Текст книги "Положительная нота (СИ)"
Автор книги: Ольга Дервиш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
– Ну, как знаешь. Я лишь предположила. Ни на чем не настаиваю. Ты же знаешь, что бы ты не решила, я всегда с тобой. – Калугина обняла подругу за плечи. – Не переживай. Пошли, купим по ватрушке на обед?
Люба негодовала! Мало этой Ксении, которая успевала на два фронта, теперь в доме крутилась еще одна особа женского пола. Правда, на женщину она мало походила, слишком большая, мощная, чтобы при необходимости без дополнительного напряга таскать тяжелого пациента на себе... Но все же она женщина, хоть и размужичье. И как бы Любовь не уговаривала себя, что Станислав на такую не посмотрит, настроения это не прибавляло.
Ее роль – кухарка и поломойка. Речинский доходчиво дал понять ей это. И все же. Никак не могла Люба смириться и остаться в стороне от такого мужчины.
Да еще этот ужин. Нет, Любовь никогда не была против накрыть стол. Наоборот, еще одна возможность показать свой кулинарный талант. Но сегодня побочным эффектом снова будет эта вертихвостка из седьмой… Прицепилась как клещ к Станиславу и не отпускает!
Положа руку на сердце, Люба признавалась себе, что видит: ведущую роль в их отношениях играет сам хозяин, а вовсе не девица. Но от этого знания легче не становилось. Люба бы с удовольствием исключила вообще эту женщину из поля его видимости. Но как это сделать?
Глава 33
От ужина в тихом семейном кругу в доме Речинских Ксения вежливо – по крайней мере, она надеялась на то, что это было достаточно вежливо – отказалась. Станислав позвонил сразу после обеда, и предложил вечером порадовать «их скромный дом» визитом. По телефону оказалось гораздо проще отказывать. Был бы мужчина рядом, она вряд ли бы сказала «нет». Его «ненавязчивая настойчивость» неоднозначно на нее влияла.
– Не пойдешь? – Резюмировала Калугина, прислушивавшаяся к разговору.
– Нет…
– Может, ты и права. Знаешь, – вздохнула подруга. – Я вот даже затрудняюсь тебе что-то советовать. Представь? Я! И не нахожу нужных слов!
– Да, это и правда трудно представить, – грустно ухмыльнулась Ксю. – Но идти – не пойду. Я вроде начала даже привыкать, что в моей никчемной жизни присутствуют они оба почти одновременно, но лишний раз дразнить судьбу не хочу.
– Да, понимаю. И не надо мне тут про никчемность! Смотри, у тебя под сердцем уже теплится новая жизнь. Не смотри, откуда она там взялась. Главное, что это твоё! Тебе дано! Там, – Светка ткнула пальцем в небо, – всё видят и знают. И этот человечек у тебя появился очень вовремя.
– Я никогда не забуду Еву!
– Никто не просит ее забывать! Малышка всегда будет жить внутри нас. Но сейчас тебе, и правда, надо сосредоточиться на своем будущем, а не оплакивать прошлое.
Ксюша была согласна. Но рана на душе была слишком глубока. И трудно представить, что когда-нибудь она станет хоть чуточку менее болезненной.
Вечером перед домом ее ждал не совсем неожиданный, но все же сюрприз. Около ворот, преграждая подход к калитке, стоял черный RAV4, причем водителя рядом не наблюдалось.
Ксения осмотрелась, обошла авто кругом, постучала по корпусу, прислонилась ладонями к тонированным стеклам, в безуспешной попытке разглядеть кого-то внутри… Просочиться во двор без причинения вреда красивому вороному боку не представлялось возможным. В принципе, водитель сам виноват: не надо было так парковаться, но было жалко сам блестящий бок.
Куда подевался этот мальчишка?!
От безвыходности и нежелания мерзнуть в быстро сгущающихся декабрьских сумерках на пустой, пусть и безопасной улице, Ксю пнула колесо. Сигнализация на полную не взвыла, но пары предостерегающих «чириков» хватило, чтобы через несколько мгновений из-за ближайшего поворота показался владелец, черным пятном резко выделяющийся на фоне белоснежного пейзажа.
– Хулиганишь? – как-то неожиданно весело, совершенно не свойственно его характеру, улыбнулся Илья.
Ксю даже растерялась от такой искренней приветливости. Где темный смурной взгляд? Где недовольное бурчание под нос?
