Текст книги "Если ты меня простишь (СИ)"
Автор книги: Ольга Джокер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Часть 1.
Зоя, Москва, 1995 год.
Я вновь и вновь возвращаюсь сюда, хотя говорю себе каждый раз, что этот был последним. Серый мрачный корпус с плесенью на стенах, колючая проволока на алюминиевом заборе. Каждый раз меня бросает в дрожь, каждый раз хочу убежать и раствориться, сделать вид, что это не мой долг и больше не взваливать на себя эту ношу. Охранник знает меня в лицо и без проблем пропускает на территорию. Я так боюсь, что в конечном итоге тоже окажусь здесь, но гоню прочь эти мысли. Чушь! У меня впереди длинная дорога, много планов и идей. Стуча каблуками, вхожу в центральный корпус и натыкаюсь на новенькую медсестру. Она улыбается, когда видит меня, а я сильнее хмурю брови и иду напролом.
Простите, Вы к кому? – ее голос звучит словно колокольчик, ласково и мелодично.
Это раздражает меня еще больше. Я хочу поскорее выполнить долг и уйти отсюда. До следующего раза.
А Вы новенькая что ли? – отвечаю грубо, потому что меня злит ее беспечность и неопытность. – Мне нужна Анна Косминина.
Ах да, простите, – она краснеет и трогает подол своего платья. – Меня предупреждали, что сегодня день посещения, но я дурная голова все забыла.
Меня забавляет ее самоирония, и я даже слегка улыбаюсь ей. Медсестра отступается назад, пропуская меня к темному длинному коридору. Цокая каблуками, продолжаю свой путь. Палаты закрыты, вокруг тихо, что очень странно. В одной руке у меня Киевский торт, красиво упакованный, в коробке с нарисованными кленовыми листьями, в другой руке новая дамская сумочка. Я купила ее на прошлой неделе в Берлине. Знаю, что она оценит и попросит в следующий раз привести ей такую же.
На двери, выкрашенной в белый цвет, написано «Палата №13». Каблуки перестают цокать, я останавливаюсь и делаю глубокий вдох, как учил меня мой психотерапевт. Поднимаю в воздух правую руку в черной ажурной перчатке, и тихонько стучу в двери. Я знаю, что мне не ответят, но все равно каждый раз стучу. Она так учила меня в детстве. Слегка толкнув двери жмурюсь. В лицо мне светит яркое солнце. Комната залита солнечными лучами, запах неимоверно душный до рвотных позывов. Она сидит на кровати и вяжет нечто зеленого цвета. Я вижу ее улыбку, с прогнившими желтыми зубами. Лицо в морщинах, сальные волосы собраны в хвост, но некоторые пряди выбиваются и лезут в лицо. Шепчу себе под нос, что не знаю эту женщину, но чуть громче говорю:
Здравствуй, мама. Я приехала навестить тебя.
Мама гордо выпрямляет спину и зовет меня присесть рядом. Она видит, что я не хочу, но все равно заставляет. Я прохожу по узкому проему между ее кроватью и кроватью соседки. Сажусь рядом и стараюсь не дышать.
Мама, может, прогуляемся на улице? За окном прекрасная осенняя погода.
Я вру. На улице слякоть и солнце больше ни капли не греет. Ненавижу осень, и она это знает. Но вместо того, чтобы сидеть в палате психушки, я прошу ее выйти на свежий воздух.
Конечно, Зося, – говорит она тихим хрипловатым голосом.
Меня передергивает. Так называл меня только папа, забыла что ли? Я киваю и жду, когда она обует осенние сапожки и накинет серое пальто. Вдвоем мы бредем по мрачным коридорам на выход. Мне неловко, что каблуки стучат слишком сильно, и я думаю, что в следующий раз обую что-нибудь на низкой подошве. Мама берет меня под руку и сотни электрических разрядов пробивают мое тело. Медсестра на посту подмигивает мне и смотрит нам вслед.
На улице дует пронизывающий ветер, и я начинаю переживать, что мама не надела шапку. Мы идем молча, бредем по алее и не смотрим друг на друга. Я хочу, чтобы тот разговор она начала сама. Возможно, ей удастся продолжить не прерываясь? Черные волосы с серебристыми прядями колышутся на ветру и лезут ей в глаза.
