Текст книги "Училка недобитая (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

зверство заводило, заставляя девушку двигаться навстречу, ловить каждый рык и глухой стон, раздирать на красные борозды широкую спину и плечи, кусать подставленную шею до глубоких

следов от зубов, а местами до выступающей крови, отдающей металлическим привкусом на языке.

Ник не церемонился, он грубо брал то, чего хотел, со всей своей злостью, которую выплёскивал

таким образом. Мощные толчки, громкие стоны и раскачивающийся стол, угрожающе скрипящий и

готовый развалиться в любое мгновение от такой нагрузки – кухня наполнилась всевозможными

звуками, вылетающими в открытое окно.

Аня вскрикнула, сильнее впившись ногтями в уже разодранную спину старшеклассника, и

задрожала всем телом. Ещё несколько глубоких проникновений, и парень с хриплым низким стоном

отстранился, хватаясь руками за край стола. Белесые вязкие струи попали на внутреннюю сторону

бедра девушки, и она в очередной раз мысленно восхитилась реакцией школьника, которому даже

ярость не позволила наделать глупостей. Быстрый, по-животному дикий, неуправляемый секс, от

которого снесло крышу.

– Псих, – прохрипела рыжая, сползая со стола.

– Надеюсь, я понятно объяснил?

– Понятнее некуда.

– Отлично. Я в душ, – немного пошатываясь, Алишеров вышел из кухни.

– Козёл, – прошипела вслед Валеева, подняла полотенце и, завернувшись в него, подошла к окну, закуривая: над городом сгустились сумерки, прохладный ветер теребил спутавшиеся рыжие волосы.

Практикантка тяжело вздохнула и затянулась, выпуская через несколько секунд серые клубы дыма.

Неправильно, аморально, запретно… но почему-то было плевать на нормы и рамки, на душе было

легко, а тело приятно ломило. К чёрту лишние мысли! Аня ловила этот момент, мгновение, которое

могло исчезнуть, будто его и не было.

Глава 21

– И зачем ты привёз меня сюда? – ворча, Антон громко хлопнул дверцей и спустился по камням к

воде.

– Я хотел поговорить, – Глеб встал сзади него.

– Почему здесь?

– Ты не сможешь сбежать.

– А зачем мне сбегать? – Тимошин вскинул брови, повернувшись.

– Но пытался же. Ты уходишь от разговора.

– А о чём мне с тобой говорить?

– Хотя бы о том, что тебя тянет ко мне, – тёплые пальцы заскользили по щеке старшеклассника и

замерли на губах.

– Сбрендил?! – блондин оттолкнул чужую руку от своего лица. – Думай, что говоришь!

– Продолжаешь отрицать очевидное? – студент сунул руки в карманы прямых джинсов. – Глупо, мелкий.

– Я не понимаю тебя, – покачав головой, Антон снова уставился на воду.

– И я себя не понимаю. Да и тебя, – Савкин помолчал несколько секунд и продолжил: – Тош?

Посмотри на меня.

– Что тебе надо? – разозлившись, парень круто развернулся на 180 градусов и, запнувшись о

камень, едва не упал, но мгновенно среагировавший шатен удержал его, схватив и прижав несильно

к себе.

– Осторожнее.

– Отпусти, – старшеклассник попытался придать голосу больше злости.

– Мелкий, что ж ты творишь, а? – Глеб невесомо коснулся губами белобрысой макушки и

отступил назад.

– Что ТЫ творишь, мудак?! – Тимошин сжал кулаки. – Оставь меня в покое! Я проклинаю тот

день, когда мы встретились!

– Тош, не бросайся такими словами. Жалеть потом будешь, – Савушка смотрел куда-то в сторону.

– Не пожалею! И повторю столько, сколько потребуется для того, чтобы ты от меня отъебался!

– В подъезде ты был более сговорчивым.

– Забудь! Помутнение рассудка! Недотрах! – школьник орал, активно жестикулируя руками. —

Смотри! Я женщин люблю! Женщин! – рванув со злости рубаху, он обнажил тело, покрытое

засосами и царапинами, оставленными пылкой Дашей.

Глеб закусил губу, схватил парнишку за грудки и встряхнул.

– Хорошо с ней было? После того, как готов был под меня лечь, к ней побежал? Возбудился

слишком?

– Рожу твою скорее забыть хотел! – блондин задёргался. – А Даша восхитительная любовница!

И целуется классно, и сосёт отменно, и стонет так, что стены дрожат!

