Текст книги "За стеной"

Автор книги: Ольга Белоусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Я закашлялась, выплевывая солено-горьую, не речную воду.

– Перестань, ты меня убьешь… – прошептала я.

– Жива…

– Жива, конечно. Ты что-то говорил по поводу нашего совместного проживания?

Радость в голосе Серого исчезла так же быстро, как и появилась.

– Тебе послышалось, моя красавица. С этого момента, если будешь делать что-то вопреки моим просьбам…

– Скорее уж приказам!

– … я тебя вообще запру в доме!

– Какое счастье, что мы живем раздельно!

– Пока раздельно. Но, раз уж возникла такая необходимость, я, конечно, что-нибудь придумаю. Веришь?

– Верю…

Теперь мне не оставалось ничего другого, как соглашаться с ним, поскольку единственный шанс избавиться от его присутствия в моей жизни я уже упустила. Ладно, еще не вечер. Как говорит мама, в жизни командуют мужчины, а правят женщины.

8

О, женщина! Ты без причины вступаешь в спор со мной всю жизнь. Хоть раз попробуй, покорись, и покоришь легко мужчину.

Мужчина

В Городе уже наступило утро. Серый в буквальном смысле приволок меня обратно в. наше убежище, бросил на маленькую кроватку и велел раздеваться.

– Заболеешь – собственными руками утоплю.

Он был зол, и я решила не указывать ему на не слишком вежливое обращение с моим телом и моими же многострадальными нервами:

– Только один вопрос, Дина. Один вопрос, и лучше тебе хорошенько подумать, прежде чем ты решишься соврать, – тихо и неприятно сказал он, стягивая с себя мокрую рубашку. – За каким чертом ты все это устроила?!

Я глубоко вдохнула (вдруг – в последний раз?), зажмурилась и еле слышно прошептала:

– Хотела стать такой, как все.

Тишина. Я приоткрыла одни глаз. Серый смотрел на меня сверху «низ, и на его лице попеременно отражались замешательство, гнев и удивление.

– Как все?

Он не понял. Я и сама с трудом себя понимала. Близость смерти заставляет иначе смотреть на жизнь, какой бы нелепой она тебе до этого ни казалась.

– Я не могу объяснить…

– Попробуй, – мрачно посоветовал Серый.

Я попробовала На фоне крыс; бездонной реки и злорадствующего престарелого призрака мои комплексы неполноценности выглядели смешно.

– Понимаешь, Сержик, вы все – другие… Нормальные. Даже Старшие. Читаете чужие мысли, поджигаете взглядом, погоду чувствуете… Да мало ли что… А я ничего не умею. И волосы на голове растут, и глаза одного цвета, и пальцев только двадцать… Я чувствую себя ожившим музейным экспонатом…

– А что такое «музей»?

Я хихикнула. Мне было плохо, но Серый, растерявшийся от такой моей откровенности, выглядел ужасно смешно.

– Чего веселишься, моя красавица? – поинтересовался он все тем же неприятным тоном.

Я закрыла глаза Своя мысли, пожалуй, стоило оставить при себе. – Знаешь, Сержик, мой друг и мой же будущий родич… Не мог бы ты дать мне немного побыть одной? Я… хм-м… что-то подустала от твоего общества. – Нет, не мог бы.

Вряд ли мне стоило ожидать другого ответа но вера в чудо прочно сидит в каждом из нас.

– Ты будешь меня караулить?

– Ну-у… не совсем. У меня есть еще кое-какие дела…

Я насторожилась.

– Какие именно?

Серый проигнорировал вопрос.

– Вот, выпей, моя красавица, – промурлыкал он у меня над ухом. Это мурлыканье насторожило меня еще больше. К сожалению, я не знала с какой стороны ожидать опасности.

К губам прикоснулось что-то железное. Я почувствовала чуть горьковатый вкус холодной воды, рефлекторно сделала глоток, за ним еще один, и еще.

– Умница.

Голос звучал откуда-то издалека..

– Что… ты… мне… дал… – с трудом ворочая языком, выговорила я.

