Текст книги "Училка недобитая (СИ)"
Автор книги: Ольга Анафест
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
и юбка слетают с неё и падают на пол в воображении мужской части класса. Поёжившись, она
потребовала к следующему уроку прочесть несколько произведений и первой покинула кабинет со
звонком. В «Б» классы всегда засовывают самых тупых и бешеных? Она и сама училась в «Б», но её
класс опровергал устоявшееся мнение о том, что в «А» попадают лучшие, а остальных по степени
отупения раскидывают по алфавиту. Но здесь было прямое подтверждение негласной теории. Две
недели. Всего две недели.
Спасительная сигарета за забором школьной территории. Возвращаясь, Аня почувствовала
вибрацию в сумке. Отыскала телефон почти сразу, да это же чудо!
– Да, Савушка.
– Крошка, ты ещё жива?
– Родной, один класс совсем дебильный попался. Тупые идиоты!
– Тупее тебя? Да ладно!
– Савкин! – Валеева рыкнула в трубку.
– Прости, малышка. Потерпи. У тебя ведь ещё уроки?
– Сейчас окно, а потом в 11 «А» литература. После 10 «Б» мне не страшно ничего.
– Не зарекайся.
– Как там старый урод? – в школьном коридоре Аня перешла почти на шёпот.
– О, он в прекрасном настроении!
– Такое бывает?
– Тебе не суждено увидеть это своими глазами, ибо радуется он твоему отсутствию. Он даже
анекдоты травил.
– У этого садиста есть чувство юмора? – Валеева прошла в свой кабинет и прикрыла дверь.
– Искромётное! – Савкин откровенно ржал.
– Глеб, сможешь забрать меня? Заедем ко мне, а потом рванём куда-нибудь, а?
– Конечно, детка. Не убей никого, ладно?
– Постараюсь, родной. Очень постараюсь. Пока.
– Целую взасос.
– Извращенец.
– Дура.
Аня отключилась и бросила телефон обратно в сумку. Тишина. Целых сорок минут покоя. Она
устало опустилась на стул и внимательно просмотрела планы уроков, составленные Глебом. Стоило
изучить их, чтобы не лопухнуться. Тимошин с дотошностью будет выяснять, что и как она делала, ещё и директора расспросит, а тот у учеников поинтересуется. Методист по русскому была приятной
женщиной, непридирчивой и вообще весёлой тёткой, но Роман Владимирович. Ох, головная боль
Валеевой.
– Простите, Анна Сергеевна, можно? – девушка повернула голову к двери. Маша Кленова
неуверенно топталась на пороге.
– Что такое?
– У вас ведь «окно»?
– Да.
– Можно я здесь посижу, у меня освобождение от физкультуры? – промямлила школьница.
Вздохнув, рыжуха с горечью поняла, что покоя ей не видать. Как говорит ненавистный Тимошин:
«На том свете отдохнёте».
– Конечно. Всё в порядке, Мария, проходи.
– Спасибо, – Кленова бесшумно скользнула за первую парту и вытащила из сумки учебник по
литературе. – Анна Сергеевна, мы с Ниной Павловной Чехова начали.
– Да, я уже у «Б» класса провела урок, поэтому в курсе, спасибо. Ты читала?
– Конечно. Я люблю читать.
– Похвально, – Аня отложила листки, исписанные аккуратным почерком Глеба. – Что тебе
понравилось больше?
– «Человек в футляре», если честно.
– Я тоже в школе любила этот рассказ. Но сейчас сделай акцент на рассказе «Ионыч», а потом у
нас «Вишнёвый сад».
– Да, я понимаю, – Кленова улыбнулась.
Аня обратила внимание на эту искреннюю, немного смущённую улыбку. Вот такую бы скромную
девушку её двоюродному брату-сорванцу. Неплохая идея, надо будет их познакомить. Макс, конечно, старше, ему девятнадцать исполнилось недавно, он первокурсник юридического
факультета, но это даже лучше. Они бы смотрелись эффектно вместе: тихая симпатичная девочка со
светлыми косичками и растрёпанный конопатый рыжик с задиристым характером. Максим
унаследовал, как и Аня, рыжую шевелюру от бабушки, но, в отличие от родственницы, прихватил
ещё и веснушки. И цвет глаз у них отличается: у девушки они светлее, яснее, а у Макса похожи на
затянутый ряской мутный пруд. Как он сам говорит, болотные. Их общее внешнее сходство, учитывая то, что они не единоутробные, было поразительным. Среднего роста, немного выше
сестры, подтянутый, не тощий, как Аня, он был бы надёжной опорой для её ученицы.
