Текст книги "Положительная нота (СИ)"
Автор книги: Ольга Дервиш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Врач поддакнул:
– Не сомневайтесь.
Речинский как-то сдулся.
– Она… останется тут на ночь? – спросил он медика.
– Пока трудно сказать. Но вероятно, чтобы избежать недосмотра, в этом есть смысл. Оставьте свои контакты. Я сообщу, если что-то поменяется.
– Может, мне лучше подождать?
– Молодой человек, – доктор по-деловому завел руки за спину. – Я понимаю, вы переживаете… Давайте сделаем так. Если у вас есть время, вы посидите тут, рядом с охраной. А я, как мы закончим, выйду к вам и сообщу, останется ли ваша девушка… – он посмотрел на Ксю. – Или жена…
– Нет!
– Нет!
На этот раз они были единодушны.
– Ого! – снова удивился врач. – Прогресс налицо! В общем… вы поняли?
– Да. Я подожду.
– Вот и отлично. – Врач излучал довольство. – Тогда, – он снова повернулся к Лесиной. – Прошу!
Глава 45 То, что доктор прописал
Илья уже час мерил шагами небольшой холл, нервируя строгую бабку. Но сидеть он не мог. Черт, последнее время он был не он. Реально! Куда это годится, он вместо работы, развлечений и наслаждения жизнью торчит в этом казенном заведении, где исподлобья на него бычит грозная старуха, что-то бурча про бахилы и стерильную накидку, и периодически заглядывает тот самый верзила из вневедомственной охраны, за поясом которого просматривался ствол.
До смены оставалось чуть более часа. Если он сейчас уедет, а Ксю отпустят домой – она останется без транспорта, а на улице уже ночь. Такси, правда, есть, но что-то это не то.
Если он позвонит Макару, тот, не ровен час, выльет на него словесное ведро помоев, потому что работать обе смены – надо особый настрой, вырабатываемый заранее, это он знал по себе.
А еще он так и не поел. И Ксеня тоже. Надо было сказать это врачу. Может, хоть он ее заставил бы есть каждый день нормально. По крайней мере, пока она жила в отцовом доме, за это можно было не переживать. Закроем глаза на то, что он вообще не должен переживать за нее. Но переживал.
Если это его ребенок, он должен быть здоровым.
Ну, вот он уже рассуждает как заправский папаша. Блин!
Рука уже нажимала зеленую «трубочку»:
– Макар?
– Да? – на фоне слышалась музыка формата их рабочего заведения. – Братишка, мне что-то не нравится, что ты мне сейчас звонишь… Ты через час должен быть тут и поговорить со мной без всяких современных прибамбасов.
– Макар…
– Нет-нет-нет! Погоди, Речь, пока ты не сказал страшное, можно я сначала выскажусь, что я о тебе думаю?
– Давай…
В трубке помолчали.
– Погодь… ты что, правда, собираешься мне сказать то, о чем я подумал?
– Похоже на то, – вздохнул парень.
– Слуш… нехороший человек… вообще-то у меня тоже есть личная жизнь!
– Она у тебя хорошо сочетается с работой.
– А у тебя нет?
– Нет. Не сейчас.
– Всё так серьезно?
– Хотел бы я сказать «нет».
– Так скажи «НЕТ» и приезжай работать, лодырь!
– Я еще не уверен точно, что не приеду. Но вероятность есть.
– Черт. Ты вьешь из меня веревки!
– Кто-то же должен!
– Вот, … – Макар не смог подобрать цензурного определения другу. – Ладно. Блин, тебя надо ставить на проценты!
– Угу.
– Ты, что, согласен?
– У меня нет выбора.
– Завтра еще смена! Ты хоть завтра-то будешь? Без тебя будет никак! – Илья не знал, что сказать. Завтра Новый год и они оба должны быть в баре всю ночь. Тройная ставка. Он помолчал, раздумывая. – Оу оу… Завтра позвоню, побёг, трек кончается. Бывай.
– Спасибо.
Одна проблема решена. Когда же уже выйдет этот эскулап с новостями?
Словно услышав его мысленный призыв, в коридоре показался мужчина в белом халате. Один. Илья подобрался, готовый слушать.
– Молодой человек, вы еще тут? – Врач подождал, пока тот что-то скажет, но Речинский молчал. – Ваша… Эмм… Ксения Валерьевна на ночь может не оставаться. Она одевается, сейчас выйдет.
– Что это было? С животом?
