Текст книги "Маргаритка (СИ)"
Автор книги: Ольга Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Ведь как она переживала, когда он заболел, как врачей искала. Наверно, если бы Женя не умер, никогда бы Маргаритка ему не изменила, не ушла от него, но, тетушка видела это, начинала угасать веселая их девочка, тускнеть. Смех ее стал забываться, а сама она превращалась в деловую даму, красивую женщину, жену богатого человека. Но Женя умер. А Маргаритка, оказалась, беременна. Впервые тогда тетя Катя узнала прежнюю любимую племянницу. Как она радовалась, что у нее будет ребеночек! Прямо ожила. Опять начала смеяться, возиться со Светланой, Наташке задачки помогала решать. А как появился этот Николай, светится вся девочка. Ох, дай Бог ей счастья. И чтобы обязательно Костика любил новый муж Маргаритки. Хотя вряд ли выберет Маргаритка такого мужчину, чтобы был равнодушен к ее сыну.
На второй день к дому тети Кати подъехала на своей машине Маргаритка с Костиком. Никакого мужчины с ними не было. Дядя Петя в выходном костюме, который он очень не любил надевать, удивленно крякнул. Его бригадир Славик позвонил с утра, приказал остаться дома, ему Станислав сообщил, что сегодня будут сватать Маргаритку. Тетя Катя поспешно готовила угощение, девчонки вылизали дом, а Маргаритка приехала одна. Без жениха! Но нисколько не расстроенная. Женщина весело вытащила улыбающегося сына из машины, отдала его Наташке, посмотрела на разочарованные лица родных и засмеялась.
– Не сюда смотрите, а туда,
Женщина показала в сторону оврага, туда, где был дом Олеськи.
– Вот оттуда и появится Колька. Олеська что-то затеяла, приказала ему пересесть на повороте в их машину.
Светланка сразу же заняла наблюдательный пост, да и остальные нет-нет, а поглядывали на мостик. Дождались, но не Николая. Через мостик спешили парадно одетые Богдан и Золена.
– Мы не опоздали? – спроси они. – А то вчера вечером Олеська позвонила и приказала быть строго к четырем часам. Что у вас намечается?
– Да Маргаритка должна была нас с будущим мужем познакомить, – простовато пояснил дядя Петя, снимая нелюбимый пиджак, – а приехала одна. Уж и не знаем, что думать. Бросил ее, наверно, жених.
– Дядь Петь, – обняла его Маргаритка, – да ты не переживай. Никто меня не бросил. Просто Олеська уволокла Кольку. Будет какой-то сюрприз. Не сказала мне. Так что продолжайте следить за мостиком.
За мостиком следили все. Но караван сватов появился из дома Гвоздевых, соседей тети Кати. Впереди бежали восторженные мальчишки Саша и Миша, сыновья Гвоздевых, за ними еле поспевала маленькая Ирина. Затем следовали весело гомонящие сваты. В середине шел одетый под деревенского красавца-хахаля Николай, в ярко-красной рубашке, на голове картуз с цветком и букет алых роз в руках. Станислав и Олег были выряжены то ли купцами, то ли еще кем, на них были надеты русские рубахи, яркие кушаки, через плечо – ленты. Олеська и Надежда были выряжены под свах по моде девятнадцатого века. Сзади спешила Агаша. Все были весело оживлены. Кажется, Олеська отрывалась по полной программе.
– Вот что, Маргаритка, – приказал дядя Петя, поспешно надевая пиджак, – тебе по правилам надо пока уйти. Позовем потом.
– И переоденься, – прикрикнула тетя Катя. – В джинсах, что ли, жениха будешь встречать?
– Слушаюсь и повинуюсь, – Маргаритка быстро ушла.
– Маргариточка, я тебе помогу, – метнулась за ней Наташка, передав Костика Золене. – Знаешь, ты какое платье надень...
Маргаритка с Наташкой исчезли в другой комнате. В зале остались дядя Петя, тетя Катя, Светланка, Богдан и Золена с Костиком на руках.
