Текст книги "За стеной"

Автор книги: Ольга Белоусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

5

Большой город – большое одиночество.

Маленький город—?..

К встрече с Городом я была готова, пожалуй, лучше любого другого в деревне. С детства я слушала бабушкины рассказы о его непонятных чудесах.

Когда-то Город начинался с кирпичных одно– и двухэтажных домиков – «коттеджей». Они были окружены палисадниками с цветами и фруктовыми деревьями. В центре дома были другие – высокие «небоскребы» из стекла и бетона. Дороги – широкие и ровные, как лед. И по ним ездили «машины». Дома украшались разноцветными вывесками. Людей в Городе было много, так много, что остаться одному на улице было почти невозможно.

– Пойдем? – полуспросил, полуприказал Серый.

– Я боюсь, – внезапно призналась я. И предупредила: – Не вздумай надо мной смеяться.

– Я и не собирался, – он пожал плечами. Это ведь как прогулка по кладбищу. Все давно уже умерло, но еще живет. Мне тоже страшно, хотя я и прихожу сюда в третий раз.

– Ты будешь моим экскурсоводом. – решила я и зашагала к неприветливой серой массе, окутанной красноватыми бликами уходящего дня.

– Кем? – удивленно спросил Серый.

– Эк-скур-со-во-дом, – по слогам продиктовала я. – Это такие люди, которые водят других людей по незнакомым местам и обо всем им рассказывают. – Я понимала, что мое объяснение на правду смахивает весьма отдаленно, но более точное определение, которое слышала от бабушки, повторить сейчас не могла.

– Ладно, – гордо согласился Серый. – А что бы ты хотела посмотреть в первую очередь?

– Все! – заявила я.

Мы шли по широкой улице. Справа и слева – полуразрушенные строения, у основания покрытые толстым ковром мха. Бетонная дорога в трещинах, сквозь которые пробивается редкая ядовито-оранжевая трава. Я наклонилась, сорвала одну травинку и почувствовала, как по руке побежала струйка крови – порезала палец.

– Осторожнее, – запоздало предупредил Серый. – Некоторые еще и кусаются…

– Ночевать будем тут, – объявил он чуть позже, показывая рукой на темный двухэтажный дом. – Безопасно.

Внутри было прохладно. Серый взял меня за руку и уверенно повел куда-то.

– Ступеньки… Поворот… Пригни голову…

Я хотела возмутиться – не надо обращаться со мной как с младенцем, я прекрасно вижу в темноте (конечно, гораздо хуже, чем он), но промолчала. Мама говорит, что мужчинам иногда нравится чувствовать себя защитниками.

Комната была большой, как и все вокруг. В два ряда вдоль стен стояли низкие, судя по размерам, детские, кроватки. На полу валялась кукла Когда-то у меня была точно такая же. Мама сберегла, когда с родителями из Города уходила

– Ложись, – сказал Серый, махнув в сторону кроватей. – Я первым подежурю, потом разбужу.

Я думала, что не смогу заснуть, – слишком много впечатлений набралось за один день, но сон пришел сразу, окатил теплой тяжелой волной и отступил, подчиняясь требовательному голосу Серого:

– Дина! Дина! Вставай!

Я открыла глаза В пустом проеме окна виднелось чуть посветлевшее на горизонте неба.

– Уже утро? Чего же ты меня не разбудил?

– Это Реактор. До рассвета еще как минимум три часа мне хватит, чтобы выспаться.

Реактор. Надо запомнить, в какой он стороне.

Я встала, и Серый тут же занял мое место, отвернулся к стене и мгновенно заснул. Я прошлась по комнате, разминая затекшие ноги. У дальней стены стояли низкие шкафчики с перекошенными дверцами. Я потянула за единственную сохранившуюся ручку и замерла в удивлении.

Там было три полки, доверху набитые книгами. Я села на пол, вытащила одну книжку, и почувствовала, как задрожали руки. Это было настоящее богатство.

…Кто-то положил руку мне на плечо. Я подпрыгнула от неожиданности, напрочь забыв про нож, Серого и прочие средства защиты, имеющиеся в моем распоряжении.

– Диночка, радость моя, разве можно так увлекаться? Серый стоял рядом, довольный собой и окружающим миром.