– Сон-траву, – радостно поведал все тот же голос, пробиваясь через плотную завесу окутавшего меня серого тумана. – Сражаюсь твоим оружием.

– 3-зачем?..

– На случай, если ты еще раз сбежать надумаешь. У меня нет желания искать тебя по всему Городу. Вот выспишься и…

– …можно идти домой, – сказал Сержик, склоняясь надо мной.

Я поморгала, с трудом прогоняя сон, и тут же об этом пожалела. Сильно болела голова, а в горле першило, словно от свежей Польши.

– Фу-у-у… Чего я вчера нажевалась? Сержик, дай попить…

– Пожалуйста, – ухмыльнулся он, протягивая мне жестяную фляжку. Жестяную. Я сразу все вспомнила. Как насыпала в воду корни сои-травы, как тонула и как потом Серый накачал меня моим же зельем.

Я сжала зубы, твердо намереваясь не дать ему еще раз меня усыпить.

– Я налил чистой воды, Диночка, – заверил Серый, видя мою реакцию. Я отрицательно покачала головой.

– Не думаешь же ты, что я решил тебя отравить? – ласково-насмешливо спросил он.

– Отвечать обязательно?

В голове от одного уха к другому в такт каждому моему слову перекатывался огромный тяжелый шар. В висках гулко стучала кровь.

– Я тебя ненавижу.

– Да? Зато теперь ты знаешь, что должен был испытывать я после твоих «забот».

– Ты злопамятен.

– Что ты, Диночка, какие пустяки! Ну подумаешь, накачала меня снотворным, убежала, чуть не утонула… Где же здесь зло, чтобы его еще и помнить? Выпей воды, глупая, легче станет.

Я взяла фляжку, отхлебнула немного. Ничего не произошло. Я отхлебнула еще. Голова стала потихоньку отходить. Шар из огромного сдулся до средних, вполне терпимых размеров. Можно было отправляться в путь.

– Есть хочешь?

Я хотела кивнуть, но желудок мой вдруг совершил чудовищное «сальто», и от мыслей о еде пришлось отказаться.

– Спасибо, я, пожалуй, воздержусь. А мы домой пойдем?

– Обязательно. Меня уже Эдька искал.

– Зачем?

– Ну-у… – Серый неопределенно махнул рукой. Более подробного ответа я не дождалась.

Тут я вспомнила брошенную им ранее фразу.

– Погоди-ка, а что ты там… как ты вообще-то у реки оказался? Он усмехнулся.

– Я за тобой следил.

– Что?! Как?! Ты спал!

– Нет, не спал. Я ведь сразу в воде сон-траву учуял и пить не стал. Догадался, что ты задумала сбежать. Понимаешь, я боялся, что с тобой может что-нибудь случиться…

– И решил на всякий случай проконтролировать, – язвительно заметила я. – Уж лучше прямо скажи, что ты мне до сих пор не доверяешь.

Серый внезапно схватил меня за плечи и тряхнул. Я больно стукнулась затылком о спинку кровати и прикусила язык. Да что же такое! У меня еще с прошлого раза синяки не зажили, а тут уже новые на подходе!

– Ты издеваешься надо мной, Дина?!

– Пусти!

Я испугалась. Серый частенько выходил из себя, но сейчас в его гневе было что-то еще… Что-то, названия чему я не знала.

– Ты всегда такой была! Безрассудной и бестолковой! Черт., о чем ты вообще думаешь? И чем?!«Доверяю – не доверяю»! Тебя только это заботит? Если бы…

Он внезапно замолчал, предоставляя мне свободу для размышлений.

– Если бы что? – осмелилась спросить я через минуту.

– Забудь, – он разжал пальцы, встал и принялся молча собирать свой мешок.

– Сержик! Сержик, подожди!

Я осторожно коснулась его руки.

– Сержик, ну пожалуйста! Не сердись!

Он поднял голову, встретился со мной глазами. Я увидела в них обиду и злость. Только вот злился он, похоже, не на меня.

– Я просто боялся за тебя. Ты ведь не знаешь… и никто не знает, что скрывает Город. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы себе этого не простил.

– Но ничего не случилось. Да?

