могу смириться с тем, что моих родителей не вернуть.

Когда мы готовимся к новогоднему концерту и ставим танец, воспитатель сообщает, что меня вызывают в кабинет к директору. Зачем? Я даже не подозреваю, но послушно иду в конец коридора к большой дубовой двери с серебристой табличкой – Ирина Львовна Маликова. Громко стучу и слышу, что можно войти.

Когда я переступаю порог симпатичного кабинета в темных тонах, то сразу понимаю, что от меня хотят. Директор Ирина Львовна – молодая симпатичная женщина в черном свитере под горло сидит за письменным столом перед семейной парой. Простой семейной парой среднего возраста. Ничем не примечательные, безликие, одинаковые. Женщина в очках с золотистой оправой и короткими русыми волосами, мужчина – с редеющей шевелюрой и сальным лицом.

Они смотрят на меня с улыбкой, а я чувствую, как кровь приливает к щекам и бешено колотится сердце. Этого не может быть! Я не хочу… Пячусь назад к двери. Делаю два шага и утыкаюсь спиной в холодную стену. Слезы льются из глаз, я отрицательно мотаю головой и заикаюсь:

– Н-н-не хочу… Я н-н-не хочу, н-не буду!

– Лиза, успокойся, – мягким голосом просит директор. – Иван и Мария Савельевы просто захотели с тобой познакомиться и пообщаться. Увидели на сайте твою фотографию и приехали к нам.

Я шмыгаю носом, вытираю рукавом слезы, но ближе не подхожу. Савельевы и правда, кажутся неплохими, даже милыми. Но мне не нужен никто, кроме моих настоящих родителей. И я понимаю, что спокойную Марию я никогда не назову мамой, а тихого и доброго Ивана Савельева – папой.

Мы перебрасываемся парой ничего не значащих фраз, и семейная пара уходит, оставляя меня один на один с директором. Ее суровый взгляд не сулит ничего хорошего; я сильнее вжимаю голову в плечи и слушаю то, что она говорит:

– Давай сделаем так, – она тарабанит пальцами по столу и вытягивает накрашенные губы в трубочку. – Я отпущу тебя в выходные на прогулку с Савельевыми, и ты увидишь, что они очень и очень хорошие люди. Пообщаешься. Наверняка передумаешь. И давай начистоту, Лиза – мало кто захочет удочерить десятилетнюю девочку, поэтому прошу тебя – не глупи.

В тот же вечер я плачу, уткнувшись лицом в подушку и чувствую, как теплые руки Валюши гладят меня по спине. Она что-то приговаривает, обещает, что все будет хорошо. Мы будем дружить как и раньше, даже если меня возьмут в приемную семью. Один Тим сидит на кровати и первые полчаса задумчиво молчит.

– Соловьева, а почему бы тебе не устроить приемным родителям адский выходной?

Я поднимаю заплаканное лицо и озадаченно смотрю на друга. А что если он прав? Я могу все исправить и изменить хорошее отношение Савельевых к себе…

– Тим, ну ты даешь! Лиза не такая! Она не будет строить из себя исчадие ада ради того, чтобы отказаться от возможности вырасти в нормальной семье! – возмущается моя добрая Валюша, которая всегда верит, что хорошего во мне больше чем плохого.

– Нет, Валь, он прав! – довольно улыбаюсь и перестаю плакать. – Я сделаю так, чтобы примерная парочка отказалась от меня.

В воскресенье Савельевы приезжают к детскому дому на старом Вольво. Мария протягивает мне шоколадный киндер, Иван – помогает забраться на заднее сиденье автомобиля. От них веет уютом и теплом, но абсолютно чужим для меня и не нужным.

Мария Антоновна садится рядом со мной. Доброжелательно улыбается и говорит мужу, чтобы он ехал в детскую комнату развлечений. Спрашивает, люблю ли батуты и лабиринты, и я уверенно киваю головой.

Меньше всего мне хочется делать гадкие вещи людям, которые благоприятно ко мне настроены, но назад дороги нет. Когда мы оказываемся в переполненном перед Новым годом торговом центре, я начинаю свой «концерт». Веду себя нарочно громко и беспардонно. Капризничаю, словно маленькая, отвергаю все идеи, какие предлагает Мария Антоновна.