Первой начала Надежда, когда они шумно ввалились в дом тети Кати. Олеська подыгрывала ей. Какие же все-таки они были талантливые актрисы. Обе они по русскому обычаю поклонились в пояс хозяевам, заставили это же сделать мужчин. Те немного смущались. Надежда громко заговорила:
– Вот здесь, Николаша, и живет моя красавица Маргарита, твоя нареченная невеста. Не верти головой, недовольно не фырчи, лучше невесты тебе не найти. Бабочка в самом соку, – расхваливала она. – Стройная, красивая, фигура ого-го-го, все свое, натуральное, силиконового ничего нет, правда, – Надежда хитро прищурилась, – на один глаз подслеповата.
– Но это ничего, это даже хорошо, – подхватила Олеська, – не будет видеть, как муж гуляет.
– На уши тоже слабовата, – на полном серьезе продолжала Надежда, – но это тоже хорошо, не будет слышать, как муж на бровях домой идет.
– Всем хороша наша бабочка, – зазывала Олеська, – проверенная. Детей уже рожала, и сынок есть. Не отказывайся, Николай.
– Да я уж и не знаю, – подыграл Николай, – что-то страшновато мне стало, как услышал, какова моя невеста.
– Страшновата невеста? – изумилась Надежда. – Кто сказал?
– Невеста страшновата? Да не совсем так это, Коля, – веселилась Олеська.
– Носик только картошкой, да бровок нет, – призналась Надежда. – А остальное все на месте.
– Угольком брови нарисуем, какие захочешь: длинные, короткие, широкие, узкие, – заверила Олеська. – Красавица прямо восточная будет.
– А личико ничего у нашей Маргариточки, на лице пятнышек совсем немного, и те на бугорки похожи, – пояснила Надежда.
– Да ты не переживай, ночью-то ничего не видно, – заключила Олеська.
– Неправда, – вдруг раздался звонкий голосок Светланки, которая не знала, как реагировать на такие серьезные заверения двух актрис о внешности Маргаритки. – Коль, не верь им. Сам видел, наша Маргаритка красивая.
Взрослые весело рассмеялись.
– Ладно. Уговорили, – выдохнул Николай. – Согласен.
Надежда толкнула локтем Станислава:
– Говорите. Ваша очередь. Мы уговорили Николая жениться.
– Про девицу вашу, дорогие соседи, мы наслышаны, пора и нашего молодца вам показать. Мы к вам пожаловали... – начал Станислав и запутался, – мы к вам пожаловали...
Подхватил Олег. Все-таки в его жизни был случай, когда она играл в кино, побыл артистом.
– Соседушки, дорогие, – барственно заговорил он, – мы купцы заморские, мимо проезжали, да и прослышали, что у вас есть товар...
– Залежалый слегка, – хихикнула Олеська.
– Нам все равно какой, у нас купец молодой, неопытный, – отмахнулся Олег, – все покупает. Может, столкуемся, продадите нам красну девицу по сходной цене. Посмотрите на нашего парня. Статный, красивый, работящий. Покажите и вы свой товар лицом. Богдан, ты купец знатный, давай посодействуй, назначь цену.
– Да уж и не знаю, – ответил Богдан, – понравится ли вам наша девица? Что-то после ваших похвал и показать страшно ее.
– Как это страшно? – возмутилась самым настоящим образом Надежда. – Что ты такое говоришь? Да за нашу невесту огромную цену назначать надо, у нее еще и Костик есть.
– Корова с теленком вдвойне ценится, – тут же добавила Олеська.
– Мы ничего не боимся, – заверил Станислав. – И на теленка согласны.
– На все согласны, лишь бы Кольку проженить. – добавил Олег. – Покажите нам красну девицу.
– Маргарит, выйди, – крикнула тетя Катя.
Маргаритка скромно вышла из комнаты. Она надела длинное модное платье, у Наташки позаимствовала, на голову накинула кружевную шаль тети Кати, глаза были покорно опущены в пол. Но Маргаритка не была бы Маргариткой, если бы не подняла ярких смеющихся глаз и не подмигнула Николаю. Всю дальнейшую игру подпортил Колька. Он встал на колени перед дядей Петей и тетей Катей, протянул розы и без всякого смеха уже сказал:
– Теть Кать, дядь Петь, я прошу руки вашей племянницы. Отдайте мне вашу Маргаритку.
– Ой, – неожиданно сказала тетя Катя, – мне никогда никто не преподносил таких цветов.