Из разыгравшихся фантазий Валееву вырвал тихий голос:
– Анна Сергеевна, а вы только до конца года у нас?
– Да, Мария. У меня практика вообще-то.
– Жаль, вы хорошо объясняете и не орёте.
– О, ты просто не слышала моё выступление у вашей параллели, – рыжуха звонко рассмеялась, и
девочка невольно улыбнулась.
– Ну, там класс такой. Удивительно, что вы директора не позвали.
– Зачем? Я сама в состоянии справиться.
– Вы просто ещё не были в одиннадцатых.
– А что с ними? – Аня напряглась. Разве может быть кто-то хуже, чем детишки, пускающие слюни
на её ноги?
– Ну, – Маша замялась, – «А» класс ещё ничего, а вот «Б»…
– У меня ашки следующим уроком.
– Это ещё не так страшно. Только вот Антон.
– Антон?
– Он у нас лучший ученик школы. Любит указывать учителям на ошибки, поэтому наберитесь
терпения.
– Посмотрим, что там за Антон, – Валеева хмыкнула и вспомнила о Глебе. Лучший ученик? Знает
она одного такого лучшего.
До конца урока Кленова рассказывала о своих одноклассниках, о школе в целом, чтобы ввести Аню
немного в курс дела. Информация действительно помогла, потому что была не какими-то сплетнями, а конкретными данными, касающимися именно учебного процесса.
За несколько минут до звонка рыжуха вышла на улицу и с наслаждением закурила. Одна из её
слабостей – никотин. Есть, конечно, много других, но без табачного дыма девушка не чувствовала
себя человеком.
Когда она вернулась, в кабинете уже было несколько человек, с любопытством уставившихся на неё.
Да, первый день, как экспонат в музее. Свежее мясо, так сказать. Аня подошла к окну, дожидаясь
конца перемены, чтобы представиться классу, когда соберутся все.
– Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами,
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
Когда луч молний озарял
Ее всечасно блеском алым
И ветер бился и летал
С ее летучим покрывалом? -
ровный мягкий голос за спиной, заставил вздрогнуть.
Улыбнувшись, девушка продолжила стихотворение, оборачиваясь:
– Прекрасно море в бурной мгле
И небо в блесках без лазури;
Но верь мне: дева на скале
Прекрасней волн, небес и бури, -
столкнувшись с лукавым взглядом тёмно-голубых глаз, Валеева начала тонуть в этих омутах.
– Неплохо, неплохо, – высокий блондин, ухмыльнувшись, прошёл к среднему ряду и сел за
вторую парту.
Из ступора Аню вывел резкий звонок, оповещающий о начале урока. Подождав пару минут, пока
все рассядутся, девушка встала возле доски:
– Здравствуйте. Анна Сергеевна, ваш новый учитель.
– Учитель? – блондин усмехнулся. – Практикантка?
– А это что-то меняет? – Аня посмотрела на него с вызовом.
– Что вы, Анна Сергеевна. Я не сомневаюсь в ваших способностях, ведь вы попали сюда каким-то
образом, – в его голосе отчётливо слышались издевательские нотки.
– Представитесь, молодой человек?
– Антон Тимошин, – поднявшись, он отвесил учтивый поклон головой и приземлился обратно на
стул.
От услышанной фамилии Аню перекосило, но она сдержалась, чтобы открыто не показать этого.
– Очень приятно. Позволите мне начать урок?
– А вам нужно разрешение обычного ученика?
Валеева мысленно придушила его и расчленила, но старательно натянула на лицо улыбку:
– Я просто жду, когда вы замолчите.
– Ох, сказали бы сразу, – он театрально всплеснул руками и уткнулся в свою тетрадь.
Антон. Аня не сомневалась, что именно о нём её предупреждала Маша. Проверку решил устроить?
Она ему покажет. Его даже красивые глаза и привлекательная внешность не спасут, тем более он
обладатель ненавистной для девушки фамилии.
По плану Глеба девушка рассказывала ученикам о Бродском и зачитывала строки из его
стихотворений. Глаза-омуты впивались в неё с каждой новой строкой, прожигали, а потом топили
огонь, стоило ей только вновь вернуться к стандартному повествованию биографии поэта.