– Ты напугал меня до смерти, – сказала я после того, как почувствовала, что дыхание мое пришло в норму. И вдруг заметила, что в комнате совсем светло. – Уже день?

– Ты забыла меня разбудить. Если бы у меня не было так развито чувство времени, то…

– Все-все, я поняла. А ты знал, что здесь есть книги?

– Знал. Тебе понравилось?

– Да…

Он кивнул.

– Я так и думал. Ты – единственная из нас, кто до такой степени любит читать. Пойдем.

Город завораживал. Здесь почти ничего не было от нового мира – ни низкорослых деревьев-шептунов, ни мелких, больно кусающихся мошек, ни мягкой болотистой почвы – ничего… Только редкая трава тишина и ветер.

Дома действительно оказались большими, очень большими. Те, что устояли во время Взрыва, а таких было немного. В окнах кое-где сохранились стекла Штукатурка осыпалась и выцветшими пятнами украшала землю вокруг.

– Зайдем? – спросила я, кивая в сторону ближайшего подъезда

– Не сюда. Здесь нет ничего интересного. Вот дальше…

Я поверила на слово. Серый бывал в городе раньше, значит, знает.

Мы шли и шли. Переулки, усыпанные мусором; гулкие пустые дворы; магазины, заваленные полусгнившими вещами, которые уже никогда никому не пригодятся. В одном из них я нашла отличный нож – лучше, чем у Серого. В широком лезвии отражался мир. Первоклассная сталь, и время ее не берет. Немного подумала, и отдала Сержику – ему нужнее.

Большинство вещей было изгрызено крысами. Книг я больше не находила Я не понимала почему крысы обошли стороной тот, первый дом. От них даже у нас в деревне трудно избавиться, что уж говорить о месте, где с ними и бороться некому.

Самих крыс мы не видели. Серый сказал, что они живут в подвалах, поэтому в подвалы мы не пойдем.

– Если нападут стаей – не отобьемся.

Я знала, что он прав. Крыс побаивалась даже Лера, а она могла поджигать вещи взглядом.

К метро мы вышли случайно. Серый, конечно же, не знал, что это такое. Думал – очередной подвал или бомбоубежище, но я поняла сразу. «Метро»… Это была моя любимая история о прошлой жизни. Наверное, потому что я плохо ее понимала а непонятное всегда притягивает.

– Пойдем! – умоляюще сказала я. – Пожалуйста, Сержик! Это – самое настоящее метро! И если его не засыпало…

– Нет, Дина там могут быть крысы.

Но я не слушала его. Я спускалась по ступенькам и чувствовала, как со всех сторон на меня накатывает темнота, прохлада и запах… Вряд ли это можно передать словами.

Серый все-таки пошел следом. То ли любопытство потянуло, то ли боялся, что овдовеет, не успев жениться.

Огромное темное помещение, заставленное пыльными ржавыми железными ящиками странной формы. Дальше – узкие лестницы, перегороженные перилами. Мама говорила, что такие лестницы ездили сами. Нужно было только встать на ступеньку и ждать, пока она отвезет тебя вниз или поднимет наверх. Кажется, это называлось…

– …скаматор… калотор… О! Эскалатор!

– Что-что? – переспросил Сержик, услышав мой возглас.

– Это называется «эскалатор»! – гордо провозгласила я и выругалась, споткнувшись в темноте.

– Аккуратнее, Дина – Сержик успел поймать меня за плечо и вернуть в вертикальное положение.

Мы спускались все глубже под землю. Я замерзла, но возвращаться назад не хотела и потому не жаловалась. К запаху я привыкла быстро. А Серый заметил:

– Чем-то пахнет. Незнакомым…

– Метро… – сказала я, словно это все объясняло. – Здесь всегда так было.

В конце концов, спуск закончился. В подземелье было темно, хоть глаз выколи, и пусто. Гулкое эхо вторило нашему разговору. Сделав шаг, я врезалась носом в стену.

– Я же сказал, аккуратнее, – прошипел мне в спину Серый. Он почему-то перешел на шепот. Потом взял мою руку. – Не вздумай вырываться, Дина

Я и не думала Убедившись, что нос цел и невредим, я ощупала руками препятствие. Стена была холодной и… круглой. Глаза привыкли к темноте, и я осмотрелась.