– Да – ответил Серый после некоторого колебания. Он врал, теперь я была в этом уверена Но я хорошо знала, что требовать правды, если он решил ее не говорить, – занятие совершенно пустое.

– Ты зачем в воду сиганула?

– Как зачем? – удивилась я. – От крыс спасалась.

– От каких крыс?

К тому, что его волновало, крысы, похоже, не имели никакого отношения.

– Ну, ты же там был. Видел.

– Видел что?

Лучше бы я сказала что решила искупаться.

– Понимаешь, я шла к Реактору… Шла-шла., оборачиваюсь, а за мною крысы… Видимо-невидимо… Они-то меня в воду и загнали.

Серый недоверчиво хмыкнул.

– У тебя с головой все в порядке? Похоже, сон-трава на мозги сильно действует.

– Почему?

– Не было там никаких крыс. Не было.

Я попыталась переварить эту новость. Если не было крыс, значит, не было и всего остального? Призрак, Междумирье… Сон? Бред? Агония? Я умерла? Если я умерла то, может, Серый на этой почве и жить со мной откажется? На кой я ему мёртвая сдалась? Чудесная мысль. Мысль, стоящая проверки.

– Я умерла, Сержик?

Серый недоуменно посмотрел на меня.

– Пока нет.

Я подумала еще немного. Второй вариант радовал меня значительно меньше, но все же…

– Значит, сошла с ума?

– Вряд ли. Тебе это не грозит.

– Почему?

– Сумасшедшие с ума не сходят.

Я решила, что обязательно припомню ему это. Когда-нибудь.

9

Память об обидах долговечнее, нежели память о благодеяниях.

П. Буаст

– Ле-ера! Ле-ерка-а! – я поскреблась у окна.

– Я здесь, – послышался тихий шепот за спиной. Я дернулась от неожиданности, больно стукнувшись головой об открытый ставень.

– Ты чего? Напугала до смерти, – сказала я, тоже невольно понижая голос. – Специально?

– Извини.

– Пошли, пора уже.

Мы тихо и быстро перебрались через свои и чужие грядки к ограде.

– Помогай, – велела я, пытаясь отодвинуть заранее подпиленные доски. Лерка помогать не спешила, только вздыхала.

– Ну что еще?

– Боюсь я. Надо было, как все…

– «Как все»! – передразнила подругу я. Доска не поддавалась. То ли не там двигаю, то ли просто плохо подпилила… «Как все»! – Дерево, наконец, сдалось. Я протиснула в отверстие голову, плечи… бочком… бочком… Теперь ноги… Растолстела я, что ли? – Скучно! Девушка прячется в подвале собственного дома, парень прикидывается идиотом, полдня ищет ее по всей деревне, а потом «случайно» находит… Ах! Ох! Ура! Брачные танцы! Все за стол! Свадьба! Тьфу, мерзость!

– Зато теперь будет весело, – заметила Лерка, пролезая в дыру следом за мной. Честно говоря, я до последнего не верила, что она отважится на это. – Уф-ф!.. Всех девчонок найдут к обеду» а нас нет. Деревня на уши встанет.

– Не встанет, – заверила я, прилаживая доски обратно. – Серый не дурак, сообщать всем и каждому, что я сбежала, не станет, сам найдет. Так что не переживай. Лучше огонек зажги… В такой темноте тропу пропустить немудрено.

– Не пропустим, – отмахнулась она. – Сейчас еще рано для света. Ночные могут заметить.

Хоть у нас уже давно не случалось никаких инцидентов в ночное время, Старшие все равно выставляют караульных по ночам. Привычка. Мать говорит, что лучше уж так, чем потом локти кусать.

Из-за Леркнных страхов мы еще довольно долго блуждали в темноте. Ей, по-моему, нравились кусты, цепляющиеся за одежду, и коряги, норовившие схватить за ногу.

– Зажги огонек, Лерка, – раздраженно попросила я, споткнувшись об очередное невидимое препятствие. – Не могу никак понять, мы уже потерялись или еще нет…

– Ой, извини, – совершенно искренне сказала моя подруга. – Я забыла, что ты плохо видишь в темноте. Спасибо, что напомнила.