– Классно? Отменно? Сопляк, да что ты пробовал в этой жизни? Молоко на губах не обсохло, а

мнишь себя знатоком женских прелестей!

– Я хоть что-то знаю! А ты? Ты хоть раз бабу щупал? Или только таким, как шалава твоя крашеная, отсосать даёшь? – голубые омуты темнели от ярости.

– Я покажу тебе, что я знаю и умею! – Савкин толкнул школьника на камни и навалился сверху.

– Этого ты точно не пробовал!

– Слезь с меня, уёбок! Убью!

– Сначала догони, а бегать ты долго не сможешь! – студент предупредительно сжал пальцами

упругую ягодицу, подсунув руку под вырывающегося парня.

– Покалечу! Руки оторву! – Тимошин извивался ужом. Он не был качком, но был достаточно

высоким и крепким, чтобы постоять за себя. Только вот Глеб был, пусть и немного, но крупнее и

крепче, да и позицию занял выгодную, прижав его всем телом.

– Ну же, будь послушным мальчиком, – шатен укусил старшеклассника за губу.

– Я не лягу под тебя!

– Ты уже подо мной!

– Слезь, тварь!

– Или что? – Савкин двинул бёдрами, вжимаясь в пах Антона.

– Мразь!

– М, тебе понравится! Ещё никто не жаловался, – Глеб тёрся, имитировал фрикции, удерживая

при этом бунтующего парня.

– Прекрати! – Тимошин засипел, подорвав немного горло, а потом вовсе зашептал: —

Пожалуйста, хватит.

– Пожалуйста? Язва, ты заболел? Или… – студент ещё раз вжался в него и шумно выдохнул, ощутив заметную твёрдость. – Ты же…

– Заткнись! Слезь с меня!

– Думаешь, я смогу? – ладонь Савушки скользнула между ними и накрыла пах старшеклассника.

– Ты ведь хочешь этого.

– Нет! – воспользовавшись тем, что теперь его держит лишь одна клешня, Тимошин вывернулся

из-под парня и ударил его в плечо, откатываясь.

– Мелкий, зачем ты идёшь против своих желаний? – Глеб даже не пытался приблизиться.

Перевернувшись на спину, он задумчиво смотрел в небо, сложив ладони на животе.

– Ты придурок, – Антон, тяжело дыша, сел на камни и закрыл пылающее лицо руками.

– А ты?

– Замолчи. Отвези меня в город. И больше никогда не приближайся ко мне.

– Выдержишь?

– Ненавижу тебя.

– Ты не умеешь врать, сопляк, – Савкин поднялся. – Садись в машину.

– У меня есть условия.

– Какие ещё условия?

– Я буду навещать Артёма.

– Зачем?

– Я уже объяснял, – Антон сел на заднее сиденье.

– Я не понимаю тебя, мелкий.

– И не поймёшь, потому что ты мудак. Похотливое животное, которое думает лишь о том, кому бы

присунуть, не заморачиваясь над чувствами и желаниями других.

– Думаешь, что так хорошо знаешь меня?

– Да.

– Ошибаешься. Но ты слишком зациклен на общественном мнении. Я подожду, когда ты поймёшь, что важны лишь чувства двоих, а не то, что подумают окружающие, – Савкин обошёл машину и

устроился за рулём.

– Я не приду к тебе. Никогда.

– Не зарекайся, сопляк.

– Я уверен.

– Посмотрим. А язык у тебя, кстати, длинный… таким бы, ох…

***

– Принцесса, нам придётся рассказать всё твоему отцу.

– Не надо! – Маша вжала голову в плечи.

– Не глупи!

– Но Никита…

– Твою же мать! – Макс не выдержал и ударил кулаком по кухонному столу. – Где носит твоего

грёбаного братца, когда тут такое творится?!

– Не знаю… Он попросил у меня адрес Анны Сергеевны и…

– Что? – Валеев замер. – Анькин? Какого хрена?

– Не знаю я!

– Тише, тише, принцесса, – рыжик смягчился и погладил девушку по щеке. – Но я поговорю с

твоим отцом.

– Не надо, Максим!

– Не спорь со старшими!

– Опять ты начинаешь?

– Ты забавная, когда сердишься.

– Дурак! – Кленова отвернулась от улыбающегося парня.

– Не дуйся, малышка.

– Не называй меня так!

– А как? – Макс хитро прищурился, ожидая ответа. Школьница покраснела и совсем опустила

голову. – Ладно, принцесса! Понял я, понял.

Щёлкнул дверной замок, в коридоре послышались шорохи, и на пороге кухни появилась высокая

брюнетка.

