Текст книги "За стеной"

Автор книги: Ольга Белоусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

13

Вижу человека! Человека?

Чужой-4

– Ну, и как тебе у нас? – спросил лейтенант.

– Кошмарно, – честно признался я. – То заяц двухголовый, то комары размером с ладонь, то запах этот… трупный… вся тайга провоняла… А дней десять назад оборотня видел.

– А-а! Так это ты здесь пальбу устроил? Все посты на ноги поднял? Зачем? Все равно он за барьером был.

– Испугался.

– Попал хоть?

– Кажется, да. Проверять-то никто не пошел. И откуда они только берутся?

– Мутации, – охотно пояснил лейтенант. Он вообще оказался человеком разговорчивым. – Представь, какой на станции выброс был, если в зоне поражения такой квадрат оказался? А потом еще облако радиоактивное, дожди… Зайцы с двумя головами – это мелочи жизни. Причем, заметь, сколько лет уже прошло, а…

– Сколько?

– Чего – сколько?

– Ну, сколько лет? Как давно это было?

– Да уже больше полувека назад.

– До города отсюда километров шестьсот, не меньше?

– Больше. Сдохнуть боишься?

– А ты – нет? – удивился я.

– Тебе здесь месяц за четыре идет. Полгода службы вместо двух и домой. Можно и потерпеть.

– Можно, конечно. Лишь бы девушки потом тоже терпели.

Лейтенант ехидно усмехнулся.

– Об этом следовало подумать, когда контракт подписывал. А сейчас лучше заострить внимание на другом. А то, не приведи Господь, кончишь, как Тим.

– Тим? Я такого не знаю.

– Вот именно, не знаешь. Съели его. Заболтался на посту и…

– Врешь!

– Нет. Тебя вместо него прислали.

На призывном пункте о такой мелкой детали, естественно, умолчали.

– И как же они через силовой экран просочились?

– Не знаю, не видел. Если бы видел, сейчас бы с тобой здесь не трепался.

– А ты не боишься? Ну… как Тим?

– Не боятся только идиоты. Я человек предусмотрительный. Главное – никогда не забывать о двух вещах.

– О каких?

Меня, как человека молодого и неженатого, очень волновали всяческие меры предосторожности.

– О защитном костюме и автомате.

– М-да..

– А ты думал, я о чем? Да не дрейфь. Шесть месяцев – это не срок. Я вот здесь уже пятый год. И уезжать пока не собираюсь.

– Почему?!

– А мне нравится. Лес, свежий воздух. Где ты еще у нас такое встретишь? Везде все давно загадили.

– Ну, не скажи…

– А разве не так? Здесь же фактически – заповедная зона.

Вот это оптимизм!

– Ага. И уровень радиации – в четыре раза выше нормы.

– Далась тебе эта радиация! Хочешь правду?

– Правду? – не понял я. – Какую правду?

Лейтенант, похоже, начинал злиться.

– Знаешь, сколько там народу осталось?

– Там?

– Да, там! За стеной!

– Какого народу?

– Дурак! Ты что, думаешь, после аварии из города кого-то вывозили?

Я вообще ничего по этому поводу не думал, но сообщить об этом не рискнул.

– Черта с два! Правительство, сообразив, чем пахнет, велело зону заражения перекрыть. Ни въехать, ни выехать. Понимаешь? Въезжать-то сюда никто не собирался, кроме мародеров, желающих на халяву вещичками разжиться. Добра в городе осталось много. И оружия. Станция ведь считалась секретным военным объектом, ну и охраняли ее соответственно. А вот выехать хотели многие… Да если уж совсем честно, не так много их и осталось после аварии. Но никого не выпустили. Мало ли, вдруг заразные. Здесь ведь и химпроизводство какое-то было. Не то оружие, не то удобрения… Главное, зону закрыли. Проволоку натянули и ток пустили. А по особо настырным – из автоматов. Топайте, откуда пришли.

Он замолчал, как будто оборвал сам себя.

– Ты-то откуда столько знаешь? – недоверчиво спросил я. – Информация, поди, засекреченная.

– Засекреченная, – ухмыльнулся лейтенант. – Любой на базе подтвердит.

«Все знают, но мы – никому», – подумал я.

– Ну а сейчас… сейчас-то мы здесь что караулим?

– Вход и выход, дубина Во-первых, для некоторых это очень привлекательное место. Глухомань, оружия полно. Не слышал что ли, с месяц назад на соседнем посту троих поймали.

– Как же они через экран проходят?

– А черт его знает! Впрочем, его при большом желании и достаточном умении можно отключить.

– Ладно, а во-вторых?

– Во-вторых? Во-вторых, мы монстров отпугиваем. Ты же видел, что там живет. Полсотни лет прошло, а почти ничего не изменилось, разве что мутантов больше стало. И новые все время появляются. Похоже, эволюция у них на месте не стоит.

– А не проще выжечь все к чертовой матери? И – ни зоны, ни головной боли?

– Не проще. Ты не понял, что ли? Там же люди! Лю-ди! Кто-то обязательно должен был выжить.

– Видал я их зайцев. Если кто и выжил, то это уже не люди.