Она с силой потерла ладони друг о друга, а когда развела их, между ними заметался рыжий комочек пламени. Лера аккуратно переложила его в левую руку, чуть подула сверху. Пламя стало ярче.

– Так лучше, Дин?

– Значительно. Теперь бы тропу отыскать.

На некоторое время нас поглотила борьба с зарослями дикой малины, куда мы забрели в темноте. Победа осталась за нами, но и потери были: Лера разодрала щеку, ее огонек погас, а я где-то выронила нож. Обнаружилось это уже на тропе, но убедить меня вернуться в малинник могла только стая волков. Впрочем, волки нам не страшны. Они огня боятся, а Лерка – самый настоящий огонь, когда злится, прикосновением обжечь может, а уж если вспыхнет, никому мало не покажется.

– Эдик рассердится, – пробормотала Лерка стряхивая с себя колючки.

– Полагаю, не из-за твоих испачканных штанов?

– Не говори глупостей, тебе не идет, – огрызнулась подруга – Я выставила его на посмешище перед всей деревней. Девушка сбежала накануне ночи поколения! Где это видано!

– У нас это видано! Раньше понарошку искали, теперь пусть по-настоящему… Ты что хочешь танцевать там, со всеми?

– Нет, – категорично замотала головой Лерка Танцевать она не умела – Слушай, – она снова перешла на шепот. Громкий и трагический, как будто уже меня похоронила. – А что с тобой сделает Серый… Ой-ой…

– Я стараюсь об этом не думать, – честно призналась я.

По большому счету, виновата в собственном побеге была не я. Просто моя мать и Серый не сумели договориться. Впервые на моей памяти.

Наш поход в Город окончательно отбил в Сержике желание ждать свадебной ночи поколения. Оно, то бишь желание, и так никогда не было особенно сильным, а тут еще я своими выходками подлила масла в огонь. Только вот на этот раз моя мать почему-то решила что «все должно быть как у людей, по закону». Можно подумать, что эти самые законы придумали не мы сами.

Мамино упрямство не привело Серого в восторг. И, конечно, не остановило. Не имею понятия, какие аргументы Сержик привел Совету в пользу своего предложения, но только благодаря его заботам брачные танцы всему нашему поколению пришлось устраивать в самый разгар сезона дождей. Дождь; как и внеплановый праздник, во всей деревне не раздражал никого, кроме меня.

Единственной формой протеста, пришедшей мне в голову, был побег. По традиции в день свадьбы жених должен «найти» свою невесту. Вот пусть и поищет. Сам захотел, сам и мучайся!

Впрочем, реакцию Серого, осознавшего, что я не сижу в каком-нибудь сарае, а сбежала по-настоящему, предугадать было нетрудно. Это тебе не безобидный улыбчивый Эдик. Вряд ли мой почти родич ограничится словами: «Больше никогда так не делай».

– Убьет, наверное. Может, вернешься?

– Нет. Лучше уж я буду рядом. А то и впрямь убьет. А при мне, может, и постесняется.

В это я верила с трудом. Стеснительность была столь же чужда Серому; как, например, страх – покойнику. Но я была признательна подруге за желание помочь в трудной ситуации.

– Спасибо, Лера, я…

– Кроме того, если я останусь, Сержик вытрясет из меня правду. Мне же еще и попадет зато, что не отговорила тебя. А так, пока он будет ругаться с тобой, про меня, пожалуй, совсем забудет.

Вот вам и вся помощь.

Тем временем в ее ладонях вспыхнул новый огонек.

– Пошли, что ли…

Я выдернула из волос последний репей. Повезло Марику – он лысый от рождения.

– Пошли.

Еще только-только начинало светать, когда мы добрались до сторожки.

– Заходи, – широким жестом пригласила Лера, распахнула тяжелую деревянную дверь и вошла внутрь.

Я немного задержалась, оглядывая окрестности. Если честно, ни разу в жизни здесь не была. Повода не нашла. Обычно сюда приходили молодые парочки в поисках уединения. Мне уединяться было не с кем. Вся деревня знала, что Серый положил на меня глаз. Спорить с ним по этому (да и по любому другому) поводу желающих не находилось. А таскаться в лесную глушь с Серым… Что мы, мало времени вместе проводим?