– Такое бывает, возможно, плод принял неудобное для себя положение, доставляя тем самым некомфортные ощущения маме. Может, эмоциональное состояние Ксении повлияло. Ей нужен покой и положительные эмоции, но больница хоть и тихое место, дома в данном случае лучше. Тонуса нет, угрозы тоже. Но одной ей лучше пока не оставаться. Вы живете вместе?
– Н-нет… – Илья не ожидал такого вопроса. – Она живет одна.
– Тогда, имеет смысл позвонить тому, кто с ней может переночевать. Родители, подруги…
– Мы решим.
– Отлично. А вот и наша мамочка! – Врач повернулся к Ксю. – Помните, что я вам говорил? Приятная компания, спокойствие, негорячий душ. Кушать хорошо, фрукты в том числе. Сейчас гранаты недорогие, покушайте, вам нужен гемоглобин… Бледность вышла из моды несколько веков назад. Если никаких жалоб не будет, то, как и говорил вам ваш врач, в шестнадцать недель на прием. Это… – мужчина на секунду задумался, – ближайшая пятница? Может, уже и пол определится.
– Спасибо, – Ксю выглядела смущенной, переступая с ноги на ногу и теребя пальцами кончик шарфа.
– Не за что… – Врач, было, нацелился уходить, но вдруг поднял палец кверху. – Да! Кстати! – Он осмотрел пару перед собой, словно пойманных с поличным хулиганов. – С отцовством лучше определиться поконкретнее. Это важно для ребенка в будущем. Не только с моральной точки зрения. Но и с медицинской. Наследственность, кровь… Мало ли. С этим не шутят. – И он шагнул в сумерки коридора.
Ксюша первая направилась к выходу, но чувствовала, что Речинский идет след в след. И что теперь делать? Последнее замечание доктора выбило ее из колеи. И ведь, главное, он ничего такого не говорил ей наедине. Специально вышел и высказал всё им обоим сразу, чтобы не было шанса избежать этой темы им двоим. Врач сделал для себя выводы, теперь их сделает Илья…
Ну, расскажет она ему правду. А дальше что? Замуж что ли за него выходить? Да и позовет ли?
Ха-ха три раза, как говорится. Они не могут даже нормально разговаривать, не говоря уже о совместной жизни и тем более браке. Он молод и… и… Да, куча всего, просто, не идет на язык!
Ксю потерла глаза – время уже позднее, встала она рано, отработала, потом мама… Илья… Такой длинный день.
– Тебе не пора на работу? – спросила она уже в машине.
– Я договорился с Макаром.
– Из-за меня?
– Ты без машины. И больная.
– Я не больная. Отвезешь меня и можешь ехать.
– Врач сказал, тебе нельзя одной ночевать.
– И ты решил, что ты – та самая приятная компания для меня на ночь?
– Есть варианты? Могу отвезти тебя к отцу, но объяснять, где мы встретились, и почему ты приехала к нему вот так вдруг, будешь сама.
– Там хотя бы ты не будешь доставать!
– Я могу поспать у тебя в гостиной, если уж всё так плохо. И вообще, давай не будем спорить, а? Я тоже устал.
– Ты не можешь нормально общаться.
– Могу. Но ты всегда начинаешь перечить.
– Сам такой! – по-детски надулась Ксю. – Не дальше гостиной!
– Угу…
Что-то он быстро и легко согласился. Но спорить, и правда, не было больше сил. Пусть, если ему хочется, спит на диване.
Ксю усмехнулась: почти незнакомого она привечала его в своей спальне, а теперь, когда они успели переспать, зачать и даже пожить в одном доме, она не пустит его дальше первой комнаты. Жизнь так непредсказуема!
Дома их ждал забытый в прихожей свет и раскисшие недоваренные макароны.
– Заказать пиццу? – поинтересовался Илья.
– Нет. Не хочу. Сделаю бутерброды и чай.
Парень лишь кивнул и спросил:
– Можно, я пока в душ?
– Иди.
Что теперь, раз уж он опять у нее дома, и опять, кстати, без приглашения… Пусть моется. Не жалко.
Когда наверху хлопнула дверь, Ксю опомнилась, что душ на втором этаже был только в ее спальне. «А обещал не дальше гостиной…», еще раз усмехнулась Лесина. Наглый гость – опять прёт напролом. Может, он и из душа в неглиже выйдет, как дома? С него станется! Он даже полотенце не спросил! Значит, будет вытираться ее, других там нет. Настырный! Если он завалится к ней в кровать…
Так, что-то она не о том думает!