Как твои дела, Зося? – спрашивает мама.
Все отлично. Все как всегда, – отвечаю я. – А ты как?
А я почти не сплю ночами, – говорит она и тяжело вздыхает. – Кажется, уже говорила тебе это. Я чувствую вину и во сне постоянно ищу мальчика.
Какого мальчика, мама? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ на вопрос.
Белоснежного. С белыми кудрями и голубыми глазами, – говорит она и пристально смотрит на меня.
Я слушаю это уже в третий свой приход сюда. Каждый раз у меня появляется все большее отвращение к ней, все больше и больше я хочу перестать приходить сюда. Я не понимаю, зачем она мучает меня все сильнее своими короткими фразами с полубезумными глазами. Она отчаянно пытается о чем-то рассказать, достучаться, но каждый раз дразнит меня и замолкает. И я не понимаю – верю ей или нет?
Часть 2.
Ира, Москва. 2015 год.
– Алло, Ира? Хочу тебя предупредить – одна из наших сотрудниц уволилась, поэтому ты берешь под свое крыло подопечную. Она новенькая, обратилась в наше агентство недавно. Учти, она дама требовательная, поэтому прошу тебя – угождай ей, как можешь, деньги за услуги она платит немалые. Она ждет тебя сегодня ровно в 17-00. Смской пришлю адрес. И не опаздывай, – сказала начальница и мигом отключилась.
Я не успела даже слово вставить, о том, что у меня сегодня очень важная лекция, которая как раз начинается в 17-00. Но кого это волнует? Я студентка Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н.И. Пирогова. Учусь на 3-м курсе. Сама родом из Омска, поэтому кручусь в столице как могу. Жизнь в общаге оказалась нелегкой, поэтому в свободное время я устроилась сиделкой в частное агентство «Азбука семьи», где нужно ухаживать за пожилыми людьми, которые нуждаются в помощи. Помимо всех минусов данной работы, есть два жирных плюса – хорошая зарплата и практические знания в области медицины.
Обычно, за наших клиентов оплачивают услуги их богатые дети, которые скидывают свои обязанности на нас. Мы готовим, стираем, убираем, меняем подгузники, подмываем, ставим капельницы и уколы, и что самое главное – слушаем. Я уже сменила нескольких бабушек, и все они были как один божиими одуванчиками. В надежде, что новая подопечная будет такой же, сунула телефон в карман и направилась в сторону метро.
Я отработала здесь чуть больше месяца, но уже получила свой первую приличную зарплату. Мне, как и любой девушке, хочется выглядеть красиво, модно одеваться и наслаждаться жизнью, не считая лишнюю копейку. Тем более, в Москве. При всем том, что я учусь на бюджете и получаю зарплату – умудряюсь откладывать деньги. Моей мечтой является покупка квартиры в столице. Я прекрасно понимаю, что все это мечты… Но вдруг повезет?
На телефон приходит смска с адресом. Косминина Зоя Степановна, семьдесят лет, адрес – Кудринская площадь, 1, квартира 54. Что же, вполне ожидаемо. Одна из известных советских высоток, построенная еще в 1948 году и являющейся памятником архитектуры.
Я вышла из станции метро и огляделась по сторонам. На улице, несмотря на месяц май стояла немыслимая жара – пот градом стекал по моему лицу и я только успевала протирать лицо влажными салфетками. Кажется, лето будет достаточно жарким. Дорога заняла всего полчаса и вот я стою у величественного дома на Кудринской площади. Он неприветливо и сурово смотрит на меня свысока. Да, квартирки здесь стоят целые состояния… Часто, катаясь по Москве, явглядываясь в дома и представляю, какой бы я была, если бы родилась москвичкой? Представляю, как вместо кедов стала бы носить изящные каблуки, как сменила бы джинсы на легкие утонченные платья. Я была бы невозмутима и спокойна, шагала бы с гордо поднятой головой и перестала бы наконец-то мечтать.
Торопливо вошла в просторный холл дома, все еще находясь в своих мыслях. Строгая вахтерша окинула меня взглядом с головы и до ног, и только после тщательного допроса пропустила к лифту. Зоя Степановна, моя новая подопечная жила на восьмом этаже, за красивой железкой дверью, с коваными элементами.