– Добрый вечер.

– Здравствуйте, – Валеев поднялся.

– Мам, привет, – Маша замялась. – Это Максим, мой друг.

– Очень приятно. Инга Николаевна.

– Взаимно.

– А где мой блудный сын?

– Гуляет, – Кленова отвела взгляд от матери, не зная, что ещё сказать.

– Ясно. Вы ели?

– Да, ваша дочь прекрасно готовит, – рыжик улыбнулся, глядя на смущённую девочку.

– Тогда разгребайте продукты, и будем чай пить, – поставив на пол пакеты, женщина вышла, с

интересом покосившись на Макса.

– А она красивая.

– Ага, очень, – отличница открыла холодильник. – Доставай продукты.

– Есть, босс! – парень обошёл стол и нагнулся над пакетами, быстро вытаскивая содержимое и

передавая Маше.

Инга вернулась уже в домашних спортивных штанах и футболке, с улыбкой на губах наблюдая за

парочкой, переговаривающейся и подкалывающей друг друга возле холодильника.

Мария всегда была скромной и зажатой, редко шла на контакт с кем-то, погружаясь с головой в

учёбу. Конечно, это не могло не радовать, но женщине хотелось, чтобы однажды дочь привела домой

приличного молодого человека и познакомила с семьёй. Именно поэтому она сейчас внимательно

изучала рыжего весёлого паренька с взлохмаченными волосами. Он не был красавцем, но его нельзя

было назвать уродом. Было в нём какое-то обаяние, перекрывающее собой россыпь веснушек, бледную кожу и беспорядок на голове. Его, несомненно, можно было назвать привлекательным, даже милым. Но точнее всего ему подходило определение – солнечный.

– Мам, мы всё! – Маша захлопнула дверцу холодильника.

– Ставьте чайник, а я на стол накрою.

– Да мы справимся, сидите, – Валеев подмигнул, а потом обратился к школьнице, ковыряющейся

у плиты. – Босс, где чашки?

– Вторая полка.

– Есть. Чай?

– Правее.

– Нашёл!

– Достань пирожные.

– Проглотка.

– Дурак!

– Дитё!

Инга не выдержала и рассмеялась, весело, беззаботно, искренне. Эти двое составили бы прекрасную

пару, как ей казалось.

***

Выслушав от Антона поток брани и возмущений, пока они ехали обратно в город, Глеб, наконец, высадил парня возле дома, ещё раз отметив, что будет ждать, когда тот сам придёт к нему.

Настроение было паршивым, хотелось выпить, что бывало крайне редко, и студент решил, что

компанию ему непременно составит любимая подруга. Её телефон был отключён, и он счёл вполне

нормальным заявиться прямо к ней домой, закупившись перед этими алкоголем и закуской.

Нагруженный пакетами, он стоял перед дверью и стучал ногой. Торопливые шаги, щелчок замка.

– Милая, прости, руки заняты, я ключи не смог достать. Ты...– подняв взгляд, Савкин застыл: перед ним стоял злой полуголый парень, которого он уже видел пару раз.

– Аня в душе! – Ник сверкал глазами.

– Отлично, – оттолкнув школьника плечом, шатен прошёл в квартиру, скинул ботинки и исчез на

кухне. Алишерова взбесило подобное поведение, и ещё больше его злило то, что у этого громилы, оказывается, есть ключи. Может, он не просто друг, как утверждала практикантка?

Когда он вошёл на кухню, Глеб уже по-хозяйски распихивал продукты по полкам в холодильнике.

Не обращая внимания на старшеклассника, он переместился к плите, загремел кастрюлями и

сковородками, что-то напевая под нос.

– Что ты делаешь? – не выдержал брюнет.

– Спасаю нас от голода, – Савушка пожал плечами. – Паста или картошка жареная?

– Картошка. Чёрт, – Никита помотал головой, – ты её парень?

– Кхм, – закашлявшись, студент захохотал. – Мальчик, если бы я был парнем этой рыжей

оторвы, неужели ты думаешь, что был бы сейчас цел?

– Ну…

– Прихожу я к своей девушке, а меня встречает её ученик в одних трусах и говорит, что она

принимает душ. Конечно, я бы подумал, что у вас какие-то дополнительные занятия, особенно после

того, как застал вас на днях в её кабинете отнюдь не за учебниками.

– Бля.

– Расслабься, – Глеб широко улыбнулся. – Я её друг. Но, – он сощурился, – если ты обидишь

её, шею мгновенно сверну.