Из дома донесся испуганный крик Леры. Я рванула к ней, глупо, неосторожно, уже зная – случилась беда, но, переступив через порог, обо что-то сильно ударилась головой. В глазах потемнело. Я попыталась опереться рукой о косяк… почувствовала еще один удар… Внутреннее убранство домика лесника я так и не увидела.

Где-то совсем рядом журчала вода. Пахло водорослями и рыбой. Голова раскалывалась, и почему-то затекли руки.

Я осторожно открыла глаза. Обстановку это не прояснило, а вот голова заболела сильнее. Я лежала на правом боку и могла видеть лишь плотно сбитые, просмоленные, воняющие рыбой деревянные доски. Я повернула голову чуть влево. Там тоже не нашлось ничего интересного. Серое, быстро темнеющее небо. Здорово.

– Лера…

В ответ – только плеск волн и скрип уключин.

Я попыталась подняться. Моей голове и желудку это не понравилось, хорошо еще, что я давно не ела. Хотела пошевелить руками и обнаружила что связана.

– Очухалась, – с издевкой произнес чей-то голос.

Не совсем, если честно. В голове треск, рук почти не чувствую, желудок прыгает как пьяный заяц. И пить хочется.

– Пить хочу, – сообщила я невидимому собеседнику.

– Потерпишь, – отрезал голос.

По серому небу проплыло серое облако. Потом еще одно. Дождь будет. Сезон дождей. Кажетея, ночь поколения я уже пропустила Только вот непонятно, это хорошо или плохо. Судя по связанным за спиной рукам, все-таки плохо. Серый никогда себя так не вел.

Лодка мягко ткнулась в берег. Всплеск. Скрежет деревянного дна по песку. Похоже, мы прибыли. Интересно, куда?

– Поднимайся! Я честно попыталась это сделать. Не получилось.

– Поднимайся!

– Тебе надо, ты и подними, – огрызнулась я. Меня резко подняли, встряхнули и швырнули на берег. Я упала Меня подняли еще раз. Я проморгалась и в изумлении уставилась на человека рядом со мной.

– Не может быть…

– Может, девочка, может, – усмехнулся Влад.

Он был мертв. Он должен был быть мертв. Я сама видела изорванные, окровавленные остатки его одежды.

– Тебя изгнали… ты умер…

– Меня изгнали, Дина но я не умер. Извини, но так уж получилось.

Я огляделась. Узкая полоса берега, крутой склон, желтая трава, песок вперемежку с камнем. Старая лодка Мы вдвоем. Леры нет. Я не спросила о ней. Я боялась услышать правду.

На лицо упала крупная капля.

– Пошли, – распорядился Влад и развернул меня в сторону уходящей куда-то вверх тропинки.

Вряд ли у меня был выбор.

Идти в гору со связанными за спиной руками было тяжело. Я спотыкалась, падала Влад рывком поднимал меня и толкал вперед. Когда мы, наконец, забрались наверх, я с трудом поверила, что подъем закончился.

Но гораздо трудней было поверить в то, что Влад жив.

Много времени прошло с тех пор, как он покинул общину. Много. Почти четыре года. Он убил человека. Никто до сих пор не знает, что они не поделили, Влад и Слепой Стас, отец Сержа. Вопросы Старших Влад игнорировал. Совет приговорил его к изгнанию. Серый возненавидел Совет. Я понимала его – после смерти отца он остался сиротой.

Серый несколько дней курил траву, пытаясь забыться. Я знала, что это не поможет – его организм не реагировал на галлюциногены. Он не пускал меня к себе. Вообще никого ни пускай, ни с кем не разговаривал даже через закрытую дверь. А потом ушел. Я думала, он не вернется. Для кота что лес, что деревня – везде дом. Община думала иначе. Община оказалась права. Серый вернулся.