– А у вас свои дети не получаются что ли? – спрашиваю, когда мы стоим в очереди на кассу.

– Нет, не получаются, – мягко отвечает Мария несмотря на все мои капризы.

Я удивляюсь. Даже моя любимая мамочка вспылила бы – отвесила подзатыльник за хамское поведение, наказала бы, запретила мультики и сладкое, но Савельевы – кремень. Вполне терпеливо выдерживают мои нападки и истерики в общественном месте и везут домой, в простенькую трёхкомнатную хрущевку с симпатичным ремонтом и светлой мебелью.

Мне хочется плакать, потому что квартира один в один напоминает мне нашу, в которой мы жили до того момента, пока родителей не стало… Из кухни доносятся запахи еды, по квартире вальяжно ходит толстый кот… Я часто моргаю веками, чтобы не расплакаться на глазах у Савельевых. Беру себя в руки, выключаю сентиментальность, и брожу по комнатам, тыкая пальцами в понравившиеся вещи.

Иван Савельев проводит меня в маленькую комнатушку с большим окном, розовыми обоями и милым диваном с мягкой обивкой.

– Это будет твоя комната, Лиза. Если ты захочешь, конечно.

Мне хочется заткнуть уши и сказать ему, что своим поступком я убью память о родителях, я предам их… И при всем своем желании я не могу так поступить, поэтому недовольно хмыкаю и отвечаю, что в этой конуре пусть лучше держат свою кошку.

Савельевы отвозят меня назад в детский дом. Мы прощаемся на улице у входа. С неба падают крупные хлопья снега, поднимается прохладный ветер, который моментально морозит щеки и нос.

– Мы были рады познакомиться с тобой, Лиза, – говорит Мария Антоновна и садится в автомобиль.

Савельевы уезжают, и я понимаю, что в этот раз навсегда. В груди неприятно щемит, слезы душат, и я еще долго не решаюсь войти в детский дом, который украшен яркими гирляндами.

Даже не удивляюсь, когда спустся два дня Ирина Львовна взывает меня в свой кабинет.

– Ты опозорила не только себя, Соловьева! Ты опозорила всех воспитанников детского дома! Потому что как только я предложила этой паре подобрать другого ребенка, они отрицательно замотали головой и со слезами на глазах покинули здание. Можешь себе представить, что они подумали о нас, о тебе, о воспитателях? Что в детском доме всех детей так воспитывают как тебя!

– Простите, – только и смогла выдавить из себя.

– Ты не идешь на новогодний праздник, Соловьева. Остаешься в своей кровати в новогоднюю ночь. И подарка тебе тоже не будет, – выкрикивает Ирина Львовна и просит покинуть ее кабинет.

И вновь утешительным подарком для меня становяться друзья.

– Мы тоже не пойдем на праздник, – решительно говорит Валюша.

– Нет-нет! Вы не должны из-за меня страдать!

– А, плевать. Что я там не видел? Переодетую в Деда Мороза повариху? – машет рукой Тим.

Ровно в полночь, Тим стащил со склада три упаковки конфет. Мы сидели на кровати, ели шоколадные конфеты, веселились, смеялись, и признаться честно, это был лучший праздник, который я провела вне дома.

Глава 9

Марк.

Когда наконец-то попадаю домой после презентации Валерки, еще долго пялюсь в телевизор. Щелкаю пультом, курю прямо в постели и вспоминаю сегодняшний вечер. Гребанное чувство отвращения от самого себя давит изнутри с каждой секундой все больше и больше. Распирает донельзя, а затем опять утихает. Лиза все время стоит перед глазами – чётко вижу ее карие глаза, спокойную добрую улыбку, легкий румянец на щеках, ее соблазнительное смущение, когда она смотрит на меня. И больше всего меня бесит то, что она пробудила во мне что-то живое, что еще не до конца атрофировалось в моем сердце.

Удивительная детдомовская девочка, которая совершенно не озлобилась и не стала хуже, чем могла бы. Выросла, окрепла и стала еще красивее, чем была… Тушу окурок прямо о журнальный столик и выпускаю едкий дым колечками. Одно, второе, третье… Гребанный придурок, вот кто я.