– Что ты тут делаешь? – Ксю обвела жестом «паркетник». – Да еще вот так!
– Отошел до ларька. А вот «так», чтобы тебя не упустить.
– Зачем?
– Отец приглашает тебя на ужин, – пожал парень плечами.
– Я ему уже отказала.
– Да? Хмм.. он мне ничего такого не говорил. Зайдешь переодеться или сразу поедем?
Лесина вскинула брови в недоумении.
– Илья…
– Он сказал без тебя не возвращаться, – перебил он.
– Передай, что я извиняюсь, но у меня нет совершенно никакого настроения для посиделок. Отъедь, я пройду в дом.
Добродушие мальчишки вдруг резко развеялось, Ксю даже ощутила этот самый момент каким-то шестым чувством.
– Выгоняешь? – надменно прищурившись, возвращая себе привычный хмурый вид, Речинский-сын достал из кармана пачку сигарет, размотал упаковку…
– Что тебе нужно?
Прикурил, и Ксю резко отступила от него на несколько шагов.
– Мне? – выдохнул облако густого дыма в сторону и прислонился бедром к дверце своего авто. – Ты уверена, что это мне что-то надо? Как насчет тебя?
– Ты стоишь около моих ворот, не я у твоих! Откати машину, или я ее поцарапаю калиткой! – Ксю не намерена была отчитываться, ей с недавних пор не нужно вообще ничего, ни от него, ни от его отца. Если бы не суд, она давно нашла бы способ скрыться от этого настойчивого семейства. Напрасно она считала, что сможет общаться. Не сможет. Не вынести ей такого напряжения.
Илья еще раз выдохнул смог, выкинул недокуренную сигарету, открыл водительскую дверь, затем пассажирскую сзади, резко подошел к Ксю и бесцеремонно впихнул ее на заднее сидение машины.
– Что ты делаешь!? – она попыталась выскользнуть в закрывающуюся дверь, но не успела: щелкнул блокиратор. Парень забрался на водительское место, но заводить мотор не спешил.
– Поговорим?
– Выпусти меня!
– Сначала поговорим.
– О чем, Боже мой!?
– Лестно, но я не твой. И… не Бог. Хотя…
– Илья! – эту бессмысленность пора было прекращать.
– Ты и правда собралась замуж за отца? – резкая смена темы заставила Ксюшу перестать пытаться открыть запертую дверь. Она даже не знала, как лучше ответить. Тут даже сказать, что это не его дело – не вышло бы. Дело как раз его. Даже хотя бы потому, что он – единственный сын предполагаемого жениха.
Ксю устало потерла ладонями лицо, чуть согревая дыханием успевший замерзнуть нос. Парень, что-то пробормотав, завел машину и включил печку.
– Так, что?
– Илья, я не знаю, как ответить тебе на этот вопрос… – призналась Лесина, пытаясь не думать, что ее снова тошнит от едва заметного запаха табака.
– В смысле? – оторопело взглянул на нее в зеркало темный глаз.
– Выпусти. Я хочу домой. Холодно и я устала. Пусти… – почти взмолилась Ксю.
– Можно к тебе?
Илья сам не знал, зачем спросил. Возможно, чтобы все же узнать ответ на свой вопрос. А возможно, по другим причинам. Но отпускать вот так ее почему-то не хотелось. А после такого ее ответа и вовсе казалось неверным.
– Тебя ждет отец… – еще одна попытка спровадить его
– Вообще-то, Ксюша, он ждет тебя. Но я могу ему отзвониться, что не смог тебя уговорить.
– Не надо… – Слишком поспешно.
– Он не приедет сам. Не переживай. Он едва сидит.
– Я знаю… Отпусти… – как-то обреченно. Ей так неприятно его общество? – Мне плохо…
Илья увидел, как она прижимает ладонь ко рту, тут же завел мотор и отъехал, освобождая проход в ее двор. Вырвался из машины, открыл ей дверь, едва успев подхватить, прежде чем она неуклюже вывалилась из машины, жадно вдыхая морозный воздух. И это не в первый раз… Что, черт возьми, с ней такое?
Надышавшись, она отстранилась из его объятий, в которых, не замечая сам, он ее держал, она шагнула в сторону калитки.
– Пошли…
Пискнула сигнализация, и они оба направились в дом Лесиных.
