Текст книги "Если ты меня простишь (СИ)"

Автор книги: Ольга Джокер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Об этом никто никогда не узнает, – ответила я.

Я кивнула, и мы вышли из больницы. На улице нас ждал Ваня. Он сидел в машине и слушал музыку. Я постучала в окошко, и он вышел из автомобиля нам навстречу.

В ту же ночь прозвучал страшный звонок из больницы. Зои Степановны не стало. Теперь ее не было и больше не будет. Не будет наших задушевных бесед, не будет ее прекрасных воспоминаний и романтических историй. Я больше никогда не поговорю с ней и не помогу приготовить ужин. Я осталась стоять посреди кухни одна. По лицу беззвучно катились слезы. Мобильный телефон выпал из рук и с грохотом развалился на мелкие части.

Все происходило словно в тумане – прощание, моя боль, родные люди рядом. Отец уехал спустя два дня, помогая мне с похоронами и занимаясь основными организационными вопросами.  Я провожала его на перроне и плакала как маленькая девочка.

А ты еще приедешь ко мне? – спрашивала я.

Обязательно, медвежонок. Летом возьму отпуск и сразу же приеду к тебе!

Я буду ждать.

Я махнула ему рукой на прощание и грустно улыбалась вслед. Его поезд скрылся за горизонтом, оставляя меня один на один с воспоминаниями о прошлом. Ваня обнял меня за плечи и поцеловал в затылок. Я ощущала рядом с ним невероятное спокойствие и благодарность за его постоянное присутствие.

Надеюсь, у тебя появится немного свободного времени для меня? – спросил он с нежностью.

У меня еще много планов – поехать к Борису, перечислить некоторые сбережения Зои Степановны в детский дом, закрыть сессию... Но в целом ты прав, я могу выкроить немного времени для нас двоих, – усмехнулась я. – И да. Я подумала, очень хорошо подумала над твоим предложением переехать к тебе. Я согласна.

Мы стояли на перроне и сладко целовались, не обращая внимания на проходящих мимо людей, на прибывавшие поезда и на время.

Уважаемые читатели, хочу обратить ваше внимание на то, что это еще не конец. Завтра утром будет последняя, заключительная глава! Спасибо за ваш интерес и приятные комментарии к книге, для меня это очень ценно...

Часть 19.

Анна, Москва, 1995 год.

Зоя заходит в мою палату и кривит лицо от отвращения. Ее раздражает всё и все. В руках у нее новая сумочка от кутюр, шелковые ручки одеты в черные ажурные перчатки. Она ставит торт на мою тумбу. Мой любимый Киевский торт с орешками. У меня текут слюни от наслаждения, я хочу съесть хотя бы кусочек прямо сейчас, но знаю, что Зоя пришла ненадолго. Нельзя терять ни минуты. Соседка Лика начинает шататься из стороны в сторону и петь свои библейские песенки. Зоя хочет поскорее уйти отсюда, чтобы задышать свежим осенним воздухом вместо душной психпалаты. Я покорно бреду за ней на улицу, торопливо одеваюсь, забываю надеть шапку. От нее вкусно пахнет новыми духами с нотками жасмина. Я вдыхаю запах и наслаждаюсь.

Мы молча бредем по усыпанной желтыми листьями алее. Я думаю про себя, что пора начинать. Сейчас мой выход, я начинаю вспоминать. Я останавливаюсь и шепчу ей что-то про белокурого мальчика, и о том, что мне снятся кошмары. Я уверенно говорю ей, что мальчик жив. Ее лицо меняется от страха, она с силой цепляется в мою худощавую руку и пытается выведать у меня как можно больше информации. Она нервничает и покрывается липким потом, несмотря на уличный холод. Ее строгое и красивое личико превращается в вытянутое и искаженное гримасой страха лицо. Она нервничает и давит на меня. Я пытаюсь вспомнить что-то еще, но память ускользает, словно тонкая шелковая нить, хотя я отчаянно пытаюсь цепляться за нее.

Спустя полчаса прогулки, совсем замерзнув Зоя возвращает меня назад – в психушку. Передает медсестре, сухо прощается, цокает каблуками и уходит.

Я буду ждать тебя, дочка, – говорю я шепотом и грустно улыбаюсь.

Еще несколько наших встреч и лед тронется, я обязательно расскажу ей все от начала до самого конца. Я хохочу от удовольствия. Я плачу от безысходности. Я здесь одна, Зося, и без тебя мне так одиноко. Неужели я не заслужила, чтобы на старости быть с тобой рядом? Чтобы именно ты меняла за мной грязные простыни, чтобы ты готовила обеды и будила меня по утрам?