Засыпаю лишь в третьем часу ночи, вспоминая, что завтра утром у меня висит важная сделка с клиентами и в моих интересах пораньше уснуть. Ночью снится Белоснежка. Стоит на корточках и ласкает мой набухший член рукой. На щеках легкий румянец, волосы собраны в хвост, а тело полностью обнаженное. Я поедаю глазами ее небольшую грудь с розовыми ореолами, ее плоский живот и оттопыренную задницу. Заправляю выбившуюся прядь ее темных волос за ухо и глажу по голове.

Когда просыпаюсь, то не сразу понимаю, что это был сон. Член стоит колом, я тяжело дышу, словно после бурной ночи, а на кухне кто-то гремит кастрюлями. Чёрт, сегодня же должна прийти помощница по дому.

В квартире витает запах моих любимых сырников, и я охотно поднимаюсь с постели. Возбуждение по-прежнему не спадает; закинув полотенце на спину бреду в ванную и снимаю напряжение с помощью холодного душа. Все блядь, забыли. Больше никаких встреч и мыслей о Белоснежке. Сделаю последний рывок и на этом закончим…

На телефоне несколько десятков пропущенных звонков и по количеству лидируют Олли и мама. По дороге в офис решаю перезвонить последней.

– Маркуша, сынок! Твоя сестра рассказала мне, что вчера ты пришел на презентацию с девушкой! Расскажи мне, кто она – чем занимается и сколько ей лет?

Усмехаюсь и представляю шок матери, если бы я ответил сейчас честно.

– Да так, одна знакомая. Ничего серьезного, – приоткрываю окно, впуская в автомобиль морозный зимний воздух.

Мама откашливается, всхлипывает и продолжает допрос:

– О, Марик, милый мой, в таком случае лучше бы тебе присмотреться к Олли. Она девушка что надо – красива, богата, умна, из нормальной правильной семьи.

Почти смеюсь, потому что Олли уж точно правильной не назовешь – развязная девка, которая обожает секс пожестче и погрубее. Которая млеет от громких шлепков по тощей заднице и обожает когда я оставляю синяки на ее теле. Оля, которая привыкла к деньгам и тому, что ей с первого младенческого крика все позволено.

Заключаю сделку на автомате – из головы никак не лезет Белоснежка, эскорт, Али и у меня зреет отличный план. Клиенты предлагают выпить и отметить наш прекрасно составленный договор в ресторане неподалеку, но я отправляю с ними Серегу своего зама, а сам запираюсь в кабинете и листаю телефонную книгу.

Нужный номер нахожу практически сразу.

– Боря? Заскочи ко мне, хочу переговорить с тобой.

С Борисом мы знакомы со времен учебы в универе. Он немного старше меня, буквально на два курса, но это не мешало нам дружить и общаться. После окончания Борька забросил свой диплом режиссёра и решил стать профессиональным фотографом.

Спустя час он сидит в моем кабинете и листает фотографии Белоснежки на моем Айфоне. По его хмурому лицу совершенно непонятно – нравится ему Лиза или нет? Признаться честно, я и сам нервничаю, потому что Боря профи в своем деле и если он сейчас скажет слово против – что Белоснежка не формат и он не хочет ее снимать – я серьезно расстроюсь. Потому что это дополнительная головная боль для меня, а я просто хочу поскорее с этим всем распрощаться и забыть к чертовой матери.

– У нее интересная внешность, – произносит наконец-то Борис.

Зеленые, чуть прищуренные глаза отрываются от телефона и смотрят на меня в упор.

– Она чем-то похожа на Диту фон Тиз.

Я блядь совершенно не знаю, кто такая эта Дита, но я счастлив, что внешность Белоснежки его заинтересовала.

– Светлая гладкая кожа, черные волосы и алые губы. Классика. Но мне нравится, – потирает отросшую бороду Борис.

– Дружище, я не знаю твою Диту, но клянусь, что Лиза похожа на Белоснежку. И я буду рад, если ты возьмешь ее к себе в команду.

Борис хмыкает и возвращает Айфон мне прямо в руки. Пристально смотрит на меня, и я узнаю этот хитрый прищур.

– Марчелло, мне кажется или Белоснежка по имени Лиза твоя возлюбленная?

От этого вопроса мне хочется рассмеяться ему в лицо. Сказать, что бредовее его предположения просто быть не может.