Внутри было как-то неуютно. Помня прошлые визиты, теперь же тут словно царил какой-то невеселый дух. Не было той теплоты, света. Возможно, дело в простом отсутствии ребенка, а возможно, дом переживал горе вместе с хозяйкой. Обведя взглядом гостиную, Илья заметил произошедшие изменения. Ни разбросанной детской обуви, ни игрушек, ни карандашей на журнальном столике. Лишь бессчетное множество фотографий, расставленных на каждой плоской поверхности, с которых по-детски эмоционально смотрели глаза Евы. Улыбающиеся, грустящие, задумчивые…
Жуть.
Илья никогда не считал себя сентиментальным, но в этот момент почувствовал, как повлажнели глаза. Он знал эту девочку. Смелую, беззастенчивую кроху, которой достался тот самый единственный его романтичный цветок. Первый и последний в ее жизни.
– Прости, мне нечего тебе предложить, я не готовила. Разве что… чай? – перед ним стояла враз сбросившая с себя всю браваду, выказанную на улице, женщина. В ярком освещении комнаты стали заметнее темные подглазины. Уголки губ, обычно приветливо вздернутые, опущены вниз. Может и тошнит ее после всего этого? Кто знает, у кого какая реакция на стресс…
Илья кивнул и прошел за ней в кухню.
– Так зачем ты здесь?
Снова этот вопрос. Кто бы знал!
– В машине ты говорить отказалась.
– Говорить о чем?
– Я хочу знать, что у тебя с отцом? То он объявляет тебя своей невестой, то ты бегаешь от него. Прости, но вы не похожи на влюбленных голубков, – получилось с сарказмом, но он не мог спокойно говорить об этих отношениях.
– Никто не говорит о любви…
– Разве? Скажи это моему предку.
– Я… мы… – она долго подбирала слова. – Я скоро уеду из поселка. Он забудет. И всё будет хорошо.
– Куда? – от неожиданной новости Илья едва не сел мимо стула.
– Продам виллу. Мне не нужна она такая большая. Одной… Только не говори пока Стасу, – она посмотрела ожидающе. Илье пришлось кивнуть. – Куплю квартиру в городе. Возможно, новый автомобиль…
– Твоя Хонда стоит у нас во дворе… Отремонтированная…
– Что?!
– Да. Отец хотел сделать сюрприз.
Она закрыла глаза. Потом зажмурилась. Потерла переносицу и шумно вдохнула.
Да, Илья говорил отцу, что лучше, если уж он настаивает, купить новую, но папачес с каким-то отрешенно-маниакальным упорством желал восстановить после аварии ее прежнее авто. Как минимум следовало поинтересоваться ее мнением. А теперь вот…
– Не стоило… – она еще с полминуты о чем-то думала, чуть вздрогнув и подскочив к столу, когда щелкнул электрочайник, возвещая о готовности. Продолжила отвернувшись: – Я не смогу принять такой подарок. Я итак задолжала Станиславу непомерно много. А в ответ не могу ничего ему предложить. Я не смогу быть с ним…
Что почувствовал Илья после этой фразы, он не смог бы сформулировать. Удивление? Восторг? Непонимание? Надежду!?!?
Тьфу, какая надежда!? На что? Она же…
Мысли прервала трель телефона. Ее… домашнего. Но Лесина будто не замечала. Продолжала мешать ложкой заваренный прямо в кружках чай.
– Не ответишь?
– Если это твой отец, пусть думает, что меня нет.
– Почему?
– Потому что ты все еще здесь. Не хочу врать.
– А если не он?
– Перезвонят на мобильный…
Звонок прекратился. Тут же зазвонил сотовый. Его.
«Отец».
– Да? – он поднес трубку к уху.
– Сынок, куда ты пропал?
– Все еще жду. – Он быстро глянул на Ксю. – Пока нет.
В трубке вздохнули.
– Возвращайся. Я ей позвоню. Не мерзни.
– Ок…
Домой не хотелось. Никуда не хотелось. Хотелось быть здесь, в этом доме. Даже в таком ныне мрачном и пустом. Почему?
Ксю куда-то вышла. Он слышал, как она поднималась по лестнице на второй этаж. Забытые кружки с чаем синхронно дымили паром на разделочном столике. Речинский встал. Переставил чай, заглянул в пару шкафчиков, в одном из которых нашлись остатки печенья в прозрачном пакете. В холодильнике и вовсе «мышь повесилась». Мда…
Неожиданно взгляд упал выше. Несколько упаковок с таблетками были накрыты исписанным листком в клетку. Чувствуя себя излишне любопытным, не удержался и, схватив, начал читать. Почерк был неразборчивым, но суть стала ясна: отдых, витамины, другие предписания. Внизу приписка: «на прием в 16 недель» не вызывала интереса в виду непонятности.
