Текст книги "Маргаритка (СИ)"
Автор книги: Ольга Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
– Хорошо, Богдан. Ты прав. Я еще съезжу к одному человеку, к местной ведьме, – пообещала женщина, – и все. Если не будет пользы, то смирюсь.
– И займись собой, – добавила Золена.
– И займусь собой, – послушно повторила Маргаритка.
– Да не поможет Жене твоя очередная колдунья, – непримиримо сказал Богдан. – Хватит обогащать обманщиков. Смирись уж сейчас.
– Мне сказали, что в Соткино живет настоящая ведьма, добрая ведьма, она чуть ли не с того света умеет людей возвращать, – упрямо проговорила Маргаритка. – Лиза Годеонова ее зовут. Вот к ней съезжу. Если она скажет, что Женя безнадежен, то все. Я не буду больше...
Туманно-голубые глаза женщины наполнились слезами.
– Лиза? Годеонова? – переспросил Богдан. – Я ведь где-то слышал о ней. Вспомнил. Это жена одного предпринимателя. Серьезная женщина. У нее есть и медицинское образование. Она всегда говорит правду. За безнадежных не берется. К ней, ладно, съезди.
И Маргаритка обратилась к Лизе Годеоновой. Немолодая приятная женщина с умными проницательными глазами ярко-зеленого цвета, выслушала внимательно молодую измученную женщину, спросила, каков диагноз, посмотрела медицинские бумаги и тяжело вздохнула.
– Нет от этого никаких трав. Не мучай мужа и себя, – приказала она. – Тебе еще жить придется. А ты загнала себя. Детишки-то есть?
– Нет, – грустно ответила молодая женщина.
– Вот, еще рожать надо будет, а что творишь. Сама скоро с ума сойдешь или нервное расстройство заработаешь. Послушай меня, займись собой. Вот тебе я травок подберу и научу, как с бедой справиться и выстоять в любом горе. Женщина всегда сильная, только надо разбудить эти силы и поддержать их. Голова-то часто болит?
– Болит, – призналась Маргаритка.
– Не спишь?
– Не сплю. Снотворное не помогает.
– Плохо. Спать надо. А снотворное выброси. Незачем привыкать к нему. Скоро сама будешь засыпать.
И, правда, советы Лизы сразу облегчили состояние Маргаритки. Еще бы, пройдись по лесу на рассвете да прокатись с утречка пораньше по холодной росе. Снимается любой стресс. Маргаритка, когда первый раз бросилась в обильную росу, то даже задохнулась, но лишь на секунду. Тотчас она почувствовала, как что-то уходит из ее тела, то, что держало в напряжении все мышцы, давило на грудь, голову, не давало легко дышать, теперь становилось легко, свободно. Ей казалось: она сейчас встанет и сможет полететь. Надо просто этого сильно захотеть. Днем даже Богдан отметил, что женщина немного порозовела, не такая измученная, а она всего один раз пока осмелилась на ведьмином месте – на Загорушке – покататься по земле. Как ни странно, но впервые после этого росистого душа Маргаритке вновь захотелось жить, улыбнуться солнцу, она с аппетитом съела тарелку борща, что наварила тетя Катя (в эти дни она ночевала у тети Кати), а ночью быстро уснула. И впервые во сне ее окружала не безысходная чернота, а что-то другое. Женщина не смогла бы рассказать своего сна, только это было что-то яркое, сверкающее, оно звало жить. Наверно, мать-земля вдохнула в нее уже тогда в нее толику жизни. А самое главное, теперь-то Маргаритке можно в этом признаться, она после посещения Лизы смирилась с мыслью, что будет жить без Жени. Нет ее вины, что он заболел и умирает.
Маргаритка решила, что будет ходить целый месяц на Загорушку и принимать природные росистые ванны. Когда Лиза советовала ей это сделать, то измученная молодая женщина спросила, сколько времени надо будет так делать.
– Сама догадаешься, – ответила мудрая ведьма. – Мать-земля подскажет тебе или сама жизнь.
Маргаритка заметила: даже если нет росы, что обычно бывало накануне грозы, то после того, как она покатается по траве, у нее перед дождем не болит больше голова. Словно земля вытягивала из нее лишнее напряжение. А травка на Загорушке была такая ласковая, мягкая, добрая. Она ни разу не уколола обнаженного женского тела, ни одна пчела или оса не ужалила.