– С красавицей налаживая связь,
вдоль стен тюрьмы, где отсидел три года,
лететь в такси, разбрызгивая грязь,
с бутылкой в сетке – вот она, свобода! -
Аня остановилась лишь на секунду, чтобы вдохнуть воздуха, но этого хватило, чтобы мягкий
обволакивающий голос, тихо продолжил:
– Щекочет ноздри невский ветерок.
Судьба родных сознания не гложет.
Ах! только соотечественник может
постичь очарованье этих строк!
– Спасибо, Антон, – Валеева кивнула юноше.
– Анна Сергеевна, – он поднялся с места, – я прошу прощения за неприятное начало нашего
знакомства.
Рыжая удивлённо вскинула бровь. Что это было? Публичное признание? Судя по притихшим и
вытянувшимся лицам одноклассников Тимошина, так и есть. Он пользуется огромным авторитетом, видимо, потому что одиннадцатиклассники с большим интересом уставились на учительницу, ожидая, когда она продолжит.
– Антон, садитесь, – эта вежливая выкающая форма обращения к своему ученику вырвалась сама
собой.
– Благодарю. Прошу прощения ещё раз, – блондин плавно опустился на стул и выжидающе
посмотрел на Аню.
Поразительная тишина до конца урока несколько шокировала девушку. Тимошин признал её, вынудив и остальных серьёзно воспринять практикантку. За что такое счастье?
– Стихотворение на выбор к следующему уроку. Сделайте полный анализ выбранного, потому что
вы уже не в пятом классе, чтобы зазубривать строки, сейчас этого мало. Спасибо за внимание, всего
доброго, – Валеева с улыбкой провожала учеников из класса.
Всё не так плохо, как казалось в начале. Голова раскалывалась, хотелось есть и курить. Аня вышла
последней, когда кабинет опустел.
– Анна Сергеевна, – Антон ждал в коридоре, – Степан Николаевич просил передать вам ключи
от кабинета.
– Спасибо.
– Ещё раз простите.
– Вы уже извинились, достаточно, – рыжая никак не могла справиться с замком.
– Давайте я, – Тимошин перехватил из её пальцев ключ и быстро провернул его дважды. – Вот. И
перестаньте выкать мне. Неловко даже.
– Тебе я того же сказать не могу, – Аня убрала ключ в сумку. – Не имею права панибратствовать
с учениками.
– Я всё понимаю, – улыбнувшись, Антон протянул руку, – было приятно познакомиться.
– Взаимно, – она всё же пожала его ладонь и быстро пошла по коридору, бросив через плечо: —
До свидания.
– Хороших выходных, – донеслось до неё.
**
А. С. Пушкин «Буря».
***
И. Бродский «С красавицей налаживая связь».
Глава 3
Глеб стоял возле машины, сквозь солнцезащитные очки гипнотизируя школьное крыльцо. Он
широко улыбнулся, когда из двери показалась Аня, ещё не замечающая его. Она огляделась и
торопливо застучала каблуками по ступенькам, заприметив своего друга возле ворот.
– Савушка, – девушка уткнулась в его грудь по привычке, но тут же отпрянула, не дав обнять
себя. – Чёрт, не здесь. Я ж училка.
– Недобитая.
– Что?
– Училка недобитая, – Савкин галантно открыл ей дверцу.
– Да ну тебя, – рыжая плюхнулась на сиденье, с наслаждением откинувшись на спинку.
Глеб быстро обошёл машину и, сев за руль, мягко тронулся с места, не желая больше светиться
возле школы. За десять минут ожидания его старшеклассницы своими пошлыми улыбочками
достали.
– Устала?
– Очень. Дурдом.
– Всё так плохо?
– Даже не знаю, милый. Странные они всё-таки.
– Да?
– Ага. Один тут есть. Сначала устроил мне проверку, а потом с его признания меня, как учителя, остальные заинтересовались.
– Обычная история, Нют. Есть лидер, за которым идут.
– Поехали ко мне. Хочу принять душ, поесть и переодеться.
– Без проблем. Что у нас на обед? – Савкин внимательно следил за дорогой. Он никогда не
лихачил, если в машине, кроме него, находился ещё кто-то.
– Пельмени?
– Ты меня закормила ими. Нормальной жратвы нет?
– Не-а.
– Тогда в магазин.
– Глеб, ну…
– Молчать.
Савкин, нагруженный пакетами из продуктового, бодро прошагал в гостеприимно открытую
подругой дверь и, скинув кеды, проследовал на кухню:
– Родная, иди в душ, я приготовлю тут пока.