Взял первую попавшуюся коробочку с препаратом. «Фолиевая кислота». Ни о чем не говорит. На следующем коробке с незатейливым названием была нарисована женщина.
Беременная…
Послышались шаги. Илья быстро сложил всё, как было и, схватив пакет с печеньем, шагнул к столу.
Глава 34
Переодевшись в домашнее, чтобы у гостя не возникало сомнений, что никуда из дома она идти не собирается, Ксюша спустилась вниз. На кухне за обеденным столом спиной ко входу сидел тот, кто волею насмешницы-судьбы оказался отцом ее будущего ребенка. И сидел так, будто тут ему самое место. Вразвалочку. Потягивая из кружки горячий чай и лениво забрасывая остатки какого-то печенья. Ксю не вспомнила бы при всем желании, когда в последний раз она то покупала. Что-то нереальное, из прошлой жизни.
Взяла свою кружку, подула, попробовала отпить, но напиток был слишком горячим на ее вкус. Садиться напротив Ильи не решилась. Это выглядело бы слишком по-домашнему. А его здесь вообще не должно быть.
Парень молчал и не обращал на хозяйку дома никакого внимания. Темный расфокусированный взгляд упирался в столешницу, а его обладатель о чем-то глубоко задумался.
Ксю открыла холодильник: ничего. Пусто, как во времена блокады. Закрыла.
– Почему ты ничего не ешь? – вопрос застал ее врасплох. Ксю вздрогнула от неожиданности и обернулась.
– Я ем.
– Что?
Странный вопрос.
– Еду, – хмыкнула.
– Что ты сегодня ела?
– Я? – Лесина даже растерялась. – Ватрушку?
– Что?? – Илья подобрался, облокотился на стол и нахмурился. – Ватрушку?
– Да, в обед. А что? Это не еда, по-твоему?
– А еще что?
– Чай пила утром.
Речинский продолжал тяжело пялиться на Лесину.
– И сейчас чай?
– Ну, да!
Боже, что ему от нее надо? Смотрит опять так, словно пытается залезть в голову. Ну, забыла она сегодня заехать в магазин, что такого? Да и не хочется есть особо. Все равно от большинства съестного ее тошнит.
Парень достал свой мобильный телефон и начал в нем копаться. Затем, видимо найдя нужное, приложил его к уху.
– Алло? Да, здравствуйте. Будьте добры… что?… Лучистый, вилла номер семь, – тут Ксю выпучила глаза и попыталась отнять у него телефон. Безуспешно: Илья встал и увернулся от хозяйки дома. – Будьте добры пиццу… самую большую… Да, подойдет. И… сок… или морс, есть?... Два… Хорошо... Когда?... Спасибо. Ждем.
– Я не буду, – Ксю негодовала! Что за самоуправство? Дождется свою пиццу и пусть валит из ее дома!
– Или так, или едем на ужин к отцу! – Припечатал он. – Я есть хочу!
– Ну, так иди домой и поешь! Причем тут мой адрес и самая большая пицца? Не вижу связи!
– Пойдешь со мной? – дождался пока она отрицательно покачает головой. – А раз ты не идешь…
– У меня нет сил с тобой спорить.
– И не спорь.
Пока ждали заказ, злая Ксю оставила Речинского в кухне одного, но он слышал шорохи. Она где-то рядом.
Он тоже злился. На себя, потому что ему не должно быть совершенно никакого дела до нее, ее состояния и того, что когда и сколько она ест. Может, так надо? Диета у нее? Ватрушечная. А может она не ест ничего, потому что ее тошнит. Или тошнит, потому что ничего не ест? Или таблеток переела.
Речинский достал из кармана смартфон и набрал в поисковике «кислота». Черт, он забыл название. Что там за кислота? – С того места, где он сидел, кроме листка ничего видно не было.
Поисковик выдал список: «Серная», «Соляная», «Муравьиная», «Угольная»…
Херня какая-то.
Добавил к «кислоте» – «таблетки»
«ацетилсалициловая»… «фолиевая»
Есть! Кажись, это она! Что за название? Илья про такую даже не слышал никогда.
Кликнул по первой же ссылке: витамины… бла-бла… кроме прочего «показания при неполноценном питании» Во! Она что, не ест нормальную еду, но вместо этого ест таблетки?