– Друг, – повторил Алишеров с облегчённым вздохом и подошёл к окну, закуривая.

– Картошку почисть, а я займусь мясом.

– Сейчас, – уничтожив сигарету глубокими быстрыми затяжками, Ник устроился на корточках у

мусорного ведра, возле которого уже были пакет с картошкой и нож, заботливо приготовленные

студентом.

– И как это вышло? – Савкин быстро нарезал мясо.

– Я не хочу обсуждать это, – школьник бросал очищенные картофелины в раковину.

– Она один из самых близких мне людей. Меня волнует и то, с кем она встречается.

– Не похож ты на обычного друга.

– А кто сказал, что я обычный? – подмигнув, Глеб бросил аккуратные мясные квадратики на

сковородку и стал помогать брюнету, отмывая и нарезая очищенный картофель.

– У тебя есть девушка? – закончив, старшеклассник выпрямился.

– Сложный вопрос, – прыснув в кулак, Глеб кивнул парню, чтобы тот помешал шкварчащее мясо, а сам поспешно расправился с картошкой и высыпал её в большую сковороду, приправив солью и

щепоткой ароматных специй.

– А чем так вкусно пах… Глеб? – Аня застыла в дверях в коротком халате.

– Солнышко, привет, – шатен подошёл к девушке и по привычке притянул к себе, мягко целуя в

губы.

– Кхм, – кашель Никиты вернул его к реальности.

– Прошу прощения! – смеясь, он отошёл от покрасневшей рыжей, которую уже прожигали глаза

цвета коньяка.

– Ник, это не то… мы друзья.

– Я вижу, ага.

– Стоп! – Савкин махнул рукой, заставляя обоих заткнуться. – Не хочу больше никаких

разъяснений по этому поводу. Мальчик, расслабься. Я гей, так что…

– Чего? – Алишеров распахнул глаза.

– Ничего. Гей я. Гомик, педик, голубой, как тебе угодно, – шутовски поклонившись, Глеб

вернулся к плите и сосредоточился на приготовлении ужина. Аня схватила с подоконника сигареты с

зажигалкой и закурила. Никита переваривал информацию, стоя посреди кухни. Минут через пять он

встрепенулся:

– А Тимошин? Он знает?

– Да, – Валеева ответила за друга, затягиваясь.

– Значит, тогда за углом… его спектакль был для тебя не просто так? – брюнет сверлил взглядом

широкую спину студента.

– Кто знает, кто знает, – дёрнув плечом, Савушка даже не обернулся.

– Он тоже, ну..?

– Сомневаюсь. Ему же твоя сестра нравится, – Валеева уселась на подоконник. Шатен

усмехнулся, но ничего не сказал, а Алишеров подошёл к практикантке и обнял одной рукой.

– Надеюсь, он натурал.

Глава 22

Антон лежал на кровати, раскинув в стороны руки, и смотрел в потолок. Сколько времени он провёл

в таком положении? Напористые солнечные лучи пробивались в комнату, норовя скользнуть через

шторы. Значит, уже утро. Сон категорически отказывался приходить, милостиво позволяя

сплетённому комку мыслей главенствовать в голове у старшеклассника. Воображение неумолимо

подбрасывало ему картинки вчерашних событий: склонившийся над ним Глеб, прищуренные глаза, наполненные злостью, похотью и отчаянием – ураганный коктейль эмоций, захлёстывающий и

прошибающий до дрожи. И, казалось, крепкие руки всё ещё шарили по его телу, касаясь там, где не

должны были касаться, а тонкий, едва уловимый запах чужого тела впитался в него самого и до сих

пор щекотал ноздри. Что это было? Минутное помутнение, как тогда, в обшарпанном подъезде?

Тимошин был уверен, что студент нашёл в его лице очередную игрушку, трах на ночь, не более того.

Но почему он? Ведь Савкин не раз насмехался и постоянно намекал на разницу в возрасте и

невозможность какой-либо связи между ними. Что изменилось? Дешёвая размалёванная шлюшка

перестала давать? Вряд ли, такие всегда ждут, раздвинув ноги. Что тогда? Причины? Мотивы? Цели?

Может, таким способом он решил показать, что ему противно общение, и попытался, припугнув, оттолкнуть от себя школьника? Глупо, ведь можно было просто разорвать все контакты. Хотя Антон

ведь говорил, что будет приходить к Артёму, значит, столкновения были бы неизбежны. Почему

нужно было избрать самый мерзкий способ?