– Это называется «платформа».

Потолок подпирали огромные колонны. Каменный пол был усеян кусками штукатурки и стекла.

– Пусти, Сержик. Я уже хорошо вижу.

Для разнообразия он почему-то мне поверил и разжал пальцы.

– Здесь ходили поезда, – я подошла к краю платформы. Внизу сквозь темноту проглядывали две стальные полосы. Когда-то они блестели, отполированные колесами вагонов, а потом, после Взрыва, движение остановилось, и рельсы покрылись ржавчиной и пылью. – Такие тележки с крышами…

– Я помню. В учебнике по математике были картинки. А ты много знаешь, – чуть раздраженно заметил Серж.

Я спрыгнула с платформы.

– Это все бабка. Она боялась, что ее мир уйдет в прошлое. Собственно, именно это и произошло, только она никак не хотела с этим мириться. Знаешь, странно, что здесь так много всего сохранилось. Мама считает, что Город – это куча развалин. Говорит, природа не терпит пустоты и быстро заполняет чем-то новым освободившееся пространство. Раз человек ушел, то обязательно должно прийти что-то другое.

– Крысы…

– Нет, Сержик. Крысы – это продукт эволюции. Они не виноваты, что лучше нас приспособились к новой жизни. Я имела в виду… ну, например, что лес поглотит Город или…

– Я не знаю, что такое «эволюция». Крысы идут.

Я подняла голову и не увидела а почувствовала напряжение во всем его теле. – Где?

Серый повернул голову вправо.

– Там, – он махнул рукой, и тогда я тоже услышала пока еще далекий скрежет сотен коготков.

– Ой… – только и смогла сказать я. Серый наклонился и протянул мне руку.

– Отсюда пора сматываться, моя красавица

Я в одно мгновение оказалась рядом с ним, больно ударившись коленками о край платформы. Скрежет стал более отчетливым. Мы побежали.

Путь наверх оказался почему-то намного длиннее. В какой-то момент я почувствовала, что на спину упало что-то тяжелое и живое. Резко крутанулась, сбрасывая с себя крысиную тушку, и увидела…

Это было похоже на речной поток. Темная масса, вырываясь из тоннеля, текла к эскалатору, разбивалась у поручней на рукава и поднималась по ступенькам, догоняя и обгоняя нас. Я на мгновение замерла, парализованная страхом.

– Не останавливайся! – крикнул Серый. Он бежал по соседней лестнице. – Если они отрежут нас от входа мы пропали!

Пропали! Не то слово! Сожрут в два счета.

Мы почти успели. До последней ступеньки оставался какой-нибудь десяток шагов, когда крысы взяли нас в кольцо. Большие, размером с приличную кошку, они смотрели на нас красными глазками-бусинками и, наверное, прикидывали в уме, кому сколько достанется.

– Бей по носу, – негромко сказал Серый. – Со всей силы. Береги шею. Помни, главное – выйти на свет. Укусы потом заживут.

В левой руке он держал нож, который я ему подарила. Я в который раз пожалела что не умею поджигать взглядом. И вообще…

Они кинулись на нас все разом. Я очень хотела испугаться, но не могла. Чувствуя, как рвется моя одежда, как в тело вонзаются острые зубы, как мой нож с противным хрустом входит в тела крыс, я ощущала только раздражение из-за того, что мне испортили чудесную прогулку.

А потом все закончилось. Мы сидели у входа в метро. Светило чуть красноватое солнце. Было тепло, – тихо и непривычно спокойно.

– П-почему т-ты в кота не превратился, – с трудом выговорила я, пытаясь отдышаться.

– Потому что пока бы я перевоплотился, да пока сознание восстановил и сообразил, что к чему, крысы бы уже тебя дожевали; – охотно пояснил Серый. – И потом, что бы здесь мог сделать один, пусть даже лесной, кот? Ты видела, сколько их было?

Я видела. В кои-то веки Серый подробно ответил на мой вопрос, а я не знала, стоит ли этому радоваться.

– Испортили такой день… Серый хрипло рассмеялся.

– Я тебя предупреждал.

– А почему они не пошли за нами?

– Потому что не видят на свету. Глазные нервы атрофированы. И вообще, они открытое пространство не любят. Даже ночью на улицы редко выходят.