Он принес моей матери двух зайцев и вежливо попросил помочь ему с одеждой. Сам шить он тогда еще не умел. Он не вспоминал об отце и Владе, а в общине не нашлось желающих выяснить, что он делал столько времени в лесу.

Труп Влада никто не видел.

На этом берегу реки после Взрыва не выжил никто. Так сказали Старшие. Здесь находился Реактор. Первое, самое страшное облако смерти дошло до воды, впиталось в нее, заразило реку. Но некоторые из тех, кто оказался на другом берегу, уцелели. Потом начались ураганы, радиоактивные дожди, голод, мутации… Вода, которую нельзя пить. Впрочем, наша община расположена значительно выше по течению.

Я знала, что деревня мертва. Знала еще до того, как мы вошли в нее. Ну, почти мертва. С некоторых пор в ней поселился Влад

Дом, в который он меня приволок, снаружи мало чем отличался от остальных. Сгнившие бревна, покосившиеся стены, просевшая крыша. Внутри было темно и относительно чисто. Я даже удивилась. У Серого, например, убираться Приходилось мне. Сам-то он только мусорить умел.

– Развяжи мне руки, – попросила я, останавливаясь посреди комнаты и оглядываясь. Одна кровать, одна дверь, одно заколоченное окно. Глухая стена печи. Стул и стол. Порванная куртка на кровати. Железное кольцо, вбитое в стену, и тонкая длинная цепь на нем Какие-то тряпки, сваленные в углу.

– Позже.

– Я не сбегу.

– Не сомневаюсь. Здесь некуда бежать. Лес дик и непроходим, совсем не похож на наш. В реке водятся восьминожки. У меня с ними уговор, но, боюсь, тебя они еще не знают и слопают за милую душу… Надеюсь, ты поняла, что я тебя просто предупредил?

Я поняла. А кто бы не понял? Да и не собиралась я никуда идти. Я не знала, кто такие восьминожки, не понимала причин происходящего, но не сомневалась, что все скоро закончится. Серж был лучшим следопытом в деревне.

– Да, и вот еще что… Я прикончил твою подружку, а в случае необходимости прикончу и тебя.

Лера… Рыжее пламя…

– 3-зачем?!

Он пожал плечами.

– Полагаю, она вполне могла бы убить меня. Силенок у девочки для этого было более чем достаточно.

– Развяжи мне руки, – снова попросила я. – Я ничего тебе не сделаю, ты же знаешь.

Но я хотя бы попытаюсь.

– Знаю. Но сначала иди сюда – Он махнул рукой в сторону кучи хлама.

– Зачем?

– Не сопротивляйся, Дина. Будет только хуже.

В этом я не сомневалась. Влад был чем-то похож на медведя, убитого Серым по дороге, в Город. Большой, волосатый, на пальцах длинные прочные когти, глаза маленькие и какие-то… бешеные.

Я подошла к стене. Влад поднял с пола цепь и закрепил ее у меня на поясе. Я растерянно посмотрела на него:

– Не хочу по ночам тебя разыскивать, – пояснил Влад – Я уверен, ты, попытаешься сбежать.

Цепь, была короткой, три шага, не больше, и тяжелой. Я опустилась на тряпки, стараясь не выдать дрожи в ногах. Я боялась. Влад определенно был сумасшедшим.

– Повернись, – приказал он, доставая из сапога нож. Разрезал узел, аккуратно распутал веревку. Хорошая веревка – ценность, ее берегут.

По телу пронеслась волна боли. Каждое движение становилось настоящей пыткой. Когда я поняла, что могу поднять руки, осторожно потрогала голову. Кровь на затылке засохла, стянув волосы. В висках молотом стучала боль.

– Дай попить. Пожалуйста.

Влад вышел из комнаты и почти сразу вернулся с глиняной кружкой.

– Держи.

Я жадно проглотила воду.

– Может, ты объяснишь, что все это значит?

– Скоро сюда придет сын Стаса. В его словах не было ни вопроса, ни сомнения.