Молодая женщина в очередной раз шла рано утром на Загорушку и, как девчонка-школьница, гадала на большой бело-желтой ромашке, только придумывала разные вопросы, а ромашка отвечала на них:
– Поможет – не поможет (это про новое лекарство для Жени), найду – не найду (это про счастье в ее жизни), получится – не получится (Богдан должен был заключить удачную сделку), хорошо ли – плохо ли (про то, что она начала радоваться жизни), рожу – не рожу (будут ли у нее когда-нибудь дети?), мальчика или... И аккуратно обрывала белые лепестки. И на слове "мальчика" ромашка кончилась. Маргаритка засмеялась. Ромашка каждый день обещала ей что-то хорошее. Ни разу не дала отрицательного ответа. Сегодня пообещала ей сыночка. Женщина откинула прочь желтую сердцевину ромашки и решительно крикнула в пространство:
– Получится! Хорошо! Рожу! Только сразу двойню! Мальчика и девочку!
Завизжав, она бросилась в росу, что сегодня была обильнее обычного.
– Я буду еще счастливой, – думала женщина, лежа в траве, широко раскинув руки и глядя в мудрое безоблачное небо.
И встретила абсолютно неожиданно на Загорушке возле седого камня-валуна свою первую любовь, такую яркую, такую романтичную, к сожалению, безответную – любименького Кольку Яликова.
Это было так неожиданно, что Маргаритка в первый момент даже не узнала бывшего одноклассника. А он узнал. Более того, Николай так смотрел на Маргаритку! Она просто физически чувствовала его страстные и одновременно ласкающие взгляды. И ей это было очень приятно. Эх, раньше он так на нее посматривал бы! А то все застенчиво улыбался. При этой же встрече Колька Яликов был совсем другой, не как в школьные годы, когда она, лукаво хохоча, каждый день просила полюбить ее. Эх, Колька Яликов, любименький. Так она его именовала.
Умница и первая красавица 10 класса Маргаритка Лосинская влюбилась. И в кого? В одноклассника Кольку Яликова. Спокойного, высокого, ничем не примечательного парня , с точки зрения многих девчат. Того самого Яликова , ко торого Маргаритка знала чуть ли не с рождения, с кем сидела в первом классе и делила парту жирной линией.
– Не лезь на мою половину, – громко шептала девчонка и бдительно следила за границей.
Стоило только Кольке чуть-чуть подвинуть подальше локоть, как вредная девчонка толкала его.
– Это моя половина!
А так как это был правый локоть, то много лишних кривых линий было в аккуратной тетради у мальчишки. Тот тоже строго следил за линией на парте. Линейкой вымерял сантиметры, доказывал, что Маргаритке много места досталось, ему меньше, граница должна проходить не здесь. Они в один день доделились до того, что их первая учительница, добрейшая Анна Яковлевна забрала у них портфели, выпроводила их с урока и отправила за родителями. После этого они уже не делили ничего, а понурые , с опущенными головами, шли домой. У Маргаритки и слезы текли. Мама уехала в район, будет только вечером, отец в школу ни за что не пойдет , а если узнает бабка, опять заведет свою песню: «Вся в дядьку Владимира, такая же неугомонная. Совсем на девочку не похожа. Лосинское отродье» . Как теперь портфель вернуть? Решили идти к Колькиной матери , их дом был ближе к школе .
Тетя Ира, мать Кольки, полоскала белье во дворе дома, в большом корыте. Увидев, что возле забора нерешительно остановились грустные Маргаритка и Колька, а было еще рано, только два урока прошло, она оставила белье и подошла к детям.
– Что случилось? Почему вы не в школе? – строго спросила она.
Колька молчал. Только ботинком ковырял землю.
– Нас выгнали, – пролепетала Маргаритка.
– Как выгнали? За что? – сдвинула брови тетя Ира.
– Мы парту делили, – признались ребятишки.
– Разделили?– строго спросила мать Николая, надежно спрятав улыбку.
– Нет, – дети опустили голову.
Тетя Ира, как была в стареньком халате и фартуке, в резиновых галошах, взяла детей за руки и решительно повела их назад в школу, приговаривая:
– Я вам сейчас покажу, как парту делить! Вот нарву крапивы, да как вложу сразу двоим! Анюта, м ать Маргаритки , мне потом спасибо скажет. Папочка-то совсем тебя избаловал . Я знаю. Не т, ч то бы наказать , все посмеивается ! Стыд какой, позор! – сокрушенно качала головой тетя Ира. – Из школы выгнали! И это в первом классе! Даже портфели не отдали! Ой, что делается! Что дальше будет?