– Это не имеет отношения к делу, – сухо отвечаю я. – Лиза тебе подходит?

– Подходит, – кивает Борис.

– Отлично. Детали я сообщу тебе позже. А сейчас важно одно – ни при каких обстоятельствах ты не выдаешь ей, что мы вообще знакомы с тобой.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Борька понимающе кивает и прощается со мной. Пожимает мою руку и обещает, что прямо на этой неделе займется решением данного вопроса. И я наконец-то успокаиваюсь.

Просто работаю на износ, изредка принимаю у себя Олли для разрядки и стараюсь приглушить в себе все те мысли, которые возникают в моей голове. Но почему-то не получается. Я трахаю Олли, сжимаю ее белокурые волосы в своем кулаке, вдалбливаюсь в ее хрупкое тело и, закрыв глаза, представляю Лизу.

И я наверняка бы забыл ее, если бы не поехал на дурацкий праздничный вечер одного коллеги. Юбилей как-никак. Когда я вошел в огромный наполненный зал, то первым делом увидел ее. Лиза стояла рядом с мужчиной трижды старше. Грустно улыбалась, молчала и пила мелкими глотками игристое вино. Мне тут же захотелось подойти к ней и хорошенько тряхнуть ее за плечи. Спросить какого хрена она здесь делает?!

Но Олли, которая шла рядом и лезла ко мне целоваться усугубляла ситуацию.

– Слушай, иди, потанцуй, – бросаю ей и беру у проходящего мимо официанта бокал, наполненный виски со льдом.

Оля кивает и удаляется в сторону танцпола, оставляя меня пялится на скучающую Белоснежку. Седовласый самец по-хозяйски придерживает ее за талию, скользит ладонью вверх и вниз, словно случайно касаясь ее бедра. Я вижу, как вздрагивает Лиза и мне хочется прямо сейчас подойти к ней и вырвать её из рук похотливого урода. Но я прекрасно понимаю, что не имею на нее никакого права. Я ей никто, Белоснежка мне ничем не обязана и это ее личный выбор.

Выхожу на просторный застекленный балкон, достаю из пачки сигарету и набираю номер Бориса. Хочу убедиться, что он правильно меня понял, хочу быть уверен, что Лиза начала с ним работать или отказала ему… На десятом гудке он снимает трубку. Сонным голосом здоровается и вяло отвечает на мои вопросы.

– Да, твоя Белоснежка была в моем офисе на днях. Мы договорились со следующей недели приступить к съемкам, потому что на этой неделе я заболел гнойной ангиной, Марк.

Я отключаюсь и матерюсь вслух. На Белоснежку, Бориса и на того самого самца, который тискает ее за талию. Яростно бью кулаком о кирпичную стену и замолкаю лишь тогда, когда слышу звук открываемой двери и тихие шаги сзади. Почему-то даже не успевая повернуться лицом чувствую, что это Белоснежка. Неужели я уже узнаю ее по запаху? Я просто, черт возьми, брежу!

Неторопливо поворачиваюсь и вижу, как Лиза ежится от холода, потому что балкон хоть и застеклен, но нихрена не греет от январского двадцатиградусного холода. Когда она поднимает на меня свой взгляд, то едва заметно улыбается. На балконе полумрак, но мне кажется, что я вижу на ее щеках румянец.

Выбрасываю окурок в урну, делаю пару шагов вперед и останавливаюсь, прислонившись боком к стене. Белоснежка нервно закусывает губу до крови и говорит тихим голосом: «Здравствуйте».

– Привет, Лиза.

В ее глазах появляется изумление.

– Я думала, что Вы меня не узнали…

Мне хочется ответить, что на самом деле я знаю всю ее подноготную. Столько, сколько она сама о себе не знает, но вместо этого предлагаю посмотреть на город с высоты двадцать пятого этажа.

Глава 10

Лиза.

Неделю я живу на автомате. Хожу на пары, пытаюсь быть прилежной студенткой, два раза приезжаю на кастинг в эскорт агентство и каждый раз с одной только надеждой – меня снова захочет видеть Марк. Он не просто запал мне в душу – я, черт возьми, думаю о нем круглосуточно. Просыпаюсь с влажными от возбуждения трусиками после эротических снов с его участием, и меня это пугает, потому что такого не было ни с одним понравившимся мне парнем. А Марк не просто парень… Он взрослый самодостаточный мужчина, которому точно не нужна такая соплячка как я.