– Заяц еще не показатель. Да мутанты. Но все равно, люди. Мы сами их там оставили. Знаешь, там вроде бы реактор до сих пор работает. Никто в этом не уверен, но… Обратное ведь тоже не доказано… Уровень радиации практически не снижается. Бомбанем и полстраны в такую же зону превратим. Дешевле их изолировать.

– Значит, пусть живут?

– Значит, пусть живут. Вот и договорились.

У меня вдруг заложило уши, как в самолете на крутом вираже. Сработала сигнализация. Странно как-то сработала..

Мы одновременно обернулись в сторону силового барьера и замерли в изумлении.

– Бог мой! Эй! Что ты там делаешь? – воскликнул лейтенант.

Там, под огромной сосной, стояла девчонка. На вид ей было не больше пятнадцати, хотя я плохо определяю возраст на глаз. Высокая, худая, с длинными растрепанными волосами и огромными, как в японских мультиках, глазами. Куртка и штаны из плохо выделанной темной кожи, высокие армейские ботинки, из-за пояса торчит рукоятка ножа.

Мой напарник шагнул к ней прежде, чем я успел остановить его.

– Куда ты? Она же чужая!

– Какая там чужая! Обыкновенная девчонка.

А девчонка смотрела на нас, словно гипнотизировала. Нет; не гипнотизировала, изучала. Сначала ее внимательный взгляд ощупал лейтенанта, потом меня. Я поежился. Возникло ощущение, что она выбирает, кем сегодня пообедать. Руки девчонка прятала за спиной. Последнее обстоятельство настораживало.

Я поудобнее перехватил автомат, ища пальцем собачку. После рассказа о съеденном предшественнике у меня не возникало желания близко знакомиться с местной фауной.

Ее глаза тут же сконцентрировались на оружии.

– Ты кто? – спросил я.

Она протянула левую руку, коснулась барьера, и я с ужасом увидел, как ее ладонь прошла сквозь экран, как сквозь воду, не встретив ни малейшего сопротивления. От резко выросшего давления снова заложило уши.

– Эй-эй! – растерянно выкрикнул лейтенант.

Я выпустил автоматную очередь в воздух. Девчонка метнулась в заросли.

– С ума сошел? – переспросил мой напарник. – Сейчас сюда половина базы набежит.

– Видел? Силовой барьер ей не помеха – сказал я дрожащим голосом.

– Ты чего патроны тратил, дурак?! Это же – девочка! Де-воч-ка!

– Девочка, – растерянно повторил я, с трудом извлекая из ствола ближайшего ко мне дерева черную стрелу. Когда она успела выстрелить? И из чего?

– Ну-у… – присвистнул лейтенант. – Мы бы соорудили тебе великолепный сосновый гроб. Если тебя это утешит, конечно.

Утешит, как же.

Снова 13

Нет такой тюрьмы, из которой невозможно было бы выйти.

Монте-Кристо

Меня не было тринадцать дней. За это время у Серого почти срослись кости на ноге, и, мамиными заботами, появилось мясо на ребрах. Я была рада видеть его. И он тоже. Я видела блеск в его глазах.

– Они не придут, Сержик.

– Ты уверена?

– Уверена. Они нас боятся. Поэтому ты сумел вернуться живым. Тебя, как и меня, просто не стали преследовать. А Старшие действительно скрывают от нас правду. Когда-то их всех здесь бросили. Теперь я думаю, что они правильно делают, что скрывают. Ни к чему нам тот мир. Ни к чему.

Он прижал меня к себе и долго-долго не отпускал. А потом, посадив рядом, заставил рассказать обо всем. Не уверена смогла бы я это сделать, если бы не чувствовала тепло его тела. Серый слушал спокойно и внимательно. Только костяшки пальцев, сжатых в кулаки, побелели от напряжения.

– Ты молодец, Дина. Молодец. Только… зачем ты стреляла?

Я ответила не сразу, боясь, что мои слова рассмешат его.

– За тебя хотела отомстить.

Но Серый не засмеялся. Снова обнял меня и шепнул на ухо:

– Я боялся, что ты не вернешься.

– Почему?

– Я же понимаю, что тебе тяжело с нами. Там… они… такие, как ты.

Я вспомнила молодого человека в серебристой одежде со странным прозрачным пузырем на голове. Он выстрелил в меня, не задумываясь.

– Если ты еще раз скажешь это, я и впрямь уйду от тебя, Серый. Я не шутила, и он сразу это понял.

– Я хочу, чтобы ты пообещал мне никогда слышишь, никогда и никому не говорить о том мире! Ты не придешь туда, не устроишь войну и…

– Радость моя, я ведь даже не знаю толком, что такое – война!

– Мужчины каким-то непостижимым образом всегда это знают. Если пообещаешь, я скажу тебе что-то действительно важное.

Серый осторожно коснулся губами моих губ и тихо сказал:

– Обещаю.

Я улыбнулась и встала

– Хороша

Он дернул меня за руку, не слишком нежно усаживая обратно.

– А где же новость? Я снова улыбнулась.

– Ты дал слово, помнишь?

– К черту!

– А что такое «черт», Сержик? Он отмахнулся от моего вопроса

– Что ты от меня скрываешь?

– Я жду ребенка.

И пока Серый переваривая мои слова, я подумала о том, чего действительно ему не сказала.

Я не сказала что могу пройти через прозрачную стену, построенную теми… Могу я, а значит, смогут и мои дети. И однажды я покажу им наш мир.