Колька и Маргаритка болтались сзади, удерживаемые сильными руками Ирины Васильевны. Она привела ребятишек в школу, завела в класс, пообещала Анне Яковлевне, что никогда больше Колька с Маргариткой не будут делить парту, тряханула их:
– А ну, живо просите прощения! Бесстыдники!
И те торопливо заговорили:
– Анна Яковлевна, простите нас, мы больше не будем.
Их, конечно же, простили. Николай и Маргаритка сидели тихо, боясь пошевелиться. Про границу, проведенную жирной лини е й, забыли. Никто больше парт в классе не делил.
Шли годы. Колька и Маргаритка росли.
В пятом-седьмом классе они дрались не на жизнь, а на смерть. Из-за всего. Из-за любого пустяка.
Как-то на уроке Маргаритку за то, что много отвлекалась, смотрела в окно, обещали пересадить на другой , средний ряд, к мальчишкам, к Яликову.
– А-а-а, к Яликову. К Яликову можно, – отозвалась девчонка, насмешливо поглядывая на Николая. – Я его не боюсь. Он моя подружка с первого класса. Нас вместе в уроков выгоняли.
Колька показал ей кулак, она ему язык. Но если Маргаритке и так уже попало за поведение и ей надо было вести себя прилично, чтобы остаться на своем любимом месте у окна, то обычно спокойному Яликову замечаний пока не было. Мальчишка этим воспользовался. Он быстренько через узкий проход между партами ткнул ручкой в бок Маргаритку и показал ей опять кулак. Девочка вскрикнула , больно все-таки, и получила очередное замечание.
– Ну, Яликов, – повернулась Маргаритка к нему, как только учитель оставил ее в покое, – получишь ты у меня.
Яликов же опять показывал ей кулак.
– Видела? – прошептал он.
– Видела, – вздернула нос девчонка.
И Колька неожиданно закончил:
– И больше не увидишь.
Тихонько заржал сосед Кольки Андрей Золотарев. Маргаритка сердито отвернулась. А Кольке это понравилось, он опять ткнул девочку ручкой. Поаккуратней теперь, чтобы не вскрикнула.
– Видела? – вновь спросил он, выставив кулак.
Та промолчала. Лишь сердито сжались ее кокетливо-веселые губки.
– Больше не увидишь, – завершил довольный Колька.
Золотарев просто зашелся и даже немного хрюкнул от смеха. Мария Александровна сердито сделала и им замечание. Золотарев поспешно сказал:
– Молчу, молчу, Мария Александровна.
Но Яликов не унялся, теперь он уже старался для Золотарева и других. Многие уже следили за ними и похихикивали . Маргаритку опять укололи в бок. Она отмахнулась, но Яликов прошептал:
– Смотри сюда.
Девчонка не удержалась и повернулась. Там опять маячил кулак Яликова:
– Видела? И больше не увидишь.
Золотарев на этот раз надулся, сдерживая смех, покраснел и всхлипнул.
– В чем дело, Андрей? – спросила Мария Александровна.
Золотарев, естественно, не мог заложить друга и выдал:
– Это из-за Маргаритки все. Она меня смешит.
– Ах, так, – рассердилась не на шутку Мария Александровна. – Раз такое дело, Лосинская , пересядь к Золотареву, смеши его, сидя рядом, а Яликов переберется к Дамассковой.
Как ни старалась доказать Маргаритка, что она не виновата, не вышло. Одного она добилась: не ее пересадили, а Золотарева отправили к ней. Зато на перемене Маргаритка отомстила за все. Сердитая девчонка подошла к Яликову:
– Что я там не видела? – спросила она мальчишку. – Показывай.
– Вот это, – Колька с готовностью показал ей свой кулак. – И не увидишь, – добавил он под откровенное ржание Андрея.
– Зато ты сейчас много чего увидишь!
И Маргаритка бросилась в драку на Кольку. Надо сказать, Колька никогда не дрался с девчонками, так учил его отец, а потом старший брат.