Может, ей самой лечь тут на диване? Тут второй человек поместится с трудом.
Да и вообще, зачем ему это? Она не понимала его поступков и слов. А он слишком близко уже подобрался к ней и ребенку.
Илья вышел из душевой кабинки и осмотрелся. Одно полотенце. Ее, наверное. Ну, да, чье же еще? Выбора не было. Да и не чувствовал он брезгливости. Не с ней. Вот папашиным бы не стал вытираться ни при каких обстоятельствах. А тут… все-таки женщина.
Обмотал бедра полотенцем, подхватил свою одежду, вышел в спальню. Кровать манила, но он обещал, вроде как, ночевать внизу. Даже смешно! Но спорить с ней, и правда, не было сил. Сегодня хотелось тишины и покоя. Вообще-то, он должен был быть на работе сейчас, развлекать народ и зарабатывать деньги. Там много веселья, людей, шума… Парень аж поморщился от посетившего ощущения. Нет. Тут лучше. Даже если он просто ляжет спать один.
Блин, это что, старость?
Надевать свою одежду не хотелось. Но злить ее… Нет, все же одеваться не хотелось больше, а она, может, и не разозлится вовсе…
Внизу Ксю сидела у журнального столика и пила чай. Вторая чашка, по-видимому, ждала его и еще парила. И бутерброды! Ура! В животе заурчало от предвкушения.
– Так и знала, что ты заявишься голым! – упрекнула она его.
– Так и знал, что ты не забудешь об этом сказать! – парировал он.
– Тогда зачем так сделал?
– Ну, это вроде как, на сегодня моя комната?
– Ах… ну, да. Сейчас допью и уйду, извини, – язвительно проговорила Ксю.
До чего ж она любит вот так…
– Я не выгоняю… Сиди, можешь даже задержаться. На всю ночь.
Ксю как-то подобралась. Не к добру.
– Илья, послушай. – Она отставила кружку и серьезно на него посмотрела. – Ты сегодня здесь, но только потому, что мне лень было спорить с тобой, тем более после разговора с врачом. Я дома. Со мной ничего не может случиться такого, что я не способна была бы решить самостоятельно. Я взрослая женщина, с богатым прошлым, пережила всякое…
Тут она ушла в себя на несколько секунд. Может, вспоминала мертвую дочь? Илья ждал молча, боясь перебить эту ее тираду. Даже интересно было, что она еще придумает. Иногда он сомневался в том, что она старше его. Рассуждала она, порой, совершенно по-детски.
– Так вот… – встрепенулась девушка. – О чем я говорила?
– Хэ-зэ, – отозвался Речинский. – Пыталась читать мне нотацию? – предположил со смешком.
– Я серьезно!
– Я тоже. Ксюш… Это мой ребенок? – Он не собирался, но снова спросил.
– Мы уже это выяснили.
– Разве? Скажи мне еще раз, я не помню, какой вариант был последним…
– Это МОЙ ребенок!
– Непорочное зачатие?
– Считай, что так.
– Я всё равно выясню правду!
– Зачем?
– Чтобы из меня не сделали дурака! Слышала, что врач говорил? Ребенку нужны двое родителей!
– Так стремишься поскорее стать папой?
– Нет. Но если я уже им стал, то имею право знать об этом!
Ксю помолчала.
– Хорошо… Допустим… – Лесина снова начала быстро дышать и Илья заволновался. Повторного вояжа в больницу не хотелось. – Предположим, я тебе говорю, что он твой… Мы только предположим! – Быстро добавила она. – Что дальше?
– Ничего, – вдруг растерялся Речинский.
– Ну… вот и всё. Так – ничего, и этак – тоже ничего. Так какая тебе разница, кто отец?
Илью такой ответ разозлил! Да, он не знал, что дальше… Пока!!! не знал. Не придумал еще. Но, ведь еще есть время… Можно… выстроить какие-то отношения. Ксю ему всегда нравилась, с первой встречи он выделил ее из толпы. Ну и что, что теперь у них будет ребенок. Он же не помешает встречаться хотя бы. Тысячи людей имеют детей и счастливо живут! Пусть, не жениться, но общаться-то можно. Лучше так, чем потом через много лет, когда уже морально дорастет до детей, может, женится даже на ком-то еще и «нарожает» еще парочку, будет постоянно вспоминать о том, что у него где-то есть еще один, старшенький. Нет, он не хотел просто о нем знать, наверное… Он хотел его видеть.