Я сделала глубокий вдох и позвонила в двери. Через минуту услышала строгий торопливый голос:
– Кто там?
– Это Ира, из агентства «Азбука семьи», – ответила я.
Двери отворились, и я увидела на пороге седовласую женщину, с высокой прической, украшенной «невидимками» в драгоценных камнях, с проницательными голубыми глазами. Она сидела в инвалидной коляске и хмурила брови. Сделав вид, что не обратила внимания на ее инвалидность, лучезарно улыбнулась и протянула руку в знак приветствия.
– Здравствуйте! Как Ваши дела, Зоя Леонидовна? – я говорила вежливо, как нас учили в агентстве.
Клиент всегда прав. Даже если он швыряет в тебя острые предметы и обзывает самыми непристойными словами. Я давно усвоила это правило, но на деле никогда с этим не сталкивалась, к счастью. Женщина недовольно прищурилась и воскликнула:
– Я – Зоя Степановна, а не Леонидовна! – она резко развернулась и покатила коляску на кухню.
Виновато пожав плечами, быстро вошла в квартиру, закрыла входные двери и на ходу скинула с себя летние мокасины в сеточку. Я шла по огромному коридору за женщиной и сто раз извинялась.
– Простите меня, я перепутала! Ни в коем случае не хотела обидеть Ваши чувства, просто растерялась. Мы же знакомы впервые и я просто не успела запомнить Ваше отчество. Кстати, Степановна гармонирует с Вашим именем намного лучше, чем Леонидовна.
Наконец-то длинный коридор закончился, и мы заехали в просторную кухню, с новой современной техникой. Абсолютно все здесь было низких размеров, наверняка подстроенное под свою хозяйку. Зоя Степановна с легкостью достала графин и налила в чашку воды. Утолив жажду, она еще раз пристально посмотрела на меня. Я стала переживать – вдруг я надела не тот наряд? Слишком строгий, или слишком открытый по ее мнению? На мне были черные прямые штаны с голубой блузой. Нервно одергивая ее края, размышляла, мне стоит первой начать разговор или нет?
– Приготовь мне плов и лимонный пирог с черным чаем, – уже спокойно ответила клиентка и я поняла, что она немного оттаяла. – Необходимые продукты имеются на кухне. Дальше обмоешь меня и переоденешь. На сегодня все.
Она ловко развернула коляску и укатила куда-то вглубь квартиры. Да уж, задачка не из легких. Еще бы знать, где и что тут лежит. Я стала по очереди открывать дверцы шкафов и искать необходимые ингредиенты. Открыв холодильник, отметила, что дама прилично питается. На полочках холодильника лежали дорогие сорта сыров, всевозможные соки, колбасы, морепродукты… Я почувствовала, как мой желудок громко заурчал. Кажется, сегодня успела слопала один бутерброд ранним утром, умчав по делам. Не успела я достать мясо из морозильной камеры, как услышала в прихожей громкую песню Металлики. Черт! Кажется, в своей сумочке в прихожей я оставила мобильный, который теперь громко орал на всю квартиру. Я со всех ног бросилась в прихожую и, схватив сумочку, убежала назад на кухню. Стала судорожно вытряхивать прямо на стол все ее содержимое. Наконец-то телефон был найден! Нажала на зелененькую трубочку и не успела понять, кто же именно звонил мне.
– Да, – ответила я шепотом на звонок.
– Зайка, когда ты приедешь? Сеня умотал на неделю домой, а я уже соскучился по тебе, – сказал довольный Егор.
Егор – это мой парень, а Сеня – его сосед по комнате, в общежитии. Он тоже получает знания в том же университете, что и я. Мы познакомились на первом курсе университета и с тех пор неразлучны, кроме тех дней, когда я пытаюсь заработать нам на жизнь. Егор пытался работать, еще, будучи на первом курсе, но старая травма колена дает о себе знать, и он больше не может выдерживать тех физических нагрузок, которые ему предлагают.
– Даже не знаю. Тут бабка противная попалась. Столько невыполнимых заданий дала, – сказала я. – Очень надеюсь освободиться хотя бы к вечеру.