– Ты чудо, милый.
– Натурой расплатишься.
– Очень смешно, Савушка. И как ты это себе представляешь?
– Закрою глаза, представлю какого-нибудь сексуального парня и трахну тебя.
– Стесняюсь спросить, куда именно? – Аня еле сдерживалась, чтобы не заржать.
– Вот и узнаешь, малышка, – подмигнув, Глеб принялся раскладывать покупки. – Вали уже.
– Ухожу, ухожу.
Из душа Аня вышла заметно посвежевшей. Усталость как рукой сняло, а восхитительные запахи из
кухни подняли настроение. Савкин прекрасно готовил, в отличие от девушки, не блистающей
кулинарными талантами.
– Что тут у нас?
– Я думал, что ты утонула. Чёрт, не сбыться моей мечте, – хохотнул Глеб.
– Любишь смотреть на окоченевшие тела, раздутые от воды?
– Нет, но на твоё бы глянул. Садись, – парень выдвинул стул, кивнув приглашающе.
– Спасибо. О! – рыжая облизнулась, глядя в тарелку, наполненную макаронами, залитыми мясной
подливой.
– Язык не проглоти. Он тебе сегодня может пригодиться, – Савкин сел напротив и со спокойным
лицом принялся жевать. Это для Валеевой его стряпня была покруче ресторанной, а для него —
обычное дело. Девушка едва ли не мурлыкала, медленно смакуя каждый кусочек мяса.
– Куда пойдём?
– Как всегда. Хочу напиться, – Аня довольно погладила свой живот, покончив с едой.
– Как скажешь, красотка. Мой посуду, а я в душ.
– Тебе спинку потереть?
– Тогда ты точно умрёшь.
– Почему? – рыжуха вздёрнула бровь.
– Захлебнёшься собственными слюнями, – заржав, Глеб поднялся из-за стола и, чмокнув подругу
в мокрую макушку, пошёл в ванную.
– Урод моральный, – прошипела Валеева, собирая со стола посуду.
Глеб, как и был утром, в чёрных прямых джинсах и белой футболке, ждал Аню в машине, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. Он вышел из дома пятнадцать минут назад, а рыжая
попросила подождать минутку, пока она уложит волосы. Прошло ещё 10 минут, когда она всё-таки
вышла из подъезда в коротеньком узком платье бледно-зелёного цвета и в босоножках на
высоченных каблуках. Савкин пытался понять, что она там укладывала, если волосы сейчас
небрежно струились по плечам и спине.
– Прости, милый, – девушка устроилась рядом с ним и достала пудреницу.
– Нют, ты тормоз.
– Тормоз тоже механизм! – Валеева изучала своё отражение в миниатюрном зеркальце.
– Поехали, механизм.
Оставив машину на парковке возле бара, они прошли внутрь, не переставая подкалывать друг друга.
Сладкий коктейль, приторный, пахнущий какими-то фруктами. Аня не спрашивала, что это, она
доверилась вкусу своего друга. Он же, прекрасно зная, что начинает творить рыжуха, когда
напивается, ограничился стаканом апельсинового сока. Да и машину не хотелось оставлять на ночь
здесь, а, выпив, за руль он никогда не садится.
– Родная, я отойду?
– Что такое? – Валеева принялась за второй коктейль.
– Хм, тут один очаровательный юноша уже несколько минут строит мне глазки и кивает в сторону
туалета. Малышка, ты же понимаешь, – Глеб покосился на миловидного блондинчика, пытающегося эротично облизывать губы, которым Савкин уже мысленно нашёл применение.
– Вот это чмо?! – парень всё-таки зажал ей ладонью рот, потому что вопль был слишком громким.
– Цыц! Я здесь других вариантов не вижу. Нют, имей совесть, я тоже хочу расслабиться, —
поцеловав её в висок, он двинулся к туалету, незаметно кивнув языкастой милашке следовать за ним.
– Скотина, – Аня залпом осушила стакан и поморщилась. Слишком приторно, даже противно. —
Плесни мне Маруськи с кровушкой!
Знакомый бармен улыбнулся:
– А Глеб мне яйца не оторвёт потом?
– Вить, ему по барабану, потому что его собственные яйца сейчас в сортире облизывают!
– Как скажешь, – рюмка подъехала к девушке по гладкой поверхности барной стойки.