Видимо, Речь глубоко задумался, потому что не заметил, как остался в гостиной один. Вот черт! Они не договорили, он замолчал, и она подумала, что он согласен с таким раскладом. Как бы не так!
Потерев лицо ладонями, он осмотрелся, подбил диванную подушку попышнее, хотя изначально не предполагалось, что на ней мог кто-то полноценно спать. Мала и тоща. Плед, который покрывал диван и планировался как одеяло, был слишком тонким. В доме не холодно, но и не жарко. Ночью может стать прохладнее, а он в одном влажном полотенце. Одежда осталась в ее спальне. Да, идея ночевать в гостиной была не самой удачной. Может, наплевать на обещание и по-хорошему попроситься к ней? Не детский же сад! Они уже спали вместе. Он торжественно кля… нет. Не будет он клясться. Мало ли…
Речинский встал и, выключив большой свет, направился наверх.
Глава 46 Вверх-вниз-вверх
Стук в дверь не был для Ксюши неожиданным. Что-то такое она предполагала, разве что, странно, что он постучал, а не открыл с ноги. Она не ответила.
Стук повторился, и ручка повернулась, но… попытка не удалась. Да. Она подготовилась и заперлась!
– Что ты хочешь, – отозвалась на этот раз она.
– Я замерз… – послышалось почти жалобно из-за дверей.
– Оденься!
– Моя одежда осталась у тебя в комнате.
Ксю нецензурно выругалась и поднялась с кровати. Парень за дверью не выглядел замерзшим, вполне себе бодр.
– Ты специально, да? – она подбоченилась, не уступая места в проеме, чтобы он не вошел.
– Оставил одежду? Нет. Пришел? Может быть. Ксюш… ну что мы как дети малые?
– Илья! Ты обещал ночевать в гостиной!
– Может, пересмотрим?
– Нет!
– Ну, мы же уже спали вместе. И не только спали…
– Вот именно! А теперь я…
Вот блин! Она чуть не проговорилась!
– Что? Беременна?
Заметил…
– Нет. Просто… Забирай одежду и вали!
Но Речинский не собирался уступать. Он посильнее толкнул дверь, беря Ксю за руку, чтобы отодвинуть, вошел и захлопнул за собой створку.
– Ты обнаглел!
– Ага! Я всегда такой.
Парень подошел к кровати, отвернулся от нее, сбросил полотенце, сверкнув голым задом, и забрался под одеяло. Послышался блаженный вздох. Ксю оторопело пронаблюдала всё это и решила:
– Тогда внизу посплю я!
– Ты опять споришь… – он отвернулся и еще плотнее укутался в одеяло. – Иди. Но там холодно. Я приду попозже, погрею.
– Кобель!
– Не заставляй проводить аналогии…
– Почему я должна мерзнуть из-за твоей наглости?
– Не мерзни. Иди сюда. – Помолчал. – Да не буду я тебя трогать! – он сел и хлопнул руками по одеялу. – Я же не насильник! Не валяй дурочку, ложись и спи. Что ты строишь из себя тут…
Ксю не знала, что на такое сказать. Он ее одновременно оскорблял и соблазнял. Только он так умеет!
– Лучше бы ты уехал работать! – она шагнула в сторону кровати.
– Завтра наработаюсь, не переживай, – снова лег и отвернулся он.
– Ты работаешь в новогоднюю ночь?
– Да. Без вариантов.
– А как же праздник?
– С такой работой праздников не бывает.
Ксю, подумав, не стоит ли достать еще одно одеяло, все-таки решилась и легла. Если что, потом встанет. А это большое, двуспальное. Может и обойдется. Да и теплее, действительно под одним. Она нерешительно положила голову на подушку с другого края и прикрылась уголком. Выключила свет на прикроватной тумбочке и закрыла глаза. Парень молчал, видимо, он тоже устал разговаривать и вообще. Может, ему, и правда, там холодно было?
Тут она вспомнила, что ему не просто было холодно. Он был без одежды. И таким лег в ее постель! Вот черт!
Ксю подорвалась, словно ужаленная, и встала с кровати.
– В чем дело? – послышалось лениво с другой стороны кровати.
– Ты голый.
– Ну… давай и ты раздевайся, чтобы уравняться.
– Может, лучше ты оденешься?
– Мне и так хорошо. Не дрейфь! Я уже говорил, что не насильник.
– Илья! – Обреченно вскрикнула Ксю.