– Ладно, буду ждать тебя, – сказал Егор и отключился.
Выключив звук на телефоне, сунула его в сумку, собралась остальное ее содержимое, и хотела было вернуться в прихожую, как увидела, что прямо сзади меня сидитхозяйка квартиры. Кажется, она слышала мой телефонный разговор. Упс. При виде нее я резко вздрогнула.
– Вы еще не приступили к исполнению, Кира?
– Ира, – поправила я. – Уже начинаю. Простите, ради Бога!
– Ира, или как Вас там, я хотела предупредить, что ненавижу шум и не терплю телефонных разговоров в моей квартире. Впредь, я попрошу Вас выключать звук и не обсуждать меня с посторонними мне людьми.
– Поняла, исправлюсь, – сказала я. – Простите, а не могли бы Вы, под своим чутким руководством помочь мне приготовить лимонный пирог? К сожалению, свою любимую кулинарную книгу я оставила дома и не могу сейчас вспомнить точные пропорции.
Я знала, в каком месте можно безболезненно «надавить» на такого человека. Строгие глаза Зои Степановны тут же засверкали ярким огоньком, и она довольно улыбнулась. Кажется, руководить это ее конек. Я не прогадала. Она величественным тоном стала командовать и диктовать, где и что лежит и в каких пропорциях готовить неизвестный мне лимонный пирог. Так, мы управилась за два часа. Выкупав ее и переодев, на вполне приятельских тонах мы попрощались до завтра.
Я без стука вошла в комнату Егора и плюхнулась на стул. Я до сих пор находилась под впечатлением от новой клиентки, и спешила поскорее поделиться сегодняшним днем своим парнем.
– Эта бабка просто энергетический вампир. Выжала из меня все соки, – сказала с возмущением и досадой.
– Только не надо говорить, что секс из-за нее отменяется, – Егор напрягся и притянул меня к себе.
В тесной общаге было слишком душно, несмотря на открытые настежь окна. Горячий воздух обдувал мое тело, но ни капли не остужал. В комнате у Егора как всегда царил хаос – две не застеленные кровати, со скомканными простынями, посредине комнаты стол с объедками неизвестного срока давности, повсюду тетради с конспектами, банки из-под пива, переполненные пепельницы. Мне захотелось махом выбросить все это в мусорный бак, но не было сил и энергии на это.
Егор по-прежнему ждал от меня ответ, похабно улыбаясь своей соблазнительной белоснежной улыбкой. Он был самым красивым парнем на потоке. Высокий, плечистый, спортивный, с четкими кубиками пресса на теле. С непослушной шевелюрой белокурых волос, пухлыми чувственными губами и кукольными чертами лица. Он напоминал мне Кена, вот только я никак не походила на куклу Барби.
Я сама не знала, что он нашел во мне. Я всегда была поглощена учебой – заучка, как называли меня еще в школе. Не была красоткой, меня вряд ли можно было запомнить, уж слишком простой была моя внешность. Русые волосы всегда собраны в высокий хвост, слишком широкий нос, слишком тонкие губы, серые мышиные глазки с жиденькими ресницами. И даже яркий макияж не делал меня выразительнее на фоне моего чересчур красивого парня. Раньше, он играл за сборную университета по футболу, но именно там получил злополучную травму колена. С тех пор, физические нагрузки ему запрещены. Я как могла, поддерживала своего парня, говорила, что буду работать за двоих на благо нашей пары. А он растерянно благодарил меня и принимал активное участие в растранжиривании моей зарплаты.
Я всегда была изгоем в своем 11-Б классе. За то, что училась на отлично, была слишком полной, одевалась слишком просто, никогда не курила и не ходила на дискотеки. Только сидела за первой парой и старательно записывала в тетрадь все классные работы, тщательно выполняла домашние задания и была тайно влюблена в самого отбитого парня в классе. Женя Красилов – первый красавец в школе, моя любовь с первого звонка. Он был абсолютным пофигистом и заядлым двоечником, его любили все девочки школы, начиная с пятого и заканчивая одиннадцатым классом. Он появлялся в школе редко, но каждое его появление было запоминающимся и фееричным. С гитарой за плечами, в новой стильной одежде и с самодовольной ухмылкой. Когда он садился на заднюю парту, у меня трепетало сердце от волнения. Я всегда давала ему списывать, если он просил, на контрольных решала ему задачки первее чем себе, только бы он обратил на меня внимание.