Гадко, низко, противно и… захватывающе. Самое обидное было в том, что Антон ещё чувствовал

кожей чужие прикосновения, жадные, грубые, возбуждающие. Неправильно! Это грязно, неестественно, пошло. Нет, гомофобом блондин никогда не был, но переходить в голубые ряды и в

мыслях не было. Сколько он себя помнил, ему всегда нравились женские линии и изгибы, запах, мягкость, голос – всё. Бурный секс с какой-нибудь крошкой не мог быть заменён чем-то другим. С

какой стати тогда он сам жался к здоровому мужику, тёрся об него, лез в штаны и готов был отдаться

прямо на лестничной клетке? И вчера он задёргался именно потому, что почувствовал собственное

возбуждение, необъяснимое, непонятное, пугающее. Оказавшись дома, парень ещё долго приходил в

себя, стоя под ледяным душем. Что всё это значит? Затягивающее нездоровое желание, животная

похоть, вожделение – почему? Савкин бесил его с самого первого дня встречи, его самоуверенность

чувствовалась в каждом жесте и взгляде, его насмешки доводили до белого каления, и Антон спешил

ответить тем же, что вызывало ухмылку на губах шатена. Злит, бесит, раздражает и притягивает, как

магнит. А та ночь, когда на его глазах эта крашеная пидорская сучка отсасывала у Савкина, никак не

хотела стираться из памяти. Затуманенный тёмный взгляд из-под полуопущенных век, поднимающаяся от напряжённого дыхания широкая грудь, пальцы, грубо сжимающие волосы, приоткрытый рот – Глеб выглядел фантастически, что совсем не укладывалось в голове школьника, никогда не воспринимающего мужчин, как объекты желания. И дело было вовсе не в том, трахают

тебя или ты, а в том, что изначально, в любой позиции, в любом проявлении, это слишком

неправильно и неестественно.

Спасением из этого засасывающего болота казалась почему-то Маша Кленова. Милая девочка с

добрыми глазами, которую хотелось оберегать и защищать. Рискнуть? Попробовать? Но ведь она не

конфета, которую можно полизать и выбросить, если не понравится. С любой другой Тимошин бы

так и поступил, но она... Совесть грызла изнутри, противно клацая зубами и шипя. Или

удовлетворить собственное тёмное желание, чтобы заглушить вспыхнувшую страсть? Один раз не…

да? Нет, даже одного раза хватило бы, чтобы почувствовать себя испорченным, испачканным и

использованным. Гордость не позволит.

Антон болезненно поморщился и поднялся с кровати. Весьма глупо тратить прекрасный воскресный

день на самокопания, ведь можно провести время более приятно. Взяв с тумбочки телефон и набирая

на ходу Дашу, он вышел из комнаты и заперся в ванной.

Даша – глоток свежего воздуха, способный заставить забыться.

***

– Подъём! – Глеб без стука ворвался в спальню Ани. Ник отпрянул от девушки, стреляя глазами, полными ярости, в прервавшего их студента. Девушка натянула повыше одеяло и засмеялась:

– Савушка, напомни, почему я разрешила тебе остаться на ночь?

– Потому что я любовь всей твоей жизни! – плюхнувшись с разбегу на кровать, шатен оскалился

во все тридцать два.

– Бля, – Алишеров мучительно простонал, – ты чудовище!

– Третьим возьмёте?

– Пошёл вон! Я не дам тебе прикоснуться к моей заднице! – старшеклассник чуть не упал на пол, дёрнувшись.

– А чего это ты так сразу распределил роли? – Савкин сощурился.

– По твоей похотливой физиономии понятно, что тебя волнует явно не Анькина задница!

– М, сладкий, ты такой проницательный!

– Глеб, вали отсюда! – Валеева хохотала, откинув голову на подушку.

– Неа, если я уйду, вы будете предаваться разврату. Не могу позволить.

– Отвали! – Никита, перегнувшись через практикантку, толкнул студента.

– Как грубо, сладкий.

– Ещё раз так меня назовёшь, и я тебя…

– Что? – в глазах шатена плясали чёртики.

– Убью!

– Какие школьники пошли наглые, – покачав головой, Савушка поднялся. – Хватит валяться, завтрак готов.

– Ты прелесть, милый, – Аня мягко улыбнулась.

– Любовь моя, всё для тебя.

– Я вам не мешаю? – злобное рычание брюнета вызвало дружный хохот двух друзей.

– Алишеров, успокойся уже, – рыжуха потрепала парня по волосам.

– Не парься, сладкий, ваши с Нюткой задницы от меня не пострадают. В поле моего зрения попал

другой объект.