А дядя Петя ответил в лад:
– Чего уж там, забирай Маргаритку, только к нам почаще пускай, а то без Костика нам скучно.
– А теперь прошу за стол, – пригласила тетя Катя.
За столом все весело гомонили, пили за жениха и невесту без конца, обсуждали будущую свадьбу, пытались назначить срок.
– Со свадьбой нечего тянуть, – приказывала Олеська. – Прямо завтра и поженитесь. Вся родня здесь...
– Нет, – не согласилась Маргаритка. – У меня еще дядюшка есть живой. Дядя Володя. Без него нельзя свадьбу играть. Он меня для Кольки уберег.
И Маргаритка со смехом рассказала, как дядя Володя отвадил от нее взрослого жениха.
– А виноват во всем Колька, – заключила она. – Не пригласил меня танцевать. Чуть в тот вечер замуж за другого не вышла от обиды... Так что дядю Володю обязательно надо подождать...
– И мать надо сюда нам везти, – в тон ей сказал Николай. – Без нее нельзя. Мать все-таки...
– Надо нам мамку вообще перевезти сюда, – вздохнул Олег. – Что она там одна в деревне живет.
– А мы с тобой, Олежечек, поедем и заберем, – тут же предложила Олеська. – А то мне скоро рожать! Кто помогать будет. Бабушка нужна нам... Хорошо Маргаритке, у нее тетя Катя есть, у Нади Агаша, а у нас никого здесь нет...
– Да мать еще уговорить надо перебраться сюда, – продолжил Николай. – Упрямая она у нас.
– А мы с Маргариткой любую свекровь уговорим, – заявила Олеська. – Мы настойчивые.
– Тетю Иру, – поддержала Маргаритка, – конечно, уговорим.
– Не захочет жить с нами, – оглашала свои мысли Олеська, – так у нас дом в деревне есть. И тетя Катя рядом. Вы же знакомы?
– Да, – кивнула та. – Немного.
– А вдруг тетя Ира с нами решит жить? – заметила Маргаритка.
– Вас и так трое в двух комнатах, – заявила Олеська. – А нас двое в четырех.
– Ну и невестки! – удивлялась тетя Катя. – Спорят из-за свекрови. Бывает же такое!
– Это потому, что они мать нашу не знают, – засмеялся Олег.
– Я-то знаю, – не согласилась Маргаритка. – Она меня любит. Я еще в школе просила тетю Иру помочь мне убедить Кольку бросить Вальку.
Родителей Николая, Ирину Васильевну и Константина Семеновича Яликовых, медленно и грустно идущих из медпункта , остановила веселая Маргаритка. Она , в нарядной светлой куртке, шла впереди компании своих одноклассников, вместе возвращающихся после уроков домой.
– Теть Ир, дядь Кость, здравствуйте. А я вам нравлюсь? – спросила она, поравнявшись с родителями одноклассника. – Только честно.
Одноклассники зафыркали, скрывая начинающийся смех.
– Нравишься, – улыбнулась мать Николая.
– А я, Маргаритка, – ответил отец Николая, – смотрю на тебя и думаю: где мои семнадцать лет? Уж я бы мимо тебя не прошел.
На лице Константина Семеновича появилась такая редкая в последнее время улыбка. Отец Николая был болен.
– Но, но, вы поаккуратней, – захохотала Маргаритка, – все-таки тетя Ира рядом, еще рассердится, – и вздохнула: – И тете Ире я нравлюсь, и дяде Косте. Один только Колька стесняется признаться, что тоже любит меня. Коль, ну скажи хоть разок, что ты меня тоже любишь.
Николай привычно молчал. Золотарев Андрей посоветовал:
– Да ты, Маргаритка, теперь не переживай из-за Кольки. Главное, будущая свекровь тебя любит. И свекор тоже.
– Нет, я хочу, чтобы и Колька меня любил , – гнула свою линию девчонка .
Николай улыбался, слушая привычные реплики веселой подружки.
– Дядь Кость, а вы сегодня вечером высыпьте Николаю, – предложила озорная подружка , – чтобы меня полюбил.
– А как это сделать? – спросила тетя Ира.
– А ремнем его, ремнем по одному месту, и приговаривайте: «Люби Маргаритку, Колька, люби только Маргаритку! Брось Вальку!»