По своей глупости я рассказала о своей симпатии Вике, соседке по парте, а та растрепала всему классу мой секрет. Она делала это для того, чтобы влиться в непростой коллектив нашего класса, не обращая внимания на то, что делает мне больно. Одноклассники решили посмеяться надо мной, на перемене вложив в мой рюкзак записку от имени Женьки. «Буду ждать тебя в девять около фонтана», писалось в записке.
Я как дура старательно приводила себя в порядок долгих три часа перед зеркалом, отпрашивалась у мамы и спешила, чтобы не опоздать. Пришла на место за пять минут до начала встречи, одиноко простояв в двадцатиградусный холод почти два часа. Я твердила себе, что он обязательно придет, оправдывала его за задержку, а потом поняла, что это финал моей печальной любовной истории. Потом я сильно заболела ангиной и провалялась дома почти две недели с высокой температурой. Вернувшись в школу, надо мной не смеялся только ленивый. Весь класс хохотал так, что было слышно за пределами школы. Я сгорала со стыда и слушала смешки в свою спину.
Ирка, куда тебе в Москву? Ты там не выживешь, – язвила красавица Ника Соколова, которой грозило максимум местное ПТУ с ее-то знаниями.
Именно тогда я решила, что выдержу все, раз выносила издевки одноклассников на протяжении одиннадцати лет. За лето основательно похудела, сменила свой бесформенный черный гардероб, перестала верить подругам, поступила в московский ВУЗ и... покорила сердце красавца Егора. В далеком Омске мне бы такое и не снилось.
Секс не отменяется? – уточнил Егор, заглядывая мне в глаза.
– Не отменяется, – сказала я, тяжело вздохнув. – Просто выслушай меня. Я не знаю, как объяснить, но мне очень тяжело работать с такими людьми, как Зоя Степановна. Она безмерно богата и кичиться этим перед окружающими. Она принимает меня за неумеху и полное ничтожество. Мне кажется, что Зоя Степановна слишком высокомерна и несносна. Я не знаю, как долго продержусь, если она будет продолжать в вести себя в подобном роде.
– Не обращай внимания, тебе за это неплохо платят! Нигде бы ты не получала больше, чем в агенстве, – «успокоил» Егор. – Ты же знаешь, я вышел бы на работу, если бы не серьезная травма колена. Порой, я чувствую себя совсем ущербным рядом с тобой. Ты такая молодец – отлично учишься, работаешь, а я...
О, Егорушка, перестань, – сказала я и коснулась пальцами его щеки. – Ты же знаешь, мне ничуть не трудно. Вот выучимся мы! Ты станешь самым лучшим врачом в Москве, я уверенна. К тебе будут толпиться в очередях и все будет у нас совсем по-другому.
Егор подошел поближе и стал целовать мои плечи, слегка прижимая меня к себе, но я все никак не могла переключиться на интимную атмосферу.
– Знаешь, я видела у Зои Степановны препараты, которые обычно пьют при онкологии. Думаю, скоро мне предстоит самое ужасное – видеть ее страдания и боль. И что самое печальное, я не смогу ей в этом помочь.
– Все, Ирочка, давай перейдем к основному, – не дал мне закончить Егор. – Я слишком долго ждал этого.
Он стал жадно стягивать с меня одежду. Секс у нас был очень редко, потому что, проживая в шумном общежитии, нечасто удавалось остаться наедине. Егор своими сильными руками нежно ласкал мое тело. Я стала забывать о том, чем буквально пару минут назад была так обеспокоена. Расслабилась и закрыла глаза, позволяя ему взять инициативу в свои мужестенные руки.
Он бережно кладет меня на постель, трепетно поглаживая меня сквозь нижнее белье. Нетерпеливый стон вырывается из моей груди. Я вижу, что Егор тоже обнажен, тянусь к нему всем своим телом, изнывая от желания. Его страстные поцелуи обжигают, щетина оставляет красные следы на моих губах и щеках. Но мне безумно приятно. Я уже не сдерживаюсь и кричу от удовольствия, а он словно оттягивает самую приятную часть на потом.