– Я счастлив!

– Кто это? – Валеева приподнялась на локте.

– Всё тебе скажи.

– Глеб!

– Жду обоих на кухне через пять минут, – подмигнув, студент вышел из спальни.

– Он придурок, – Ник устало вздохнул.

– Ты просто не знаешь его. Вы с Антоном судите слишком поверхностно, не пытаясь узнать

человека.

– Ты решила испортить мне утро упоминанием о Тимошине?

– Не могу понять, почему вы так ненавидите друг друга?

– Я не ненавижу его, я его уважаю. Но не бывает двух правителей на одной земле.

– Сколько пафоса! – Аня усмехнулась. – Поднимайся, иначе он вернётся.

– Я этого не переживу!

Глеб с довольным лицом поджидал голубков на кухне.

– Молодцы, минута в минуту!

– Не хотелось снова делить с тобой постель, – Ник плюхнулся на стул и пододвинул ближе чашку

с кофе.

– Боишься, что не сдержишься и променяешь Нютку на меня?

– Меня сейчас вырвет, заткнись.

– Ты отвратителен, – Савкин закатил глаза.

– Я? Это мне говорит тот, кто пялит потных волосатых мужиков? – Алишеров скривился.

– Буэээ, – студента перекосило, – сладкий, как ты груб!

– Захлопнитесь оба! – Аня стояла возле окна, выпуская в форточку тонкие струйки сизого дыма.

– Пусть он не клеит меня!

– И не мечтай, самонадеянный пупсик, – шатен растянул губы в улыбке.

– Прекрати прицеплять мне пидорковатые клички!

– Мой юный гомофоб, успокойся и пей кофе, пока он не остыл.

– Если ты заткнёшься, я даже омлет съесть смогу, не проблевавшись.

– Солнышко, поучи этого грубого мужлана манерам, – нарочито писклявым ломанным голосом

студент обратился к подруге.

– Милый, если ты ещё раз так исковеркаешь свой голос, меня саму стошнит. Ты напоминаешь мне

этим Ярика.

– Кто такой Ярик? – Никита встрепенулся.

– А, это подстилка Глеба, – Валеева затушила сигарету и, подойдя к столу, устроилась на коленях

своего ученика.

– Зато сосёт отменно, – после слов Савкина школьник едва не выронил чашку из рук.

– Заткнись! Оставь грязные пидорские подробности при себе! Моя психика будет искалечена!

– Ты просто не пробовал.

– И не собираюсь! Подкатывай свои мохнатые яйца к кому-нибудь другому! Ань, спаси меня от

этого чудовища! – Ник уткнулся носом в плечо хохочущей девушки.

– Смотри, ты упустил такой шанс, – Глеб откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. —

Второй раз предлагать не стану. Умолять будешь ведь.

– Заткнись! Сука, извращенец!

– Ой, не могу! – Аня заливалась смехом. – Савушка, прекрати шокировать ребёнка, имей совесть.

– Кто ребёнок? – старшеклассник ущипнул практикантку за задницу, и она, возмущённо

вскрикнув, пихнула его локтем в бок.

– Родной, лучше скажи, на кого ты нацелился на сей раз? Я его знаю? – оторвавшись от ученика, рыжая пристально посмотрела на друга.

– Нют, я не хочу говорить об этом, – Савкин мгновенно стал хмурым и сосредоточенным.

– Не даёт? – Алишеров злорадствовал.

– Если бы только в этом дело было, – криво усмехнувшись, шатен встал из-за стола. – Ребят, я к

Артёму поеду.

– Ещё одна подстилка?

– Ник, замолчи, – девушка шикнула. – Это его сын.

– Э? Как это?

– Не знаешь, как дети делаются? – студент немного наклонил голову и прищурился.

– Знаю, но ты же гомик!

– Эх, ты всё-таки хам. Ладно, бывайте, – кивнув, Глеб вышел в коридор, быстро обулся и, захлопнув за собой дверь, практически бегом спустился по лестнице, не дожидаясь лифта. Да, к

сыну, к нему. Он тот, ради кого надо жить. Тот, кто всегда будет на первом месте, будет рядом и не

предаст. Сын. Плевать на экспертизу, ничего больше не имеет значения. Артём его сын. Не

обсуждается.

___

– Привет, – Глеб опустился на колени перед креслом, в котором сидел Артём.

– Привет, – мальчик улыбнулся.

– Что ты делаешь?

– Играю, – ребёнок протянул отцу машинку.