– Хорошо, сделаю, – согласился Константин Семенович, – но только при одном условии.
– Я на все согласна ради Кольки, – тут же заявила Маргаритка.
– Сына своего Константином назовешь.
– Обязательно, – заверила Маргаритка, – если только от Кольки рожу.
– Ух, ты какая, – удивился отец Николая. – Кольку побейте, чтобы любил, а буду рожать, не знаю от кого.
– А что делать, если Колька на меня не смотрит, – оправдывалась Маргаритка. – что-то мне не хочется сидеть в старых девах.
– Так я его побью, будет смотреть, – сказал Константин Семенович. – А уж старой девой тебе не быть точно.
– Тогда можете не беспокоиться, дядь Кость, клянусь, что у меня будет маленький Константин Николаевич, – засмеялась веселая девчонка. – Только сильно не бейте Кольку. А то мне уже жалко его стало , Коленьку моего любименького. А лучше вообще не бейте, дядь Кость, просто прикажите, чтобы меня любил. А я уж вам внуков нарожаю.
Толпа старшеклассников , весело переговариваясь, последовала по своим домам . Николай остановился, он дальше решил идти с родителями.
– Хорошая девка выросла у Лосински х , – сказал отец. – Веселая, легкая. Любит, чтобы всем вокруг нее было радостно.
– Хорошая, – поддержала мать.
Николай промолчал. Хотя в душе соглашался: хорошая Маргаритка. Не заскучаешь с ней. А дружил с Валькой. Ирина Васильевна думала, что Маргаритка это сделала даже не ради смеха, а просто хотела поднять настроение ее безнадежно больному мужу. И добилась своего. Заулыбался Константин.
Стояла зима. Ребята учились в последнем, выпускном классе. Отец Николая был безнадежно болен. Он умер через четыре месяца, поздней весной. Маргаритка искренне плакала на его похоронах. Валька не пришла. Сказала, что боится покойников. Мать после этого стала еще отрицательнее относиться к дружбе сына с Валькой. Маргаритка была ей по душе.
– А я не знал, братишка, – удивился Олег, – что Маргаритка тебя еще со школы на свой крючок хотела подцепить.
– Хотела, хотела, – заверила Маргаритка. – Что только не делала, чтобы Колька по мне вздыхать начал. А он молчал и улыбался. Так, Коленька любименький?
Она обняла мужчину, положила свою голову ему на плечо.
– Так, – отозвался Николай, с нежностью глянув на будущую жену. – Думал, смеется надо мной Маргаритка.
– Смеюсь, как можно было так думать? – возмутилась Маргаритка. – Да я тебе все открытым текстом говорила, по пять раз на дню в любви изъяснялась, столько красноречия потратила и, заметь, никогда не улыбалась даже. Все говорила серьезно. А как называла тебя! Коленька! Любименький...
И дальше опять последовали воспоминания. Только хохотали окружающие, да внимательно слушала все Светланка, размышляя над чем-то.
– Ой, – вдруг воскликнула девочка. – Так ты, Маргарит, Костика нашего в честь его дедушки Константина назвала?
Все замолчали. Светланка невольно озвучила вопрос, который многие не решались задать Маргаритке. Лишь дядя Петя спросил:
– Маргаритка, ты это самое, не томи душу, скажи, кто отец Костика-то. Никто из нас никогда не верил, что ты от Жени-то родила. Покойничек-то совсем был плох перед смертью.
Маргаритка улыбалась. Ответил Николай:
– От меня, дядь Петь, от меня родила Маргаритка. Мой это сыночек.
– А похож племянничек на меня, – гордо сказал Олег и взял на руки малыша.
Все смотрели на них. Мысли были приблизительно одинаковые у всех. Оба с выразительными карими глазами, у Олега пышная седая грива волос, Костик тоже вечно лохматенький, да еще Светланка любит ему ежиком поставить густые светлые волосенки, но, главное, ведут себя важно оба, барственно.
– О-о-о, – произнес Костик, довольный вниманием.
– О-о-о, – отозвался Олег, передавая интонацию племянника, и торопливо, на всякий случай, передал малыша отцу.
Костик начал хмурить бровки. Вдруг опять хочет подвести дядю под монастырь. И так маленькая Ирина смотрит до сих пор на дядю Олега с удивлением.