Бред какой-то!
Название второго препарата, увиденного на холодильнике Ксю, он не помнил, хоть убей.
…«таблетки беременная» Показать картинки…
Выскочил ворох изображений с пузатыми женщинами, которые собираются пить таблетки.
Причем тут беременные вообще? Ксюша беременна? – Речь не сводил глаз с пресловутого листка на холодильнике. Не выдержал, встал и снова разворошил горку аптечных коробочек. Сомнения отпали, второй коробочек скромно гласил о содержащихся в нем витаминах для беременных женщин.
– Что ты делаешь? – неподдельный испуг в женском голосе заставил пристальнее посмотреть на нее. Потом на ее талию, которая, впрочем, оставалась в прежней поре. Ксю подбежала и выхватила у него медикаменты, закинув подальше на холодильник. – Что ты себе позволяешь?
– Ты беременная? – вопрос дня, он знал. Нет, даже не дня… месяца!
– Не твое дело!
– Ты поэтому бегаешь от отца? Потому что ребенок не от него?
– Я уже сказала: это не твое дело. От кого я беременна, и беременна ли вообще, тебя абсолютно не касается! – Она заломила руки, отвернулась и посмотрела в окно. В темном стекле отражалась ярко освещенная кухня. – Тебе лучше уйти. Подождешь свою большую пиццу в машине.
– Там холодно. – Илья снова уселся за стол и нагло наблюдал за эмоциями Лесиной.
– Пошел вон!
– Не-а…
– Тогда уйду я! – Вскрикнула она и вышла в прихожую.
Илья подорвался за ней, догнав и схватив за рукав ее черной кофты, но не рассчитал силу, с которой дернул ее за руку. Нереально легковесная девушка врезалась лицом ему в грудь, едва устояв на ногах. Речинский поддержал ее, обняв за плечи, но тут же почувствовал яростное сопротивление. Ксю попыталась оттолкнуть его, упершись в него ладонями.
– Пусти! – истерично, тонким голоском взвизгнула она. – Я хочу уйти! Отпусти! Не надо мне ничего! Ни от кого! Надоело всё! Жить надоело! Что вам всем от меня надо!? Оставьте меня в покое!
Илья оторопело продолжал удерживать ее возле себя, пытаясь наскоро придумать, что делать. Налицо была истерика, и даже не особо опытному в отношениях с женщинами парню было ясно, что не он тому причина. Не единственная, по крайней мере. Это лишь повод, последняя капля.
– Успокойся! – рявкнул он Лесиной в лицо и прижал ее голову к себе, удерживая затылок одной рукой и плечи другой. – Всё, перестань, – добавил тише. – Я уйду. Сейчас, пиццу дождусь и уйду. Или прямо сейчас могу уйти, сама ее съешь, – предложил он совсем негромко и монотонно, пытаясь тем самым успокоить необычно нервную Ксю.
Та в ответ лишь всхлипнула.
– Сколько нужно денег? – прошептала.
– Денег? – Илья не понял сути вопроса.
– За пиццу… У меня мало… наличных… Может не хватить…
Речинский вздохнул.
– Я заплачу.
– Половину…
– Не говори ерунды. – Он уткнулся носом ей в лоб. Белые кудряшки слегка щекотали лицо, но это вместо дискомфорта вызывало непонятный трепет.
От трели домофона, раздавшейся в вязкой тишине дома, они оба вздрогнули и отступили друг от друга. Доставка…
Пицца оказалась и правда огромной! Разрезанная на 8 кусков, она манила ароматом так, что у съевшей за весь день всего одну ватрушку и пару конфет на работе Ксю потекли слюнки. И кажется, она не смогла этого скрыть, потому что ее гость с усмешкой смотрел на ее голодную реакцию.
Цену на пиццу она так и не узнала.
– Давай в гостиной? – предложила она. – Телик включим.
В ответ удивленный почему-то взгляд и кивок. Илья по-хозяйски переложил на кухне огромную пиццу на поднос, взял в шкафу пару блюдец, отнес все это на журнальный столик в комнате и плюхнулся на диван.
Лесина, смирившись с такой фамильярностью и уже забыв, что не далее как пять минут назад выгоняла парня поганой метлой из своего дома, с блаженством предвкушала поедание этого чуда итальянской кухни. Взяв из подстаканников, донесла до столика два бумажных стакана с напитками и уселась рядом.