Я хочу тебя. Очень, – шепчу, закрыв глаза.
Мне хочется, чтобы он делал со мной все что угодно, я проваливаюсь в бездну желания, чувствуя лишь его настойчивость, нашу близость и горячее дыхание в свою шею. Но спустя минуту все заканчивается, я неохотно раскрываю глаза, не желая верить в такой быстрый финал. Егор откинулся на другую половину кровати и довольно улыбнулся.
Я же говорил, что очень соскучился, – сказал он и закрыл глаза.
Так и не получив желаемого удовольствия и разрядки, я отвернулась к стенке и попыталась уснуть. Но из головы никак не выходила противная бабка. Я работала всего лишь месяц, но ни с кем у меня не возникало проблем и казусов. Все к кому я приходила работать, как на подбор, были милыми божиими одуванчиками. К ним мне нужно было появляться максимум три раза в месяц, чтобы помочь с уборкой и с покупкой продуктов. Зоя Степановна нуждалась же в сиделке каждый день.
Дождавшись пока мой возлюбленный уснет, я выскользнула из-под его руки, наспех оделась и покинула комнату. За два года наших отношений я так и не научилась засыпать в обнимку. Мне было слишком жарко, слишком шумно и слишком неуютно рядом с ним. Спустившись на два этажа ниже, я бесшумно вошла в комнату, думая, что соседка по комнате Марина уже сладко спит. Но она лежала на своей кровати, уткнувшись в мобильный телефон.
Как рабочий день? – равнодушно спросила она.
Ох, не спрашивай. Выжата как лимон, – ответила я.
Еще и Егорушка дожал, наверное, – хихикнула она.
Я не стала вдаваться в подробности нашей интимной жизни. С Мариной мы никогда особо не дружили. Я старалась не подпускать к себе подруг, потому что никому из них не доверяла. Марина не была исключением – разрисованная кукла, пустышка, не думающая ни о чем, кроме косметики и шмоток.
За двадцать четыре месяца наших отношений с Егором я могла на пальцах одной руки пересчитать, сколько раз я получала удовольствие от наших сексуальных отношений. Но естественно, Марина об этом никогда не узнала бы. Возможно, общага так влияла на нас Егором – все происходило бегло, быстро, без долгих прелюдий и возбуждения. Приняв душ, я прилегла на свою родную кроватку и мигом уснула.
Часть 3.
Скачано с сайта knigomania.org
На следующий день, по дороге на работу я зашла в супермаркет, и купила по списку те продукты, что написала мне Зоя Степановна и отправилась по знакомому адресу. Услышав в сумочке настойчивый звонок, поставила пакеты с покупками прямо на разгоряченный асфальт и достала телефон из кармана брюк.
Слушаю, – ответила я раздраженно, не удосужившись посмотреть, кто именно мне звонит.
Ира? Это Иван Владимирович, – представился звонивший.
Ой, – воскликнула я, чуть не выронив трубку из рук.
Это был мой преподаватель из университета и куратор нашей группы, который преподавал медицинскую генетику. Я вспомнила, как обещала, что обязательно стану ходить на его пары, если он поставит мне зачет на зимней сессии.
Ты очень способная, Ира, – говорил он. – Я верю в твой потенциал, и знаю, что ты учишь все предметы, несмотря на то, что не ходишь на пары.
Я обязательно буду ходить, – обещала я, довольная схватив зачетку с его письменного стола.
С тех пор прошло почти полгода. Близилась летняя сессия, а я так и не посетила его занятия, как обещала.
Я звоню потому, что вчера была последняя пара перед экзаменом по медицинской генетике, – сказал Иван Владимирович. – Ты ни разу не явилась на мой предмет в этом семестре. Несмотря на то, что ты будешь знать все на экзамене, я не смогу поставить тебе высокий бал. Твоя неявка все испортила.
Черт, – выругалась я прямо в трубку. – Прошу простить меня, я забегу к Вам завтра утром и попробую исправить ситуацию.