– Мерси! – махнув, Валеева кашлянула и довольно оскалилась. – Ещё!
Покачав головой, бармен выполнил заказ. Он даже не надеялся на спокойный вечер, как только
увидел эту парочку, вошедшую в двери. Рыжая бестия напивалась быстро, устраивала грязные
танцы, а потом её спутник тащил отключившееся тело в машину. Стандартная программа, иногда
разбавленная потасовками за всё то же рыжее чудовище. Глеб обычно быстро избавлял её от
назойливых поклонников, некоторые из которых не без удовольствия переключались на него, чем он
порой пользовался.
Вообще Савкин не любил подобные встречи, но организм давал о себе знать, требуя секса. Со
временем он привык к связям, ограничивающимся одной ночью в его квартире или быстрым
перепихом в кабинке туалета питейного заведения. Аня советовала ему посещать почаще гей-клубы, но парень только морщился, считая, что там можно найти лишь недотёлок, как тот, который сейчас
отсасывал ему в сортире.
– Ещё! – Аня хлопнула узкой ладонью по стойке.
– Хватит, а?
– Наливай! Я плачу за это!
Витя с сомнением покосился на ряд пустых рюмок и раскрасневшуюся девушку с растрёпанными
рыжими волосами.
– Глеб убьёт меня, – вздохнув, он придвинул ей очередную порцию спиртного и отвлёкся на
других клиентов.
– В одиночестве пить грустно, – от неожиданности Валеева чуть не подавилась. Стройный брюнет
с тёмными глазами, напоминающими по цвету крепкий коньяк, в который добавили топлёного
шоколада, пристально смотрел на неё, оперевшись локтем о стойку. На вид ему было не больше
девятнадцати, довольно высокий, но несколько ниже Савкина и Антона Тимошина, о котором
почему-то не к месту вспомнила рыжуха.
– А я не одна, – с трудом ответила девушка, потому что язык заплетался, а речь категорически
отказывалась быть внятной.
– Я здесь уже минут двадцать и не наблюдаю у тебя компании, кроме пустых рюмок.
– Мальчик, отвали, – усмехнувшись, она тряхнула шевелюрой и отвернулась от навязавшегося
собеседника.
– Мальчик? Девочка, ты бы помолчала, – он провёл пальцами по её щеке к уху и потеребил
серёжку-кольцо.
– Руки убери, – Аня отмахнулась от него и чуть не свалилась с высокого стула, пошатнувшись.
– А мне кажется, что ты совсем не против, – наглец задрал её подбородок пальцами и
приблизился.
Валеева пыталась сфокусировать взгляд, но глаза посылали друг друга куда подальше.
– Отъебись! – она дёрнулась и повалилась назад. Чьи-то крепкие руки подхватили её и помогли
встать на ноги.
– Алишеров, ты отказов не понимаешь? – знакомый голос обволакивал девушку. – Ты в порядке?
Аня обернулась и замерла.
– Вы? – Антон широко распахнул свои глаза-омуты. – Ты... вы... э... вы как?
– Тимошин, всё нормально, – пьяно хихикнула рыжуха.
– Блондинка, валил бы ты отсюда! – прошипев, брюнет потянул Валееву к себе, но крепкие руки
продолжали обнимать её за талию, не выпуская.
– Алишеров, я бы тебе за блондинку прописал, но, как видишь, руки заняты. И валить стоит тебе.
Ты хоть знаешь, кто она?
– Знаю. Моя сегодняшняя игрушка, – брюнет криво усмехнулся.
– Не советую тянуть к ней лапы, – Антон старался говорить спокойно, но это давалось с большим
трудом. Он не мог себе позволить сорваться при этом ублюдке.
– А что такое? Твоя, что ли? Поделись со старым другом!
– Захлопнись, выродок. Когда это мы были друзьями? – Тимошин не скрывал отвращения.
– Ты прав, я с ботаниками не трусь.
– Это я не общаюсь с мусором, подобным тебе, – выплюнув это, блондин осторожно усадил не
въезжающую в происходящее Аню на стул и встал боком, чтобы видеть и её, и Алишерова.
– Ты кого мусором назвал, тварь? – внушительный кулак въехал Антону по скуле, он отшатнулся, но быстро оправился и ударил в ответ, попав в челюсть.
– Сука.
– Мразь.