– Давай гонки устроим?

– Да.

Михаил застал сына и внука ползающими по полу и весело смеющимися. Он не спешил нарушать

идиллию, любуясь своим семейством. Когда прошёл эффект неожиданности, студент смог

проникнуться к мальчугану, это было видно невооружённым глазом, это умиляло и радовало.

Взрослый парень, ползающий на четвереньках, хохочущий и постоянно невзначай треплющий

Артёма по волосам. Да и малыш не пугался, тянулся к отцу.

– Кхм, – Савкин-старший кашлянул, привлекая к себе внимание. – Обед готов, Алиса накрывает

на стол.

– Да, мы сейчас, – шатен подхватил мальчишку и начал щекотать.

– Аааа, – Артём смеялся, вырываясь, бил маленькими кулачками в грудь отцу.

– Маленький мой, – наклонившись, Глеб поцеловал ребёнка в висок, – Тёмка, я тебя люблю.

Повисла тишина. Михаил был немного удивлён, но не проронил ни слова, а ребёнок непонимающе

хлопал длинными пушистыми ресницами.

– Ты потом поймёшь, – студент улыбнулся и поднялся с колен, держа сына на руках. – Пойдём, бабушка нас кормить будет.

– Пойдём!

Алиса Анатольевна хлопотала возле стола, рассаживая своих мужчин, её сын и внук были

поглощены друг другом, тихо перешёптываясь и улыбаясь чему-то.

– Глеб, – Михаил Андреевич позвал сына, – завтра будут результаты.

– Я знаю, – шатен оборвал его и щёлкнул Артёма по носу. – Разве это имеет значение? Кажется, мы всё решили.

– Да, но это важно для Тамары Васильевны, ты ведь знаешь её условия. Она скажет ему лишь в том

случае, если всё подтвердится.

– Я до сих пор не сказал ему этого лишь потому, что мы предоставили право сделать это ей. Но

если чёртовы бумажки не оправдают ожидания, я наплюю на всё и сам скажу ребёнку, кто я такой.

– Уверен?

– Если бы я не был в чём-то уверен, то не сидел бы сейчас здесь.

– Что с работой?

– Закрою сессию и смогу выйти на полную ставку до осени.

– Отлично, у нас рук не хватает, – Савкин-старший одобрительно кивнул.

– Я заберу его к себе.

– Зачем? Здесь Алиса присматривает за ним.

– Я справлюсь, но, конечно, буду обращаться к вам за помощью, всё-таки экзамены и работа

отнимают время.

– Как пожелаешь. Нам нужно скорее оформить все документы и отвязаться от его матери.

– Эта женщина не достойна зваться матерью. Я не хочу слышать о ней, – студент поцеловал в

макушку занятого едой Артёма.

– Нам ещё придётся пообщаться с ней.

– Надеюсь, после этого я никогда не увижу её.

– Поверь, я позабочусь об этом, – Михаил дёрнул плечом.

Алиса внимательно смотрела в свою тарелку, не вмешиваясь в разговор. За годы, проведённые с

мужем, она привыкла периодически притворяться тенью, чтобы не мешать.

– Мам, – Глеб коснулся её руки, – я бы хотел попросить, чтобы ты записала Тёмку в садик. С

осени отправим его, думаю.

– Я спрошу свою хорошую знакомую, она поможет в этом деле.

– Отлично. Я заберу его до вечера, хочу погулять с ним.

– Конечно, только привези его к девяти, ребёнку нужен сон.

– Да, мам.

Глава 23

– Тебе не стоило провожать меня, – Маша остановилась возле школьных ворот.

– Принцесса, мы с твоим отцом вчера всё обсудили. Если бы твой блудный брат соизволил

включить телефон, то Игоревич бы уже нашёл Стаса и вытряс из него поганую душонку.

– Я не маленькая, Максим.

– Послушай, – Валеев погладил девочку по щеке, – неужели ты ещё не поняла, что этот парень

настроен серьёзно? Ты думаешь о последствиях?

– Да, но…

– Никаких «но»! Если Никита не объявится в школе, позвони мне, и я встречу тебя.

– Я сама могу.

– Мария! – рыжик впервые назвал её полным именем, вложив при этом нотки строгости и

раздражения. – Хватит уже! Когда твой отец прижмёт этого ублюдка, если я его раньше не урою, тогда будешь проявлять свою самостоятельность.

– Спасибо.

– У тебя входит в привычку благодарить меня, – Макс засмеялся и, посмотрев в сторону, замер: —

Вот это номер!