Вместо этого меня окружает старая палата, с пылью и огромным пауком на стене. Я рыдаю от одиночества и проклинаю всю свою жизнь. Ты ненавидишь меня, Зося, а ведь пыталась сделать все, что в моих силах. Я положила всю свою жизнь на то, чтобы ты была мне благодарна, но вместо этого получаю отчуждение и приближение смерти в полном одиночестве.

Новенькая медсестра укладывает меня в кровать, я закрываю глаза, и мой разум наполняется воспоминаниями. Понемногу, с самого начала, по крупицам. Так всегда бывает, когда Зоя уходит.

Я вижу перед глазами Степана – красивого, умного, уверенного в себе. Я падаю прямо у его ног, подвернув лодыжку. Мне невыносимо больно и я прекращаю смотреть на этого красавца, обращая свое внимание на невыносимую боль. Сжав свою ногу, я скулю от боли словно щенок. Он склоняется надо мной и спрашивает:

С Вами все в порядке?

Ууу, болит очень, – говорю я.

Он берет меня на руки и несет несколько километров до больницы, задыхаясь от усталости. Я прошу пустить меня, кричу, что пойду сама, но он отнекивается. На его голове красуется зимний шлем с кокардой. Из-под шапки торчат темно-каштановые кудрявые волосы. Его профиль безумно красив – ровный прямой нос, густые черные брови и пушистые ресницы. Губы сжаты от тяжелой ноши в виде меня. Одна моя рука лежит на его плече, другая полностью обхватила его мужественную шею. На нем пехотная шинель стального цвета, со складками на спине и погонами на плечах. Его одежда притрушена пушистым снегом, я боюсь дышать, боюсь смотреть на него, боюсь спугнуть. Я очарована им.

Когда впереди виднеется больница имени Боткина, он облегченно вздыхает. Я не хочу его отпускать, не хочу, чтобы он уходил, оставив меня в одиночестве. В приемном отделении меня осматривают и говорят, что нога сломана. Оформляют в стационар, и мы прощаемся. Я тихо говорю: «Спасибо» и опускаю глаза. Я понимаю, что если не скажу что-то большее, то он уйдет навсегда.

Как Вас зовут? – спрашиваю быстро.

Степан. А Вас?

Анна, – я улыбаюсь, но он почти не смотрит на меня. Я почти отчаиваюсь. – Вы мой спаситель, Стёпа. Я увижу Вас завтра?

Конечно, – говорит он. – Я обязательно зайду, чтобы проведать Вас.

Он откланивается и уходит, не оборачиваясь. Я считаю часы до его появления, я понимаю, что безнадежно влюбилась в него и больше не отпущу. Он приходит на следующий день с яблоками, молоком и горячей булкой с корицей. Соседки по палате странно косятся в нашу сторону, а я мысленно радуюсь. Я счастлива, что он не забыл обо мне и меня. Я понимаю, что слишком проста для него, слишком некрасива и если бы я не упала ему прямо под ноги, он никогда бы не заметил меня в серой людской толпе. В последний раз он приходит, когда меня выписывают. У него ко мне чувство долга, а у меня к нему неземная любовь. Я понимаю, что поводов приходить ко мне, у него больше нет. Я убеждаю себя, что в моих силах сделать что-то еще, для того, чтобы удержать его.

Стёпа, я приглашаю Вас к себе на ужин, – говорю я. – Это благодарность за то, что Вы мужественно несли меня на руках, не бросили в холодный январский день замерзать на улице.

Он смущенно улыбается и говорит, что обязательно придет. Я в суматохе привожу свою скромную комнату в общежитии в порядок, крашусь, прошу у соседки ее красивое красное платье, завиваю волосы на бигуди и жду. Я смотрюсь в зеркало, и каждый раз остаюсь недовольна – слишком полная, без изюминки. Нос картошкой, густые черные брови, тонкие губы и выпученные глаза светло-коричневого цвета. Я равнодушно машу на себя рукой и думаю, что мне ничего не поможет стать краше.