Первый попавшийся телеканал после включения оказался детским. Ксю задохнулась… Она не смотрела телевизор с тех пор, как была жива Ева. Зажмурившись, она наугад нажала какие-то цифры, лихорадочно ожидая, когда на экране появится что-то другое. Илья сидел неподалеку, казалось, вообще не думал о происходящем вокруг и механически жевал заказанное блюдо.
Ксю подозревала, что в данный момент в его голове крутятся разного рода колесики, пытаясь взвесить полученную новость, проанализировать, возможно, сопоставить что-то. То, что это не ребенок Стаса он догадался быстро. Впрочем, она не согласилась и не опровергла его предположение. При его мнении о ней, вероятно, он подумает, что у нее есть кто-то третий. Вряд ли он сложит два плюс два и получит пять: догадаться о том, что это его собственный ребенок Илья по логике вещей не должен. Он, так же как и она, ни за что не поверит просто так, что после случайного защищенного секса бывают совместные дети. Просвещать его на эту тему сама Ксю не собиралась. Зачем? Они друг другу никто, чем бы ни были эти их очередные посиделки у нее дома. Что он вообще тут делает после ее истерики и того, что узнал сегодня? По доброте душевной решил все же ее накормить? Но ведь Речинский младший не в пример отцу не был добрым самаритянином. Тогда что? Вероятно, он сам еще не осознал всех деталей ситуации и просто по инерции завершает этот вечер в ее компании. Потом он уйдет, и Ксю надо очень постараться, чтобы они больше никогда не встречались. Ее тайна и так раскрылась намного раньше, чем она планировала. Дальнейшие игры с судьбой ни к чему.
Когда Илья вынырнул из размышлений и повернулся к хозяйке дома, девушка на другом конце дивана, опустив голову на широкий мягкий подлокотник и подогнув под себя ноги, негромко посапывала.
Глава 35
Речинский с трудом заставил себя встать. На него напала абсолютнейшая лень, но смысла оставаться тут дольше не было. Ксюшу он, как мог, накормил, пусть и съела она всего один кусок. Что надо – узнал. Точнее, узнал он даже больше, чем ожидал, а что ему было надо – он и сам уже не помнил. Ночевать в этом доме он не собирался, есть еще одно дело, которое нужно сделать перед тем как лечь спать. А завтра консультация, начинается зачетная неделя, потом по делам отцовской фирмы. Подбор музыки к пятнице тоже никто не отменял. В общем, пора…
Илья отнес остатки пиццы на кухню, прикрыв крышкой для микроволновки, чтоб не засохла до завтра. Стакан с недопитым Ксюшиным морсом поставил в холодильник. Выключил оказавшийся бесполезным сегодня телевизор.
А вот что делать с Лесиной? Отнести наверх или оставить тут: сама проснется, переляжет, куда надо? Странно, что она вообще заснула, время еще раннее – нет и девяти. Хотя, он где-то слышал, что беременные всегда хотят спать, независимо от времени суток. И тошнит, кстати, их тоже, бывает.
Уже на улице его застал звонок отца.
– Илья, ты где?
– Я? Скоро буду.
– Ты видел Ксюшу?
– Да. Она отказалась от ужина.
– Ты сейчас с ней?
– Я? Нет…
– Люба видела твою Тойоту возле дома Ксении…
Черт бы побрал эту проныру! Что она тут делала вообще?
– Да, оставил ее там, сам отъехал по делу. Сейчас вернусь и заберу.
В трубке повисла тишина, заставившая напрячься.
– Хорошо, – после долгой паузы сказал отец. – Жду.
Илья забрался в автомобиль и, газанув, выехал из поселка. То самое дело, которое он себе наметил, не могло быть отложено.
Станислав повесил трубку и нахмурился.
Люба, вернувшаяся десять минут назад сообщила, что случайно видела машину Ильи возле седьмой виллы. Первое, о чем подумал Стас было то, что сын до сих пор караулит Ксюшу у дома. И хотя это его рвение не было понятно, такое объяснение было самым логичным. Вторая мысль – Илья дождался Ксюшу и зашел к ней домой. Такой поступок тоже был непонятен, и нелогичен, если принять во внимание отношение отпрыска к женщинам. Но казался более вероятным. А сам сын выдал третий вариант, будто бы машина там, а он в другом месте. И вовсе маловероятно, но имеет право на существование. Осталось дождаться Илью и уточнить.