– Маргаритка, ты чего? Хватит! – приговаривал он, защищаясь от быстрых рук одноклассницы.
Но Маргаритка колотила его всем подряд: линейкой, книгой, потом портфелем. Колька только успевал руки подставлять. Девчонку еле оттащил крупный Владьк а Силюхин .
– Я тебе еще после школы задам, – пообещала разозленная Маргаритка .
Но она не была злопамятной, к концу уроков все забылось. Но драка не была последней. М ного еще раз налетала Маргаритка на одноклассника, Колька задирал ее, провоцировал.
В девятом классе отношения изменились, ребята начинали терпимее относиться друг к другу, начинали дружить.
В этот год Маргаритка сидела опять с Колькой. Сначала на последней, потом первой парте. В их классе было тридцать человек. Пятнадцать девчонок и пятнадцать мальчишек. Поровну. Маргаритка опоздала к первому сентября, была с родителями в гостях у тети Кати . Пришла в школу только пятого. Все девчонки сидели парами, в том числе и Настя Дамасскова, ее подружка, она села с Ксенией Ермаковой. И парни тоже все были по двое. Лишь в одиночестве на последней парте сидел Колька Яликов. Маргаритка пошла и села к нему. Парнишка зашипел:
– Чего садишься ко мне? Вон на том ряду тоже свободна парта.
– Ну и что? – ответила девчонка. – Я, может, хочу с тобой посидеть.
Разозленный Колька сам отсел на другой ряд, хоть и не хотел уходить со своего места. И это ясно было почему. Впереди сидели Ирка и Люська. Ирка была добрая отличница, у нее всегда можно было списать, а в Люську все мальчишки в классе были влюблены. Маргаритка насмешливо сказала:
– Зря, Яликов, отсел. Все равно тебя со мной посадят.
Так и вышло. Уже в этот день Яликов был официально посажен Марией Александровной с Лосинской Маргаритой.
Им было весело вдвоем. Посмеиваясь, они вспоминали, как в первом классе делили парту. Причем, очень часто Маргаритка смешила Кольку. Это кончилось тем, что их пересадили на первую парту. Так они и просидели весь год.
А в десятом классе из двух параллелей осталась одна. В одиннадцатом классе к ним пришла новенькая. Валька З а мова. Маргаритка уже не сидела с Колькой. Он опять сел с Андреем Золотаревым. Девчонка немного посетовала на весь класс, что надеялась опять быть в паре с Яликовым, но так уж и быть она сядет с кем-нибудь другим. Маргаритке в компанию досталась Настя Дамасскова, ставшая к тому времени длиннокосой красавицей. Девочки давно были дружны.
Как-то вечером гуляя с Настей, Маргаритка встретила Кольку, держащего за руку Вальку З а мову. И Маргаритка обнаружила, что ей это неприятно. Защемило что-то внутри. Ей самой хотелось, чтобы Колька держал ее за руку. И тут впервые у Маргаритки вылетело:
– Яликов! Бессовестный. Ты уже второй раз изменяешь мне, сначала сел с Золотаревым в начале года, забыл про свою подружку , а теперь еще и с Валькой гуляешь. Не помнишь , что мы с тобой с детства влюбленные друг в друга, нас с уроков даже вместе выгоняли. Ты почему Вальку под руку ведешь, а не меня? Коль, – заныла она, – ну влюбись в меня.
Никто всерьез не воспринял ее слов. Маргаритка всегда была насмешница . Колька смущался, Валька злилась, Настя откровенно хохотала. Именно она на другой день всем и рассказала про это. Маргаритка не смущалась, хохотала:
– А как мне еще вернуть моего Кольку любименького.
Впервые она тогда назвала его любименьким. И пошло, и поехало. С тех пор подобные высказывания Маргаритки стали постоянным. Веселая одноклассница всем и всюду сообщала, что любит Яликова. Сначала девчонки сплетничали по этому поводу, парни гоготали, потом привыкли и уже все от души хохотали над выходками Маргаритки.
А она? А она впервые влюбилась и прятала свои первые чувства. Маскировала, как могла.
А Яликов? А тот молчал и улыбался. Маргаритка была ему симпатична. Но всерьез он ее не воспринимал.
И теперь этот Яликов сидел под камнем и пожирал ее глазами. Права была Лиза Годеонова: жизнь не кончилась, она продолжается. Только ее нельзя предсказать и предугадать. Разве могла предположить женщина, что встретит здесь своего любименького Кольку.