– Что боишься? – засмеялся Николай, прижав к себе малыша. – И совсем на тебя не похож мой сын, а на меня. Правда, сынок? Разве что глаза одинаковые. А так Костик весь в меня: и овал лица, и нос мой, и брови также хмурит... Вот бабушка Ира тебя увидит и сразу скажет, что ты мой сынок.
Он поцеловал пухлую щечку ребенка.
– Значит, надо ехать за бабушкой, – заключила Олеська.
Любовь Олеськи к свекрови, которую она не видела и не знала, объяснялась просто. Актрисе же рожать, пусть еще не скоро, потом ребенок будет маленький. Олег не даст няню нанять. Он уже сказал жене, что только она будет растить их девочку. А так не хочется расставаться со своим любительским театром. Такие хорошие люди подобрались, талантливые артисты, Олеську все любят и уважают. Бабушка будущей дочке обязательно нужна. По словам Маргаритки, Ирина Васильевна – надежная женщина. А что властная, так это не страшно. Олег тоже властный, а Олеське все разрешает. И мать его увидит внучку, и сразу кончится властная бабушка. Так думала Олеська.
Откладывать в дальний ящик планы переезда Ирины Васильевны не стали. Они бы и сразу поехали, но неожиданно Маргаритка возразила:
– Картошку еще у тети Кати не выкопали, – и показала на соседский участок. – А уже вторая половина сентября. Я не могу сейчас поехать.
– Да Бог с ней, с картошкой, – сказала тетя Катя. – Как-нибудь выкопаем. Поезжайте спокойно.
– И так затянули, – не согласилась Маргаритка. – Я останусь помогать. Я знаю, вы тут без меня девчонок загоняете.
– Правильно, – поддержал Николай. – Выкопаем картошку и поедем. Прямо завтра и начнем. Я тоже помогу.
– И мы поможем, – присоединились Золена и Богдан. – А вы, теть Кать, нам немного продадите своей картошки.
По мнению Богдана, именно в Осинках росла необычно вкусная картошка. Другую он не любил.
– Только, – заявил дядя Петя, – не лопатой будем копать. Я выпашу. Выберем за один день.
Тетя Катя согласилась. Дожди обещали уже на той неделе.
Выбирать картошку начали с утра сразу на второй день. Помимо тети Кати и ее семьи, пришел Олег с Олеськой, но Олеську не пустили к ведрам, велели еду копальщикам готовить. Николая тоже не допустили до работы с землей, еще не зажили как следует обожженные руки, он нянчился с Костиком да был в услужении у Олеськи, если надо было поднять что-то тяжелое. Потом посадил сына в манеж, что притащил сюда на поле, надел нитяные перчатки, взял ведра побольше и стал носить крупную картошку сразу в подвал. Помогали Богдан и Золена, а спустя час подошла Надежда с мужем и мальчиками. Засмеялась:
– Теть Кать, мы тоже любим местную картошку. А, кроме того, мы скоро будем все родственниками. Вот как только Маргаритка с Николаем свои отношения оформят. А родственникам надо помогать.
Ее мальчишки сразу пристроились к Светланке, дочка осталась с бабушкой Агашей. Правда, ребятишки долго не выдержали, вскоре они разожгли костер и стали печь картошку. Руководила, конечно, Светланка. Ей заодно сдали под присмотр и Костика.
На новом месте картошка дала богатый урожай. Буквально через каждые пять метров выстраивались мешки. Мелочи практически не было. Двести пять мешков с тридцати соток. Таков был результат. В подвал и погреб все, конечно, не умещалось. Поставили пока в сарай под навес.
После работы, усталые, но довольные и приятно возбужденные, все сидели за столом. Олеська нажарила огромнейшую сковороду курятины, причем домашней (тетя Катя специально зарубила несколько петухов), наварила картошки, натушила капусты да салат сделала. Пришла Агаша и сделала драников из свежевыкопанной картошки к восторгу не только ребятишек, но и взрослых. А колбасы с сыром принесла Золена. Все проголодались, да еще по стопочке выпили, ели все с большим аппетитом. Богдан заявил, что излишки картошки он берет на реализацию в свои магазины. Пусть тетя Катя не убирает картошку из-под навеса, он завтра же и заберет ее. Тетя Катя согласилась. Куда ей такое количество картошки? Все равно продавать придется. А на базаре сейчас картошки много. Да и не любила сидеть тетя Катя на базаре. Надежда, видя такой богатый урожай, попросила продать ей сразу десять мешков.