Минуты идут мучительно долго, я уж было думаю, что Стёпа не придет, но спустя полчаса опоздания он является у меня на пороге. Он устал, замерз после службы. Я достаю бутылку водки и подливаю ему все чаще и чаще. Я пью за компанию, немного пригубив. Он пьет и становится все разговорчивее. Рассказывает, что у него на носу хорошее повышение,  перспективное и ему светит квартира в Москве. Он рассказывает, что видел Сталина, и тот лично жал ему руку. Говорит, что его ждет невеста в Калининграде, в городе его детства. Он говорит, что женится на ней и перевезет ее в Москву, как только сможет. Ее зовут Полина и она самая красивая девушка, которую он только встречал. Он достает крохотную фотокарточку с нагрудного кармана и протягивает мне. Я закипаю от злости – она чертовски красива, по-детски юна, с белокурыми вьющимися волосами, изящной родинкой над губой и глубокими глазами с каймой пушистых ресниц.

А я усмехаюсь про себя и говорю, что грудью лягу, но не допущу, чтобы он женился на ней. Он такой красивый, словно нарисованный. Я провожу по его щеке рукой и неожиданно замечаю в его глазах неподдельный интерес. Не знаю, водка ли так повлияла, или он правда заинтересовался и наконец-то заметил. Но мне плевать, что именно на это повлияло – важна сама цель. Спустя мгновение я сижу у него на руках. Его взгляд одурманенный, мутный. Я целую его в губы, он немного робеет, но я раздеваю его, и уже знаю, что он не сможет отказать моему напору. Он изголодался по женскому телу, и я – именно то, что ему сейчас нужно. Наша ночь решает все. Он словно тигр рвет мою одежду, рычит от страсти и желания. Я ликую и откидываю голову назад от удовольствия. Эта ночь стоила того. Эта ночь стоила всего…

А утром он судорожно одевается и убегает. Я переживаю, что спугнула его. Я не знаю о нем ничего, кроме имени. Я ищу его взгляд на улицах, в магазине, среди прохожих. Я нехотя хожу на работу и нервничаю, что он ушел навсегда. А потом он вдруг появляется возле моего общежития. Спустя неделю, с цветами в руках, говорит, что просит моей руки и сердца.

Я думаю, что мое сердце он уже давно украл, и глупо улыбаюсь.

Я счастлива и верю, что мы всегда будем вместе. При мне он пишет письмо своей невесте Полине и говорит в нем, что разлюбил ее и встретил другую. Он человек чести, он всерьез думает, что после всего произошедшего обязан на мне жениться.

У нас скромная свадьба, а большего мне и не надо. На мне короткое белое платье и светлые сапожки на каблуке. Свои волосы я коротко стригу, потому что сейчас так модно. Я мечтаю, что теперь мы будем вместе навсегда, но ошибаюсь. Вначале нашей семейной жизни я без ума от Степана. Я готовлю вкусные блюда, как дура бегаю по городу  в поисках продуктов для мужа, самых вкусных и свежих. В нашем скромном доме всегда уютно и тепло, я с радостью навожу там порядки и никогда его ни о чем не прошу.

Спустя три года брака обнаруживаю, что Степа вроде как живет со мной, но телом и душой с другими. Я раскрываю глаза шире и понимаю, что вся наша любовь придумала лишь мною. Его повышают, мы перебираемся в квартиру  намного больше предыдущей, в центре Москвы. У меня есть все, о чем я мечтала раньше, но сейчас я мечтаю только о нем. Сердце Степана так и не принадлежит мне полностью. На его рубашке я часто нахожу чужую губную помаду алого цвета, в карманах – романтичные записки от женщин. Меня рвет на части, но я понимаю, что без него больше никогда не смогу. Мои чувства меня медленно убивают, каждая женщина как ножом по сердце. Я все прощаю, хотя прощения он никогда не просит.

Я отчаянно пытаюсь забеременеть, чтобы удержать его хоть на миг в нашей новой красивой квартире, а он все бежит от меня и врет, постоянно врет. Я киваю головой и говорю, что верю. Беременность все не наступает. Я не особо люблю детей, не знаю, что с ними делать, но понимаю, что это единственное мое спасение сейчас. Степа станет ночевать дома и у нас возникнет подобие семьи.

Наконец-то долгожданный вердикт врача и моя беременность. Стёпа носит меня на руках и целует в живот. Я всецело получаю его любовь, как и мечтаю. Рожаю девочку, как две капли воды похожую на него. Мы зовем ее Зоя, и теперь мы полноценная советская семья. Стёпа больше не пропадает ночами, его грызет совесть, наверное. Он примерный отец, любящий папа.

Он носит ребенка на руках, а я все хочу, чтобы и меня он заметил. Но радуюсь, что хотя бы так он рядом. Я вкладываю в Зою все самое лучшее, бросаю постоянную работу и беру мелкие подработки в виде рисунков для детских книг. Степан хочет, чтобы я посвятила себя дочери и семье. А я покорно слушаюсь его.