Маргаритке было интересно встретить Яликова, она подумала: на теперешний бы ее ум и жизненный опыт она бы ни за что не упустила Кольку. Не уступила бы его Вальке Замовой, тем более и не нужен был той Колька. Как подвернулась другая партия, так Валька сразу и замуж вышла. Но тогда Маргаритке было все равно, она сама была замужем за Женей, ждала ребенка и была вполне счастлива. И все же даже после десятилетнего перерыва видеть Николая было приятно. Вспомнились школьные чувства. Молодая женщина не раз еще встретилась бы с ним. Она сразу пришла к такому решению. Но раздался телефонный звонок. Жизнь в очередной раз внесла свои коррективы. После услышанного мысли о новой встрече с Николаем моментально вылетели из головы.
Маргаритке звонила добрая нянечка из интерната, та самая, что гладила Жене одежду и вешала с ним полотенца. Маргаритка приплачивала ей лично, чтобы быть спокойнее за мужа. Тетя Нина жаловалась, что Женя не кушает уже три дня, отказывается вставать и не хочет ни с кем говорить, даже полотенца не стал вешать. Только лежит и просит впустить в окно белого голубя, который прилетел за ним. Тетя Нина просила Маргаритку приехать. В голосе пожилой санитарки звучала тревога.
– Плох Женечка наш, плох, – проговорила она.
Маргаритка резко погрустнела, поспешно попрощалась с Николаем и почти побежала к дому. Она в эти дни ночевала у тети Кати, чтобы с утра быстрее добраться до Загорушки. Завела машину и сразу же поехала в интернат. Женя еще был жив. Узнал бывшую жену, сказал равнодушно:
– А, это ты, Маргаритка, – махнул рукой и отвернулся к окну.
Маргаритка пыталась поговорить с ним. Ей показалось, что к мужу вернулся разум, ведь он ее назвал Маргариткой. Взгляд Жени был осмысленным.
– Там голубь, – прошелестел его голос.
Муж показал на окно и больше ничего не стал говорить. Только что-то все перебирал руками, словно что-то снимал, стряхивал с себя. Маргаритка глянула на окно. В самом деле, на подоконнике примостилась белая голубка. Она постучала клювиком по стеклу. Маргаритке стало жутко. Женщина вышла в рекреацию из спальни. Идущая мимо нянечка участливо спросила:
– Молчит?
– Молчит. Только руками что-то все перебирает.
Про голубку Маргаритка не стала говорить.
– Не тормоши его, – тихо попросила нянечка, – отходит он.
– Как отходит? – испугалась Маргаритка. – Куда?
– Помирает твой Женя. Ты постой здесь, а я побуду с ним. Много я их, сердечных, проводила на вечный покой. Если Женя захочет тебя видеть, я позову... Только ему все равно уже...
– Жене давно все равно, – грустно думала молодая женщина.
Тетя Нина пошла в палату. Маргаритка не поверила ей, что Женя скоро умрет, прямо сегодня, сейчас. Ей неожиданно хотелось закурить. Когда-то давно в институте грешила этим. Но уже многие годы не баловалась. С тех пор, как вышла замуж за Женю. Муж запретил ей курить. А потом были первые неудачные роды. Больше Маргаритки не удавалось забеременеть, но и курить себе она не разрешала. Ей хотелось ребеночка. Она, в сущности, его и получила. Это был больной муж.
Мысли оборвала няня. Она приоткрыла дверь палаты и сказала:
– Преставился.
Маргаритка почти вбежала в палату. Белая голубка покинула подоконник и медленно улетала.
– Душенька Женечкина полетела, – грустно сказала няня, проследив за взглядом молодой женщины. – Хороший был человечек. Безобидный.
Тете Нине тоже было жалко Женю. И привыкла она к нему. И не стало дополнительного заработка.
А на сорок дней Маргаритка выяснила, что она беременна. Помня первые неудачные роды, когда она промучилась трое суток, но так и не смогла сама разродиться, ребеночка вытащили щипцами, уже мертвого, Маргаритка решила, что ей надо прямо сейчас к врачу. Она не должна потерять этого ребенка. Женщина энергично встала, даже сделала зарядку, выпила чая и направилась в женскую консультацию. По дороге неожиданно подумала:
– А вдруг нет беременности? Вдруг просто задержка? Нет! Не хочу!