– «Атрофированы»… Какие ты слова знаешь!

– У тебя учусь.

– Я есть хочу.

– А у тебя крепкие нервы, моя красавица.

– Подозреваю, что и это ты выяснил заранее. Он снова рассмеялся.

– Сколько лет мы знакомы, Дина?

– Восемнадцать, если мне не изменяет память. С моего рождения.

– Было бы странно, если бы за такой срок я выяснил только цвет твоих глаз.

– Да? А кстати, – я зажмурилась, – какого цвета у меня глаза?

– Серого, – не задумываясь, ответил он. – А насчет обеда есть одна идея. Пойдем!

– Куда?

Серж встал и протянул мне руку.

– Туда, где много еды.

6

Что может быть обыденней, чем банка сгущенки?

Рекламный агент

Искусанные крысами ноги горели, но идти было можно. Правая рука онемела. Серый выдавил из глубокой раны побольше крови, чтобы заразы в организме не осталось, и туго перетянул мне руку лоскутом моей же рубашки. Сам он выглядел примерно так же, но уверенно держался на ногах.

– Промыть бы укусы, – сказала я, с трудом поднимаясь.

– Они не ядовитые, – заверил Сержик. – Да и где ж здесь нужные травы возьмешь? Авось обойдется. Не в первый раз.

– Главное, чтобы не в последний.

– Не будь занудой. Помнится, ты хотела приключений. Вот и наслаждайся.

Разве я хотела таких приключений? Через полчаса блужданий но лабиринтам незнакомых улиц, когда мне стало казаться, что Серый просто-напросто заблудился и боится в этом признаться, мы остановились у тяжелой железной двери. Бомбоубежище. Когда ждали войны, такие строили в каждом дворе. Только война так и не успела начаться.

– Не пойду! – заявила я и на всякий случай отступила на пару шагов. – Крыс сегодня я уже видела.

– Там нет крыс.

Серый сказал это так, что мне сразу же захотелось ему поверить, но я не поддалась минутной слабости.

– Почему? – спросила я подозрительно.

– Не знаю, Диночка. Но я говорю правду. Крыс там нет. Я что, похож на самоубийцу? Между прочим, это ты полезла в…

– Все-все, верю, – сказала я поспешно. Не люблю, когда мне напоминают о собственной глупости..

Серый вставил нож в тонкую щель между дверными створками, и одна из них легко ушла в стену. Я вздохнула и шагнула за Серым в темноту.

Внизу оказалось довольно большое и очень, холодное помещение, заваленное деревянными ящиками и пластиковыми упаковками. На полу у входа, среди стружки и оберточной бумаги валялись открытые пустые банки.

– Я ел, – сказал Серый, кивая на мусор. – Когда последний раз приходил в Город. Раньше я об этом складе не знал.

– Это съедобно? – Я ткнула пальцем в коробки.

– Угу.

– До сих пор?

– Это же военные запасы. На века делались.

Серый подошел к полке у стены. Я услышала, как рвется упаковка.

– Держи. – Он протянул мне жестяную банку, покрытую толстым слоем масла. – Открывай ножом. Сможешь?

– Смогу.

Когда-то у нас дома было полно консервов.

Мой дед был человеком прозорливым, недаром Совет возглавлял. После Взрыва, когда оставшиеся в живых люди беспорядочно рванули из Города, он вывез свою семью очень даже организованно. Сюда, в деревню. А когда начался голод, уговорил мужиков из тех, кто еще на ногах мог стоять, таскать продукты из городских армейских запасов. Женщины поначалу ругались, потому что радиации боялись больше, чем голода. А дед сказал, что он от своей дозы облучения уже давно помереть должен был. Не помер, значит, не судьба Беда общая, детей нужно спасать, иначе конец всему. И пошел с первой группой в набег на продуктовые склады. Получилось, что те, кто не умер от радиации, выжил на радиоактивных консервах. И моя мать в том числе.

В банке, которую дал мне Сержик, оказалось тушеное мясо. Есть пришлось руками. Большие сочные соленые куски таяли во рту, напоминая о детстве. Соус тек по пальцам, падая на пол жирными уродливыми кляксами.