___
А мальчик оказался умелым, только Глебу как-то противно было думать о том, через скольких он
прошёл, оттачивая своё мастерство. Сначала блондинчик, нагло запиханный Савкиным в кабинку, делал невинные и удивлённые глаза, якобы не понимая, что происходит. Потом попытался
поцеловать, но был грубо схвачен за волосы и наклонён к ширинке шатена. Повторять дважды Глеб
не любил, и, видимо, парнишка понял это, потому что тут же опустился на колени и потянул
тонкими пальцами собачку на молнии вниз. Стянув джинсы и боксеры Савкина до колена, мальчик
сразу перешёл к делу, показывая нехилые способности языка и губ.
Глеб опёрся спиной о стену, прикрыл глаза и расслабился. Ему не нужно было двигать бёдрами, потому что блондинчик и без этого заглатывал по самое не могу, при этом не помогая себе руками. С
размером у Савкина всё было в порядке, никто не жаловался, а даже восхищался, но пареньку
удавалось практически невозможное. Редко студент получал такой качественный и глубокий минет, поэтому был вполне доволен выбором на сегодняшний вечер. Опустив взгляд вниз, он ухмыльнулся, наблюдая за быстрыми движениями белобрысой макушки. А вот трахать мальчика совсем не
хотелось, уж слишком женственным он был и манерным. Про таких обычно говорят «сладкий». От
него даже пахло какими-то дешёвыми женскими духами, от которых Глеба перекашивало, но минет
стоил того, чтобы потерпеть. Блондинчик довольно долго мучил его, останавливаясь всякий раз, когда Глеб готов был кончить. В конце концов, ему надоело это, и, вцепившись пальцами в
вихрастые волосы на затылке, Савкин стал грубо вколачиваться в податливый рот, засадив
напоследок поглубже и кончив в самую глотку, не беспокоясь о состоянии пацана. С такими
способностями, по мнению студента, не захлебнётся и не подавится. Оторвав его от себя, Савкин
подтянул джинсы с трусами, игнорируя разочарованный взгляд. Нет, трахать его действительно не
хотелось.
– В другой раз, возможно, – кинул ему шатен и вышел из кабинки, не оборачиваясь.
Возле барной стойки два молодых парня отчаянно дубасили друг друга кулаками. Один из них всё
время пытался закрыть собой уснувшую Аню, а Витя поспешно убирал пустую посуду. Глеб закатил
глаза, вздохнув. Её нельзя оставить ни на минуту. Крепкие охранники и несколько посетителей
пытались растащить дерущихся, но они как с цепи сорвались. Девушки повизгивали в сторонке, чуть
ли не ставки делали. Савкин протиснулся сквозь образовавшуюся толпу.
– Какого хуя!? – рявкнув, он дернул блондина за воротник рубашки, оторвав пару верхних
пуговиц. Брюнет получил коленом в живот и попытался кинуться на Глеба, но один из охранников
всё-таки скрутил его, воспользовавшись моментом.
– Что тут опять? – всё ещё держа вырывающегося Антона, спросил студент у бармена. Тот лишь
пожал плечами и кивнул на проснувшуюся Валееву. Она глупо улыбалась, таращась на своего друга.
– Савушка, ты пришёл.
– Анна Сергеевна, вы в порядке? – Тимошин с трудом освободился от клешни студента и кинулся
к рыжей.
– Агааааа, – она блаженно потянулась, попыталась подняться, но, пошатнувшись, полетела на пол.
Если бы Глеб не успел поймать её, то красивое личико было бы украшено ссадинами и синяками.
– Нют, какого хера?
– Анна Сергеевна!
– Анна Сергеевна? Бля, только не говори, что ты… чёрт! – Савкин хлопнул себя ладонью по лбу, продолжая удерживать пьяную барышню другой рукой.
– Я её ученик, – тихо пробормотал Антон.
– Понял я уже! Пошли, поможешь мне, – бросив на стойку несколько купюр, Глеб смерил Витю
убийственным взглядом, подхватил Валееву на руки и пошёл к выходу.
Брюнет вырвался из медвежьей хватки охранника и крикнул:
– Мы не закончили!
– Не сейчас, – поправив измятую рубашку, Антон двинулся вслед за Савкиным.
Глеб запихнул мычащую Аню на заднее сиденье. Пока он тащил её, она лезла целоваться, но от
запаха алкоголя, сшибающего напрочь, его воротило.
– Лежи смирно, овца!
– Савушкаааа!
– Рот закрой! – с силой хлопнув дверцей и развернувшись, шатен столкнулся с пристальным
взглядом затягивающих голубых глаз.