Маргаритка уже привыкла к мысли, что у нее будет ребеночек. Должна быть беременность.
Женщина врач, уже немолодая, осмотрела Маргаритку.
– Около шести-семи недель, – сказала она.
Дальше стала расспрашивать: рожать будет или нет, какая беременность? Вторая. Хорошо. Но, услышав, что детей у женщины нет, сразу насторожилась, посоветовала лечь в стационар, в патологию, чтобы обследоваться на всевозможные проблемы и исключить возможность выкидыша. Маргаритка согласилась. Вечером она приехала к Богдану и Золене. Те сразу поняли, что она не просто так появилась у них. Что-то случилось. Какие-то важные новости. Маргаритке тоже было нелегко, но она осмелилась и выпалила на одном дыхании:
– Я беременна, от всех дел отхожу, завтра ложусь в больницу, Богдан и Золена, вам все делать самим.
Родственники сначала молчали, переваривая полученную информацию, потом Золена робко сказала:
– В больницу-то зачем, Маргарит? Ты не спеши, пусть тебя обследуют. Может, нормального носишь ребеночка. Рожай лучше! А?
Маргаритка выпучила на нее глаза. Потом поняла: ведь Золена думает, что она в больницу на аборт собралась. А, в общем-то, женщина была даже благодарна сестре умершего мужа за эти слова. Золена хочет, чтобы Маргаритка родила. Из скромности не задает лишних вопросов.
– Я буду рожать! Ребенок у меня будет только нормальный, – решительно заявила Маргаритка. – Ему не с чего быть ненормальным, – и вздохнула: – Мне бы только самой нормально выносить и родить.
И посмотрела на Богдана. Ей было интересно, как прореагирует он. Богдану теперь одному заниматься всеми магазинами. Женщина еще днем написала доверенность на управление магазинами своей части на имя Зеленецкого Богдана. К тому же они планировали окончательно расстаться с модной одеждой и перейти на торговлю продуктами. Хотели открыть новый продуктовый магазин здесь, в Осинках, где много дач, а магазин один с советских времен, выбор продуктов небольшой, да и к ценам не подступишься. Маргаритка уже все просчитала. Сегодня надо передать все цифры Богдану и в больницу. Да, надо обязательно в новом магазине сделать отдел бытовой химии. Люди со станции таскают всякие порошки и мыло. А так попутно будут покупать. Богдан все это выслушал, забрал все расчеты и приказал:
– Дуй в больницу, потом рожай! Справлюсь и без тебя, – улыбнулся и сказал: – Это надо отметить. А давайте-ка, девчата, выпьем шампанского. Первая радостная весть за три года.
– Выпьем, обязательно выпьем, – поддержала Маргаритка. – Только я не буду. Мне теперь нельзя.
– А тебе компоту нальем,– светло и радостно улыбнулась Золена и пошла доставать высокие фужеры
Домой Маргаритку не отпустили. И к тете Кате не пустили. Она осталась ночевать здесь. Спала плохо, без конца вертелась, просыпалась, сны были какие-то отрывочные, черно-белые. Маргаритка после смерти Жени еще неуютнее стала чувствовать себя в этом доме. Утром сказала:
– Ребята, а может, вы купите этот дом. Не смогу я здесь жить. Все о Жене напоминает.
Богдан, как всегда, ответил резко, но истинную правду.
– Ты, Маргаритка, еще молода. Не только родишь, но и замуж выйдешь. Тебе еще понадобится дом.
Золена поддержала:
– С ребеночком летом лучше в деревне жить.
– Вот что, дорогие мои, – Маргаритка совсем не улыбалась. – С ребеночком я и у тети Кати смогу пожить летом. У нее тоже большой дом. Она всегда зовет меня к себе. А новым мужем жить там, где когда-то жила с Женей... Этого не смогу... Да, городскую квартиру я тоже сменю.
Как ни пытались ее переубедить, Маргаритка стояла на своем.
– Я начинаю новую жизнь, – твердила женщина. – Вам этот дом по душе, покупайте его. Мне он кажется мрачным.
– Но у нас пока нет нужной суммы на дом, – как последний довод выдвинул Богдан. – Я с предыдущим кредитом еще не расплатился.
– Я не тороплю. Но знайте, я отныне гостья в этом доме, а Золена хозяйка.