Годы идут, любовницы его сменяют одна другую. И я не обращаю внимания на них, я уже давно остыла – все равно приходит ночевать к нам. Если бы не Зоя я бы давно покончила с собой. Я не вижу смысла в такой жизни, жизни, которую создала себе сама собственными руками. Я тихо страдаю.

Но все меняется, когда нам выдают ту злополучную подмосковную дачу. Помощница Дарья мне совсем не по душе, но я молча стискиваю зубы и молчу, потому что Степа уже ее выбрал. Дарья слишком хороша для прислуги – аккуратная фигурка с осиной талией, роскошные волосы, затянутые в косу, большие зеленые глаза с пышными ресницами. Она чем-то напоминает мне первую любовь Степана, и думаю, что он тоже это отметил. Муж Дарьи – Иван привык к ее красоте и не замечает, как хозяин дома бросает на нее своей похотливый взгляд. Стиснув зубы, молчу, и надеюсь, что он не перейдет границы на территории, где наш ребенок.

Пока в один прекрасный день не замечаю, что он не ночует в своей комнате. Мы давно спим по разным спальням, а тут что-то заставило меня проснуться в пять утра и заглянуть в его комнату. Кровать аккуратно застелена, я выхожу из нее, и слышу, как двери в комнату Зои закрываются. Хм, наверное, в туалет ходила. В последнее время я перестала быть надзором для нее и слишком занята собой и слежкой за Степаном. Я спускаюсь на первый этаж и бреду как в тумане к новой пристройке, где у нас вскоре будет баня.

Я слышу стоны и осторожно открываю деревянную дверь. Дарья и Степан предаются любовным утехам. Сладко, страстно, нежно. Я наблюдаю в дверную скважину и боюсь уйти. Они так красиво двигаются и так подходят друг другу в своей красоте. Когда все заканчивается, бегу назад в свою комнату, чтобы остаться незамеченной. Что делать мне дальше? Выгнать дрянь с позором? Но решаю, что это ничего не изменит. За Дарьей будет Марья, за Марьей Алевтина. Список можно продолжать вечно.

У Степана проблемы на работе, и я только усугублю шаткий мир в нашей семье. Скоро закончится лето, и мы уедем. Дарья останется с Иваном, а я заберу себе Степу. Он опять будет моим… Но любовники ведут себя настолько дерзко, что  начинаю закипать и злится на мужа. Лето заканчивается, и мы уезжаем домой. Зоя становится невыносима, и мне уже в тягость посвящать ей все свое время. Я заливаю отсутствие мужа легким алкоголем и стихами. Пишу их, когда мне одиноко. Стихи о неразделенной и печальной любви.

А в ноябре любимая дочь ошарашивает новостью о беременности. Степа без разговоров отправляет нас к своей сестре, чтобы остаться в одиночестве. Я знаю, что он будет встречаться с любовницами, знаю, что Дарья, должно быть, побывает не единожды в нашей московской квартире, а ее покорный и дурноватый муж будет преданно ждать ее дома. Я закипаю, злюсь, меня раздражает беременная Зоя, которая все испоганила своей беременностью. Ну кто просил ее раздвигать ноги перед простым сельским мужланом? Я негодую и пью, ночами придумываю месть всем, кто меня так сильно раздражает. Зоя умоляет сообщить Боре о беременности. Я говорю об этом Степану, думаю, вдруг ее парень из деревни сделает мою дочь хоть каплю счастливой? Степан твердит, что знает, как будет лучше для Зои и, конечно же, никуда не едет. Мне приходится лгать ей, и на это вынуждает меня только он.

Зоя согласна со всем, что я ей предлагает отец – оставить ребенка в роддоме, а потом что-то щелкает в ее голове, материнский инстинкт или дурость. Из окна роддома она твердит мне, что хочет забрать мальчика. Забрать того, у кого куча диагнозов, кто испоганит ее идеальную жизнь. Я сомневаюсь и опять звоню Степану, но у него один ответ. У него другие планы на Зою, как бы продать свою дочь подороже. Я как покорная овечка слушаюсь его. Я все улаживаю, разговариваю с заведующей роддома, и прошу сказать, что ребенок мертв. Степа говорит, что я все правильно сделала, а я думаю что переборщила, но он настаивает, говорит, что Зое ребенок не нужен.