– Не смейте с ней так разговаривать.
– Да ладно? Малыш, не учи меня, как разговаривать с этой умственно отсталой!
– Что вы себе позволяете? Она мой учитель! – Антон зашипел, надвигаясь на Глеба.
Глеб замер, моргнул, а потом расхохотался:
– Садись в машину, заступник. У тебя уже разбита рожа, не хочу добавлять.
Тимошин машинально потянулся рукой к лицу, но Савкин остановил его.
– Грязь занесёшь. Садись, к ней поедем.
Блондин занял пассажирское сиденье рядом со студентом и отвернулся к окну. В таком виде
появляться дома не стоило, но и ехать с неизвестным парнем куда-то было неправильным. Хотя чего
ему бояться? За себя постоять он может, да и не выглядит этот «Савушка» серийным убийцей.
– Вы её парень? – Антон покосился на Глеба, сосредоточенного на дороге.
– А тебе-то что? Если имеешь на неё виды, то забудь.
– Значит, я прав, – Тимошин снова отвернулся к окну. Запёкшаяся кровь противно стягивала кожу
на подбородке и щеках, разбитая губа саднила.
– Потерпи, – не глядя, бросил Савкин парню.
– Я в порядке.
– Ага, я вижу. Из-за неё сцепились?
– Я не сразу понял, что это Анна Сергеевна. Решил избавить девушку от одной назойливой мухи.
– Это тот бешеный брюнетик?
– Ага.
– Знаешь его?
– Да.
– Ясно.
До Аниного дома они доехали в тишине, разбавляемой лишь стонами и смешками Валеевой.
– Тачку закрой, я её пока к подъезду отнесу, – Савкин кивнул на торчащие в замке зажигания
ключи, вытащил девушку из машины и закинул мешком на плечо.
– А не боитесь, что угоню? – съязвил Антон, но Глеб даже не повернулся. Он бросил сумку рыжей
на лавку, нагнулся, стараясь не уронить ношу с плеча, придерживая одной рукой, и свободной искал
ключи в куче женского хлама.
– Бля. Тупые бабы. На кой хер ей зонтик был нужен? – он бормотал под нос, безуспешно
ковыряясь в сумке.
– Давайте я, – Антон подкрался незаметно, и Савкин чуть не дёрнулся, рискуя стряхнуть с себя
Валееву.
– Не пугай ты так! Там связка с дебильным брелоком.
– Понял, – Тимошин просто вытряхнул содержимое на лавку, сгрёб ключи, а остальное запихал
обратно.
– Она бы убила тебя, если бы соображала сейчас, – хохотнув, Глеб потащил девушку к
подъездной двери.
– Но не соображает ведь, – блондин пропустил Савкина и вошёл следом.
В лифте было душно и тесно, но лучше, чем переть безжизненную тушку на шестой этаж.
В коридоре студент в очередной раз чуть не уронил Аню, выматерился, споткнувшись об тумбочку
для обуви, затем, не разуваясь, понёс её в комнату и уложил на кровать.
Антон аккуратно поставил кроссовки на коврик и прошёл на кухню. Положив ключи от квартиры и
машины на стол, он встал возле окна, дожидаясь Глеба.
– Так, сначала я с тобой разберусь, а потом с этой клушей, – шатен появился в дверях с аптечкой.
– Спасибо, я сам справлюсь.
– Да заткнись ты уже, – Савушка рывком усадил парня на стул и наклонился. – Не дёргайся, не
надо меня злить. Хватит и того, что Нютка учудила в очередной раз.
– В очередной?
Глеб не ответил и вышел из кухни, вернувшись обратно с чистым полотенцем, смоченным водой.
– Потерпи, я кровь сотру, – он осторожно прикасался мягкой тканью к коже, очищая её от
запёкшейся крови, превратившейся в корку.
– Спасибо, – Антон зажмурился, когда разбитая губа была задета полотенцем. Неприятное
ощущение, но мужчина не должен обращать внимания на такую мелочь.
– Герой, блин, – Савкин смочил ватный диск перекисью и аккуратно обработал ссадины, полученные школьником. – У тебя фингал на скуле будет.
– Чёрт.
– Не парься, замаскируем, – Глеб улыбнулся. – Слушай, придётся йодом прижечь сейчас, потерпишь?
– Я на девку похож? – возмутился Тимошин, сверля лекаря-самоучку злым взглядом.