– Я следил за вами. Долго следил. Знал, что скоро – ночь поколения. Прикидывал, как лучше выкрасть тебя из деревни, а тут, смотрю… ты сама ко мне в руки идешь… Удобно. Бедненький Сержик… У всех есть невеста, а у него… – Влад даже языком прищелкнул от удовольствия. – А у него – нет. Вот неожиданность, да? Искать кинется… Он ведь дорожит тобой, Дина?

Хоть и медленно, но смысл сказанного до меня дошел. В ушах зашумело от страха. Влад, словно не замечая моего состояния, продолжал рассуждать на волнующую его тему.

– Ему понадобится время, чтобы найти тебя. Дня два не меньше. Но он найдет. Обязательно найдет. Ты ведь его женщина. – Влад засмеялся. Нехороший у него был смех, отрывистый и злой. – Но это ненадолго. После того, как я убью его, ты будешь моей. Не бойся. – Он снова засмеялся, склонился надо мной и потрепал по щеке: – Сейчас я тебя не трону. Могу расслабиться и упустить момент. А вот потом… потом мы с тобой поиграем, обещаю.

Мать как-то сказала, что люди бывают гораздо страшнее зверей. Я поняла ее только сейчас.

– За что, Влад? Что он тебе сделал?!

Я подергала цепь. Кольцо было намертво вбито в стену.

– Не усложняй себе жизнь, девочка. Я могу передумать и связать тебя по рукам и ногам, – предупредил он, усаживаясь на кровать. Я вспомнила о затекших руках и попыталась удобно устроиться на поду. Было холодно и сыро. По крыше внезапно застучал дождь. Я подумала о Лерке. В то, что она мертва, верить не хотелось. Потом я подумала об Эдике. По спине пробежал холодок боли я горечи. Он не простит меня. И я себя тоже не прощу. А Серый…

Из темноты комнаты раздался смешок.

– Ты помнишь, как я уходил? Должна помнить. Ты ведь тоже там была. Черт, да там была вся деревня!

– Ты убил человека У нас раньше такого не случалось.

– Убил. – Голос его вдруг зазвучал где-то совсем рядом. Несмотря на свою массу, Влад умел двигаться тихо и быстро. Как Серый. – Убил. И еще ни разу об этом не пожалел.

– Почему, Влад? Почему? Он засмеялся.

– История наша стара как мир. Я любил ее, она любила его. У них родился сын. Я надеялся, что она вернется. Она умерла. Я убил его.

Стас, Ана и Влад. Мать именно об этом и говорила только никто из Старших ей не поверил. Ревность. Слишком уж нелепой казалась им подобная причина.

– Но при чем здесь Серж? За что ты ненавидишь его?

– За то, что он сын своего отца. Ну и еще немножко за тот камень, который он бросил мне в спину. Помнишь?

Я помнила. А еще я помнила как Серый уходил в лес.

– Почему, в таком случае, он не убил тебя? Влад усмехнулся.

– Пожалел. Лучше бы убил, – прошептал он мне на ухо. Дыхание его внезапно стало тяжелым и прерывистым. – Это будет даже забавно… У меня так давно не было женщины… Ты такая… такая… Ты мне всегда нравилась, ты знаешь это?

Теперь знаю. Только вот вряд ли стану по этому поводу радоваться.

Он опрокинул меня на пол, навалился всей своей тушей. Задыхаясь, чувствуя, как руки Влада с лихорадочной жадностью ощупывают мое тело, я чуть расслабилась, высвободила левую руку и с размаху ткнула пальцем в его полный безумия глаз. Влад, рыча от боли, откатился в сторону. Медленно встал, прикрывая ладонью лицо, коротко и зло пнул меня в бок. Я сжалась в комок, изо всех сил сдерживая крик.

– Тварь!

Пнул еще раз. Цепь и боль не давали увернуться.

– Мразь!

Замахнулся в третий раз, но не ударил, а упал на меня, вновь придавив телом, заливая кровью, хлещущей из страшной раны на шее. Я зажмурилась и закричала. Громко. Как, наверное, не кричала никогда в жизни. Тяжесть чужого тела вдруг исчезла Появились руки, сильные, знакомые. Одним движением разорвали железную цепь, приковывающую меня к стене, подняли и понесли куда-то. Я вцепилась в холодную, пахнущую лотом, дождем и дымом, куртку, вжалась в нее лицом, размазывая по жесткой коже свои слезы и чужую кровь.