– Я давно уже хозяйка, – улыбнулась та. – Как вошла сюда. Что ты придираешься к дому? Хороший дом. Никакой не мрачный.
– Вот и замечательно, – ответила Маргаритка.
На другой день Маргаритка легла в больницу. Она просто отдыхала там. Спала, ела, если могла. Тошнило ее сильно. И все чаще ее посещала мысль, что надо расставаться со своей долей в бизнесе. Все продать Богдану. Уж очень хотелось родить девочку и самой ее растить. Но вставал вопрос: на что тогда она будет жить? Поэтому пока женщина продавать часть своего бизнеса не стала. Через десять дней Маргаритку выписали. Проблем с беременностью никаких не было. А УЗИ показало, что она носит мальчика. Мальчика так мальчика. Это тоже хорошо. Костиком назовет его Маргаритка. А пока она опять пошла, помогать Богдану. Да, теперь так было: раньше Богдан ей помогал, а теперь она на вторых ролях.
Через месяц продуктовый магазин в Осинках они открыли. Довольные жители в первый день опустошили все прилавки и витрины. Но подобное ожидалось, продуктов было завезено много. На второй день ажиотаж немного стих. Маргаритка звала продавцом туда тетю Катю, которая работала в ларьке на станции. Та отказалась:
– Спасибо, Маргаритка, – сказала она. – Но я уж на старом месте останусь. Сама себе хозяйка.
Старшим менеджером в новый магазин пошла работать Золена.
Николай Яликов перебрался к брату в Гр-к. Олег, как и обещал, устроил его на работу. Николая взял к себе муж Олеськиной сестры, Станислав Гвоздев, у которого была своя небольшая строительная фирма.
– Мне толковые работяги с хорошими руками нужны, особенно со строительным образованием, – сказал Станислав Олегу. – Давай сюда твоего брата. Посмотрим, на что сгодится.
Жил пока Николай у брата, у которого была четырехкомнатная квартира и строился дом в Осинках. Олеська не возражала, наоборот, это она решила, чтобы пока Николай жил у них.
Актрисе пока не предлагали никакую новую роль, она немного заскучала в роли жены домашней хозяйки, а Олег был рад. А с другой стороны, новая роль означала отъезд из дома. И неожиданно для себя Олеська, которая так рвалась в актрисы, подумала, что с такой своей работой она может потерять мужа. А Олега Олеська любила. Поэтому она проложила дорожку в любительский театр города Гр-ка, где ее приняли с распростертыми объятиями, и мечтала о том, чтобы здесь открыли настоящий театр. Она бы тогда стала театральной актрисой.
И еще одно стало мучить Олеську: годы идут, Олегу уже сорок, он хочет ребенка, и Олеська сама хочет. Может, осмелиться и родить. Но тогда надо будет признаться мужу в самом страшном грехе актрисы Марии Сельской: в погоне за знаменитостью и славой актриса отказалась о своего ребенка. Да, у Олеськи уже была дочь. Леночка. Она дважды предала эту девочку. Первый раз в шестнадцать лет, когда родила и послушалась свою мать – отдала ребенка второй бабушке, тете Зине, матери Сергея Уткина, с которым дружила и от которого родила. Мать Олеськи, эгоистичная и властная особа, приказала дочери скрыть ото всех рождение Леночки, особенно от Надежды, родной сестры. Отец, правда, все равно узнал, хоть и не жил уже много лет с ними. Просто он как-то встретил младшую дочь, а у нее большой живот. Призналась тогда ему Олеська во всем. Папка хороший, он простил дочку, а вот Надька, которая узнала о Леночке спустя пять лет, до сих пор не может простить младшей сестре, что она сначала отдала своего ребенка молодому отцу и его родителям. Это было первое предательство Олеськи по отношению к Леночке.