– Мы похожи на варваров, – заметила я, отыскивая среди бесчисленных коробок хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее воду.

– Варвары? – Серый напрягся, пытаясь открыть какой-то ящик. – Кто такие?

– Варвары – это германские племена, разрушившие великую Римскую цивилизацию.

– Ну-у, сравнила! Когда произошёл Взрыв, большинства из нас еще и на свете не было. Этот мир разрушился сам по себе. Мы только доедаем то, что осталось. Держи.

В протянутой им банке был компот из фруктов.

Серый ел быстро и много. Его не интересовал вкус мяса или сгущенки – он хотел насытиться. И до Римской цивилизации ему не было никакого дела. Мужчина… Охотник. Потребитель, как говорит мама.

Наевшись, мы еще долго сидели молча. Мне хотелось спать, но оставаться в этом подземелье было страшновато.

– А все-таки, почему здесь нет крыс? – спросила я, пытаясь не зевать.

– Какая разница? – Серый поднялся, потянулся. – Пора выбираться отсюда. Когда сядет солнце, мы должны быть в том доме, где ночевали вчера. Я не знаю здесь других безопасных мест.

Солнце действительно садилось. Как быстро пролетел день…

– Слушай, Сержик! Раз здесь столько еды, то почему бы нам не захватить немного в деревню? С голоду ведь помрем до следующего урожая!

– Не помрем, – уверенно и как-то лениво ответил он. – Не впервой. И потом… Ты же знаешь, что наши ничего городского есть не будут. Отвыкли уже. И боятся. Не боялись бы – из Города столько всего можно было бы домой принести… Здесь ведь и оружие есть… Только поискать надо… Сами не ходят и нам не разрешают!

Серый опять начинал злиться.

– Ну, ничего, скоро все изменится… Скоро…

Я догадывалась, что он имел в виду. Уже не в первый раз я слышала среди молодежи недовольные реплики в адрес Старших. У молодых пока не было лидера… Пока. Серый – прирожденный вожак. Я чувствовала, что момент прощания со старыми порядками уже не за горами. Только вот не знала, к добру ли это.

– Пора домой, – сказала я, стараясь увести разговор в сторону. – А уходить не хочется.

– Если с нами в этот раз ничего не случится, обещаю, что мы сюда еще наведаемся.

Хорошее обещание, интересно, останется ли оно в силе утром?

7

Всем тем, чья совесть нечиста,

Кто прячется в своем краю,

Закрыты райские врата,

А нас встречает Бог в раю…

Крестоносец

Мы снова спали по очереди. Сначала я, потом Сержик. Улегшись на согретую мной постель, он долго ворочался с боку на бок, ворчал, что, мол, кровать маленькая. Как будто я была виновата. Но зато когда он все-таки заснул, то сон его был крепче крепкого. А вот в этом моя вина точно имелась. Вечером я тайком подсыпала ему во фляжку толченые корни сон-травы. Я знала, что он будет вне себя, когда проснется, хотя бы потому, что у него будет страшно болеть голова, и все же рискнула. Я надеялась вернуться раньше, чем наступит счастливый момент его пробуждения. Мой путь пролегал через пустые улицы, слабо освещенные далекими розовыми отблесками работающего Реактора. Туда я, собственно, и шла. Мне казалось, что я найду там ответы на все свои вопросы. Это было чистейшей воды сумасшествие, но разве Лера не называла меня ненормальной?

Из-под стены в мою сторону рванулась серая тень. Крыса! Я взмахнула ножом, крыса отскочила, злобно сверкнув маленькими глазками.

– Пшла вон! – прикрикнула я и тут же испуганно смолкла. Мой голос гулким эхом отразился от стен, ударил в уши и пропал. Повторять опыт не хотелось. Воистину, молчание – золото.

Крыса исчезла, но, похоже, ненадолго. Если я не хотела стать чьим-то завтраком, стоило поторопиться. Как говорила мама? После войны выживут только крысы и тараканы? Ну, войны-то не было, так что неизвестно, кто в этих развалинах остался. Разумеется, кроме крыс и тараканов.

Розовая полоса на горизонте постепенно становилась все шире и ярче. Веяло прохладой. Я чувствовала, что близка к цели.

Оба звука я услышала одновременно. Шуршание множества лапок за спиной и журчание воды впереди. Я резко обернулась.