– Мы картофельные души, – пояснила она. – Все любим картошку. А своей очень мало сажаем.
Олеська тоже заявила, что и им с Олегом нужна картошка. Маргаритка засмеялась и сказала:
– Мы с Колькой тоже, наверно, купим.
– Ты что это, племяшка, – чуть не подавился румяным драником дядя Петя. – Да и вы, соседи. Спасибо, что помогли. Какие деньги еще?
– Дядь Петь, – улыбнулась Надежда, – ну ведро можно бесплатно дать, мешок, наконец, но не десять же.
Надежде тетя Катя продала десять мешков по невысокой цене, а вот с Олега наотрез отказалась брать деньги.
– Родственники мы теперь,– пояснила она. – Ты же брат нашего Коли.
Олег засмеялся и оставил на столе столько денег, сколько счел нужным. Тетя Катя и с Золеной пыталась также проделать. Но та цены знала хорошо, да и в самом деле, Богдан излишки забрал. Заодно и за свою долю заплатил.
А через две недели Олег взял напрокат уазик, и все Яликовы плюс Маргаритка с Костиком поехали за бабушкой Ирой. В дороге предстояло провести около десяти часов. Тетя Катя пыталась отговорить ехать Маргаритку или брать с собой сына.
– Теть Кать, – ответила племянница. – Мне надо поехать. А у мамы с папой сколько не была. Да и дядя Володя еще жив. Надо!
– Костика хоть не тащи, – пыталась убедить тетушка.
– Я кормящая мама, – улыбнулась Маргаритка. – Да и дедушка Володя не видел внучка, – помолчала и добавила. – Так уж получилось: нет родных дедушек и бабушек у нашего мальчика.
На что дядя Петя даже обиделся.
– А я? – спросил он.
– Да вы нам роднее всех родных, – засмеялась Маргаритка.
По дороге Олеська, наконец-то вспомнила: она кое-что забыла рассказать подруге и всем остальным. За эти две недели актриса выяснила, на что нужны были деньги Таньке, и теперь возмущенно докладывала окружающим.
...Актрисе не давало покоя, что заболела маленькая девочка. Пусть она была дочерью Таньки, но ведь это ребенок. Он должен жить счастливо, без болезней и горя, дети не должны страдать. Актриса опять вспомнила свою Леночку и Антона, маленькую испуганную девочку и ее растерянного брата-девятиклассника, когда не стало их мамы Зины, отца и старшего брата. Нахлынул вновь стыд за то, что согласилась отдать девочку приемным родителям, что не взяла сразу Антона, и парнишку должны были определить в приют, если бы не вмешались Бела Андреевна и Тарас Петрович. Чтобы не было так мучительно стыдно, Олеська поклялась, что будет помогать всем детям. И вот у Таньки заболела дочь. Актриса рисовала в свом воображении ужасы, каких только страшных болезней не вспоминала, поделилась тревогой с Маргариткой. Та призналась, что тоже без конца думает и девочке. Хочет поговорить с Богданом насчет денег. Пусть оплатит лечение, а оформит как благотворительность. Надо только выяснить, какую сумму надо. Богдан хоть и прижимистый, но ради ребенка денег даст. Он сам пережил трагедию. Его сын погиб в результате несчастного случая. Мальчику было шесть лет. Он был в деревне с матерью, первой женой Богдана. Мальчишка играл в песчаном карьере, где его засыпало песком. Ребенок задохнулся. Больше ничего Олеське Маргаритка не стала говорить. Актриса первый раз услышала про ребенка и что Богдан женат второй раз. Любопытство ее просто распирало.
– Ну расскажи поподробнее, – приставала она к подруге. – Ведь умру от любопытства, рожу раньше времени, если не узнаю.
– Я и не знаю больше ничего, – убеждала Маргаритка подругу. – Из Богдана лишнего слова не вытянешь. И Золена молчит. А я не решаюсь ее спросить.
Олеська хотела, было, обидеться, но передумала. От Золены сама все узнает. Уж Олеська-то ее разговорит. Надо будет навестить жену Богдана. А пока актриса стала рассказывать, как помочь Танькиной девочке, не прибегая к помощи Богдана.