И второй раз предала свою девочку Олеська – она подписала отказ от нее, когда Леночке было шесть лет. В те дни погибла в катастрофе вся семья Уткиных, кроме Леночки и Антона, младшего сына тети Зины и дяди Максима. А Олеська первый год снималась в "Кате-Катерине". Ее карьера только-только начиналась. Олеська, узнав о катастрофе, привезла Леночку к старшей сестре. Надька добрая, она бы пригрела девочку. Но неожиданно девочку попросили отдать им семья Авдеевых. (Тарас Петрович Авдеев был биологический отец Олеськи. Отцом же Олеська считала и всегда называла другого человека – генерала Федосова, бывшего мужа матери). И Олеська согласилась. Она написала отказ от дочки. Леночку удочерила хорошая семья. Они взяли и Антона. Вот так и получилось, что отцом Олеськиной дочки стал родной дедушка, а его жена Белочка, которая намного моложе, стала очень хорошей матерью этим двум детям. Олеська постоянно встречается со своей девочкой. Та вместе с другими детьми бежит к ней навстречу с радостью:
– Олеська приехала! Олеська!
Все знают, что веселая актриса будет с ними играть, возиться, скакать, визжать, валяться на полу. И Олеську будут ругать за создаваемый шум, как и других детей, все взрослые, потому что от них много беспокойства. Белла Андреевна с беспокойством будет поглядывать в их сторону, она очень боится потерять появившуюся дочку. А Олег в очередной раз вздохнет и скажет:
– Олесь, нам своих озорников пора заводить. Пусть в нашем доме также будет шумно и весело.
– Нет, – скажет упрямо Олеська и опустит голову.
Хотя понимает: пора. Но как рассказать Олегу про свой страшный грех. Об этом знают всего несколько человек: новые родители Леночки, сестра Надежда с мужем и отец. Не биологической отец Олеськи, его Олеська завет Тарасом Петровичем, а тот, кто растил Олеську, как родную дочку, и дал свою фамилию – генерал Федосов. Они молчат, будто ничего не было. Но Олеське порой до того тошно, так хочется поговорить об этом, поделиться тяжестью на душе. Вдруг легче станет? С сестрой Олеська не решается об этом говорить. Надька, если речь идет о детях, никаких оправданий не слышит. Виновата, и все. Вот ее приговор. Но спасибо ей, что никогда она не напоминает о грехах младшей сестры. Держится так, словно не было этого эпизода в жизни Олеськи. Надька ведь великая актриса. Это и по сериалу "Катя-Катерина" заметно. Без Надьки сериал стал не тот. Смотрели его, конечно, но постоянно просили зрители вернуть актрису Анастасию Деревенскую. Надька сказала одно слово в ответ:
– Нет.
И не меняла своего решения. Для нее семья на первом месте: муж, дети.
Олеська в последнее время стала думать, что сестра права – семья нужна женщине, нужны дети. А как создать полноценную семью, если такого наделала в юности. И посоветоваться-то не с кем. Олеська как-то раз не выдержала и рассказала все своей новой подруге – Маргаритке Герасимовой.
Олег купил участок земли в Осинках, где жила Надежда, стал строить дом. Дом Олеськиной сестры был крайним в первом ряду, возле дороги. Сзади дома походил неглубокий овраг, а дальше ровное поле, за ним лес. Вот в том поле и продавали земельные участки. Кое у кого там уже были построены дома. Соседями Олега и Олеськи оказались муж и жена Зеленецкие, у них был большой участок земли и уже стоял двухэтажный дом. Часто там бывала еще их родственница – Маргарита Герасимова. Вот и познакомился Олег с хозяевами. Олеська, как увидела, какие там две красивые женщины, больше Олега одного и пускать к соседям не стала. Еще уведут, особенно та, худенькая, у нее нет мужа. Потом поняла: опасности нет. Золена, что была полней и красивей, влюблена в мужа, как Олеська в своего Олега. Никто ей кроме Богдана не нужен. А Маргаритка – вдова, но, оказалось, она осталось беременной после смерти мужа. Об аборте и мысли не допускала. Олеська, как узнала ее историю, прямо ахнула. Маргаритка три года за больным мужем, как за дитем, ходила. Что только не делала, каким врачам не показывала, к каким знахарям не обращалась, все напрасно. Все равно ее Женя умер. А теперь Маргаритка собралась рожать. Смелая женщина: муж-то Маргаритки – Евгений Герасимов – не совсем в своем уме был после травмы головы. А Маргаритка и мысли не допускает, что это может отразиться на малыше, даже хохочет на эту тему и, знай, свое твердит: у меня нормальный ребеночек будет. Мой организм сам его строит. Я слежу, чтобы все молекулы ДНК в нужном порядке легли. Еще завидовать все будут, какой у меня будет красивенький и умненький Костик. Да, УЗИ ей мальчика напророчило.