Тут Речинский откинул одеяло и, как был, встал с кровати. В комнате хоть и было темно, но глаза уже привыкли, и некоторые детали можно было различить в свете уличных фонарей. Парень нашел кучу со своей одеждой около трельяжа, выудил из нее предмет нижнего белья, надел, подошел к шарахнувшейся, было, от него Лесиной и слегка подтолкнул в кровать.
– Ложись. Я оделся.
– Таким тоном, будто сделал мне одолжение, – пробормотала Ксю, снова опускаясь на простыню.
– Так и есть.
Они снова лежали каждый со своего края и молча попытались заснуть.
– Что ты чувствуешь? – спросил Речь в темноту через некоторое время.
Ксю будто вздрогнула, или ему показалось. Может, уже уснула, а он ее разбудил?
– Ты о чем? – послышался шепот с другой стороны кровати.
Не спит, значит. Илья расценил это как некое приглашение для себя: могла бы сделать вид, что спит, но не стала. Он развернулся, придвинулся к Ксюше и правой рукой обвил ее талию. Ладонь легла на живот.
Ксю напряглась, но не вырывалась. Странно и… здорово!
– Об этом.
– Илья, убери руку… и отодвинься.
– Ответь.
Ксю поелозила, просунула свою ладонь под его, словно ставя барьер, но ответила:
– Чувствую, что там кто-то есть.
Что там кто-то есть, сомнений не вызывало даже у Ильи.
– Тяжело?
– Нет.
– А когда будет большой живот?
– Я не знаю. С… Евой тяжело не было. Илья, убери руку с живота. Мне некомфортно.
Речинский сдвинул руку с живота… на грудь. На этот раз Ксю вздрогнула ощутимее.
– А так?
– Ты обещал меня не насиловать.
– Я в трусах, помнишь? А ты вообще одета. – Он чуть сжал ладонь и почувствовал напрягшийся сосок сквозь ткань пижамы. Черт! Зря он это сделал. Трусы могут и не спасти…
– Илья! Не заставляй меня идти вниз и мерзнуть!
– Да брось, – он придвинулся вплотную к ее попке. – Мы это уже делали. Скажи, это ведь мой ребенок? – он снова спустил руку к животу, но лишь слегка провел, не задерживаясь. Затем обвил ее тело под грудью.
– Нет.
– Тогда скажи – чей.
– Мой.
– Значит, всё-таки, мой…
– Не вижу логики. – Ксюша лежала неподвижно.
– Ты бы уже сказала, от кого, если бы это был кто-то еще. А раз не говоришь, значит от меня. Но ты не хочешь, чтобы я знал, так?
Ксю молчала.
– Хотела съехать отсюда хрен-знает-куда, чтобы я вообще не узнал об этом, да?
Илья начинал злиться. Когда думал, что с ним могли вот так поступить. Мелькала мысль, что так было бы лучше для него, возможно. Но теперь, когда он знает, это приводило его в ярость. Ксю по-прежнему хранила молчание.
– Скажи! – он слегка встряхнул ее.
– Что тебе сказать?
– Правду, блин! Ксень, не зли меня!
Тут она вырвалась и снова вскочила с кровати.
– Знаешь что, это ты меня не зли! Мало того, что завалился без приглашения в мой дом, улегся в моей кровати голый, облапал, так теперь еще и ультиматумы ставишь! Иди ты в ж…!
Она стряхнула одеяло с кровати, скомкала в руках, как могла, и направилась к выходу из спальни.
– Ты куда? – без одеяла кровать казалась огромной и холодной.
Ксю не ответила. Обиделась… Ну, он тоже не святой! Сколько можно терпеть эти ее выкрутасы! Все равно ведь всё узнается рано или поздно! Не она, так анализ крови скажет, что к чему! Вот коза! Зла на нее не хватает!
Речинский встал и направился за ней. Не торчать же одному на этом траходроме!
Кения негодовала! Нет, ну вы посмотрите на него! Он лезет везде, где надо и где не надо, а она его, видите ли, злит! Пипец-припипец! Цензурные слова кончились!
С трудом спустившись с комом одеяла вниз, не включая свет, она плюхнулась на диван и попыталась закуклиться. Сверху послышались босые шлепки. Второй час ночи, а они ходят туда-сюда! Выгнать надо было его взашей! А она всё почему-то спорить с ним боится.
Боится?
Ничего она не боится! Вот он сейчас подойдет, она ему и скажет, чтоб выметался!
Ксю насупилась в ожидании. Но никто не подходил. Слышала, как спустился, но в гостиной не появлялся. Куда это он затерялся там?