Если в метро крысиная стая напомнила мне речной поток, то здесь, на улице, это было больше похоже на бескрайнее болото. Оно чуть заметно колыхалось в такт моим шагам и увеличивалось с каждым мгновением. Интересно, почему все эти чудные зверушки до сих пор на меня не кинулись?

Я сделала неуверенный шаг, потом еще один. Крысы шли следом, словно подталкивали меня к воде. К воде?

Повернуться спиной к крысиной стае было верхом героизма. Я и не повернулась, только чуть скосила глаза и увидела… Еще полсотни шагов, и дорога, по которой я, вернее сказать, мы шли, заканчивалась у реки. Если бы не скрежет коготков по мостовой, я бы услышала тихий плеск волн, набегавших на высокий крутой берег. Река была широкой. Очень широкой. В отдалении, на другом ее берегу, окутанные розовым сиянием светились какие-то строения. Реактор. Я почти дошла.

Я снова сконцентрировалась на крысиной стае. Тысячи маленьких красных глазок смотрели на меня внимательно, ненавидяще, голодно. Какое-то время мы так и стояли, я и это жуткое болото. Потом оно колыхнулось в мою сторону, я инстинктивно отступила к реке. Снова тишина и молчание. А потом – еще один мой шаг к темной глубокой воде. Они что, собираются меня утопить? Утопленники нынче – особый деликатес?

Вообще-то, я умела плавать. Серый научил. Но воду мы не любили. Вода всегда полна неожиданностей. Мы это хорошо усвоили на собственном опыте. Последняя беда случилась прошлым летом, когда ушел на реку и не вернулся дядя Юра, отец Марика. Мы так и не узнали, что с ним случилось. «Вода дала, вода взяла», – сказал кто-то в общине.

Сейчас, похоже, выбирать не приходилось. Или с головой в воду, или с ножом на стаю. Только бы не оказалось, что эти твари тоже умеют плавать! Стараясь не показывать страха, я сделала еще несколько шагов и оказалась почти на краю обрыва. Крысы остановились. Краем глаза я заметила что небо на востоке заметно посветлело. Хорошо. Только бы дождаться восхода а там, глядишь, крысы и сами разбегутся. Если верить Серому, они боятся света. Правда, если верить ему же, они и на улицах редко появляются. Можно сказать, мне крупно повезло.

Я нащупала ступнями край обрыва, оттолкнулась и прыгнула вниз головой, не слыша предостерегающего крика за спиной.

Вода оказалась прохладной и мягкой. Я погружалась все глубже, поначалу наслаждаясь ею, но в какой-то момент поняла что пропала… Не было ни верха, ни низа только одна сплошная синева. Она крутила меня, несла куда-то. Бороться за ускользающую жизнь не хотелось – навалилась апатия, чувство совершенно мне несвойственное. Я закрыла глаза и выдохнула из легких остатки воздуха. Предпочитаю быструю смерть.

Я очнулась на горячем песке. Над головой раскинулось темное синее небо без единой звездочки, красивое, но совершенно чужое. При этом вокруг было светло, как в полдень. Я встала и огляделась. Бесконечный желтый берег и бесконечная синяя вода. Где-то вдали вода и небо сливались. Яркими вспышками молний метались белые птицы, ныряя то в воду, то в небо. Невероятно красивое зрелище.

Я медленно подошла к воде. Вблизи она оказалась не синей, а черной, как ночь, я в этой черноте непонятным образом отражались я, берег и птицы: Я осторожно коснулась босой ступней набежавшей водны и тут же отдернула ногу: Вода была горячей, как кипяток, и холодной, как лед, одновременно.

– Ди-и-на-а! – зазвенел в моих ушах голос Серого. Окружающая меня реальность зыбко передернулась. – Дина, черт возьми, что ты наделала!

Во мне, наконец-то, обнаружились эмоции – удивление и страх. Ой-ой, куда я попала?! И, главное, как из этого «куда» выбраться?

– Не надо бояться, – скрипуче сказал кто-то за спиной. Я подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Это было самое обыкновенное привидение. Из тех, что бродят по деревенским улицам, заглядывают в окна и пытаются напугать несмышленых детишек, потому что ни на кого более не способны произвести впечатление. Нелепая и безвредная выдумка нашего мира

– Странно, – сказала я, разглядывая призрачное сияние, отдаленно напоминающее фигуру Эдьки, – такое же высокое, худое и розовое, – а у нас дома привидения не разговаривают.