– Понимаешь, на лечение выделяются квоты, надо просто добиться, представить нужные документы, – говорила она. – Вот у одной нашей актрисы из любительского театра недавно прооперировали крошечную внучку. С сердцем были проблемы. Так в Москве сделали операцию. Такая бойкенькая девчушка растет. Я, знаешь, что сделаю? Пойду, представлюсь, как актриса Мария Сельская и попрошу помощи. Только надо узнать, чем больна девочка. Для этого я схожу, пожалуй, к Таньке домой. Я знаю, где они Карповы живут.
Слава Богу, не успела Олеська дойти до чиновников и изругать их всех за бюрократизм и бездушие. Она увидела мать Таньки, гуляющую с девочкой в сквере. Решила узнать, чем больна малышка.
– Подождите, подождите, не уходите! – закричала актриса. – Можно я с вами поговорю?
Мать Таньки недовольно остановилась. Она всегда чувствовала, что ее дочь не нравится родственнице Николая. Да к тому же роман Татьяны завершился. Что Николай вскоре женится на Олеськиной подруге, она уже знала. Для чего же тогда беседовать Олеське с ними?
– Я знаю, где взять денег на операцию вашей внучке, – с ходу выпалила подбежавшая Олеська. – Я сама все сделаю. Только мне нужен диагноз и документы, подтверждающие это. Вы скажите Тане, чтобы она принесла мне их или ксерокопии сделала. А я уж сама пойду дальше по всем кабинетам.
– Какие деньги? Какие кабинеты? Какая операция? Кому? Зачем? – удивилась бабушка.
– Внучке вашей, – пояснила Олеська. – Таня приходила за помощью к Николаю. Он отдал ей все деньги, что у него были. Этого мало, наверно. Но вы не переживайте. Мы добьемся квоты для лечения вашей Жанны. Надо будет, девочку прооперируют за границей. Мы вылечим Жанну. Попросим местных предпринимателей оказать помощь. Уже есть на примете кое-кто.
Олеська не стала называть имя Маргаритки и Богдана.
– А кто болен? – никак не могла понять мать Таньки. – Какая девочка?
– Да вот же она, ваша внучка, – пояснила Олеська.
Она подумала, может, Танька скрывает от матери болезнь девочки. А она, Олеська, не подумав, вмешалась. Актриса насторожилась. Но отступать было уже поздно.
– А чем больна наша девочка? – спросила бабушка.
– Вот это мне и надо знать, чтобы выбить квоту, – ответила Олеська.
– А кто вам сказал, что наша девочка больна?
– Ваша дочь. Таня. Она у Коли занимала деньги на операцию, – терпеливо повторила актриса
А что же теперь делать? Уже выдала тайну.
– Таня сказала Николаю, что ваша малышка тяжело больна. Ей нужна серьезная операция.
Бабушка даже шарахнулась и перекрестилась, когда Олеська вновь заговорила об операции для ее внучки. А когда все поняла, то облегченно вздохнула и стала ругать дочь.
– Это же надо, объявить больным ребенка, – возмущалась мать Таньки. – Совсем не думает, дурища наша, что может такими словами, в самом деле, навлечь несчастье на малышку.
Олеська и мать Таньки уселись на скамеечке в сквере и долго говорили. Неожиданно они понравились друг другу. Мать Таньки сказала, что дочь уехала отдыхать на юг, одно, без девочки.
– Я все думала, откуда у нее деньги, – в раздумье говорила она. – Теперь поняла. Вот ведь какая бессовестная! Хорошо, что не пустила с ней внучку, хотя Татьяна особо и не рвалась взять с собой девочку. Я вообще лишу ее материнства.
В конце разговора бабушка попросила Олеську о помощи, только о другой.
– Нам бы садик получить. Черт с этой Танькой, пусть шастает, устраивает свою жизнь. Она молодая. Сама выращу девчонку. Старшая дочь поможет. Она Жанночку очень любит. Нам бы место в садике получить. Хотелось бы в хорошем, с эстетическим уклоном. Обе мы достаточно заработаем, а Таньке больше ребенка не дам. Олеся! Вы же актриса, известная к тому же. Похлопочите за нас, попросите садик.