Стараясь не шелестеть пододеяльником, Лесина замерла в попытке угадать действия своего незваного «татарина». Но ни на кухне, ни из гостевой ванной на первом этаже, ни из прихожей не доносилось ни звука.
Блин! Куда он делся, интриган чертов?!
– Илья? – позвала негромко.
Парень тут же вынырнул из-за косяка:
– Так и знал, что ты меня позовешь. – не поднимая головы, взгляд был устремлен в светящийся экран мобильного телефона.
– Пошел к черту!
– Не-а.
– Я серьезно! Надевай своё барахло и езжай домой!
Речинский положил телефон на ближайшую поверхность и направился к ней. Бесцеремонно развернул ее кокон и, не раздумывая, быстро, преодолевая сопротивление ее рук и разворачивая к себе спиной, улегся рядом.
– Илья!
– Я уже здесь, – шепнул он ей в шею, вызвав мурашки.
– Я тебя выгоняю!
– Поздно. Спи.
– Я не могу так спать. Мне тесно!
– На широкой кровати тебе тоже что-то не нравилось.
– Жарко!
– Да, я такой.
– Илья! Кончай этот детский сад!
– Ксюш… если я кончу, а я могу… ты знаешь… тебе придется тоже…
– Детский сад!
– Не повторяйся.
– Пошли тогда уж лучше наверх!
– Ты меня приглашаешь в свою спальню?
– Идиот!
– Утром разберемся. Спи. Не елозь.
– Похотливый самец!
– Перечисли сразу все эпитеты и мы, наконец, уснем. Иначе…
– Ничего не будет!
– Уже не могу обещать…
– Мы идем наверх или нет?
– Тут прикольнее.
– Илья!
– О, Господи! Почему с тобой так трудно? – он начал вставать.
Ксю взвилась:
– Со мной трудно?! Так иди, я тебя не задерживаю! И вообще не звала! Всё, давай, выметайся из моей кровати, моего дома и моей жизни!
– Тсс… – он подхватил ее на руки, с трудом зацепив еще и одеяло, и направился к лестнице.
– Ты всё равно уйдешь! – приказала она.
– Утром. Да.
– Я не буду с тобой спать!
– Просто полежишь.
– Ты всегда говоришь последнее слово, да?
– Ну… – Парень уже входил в спальню. – Я… активней, живей, моложе?
– Ты младше!
– Не так, чтобы сильно.
– На шесть лет! – Ксю уже заматывалась в одеяло.
– Неполных. Мне через месяц – двадцать один.
– И тем не менее.
– Зато лет через тридцать ты будешь гордиться, что подцепила молоденького, тогда как все твои подруги будут жаловаться на старых пердунов!
– А ты типа будешь сильно младше?
– Ну, мы же с этого и начали, разве нет?
– Там в шкафу есть еще одно одеяло. Возьми его. – Ну, да, она перевела тему. Но его, похоже, не переспоришь, а насущные проблемы важнее.
– Под одним теплее! – Илья опять без спроса забрался к ней и обнял. – Спи. Я не буду тебя трогать… за стратегические места.
Глава 47 Новогодние планы
Утро было ранним. Для Ильи, который вроде и привык вставать рано на учебу, сегодня семь утра показались совершенно издевательскими. Ксюши рядом не было. Но вот так, в чужой постели и в одиночестве, но зная, что она всю ночь была где-то тут, лежалось лучше, чем в своей кровати, которая никогда не знала женского тела.
Постойте! Знала. Та же Ксю не так давно спала у него, но тогда было не то.
Надев всё, что навалом лежало около зеркала черной кучей, Илья умылся, взъерошил пятерней волосы и вышел из спальни. Ксю нашлась на кухне, где заваривала чай и нарезала всё тот же кусок сыра, который они не доели вчера.
– Привет, – поприветствовал он ее.
– Привет.
Она обернулась, чему-то грустно улыбнулась и продолжила прерванное занятие.
Черт, как-то неловко получалось у них. Третья ночь, а утро, такое, чтоб вместе – первое.
– Ты все еще не пьешь кофе? – спросил просто так, чтобы не затягивать паузу.
– Нет.
– Почему ты так рано встала?
– Мне на работу.
– Сегодня же у всех выходной! – он был рад хоть такому разговору, и это удручало.
– У бухгалтеров новый год – это отчетный период.
Снова молчание. Илья шагнул к ней, но что-то в ее позе настораживало. Ксю часто дышала и жмурилась.
– Тебе нехорошо? – заглянул ей в лицо, но девушка отвернулась.