Мы уезжаем из чертового города. Приезжаем в Москву. Я вижу в нашей квартире следы чужих женщин – они повсюду. Степан виновато опускает глаза в пол. Он больше не хочет меня так, как хочет других. Все вроде бы налаживается, Зоя выходит замуж за прекрасного парня, благодаря Стёпе. Он великолепен, чем-то напоминает Степана в молодости, с одной небольшой поправкой – он без ума от Зои. А Степан никогда меня не любил. Степан рад, его карьера больше не висит на волоске, как и его жизнь. Хотя я начинаю думать о том, что лучше было бы иначе.

Стёпа редко бывает дома, почти не ночует, избегает меня. Дочь давно не живет с нами, и я пью пуще прежнего, проклинаю всю нашу жизнь. Я ненавижу и люблю Степана, чувствую, что схожу с ума. Зоя не может забеременеть, и я чувствую, что это наша с мужем вина. От скуки маюсь по дому и нахожу странные документы. Паспорт Дарьи и Ивана, документы на сына Зои и понимаю, что мой муж за моей спиной провернул забавную вещь. Моего внука теперь воспитывает его бывшая любовница. А он, должно быть, мотается к ней в гости и продолжает заниматься с ней любовью в придорожной гостинице.

Я еду за город, без водителя. В одиночестве, на общественном автобусе, за три часа от Москвы. Я знаю куда направляюсь, ведь я бывала у нее раньше. Старая баба Клава, потомственная ведьма в каком-то там поколении. С ее помощью я пыталась приворожить Степу в молодости, но не всегда удавалось. Баба Клава говорила, что у него просто не лежит сердце ко мне. Совсем никак. Я хохотала ей в лицо, брала зелья и тщательно подливала ему в чай, до последнего веря в чудо. В этот раз мне нужна была другая трава. Баба Клава была понятливой дамой и вложила в мою руку специальный сбор, который поможет отомстить Степе по полной программе. Я плачу ей хорошие деньги и дарю свои украшения – за сделку и ее молчание до гроба. Я просто слишком устала от всего. Слишком много боли и страданий он мне сделал.

Я завариваю траву и добавляю Степану в чай. Совсем немного, самую малость. Я показываю ему документы и спрашиваю, какого черта Дарья теперь воспитывает моего внука? Он кричит мне, что я сошла с ума и это вообще не мое дело. Чай он не допил, оставив в кружке примерно половину. Но Клава говорила, что и этого было бы достаточно. Степа хлопает дверью, берет свою новенькую Вольво и садится за руль. Я смотрю ему вслед и смеюсь. Я знаю, что сейчас будет, и знаю, что он это заслужил как никто другой. Он растоптал меня, мою жизнь и жизнь нашей дочери.

Тем же вечером мне сообщают, что он не справился с управлением и попал в жуткую аварию. Все кончено. Мои страдания кончены, думаю я. Но все только начинается. Я не сплю ночами, забываюсь и брежу. Я корю себя, и думаю, правильно ли я поступила. Я понимаю, что не справляюсь и хочу, чтобы Зоя забрала меня к себе. Но она сурово смотрит на меня и отправляет в психиатрическую лечебницу. Разве этого я заслужила, дочка?

Ее редкие приходы наполнены сплошным недоразумением. Я пытаюсь достучаться до нее, веду разговоры о мальчике. Кажется, его звали Сашей. Дочь не верит мне, я еще больше забываюсь и вспоминаю все, только успокоившись, когда Зоя уходит.

Какая досада! Я кричу санитарам, чтобы позвали дочку назад, что я вспомнила всё, что хотела сказать ей, но они равнодушно пожимают плечами:

Что с нее взять? Психованная, – говорит толстый медбрат и колет в мою вену укол.

Я все вспомнила, но рассказать эту правду больше некому. Я закрываю глаза, откидываю голову на подушку и погружаюсь в беспробудный глубокий сон. Зоя сама должно быть все узнает. Рано или поздно узнает.

Конец.

Уважаемые читатели! Я очень благодарна за то, что вы до сих пор не забросили книгу, и мужественно дочитали ее до конца ;)) Нет, правда) Я каждый день с нетерпением ждала вашей реакции, ваших комментариев. Для меня это был своеобразный адреналин, доза наркотика)) Я обязательно буду писать еще – на повестке дня две идеи – русский любовный роман и американский триллер)) С чего начну пока не знаю.

Если Вам понравилась данная книга буду очень признательна за лайк :)

Если Вы не хотите пропустить новинки, тогда пожалуйста, подписывайтесь на автора и Вам тут же придет уведомление, когда я выложу следующую книгу!)

Всем большущее спасибо за внимание. Всех люблю, целую и обнимаю. Вы – мой стимул писать и творить дальше.

Ваша О.Joker

Конец