Я хочу выбросить его из головы, потому что такие как он никогда всерьез не воспринимают девочек из эскорта. Но ничего не получается – как только наступает вечер – я достаю мобильный телефон и листаю сотню его загруженных фотографий. Как дура представляю его наяву, рисую в своем воображении то, как он меня целует, раздевает и трогает…

Пробираюсь пальцами под нижнее белье и снимаю накатившее возбуждение несколькими скольжениями пальцев. Массирую набухший клитор и содрогаюсь от удовольствия, представляя, что меня ласкают сильные руки Марка, а не я сама.

Впадаю в апатичное состояние и уныло сижу дома. Телефонные звонки от подруги полностью игнорирую, Тимура просто не пускаю на порог… Но Валентина буквально выламывает двери спустя несколько дней молчания и предстает на пороге с бутылкой вина и шоколадным тортом.

– Проходи, – киваю в сторону кухни и чувствую, как сильно урчит живот.

Пьянею моментально. Съедаю третий кусок торта и слушаю непригодные советы от лучшей и единственной подруги.

– Попроси у Али номер мудака! Совсем на тебе лица нет.

Я прикрываю рот рукой, чтобы не прыснуть со смеху. Валюша тоже опьянела. Собрала свои кудрявые волосы в пучок, заняла позу лотоса на тесном диванчике, и продолжила возмущаться.

– Валь, ты сдурела, да? И что я скажу Марку? Да он наверняка даже не помнит меня.

Телефонный звонок от Али раздается так внезапно, что я едва не роняю мобильный на пол. Под хохот Валюши снимаю трубку и жестами приказываю подруге замолчать. А то, что Алиев ведает мне дальше, повергает в шок.

Знаменитый фотограф заинтересовался моим портфолио, которое увидел в нашем модельном агентстве. И он страстно хочет пригласить меня для сьемок в женском глянцевом журнале. Я долго не могу поверить, что это правда. Меня пригласили? Он точно не перепутал?

И не верю в это до тех пор, пока Борис – фотограф и соучредитель журнала не звонит мне лично. Уверяет, что мне не послышалось, никто ничего не перепутал, и он правда видел мое фото в модельном агентстве господина Алиева. Среди большого выбора разнокалиберных моделей выбрал именно меня. Девочку по имени Лиза.

– Ты недооцениваешь себя, – произносит он напоследок и приглашает к себе в офис с понедельника.

Я порхаю как бабочка все эти дни. Наконец-то оживаю, почти переключаю свое внимание с красавчика по имени Марк ровно до пятницы. Потому что в этот день раздается еще один звонок от Али. Он требует, чтобы я срочно привела себя в порядок и поехала сопровождать одного важного медийного человека.

Мужчина очень требовательный и мне приходится проехаться в салон, чтобы сделать качественный макияж и укладку, потратив на это львиную долю своего бюджета. Курьер присылает мне платье без бирки, но зато от Армани с блестящими серебристыми вставками среди черного атласа. Оно сидит на мне как влитое. Отчетливо выделяет бедра, грудь и я чувствую себя немного некомфортно.

Словно сумасшедшая жду вечера, потому что чувствую – я вновь встречусь с Марком…

Тим без спроса проходит в квартиру и недовольно хмурится, когда видит меня во всеоружии. Я доделываю последние штрихи и присматриваюсь к своему новому образу.

– Завела себе богатого любовника? – спрашивает Тимур, скрестив руки на груди.

Тим симпатичный парень – высокий, худощавый, с родинкой над верхней губой и светло-русыми короткими волосами. И я могла бы, наверное, в него влюбится, если бы не привыкла к нему как к родному брату.

– Тимур, к чему эти нравоучения?

– Потому что я переживаю за тебя, Лиза. Не знаю, с кем ты связалась, но мне это все категорически не нравится.

На фразе «это все не нравится» он показывает руками на мое отражение в зеркале и я злюсь. Ничего не отвечаю, чтобы не накалять обстановку и обещаю себе, что прямо завтра во всем признаюсь другу.