– Время еще не пришло, – скрипнуло оно мне в ответ. – Лет через сто заговорят как миленькие. Потом хлопот не оберетесь – они такие болтливые! Между прочим, я – не привидение.

– Да? А похоже…

– Знаю. – Во вздохе существа послышалось сожаление. – Я должен тебе кое-что объяснить, Диана Странная. Присядем или пройдемся?

Я окинула взглядом песчаные пляжи без начала и конца.

– Везде одно и то же?

– Не везде. И не всегда Кому как повезет.

– Тогда лучше пройдемся. Вдруг я – везучая?

– Ты? Ты – да, Диана Странная.

Обнадеженная таким заявлением, я двинулась вдоль линии прибоя, стараясь не приближаться к воде. Она мне не нравилась. Привидение (я упорно отказывалась видеть в нем что-нибудь еще) скользило рядом, почему-то оставляя на песке широкий след

– Ты ждешь объяснений. Слушай. Это место, – привидение махнуло конечностью, – называется Эм-мирьем…

– Эм чем?

– Эм-мирьем. Междумирьем. Хотя нет, до большому счету оно вообще никак не называется, но тебе так будет проще меня понять… Так вот, Междумирье – это реальность, которая заполняет пространство между мирами. Оно призывает к себе тех, кто колеблется, и дает им возможность сделать выбор.

– А можно с этого места подробнее? Что-то я плохо тебя понимаю.

– Ладно, – привидение снова вздохнуло, видимо расстроившись из-за моей тупости. – Приведу самый примитивный пример. Представь себе молодого человека, вся проблема которого заключается в том, что в полнолуние он независимо от собственных желаний превращается в волка.

– Оборотня, что ли? Ничего особенного. Серый так умеет, только не в волка. Волки – зверье мерзкое…

– Это сейчас вам «ничего». А еще какую-нибудь тысячу лет назад… И вообще, не перебивай. На чем я остановился?

– На том, что молодой человек превращался в волка.

– Да!.. Первую половину своей жизни он провел в бегах и постоянном страхе, вздрагивая от собственной тени. В то время, знаешь ли, за такие способности живьем сжигали на костре…

– Вспомнила! Это называется «охота на ведьм». Я читала.

– Междумирье, – невозмутимо продолжало привидение, – призвало этого человека и предложило ему выбор: жить в вечном страхе у себя дома или перебраться в другой мир, в котором оборотень – явление повседневное и непримечательное. Как ты думаешь, что он выбрал?

– Раз ты мне это рассказываешь, значит, второе. – Я пожала плечами. – Слушай, а что, кроме нашего мира есть и другие?

– Бесконечное множество. Ну, теперь ты понимаешь?

– Кажется, да.

Бесконечное множество… В это трудно поверить, и именно поэтому я и поверила. Самое нелепое, как правило, оказывается правдой.

Земля под нотами закачалась, словно кто-то встряхнул скатерть на столе. Я потеряла равновесие и упала на песок.

– Очнись, Дина! Ну, пожалуйста, очнись! – настаивал невидимый и далекий Сержик. В его голосе угадывались странные интонации. Испугался он, что ли?

Привидение присело рядом. Я подтянула ноги к груди, обхватила их руками и повернулась к воде. Вдалеке, рассекая спокойную синюю гладь, медленно плыл огромный корабль с гордо поднятыми парусами цвета крови.

– Я же говорил, ты везучая, Диана Странная…

– Почему ты меня так называешь?

– Так было принято во времена моей молодости… Ну, знаешь, – Вильгельм Завоеватель, Ричард Львиное Сердце, Иоанн Грозный… Я привык.

– А я, значит, «Странная»?

– Это определение наиболее точно отражает твою сущность.

– Да, наверное… – Я вспомнила своих друзей. – Впрочем, с такий же успехом ты мог сказать «Ненормальная». Или «Сумасшедшая».

– Ты придаешь слишком большое значение пустым словам.