– Нормально…
– Сядь, я сам нарежу, – дотронулся до ее локтя.
– Всё хорошо, я же сказала, – раздраженно отпихнула она его.
– Ксень?
Она в ответ лишь еще раз зажмурилась и покачала головой.
– Тошнит? – Догадался Речинский.
Покивала.
Сжав челюсти, он отвернулся и сел за стол. Что в таком случае надо делать, он не знал и надеялся, что сама она прекрасно знает, как себе помочь. Боясь спровоцировать ее на новый взрыв негодования, он мог лишь молча наблюдать, как она из последних сил крепится.
– Когда ты жила у нас, я не замечал, чтобы тебе было плохо.
Лесина шумно вздохнула через нос и ответила:
– Я… хорошо ужинала. Не было заброса желчи в желудок…
Речь мало чего понял, кроме того, что ей надо было вчера хорошо поесть, чтобы сегодня не было такого состояния. А она еще упрямилась! Вот сегодня он… Блин! Сегодня ж канун Нового года!
– Где ты празднуешь Новый год? – спросил и замер. Он понятия не имел о ее планах!
– С твоим отцом. Я обещала ему.
В Илье проснулась необузданная ревность. С отцом! Ну конечно! Один не упустил шанс надавить на жалость, а вторая не смогла отказать! В итоге они будут всю ночь тусить на пару, пока он вкалывает в «Листе» до шести утра! Охренеть!
– Что, больше никто не пригласил? – язвительно уточнил он.
Ксюша повернулась, удивленная резким переходом от заботливого тона к агрессии.
– Всем остальным я отказала! – выплюнула она в ответ.
– А если я позову? Со мной в баре отметишь. Будет весело! – Он понимал, что тащить ее – беременную – на всю ночь в шумную пьяную толпу совершенно не дело, но не мог просто так принять, что его отец, а не он будет рядом в такой момент. «Как встретишь, так и проведешь»! Что же получается, она встретит Новый год с отцом, а не с ним, и весь год…
Нет!
– Предпочитаю домашнюю обстановку. – Ксю села напротив, поставив ему под нос чашку с дымящимся напитком.
– Обстановку или его?
– Ты сейчас что хочешь услышать в ответ?
Илья резко встал, опрокинув стул и уперев кулаки в столешницу.
– Значит как по больницам ездить и ночевать – я подхожу, а обстановка, значит…
– Те-бя ник-то сю-да не звал! – отчеканила она, глядя ему прямо в глаза.
Парня аж перекосило от злости.
– Ок, – он оттолкнулся и развернулся, чтобы уйти. Но в дверях кинул через плечо: – Не забудь в качестве подарка на Новый год сообщить ему о внуке! Думаю, он будет рад!
Наскоро обувшись, Речь выскочил в темное морозное утро, рассекая холодный воздух двумя густыми струями пара из ноздрей.
Вот тебе и хорошее утро, блин!
Как только захлопнулась входная дверь, Ксю перестала сдерживаться и побежала в туалет. Да, собственно, и сдерживаться не стоило. Скрывать нечего, да и видел он уже ее такую, причем в более неподобающей обстановке. Но сегодня утром не хотелось портить впечатление. Утро было хорошим. Она выспалась, как ни странно после всех этих ночных бдений, настроение было выше среднего, если бы не тошнота…
Но Илья как всегда всё испортил. С чего он вдруг завелся? Пока она жила в первой вилле, он и внимания не обращал особо на их со Стасом посиделки. Люба, и та более открыто выказывала свое отношение к этому. А парень словно и не замечал. А тут, будто жареный петух его кое-куда клюнул! Подумаешь, еще несколько часов в обществе его отца, в их доме… За столом, наверняка. Люба тоже, скорее всего, там будет. А мальчишка взвился, будто она оскорбила его этой новостью! Кроме прочего, она ему ничего не обещала, а он строит из себя Отелло! Он мог бы тоже быть на этом празднике с ними, кто ж виноват, что у него работа?
Вздохнув, Ксения откусила от пряника, допила чай, убрала вторую даже не начатую кружку. Пора на работу. Хорошо, что на машине. Все же, это очень удобно. Хоть и с опаской теперь она ездила. Смотрела в три раза тщательнее на всех поворотах. Страшно.
В обед позвонила Светка. Довольная, веселая… Ее визги в трубке слышали все, кто сидел неподалеку.
– Подружка моя! Я вот звоню, думаю, позже уже связи не будет, тут новый год уже через несколько часов, представляешь? Я его раньше тебя встречу! Ты, кстати, где отмечать будешь? Наши куда-нибудь идут?