Когда к подъезду подъезжает огромный внедорожник, я напрягаюсь. Кутаюсь в свое осеннее пальто с воротником и торопливо подхожу к машине, которая сигналит. Молюсь, чтобы у Марка оказалось несколько автомобилей, и в сегодняшнюю непогоду он выбрал именно внедорожник. Открываю дверцу и попадаю в салон, внутри которого пахнет «ёлочкой». Сразу же понимаю, что владелец автомобиля не Марк. Разочарованно вздыхаю и откидываюсь на сиденье с мягкой обивкой.

– Лиза? – спрашивает мужчина с проседью в висках и липким неприятным взглядом.

– Да, Лиза.

– Меня зовут Костя. Костя Болотов. Известный певец, композитор и немного актер. Сейчас мы отправимся с тобой в ресторан на именины моего друга. Прошу вести себя так, словно ты моя давняя любовница – ты можешь выражать ко мне несуществующую любовь, можешь касаться меня и поддакивать в разговорах. Я щедро заплачу, если будешь соблюдать все условия.

Долгие десять минут я молча слушаю этого напыщенного индюка и все его условия. Стараюсь не вздрагивать, когда он делает вид, что репетирует наше представление, при этом обнимая меня за талию и целуя губами ладонь. Чувствую, что это выходит за рамки моих личных ожиданий, но понимаю что это работа и мне безумно нужны эти деньги.

Когда оказываемся в шумном ресторане высотки я стою рядом с Костей, слушаю его хвалебные оды самому себе, натянуто улыбаюсь и веду себя так, как он просил. Его рука скользит по бедрам, и я чувствую, как она опускается на ягодицы.

– Я сейчас приду, – шепчу ему на ухо, понимая, что меня сейчас стошнит от приторного запаха его табачных духов и перегара.

Бегу куда глаза глядят. Расталкиваю толпу людей и оказываюсь на большом просторном балконе. Здесь находится курилка и я впервые расстраиваюсь, что больше не курю. На балконе холодно, но это помогает привести себя в чувство. Замечаю, что кроме меня здесь еще кто-то есть. Когда этот «кто-то» поворачивается, я невольно замираю от неожиданности. Точеный профиль, ровный нос, чуть пухлые губы, родинки на лице и хмурые брови. Мистер Серьезность сегодня тоже здесь. Мне больше не холодно. Мне жарко от макушки до кончиков пальцев, особенно когда он идет навстречу и замирает в двух шагах от меня.

Кажется, что Марк меня не узнал – в его глазах ни капли удивления или интереса, но я ошибаюсь.

– Здравствуй, Лиза, – произносит он, и я млею, когда слышу свое имя на его губах.

Мне больше не хочется возвращаться в зал и видеть Костю. Хочется стоять рядом с Марком целую вечность и понимать, что он смотрит только на меня здесь и сейчас.

Подольский сегодня невероятно красивый – белоснежная рубашка прекрасно оттеняет его смуглую кожу и черные волосы. Рукава на рубашке закатаны до локтя, и я могу беспрепятственно рассматривать его татуировку в виде мерзкого насекомого. А еще крепкие жилистые руки со вздутыми венами, и пальцы о прикосновении которых я мечтала все эти ночи…

– Тут красивый вид на город, – кивает он в сторону панорамного окна.

Я подхожу ближе и на секунду приоткрываю рот от удивления. Здесь и правда, божественно. Кажется, что весь город-миллионник у твоих ног.

– Лиза… если ты только захочешь, мы можем уехать отсюда, – произносит Марк. – Если этот урод трогает тебя против твоей же воли я размажу его гнусную рожу по стенке. Только скажи.

От шока я не могу произнести ни слова.

Но идиллия нарушается звонким цокотом каблуков. На просторный балкон выходит красивая высокая блондинка в красном платье с корсетом. Она кривит губы, когда видит нас с Марком вместе, и я прекрасно понимаю, что она его девушка. Если в интернете написано, что Подольский холост, это не значит, что он не может встречаться с длинноногой сексуальной блондинкой.

– Маркуша, я везде тебя ищу! – произносит она и обвивает его шею руками.

Касается его так близко и интимно, что я впервые по-настоящему завидую. Обреченно смотрю в окно, стараюсь не слушать все то, что она говорит Марку.

А затем на балкон выходит Костя, и я понимаю, что мои минуты блаженства на сегодня окончены.