Олеська помогла, садик ребенку выделили. Детсад был хороший, в него многие стремились попасть. Только был он расположен на другом конце города.
– Это ничего, – сказала мать Таньки, обрадовавшись, когда узнала, где выбила место актриса. – Мы квартиру обменяем. У нас и работа на том конце города.
Впоследствии Карповы перебрались на постоянное жительство в другой конец города. Танька после отдыха на юге больше в Гр-ке не появлялась. По словам матери, она вышла замуж за иностранца и уехала за границу.
Подруге-то актриса тихонько доложила все, а Николаю решила не говорить, как в очередной раз провела его Танька. Олеська только сказала, что диагноз не подтвердился, не нужна девочке операция. Маргаритка добавила:
– Ты. Коль, не жалей о деньгах, что дал Таньке. Пусть лучше так будет – нет болезни у девочки. А деньги... Бог с ними... Дело наживное. Главное, что ты меня теперь любишь. И я тебя!
Николай засмеялся. Ну кто еще так часто говорит о своей любви к нему?
Возле старого дома Ирины Васильевны Яликовой остановилась белая машина с тонированными стеклами. Это приехали сыновья с женами, чтобы забрать мать. Ирина Васильевна болела последнюю зиму, мучило давление, топить печь в доме было тяжело, понимала: надо перебираться из деревни. Но мать упрямилась, не хотела уезжать к сыновьям. За дело сначала взялись Олеська и Маргаритка. Они еще в дороге поспорили с мужьями, что сами уговорят мать Яликовых расстаться с родными пенатами, перебраться к сыновьям поближе.
Олеська, когда подъехали, еще сидя в машине, внимательно посмотрела на дом Яликовых. Актриса ахнула. Боже мой, какой он старый, приземистый, окошки маленькие. Серый какой-то весь. Как здесь можно жить? Да и Олегу с Николаем родительский дом тоже показался низким, вросшим в землю.
– Честное слово, – проговорил Николай, – наш дом был выше, когда я уезжал отсюда. А сейчас...– он замолчал.
– Не верится, что в детстве этот дом казался большим и просторным, – грустно проговорил Олег. – Наверно, потому, что я сам стал большим...
Забор, окружавший дом, стоял косо, того и гляди упадет. Росшая под окном черемуха грустно опускала вниз свои ветви и была какой-то тусклой, даже черной. Подворье, выстеленное досками, тоже выглядело запустелым, сквозь доски всюду проглядывала поникшая трава. Мать больше не держала никакого хозяйства, никто не вытаптывал траву, не ходил по доскам. Лишь старая кошка, что уже бросила носить котят, жила с ней в доме. Собаки не было. Верный Бобик прожил пятнадцать лет и сдох этой весной. Новую собаку Ирина Васильевна так и не завела.
С любопытством прильнули к окошкам соседи, увидев незнакомый уазик. Оттуда вышли две интересные женщины. Одну любопытные соседи узнали, не сразу, но узнали. Это была давно уехавшая из их деревни Маргарита Лосинская, дочь местного фельдшера Анны, что многие годы была единственным лекарем в их деревне. После ее гибели медпункт закрыли.
– На кладбище, наверно, приехала, могилы родительские проверить, – сделала вывод Любка, та самая вдовушка, что жила по соседству с Яликовыми и к которой когда-то похаживал Николай. – А почему стоит у дома Яликовых? Дядька ее ведь на другом конце деревни живет.
Лицо второй женщины казалось еще более знакомым. Любка мучительно вспоминала, где ее видела. Но так и не вспомнила. А видела она ее по телевизору, в сериале "Катя-Катерина". Это была актриса Мария Сельская. Но пока Любка никак не связала в своем воображении актрису и живую женщину, стоящую напротив дома Яликовых и глядящую с грустью на него.
Ирина Васильевна была во дворе, сидела на скамеечке и беседовала со старой кошкой, больше поговорить вечером было не с кем. Женщина услышала, как возле ее дома притормозила машина. Мать Олега и Николая встала, чтобы посмотреть, кто там. К воротам ее дома направлялись две красивые женщины. Одна с уверенностью открыла старенькую калитку.
– Теть Ир, здравствуйте, – воскликнула худенькая темноволосая женщина с веселым лицом.