– Сержик… Сержик…

Он положил меня на кровать в соседней комнате, осторожно разжал мои пальцы.

– Сейчас Дина. Я должен проверить, хорошо ли заперта дверь. Похоже, нам придется здесь заночевать.

– Ты… ты убил его?

– Убил, – заверил он. Глаза сверкнули в темноте желтыми огоньками. – Ничего не бойся.

Находясь рядом с моим мужем, бояться нужно только моего мужа.

– Ты знал, что мы собирались сбежать?

Серый сидел у двери, упершись спиной в косяк и обхватив руками колени.

– Догадывался. Ты ведь не терпишь принуждения и всегда стремишься оставить за собой последнее слово. Потому-то я даже следить за тобой не стал. Решил – пусть будет, как будет. Если бы знал, что Влад…

– А… а… Лера? Она..

– Жива. Тяжело ранена, но жива. Огонь трудно убить.

– Хорошо.

– Да хорошо. Не представляешь, что творилось с Эдиком. Я думал, он с ума сойдет.

– А ты?

Серый отвернулся, уставившись куда-то в темноту.

– Сержик? Молчание.

Я попыталась сползти с кровати, но ноги не слушались.

– Пожалуйста, подойди ко мне… Молчание.

– Сержик… у меня все болит… пошевелиться не могу… Пожалуйста…

Слезы и боль – это не совсем честное оружие, но если по-другому не получается? Серый тенью скользнул в мою сторону, опустился на колени рядом с постелью, осторожно погладил мои волосы.

– Дина, Дина…

– Ты злишься?

– На себя.

Серый уткнулся лицом мне в шею.

– Влад ведь рассказал тебе? Про себя и отца? Должен был рассказать… Хоть кому-нибудь… Как они соперничали в молодости, как в ночь поколений мама ушла с моим отцом. Они с Владом ненавидели друг друга всю жизнь. Рассказал?

– Да.

– Я не понимал раньше, за что Влад так меня ненавидит. А потом отец просветил… Перед тем, как пойти на эту дурацкую дуэль.

– Дуэль?

– Он это так назвал. Овевал, что все будет честно, как в старину. Честно! Отец был слепым, как крот. Не важно, что он стрелял лучше меня. Он был слеп, а Влад этим воспользовался.

– Но ты не убил его потом, в лесу. Знаешь, вся община до сих пор думает, что ты это сделал.

– Знаю. Не убил, ведь отец сказал, что это его выбор. Мама умерла, я вырос. Пришло время… определиться… Я обещал не мстить, что бы ни случилось. Я сдержал обещание. Это чуть не стоило тебе жизни.

Я вдруг осознала, что он переживает вовсе не из-за отца.

– Ему не следовало трогать тебя, Дина. Это было правдой.

– Как ты меня нашел?

– Я же кот, ты уже забыла?

– А река?

– Вода тоже пахнет, только слабее.

– Он сказал, что здесь водятся какие-то восьминожки…

– Может быть, – Серый поднял голову, пожал плечами. – Мне некогда было это выяснять. Я очень боялся, что опоздаю. Еще и дождь мешал. Но Влад очень предусмотрительно оставил для меня послание в сторожке. Боялся, наверное, что не там искать буду.

– Влад хотел убить не меня… тебя. А меня бы…

– Я прекрасно знаю, что было бы с тобой, – резко сказал Серый. – Поверь, именно об этом я и думал, когда лез на крышу. Я не собираюсь ни с кем делиться, Дина а уж тем более с человеком, зарезавшим моего отца. Уж не знаю, на что рассчитывал Влад. Может, на то, что у нас тоже будет дуэль. Как с отцом. Дурак! Я – не из Старших. Мне плевать, веду я честный бой или нет. Честных боев не бывает. Главное – результат. Да, кстати, радость моя, ты ведь теперь мне жена. Надеюсь, этот момент оспаривать не будешь?

Не буду. С Серым бороться, как с весенним половодьем, – себе дороже выйдет.