А может…
Стас снова взял телефон и набрал домашний номер Ксении, но не нажал кнопку соединения. Он мог бы позвонить ей на мобильный, но признавался себе в трусости, что боится. Боится, что когда она увидит его номер, не возьмет трубку. Не представлял, почему она может так поступить, но это грызло его где-то на уровне подсознания.
Ему казалось, что где-то, в какой-то момент он упустил эту женщину. Когда? До аварии? В момент? Уже после? Он видел эти ее метания, когда она сама уговаривала его о браке, а потом пожалела об этом. Потому и не согласился сразу, хоть и было это самой его голубой мечтой. Сном на яву.
Вот именно, что только сном…
– Станислав, будете чай? – Люба выглянула из кухни.
– Да, дай мне минутку. Сделаю один звонок…
Еще одно нажатие и в трубке послышались длинные гудки. На том конце к телефону долго не подходили, но терпение мужчины было вознаграждено:
– Аллё?
От неожиданности Стас даже растерялся. Посмотрел на трубку, опомнился и снова прижал к уху.
– Ксения? Ксюша?
– Да. Стас? – ее голос казался сонным.
– Привет…
– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?
– Дома и стены помогают. Спасибо. Лучше. Я тебя разбудил? Я хотел…
– Стас, я говорила, что сегодня не смогу. Извини. Прости. Но я правда не могу. Первый день на работе, устала. Илью я отправила домой. Ты пустил его обратно? А то он говорил, что ты его строжишь, без меня домой не пустишь… – по интонации было заметно, что Ксю пытается улыбаться.
– Пущу, не переживай.
– Он еще не вернулся?
– Нет… А давно ты его видела?
– Кажется, – пауза, – с часа два назад, может чуть больше. И не звонил?
– Ну, дело молодое, зеленое. На свидание, может, побежал, забыл обо всем, – пошутил Речинский.
В трубке повисла тишина.
Из кухни снова выглянула Люба и Стас подал знак, чтобы она подавала чай.
– Когда навестишь больного старика? – решился задать он вопрос.
– Никаких стариков я не знаю. А тебя навещу. Сейчас, вольюсь в рабочий процесс и… – пауза. – Погоди, мне в дверь звонят… Я перезвоню. – И Ксюша повесила трубку.
Он даже не успел попросить ее быть осторожней.
Илья только в магазине понял, что не продумал свой план от начала до конца. После всего, что он сегодня, да и до этого, узнал, в голове засела навязчивая мысль: Лесина перебивается с копейки на копейку. И как следствие – экономит на еде. Еще при ее живой дочери он догадывался, что мясо у них только по праздникам и выходным. А сегодняшняя «ватрушка» просто вывела его из себя. Немудрено, что и ватрушкой ее тоже кто-нибудь угостил. Был шанс, что есть ей не хочется из-за тошноты, но то, как она накинулась на кусок пиццы, доказывало обратное. Нет, скорее всего, Ксю все же что-то ест, это было бы смешно: хозяйка виллы в «Лучистом» умерла от голода. Но что, сколько и как часто она ест…
В общем, сам себя не узнавая, Илья прямо из ее дома поехал в ближайший гипермаркет и набрал там всего, что попадалось на глаза. Начиная парой куриных тушек и шматом говядины килограмма на два, и заканчивая несколькими пачками орешков. Что им двигало, он старался не думать. Пусть это будет просто акт человеколюбия. Помутнение рассудка. Бзик.
Но как только Речинский вышел из магазина, держа по три больших пакета с провизией в каждой руке, он вспомнил, что оставил Лесину в доме спящей. Да и не это главное. Главное теперь – убедить ее, чтоб взяла это всё без споров. К седьмой вилле Илья подъезжал, готовясь к войне.
– Илья? – она открыла дверь, ожидая, пока он поднимется по крыльцу. – Ты что-то забыл?
– Не спишь? – решил отвлечь ее парень.
– Нет. Звонил твой отец, разбудил. Я не слышала, как ты ушел.
– Отец звонил? – он просочился мимо нее в двери.
– Да. Я сказала ему, что видела тебя, но ты давно уже должен быть дома.
– Сейчас поеду, – Илья, наконец, разулся, не отпуская из рук пакетов, и прошел на кухню.
– Что это? – Ксю подозрительно покосилась на его груз.
– Разложи…
Ксюша протопала следом за ним и встала в дверях кухни, сложив руки под грудью.