Попрощавшись с преподавателем, я подняла пакеты и грустная побрела к высотному дому Зои Степановны. Со своими подработками я скоро вылечу из университета, но по-другому мне не выжить в этом городе. Я не могу брать деньги у отца, а на одну стипендию мне не прожить.
Вахтерша в холле лениво подняла на меня глаза и не сказала ни слова. Громко поздоровавшись, я вошла в лифт и поднялась на восьмой этаж. Несколько раз постучала в двери, но не услышала за ними никакого шороха. Подождав, спустя несколько минут я со всей силы затарабанила по красивым дизайнерским дверям, потому что чувствовала что-то неладное. Испугавшись, что именно на моем дежурстве Зоя Степановна вдруг умрет, я со всех ног кинулась к вахтерше на первый этаж.
На вахте восседала огромных размеров женщина. В круглых очках с золотистой оправой она читала газету «Вести», но заприметив меня, отложила ее в сторону.
– Скажите, у вас есть ключи, от 254-й квартиры? – спросила я.
– Предположим, – сурово ответила вахтер.
– Не могли бы вы открыть двери? Кажется, Зое Степановне стало плохо!
– Не положено. Вы посторонний человек, Вас нет в нашем регистрационном журнале, поэтому...
– Но она ждет меня и наверняка что-то случилось, раз она не открывает! – буквально закричала я, не зная, чем еще могу помочь своей подопечной.
– С чего вы взяли, что она вообще дома? – недоумевала вахтерша, – может она просто ушла по своим делам.
– Это исключено. Она на инвалидной коляске и самостоятельно, без посторонней помощи не сделала бы этого.
Значит, она спит, – не уступала та. – Или чаи гоняет у соседки.
Громко зарычав от негодования и хлопнув ладонью по старому столу вахтера, я кинулась пешком на восьмой этаж, с легкостью преодолев лестничные пролеты. Мне в голову закралась идея – вдруг, Зоя Степановна дружила с кем-нибудь из соседей, и у них имелись ключи от ее квартиры на случай таких вот непредвиденных обстоятельств. Или же вахтерша права, и она просто зашла в гости к своей соседке, с которой тесно дружила? Рядом с дверью квартиры 254 было три двери. Не думая ни секунды я наугад позвонила в железные двери и стала ждать, пока мне откроют.
На пороге стояла пожилая женщина, голова которой была выкрашена в огненно-рыжий цвет, ее губы покрывала фиолетового цвета помада, а шея, руки и пальцы были полностью обвешаны дорогой бижутерией. Он нее приторно пахло лавандой и крепким алкоголем.
– Добрый вечер. Скажите, вы знакомы с Зоей Степановной из 254-й квартиры? – спросила я.
Дама презрительно прищурилась, пытаясь выразить полную неприязнь к соседке.
– Кхм. Скажем так, я знаю, кто она, но никогда, за то время, что живу здесь (а это пятьдесят лет), мы даже не здоровались, – гордо ответила бабуля.
Я безумно расстроилась.
– Понятно, значит, у Вас нет ключей от ее квартиры? – приуныла я.
Увы.
Вам ничего неизвестно о ней? Возможно, она общалась с другими соседями? Вдруг, она сидит у кого-нибудь в гостях сейчас?
Старая сплетница тут же расцвела, начав выкладывать ненужные мне подробности, теряя драгоценное время.
Зоя Степановна типичная одиночка, на старости оставшаяся одна. Ее муж недавно умер. У нее нет ни одного человека, кто пришел бы ее проведать, за все время ее инвалидности, – злорадно рассмеялась бабуля. – Представляете, насколько бессмысленно прошла ее жизнь?
– Вы хотите сказать, что у нее нет детей и внуков, которые бы посещали любимую бабушку? Братьев или сестер?
– Нет, конечно! Она ненавидит детей, – прошептала соседка. – Всегда кричала на моих шумных мальчиков, когда те бегали и скакали по квартире после одиннадцати. А близких родственников Зои я никогда не видела на ее пороге.
Не дослушав ее до конца, я вновь бросилась вниз, на первый этаж. Если мне добровольно сейчас же не дадут ключи, я собственноручно придушу вахтершу и возьму их сама. Мне было безумно жаль одинокую Зою Степановну. Теперь я понимала, почему она дерзила мне, почему пыталась быть хладнокровной и бессердечной. Скорее всего, это была защитная реакция на постороннего человека, который вторгся в жизнь инвалида-одиночки.