– Нет, не похож. Ни капли, – задумчиво протянув, студент достал пузырёк с йодом и ушную
палочку. – Просто спрашиваю. Реакция у людей разная даже на подобные вещи, как лекарства и
обеззараживающие средства. А вдруг ты мне между ног заедешь, как только я прикоснусь?
Антон невольно улыбнулся, чем и воспользовался Савкин, тут же прижигая ссадину на щеке.
– Тшшш, – старшеклассник скривился.
– Тихо, потерпи, – как маленького, уговаривал Глеб, прижигая остальные повреждённые участки
кожи, а потом, как все мамы в детстве, нагнулся ниже и подул на саднящие места. – Лучше?
Тимошин удивлённо смотрел в карие глаза, находящиеся сейчас непозволительно близко. С ним
обращаются, как с изнеженной барышней или ребёнком. Хотя, по сути, он и есть ребёнок для этого
парня, по возрасту уж точно.
– Лучше. Спасибо, – промычав, Антон всё же отвёл взгляд.
– Вот и всё, – выпрямившись, Савкин выбросил использованную вату, собрал пузырьки в аптечку
и, захватив полотенце, отнёс всё в ванную.
– Есть будешь? – его голова высунулась из коридора.
– Неудобно как-то. Я домой пойду, – Тимошин поднялся со стула и вышел в коридор, но был тут
же пойман за запястье.
– С рожей в точечку? Не валяй дурака! Подогрей ужин на двоих, найдёшь в холодильнике
сковородку. А я пойду кикимору рыжую отмою и по-нормальному спать уложу.
– Но…
– Заткнись, – махнув рукой, Глеб исчез в Аниной спальне, а школьник поплёлся к холодильнику.
Он уже мысленно несколько раз убил хамоватого бойфренда своей учительницы, но в то же время
испытывал к нему лёгкое чувство благодарности и каплю уважения, ведь не каждый был способен
заставить его растеряться и тем более заткнуть. В свои семнадцать лет Антон был лучшим учеником
школы и в спорте не отставал, где единственным его достойным соперником, пожалуй, был Никита
Алишеров из параллельного класса. У них не заладилось ещё с начальной школы, когда они не
поделили мячик в спортзале на сдвоенном уроке. Мяч стал яблоком раздора, приведшим к
дальнейшей вражде, растянувшейся на годы. Слишком разные и слишком похожие, они просто не
могли сосуществовать рядом.
Тимошин с детства тянулся к знаниям, заботливо впихиваемым в его светлую голову дедом и
родителями. Его учёба и дальнейшая карьера были расписаны по пунктам. Жизнь по плану, как учил
дед. Устраивало ли это Антона? Может и нет, но этот план нисколько не мешал ему жить. Ему
нравилось учиться, нравилось быть лучшим и при этом не являться зубрилкой, чахнущей над
книгами. Совсем нет, парень любил погудеть в шумной компании близких друзей, выпить, расслабиться, зажать в углу какую-нибудь пышногрудую милашку и оторваться по полной. Он был
обыкновенным старшеклассником, которому не чужды подростковые развлечения, отличаясь от
большинства своих товарищей лишь тем, что не жил сегодняшним днём и всегда думал о будущем.
Антон разогрел макароны, перемешав их с подливкой и превратив в какую-то массу, вытряхнул на
две тарелки и уселся на стул, дожидаясь возвращения Глеба. Тимошин ненавидел есть в одиночестве, это навевало непонятную тоску и отбивало аппетит. Вот и сейчас он, подперев кулаком саднящий
подбородок, уставился выжидающе на дверь.
Глава 4
Глеб устало опустился за стол напротив Антона и открыл рот, заглянув в тарелку:
– Что это?
– Вы сами просили разогреть!
– Твою мать, я не кашу просил!
– Не нравится – не ешьте! – огрызнувшись, Тимошин взял вилку и начал медленно есть, потому
что разбитая губа уже успела опухнуть.
– Ладно, не сдохну же.
– А жаль.
– Охуел?
– Ни капли.
– Мальчик, не нарывайся. Я сейчас очень зол, – Савкин сжал кулак под столом.
– Ага, уже обоссался.
– Что за дети пошли! – покачав головой, студент ковырнул вилкой слипшиеся макароны и, поморщившись, попробовал. Хорошо, что масса непонятного цвета и рвотная на вид была горячей, иначе он бы точно вывалил свой ужин в мусорное ведро.
– Почему вы всё время называете меня ребёнком?