– Илья, что это?
– Еда, – пожал плечами он, оставив поклажу на столе, и шагнул в обратном направлении. – Мне пора.
Но Лесина не собиралась оставаться без объяснений, сторожила выход из кухни. Оставалось только вздохнуть.
– Я не понимаю… Какая еда? Откуда и зачем?
– Из магазина. Обычная еда. Всякая. Ты бы посмотрела, а то мясо разморозится и потечет на что-нибудь…
Это возымело действие. Ксю настороженно, но целенаправленно шагнула к пакетам, освободив пути отступления. Речинский улучил момент и, впрыгнув в кроссовки, вышел из дома, хлопнув дверью. Обойдутся без церемонии прощания.
Дома его ждали.
Отец пил чай, Любы-шпионки видно не было. Сегодня вечер объяснений?
– Сын? Ты где был?
– Гулял.
– А машина?
– Тоже гуляла.
– Я тебя серьезно спрашиваю! – не оценил юмора родитель.
– А что не так? Тебе письменный отчет? Давай не сегодня. Я устал, и завтра к первой паре…
– Ты видел Ксению?
– Да. Я говорил…
– Во сколько она вернулась?
Упс… Илья так увлекся, что на время не смотрел. Прикидывать не имело смысла… Он не помнил ни сколько ее ждал, ни сколько провел у нее дома, не засекал, когда поехал в гипермаркет и вернулся… Черт.
– Я не помню. Давно.
Отец хмуро смотрел на сына. Но сразу следом морщинки между бровями разгладились.
– Ладно. Как она?
– Хз.
– Илья!
– Да мне откуда знать!? В черном вся. Худая. Мрачная. Фиг знает, я не разглядывал, – ну, разглядывал, но это лично его дело. – Она твоя невеста, вот и любуйся сам на нее!
– Я бы с радостью…
– Слуш, па… я не помню, может, я тебя уже и спрашивал… – Илья остановился на первых ступеньках лестницы и облокотился на перила. – Ты давно ее знаешь? Ну… близко.
Станислав насторожился.
– Ну, не помню, несколько месяцев… а что? Почему ты спрашиваешь?
– Да так… – парень пожевал губу, раздумывая. – Ты не интересовался, может у нее уже был мужик?
– Что? Ты с кем-то ее видел?
– Нет. Но мало ли…
Отец растерялся, но снова взял себя в руки.
– Послушай, Илья… Я понимаю, возможно это моя вина, ты рос в неполной семье и это сказалось… Хоть и не могу утверждать, что у тебя было тяжелое детство… но… почему ты так ненавидишь женщин?
– Я? Почему ненавижу? – теперь растерялся Илья. – Ты что… погодь… ты думаешь я… того? Гомосек, что ли?
– О, Господи! Нет! Я не это имел в виду. Но ты уже не первый раз отзываешься обо всех женщинах плохо… Что они тебе сделали? Несчастная любовь?
– Не обо всех. И ничего плохого я не сказал. Я лишь поинтересовался, хорошо ли ты знаешь свою невесту…
– Такой вопрос должен быть аргументирован.
– Да? Ну, тогда спокойной ночи! – Илья взбежал по лестнице, не отзываясь более на окрики родителя. Он и так слишком много сказал. Дальше пусть разбираются сами.
Глава 36
В пятницу на работе было тоскливо. Погода за окном пасмурная, да к тому же светлело только после десяти, а к четырем уже снова темень. Коллеги уткнулись в расчеты: после праздников сдавать годовую отчетность. А Светка с семьей умотала на праздники в жаркие страны. Путевки они купили еще летом.
В следующий вторник Новый год…
Который принесет в ее жизнь то, что забрал этот.
Ксюша сидела, и, подперев кулачком подбородок, всматривалась в серую мглу за окном. Работы был целый ворох, а запала на нее – ноль. Да и Светка… Ох уж эта Светка! Умчалась, не пойми куда! Расцеловала всех в отделе, перемежая лобызания с просьбами помочь подбить отчеты и за нее, и была такова. Как Калугина расцеловывала главбуха, чтобы тот ее отпустил в самый «жаркий» рабочий период, знала только Ксения, пообещав, что всё сделает. Теперь придется укоротить свои каникулы, чтобы подруга там полностью расслабилась. Да и пусть. Дома еще хуже. А теперь вот сидит, смотрит на грязный снег, облепивший офисный подоконник снаружи, и ни одной цифры в голове.