А корабль плыл. Я знала, что там, под алыми парусами, находятся двое. Для них мечта стала реальностью. Это была любимая сказка моей мамы.

– Междумирье призывает не всех, – рассуждало тем временем привидение. – Только лучших, особенных. Я сам отбираю кандидатуры.

– Ты?

– Я. Я – Проводник между мирами. Я указываю Путь заблудшим и помогаю нерешительным, – в скрипучем голосе звучала непомерная гордость. Ну, прямо как Серый… – Я нашел тебя, Диана Странная, как находил многих других, и позвал…

– Как? Как позвал?

– Крысы…

– Крысы… Это ты?!

– Ну… ты ведь не пришла бы по собственной воле. Вы боитесь воды.

– Я чуть не умерла! Они могли меня загрызть!

– Не преувеличивай, – строго сказало привидение. – Крысы – всего лишь наваждение. Ты искала людей, похожих на себя. Ты ведь за этим пошла на станцию.

– На какую станцию?

– Ну… (как вы говорите?) к Реактору. Реактор – это бывшая атомная станция. – А-а…

Очень понятно.

– Ты думала, там есть кто-нибудь… что-нибудь… такое, что поможет тебе. Так вот, я и есть твоя помощь. Я могу подарить тебе любой мир. И ты станешь в нем, кем захочешь, – хоть нищей попрошайкой, хоть божеством. Я предоставлю тебе право выбора.

– Вообще-то я хочу…

– Ди-и-ина!

Голос Сержика ворвался в Междумирье, словно ураган, поднимая на своем пути огромные волны из воды и песка, в которых исчезли корабль с алыми парусами, белые птицы и привидение. Нетронутым стихией оказался только тот клочок земли, где сидела я. Конец света продолжался несколько мгновений, а потом все закончилось.

– Какой он у тебя, оказывается, настойчивый, – удивленно заметило привидение, снова появляясь рядом. – Знаешь, по-моему, тебе лучше поторопиться с выбором, иначе твой приятель разнесет нашу и без того хрупкую реальность в клочья.

Я улыбнулась. Вспомнила сильную руку, вытаскивающую меня из трясины, метро и крыс, глаза – карий и голубой. Да, Серый всегда, был необычайно упрям.

– Я хочу вернуться.

– Подумай хорошо, Диана Странная, – сердито сказало привидение. Похоже, ему не понравился мой ответ. – Второго шанса у тебя не будет.

– Мне не о чем думать. Там – мой дом. Разве тебе это не понятно?

Привидение вздохнуло.

– Стоило мне так распинаться… Могла бы сразу сказать. Выход там же, где и вход, – оно протянуло руку в сторону синей кромки воды. – Ныряй. Если переборешь страх, вернешься в свой мир живой.

– А если нет?

Привидение хмыкнуло, и я тут же пожалела что спросила. Я встала подошла к воде. Волна коснулась моих ног, обжигая не то холодом, не то жаром. Мне стало страшно.

– Ты сделала свой выбор, Диана Странная, – напомнило привидение из-за спины. – Теперь поздно отступать.

В его голосе звучало неприкрытое злорадство. Ну, уж нет! Не хочу, чтобы меня потом приводили в качестве примера, посетителям этого «Эм-мирья»! Разозлившись и забыв о страхе, я, с разбегу нырнула в набегающие волны бесконечных водных просторов, что (я это вспомнила) называются «океаном». И снова испугалась. Мелькнула мысль, что заплесневелый призрак обманул меня, отправил на верную смерть, чтобы восстановить самоуважение. Я задыхалась. Мертвому все равно, в каком мире его похоронят. Как говорят: «Вода дала вода взяла»…

Я готова была сдаться… Нет, я уже сдалась, но чья-то рука схватила меня за волосы, потянула наверх…

Меня били по щекам, резко, ритмично и больно давили на грудную клетку, проталкивали через плотно сжатые губы воздух в легкие, насильно заставляя дышать, и снова били по щекам…

– Дина, Ди-и-на-а! – звенел в моих ушах голос Сержа. – Дина, черт возьми, что ты наделала! Не хочешь со мной жить, не надо, только открой глаза! Ну, пожалуйста, очнись! Скажи что-нибудь!

Я лежала рядом с водой, в спину больно врезались камни. Серый тряс меня за плечи.