Оказавшись в холле, я стала громко кричать:
Мне срочно нужны ключи! Либо Вы даете их добровольно, либо я за себя не ручаюсь.
Я стиснула кулаки, готовая ринуться в бой с женщиной, восседавшей в кресле. Тучная вахтерша резко поднялась со своего рабочего места и, заглянув в платяной шкаф, извлекла оттуда ключи с нужным мне номерком. Забыв поблагодарить ее, я со всех ног бросилась на восьмой этаж. Этот подъем дался мне тяжелее. Силы покидали меня, а дыхание затруднялось с каждым этажом.
Открыв двери, я быстро помчала вглубь квартиры, чтобы найти, где же может быть Зоя Степановна. Я обнаружила ее лежащей в кровати без сознания. Прощупав пульс и убедившись, что женщина жива, вызвала скорую помощь, сбегала в ванную комнату и стала обтирать ее лицо холодной водой. На удивление, врачи скорой помощи прибыли через десять минут и тут же сделали нужный укол.
Давление упало, – закивал головой фельдшер. – Еще и онкология. Таких, увы, мы не забираем. Если хотите оформить бабушку в больницу, нужно идти к участковому терапевту. Сейчас мы укололи ей Мизониксил* и ее самочувствие должно нормализоваться. Но надолго ли?
Через пару минут после укола, Зоя Степановна и правда пришла в себя.
– Ира, как хорошо, что Вы здесь...
– Да-да, не переживайте, – успокоила я ее. – Я буду рядом столько, сколько Вам нужно.
– Ира, мне нужна ваша помощь, – сказала Зоя Степановна.
Я проводила врачей, закрыла входную дверь за бригадой и вернулась к подопечной. Казалось, Зоя Степановна ожила. На ее лице появился легкий розовый румянец, глаза стали ясными, а на губах была едва уловимая улыбка. Она уже самостоятельно пересела в инвалидное кресло и выехала из комнаты.
– Ира, ты поможешь мне? – еще раз спросила та.
– Конечно. Что нужно? Убрать, приготовить?
– Мне нужно, чтобы ты помогла мне найти одного человека. Я очень сильно обидела его в свое время, – говорила Зоя Степановна, крепко ухватив меня за запястье.
– Чем? – улыбнулась я.
Узнав своенравный характер Зои Степановны, я была не удивлена, что она могла кого-то обидеть. Есть люди, которые близко принимают резкие слова к сердцу. К счастью, я к таким не отношусь и быстро забываю обиды.
– Это очень долгая история. Мне нужно, чтобы ты внимательно выслушала меня. Если поможешь мне, я отблагодарю. Очень хорошо отблагодарю, – сказала Зоя Степановна.
Наверное, в моих глазах сразу же засверкали значки долларов, так как женщина удовлетворительно улыбнулась, глядя на меня.
– Я знала, что ты согласишься. Почти все провинциалки как ты очень падки к деньгам. В свое время я не одну такую хищницу за драгоценностями отогнала от своего мужа, – рассмеялась Зоя Степановна.
Я сделала вид, что не услышала оскорблений в свой адрес. Все-таки, эта нахальная дама платит мне немалые деньги.
– Что мне нужно сделать? В чем заключается помощь? – спросила я, все еще не понимая, чего от меня хотят.
– Для начала пройдем за мной. Я кое-что покажу тебе.
Зоя Степановна ловко развернулась на своем инвалидном кресле и направилась прямо по коридору. Я последовала за ней в другую комнату и впервые побывала в этой части квартиры. Вчера, меня допустили только к кухне, спальне и ванной, а сегодня я мимоходом разглядела остальные хоромы. Квартира состояла из четырех комнат, гостиной, кухни и двух санузлов. Гостиная была просто нереальных размеров, с высокими потолками, огромной хрустальной люстрой, множеством картин и антиквариата. Единственное, что отделяло эту комнату от прошлого века, это наличие огромного плазменного телевизора. Увидев, что мой взгляд остановился на плазме, женщина пояснила.