– Идут. Но я не пойду. Сама понимаешь, – Ксю многозначительно помолчала, давая Калугиной вникнуть в суть намека. – Я… у знакомых. – Рассказывать подробности, когда вокруг сидят четыре пары ушей, Ксю не собиралась.
– У каких таких знакомых? – не поняла Светка. – Я чего-то пропустила?
– Нет. Потом расскажу.
– Ты хочешь испортить мне праздник? Ну, говори давай… Или… там подслушивают, да? Вот, блин, а мне теперь мучайся!
– Могла бы и догадаться, – подкинула идею Ксюша.
– Да? Эээ… Не с работы?
– Нет.
– Не у мамы?
– Нет, у знакомых, говорю же…
– Блин… Я сейчас лопну от любопытства! Я, хоть, их знаю?
– Да.
– Эээ… ну, скажи, хоть, на какую букву!
– Света! – Ксю хихикнула. – На «Сэ».
– На «Сэ»??? – озадачилась подруга. – Ссссссссссс………
– Я сейчас обсикаюсь!
Калугина заржала во весь голос.
– А вторая буква какая?
– «Тэ» – Ксю втянулась в этот сканворд.
– Сэ…. Тэ…. Свет и Тьма какая-то…
Как символично, подумалось Ксюше.
– Ладно, не парься. Приедешь, и всё расскажу.
– Ты обалдела? Еще восемь дней! Я ж изойду на п…с!
– Что поделать…
– Погоди! С…т… Ст… Стас, что ли?!
Это было выкрикнуто так громко, что у присутствующих не осталось сомнений в догадках.
– Давай потише! Да. Всё, больше ничего не скажу!
– Ты решила сделать, как мы обсуждали?
Ксю вздохнула.
– Нет. Так уже не получится. Он всё знает. Почти.
– Кто он? Стас? Почему почти?
– Свет, давай потом. Не хочу сейчас об этом говорить.
– Да? – подруга расстроилась. – Ну, тогда давай потом.
– Отдых нравится? – вежливо поинтересовалась Лесина.
– Да. Только купались мало. У нас пляж размыло приливом! А так тут всё круто! Тебя бы сюда! В следующий раз собирайся!
– Да-да… мне теперь долго не до этого будет. Да и вообще.
– Что «вообще»? Ты как там, кстати? Всё хорошо? Ну… со здоровьем.
– Более или менее.
– Тяжело?
– Нет.
– Кто будет, еще не знаешь?
– В пятницу пойду, может прояснится.
– Ну, я позвоню! Ладно, Ванька зовет, там слоны прямо по дороге идут! Побежала!
– Беги! Целую!
– Я тебя тоже!
Лесина, как всегда после разговора со Светкой, улыбнулась. Нет, всё-таки подруга ей досталась самая лучшая. Взбалмошная, да, бесцеремонная, но позитивная и понимающая.
– Кто такой Стас? – вдруг прозвучало из-за правого плеча.
Ксения вздрогнула от неожиданности. Обернулась. Лина.
– Да так… знакомый. Ничего интересного.
– Ну, брось! Ты отмечаешь главный праздник года с ним, значит что-то интересное в нем, все же, есть!
– Лина, отстань от Лесиной! – приструнила приятельницу Марина, сидевшая у окна. – Видишь, человек не хочет говорить, значит не наше дело.
– Как это не наше? У нашей Ксюши сегодня улыбка на лице появилась, мы переживаем, значит наше.
– Девочки, не надо. Это, правда, не то, о чем вы думаете. Мы просто друзья. А мне больше некуда податься, только если дома одной. Света уехала, мама… как всегда, – подруги сочувственно кивнули, знали, как обстоят дела на этом фронте.
– Пошли с нами! Мы же не против! Наоборот, будем рады если ты повеселишься.
– Я не могу… Точнее, я… – Ксю запнулась на словах, не зная, как сообщить, что не сможет даже выпить из-за беременности. – У меня траур, вы же знаете.
– Ксюш, ну нельзя же себя хоронить теперь! – Марина встала и подошла, присев на краешек Ксюшиного стола. – Ты молодая и красивая. У тебя вся жизнь впереди. Не замыкайся на этом.
– Я не замыкаюсь. – Еще как!
– Нет, ты смотри, если с этим Стасом тебе будет лучше, чем в шумной компании, мы будем только рады. А может, ты вместе с ним к нам?