– Что такое? – проследив за его взглядом, Кленова открыла рот от удивления: перешёптываясь и

смеясь, из-за угла выплыли её учительница и брат.

– Какая встреча! – Валеев громким возгласом привлёк к себе внимание, и парочка тут же отлипла

друг от друга.

– Привет, а ты как здесь? – Аня быстро подошла и поцеловала брата в щёку.

– Кхм, – Ник дёрнул её за локоть.

– Это мой брат. Алишеров, руки убери, мы возле школы.

– И что?

– Сдурел?

– Ник, – Маша потянула брюнета к себе, – где ты был все выходные?

– Сеструх, не ворчи.

– Знаешь, – рыжик вклинился в разговор, – иногда стоит включать мобильник, не думал?

– Ты вообще кто?

– Тебе уже сказали.

– Почему ты с моей сестрой?

– А почему ты с моей?

– Э…

– Стоп! – рыжуха встала между ними. – Вы выбрали не лучшее место для разборок.

– Бля, только не говори, что все выходные он был у тебя? – Максим поморщился.

– Тебя это не касается, – Алишеров не дал девушке ответить.

– Зато касается твоей сестры! Ты бы посоветовал своему дружку держаться от неё подальше!

– Что случилось?

– Домой надо приходить! – рыжик психанул и, взяв умолкшую школьницу за руку, прошёл в

ворота.

– Стойте! – Аня рванула за ними. – Что случилось?

– Анька, забери принцессу на уроки, а я поговорю с её братом.

– Максим…

– Маш, молчи уже! Позвони, когда закончишь, – наклонившись, Валеев поцеловал девочку в щёку

и отпустил.

– Что всё это значит? – Никита стоял за его спиной.

– Пропустишь сегодня занятия.

– То есть?

– Едем к вашему отцу.

– Зачем?

– Там всё узнаешь.

– Ненавижу загадки.

– Меня не вол… Тох! – Макс заметил Тимошина, медленно бредущего к школе.

– О, привет, а ты чего здесь? – старшеклассник пожал протянутую руку и кивнул Алишерову.

– Дела. Как ты?

– Нормально, – увидев практикантку, ещё не дошедшую с Машей до крыльца, блондин

заторопился. – Прости, ещё пересечёмся. Анна Сергеевна! – ускорив шаг, он догнал девушек.

Ник напрягся, сверля взглядом спину своего соперника, нашёптывающего что-то на ухо Валеевой.

– Ты чего замер? – Максим толкнул его в плечо.

– Подожди, – отмахнувшись, брюнет двинулся к троице. – Какого чёрта?

– Алишеров, отъебись, – Антон потянул Аню в сторону: – Анна Сергеевна, поговорить надо.

– Я спрашиваю!

– Никита! – Валеева зашипела: – Не смей устраивать сцен прямо здесь!

– Ты охренела?

– Это ты совсем охренел.

– Вы чего? – Маша оторопело смотрела на обоих.

– Не лезь! – Ник прикрикнул на сестру.

– Не ори на неё, – Макс подошёл к компании. – Вы чего устраиваете? На вас уже все смотрят.

– Отвали, – брюнет прожигал Аню яростным взглядом.

– Алишеров, взбесился, что ли? – Тимошин, взяв рыжую под локоть, повёл её за угол школы.

– Стоять!

– Прекрати! – рыжик едва успел остановить рванувшегося следом школьника.

– Пусти!

– Сдурел? Какого чёрта ты творишь? Неужели ты правда был у неё? – Максим понял всё по

молчанию, послужившему ответом. – Твою мать, Анька совсем рехнулась.

– Это правда? – Маша округлила глаза. – Ты и Анна Сергеевна?

– Тише, принцесса, тише. Давай не так громко об этом, – Валеев оглянулся по сторонам: на их

компанию уже с большим интересом смотрели подходящие ученики и некоторые учителя.

– Пусти меня, какого хера он с ней? – брюнет дёрнулся.

– Успокойся! У нас есть более важные дела! – не выдержав, Макс рявкнул.

– Сначала я должен разобраться здесь.

– Ты тупой? Ты понимаешь, что твою сестру преследует ненормальный урод, который хочет её

трахнуть? – студент схватил парня за грудки и зашипел: – Ты сейчас едешь со мной к вашему отцу

и объясняешь ему, что за фрукт твой Стас, и с чем его едят. Усёк?

– Стас? Так он опять? – Алишеров очнулся и бросил взгляд на сестру. – Ты в порядке?

– Да, – девочка кивнула.